Текст книги "Ластерия. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Юлия Мартьянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
***
Замок Рейли выглядел вполне респектабельно. Казалось, что он и не пострадал во время войны. Насколько знал Аллен, это было совсем не так. Надо отдать должное Леону, ему удалось достаточно быстро восстановить свой дом и вернуть ему былое великолепие. Но не это сейчас занимало Аллена. Он был в настоящей панике. Ему никогда в жизни не приходилось уклоняться от вызова на дуэль. Что он должен сказать Леону? Для дворянина было недопустимо не принять вызов или не явиться к назначенному времени в назначенное место. Его бы просто все посчитали жалким трусом и ничтожеством, которое не в состоянии отстоять свою честь. В данном случае Леон оскорбил его и был инициатором этой дуэли, следовательно, только он и мог отменить свой вызов, не теряя при этом достоинства. Джулия потребовала невозможного!
– Барон, Вы хотели меня видеть? – Леон, похоже, был крайне удивлён, – Я Вас слушаю. Вы пришли обсудить условия нашего поединка?
– Я пришёл просить Вас отменить дуэль, – слова дались Аллену с большим трудом, – Предлагаю уладить дело миром.
– Ну надо же, – издевательски протянул виконт, – Никогда не думал, что Аллен Вэйс ещё и трус.
– Вы прекрасно знаете, что это не так, – Аллену понадобилась вся выдержка, чтобы не накинутся на Рейли.
– А может быть, Вы признаёте справедливость моих слов? – продолжал свои насмешки виконт.
– Послушайте, Леон, мне было очень нелегко решиться прийти к Вам сюда с таким предложением, – Аллен начала терять терпение, – Может быть, Вы сначала выслушаете меня, а потом будете делать выводы.
– Говорите, – бросил Леон, не меняя презрительного выражения на лице.
– Как бы не выглядело со стороны то, что я сразу не рассказал Джулии правды о своём происхождении, я не хотел причинять ей зла. Я люблю её. Кроме того, я обязан ей жизнью. Я вообще не хотел посвящать в свою тайну никого, пока не нашёл бы веских доказательств.
– Никого, кроме Вилмы Паулс? – не без ехидства задал вопрос Леон.
– Я не знаю, откуда баронесса узнала обо всём. Только Джереми Вэйс и король были в курсе дела. Я не настолько глуп, чтобы хвастаться происхождением перед женщинами. Кроме того, Вилма выдала меня Роджеру, после того как мы с братом бежали из тюрьмы. Так что она – последний человек, с которым бы я стал откровенничать.
– Всё-таки Джулия имела право знать, что Вы претендуете на то место, которое занимает она.
– Наверное, Вы правы. Но я не знал, как и когда ей сообщить об этом. Мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя обязанной вернуть мне титул и герцогство во что бы то ни стало. И уж тем более я не собирался принуждать её к замужеству во имя этого. Я никогда бы не женился только ради титула, просто так случилось, что мы с Джулией полюбили друг друга. После того как она согласилась стать моей женой, я перестал искать доказательства своего происхождения. То, что наши дети унаследуют титул и земли мне будет вполне достаточно, а считают ли меня здесь или при дворе родственником короля, знают ли, что в моих жилах течёт кровь Тибальдов, мне совершенно безразлично.
– Вы всё равно будете считаться герцогом, став мужем герцогини.
– Если бы я так стремился только к тому, чтобы меня называли герцогом и к почестям с этим связанным, то давно получил всё это.
Аллен рассказал Леону то, что вчера пытался донести до Джулии.
– Ну а если бы Джулия отказала Вам, а доказательств вы бы так и не нашли, как бы тогда Вы поступили?
– Я бы остался здесь, чтобы служить герцогине и народу Ластерии.
Аллен сказал это так убедительно, что Леон поверил.
– Я понимаю, что Джулия обижена на меня и подозревает в корысти, но это совсем не так. Я планировал рассказать ей обо всём через несколько лет после свадьбы. Думаю, что тогда бы ей уже не пришло в голову сомневаться в моих чувствах. Я опасался, что если расскажу о своей тайне сразу, то непременно возникнут подозрения и сомнения, которые отравят нам жизнь. Я не хотел, чтобы наши отношения были омрачены недоверием.
