Текст книги "Мужчина из мечты"
Автор книги: Юлия Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
Глава 7
1
Нина с нечеловеческим усилием открыла глаза. В голове гудело, мысли путались, руки противно дрожали с похмелья – расплата за вчерашнюю попытку развеяться. Но самым неприятным было чувство, что ее отвергли.
«И кто! – думала она, с жадностью припадая к струе холодной воды из-под крана. – Кто! Какой-то парень, который весь вечер от меня не отходил, подливал мне вина, обнимал меня. Что же ему тогда было нужно? – У Нины как-то совсем из головы вылетело, что обычно люди стремятся к чему-то большему, чем просто случайные сексуальные приключения. – Может быть, со мной что-то не в порядке, может быть, я внушаю людям отвращение?»
С трудом переставляя дрожащие ноги, Нина подошла к зеркалу. Из глубины мутного стекла на нее смотрела девушка с болезненно-бледным лицом, темными кругами вокруг запавших глаз и всклокоченными волосами.
«Кошмар!» – содрогнулась Нина. Она с отвращением отвернулась от зеркала и подошла к окну. Серый, мрачный день был под стать ее настроению. Дома плохо, но на улице – еще хуже.
«Пора сваливать отсюда!» – поняла Нина и вспомнила про объявление. Она наткнулась на него, когда перебирала газеты в поисках подходящей знахарки. Нине оно сразу бросилось в глаза, выделенное жирной черной рамкой. В объявлении говорилось, что:
ДЛЯ РАБОТЫ ЗА ГРАНИЦЕЙ ТРЕБУЮТСЯ МОЛОДЫЕ, СИМПАТИЧНЫЕ ДЕВУШКИ С ТЕАТРАЛЬНОЙ И ХОРЕОГРАФИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКОЙ.
Далее стоял номер телефона.
«В принципе я подхожу, может пригодиться», – решила тогда Нина и спрятала газету в стол.
Сейчас был именно тот случай, и Нина решила попытать счастья. С Андреем у нее, видимо, все кончено, с работы ее уволили, денег осталось в обрез. Надо срочно что-то предпринимать. Нина откашлялась, глотнула еще воды и набрала указанный номер. Она не любила и боялась ситуаций, когда ей надо было предлагать свои услуги, рекламировать себя, но теперь терять было нечего.
Трубку долго не поднимали.
– Алло, – произнес хорошо поставленный голос профессиональной секретарши.
Нина в волнении сделала большой глоток воздуха и твердо сказала:
– Здравствуйте, я звоню по вашему объявлению насчет работы за границей.
– Я вас слушаю. – Далее последовала пауза.
Нина поняла, что от того, как она сейчас представится, будет зависеть очень многое.
– У меня высшее театральное образование и разряд по художественной гимнастике, а также опыт работы в ведущих театральных коллективах страны.
Про гимнастический разряд и ведущие коллективы Нина приврала, но зато она явно произвела эффект.
– Очень хорошо, мы, правда, уже закончили набор, но для вас можем сделать исключение. Вы можете приехать прямо сейчас.
– Да?
– Возьмите купальник и приезжайте как можно скорее. – Девушка продиктовала адрес.
Нина развила кипучую деятельность. И откуда у нее только взялось столько энергии! Она побежала в ванную и приняла контрастный душ. Потом накрасилась как можно ярче и в соответствии с макияжем оделась. Требование взять купальник ее несколько насторожило.
«Да ладно, им просто надо как следует разглядеть мою фигуру. В конце концов, никто насильно меня ехать не заставит».
Побрызгав на себя духами и подмигнув своему отражению в зеркале, Нина понеслась навстречу неизвестному.
Агентство по найму находилось в подвале малопривлекательного облезлого здания. Правда, внутри все выглядело намного лучше – модные рифленые обои, ковровое покрытие на полу, таинственно мерцающий экран компьютера. Нину уже ждали. Ее принял мужчина лет тридцати пяти, с темными волосами с густым слоем геля и глубоко посаженными глазами. Одет он был в классическую униформу новых русских – малиновый клубный пиджак, темно-зеленые брюки и галстук в тон им. Брюнет вылил на себя такое количество дорогого мужского одеколона, что, казалось, запах клубился вокруг него.
– Григорий, – представился мужчина, – я ваш агент.
