Текст книги "Фатальное трио (СИ)"
Автор книги: Юля Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
По пустынным улицам мы доезжаем до моего дома, оглашая улицы рёвом, за пять минут. Прежде, чем выйти, я некоторое время не двигаюсь и в оцепенении смотрю перед собой.
Какого хрена? Это, пожалуй, главный вопрос, разрывающий мой мозг, моё «быть или не быть» и «что делать». В моей голове рушатся континенты и жизненные ориентиры, рвутся нейронные связи и свищут ветры. Я не понимаю, что творится с моим разумом, что происходит с моим телом и что так тоскливо шевелится в сердце. Но совершенно очевидно, Роб прочно засел в моей голове.
Оказавшись рядом с домом, я немного успокаиваюсь, уговаривая себя оставить осмысление случившегося на завтра. Сейчас мне нужна только мягкая пижама, мятный чай и тёплая постель. И душ. И немного мангового мороженного. А вот размышления и разговоры строго противопоказаны. Строго настрого.
– Ты очень красивая, Алиса, – тихо произносит Роб. – Позвони мне, когда будешь готова.
Его низкий хриплый голос выводит меня из оцепенения. Я ничего не отвечаю, лишь пристально смотрю в черноту его глаз. Мне хватает сил выдержать его взгляд. Пусть не тешит себя мыслью, будто сумел сломить и подчинить меня. Дверь автомобиля, как крыло дракона, поднимается и выпускает меня наружу.
– Он не знает, как с тобой обращаться, – бросает Роб мне вслед, но я, не оглядываясь иду к дому.
Я поднимаюсь на лифте на свой этаж, достаю ключи и открываю дверь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Яра, но первое, что я вижу – это он. Ярослав стоит в прихожей и молча смотрит на меня.
12. Как-то всё усложняется
Чего мне хочется меньше всего, так это разборок посреди ночи.
– Что? – раздражённо пожимаю я плечами. – Мне не спалось, и я решила немного погулять.
– На «Ламборгини»?
– Я в марках не разбираюсь.
– То есть тебя посреди ночи привозит крутая тачка, но ты не хочешь сказать, где была? Правильно?
– На улице, Ярик. Я сказала уже. Гуляла.
– Понятно.
Мне самой ничего не понятно, а уж тебе-то откуда…
– Что тебе понятно? – устало выдыхаю я.
Он ничего не отвечает, поворачивается и выходит. Я слышу, как он шлёпает босыми ногами в сторону кухни, хлопает дверками, что-то наливает. Разбивать сердце Ярославу не входит в мои планы, и, как бы я ни злилась на него в последнее время, я его люблю. Да и злилась я, скорее, на себя и чувствовала разочарование и обиду, уязвленность, что ли…
Я бросаю ключи на комод и плетусь на кухню.
– Налей мне тоже, что ты там пьёшь.
Сажусь к столу и подпираю голову руками. Яр наливает и ставит передо мной стопку.
– Водка что ли?
Я выливаю в себя обжигающую жидкость. Ух.
– Алиса.
Я обращаю на него взгляд.
– Что с тобой происходит?
Я пожимаю плечами и долго молчу, глядя на него, но потом всё же отвечаю:
– Не знаю.
– Это всё из-за того, случилось? Из-за Весты?
– Наверное, Яр, не знаю. Я бы хотела, чтобы ты мне всё объяснил, а ты ждёшь объяснений от меня.
– А что тебе объяснить? С кем ты по ночам встречаешься? Или что?
– Мне вот интересно узнать, ты думаешь тебе было бы хорошо с Вестой? Лучше, чем со мной? Насколько лучше? И ещё хочу понять, что ты чувствовал, когда ласкал её ноги. Они ведь красивые. Тебе понравилось? И ещё я хочу знать представляешь ли ты её, когда трахаешь меня? Думаешь о ней в такие моменты? Явно ведь не обо мне. Может, пока я ходила в туалет она тебе отсосала? Или ты вылизал у неё там? Как часто ты о ней вспоминаешь? И много чего ещё. Но ты почему-то не хочешь говорить об этом. Ты хотел тройничок, чтобы был благовидный повод трахнуть Весту или тебе просто нужен кто-то третий? Или дело во мне, и я тебя не устраиваю? Так ты просто скажи и всё. Одно слово и я уйду, чего мучить себя, мы узами брака не связаны.
– Ты что, издеваешься?