– Мне понятны Ваши доводы. Возможно, Вы и убедили меня, что я ошибался на Ваш счёт. Но зачем Вам моя симпатия? Гораздо проще было убить меня на дуэли, чем оправдываться передо мной.
– Джулия очень переживает за Вас, – не сумев скрыть горечи, ответил Аллен, – Она поставила мне такое условие. Вы не должны пострадать, иначе свадьба не состоится. Вы, конечно, можете и не отменять свой вызов, но тогда Вам придётся убить безоружного человека. Я не подниму на Вас руку.
– Как благородный человек, я не могу участвовать в столь неравном поединке. Да и, боюсь, что Ваша смерть от моей руки не сделает Джулию счастливой.
– Благодарю Вас, виконт. На этом закончим наш разговор и распрощаемся.
Он направился к выходу.
– Барон, – окликнул его Леон, – Я беру свои слова обратно. Я по-прежнему не испытываю к Вам особо тёплых чувств, но на моё уважение, как и прежде, можете рассчитывать. Сомневаюсь, что я бы отважился просить соперника отменить дуэль. Для этого нужно гораздо больше мужества, чем для того, чтобы на неё явиться.
Аллен ничего не ответил на это, только ироничная полуулыбка заиграла на его губах. Ирония эта была направлена на самого себя. Если бы Леон только знал, чего ему стоило всё это мужество. Только за воротами дома Рейли он облегчённо выдохнул. Всё! Теперь Джулии придётся сдержать слово.
***
Джулия проснулась от собственного крика. Ей приснился кошмар. Во сне она видела эту злосчастную дуэль. Аллен и Леон ожесточённо сражались, а она бежала к ним и кричала, чтобы они прекратили этот бессмысленный поединок. Но ноги как будто были связаны, а её призывов никто не слышал. Потом она увидела Аллена, лежащего на земле и истекающего кровью. «Вернись ко мне. Я не могу без тебя» – звал он её. Джулия не сразу поняла, что это был сон. Она испытала настоящий животный ужас. Как бы не обошёлся с ней Аллен, она не могла его потерять. Если смерти Леона она себе никогда не простит, то смерти Аллена она просто не переживёт. Почему она не остановила их ссору? Надо было предотвратить это кровопролитие.
За окном уже светало. Джулия вскочила с кровати. Она решила, не мешкая поехать к Леону. Джулия не верила, что Аллен выполнит её условие. Ей был знаком кодекс чести мужчин её сословия, и она понимала, что потребовала от него невозможного. Только Леон мог отменить дуэль, извинившись или взяв свои слова обратно. Джулия была готова броситься в ноги виконту Рейли, лишь бы он сделал это. Она должна убедить его отменить бессмысленное кровопролитие.
Леон был явно озадачен её столь ранним вторжением.
– Джулия, рад Вас видеть, – сказал он, стараясь не показывать своего удивления, – Что привело Вас ко мне в такой ранний час?
– Леон, я пришла просить Вас не участвовать в дуэли с Алленом Вэйсом.
К удивлению Джулии Леон усмехнулся.
– И что же Вы пообещаете мне за это? – спросил он, лукаво глядя на неё.
Джулия лихорадочно соображала, что бы ей ответить.
– Вы мой друг, Леон, – нерешительно начала она, – Я прошу Вас, во имя нашей дружбы...
– Ну раз во имя нашей дружбы, – Леон улыбнулся, – То я согласен. Тем более, вчера вечером мы с Алленом договорились решить дело миром.
– Как?
– Он пришёл ко мне и объяснил, что я заблуждался на его счёт.
– Спасибо, – Джулия испытала такое облегчение, что даже ноги подкосились, и она опустилась на стул.
Какой же дурочкой она сейчас выглядит в глазах Леона! Пришла просить за своего жениха, который посмеялся над её чувствами, сделав посмешищем всего герцогства.
– Джулия, Вы действительно дороги ему, – прервал Леон её самоуничижительные мысли, – Раз уж барон не побоялся поставить под удар свою честь, чтобы выполнить Ваше условие. Я сомневаюсь, что я так смог бы, даже ради Вас.
