Текст книги "Однажды снова (СИ)"
Автор книги: Юма Гулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 11. Я не влюблюсь в тебя. Обещаю
Десять лет назад.
Июнь, 2013
– Милена, – он отодвинул ее от себя на расстояние вытянутой руки. – Это не правильно.
Девушка посмотрела на него своими огромными глазами – в этом взгляде было все: обида, разочарование, страх и непонимание.
– Ты же зачем-то позвал меня к себе домой, – робко сказала она.
– Да, но не для этого, – Леонид говорил с трудом, стараясь контролировать свои эмоции. Он поднялся с дивана и прошел пару шагов в сторону окна, отводя глаза от Милены. – Я не хочу себя чувствовать гребаным Гумбертом, – его голос звучал решительно, но сжатые челюсти говорили о внутренней борьбе.
– Но и мне не двенадцать, – подхватила Мила. – Я уже совершеннолетняя.
– Давно ли? – рявкнул мужчина, на секунду потеряв самообладание.
– Ты странный. Сначала ты спишь со мной, потом сбегаешь, потом опять уговариваешь с тобой встретиться. Ведешь к себе домой и снова отталкиваешь.
Сейчас Милена больше походила на молодую женщину, нежели на недавнюю школьницу. Резинки на ее светлых хвостиках спустились, ослабляя тугую хватку на волосах. Грудь вздымалась от негодования, а на шее пульсировала ярко выраженная артерия. Она сморгнула несколько слезинок, и те покатились вниз, оставляя влажные дорожки из слез и туши.
– Я не хотел, чтобы ты натворила глупостей, – с горечью в голосе произнес Леонид.
– Главная моя глупость – это то, что мы познакомились.
Она резко поднялась и подхватила рюкзак, показывая всем своим видом, что собирается уйти.
– Куда ты пошла?
– В полицию, писать заявление об изнасиловании, – едко отрезала Мила.
Леонид на секунду опешил, замерев на месте.
– Ты же этого от меня ожидал? Поэтому пристал? Боялся, что заявление напишу о том, что ты меня напоил и поимел? – Милена сложила руки на груди. Рюкзак же на ее локте с каждым вдохом девушки поддевал теннисную юбку, оголяя бедро. – Так ты не переживай. Шутка! Не надо мне тебя за решетку сажать.
– Мил, иди сюда.
– Извини, но я опаздываю. У меня в расписании через полчаса стоит отравление препаратами. С пометкой, что если не получится – попробовать вскрыть вены.
Леонид снова устало закатил глаза. Это позерство порядком его достало.
– Завязывай херню нести.
– А что, хочешь сказать, что ты об этом не думал?
– Опасался, не скрываю, – мужчина сложил руки в карман джинсов.
Она разочарованно поджала губы, кивнула и, резко развернувшись, вышла в коридор. Но зашнуровывая конверсы, девушка вдруг вспомнила, что совершенно не в курсе, где она сейчас находится. Продолжая медленно шнуровать кеды, она думала о том, как отступить от своего плана побега, не признаваясь, что она не так сильна и горда, как хотелось бы. Вернуться в гостиную и попросить Леонида подвезти ее домой было бы унизительно, но, кажется, он даже не собирался идти за ней. Он просто стоял на месте. Злость и бессилие захлестнули Милу.
– Эй, ты меня выпустишь или нет? – раздраженно окликнула Леонида девушка.
Он лениво вышел из гостиной, склонил голову вбок, глядя на Милену исподлобья.
– Мальчикам своим сопливым так говорить будешь. Хватит норов показывать. Куда ты сейчас пойдешь? Вечером, не зная района, – он из последних сил старался держать себя в руках. – Уверен, ты даже в метро ни разу не ездила.
– Я сейчас своим «мальчикам» позвоню, и меня заберут, – язвительно ответила девушка, нанося вишневый бальзам для губ.
– С этого? – мужчина вытянул перед ней ее айфон.
Мила разозлилась еще больше, когда увидела телефон.
– Ты не имеешь права трогать мои вещи! – сказала она, выхватывая его у него из рук.
– Имею, если ты их забыла на моем диване. Хочешь домой – я тебя отвезу. Сама ты отсюда и шагу не сделаешь.