Он придирчиво рассматривал Нину. Она все ждала, когда же он велит ей раздеться и предстать перед ним в купальнике. Но Григорий не спешил. Сначала он решил поговорить с Ниной.
– Мы набираем женские коллективы для работы в разных странах. Сейчас мы сотрудничаем с Израилем. Нам требуются девушки, умеющие петь, танцевать. Вы должны будете выступать в русских ресторанах или на подтанцовках с различными музыкальными группами. Контракт с вами заключат на полгода, дорога, жилье, питание – все это за наш счет. И плюс еще зарплата пятьсот долларов в месяц. Также мы даем нашим девушкам возможность подработать самостоятельно. То есть, если вы понравитесь хозяину ресторана, он может дать вам дополнительный заработок. Мы не возражаем. Вас устраивают такие условия?
– Да.
– А страна вас не смущает?
– Да нет, там тепло.
– Хорошо, тогда я должен познакомиться с вами поближе. Пройдите вот в ту комнату, – Григорий мотнул головой куда-то вправо, одеколон едкой волной ударил Нине в нос, – наденьте купальник, я сейчас туда подойду.
«Эх, надо было прямо дома его надеть», – думала Нина. Переодеваться в незнакомой комнате, зная, что за стенкой сидят какие-то люди, было неприятно.
– Я готова! – крикнула она.
Явился Григорий. Он долго гонял Нину по комнате, заставлял вертеться так и этак. Нине стало неуютно, по босым ногам дуло.
«Сейчас он мне в зубы заглянет, как лошади на рынке», – решила она.
Но вместо этого Григорий предложил ей сплясать. Он включил магнитофон, раздалась разудалая, типично ресторанная музыка. Нина, чувствуя себя полной дурой, решила довести ситуацию до полного абсурда. Она принялась лихо отплясывать, она скакала по комнате, выкидывала безумные коленца ногами, помогала им руками. В довершение всего при последних тактах музыки Нина прошлась колесом.
На Григория ее шоу произвело сильное впечатление. Он не смог скрыть своего восхищения.
– Класс! Где вы этому научились?
– Жизнь научила.
– Мы вас берем. Предлагаю сразу же подписать контракт.
– Так быстро! – Нине показалось, что Григорий боится, как бы она не передумала.
– А чего тянуть?
Они вернулись в офис, где секретарша уже держала наготове несколько напечатанных листков. Нина просмотрела их, вроде все совпадало с тем, что обещал ей Григорий. Вдаваться в подробности ей не хотелось. Она уже готова была подписать документ.
– А когда ехать-то? – поинтересовалась Нина.
– Вылетаем мы через полтора месяца.
У нее хватило ума потребовать аванс.
– Мне же эти полтора месяца на что-то жить надо. К тому же у меня есть и другие предложения, где к работе можно приступать хоть сейчас.
Григорий задумался. Платить вперед не входило в его планы, но и потерять такую ценную танцовщицу он, видимо, тоже боялся.
– Ну, хорошо, – он поморщился, как будто съел что-то очень кислое, – для вас мы сделаем исключение. Двести долларов, больше я дать не могу. И учтите, нас теперь связывает контракт, и вы не должны больше иметь дело с другими фирмами. Пока не истечет срок договора, вы работаете на нас.
– Ну конечно. – Нина подписалась.
Григорий расплылся в широкой улыбке и вручил ей деньги. Сумму в двести баксов он выдал ей рублями по пять тысяч. В кошелек эта кипа бумажек не влезла, и Нина положила ее в пакет.
– Вещей много набирать не советую, но обязательно возьмите солнечные очки и крем от загара. Мы с вами свяжемся по телефону, – сказал Григорий на прощание.
2
Итак, через полтора месяц ее уже здесь не будет. Нине этот срок показался бесконечно долгим. Она готова была хоть сейчас покинуть Москву, здесь все ей напоминало о грустном. А эти полтора месяца еще надо как-то прожить.
«Скорей бы уехать, – думала она, – в этой стране я уже никому не нужна. Мама занята внуками, Андрей лелеет свои страхи. Ирка поглощена общением с Вадимом. Одна я болтаюсь тут между небом и землей. Уеду, заработаю денег, а может быть, найду себе богатого жениха и вообще там останусь. Через неделю Новый год!» – вдруг вспомнила Нина, и ей стало грустно.