"Да не я ему дорога, а герцогство его", – удручённо подумала Джулия, но вслух этого говорить не стала.
– Предлагаю остаться у нас на завтрак. Родители и сестра будут очень рады, – сказал Леон.
Джулия согласилась, торопиться было некуда. Родители Леона были очень приятными людьми. Лучше провести час другой в их обществе, чем придаваться грустным мыслям в одиночестве у себя дома.
***
Аллен пребывал в ярости. Он приехал в замок Стенли, чтобы сообщить Джулии, что сделал всё, что она хотела. Но оказалось, что Её Светлости нет дома. Видите ли, она отправилась к Рейли, причём так торопилась, что уехала без сопровождения и, по словам прислуги, была крайне взволнована. Побежала к Рейли! Очень испугалась, что с дорогим Леоном что-нибудь случиться! Судьба Аллена её, похоже, совсем не волновала. О нём она даже не вспомнила! Почему её так долго нет? Что можно делать у Рейли столько времени? Узнать о том, что дуэли не было и вернуться назад можно было уже семь раз. Воображение рисовало ему картины возможных занятий своей невесты, которые приводили его в бешенство. Когда она вернулась, Аллен был полностью во власти своей ревности. По своему обыкновению, он не выплёскивал своих эмоций, а становился холодным и надменным.
– Ваша Светлость, я выполнил условия нашей сделки, – бесстрастно заявил он, – Надеюсь, что и Вы сдержите своё слово.
– Я сдержу своё обещание. Благодарю Вас, что Вы не устроили эту бессмысленную бойню.
– Всегда рад служить, – саркастически произнёс Аллен, – Мы возвращаемся домой сегодня же.
– Мы? Возвращайтесь, если Вам так это нужно. Вас там ждут великие дела. Я приеду позже.
– А Ваши великие дела, видимо, остаются здесь? – в том же тоне предположил Аллен.
– Мне некуда торопиться. Но обещаю, что на свадьбе я появлюсь.
– Вы, как хозяйка, должны участвовать в подготовке к этому событию и к визиту короля.
– Я хозяйка? Думаю, что никто кроме Вас так не думает. Да и Вы тоже, – бросила Джулия.
– Вы сгущаете краски. Вы – герцогиня Сандфорд и должны быть в Омроне, чтобы готовиться к свадьбе.
Джулии было невдомёк, что он так настаивает на её возвращении, потому что ни под каким предлогом не хочет, чтобы она оставалась так близко от Леона Рейли. Если бы девушка не была так ослеплена обидой, и её не мучил страх перед неизбежным возвращением, то она бы сразу поняла, насколько разозлён сейчас её жених. Она давно изучила все его повадки, и знала, что он всегда становится таким невыносимым, если его что-то очень сильно задевает. Но сейчас она рассматривала его отчуждённость и сарказм как проявление истинного к ней отношения. Зачем теперь ему притворятся любящим, нежным и заботливым, когда он практически получил от неё то, чего ему было нужно.
– Пока я герцогиня и не Ваша жена, Вы не можете мне приказывать! – зло выпалила Джулия.
– Разве я отдаю приказы? – с ледяным спокойствие спросил Аллен, – Я просто взываю к Вашему благоразумию. Чего Вы добьётесь, прячась здесь ото всех до самой свадьбы? Тем самым Вы дадите злопыхателям ещё больше поводов для сплетен и злорадства. В конечном итоге Вы добьётесь того, что наш брак будут считать фикцией.
– А разве это не так? – с вызовом спросила Джулия.
– Это не так, чтобы вы сейчас не думали об этом. Вы советовали мне задуматься о том, как пострадает Ваша гордость в результате Вашего согласия на брак со мной. Так вот, чтобы нанести ей как можно меньший урон, советую сделать вид, что мы помирились, что Вы простили меня. Раз Вы простили своего жениха, то возможно, он сумел убедить Вас в своей любви, возможно, Вы не поверили всему, что наговорила Вилма, а значит, что всё это может быть неправдой. Мало ли из-за чего ссорятся влюблённые. Если мы вернёмся в Омрон вместе, то всё будет выглядеть как мелкая размолвка, не стоящая внимания. Так что не надо прятаться от меня и избегать, и всем видом и поведением демонстрировать, как Вы обижены. Ведь всё пока на уровне сплетен, от нас зависит, насколько им поверят.