Эти слова как раз и были тем, чего так ждала Мила. Она ужасно не хотела сейчас уезжать, но и говорить об этом в открытую тоже не собиралась. В эту игру можно было играть вдвоем, и девушка об этом знала.
– Тогда я буду стоять в коридоре, – сообщила она, скрестив руки на груди.
– Отлично, пойду доем твою стремную пиццу с ананасами, – Леонид лишь отмахнулся и удалился в гостиную.
Милена была готова взорваться от злости. Она ожидала, что он ее поуговаривает, извинится или хотя бы поцелует. Но никак не уйдет валяться на диване и есть ее пиццу. В порыве гнева, Мила рванула к нему, не снимая обуви.
– Испытываешь, изящная, – от такой наглости, Леонид застыл с куском пиццы у рта. – Боты снимай.
– Открой мне дверь. Я хочу домой.
– Слушай, я сейчас сам с тебя их сниму. Но тогда пеняй на себя.
– Ты меня слышишь? – Мила все также продолжала играть свою роль капризной девочки.
– А ты меня? – тяжело выдохнул он.
– Я сейчас по всей квартире так прогуляюсь, если ты двери не откроешь, – дерзко вздёрнула подбородок Мила.
Леонид проигнорировал это заявление. Тщательно пережевывая пиццу, он сверлил девушку взглядом. Затем отодвинул тарелку, вытащил из пачки влажную салфетку и протер руки.
Мила стояла, подбоченившись, брови ее были сведены, и в целом она выглядела воинственно. Это обстоятельство нисколько не напугало Леонида, а наоборот раззадорило. Он тяжело вздохнул, как будто, спрашивая «Ну, что мне с тобой делать?», а затем в два шага преодолел расстояние между ними, ловко закинул девушку на плечо, и, невзирая на ее яростное сопротивление, уложил лопатками на мягкую подушку, игнорируя все гневные возмущения. Ловко зажав ногу Милы своими коленями, он подцепил указательным пальцем бантик из белого шнурка и потянул его на себя. Мила замерла. Все в движениях Леонида казалось ей настолько завораживающим: как он ссутулился над ней, сосредоточенно расшнуровывая конверсы, как быстро двигались его пальцы, периодически касаясь голой кожи чуть выше носка. И в этот момент осознание происходящего, а вернее, – осознание собственных мыслей, повергло Милену в шок. Она начала влюбляться в этого самоуверенного престарелого любителя «Терминатора».
Катастрофа сродни той, когда Мила впервые проглотила большое количество Шрирачи в Таиланде. Мысль об этой влюбленности обжигала горло похлеще огненного соуса. Отгоняя от себя дурацкое чувство, девушка не заметила, как начала сильнее брыкаться, тем самым выбешивая Леонида.
– Я же говорил, пеняй на себя, – хмурясь, напомнил мужчина.
А затем его пальцы сомкнулись на тонкой лодыжке Милены, лениво потянули ее немного вверх и на себя, и девушка скользнула спиной по дивану, плотно придавливая своей поясницей колено Леонида. Кеды мигом полетели на пол, а руки мужчины так и остались на прежнем месте. Ноги Милены были подняты вверх, и юбка совершенно не прикрывала ее нижнее белье.
– Доволен? – язвительно поинтересовалась девушка. – Правда, так кеды интересовали или задницу мою заценить хотел?
– С твоей манерой одеваться? – он развел ее ноги и положил себе на плечи. – Мне даже раздевать тебя не нужно.
– Хочешь сказать, что то, что ты видишь, тебе не нравится?
– Мне не нравится, что это видят все остальные, – отчего-то нахмурился он. Милена так и не поняла то ли от того, что на нее глазеют, то ли от того, что внезапно осознал, что его руки непроизвольно гладят ее колени.
– Значит, пенсик – собственник? – хохотнула девушка, нарочно провоцируя Леонида.
– Нарываешься?
– Ага, – выдувая пузырь из жвачки, ответила Мила. Ее подруга Поля всегда так делала, и это всегда бесило.
Леонид навис над Миленой, переместив ее ноги себе на бедра. Он настолько тесно прижался к Миле, что через тонкую ткань трусиков она ощущала холод его пряжки от ремня.