– Нет, меня действительно все эти вещи очень волнуют, буквально не выходят из головы.
– Алиса, ты дура? Ничего не было. Я был пьяный и обкуренный, как и все мы, также, как и ты.
– Это точно, да только я-то не стала с ней целоваться и сиськи ей массировать тоже не стала, хотя и была обкуренная, как и ты. И я не знаю, что ты с ней делал, пока я спала. Трахался?
– Да ничего! Ничего я с ней не делал! – почти кричит Ярослав.
– Да? А почему ты проснулся в обнимку с ней, полностью голой вообще-то?
– Как я могу тебе на это ответить? Я же спал! Откуда я могу знать?
– Понятно.
– Что? Что тебе может быть понятно?
– То, что ты не знаешь, как так вышло, что проснулся с голой бабой в объятиях.
– Но это же сон! Ты шутишь что ли?
– Шучу ли я? Ведь это не я её обнимала. И что вы делали перед этим?
– Блин. Наверное, во сне мне показалось, что это ты, поэтому я и обнял её.
– Ты вообще себя слышишь? Ты думал, что это я? Спутал её со мной?
От этих слов мне становится так горько и больно, что на глазах сами собой наворачиваются слёзы.
– А мне кажется, – со злостью говорит Ярослав, – ты снова возвращаешься к этому только для того, чтобы не отвечать на мои вопросы.
– Возвращаюсь? Я оттуда ни на миллиметр не сдвинулась, не удалилась ещё настолько, чтобы можно было вернуться. А ты думаешь, что всё уже позади? Полизал чужую пиздёнку, сказал, что ничего не помнишь и всё? Перешагнул и дальше пошёл? Или что? Какие у тебя там вопросы? Я, в отличие от тебя, могу абсолютно чётко сказать, насколько и с кем мне было хорошо.
– А с ним? С тем, кто тебя привёз на «Ламбо»?
За то, что произошло сегодня ночью меня нельзя обвинять, это, по сути, было изнасилованием… Но могу ли я сказать, что мне не понравилось? Я молчу и пристально вглядываюсь в лицо Яра.
– Я тебе не изменял, ты знаешь. Это была твоя игра и по твоим правилам. А ты? Ты мне изменила? Ты с кем-то потрахалась?
– Изменила ли я тебе? – я продолжаю смотреть на него невидящими глазами.
Перед взором снова проносятся кадры сегодняшней ночи, и пауза затягивается. Лишь через какое-то время я замечаю, насколько Ярик взволнован и уже открываю рот, чтобы всё рассказать, но понимаю, как ему будет больно.
– Нет, Ярик, нет, – качаю я головой, очнувшись, и по щекам начинают бежать слёзы. – Я бы так не сказала.
Он подходит ко мне, опускается на колени и обнимает за плечи, утыкаясь лицом в грудь.
– Алиса, я тебя люблю и не хочу потерять, – горячо шепчет он.
– И я, я тебя тоже люблю, но сейчас нам надо хорошенько выспаться.
Не хватает мне, чтобы он разревелся вместе со мной.
– Всё перемелется, – шепчет Яр, – ведь всё это ничего не значит, вообще ничего. Был с нами кто или не был не имеет никакого значения. Это всё равно, как если бы я ревновал тебя к вибратору, понимаешь? И я не против, если ты решишь взять его к нам в постель. Пойми, есть только ты и я, а остальные… Я ведь только тебя, а не кого-то там ещё люблю.
Вибратор? Это он мне подарил, но я так ни разу им и не воспользовалась. Да… сил и желания говорить что-то ещё у меня нет…
***
Несколько дней проходят в апатичной полудрёме. Мелкий дождь за окном, скучные уроки, опостылевшие разговоры коллег и придирки директора заканчиваются пресными вечерами дома.
Я даже не встречаюсь с Катей, всё ещё желающей знать, почему я интересовалась тем красавчиком на фото. Я снова и снова придумываю причины, чтобы отложить встречу.
По молчаливому согласию мы с Яром не касаемся острых тем, стараемся выглядеть милыми, будто всей этой истории никогда не было между нами. У нас всё хорошо, всё обыденно и спокойно.
Я убеждаю себя, что Яр, в принципе, прав. Пройдёт немного времени, и все наши переживания померкнут, воспоминания начнут затираться, и мы снова заживём, как раньше или даже ещё лучше, начав больше ценить то, что у нас есть.