Она привыкла в эту праздничную ночь быть в шумной студенческой компании, где не смолкали шутки, розыгрыши и смех. Однажды в разгар ее бурного романа с молодым журналистом, она провела с ним новогоднюю ночь вдвоем на даче в заброшенном на зимнее время поселке.
Нина вспомнила прелесть той ночи – с шампанским при свечах, пляски вокруг дикой елочки в лесу, любовь при свете камина, среди пестрых подушек, разбросанных по дивану. Ну а к весне их любовь растаяла, как снежная баба на солнечной поляне.
«Все в моей жизни как-то не так. А теперь и Новый год встретить негде и не с кем».
В прошлом году Ирка из жалости пригласила ее в свою компанию любителей верховой езды встречать Новый год прямо на ипподроме, чуть ли не в лошадиных стойлах. Нина тогда, наверное, не одному человеку испортила веселье своим мрачным видом. А когда в ее жизни появился Андрей, она с радостью думала:
«Ну вот, наконец-то я буду встречать Новый год с любимым человеком, а не искать, куда бы прибиться, спасаясь от одиночества».
Но теперь все вернулось на круги своя, и Нина осталась у разбитого корыта. Ирка ей уже давно сказала, что они с Вадимом едут в Питер к каким-то его друзьям. Нина могла бы, конечно, напроситься с ними, но ей никому не хотелось быть в тягость. Она позвонила Мите, чтобы узнать о его планах. Он уезжал к родителям в Кострому. Ей самой идти к родителям, слушать их бесконечные разговоры о ценах и политике совершенно не хотелось. Искать какую-нибудь компанию, лишь бы не быть одной в эту ночь, когда по традиции положено веселиться?
«Нет уж! – решила она не без жалости к себе. – Обойдусь, буду встречать Новый год в гордом одиночестве».
Так и произошло. Конечно, Нина бы с радостью сдалась и приняла любое приглашение, если бы оно последовало. Но ее телефон молчал. И, конечно же, она до последнего момента, до вечера 31 декабря ждала звонка от Андрея.
«Он должен позвонить, – убеждала она себя, – ведь ему тоже одиноко. У него же никого, кроме меня и Вадима, нет. А вдруг он нашел себе другую? – пугалась Нина. – Да нет, не может быть, – успокаивала она себя, – он не такой человек, ему надо долго раскачиваться».
Андрей не позвонил. Наступил вечер 31 декабря. Сначала Нина решила, раз уж так вышло, лечь спать часов этак в одиннадцать, но потом поняла, что все равно не сможет заснуть под радостные крики соседей.
«Ладно, все же это праздник. Надо встретить. Благо деньги у меня есть. Устрою апофеоз самодостаточности!»
Она решила себя побаловать и купить что-нибудь вкусное, то, что обычно ей было не по карману. Нина пошла в мини-маркет, который недавно открыли рядом с ее домом, и накупила там то, что обеспеченные люди едят каждый день, а такие, как она, считают роскошью. Нина взяла два разных салата в пластиковых коробочках, один крабовый, другой свекольный с орехами и ананасами. Она купила замороженную свиную котлету на косточке и в качестве гарнира к ней сладкую кукурузу в банке. На десерт она набрала себе разных экзотических фруктов и соленых орешков.
«Сделаю себе салат а-ля Андрей», – грустно усмехнулась Нина.
Она долго стояла у полки со сладостями, выбирая, чем бы таким себя потешить. Наконец она отдала предпочтение белому пористому шоколаду и шоколадным конфетам с вишней в ликере. Решив, что целую бутылку шампанского ей одной не одолеть, она ограничилась банкой джина с тоником.
Дома Нина занялась хозяйством: убрала квартиру, занялась стиркой, потом села чинить рваную одежду, сваленную в шкафу, до которой у Нины месяцами не доходили руки. Она готова была делать что угодно, лишь бы отвлечься от грустных мыслей о собственной ненужности и бессмысленности своего существования.
В десять вечера Нина вздохнула. Пора было готовить еду. Она пожарила котлету, сделала фруктовый салат, накрыла на стол, нарядно оделась и села перед телевизором.
«Сколько же одиноких людей сейчас встречают Новый год в компании с телевизором? – подумала она. – Вот бы нам всем таким объединиться».