– Я подумаю над Вашими словами, – скопировал Джулия его ледяной тон, не желая признавать правоту Аллена.
– Подумайте. Но завтра мы должны вернуться в Омрон, – твёрдо заявил Аллен.
Глава 8.
Омрон жил в ожидании грандиозного события. Улицы были наряжены, на них царило весёлое оживление. Горожане старались сделать свои дома наиболее нарядными, даже соперничали в этом друг с другом. Шутка ли! К ним в город пожалует сам король. Но всего больше ластерцы ожидали свадьбы своей герцогини с Алленом Вэйсом. Они любили свою молодую госпожу за её доброту, за то, что не гнушалась помогать простым людям, не была заносчивой. К тому же она была красива и мила. Такое сочетание внешней и душевной красоты всегда подкупает людей. Её избранник пользовался в народе не меньшей любовью. Мало того, что он был героем войны, другом короля, он был их земляком, который сумел за короткое время сделать так, чтобы Ластерия почти восстановилась после войны. Эту вызывало уважение у мужчин, ну а женщины всех возрастов и рангов просто обожали «Красавчика Аллена», как его ласково прозвали в народе.
Слухи о том, что Аллен сын убитой герцогини Эвелин, конечно поползли, но в умах людей ничего не изменили. Если это и правда, то очень даже хорошо, что герцогиня и Аллен поженятся. Тогда дух убитой Эвелин найдёт наконец покой и не будет бродить ночами по замку. Ведь её сын нашёлся и станет герцогом, справедливость восторжествует. Скептики утверждали, что всё это слухи. Только одна Вилма Паулс кричала об этом на каждом углу. Но дочь предателя не любили, считали, что она просто сошла с ума от злости и зависти от того, что так и не смогла женить на себе барона Висби, вот и рассказывает небылицы. Люди связывали со свадьбой начало нового этапа в жизни своей провинции. Роджер разорил Ластерию своим правлением, а война довершила дело. Теперь всё будет по-новому, наступило время надежды и веры в будущее.
Во дворце тоже во всю шли приготовления. Старый замок должен был сверкать. Армии слуг мыли, убирали, чистили, готовили покои для гостей.
– Ваша Милость! – взволнованно позвал Аллена один из слуг, – Господин Адам срочно зовёт Вас, он нашёл кое-что интересное!
К Аллену как раз пришёл брат, и они вдвоём отправились за слугой.
– Смотрите, Аллен! – возбуждённо говорил управляющий, – Мы хотели переставить это старый шкаф и обнаружили за ним дверь в подземный ход.
Все начали осторожно спускаться по лестнице. Прошли они не много и упёрлись в закрытую дверь. К счастью, ей подземный ход не заканчивался, а делал крутой поворот. Всем не терпелось пойти дальше, но Аллен не торопился. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что эту дверь необходимо открыть.
– Давайте выломаем её, – предложил кто-то.
– Я попробую найти ключ, – ответил он, – Принесите побольше свечей.
Его указания были выполнены, в подземелье стало светло. Аллен обшарил дверь, стараясь найти какую-нибудь маленькую нишу или щель в стене. Обычно ключи от таких дверей не носили с собой, а прятали в потаённых местах недалеко от двери, иначе владелец мог запутаться в ключах, потому что старые замки имели множество различных комнатушек, чуланов и темниц. Наконец его старания увенчались успехом. Ключ легко вошёл в замочную скважину, ещё через несколько секунд дверь была открыта.