Правда, есть одно «но». И это «но» довольно внушительных размеров. Я почти постоянно думаю о Робе. Я вспоминаю его лицо, его взгляд и его запах. Глупость какая-то. Я его совсем не знаю и его магнетическое действие меня даже пугает, но вот вчера я купила свечи с ароматом мирры.
И ещё, я снова и снова прокручиваю в голове события последних дней. Иногда я вспоминаю о том, что мы делали втроём с Ирой-Вестой. Как правило, эти воспоминания меня огорчают. Но гораздо чаще мои мысли возвращаются к ночи в ресторане, где были только я и Роб.
Я снова вижу то, что он делал со мной, вспоминаю его взгляд и его слова. Я опять чувствую силу его рук, слышу глухой хриплый голос и ощущаю оргазм, который пережила с ним. Всё это вспоминается очень ярко и становится слишком похожим на наваждение, но пока я ничего не могу с собой поделать.
Не проходит и дня, чтобы я не пожалела, что не взяла карточку с номером его телефона. Я не знаю, позвонила бы я ему когда-нибудь или нет, наверное, всё-таки нет… но кто знает, как всё могло бы быть.
И ещё мне очень и очень стыдно. Я запуталась и не понимаю, что происходит. Я убеждаю себя, что секс с Робом был местью Ярославу за его интерес к Весте, но сама себе не верю. Я начинаю думать, что всё дело во мне, в том, что я такая испорченная и распущенная. Я дрянь и шлюха. И если бы не моя порочность, ничего этого не случилось бы, и я бы не мучала ни себя, ни Ярослава.
***
Я надеваю футболку, мягкие спортивные брюки, те, что были на мне в ту самую ночь и накидываю ветровку, ту самую. В последнее время я начала гулять, мне стало это нравиться.
Я выхожу в ранний тёплый вечер и наслаждаюсь весной. Брожу по Патрикам, почти в точности повторяя тот маршрут, но не сворачиваю в сторону к ресторану, а иду обратно. К ресторану я с тех пор ни разу не приближалась.
Весна вступила в права, скоро конец учебного года, а там и отпуск. Поедем с Яром куда-нибудь отдыхать, на какое-нибудь тёплое море и память о Роберте Бароеве сотрётся из памяти, растворится в морской пене, будет съедена волнами.
Я шагаю вдоль пруда, поглядывая на прогуливающиеся здесь влюблённые парочки, и наслаждаюсь пением птиц. Проходя по Малой Бронной, я бросаю мимолётный взгляд на своё отражение в витрине кафе, запихиваю руки в карманы и вдруг останавливаюсь. Я нащупываю в левом кармане плотный кусочек картона.
Мне совершенно ясно, что это. Сомнений нет, но я точно помню, что не брала его и не клала в карман. Наверное, он сам. Да. Вероятно, это Роб положил мне карточку в карман куртки, когда подвозил домой.
Я долго не осмеливаюсь достать её, но наконец извлекаю на свет. Всё так. Это его номер. Какое-то время я соображаю, что мне делать с этим кусочком картона, стою и тупо смотрю на него. Наконец, я решаю, что правильней всего будет избавиться, просто его выбросить.
Ну, в самом деле… Да, я думаю о Робе, но не собираюсь возобновлять… Да что там возобновлять, там и возобновлять-то нечего. Решено. Больше никаких сомнений. Прощай, Роб, мы не созданы друг для друга, ты ошибся.
В этот момент звонит телефон. Я достаю его из правого кармана и смотрю на неизвестный номер. Что-то в нём мне кажется странно знакомым. Я перевожу взгляд на левую руку, туда, где всё ещё лежит карточка, и понимаю, что это те же самые цифры, что и на экране моего телефона. Мне звонит Роб.
13. Не нужна мне эта вечеринка
Я сбрасываю звонок. Не сразу, но всё-таки сбрасываю. Сделать это очень трудно, и мне даже приходится стиснуть зубы. С Ярославом мы вместе не первый год. Я его люблю, и он тоже меня любит.
До инцидента, то есть до несостоявшегося «тройничка» у нас всё было отлично и дальше тоже всё будет замечательно, мы преодолели трудности и двигаемся дальше, а если ещё не преодолели, то обязательно преодолеем. Залижем раны, то есть я залижу раны и поплыву дальше по направлению к семейному счастью. А Роб… Ну а что Роб? Да, он особенный, непонятный и пугающий. Он хищник в ночи, и я стала его добычей, но я сумею вырваться из его когтей.