Сейчас он просто смотрел, не говоря ни слова. Просто наблюдал за тем, что Мила будет делать. Но она уже сегодня обожглась, поэтому каких-либо действий с ее стороны ожидать не стоило. Но вот если бы эта наивная девочка снова прижалась своими пухлыми губами к нему. Он бы точно потерял над собой всякий контроль. Сорвал бы эту конченую юбку, так бесстыдно оголяющую ее стройные ноги, и это дурацкое розовое кружевное белье, надетое, в чем он был стопроцентно уверен, для него. Он бы целовал ее до красного контура на губах, до синих отметин на шее. Целовал бы ее там, где еще никто и никогда не смел. Но эту девочку нельзя. Ведь он уже и так крепко влип.
Леонид провел двумя пальцами по ее щеке, спускаясь к подбородку, а затем его пальцы аккуратно легли на тонкую шею, слегка смыкаясь на ней.
– Такая маленькая, а создаешь столько проблем.
Он провел большим пальцем по нижней губе, смазывая бальзам, а затем лизнул палец, пробуя его на вкус.
– Не люблю вишню, – низким голосом произнес он.
Мила округлила глаза, все внутри нее в этот момент оборвалось. Она по привычке закусила губу. И в этот момент терпение Леонида дало трещину.
В отличие от прошлого раза, он не распылялся на нежности. Мужчина овладел ее губами так же быстро и необдуманно, как и принял решение о том, что больше не может корчить из себя праведника. Запутываясь правой рукой в ее мягких волосах, он то притягивал девушку к себе, то стягивал их в пригоршню, заставляя Милу запрокидывать голову вверх. Он требовательно раздвинул ее податливые губы своими, углубляя поцелуй. Мила обвила его руками, прижимая к себе, словно побаиваясь, что он может в любой момент отстраниться. Несмотря на то, что весь вес Леонида был переведен на левый локоть и колени, тяжесть его тела заставляла девушку то и дело хватать губами воздух.
За эти несколько дней, что они не виделись, Мила так истосковалась по поцелуям, что, казалось, сейчас такого переизбытка чувств ей не выдержать. Она старательно подавляла вздохи, которые уже сами по себе были провокацией. И когда бедра мужчины, обтянутые плотной джинсовой тканью, вжались в ее оголенные ягодицы, Милена открыла рот, чтобы сделать глоток воздуха, но у нее вырвался стон. Леонид тяжело сглотнул и его горячий язык проложил влажную дорожку вдоль ее шеи.
– Я же пытался поступить правильно? – рвано спросил он ее. – Пытался ведь, отвечай.
– Да, – выдохнула Мила. Она смущенно улыбнулась, хотя на самом деле ни черта не смущена. Девочка играла ним с самого начала, ведь она привыкла получать все, что ей нравилось.
Бедра Леонида ритмично двигались вперед и назад в извращенной имитации того, чего она так сильно желала. Его руки скользнули под теннисную футболку, накрывая небольшую, но мягкую грудь. Затем стянул этот ненужный, на его взгляд, элемент гардероба и швырнул куда-то в сторону, оставляя на девушке лишь плиссированную юбку.
Мила извивалась, выгибаясь навстречу его крепким бедрам. Терпение обоих уже было подобно плотно натянутой ткани, трещавшей по швам. Первым сдался Леонид: ловким движением он приподнял Милену, будто она весила не больше простыни, и перевернул на живот. Размашистым движением руки провел по узенькой спинке, погладил поясницу, а затем подтянул девушку за бедра, заставляя ее хорошенько прогнуться. Юбка легла туда, где еще пару секунд назад гуляла его рука. Он подцепил пальцами полоску нижнего белья и отодвинул ее в сторону. От такой пошлости Мила почувствовала, как заливается краской ее лицо.
Пальцы Леонида тем временем скользнули по узкому входу в ее тело, поднялись выше, лаская клитор, а потом заставили выгнуться еще сильнее в тот момент, когда средний проник внутрь. Одной рукой Леонид крепко держал Милу за ягодицу, второй же ритмично ласкал нежную девичью плоть.
По мере того как пальцы мужчины набирали темп, стоны, вырывающиеся изо рта Милены, становились громче и развязнее. На секунду Леонид отстранился. Щелкнула пряжка ремня.