Комната оказалась совсем небольшой. У стены стояло что-то массивное. Аллен подошёл и увидел, что это картины, только они были повёрнуты изображением к стене. Слуги развернули их. Аллен сдёрнул с рам паутину и поднёс подсвечник поближе. Сначала он даже отпрянул от неожиданности. С портрета на него смотрел он сам, только в старомодных одеждах и несколько по-другому причёсанный. Он не мог поверить своим глазам. Аллен наклонился и прочитал надпись на раме. Эдмон Сандфорд. Вот то, что он искал! Роджер почему-то не решился уничтожить портрет своего отца, а закрыл его в этой комнате. На другой картине был изображён Эдмон Сандфорд вместе с молодой красивой женщиной. Молодые люди на портрете счастливо улыбались и держались за руки. Вся картина прямо таки излучала счастье. Надпись под ней гласила: «Эдмон и Аделина Сандфорд».
– Джереми, посмотри, – тихо позвал Аллен.
– Вот это да! – воскликнул Джереми, – Это то, что ты искал.
На другом портрете Аллен снова увидел Эдмона Сандфорда, но уже с другой женщиной и в окружении троих детей. Аллен подумал, что разница во времени, когда были написаны эти картины, составляет чуть больше десяти лет. Внешне Эдмон не сильно изменился, но казалось, что это совершенно другой человек, чем тот, который изображён на предыдущем портрете. У этого человека был совершенно погасший взгляд, и тени улыбки не наблюдалось на его лице. Казалось, он с нетерпением ждёт, когда же его отпустят, когда ему уже не надо будет изображать счастливого отца семейства. Женщина рядом с ним улыбалась, но казалось, что она заставляет себя это делать. Довольными и счастливыми здесь казались только дети. Следующее полотно заставило Аллена затаить дыхание. На нём были изображены его родители. Он видел их в первый раз. Эвелин была похожа на своего отца, карие глаза светились добротой и умом, лицо в обрамлении светлых локонов было нежным и тонким. Отец – высокий шатен с приятным располагающим лицом. И если Эдмон и Аделина были изображены совсем молодыми и очень влюблёнными друг в друга, то его родители к моменту написания портрета прожили вместе уже десять лет. Аллен понял это по дате, портрет был написан где-то за год до его рождения. Так что если изображение молодых деда и бабушки излучало взаимную любовь, то изображение родителей светилось счастьем, но несколько другим. Это была гармония отношений, уверенность в любви близкого человека, то состояние, когда люди стали частью друг друга и ничто не сможет уже разбить этот союз.
– Прикажете поднять картины наверх? – голос Адама вывел Аллена из оцепенения.
– Нет. Пусть останутся здесь. Через три дня свадьба. Сейчас некогда ими заниматься, – решительно ответил Аллен, игнорируя удивлённый взгляд Джереми.
– Почему ты не захотел достать портреты и показать всем? – позже спросил Джереми, когда они остались одни.
– Мы это сделаем после свадьбы, когда гости уедут, если Джулия будет не против.
– Почему? – повторил свой вопрос Джереми.
– Во-первых, я хочу, чтобы моя свадьба всё-таки состоялась. Во-вторых, это вызовет переполох среди придворных, которые приедут с королём на мою свадьбу. Я не хочу, чтобы нам с Джулией испортили праздник. Свой долг перед предками я и так выполню, потомки рода Сандфордов будут править Ластерией. Мне больше ничего и не нужно.
Джереми не стал спорить.
***
День свадьбы выдался солнечным и тёплым.
– Ваша Светлость, посмотрите как хорошо! – воскликнула одна из служанок, помогающих герцогине одеваться, – Сам Господь радуется Вашей свадьбе. Вон какой замечательный день Вам послал.
Джулия улыбнулась. Но она едва ли замечала, какая сейчас погода за окном. В душе её всё трепетало от странной смеси ужаса и восторга. Она всю жизнь ждала этого дня, тысячу раз представляла, как она пойдёт с Алленом под венец. Но счастье от этого было омрачено сомнениями в правильности своего решения, страхом перед будущим. Что сулил ей брак с горячо любимым человеком, который только врал, что любит её, который после своих клятв в любви и верности оказался в постели у другой женщины? Но всех больше на данный момент Джулия боялась злорадных и сочувствующих взглядов подданных, хихиканья девиц, когда она выйдет из церкви, как все будут прятать глаза, во время лицемерных поздравлений, потому что глупо надеяться, что в таком браке может вдруг зародиться счастье.