Он меня отымел на кухонном столе без моего согласия, и я кончила. Ну и? Теперь нужно бросить всё, что мне дорого в жизни и ринуться в неизвестность? Пусть это останется лишь волнующим и постыдным приключением, о котором следует забыть.
Я сбрасываю звонок и тотчас выпускаю из руки карточку с номером телефона. Её сразу подхватывает порыв ветра и мгновенно уносит далеко от меня. Сердце подпрыгивает, и первым желанием оказывается немедленно побежать и догнать, схватить этот кусочек картона, но я сдерживаю себя, да и чего бежать, теперь его номер есть в моём телефоне.
***
– Послушай, – говорит Ярослав, и голос его звучит непривычно громко, – я получил два приглашения на эксклюзивную вечеринку к Дурову! Это уже в ближайшую субботу!
– Ого, судя по твоему возбуждению это действительно круто. Я не ошиблась, это круто, да?
– Лис, ну ты что, шутишь что ли! Конечно, это круто! Это невероятно круто! В прошлом году, например, у него среди гостей были Мэрилин Мэнсон и Билли Айлиш, прикинь.
– Да, я впечатлена. А кто будет в этот раз?
– Это никогда не сообщается заранее, но можешь быть уверена, жалеть не придётся. Приём проходит в особняке Дурова и это полный эксклюзив, там гостей всего сотни полторы, и мы с тобой в их числе.
– Понятно, – тяну я. – Надеюсь, ты не запрёшься со своим Дуровым на совещание во время вечеринки?
– Нет, на собственных вечеринках он никаких совещаний не устраивает.
– Хорошо, – я вздыхаю. – А дресс-код какой?
– Коктейль.
Не большая я любительница вечеринок, особенно эксклюзивных, тем более, памятуя наш последний выход в свет. Шансов у меня, конечно, ноль, но в день вечеринки я всё-таки предпринимаю попытку и спрашиваю у Яра:
– А может быть мы дома побудем? Думаешь мы не сможем провести время лучше, чем у Дурова?
Ярослав даже не отвечает. Ну что же, я попробовала, а теперь нужно собираться, чтобы у него сердце не разорвалось. Я надеваю тёмно-голубое платье. Оно почти под горло, с открытыми плечами и лопатками. Прямой топ переходит в объёмный колокольчик юбки, скрывающей колени.
Обожаю его, хотя и не хотела, чтобы он его покупал, потому что казалось совершенно нелепым выбрасывать такие деньги за кусок ткани. Но Ярик настоял и, вообще-то, спасибо ему. Это моё любимое платье, память о нашей первой поездке в Италию.
– Нет! – Яр прикрывает глаза рукой, чтобы не ослепнуть от моей красоты. – Ты слишком хороша для меня!
– Боюсь, ты прав, – говорю я с улыбкой.
Мы подъезжаем к внушительному особняку Дурова. Всё пространство перед домом заставлено крутыми тачками. Сердце тревожно ёкает, когда я замечаю чёрную угловатую машину, похожую на ту, что была у Роба, но потом вижу ещё парочку таких же и успокаиваюсь. Вряд ли владелец дорогих ресторанов окажется деловым партнёром хозяина вечеринки.
Мы подъезжаем ко входу и передаём машину парковщику, а затем проходим внутрь и показываем на телефонах штрих-коды, после чего нас пропускают дальше.
В просторном фойе играет небольшой джазовый ансамбль. Нас встречают хостесс в странных футуристичных униформах и предлагают шампанское. Они коротко объясняют, как всё устроено – где бары, где еда, туалеты, и провожают дальше.
Мы попадаем в большую гостиную. Здесь оживлённо, звучит музыка, кругом весёлые расслабленные лица, голоса, звон бокалов. Высокий, до уровня третьего этажа, потолок создаёт эффект огромного пространства. Два бара в противоположных частях зала бесперебойно снабжают желающих напитками. За ними открываются небольшие анфилады комнат поменьше, тянущихся в обе стороны от гостиной.
Честно говоря, я полагала, что гости будут в основном из мира бизнеса, но здесь, судя по всему, одни медийные знаменитости, причём в таком количестве, что даже «Татлеру» и «Космополитену», или как они теперь называются, такое даже не снилось.