Мужчине нравилось, как Мила выглядела сзади, а потому, он неотрывно наблюдал за тем, как гладкая головка вдавливается во влажные складочки, играя и подразнивая. Девушка же обнаружила, что не в силах справиться со своим дыханием. Грудь ее то и дело вздымалась, в такт колотившемуся сердцу.
– Пожалуйста, – прошептала Мила, заливаясь краской от собственных слов. Горячие ладони мужчины в этот момент поглаживали округлости ее ягодиц.
Леонид ухмыльнулся, ему понравилось то, какой податливой может быть эта маленькая бунтарка. Не в силах совладать с собственным желанием он вошел в нее, быстро, резко и глубоко. В тот момент, когда он полностью заполнил ее тело собой, Мила почувствовала отголосок жгучей боли, вскоре сменившийся волной приятных ощущений.
Поначалу Мила не понимала, как в такой позе ей нужно двигаться. Но затем, когда ей удалось поймать ритм, они начали двигаться вместе. Диван бился о стену. Ритм нарастал. Леонид больше не сдерживал себя, как тогда в первый раз. Он крепко вколачивался в ее бедра своими, отчего комната наполнялась хлесткими звуками, вызывающими в Милене очередные волны возбуждения. Рвано гладил ее тело, целовал спину и иногда чересчур крепко сжимал волосы.
Движения ускорялись, стоны становились громче, воздух наполнялся густым пряным ароматом. Удушливый звук застрял в горле Милы, тело напряглось, заставляя мышцы сжаться, почти выталкивая мужчину из себя и в то же время, плотно обхватывая его. Милена охнула, хватая воздух своими полными губами, ощущая, как все ее тело содрогается. Закусив нижнюю губу, кажется, почти до крови, девушка изогнулась, прижимаясь спиной к Леониду.
Теперь, когда Милена, такая изящная и изнеможенная его ласками, прижималась своей горячей спиной к нему, мужчина полностью сосредоточился только на своем удовольствии. Прижав девушку к спинке дивана, он то и дело ускорялся, сжимая челюсти и чувствуя, как барабанит сердце.
– Мила… – хрипло выдохнул он, – выгни спину.
Девушка, все еще затуманенная новыми ощущениями, повиновалась приказу. И в этот же момент ощутила, как на ее поясницу брызнуло что-то теплое.
Когда они оба приняли душ, Милена стащила со стула в спальне Леонида белую футболку, пропитанную ароматом его парфюма.
– Иди сюда, – произнес он негромко, когда они переместились из зала в его спальню.
Посреди комнаты стояла довольно широкая кровать, заправленная бельем темно-синего цвета. Шторы в тон были плотно зашторены, не позволяя уличным фонарям любоваться идеальными ногами Милы. Девушка с любопытством изучала статуэтки, медали и кубки, полученные мужчиной в детстве и юношестве за достижения в боксе.
Игриво переведя взгляд на Леонида, она загадочно прошагала вдоль комнаты, с каждым шагом оголяя свои аппетитные бедра. А затем со всей силы плюхнулась на кровать.
– Лёнь, – шепчет Милена, утыкаясь ему в плечо.
– М?
– Я не влюблюсь в тебя, – выдыхает она негромко, чуть выше шеи, в место между небритым подбородком и выразительным кадыком.
– Обещаешь? – интересуется он, а его пальцы аккуратно проникают под резинку ее нижнего белья.
– Слово даю, – неуверенно произносит Мила, чувствуя, как его большая ладонь ложится на ее ягодицы.
Глава 12. Порошковая бабочка
Наше время Сентябрь, 2023
– Милена Борисовна, с поста охраны сообщили, что вас разыскивает некая Полина Туманова, – Кира заходит в кабинет со стопкой прошлых выпусков «Империала» и аккуратно кладет их на глянцевую поверхность стола.
На секунду Милена вздрагивает, словно ее ударило током от этого имени.
– Я думаю, что у них какая-то ошибка. Эта женщина не похожа на вашу знакомую, – продолжает рассуждать помощница. – Да и выглядела, она, мягко скажем…
Начальница перебивает ее, стараясь скрыть нервные нотки в своем голосе:
– Что хотела эта женщина? – интересуется Мила, прилагая немало усилий, чтобы подавить этот ужасный шум в ушах. Она с силой сжимает фирменный карандаш с золотой гравировкой «Империал», от чего ее костяшки белеют.