В церкви было полно народу. К алтарю её вёл сам король. Все взгляды были устремлены на невесту. Джулии казалось, что все эти люди знают, что её жених совершенно равнодушен к ней. Она сосредоточила всё своё внимание на нём. Несмотря ни на что, только его присутствие вселяло в неё уверенность и давало силы преодолеть все свои страхи. Аллен выглядел великолепно, впрочем, как всегда. В глазах его она увидела восхищение, гордость и радость, и на миг его настроение передалось ей. Она улыбнулась ему, получив в ответ самую очаровательную из его улыбок. Она отдала бы всё на свете, чтобы это венчание было таким, каким должно быть: светлым, радостным, торжественным, чтобы их клятвы были не пустой формальностью, чтобы союз их скрепляла настоящая любовь, а не взаимная выгода. Она повторяла слова клятв за священником, а на душе становилось всё горше и горше. Это были лишь пустые обещания, которые её муж был не в состоянии выполнить. Аллен же выглядел совершенно счастливым. Это её не удивляло. Почему бы и нет? Ведь он получил всё, к чему стремился. Единственное, что отвлекало Джулию от горестных мыслей, был неожиданно нежный поцелуй жениха. Он, казалось, совсем не замечал её подавленности. Когда молодые вышли из церкви, толпа ликовала, поздравляя новобрачных. Аллен с удовольствием принимал поздравления, похоже, он был счастлив за них двоих. Джулии же стоило неимоверных усилий улыбаться, благодарить за поздравления, но казалось, что никто не понял, как ей тяжело. Она не увидела ни одного сочувствующего взгляда, никто не пытался спрятать усмешек, все вполне искренне поздравляли её, желали счастья, удачи и побольше наследников. Это немного утешало. По крайней мере, никто не насмехается над ней.
Сам праздник дался ей нелегко. Сколько же сил нужно было прикладывать, чтобы выглядеть счастливой невестой. Бал они открывали вместе с Алленом. Он смотрел на неё с обожанием и улыбался. Должно быть, ни у кого не осталось сомнения в том, как сильно он любит свою невесту. Как же надо уметь притворяться?! Прямо таки никого вокруг не видит, кроме неё. Почти все танцы они танцевали вместе. На один её пригласил король.
– Я рад за Аллена! – сказал Кевин Тибальд, – Такая очаровательная жена! Очень рад, что он сумел добиться Вашей благосклонности. Ещё очень давно, Аллен сообщил мне, что любит Вас, и просил не разрушать Ваш замок в случае моей победы. Сколько восторженных эпитетов я услышал в Ваш адрес!
Джулия улыбнулась королю в ответ, понимая, что тот хотел порадовать её своим рассказом. Но добился противоположного эффекта. Аллен врал даже королю! Ради этой груды камней, своего драгоценного замка, он готов обманывать кого угодно! Уж точно Аллен не мог испытывать к ней никаких нежных чувств ещё до войны. Он прикрывался её именем, чтобы Кевин Тибальд оставил замок его предков.
Сразу после короля её пригласил Леон Рейли. Он поздравил Джулию и спросил, как она себя чувствует в новом качестве. Джулия не стала рассказывать ему, что чувствует себя просто отвратительно, что ей хочется забиться в какой-нибудь тёмный угол и рыдать. Этот день должен был стать самым счастливым днём в её жизни, а стал просто фарсом, днём торжества чудовищного лицемерия. Как она выдержала до окончания праздника, осталось для Джулии загадкой. Как было принято старшие родственницы проводили новобрачную в их общие с молодым мужем покои, где помогли разоблачиться от свадебного наряда и привести себя в порядок для встречи супруга. У Джулии не было родственниц по крови, поэтому их заменили Ванесса, её мать и ещё несколько благородных дам. Они весело переговаривались, давали Джулии какие-то советы. Она улыбалась им, даже что-то отвечала, но совершенно не понимала, о чём они говорят. Она была занята своими невесёлыми мыслями, ей хотелось, чтобы они поскорее ушли и оставили её одну. Наконец женщины надели на неё невероятно красивую ночную сорочку, накинули на плечи пеньюар, расчесали волосы и, продолжая весело щебетать, ушли, пожелав ей со смехом не самой спокойной ночи.