В полночь она как положено подняла бокал и быстро, пока не перестали бить куранты, загадала желание. «Хочу, чтобы жизнь моя стала веселой, полной событиями, хочу встретить нормального мужчину, без страхов и комплексов. Или пусть у нас с Андреем все наладится», – робко попросила она в конце.
«С Новым годом, Андрюша!» – мысленно поздравила его Нина.
В доме царило веселье. Нина слышала, как соседи и их подгулявшие гости хлопали дверьми, носились по лестнице, с улицы раздавались радостные крики. Ее развлекал лишь один телевизор. Нина честно пыталась смотреть, как люди с экрана, собранные в студию где-нибудь в ноябре, старательно изображали новогоднее веселье.
Нина переключила программу. Рок-концерт смотреть было приятней. По крайней мере, извивающиеся перед микрофоном музыканты не напоминали ей о празднике, который она вынуждена была встречать одна.
Раздался телефонный звонок. Нина вздрогнула.
«Это он!»
– Алло! – произнесла она срывающимся голосом.
– Дочка, это мама. С Новым годом, с новым счастьем! Мы тут все тебя поздравляем, и тетя Оля, и Таня, и дядя Петя. А ты с кем встречаешь?
– Мам, я тебя тоже поздравляю! У меня тут веселая компания. – И Нина увеличила громкость телевизора.
– А этот, твой, тут?
– Ну конечно.
– Поздравь его от нас!
– Андрей, слышишь, мама моя тебя поздравляет! – закричала Нина в пустоту. – И он тебя также.
Положив трубку, Нина с обидой посмотрела на телефон.
«Ну почему, почему он не звонит? – спрашивала она себя. – А может, позвонить ему самой? Нет, не буду. Или позвонить?»
Промучившись около часа в вопросах и ответах, Нина сдалась. Она глубоко вздохнула и быстро, пока не передумала, набрала заветный номер. Трубку долго не брали.
«Нет дома, где-нибудь пьянствует, пошел к женщине», – одна версия стремительно сменяла другую.
– Алло, – спокойно произнес до боли знакомый голос.
– Андрей! – едва нашла в себе силы произнести Нина.
– Я слушаю. – В его голосе ничего не дрогнуло.
– Это я, Нина.
– Я понял.
– С Новым годом тебя!
– Тебя также.
В трубке повисло тягостное молчание. Нина ждала от Андрея любой реакции, радости, ярости, но только не этой. Его холодность ее буквально заморозила.
– И это все, что ты мне скажешь? – Нина сделала отчаянную попытку пробиться сквозь стену его сдержанности.
– Мы, кажется, уже обо всем поговорили. Я не люблю переливать из пустого в порожнее. К тому же я спал. Ты меня разбудила. Всего хорошего.
От услышанного Нина пришла в такое отчаяние, что даже не смогла с ним попрощаться. Она лишь молча положила трубку и осталась сидеть перед телефоном, уставясь невидящими глазами в одну точку.
3
Андрей ее обманул. На самом деле он не спал, а, как и она, встречал Новый год в гордом одиночестве. Когда раздался телефонный звонок, он сразу понял, кто звонит. Андрей, глубоко затягиваясь сигаретой, смотрел на настойчиво звонящий телефон в надежде, что Нина сдастся первая. Но в конце концов он не выдержал и поднял трубку. Андрей сам не ожидал, что будет так суров с Ниной. Он положил трубку, испытывая к самому себе чувство отвращения.
«Надо мне все-таки попробовать заснуть», – подумал он и лег в постель.
Заснуть не удавалось, Андрей ворочался с боку на бок. Подушка казалась слишком жесткой, одеяло слишком тяжелым, а мысли, одолевавшие его, невыносимыми. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним появлялось то лицо Татьяны, искаженное отчаянием, то лицо Нины с выражением недоумения. Постепенно он уже перестал понимать, кто Татьяна, а кто Нина, их лица слились в одно лицо. Стоящее перед глазами видение причиняло ему невыносимую боль.