– Хотела с вами встретиться, – отвечает Кира, а ее рыжие кучерявые волосы немного покачиваются от волнения. Девушка научилась безошибочно угадывать настроение заместителя главного редактора. И сейчас чутье подсказывало ей, что начальница закипает. – Сказала, что она ваша подруга.
– У меня нет подруг, – голос Милены стал решительным и властным. – Впредь не стоит меня беспокоить такими пустяками.
– Я вас поняла, – нервно сглатывает Кира.
– Тогда можешь идти. Я сама разберусь с этим, – она кивает в сторону журналов.
Помощница кивает и, как только за ней закрывается дверь, в руках у Милены ломается карандаш.
– Сука, – произносит вслух девушка, швыряя его в мусорную корзину. – Какая же ты сука!
Как она смеет приходить к ней на работу после всех этих лет? Милена почувствовала, как ей становится тяжело дышать. В висках закололо, начало неметь лицо. Только панической атаки ей сейчас не хватало!
Поднявшись из-за стола, Мила подошла к кулеру и набрала воды. Делая медленные глотки, она постепенно выравнивала дыхание. Макнула два пальца в пластиковый стакан и провела ими по лбу, затем повторила это, только уже намочив шею.
О Полине она слышала лишь то, что девушка одно время работала в эскорте, потом крепко подсела на серьезные наркотики. Игорь как-то назвал ее «порошковой бабочкой», мол, она мажорам клофелин подсыпала, а потом обносила кошельки. Кто-то говорил, что Туманову повязали за распространение. Но лично они не встречались уже больше пяти лет. С чего вдруг Полина пришла в «Империал»?
Весь рабочий день прошел для Милы как в тумане. Перед поездкой в Италию нужно было уладить много вопросов. Игорь не звонил после последней ссоры, и это даже немного расстраивало.
К концу дня, когда закатное солнце уже спряталось за горизонтом, оставляя лишь красные разводы на небе над Москва-Сити, Милена натягивает серое пальто на плечи и быстрым шагом покидает офис.
Звук ее каблуков разносится по пустынному паркингу, словно эхо в пустом коридоре. Мила ничего не подозревает, слишком погружена в свои мысли. Она быстро печатает сообщение Анфисе на своем айфоне и, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, прикладывает его к дверной ручке своего роскошного «БМВ».
Но вот, блокировка с двери снимается, оповещая об этом зеленой галочкой на экране, и девушка садится внутрь. И в этот момент, словно из ниоткуда, дверь со стороны пассажирского места резко распахивается.
Все происходит слишком быстро, чтобы успеть среагировать. Мила не успевает даже закричать, ее глаза широко распахнуты, а губы только слегка приоткрыты, словно она пытается задержать воздух, чтобы понять, что происходит.
– Сотникова, – раздается, прокуренный сигаретами, но все-таки женский, голос. Высокая фигура небрежно закидывает сначала одну, а за ней другую ногу в салон. – Да к тебе теперь не подобраться. Важная стала, – цедит худая женщина, словно издеваясь.
То, что это Полина, Милена понимает не сразу. Темно-синяя кепка, в приглушенном свете паркинга, не только скрывает собой пучок черных волос, но и отбрасывает тень на лицо бывшей подруги. Когда-то ее шикарная грива вызывала зависть и восхищение, однако сейчас девушка осталась лишь печальной тенью своего прежнего великолепия. Длинные, засаленные пряди опускаются на ее лоб из-под головного убора, глаза на фоне исхудавшего болезненного лица выглядят неестественно большими и раскосыми, а кожа, даже в свете автомобильного освещения, выглядит слишком серой.
– Ты же понимаешь, что это охраняемый паркинг? – спрашивает Мила, а голос ее дрожит. Полина отшибленная, от нее и по юности можно было ожидать чего угодно, а сейчас и подавно.
– Не дрейф, Милка, – хохочет бывшая подруга. – Не поцарапаю я твое драгоценное личико. В офис к тебе не пустили, лук мой не понравился, – хмыкает она, внимательно изучая взглядом машину. – Решила, что так быстрее будет.