На небольшую сцену поднимается Ургант (ну, а кто же ещё?) и обращается к гостям с приветствием. Мы останавливаемся, слушая, что он говорит, как вдруг кто-то сзади обнимает нас за плечи:
– Алиса, Ярик!
Я оборачиваюсь, уже зная кто это. Веста. Это она. Естественно, я должна была сообразить, что она скорее всего тоже окажется здесь.
– Привет, – улыбаюсь я, стараясь, чтобы улыбка получилась не слишком натянутой.
Боюсь, это у меня выходит не очень хорошо.
– Как же я рада, что вы здесь. Я так скучала! Почему вы сбежали? – её голос становится дурашливо-обиженным.
– Да, мне на работу было нужно, – стараясь выглядеть прохладно, отвечает Яр.
– Даже не позвонили!
– Так у нас же номера твоего не было.
– Ну записывай тогда, чтобы был.
Пока Веста диктует номер телефона, я оглядываю её критическим взглядом. Не могу не признать, выглядит она прекрасно. Стройная, загорелая, милая, даже красивая, она прямо излучает сексуальность.
– Ладно. Никуда не уходите, я сейчас спою, а потом вернусь.
Сделав шаг от нас, она оборачивается:
– Алиса, ты просто красотка! Выглядишь сногсшибательно.
– А не выпить ли нам, Ярик? – говорю я с улыбкой, когда Веста убегает.
– Да, правильно, конечно, выпить. Сейчас устрою.
Он уходит в сторону бара, а я слежу за выступлением Весты. Я ожидала, что встреча с ней окажется более болезненной. В груди немного саднит, но совсем несильно. Яр возвращается с бокалом виски и с шампанским для меня.
– Французское. Я же говорил, что будет круто. О! Смотри, вон Дуров с Тарантино. Пойдём поздороваемся.
– Селфи с ним можно сделать?
– Не вздумай.
– Успокойся, я шучу.
Мы подбираемся к Дурову, но вокруг него уже довольно плотное кольцо из желающих поприветствовать. Проходит пара минут и мне становится скучно ждать.
– Ты постой, я скоро, – говорю, услышав музыку, взрывы смеха и усиленный динамиками голос известного стендапера из соседнего зала. – Пойду гляну, что там.
Я иду туда, где весело и, хотя не могу назвать себя поклонницей подобного юмора, время от времени смеюсь вместе со всеми. Я себя не узнаю. Увидела вот Весту и ничего, живу с Яром и тоже ничего – ни горячо, ни холодно, как будто в пелене всё. Одна лишь память о Робе выстреливает время от времени яркими эмоциями и то, думаю, ненадолго. Да и, в любом случае, никаких больше Робов. Ещё что ли шампанского выпить?
Я возвращаюсь на место, где оставила Яра, но ни его, ни Тарантино с Дуровым уже нет. На сцене выступает популярный американский рэппер. Иду к бару и беру ещё один бокал, а через некоторое время ещё один и ещё. Хорошая вечеринка, но мне вообще-то всё равно.
– Алис, ну ты где есть-то? Ищу-ищу тебя, – слышу я голос Яра.
– О, Ярик! А я думала, ты меня бросил.
– Блин, Алиса! Ты когда успела набраться?
– Так я уже час тебя жду.
Я чувствую, что действительно изрядно захмелела.
– Пойдём в туалет. Ты умоешься, а потом мы вместе где-нибудь посидим и отдохнём.
– Знаешь что, – пьяно киваю я, – мне надо прилечь. Прилечь и вздремнуть. Ты если хочешь оставайся здесь со своей Тарантиной, а я поеду домой. У меня желудок разболелся. И голова. И сердце.
– Ты чего, совсем уже? Мы же только пришли.
– Ну вот так случилось. Сам виноват. Не надо было оставлять меня одну. Прости.
Я достаю телефон и вызываю такси.
– Смотри, уже через пять минут будет. Пойдём, проводишь меня, а то я заблужусь.
Ярик бормочет проклятья и уводит меня к выходу. Когда мы выходим, машина уже стоит на месте.
– Ты точно не можешь остаться? – спрашивает Яр.
– Точнее не бывает.
Мне кажется, ему немного стыдно за меня, и он злится.
– Всё, я поехала. Не шали здесь.
Я сажусь в машину, а он скрывается за дверьми. В этот момент я понимаю, что ужасно хочу в туалет и совершенно точно описаюсь, не доехав до дома. Я уговариваю водителя подождать и бегу назад.