Андрей вскочил. Он понял, что не может больше оставаться дома, в одиночестве, со своими воспоминаниями. Он быстро оделся и выскочил в морозную новогоднюю ночь. Отчаянно взвыл мотор, и его машина резко рванула с места. Андрей мчался по ночной Москве, на улицах которой царило веселье. Выпившие, смеющиеся люди слонялись по городу, не обращая внимания на холод, приветствуя друг друга начатыми бутылками с шампанским.
Андрей сам не знал, куда и зачем он едет. Можно было завалиться к друзьям, они его звали накануне. Сейчас они, наверно, уже все пьяные и сонные. Вряд ли им удастся его развеселить. Внезапно Андрей увидел на дороге парня и девушку. Они стояли посреди улицы и отчаянно махали ему руками.
«Наверно, в одном месте не нагулялись, перемещаются в другое, – не без зависти подумал Андрей, – метро закрыто, такси не найти, приходится ловить частника».
Обычно он не подвозил людей по городу. Такой способ зарабатывания денег был ему ни к чему, а сажать в машину неизвестно кого Андрею не хотелось. Но сейчас он был бы рад погрузиться в чей-нибудь веселый разговор, может быть, хоть это развлечет его немного. Андрей затормозил.
– Вам куда? – спросил он у парочки.
– На Шаболовку.
– Садитесь.
Его случайными пассажирами оказалась совсем молоденькая девушка, симпатичная, раскрасневшаяся на морозе, с выбившимися из-под шарфа черными непослушными волосами, и мужчина значительно старше ее, с бородой, светлой, как у Деда Мороза.
– С Новым годом! – поздравила его девушка.
– С новым счастьем, – невесело ответил ей Андрей.
– А почему вы такой грустный? – сразу накинулась на него девушка с вопросами. – И едете куда-то один?
– Да что ты пристала к человеку? – вмешался ее спутник. – Мало ли какие у кого дела.
– Да нет у него никаких дел, я же вижу. Не годится в новогоднюю ночь быть одному и грустить. А то весь год так пройдет, в одиночестве и грусти. Вам ведь поехать не к кому, да? – не унималась девушка.
Андрей только пожал плечами. Спорить он не стал.
– Миш, давай возьмем его с собой! Мы сейчас едем к Мишиной жене.
– Да объясни ты человеку все нормально, а то он подумает невесть что. Вот это Аня – моя вторая жена, а с первой женой, Женей, у нас остались хорошие отношения.
– Она сама нас, можно сказать, поженила, – вмешалась Аня.
– Да, и вот мы встретили Новый год дома, а теперь едем дальше праздновать к ней. У нее там новый муж и куча народу. Должно быть, весело. И если вам действительно некуда податься, а судя по всему это так, то милости просим к нам.
«Вот ведь как у людей все просто, – думал Андрей, – женился, развелся, старая жена нашла бывшему мужу новую жену, а теперь праздники вместе встречают. Почему же мне так не удается? Поехать, что ли, с ними, погреться у чужого огонька?»
– Пожалуй, я приму ваше приглашение, все равно заснуть не могу, когда вокруг все празднуют, даже потолок ходуном ходит.
… – Знакомьтесь, это Андрей, – объявил Михаил, когда они появились в дверях шумной, ярко освещенной квартиры.
Никто из компании не удивился, что приехал кто-то незваный и незнакомый. В квартире собралась совершенно разношерстная публика. Мужчины с усталыми лицами, чуть ли не во фраках, и томные женщины в вечерних платьях с интересом беседовали с какими-то мужиками в тельняшках и с наколками на руках.
Андрея усадили за стол, правда, уже изрядно оскудевший и потерявший праздничную красоту. К концу ночи перемешалось все: салаты, холодец, утка с яблоками, торт, вина. Все стояло в живописном беспорядке. Люди подходили к столу, пили из чьих-то бокалов, отрезали торт, тут же в блюдце тушили сигареты.
В этом беспорядке Андрей почувствовал себя неожиданно хорошо. Никто не обращал на него внимание. Хозяйка дома, Женя, моложавая женщина в черных кожаных брюках и такой же жилетке с резкими чертами лица и резкими движениями, не выпускала изо рта мундштук с сигаретой и говорила приятным, слегка хриплым голосом.
«Наверняка феминистка, – решил Андрей, – узнаю таких по решительной походке».
В какой-то момент Женя вспомнила про него и присела рядом, держа в руках два бокала с вином.