– Ты могла оставить свой номер, – вырывается у Милены.
Ее руки сжимаются на руле, стараясь найти опору и понять, что происходит, но сейчас они оказываются слабыми и бесполезными, лишь беспомощно дрожащими от бессилия.
– И ты бы перезвонила?
– Конечно, – испуганно произносит Мила.
– Пиздишь, – отсекает брюнетка. – Я вообще по делу. Тут, говорят, дядь Боря в политику подался.
– Я не понимаю, какое это имеет значение, – отвечает девушка, а ее лоб покрывается бисеринками пота.
Туманова тяжело выдыхает, как будто сама волнуется. Откидывается спиной на сидение и кладет правую ногу, обтянутую сетчатыми колготками, себе на колено. Грубый ботинок подошвой вымазывает маленькую сумочку Милы.
– Сорян, – отодвигая немного в сторону подруга. – Вот любишь ты мелкие сумки. Мне побольше нравятся, такие, чтобы все вмещалось: от батона до гондона, – хрипло гогочет Поля. – «Лагерфельд», такая на сотку, наверное, потянет?
– Тебе нужны деньги? Ты за этим вдруг вспомнила обо мне?
– Еще я слышала, что Лёня вернулся, – игнорирует ее брюнетка.
– Полина, что тебе от меня нужно? Сразу говорю, я на наркотики денег тебе не дам.
– Да завязала я! – Взрывается Туманова и от этого ее голос становится еще более скрипучим. – На, вон, на вены посмотри. Я уже полгода чистая.
Девушка в спешке задирает рукава своей оверсайзной толстовки и вытягивает руки перед Милой.
– Я вляпалась крепко. Мне больше пойти не к кому, понимаешь? У меня никого не осталось. А ты богатая, со связями, Мил. Мне залечь надо. Помоги по старой дружбе.
«Полина, ты в своем уме? Мы не виделись с тобой больше пяти лет, а ты появляешься и просишь тебе помочь. Это же ты исчезла из моей жизни, когда я в тебе так нуждалась. Я тоже тогда просила о помощи» – происходит внутренний монолог в Милененой голове, но вслух она произносит:
– Уходи. Я кнопку нажала, сейчас охрана появится. У тебя еще больше проблем будет.
– А ты и правда изменилась, Сотникова, – настроение Полины снова сменяется на агрессивное. – Я уйду, но мы еще встретимся. Ты же помнишь, что нас связывает не только детская дружба? – произнеся эту фразу, Полина подмигивает, вызывающе пережёвывая жвачку. А затем выходит из машины, громко хлопнув дверью.
Мила еще какое-то время смотрит на то, как развивается при ходьбе плащ бывшей подруги, оголяя ноги, которые ни кожаные шорты, ни сетчатые колготки, должно быть, не греют в этот прохладный сентябрьский вечер. Смотрит, не сводя глаз, крепко сжимает руль, а когда фигура скрывается за ближайшим поворотом, Мила дает волю чувствам и ее начинает колотить. Дрожащими руками, она находит в сумочке таблетку успокоительного и закидывает ее в рот, жадно запивая водой из бутылки.
Когда Милена возвращается домой, первое, что она замечает – это включенный везде свет и аромат парфюма Анфисы.
– Дорогая, – услышав возню в коридоре, мачеха сразу же вышла встречать. – Давай сюда, – говорит она, забирая у девушки из рук сумку.
– Привет, Фис, – приветствует ее Мила, целуя в щеку. – Спасибо, что приехала.
Когда Мила решила переехать в свою новую квартиру, она без колебаний вручила ключи Анфисе. Среди всех своих родных и близких, Мила знала, что только Анфиса заслуживает ее безграничного доверия. Вспоминая их прошлые разногласия, которые всегда возникали по вине Милы, девушка осознала, насколько мачеха ей дорога.
– Я немного у тебя похозяйничала, – говорит Анфиса, когда они вместе оказываются в кухне-гостиной. – Обычно, у тебя кроме эрл-грея ничего нет, поэтому я привезла свой. Здесь мята и зверобой, – объясняет она, наливая напиток в большую стеклянную чашку. – Они хорошо успокаивают.