Перед дверью, доставая из кармана телефон, я оглядываюсь назад, и сердце останавливается. В сторону дома от парковки шагает Роб.
14. Крайне неприятное открытие
Присмотревшись, я понимаю, это не он. Совсем уже помешалась на своём Робе. Чтобы войти внутрь, мне снова приходится показывать код. Ещё сколько-то времени уходит, чтобы найти туалет, но, в конце концов, я благополучно забегаю туда и закрываюсь в кабинке.
Через минуту раздаются шаги и в туалетную комнату заходит ещё кто-то. Судя по голосам, девушек двое.
– Марин, ну-ка глянь, ничего?
– Ага, нормуль. Ну и куда нам? Это Ирка звонила?
– Ирка. Хочет полюбовничку своему подарок сделать, то есть кого-то из нас с тобой, а может и обеих.
– Он что типа выбирать будет? Меня или тебя?
– Наверно.
– Блин, мы что, проститутки? Я вообще-то трахаться не нанималась. У меня в договоре только про петь и танцевать сказано.
– Так это не в рамках договора, это вообще не работа, но с хорошей оплатой. Ну, и тебя же не заставляют. Не хочешь, не ходи, хотя я думаю ты не пожалеешь, всё пройдёт весело и непринуждённо.
– Блин, капец. А сама она?
– Тоже будет.
– Типа «тройничок» что ли? И прям с Иркой? Стрёмно как-то.
– Марин, ты что, ребёнок? Они вообще только втроём трахаются. Как-будто сама не знаешь.
Тема разговора внезапно перекликается с моей собственной историей. Почему в последнее время меня преследуют эти «тройнички» – и в жизни, и на телевидении, и даже в туалете? Может быть, мир сошёл с ума? Или это со мной что-то не так?
– Чего я не знаю? – спрашивает Марина.
– Да ладно. Ты может ещё и девственница? Ты про секс-то слышала когда-нибудь?
– Ой, Насть, хватит тебе. Ты прям опытная такая. Блядь со стажем, да?
– Ну-ну, давай подерёмся ещё.
– Так ты же сама начинаешь.
– Короче. У Ирки с её мужиком есть клуб, не официальный, а типа просто тема. Знакомится она с хорошенькой девушкой и обхаживает её. То да сё, туда-сюда, выпили, пощебетали, поцеловались и сами не поняли, как сексом занялись. Она умеет. В общем, разводит девчонку на секс, а потом и этот её присоединяется. Ну и всё. Потрахались втроём, а потом девку берут в оборот и предлагают её своим друзьям или клиентам в качестве третьей участницы. За деньги или с помощью маленького шантажа, по-разному бывает, но в целом всем приятно.
– А ему-то это зачем? Он ведь и так в порядке, бизнесмен же вроде.
– Ну, что он за бизнесмен мне не известно, но быть полезным сильным мира сего не повредит. Это типа игры у них такие. Да они и сами это дело любят. Говорят, Ирка без второй бабы кончить не может.
– А ты откуда знаешь?
– Марина, блин, это все знают кроме тебя. Они уже несколько лет с ней этим занимаются. Сейчас сама всё увидишь.
Ситуация становится щекотливой. Мне нужно идти, потому что водитель может уехать в любую минуту, но выйти из кабинки как ни в чём не бывало уже неловко – ведь я невольно подслушиваю разговор, явно не предназначенный для моих ушей. А девочки что-то не торопятся.
Тут, как назло, водитель, устав ждать посылает мне сообщение, звук которого разлетается на весь туалет. Голоса обрываются и после небольшой паузы раздаются поспешные шаги. Ну хотя бы так. Я минутку выжидаю, чтобы не встретиться с этими девицами, и выхожу из туалета.
Надо спешить, не то машина уедет. Я иду быстро, почти бегу по пустому коридору. Зачем люди строят такие большие дома? Коридор поворачивает на девяносто градусов. За поворотом тянется новый коридор. Прохожу по нему, снова поворачиваю за угол и тут же едва не сталкиваюсь с идущим навстречу человеком. Взглянув на него, я буквально столбенею. Опора уходит из-под ног, а в голове начинает гулко звонить колокол. Прямо передо мной в чёрном костюме и чёрной рубашке стоит Роб.
– Привет, Алиса, – говорит он низким, чуть хриплым голосом.