– Вы не скучаете? – Андрей обратил внимание на черный блестящий лак ее ногтей. – Может, выпьете со мной?
– Не могу, я за рулем. Спасибо, – отказался Андрей.
– Как хотите. У нас тут есть еще одна скучающая душа. Почему бы вам не объединиться?
И Женя проводила его в комнату, где было меньше народа и больше уюта. Здесь в изящных старинных подсвечниках горели ароматные свечи. А на диване в обнимку с подушкой сидела молодая светловолосая женщина. Кроме нее, в комнате находились двое немолодых, уже лысоватых мужчин. Они увлеченно беседовали, ни на кого не обращая внимания.
– Знакомьтесь, это Маша, моя подруга. А это – Андрей, если я не ошибаюсь. Два, так сказать, одиночества. Я думаю, вам будет о чем поговорить.
Андрей взглянул на Машу и сразу определил тип женщины за тридцать с голодными глазами. Ему стало как-то не по себе. Он понял – сейчас его будут хотеть. Маша не отрываясь смотрела на него очень светлыми глазами. Андрей уже знал, что сейчас она заговорит с ним о литературе, причем нарочно выберет произведение сложное и недоступное для дилетантов, тем самым подчеркнет их с Андреем избранность.
– Извините, – сказал он ей, – мне надо срочно позвонить.
Андрей стремительно вышел в коридор, а оттуда на улицу. Стать предметом домогательств еще одной женщины было выше его сил. Он наконец устал и надеялся, что теперь заснет.
…Нина чувствовала себя совершенно сломленной. Действуя медленно, как автомат, у которого кончается завод, она выключила телевизор, убрала почти нетронутую еду в холодильник, разделась и забралась в постель. Ее бил озноб. Она свернулась калачиком и натянула одеяло на голову. Нина подтянула колени к подбородку и крепко обняла себя руками, ведь больше обнять ее было некому. Ей хотелось стать еще меньше, превратиться в комок, точку, исчезнуть из этого ужасного, холодного мира.
Постепенно она согрелась и в состоянии тупого отчаяния стала проваливаться в сон. Из этого теплого блаженства ее грубо вытряхнул резкий звук дверного звонка.
«О Господи, кто это? Это он, Андрей! – стремительно пронеслось у нее в голове. – Ему стало стыдно, он решил приехать, попросить прощения, помириться!»
Нина вскочила, завернулась в одеяло и, путаясь в нем, бросилась к двери. Резко распахнув ее, Нина отпрянула. Перед ней стоял, покачиваясь, вдребезги пьяный мужик, одетый в праздничный когда-то, а теперь залитый вином и заляпанный пищей костюм.
– С новым счастьем! – едва ворочая языком, проговорил неожиданный гость и занес было ногу над порогом.
Опомнившись, Нина захлопнула дверь, прежде чем он успел к ней ввалиться. Одеяло выпало из ее обессилевших рук, ноги подкосились, и она села прямо на пол. Слезы полились из глаз. Нина ревела, уткнувшись лицом в одеяло.
«Неужели так будет весь год?» – содрогнулась она, вспомнив известную примету.
4
Как пройдет этот год, было еще неизвестно, но последний месяц перед отъездом Нина провела довольно печально. Это время напоминало ей затянувшиеся проводы, когда пассажиры заняли свои места, провожающие вышли из вагонов, а поезд все никак не трогается с места. Все стоят в тягостном ожидании, с застывшими на лицах улыбками.
Нина постепенно сворачивала свои дела в Москве, хотя и дел-то никаких особенных у нее не было. В основном она сидела дома, смотрела телевизор, читала. О своем отъезде она решила сообщить не раньше чем за неделю. Ей совсем не хотелось, чтобы ее планы стали предметом бурных обсуждений родни и знакомых.
До отъезда Нине надо было распорядиться насчет квартиры.
«Сдавать не хочется, деньги вроде пока есть, а после жильцов квартира станет чужой. Родных пустишь, потом добровольно не съедут. – Нина помнила семейный скандал, когда решался вопрос, кому достанется эта квартира. Хорошо, что она была любимой внучкой, и бабушка решительно заявила, что оставляет свою площадь именно ей. – Нет, пущу-ка я сюда Митю пожить. Он человек благородный и хоть и пьющий, но аккуратный. Пусть отдохнет от своей кикиморы».