***
Аллен был по-настоящему счастлив. Он поднимался в покои, которые будет занимать теперь вместе с молодой женой. Предвкушение того, что должно было сейчас произойти, буквально пьянило его. Он очень соскучился. Аллен надеялся, что сумеет убедить Джулию в своей любви. Она простит его. Если любит, то должна поверить ему. Ведь он действительно не хотел ничего плохого.
Аллен до последнего мгновения боялся, что Джулия не придёт в церковь, что венчание не состоится. Но она не передумала! Она всё-таки решила, что хочет быть с ним рядом всю жизнь. Когда она вошла под руку с королём, Аллену показалось, что его сердце на мгновение остановилось. Он испытал и облегчение от того, что она пришла, и восхищение, и гордость за неё, и огромную радость, что эта чудесная девушка, которая стала для него всем миром, станет его женой. А он, самодовольный глупец, когда-то считал, что не способен испытывать таких чувств. Столько опытных и красивых женщин не смогли дотронуться до его сердца, хотя очень к этому стремились, а эта невинная, чистая девочка смогла забрать его и делать с ним, всё, чего не пожелает, могла вознести его к солнцу, а могла бросить в пучину бесконечного отчаяния.
От Аллена не укрылось, насколько Джулия была напряжена во время всей свадебной церемонии, как она нервничала, но его это не удивляло. Он списал это на обычное свадебное волнение и на нелюбовь его невесты к повышенному вниманию. Единственное, что немного омрачило его настроение, был долгий танец его невесты с виконтом Рейли. Но даже это обстоятельство не могло затмить его радости от того, что Джулия теперь его жена.
Джулия сидела на кровати спиной к нему. Она даже не повернула головы, когда Аллен вошёл. Спина была неестественно прямой, во всей позе чувствовалось напряжение.
– Джулия, – ласково окликнул её Аллен.
– Уходи, – твёрдо сказала она.
Аллен растерялся. Но потом в нём начал закипать гнев, вызванный разочарованием и обидой. Совсем не такого приёма он ждал.
– Я никуда не уйду,– зло скал он, – Ты – моя жена, и твоё место рядом со мной. Это наша общая спальня и я не позволю тебе выкидывать меня отсюда, как котёнка.
– Тогда я уйду, – Джулия вскочила с кровати и направилась к кушетке возле окна, – Я хочу побыть одна.
– Нет, – Аллен поймал её на полпути, – Что происходит? Или это так беседа с Рейли на тебя повлияла? Всё переживаешь, что поторопилась с выбором?
– Да причём тут Леон? – закричала Джулия.
– Ты – моя! – грозно заявил Аллен и впился в её губы поцелуем.
Джулия сопротивлялась изо всех сил. Всё напряжение такого трудного дня выплеснулось наружу. Но Аллен не отпускал её, всё сильнее сжимая в объятиях. Поцелуи стали более смелыми и требовательными, заставляя её прекратить бессмысленное сопротивление и подчиниться его воле. Собственное тело предавало Джулию, не подчиняясь командам разума, а с восторгом отзываясь на призыв Аллена разделить его страсть. Впрочем, голос разума тоже вскоре умолк. Джулия сдалась, подчиняясь древнему как мир инстинкту и власти любимого мужчины. И даже его слова: «Ты моя», которые он повторял с ликованием победителя, не вызывали протеста, а лишь восторг от того, что это действительно так.
"Прости меня", – слышала она слова Аллена, но не понимала, о чём он говорит. За что она должна простить его? Ведь она снова побывала в раю. Он так и не позволил её разуму вернуться на место, в следующий раз одарив такой нежностью, что Джулия просто забыла себя. Она заснула совершенно обессиленная и счастливая, даже не вспомнив о своих обидах и всех тревогах прошедшего дня.