Милена благодарит женщину, падая рядом на барный стул.
– Я уже выпила таблетку, но она все равно не берет. Фис, в какой момент моя упорядоченная жизнь превратилась в дурдом? – сокрушается падчерица, делая глоток чая.
Анфиса, как всегда, смотрит на нее с теплотой. Нажимает кнопку на кофемашине и та наполняет комнату приглушенным жужжанием. Женщина опирается о столешницу, а ее бежевый блейзер почти сливается с кухонным гарнитуром.
– Ты давно не ходила к Кривцову. Может, стоит возобновить сессии?
– Фис, но я ведь не сумасшедшая.
– Так я этого и не говорю. Кривцов – хороший специалист, он уже однажды вытащил тебя из депрессии…
Мила перебивает мачеху:
– Я после его лечения эмоциональный импотент.
– Милая, он тебе жизнь спас. Ты дважды пыталась покончить с собой, а это не шутки. Я не хочу, чтобы это состояние вернулось.
– Но и мне не восемнадцать. Я взрослая женщина.
– Чем эта девушка так напугала тебя? – переводит тему Фиса, усаживаясь напротив Милы с чашкой кофе.
– Она ворвалась ко мне в машину, представляешь. Подкараулила на паркинге и ввалилась, как к себе домой.
– Жуть, – констатирует женщина, морща лоб.
– Я просто оцепенела, – сокрушается Милена. – Глотала воздух, как рыба, – она втянула щеки и артистично забулькала губами. – Боже, я такая голодная! У меня остались блины с семгой, будешь?
– Я не голодна, – ласково отвечает Анфиса.
Они еще какое-то время сидят за барной стойкой на кухонной зоне, пока Милена не предлагает переместиться на диван в гостиной. Быстро переодевшись в домашнюю одежду, она возвращается в тот момент, когда мачеха, с присущей лишь ей грацией, наполняет чаем уже две чашки.
– Через два дня лететь в Италию, а я чувствую себя какой-то неврастеничкой, – произносит падчерица, усевшись напротив Анфисы по-турецки.
– А Игорь не объявлялся?
– Нет. Он, наверное, думает, что если ненадолго исчезнет, то я отменю поездку.
– А ты ему не звонила?
На секунду Мила округляет глаза:
– Нет, конечно. Не я затеяла ту ссору. Это он устроил непонятно что.
– Я считаю, что это не правильно. Тебе нельзя уезжать, не поговорив с ним. У вас свадьба на носу.
– Ты что-то знаешь, – подозрительно сужает глаза Милена. – Рассказывай.
Женщина, сжимая в руках чашку, чувствует, как напряжение растет в комнате. Она понимает, что ее слова могут повлиять на дальнейшие события.
– Мила, я не люблю вмешиваться в чужие отношения, – начинает Анфиса, опуская глаза вниз. – Но я думаю, что тебе стоит ему позвонить.
Милена смотрит на Анфису с подозрением. Она понимает, что Анфиса права, но в то же время она видит, что мачеха что-то не договаривает. Девушка было открывает рот, чтобы что-то сказать, но вдруг раздается звонок в дверь.
– Запомни эту мысль, – с наигранной строгостью говорит Мила и удаляется.
Через пару минут девушка возвращается в гостиную с удивленным выражением лица и неприлично огромным букетом бордовых роз с метровыми стеблями.
– Ого! – восторженно ахает Анфиса поднимаясь. – Молодец Гоша.
Милена с трудом укладывает розы на диван и тяжело дышит:
– Они тяжелее, чем я думала. Ты видишь где-нибудь записку?
– Нет, – женщина поддевает пальцами толстую атласную ленту, которой перевязаны цветы, в надежде, что записка прикреплена где-то здесь. – Нигде нет.
Мила смотрит на букет с некоторым подозрением. Что-то внутри нее шевелится, словно маленький червячок сомнений, грызущий ее сердце. Она вспоминает ссору с Гошей, его слова и теперь эти цветы, которые кажутся ей чужими.
Анфиса, заметив тревожные метания падчерицы, пытается успокоить ее.
– Не думай об этом, – говорит она с улыбкой. – У мужчин – это способ сказать: «Я был козлом».