Он выглядит идеально. Превосходно сидящий костюм, широкие плечи, ровная густая щетина и этот невообразимый, едва ощутимый аромат мирры, смешанный с нотами дорогого парфюма. Роб смотрит на меня глазами, напоминающими расплавленный янтарь, и я чувствую озноб. По спине сбегают мурашки и мне кажется, я перестаю дышать, а тело наполняется тяжестью, собирающейся внизу живота.
Сердце сбивается с ритма, ноги делаются ватными и мне стоит большого труда не рухнуть прямо тут же к его ногам. Какого хрена, вновь всплывает в голове старый вопрос, и я делаю попытку исчезнуть, развернуться, сбежать, раствориться в эфире.
– Я очень скучал, – говорит он и крепко берёт меня за руку. – Пойдём.
Он разворачивается и тянет меня за собой, а я ничего не соображаю и единственная мысль, мелькающая в голове – это как схватиться или зацепиться за что-нибудь, чтобы не дать сдвинуть себя с места.
– Нет… – едва слышно выдыхаю я.
– Здесь есть гостевые комнаты, займём одну. Мы просто поговорим. Я должен тебе кое-что показать.
Он тащит меня по коридору, а я изо всех сил сопротивляюсь, упираясь ногами и пытаясь тянуть в обратную сторону, но он этого даже не замечает. Роб подходит к первой из нескольких одинаковых дверей и прикладывает к замку пластиковую карточку. Раздаётся щелчок, дверь широко распахивается, а я пытаюсь ухватиться за косяк, чтобы ни в коем случае не оказаться наедине с ним в одной комнате.
Но силы чересчур неравные и моё сопротивление оказывается сломленным. Он втаскивает меня внутрь, и я вдруг замечаю, что в комнате, похожей на гостиничный номер уже есть люди. На какой-то миг всё замирает, и я не могу поверить тому, что вижу перед собой.
На кровати сидит Ярослав. Он без пиджака, рубашка расстёгнута почти до пояса. Рядом с ним на кровати сидит полураздетая Ира-Веста. Она обнимает его одной рукой, а во второй руке держит вайпер. Пахнет коноплёй. Перед Яром стоят две полностью голые молодые девчонки и до меня вдруг доходит, что это их голоса я, скорее всего слышала в туалете и что за Ирка им звонила.
Все взоры в этот момент направлены на меня. Пауза тянется бесконечно долго.
– Упс, – наконец говорит Веста.
Я встряхиваю головой и выдёргиваю кисть, высвобождая её из руки Роба. Мне это удаётся. Не выпей я лишнего, возможно, я бы прямо тут грохнулась в обморок, но сейчас сильнее всего я чувствую злость. Так что, всё, что ни делается, всё к лучшему.
– Марина, Настя, – обращаюсь я к девчонкам, – не робейте. Чего стоите, как неродные? Ирка знаете, как трахается – огонь. Обкончаетесь сегодня, обещаю. И мужик её тоже хорош, нежный и ласковый, но быстрый. Или нет. Ну, это не важно. Одним словом, желаю вам всем хорошо провести время. Жаль, не смогу спросить, как всё прошло, поскольку никого из вас надеюсь в этой жизни больше не увидеть.
– Лис, это совсем не то, чем кажется, – пытается говорить Ярослав, но я его перебиваю:
– Я уже поняла. Всё всегда не то, чем кажется. Например, кажется, человек на работе горит, задерживается до ночи каждый день, а он с двумя бабами кувыркается. Или вот другой пример… Хотя знаешь, идите вы все на три буквы.
Я поворачиваюсь и выхожу из комнаты. Вслед мне не раздаётся ни слова, я слышу только звук шагов – это Роб. Я останавливаюсь и резко поворачиваюсь к нему.
– Послушай ты, повар! – тихо цежу я и прям-таки вижу молнии, вылетающие из своих глаз. – Никогда не смей меня хватать, тянуть и тащить. Забудь обо мне и не подходи ближе, чем на километр. Всё! Банкет окончен!
Я смело выдерживаю его взгляд и ощущаю вкус свободы. Мне кажется, я избавилась от заклятья, и он больше не властен надо мной. Его глаза темнеют, превращаясь в застывающий шоколад, но он не пытается ничего предпринять.
– Ты расстроена, – говорит он и от звука его низкого хриплого голоса в сердце опять начинает шевелиться беспомощность, но это длится лишь мгновенье.