***
Джулию разбудил солнечный луч, который пробился через гардины и упал ей на лицо. Уже скоро полдень, раз солнце уже стоит так высоко! Она собралась было вскочить, но что-то ей помешало. Рука Аллена обнимала её. Воспоминания минувшего дня и ночи нахлынули на Джулию. Итак, она стала женой Аллена Вэйса и, несмотря ни на что безмерно рада и горда этим. Какой смысл сопротивляться своей любви? Чего ей даст это противостояние? Бесконечную войну с мужем, в которой не будет победителей? Он просто устанет от этого и найдёт утешение где-нибудь ещё. Сам он явно не искал ссоры и пытался наладить отношения. Надо постараться пойти ему навстречу. Она посмотрела на спящего Аллена. Сердце начало медленно таять. Она так любила его: эти глубокие выразительные глаза под идеальными дугами бровей, прямой аристократический нос, губы, которые дарили ей самые нежные поцелуи, эти золотые волосы. Аллен бы, наверное, посмеялся над ней, прознав, о чём она сейчас думает. Как-то он признался ей: «Терпеть не могу, когда мной начинают восхищаться как девицей. Какие глазки! Какие реснички! Это, бесспорно, великие достоинства для мужчины». Джулия не удержалась и провела рукой по его волосам. Аллен проснулся от её прикосновения. Лицо осветила ласковая улыбка.
– Доброе утро, жена, – с нежностью поприветствовал он.
– Доброе утро.
Он взял её руку и поднёс к губам. Их глаза встретились.
– Я люблю тебя, – сказал Аллен.
Джулия уже было собралась ответить тем же, но в дверь постучались.
– Ваша Светлость, я очень извиняюсь, что приходится Вас беспокоить, но все гости уже давно собрались, – услышали они смущённый голос дворецкого, – Что мне передать им? Вы выйдете к ним?
– Вот чёрт! – тихо выругался Аллен, но ответил, – Мы скоро спустимся. Через десять минут пришлите горничную к Её Светлости.
На следующий день после свадьбы молодые обязательно должны были выйти к гостям. К тому же сам король был среди гостей. Аллен обречённо развёл руками, будь его воля, он никуда бы не пошёл.
– Джулия, я зайду за тобой через полчаса. Тебе хватит этого времени, чтобы собраться?
– Я не знаю, – растеряно ответила она.
– В любом случае я буду ждать тебя. Не торопись и не переживай.
– А как же гости?
– Ничего, думаю, они всё поймут и будут к нам снисходительны.
Если Аллен рассчитывал этими словами успокоить молодую жену, то результат получился прямо противоположный. Понимающая улыбка её любимой горничной подлила масла в огонь. Джулия готова была провалиться сквозь землю от смущения. Хорошо ещё, что умелые руки служанки быстро справились с её нежно-голубым пышным платьем и быстро уложили волосы в элегантную причёску.
Аллен ждал её на выходе из покоев.
– У меня самая красивая жена во всём королевстве! Все мужчины в зале просто умрут от зависти, – с гордостью сказал он.
– Я боюсь туда идти, – в панике призналась Джулия.
– Боишься? Почему? – изумился Аллен.
– Все эти гости... Они знают, что мы с тобой... Что у нас..., – она не знала, как это выговорить, сгорая от смущения.
– Джулия, ну конечно они догадываются о том, что здесь произошло, – ласково сказал Аллен, стараясь спрятать улыбку, – Но если тебя это успокоит, то могу тебя уверить, что никто не будет удивляться, потому что с ними иногда такое тоже случается. Не бойся ничего, я же с тобой.
***
Вот уже неделю каждое утро Аллен поднимался рано. Джулия ещё спала. Он старался двигаться как можно тише, чтобы не разбудить её. Аллен испытывал крайнюю степень досады, но ничего не мог изменить. Дело в том, что король решил остаться у них ещё как минимум на три недели. И не просто остаться погостить, а объехать вместе с Алленом все приграничные земли, разработать план укрепления границ и, в довершении ко всему, провести у них в замке переговоры с дерианцами по спорным приграничным территориям. Конечно, можно было понять стремление короля совместить приятное с полезным, но Аллен представлял себе свой медовый месяц совершенно по-другому. Неужели Кевин Тибальд не понимает этого? Аллену сейчас было совсем не до него и не до великих государственных дел. Сказать об этом королю он, конечно, не мог, так что оставалось возмущаться молча.