– Ты расстроена, – повторяет он, – сейчас тебе плохо, а завтра будет ещё хуже. Но это пройдёт. Я тебя понимаю и подожду. Что бы ни случилось, изменить ничего уже нельзя – ты моя и знаешь это. Если хочешь, могу подвезти домой.
Я не намерена слушать эту чушь, поэтому делаю резкий предупреждающий жест указательным пальцем в его сторону, разворачиваюсь и иду по коридору.
Как бы я ни выглядела, внутри меня всё полыхает, в голове звенит, желудок сводит болезненными спазмами и грудь при каждом вздохе пронизывает боль. Я стараюсь казаться холодной и неуязвимой и, наверное, мне помогает шампанское, но в этот момент мне хочется верить, что дело во мне самой.
Я распахиваю дверь и уверенным шагом выхожу из особняка. Скорее всего, завтра я буду погибать от горя и тоски, не зная, как жить дальше. Но, как бы то ни было, сейчас я полна решимости и хорошо представляю, что должна буду сделать как можно скорее.
15. Новая жизнь
Я выхожу из учительской, поправляя на плече ремешок от сумки, вызвавшей такой горячий интерес у коллег. Блин, может мне вообще с мешком холщовым ходить и в рваной одежде? Наверное, и тогда они найдут к чему прицепиться.
Сегодня даже индифферентная русичка Зиночка высказалась в таком роде, что зачем мне вообще нужна эта работа, если одна моя сумка стоит как полугодовая зарплата. Это подарок от Ярослава, и столько она, разумеется, не стоит. Но какой бы ни была её стоимость, не возьму я в толк, каким образом эта несчастная сумка влияет на мою работу.
Ко всему прочему, я её пытаюсь продать, но что-то мне подсказывает, что выручу я за неё не так уж и много. А деньги мне сейчас нужны позарез.
Я иду по широкому и пустому школьному коридору, как-то слишком уж вызывающе и раздражённо стучу каблуками. Надо было спуститься по другой лестнице, а то не хватало ещё козлище повстречать. Я благополучно миную дверь с надписью «Директор школы Кузьмищев А.Е.», но сделав несколько шагов слышу, как дверь открывается и вслед мне раздаётся:
– Алиса Вадимовна, уже уходите?
Ну что за напасть. Я останавливаюсь, кляня свою глупую неосмотрительность. Поджидал он меня что ли?
– Зайдите ко мне на минуточку. Надолго я вас не задержу.
Вот же невезуха! Я медленно и обречённо поворачиваюсь:
– Да, Анатолий Евгеньевич, конечно.
Конечно, Анатолий Евгеньевич, мне же больше нечего делать, как выслушивать ваши замечания. И на важную для меня встречу я не опаздываю, так что могу хоть до утра восхищённо внимать вашим мудрым, оригинальным и поучительным речам.
Я захожу в кабинет вслед за директором и останавливаюсь около двери, оставляя её приоткрытой. Так я пытаюсь дать понять, что готова находиться здесь действительно лишь минуточку и на большее ему рассчитывать не стоит.
Козлище, как я мысленно его называю, не вызывает у меня приятных эмоций. Это холостой самовлюблённый пятидесятипятилетний дядька, считающий себя плейбоем и сердцеедом. Он худощав, носит тесные потёртые джинсы и лимонный кашемировый свитер на голое тело. Ещё от него всегда пахнет табаком и недорогим парфюмом.
– Проходите-проходите, что вы у дверей, как неродная.
– Так на минуточку же, Анатолий Евгеньевич. Просто мне бежать нужно, у меня встреча важная.
– Понимаю, Алиса Вадимовна, понимаю. Буду краток, без прелюдий, так сказать, – он улыбается и подмигивает как бы с намёком на сексуальный подтекст слова «прелюдия» и подходит ко мне очень близко, почти вплотную. Сатир. – Дверь прикрою всё-таки.
Директор протягивает руку над моим правым плечом и закрывает дверь, распространяя густой бриз, обдающий запахом дезодоранта и табачного перегара. Его выцветшие, некогда карие глаза за модной титановой оправой и прямой с бордовыми прожилками нос оказываются прямо передо мной.
Он в своём амплуа. Я уже не первый раз оказываюсь в таком положении и, хоть меня это страшно бесит, стараюсь реагировать как можно нейтральнее и просто молча жду.