Таким образом, Митька оказался первым, кто узнал о ее скором отъезде. Она торжественно посвятила его в свои планы в кафе, куда сама его пригласила и сама же заказала вино и салат на закуску. Дмитрий сначала растрогался, потом опешил:
– Ты что, спятила?! Ехать черт-те куда, не зная языка…
– Я хорошо говорю по-английски, – заметила Нина.
– Но там-то говорят на иврите, а это такой язык, что на нем даже пишут задом наперед.
– Да не задом наперед, дурак, а справа налево.
– Неважно, дело даже не в языке, а в том, что ты связалась с какой-то подозрительной фирмой, которая набирает девушек, связывает им руки контрактом и везет их работать в сомнительных заведениях. Тебе же не восемнадцать лет, ты что, не понимаешь, что за всем этим кроется?
– Вот именно, мне не восемнадцать лет, и я могу за себя постоять. К тому же у нас сейчас не те времена, когда человека можно без его ведома продать в публичный дом. И везут меня не куда-нибудь в Таиланд, а в приличную страну, там много наших людей. А ты вообще должен радоваться, ведь тебе же квартира остается.
– За квартиру спасибо, ты – настоящий друг! Но все же будь осторожна. Кстати, о наших людях. У меня в Иерусалиме бывший одноклассник живет, Алик Байншток. Я дам тебе его адрес и телефон, чтобы было к кому обратиться в крайнем случае. К тому же отвезешь ему письмо от меня, он будет рад.
Митя начал постепенно перевозить к ней вещи. Он развесил по стенам портреты своих любимых актеров, и Нина, хотя сама предложила ему к ней переехать, еще сильнее почувствовала свою ненужность в этом городе.
Ирку известие об отъезде Нины огорошило не меньше, чем Митю. Нина пригласила ее в Третьяковскую галерею. Она решила напоследок полюбоваться любимыми картинами. И там, прямо напротив картины Федотова «Сватовство майора», посвятила Ирку в свои планы.
– Что?! – воскликнула та так громко, что из соседнего зала прибежала испуганная смотрительница. – Почему ты мне сразу не сказала, еще когда шла пробоваться? Я бы тоже попыталась, вдруг и меня бы взяли, поехали бы вместе.
– Я думала, тебе это не надо, у тебя же теперь Вадим.
– Да что Вадим! Я, может, всю жизнь мечтала о путешествии по экзотическим странам. Как я тебе завидую, это же класс, увидишь древний Восток, пальмы, Красное море… – Ее серые глаза мечтательно заблестели.
– А Митька сказал, что меня продадут в публичный дом.
– Да ну прям, ерунда. А даже если и так, все равно класс, это же экзотика. Потом напишешь бестселлер века – «В гареме у шаха».
– Там нет шахов, там раввины, а у них нет гаремов, но все равно твой подход меня радует.
– А Андрей знает? – насторожилась Ирка.
– Нет. Он зол на меня настолько, что даже говорить со мной не желает.
– Это ты сама его допекла!
– А я и не отрицаю. Вот пусть отходит, если он вообще способен отойти. По-моему, он относится к тем людям, которые не хотят расставаться со своим прошлым.
– Но все равно ему надо сказать, а то как-то нехорошо получается.
Они уже обошли выставочные залы и переместились в курилку, где беседовали, удобно устроившись на мягких кожаных диванах.
– Ничего я ему не скажу. И ты обещай, что ничего ему не скажешь. Слышишь, обещай! – Нина знала о феноменальной Иркиной болтливости, но надеялась, что данное подруге честное слово поможет ей держать язык за зубами.
– Ну ладно, – нехотя согласилась та, – так и быть, обещаю.
– И, главное, Вадиму ничего не говори, а то все тут же до Андрея дойдет. А я ему потом из Израиля напишу. Может, издалека я смогу как-то иначе на все взглянуть, может быть, оттуда мне что-то откроется, что недоступно здесь. Знаешь, я даже рада, что уезжаю. Мне хочется переосмыслить свою жизнь, понять, почему у меня все так по-дурацки складывается.
Ирка удивленно слушала Нину. Она-то считала, что у подруги все складывается не так уж плохо, что она сама усложняет себе жизнь и выдумывает проблемы.
5
Чем ближе становился отъезд, тем медленней тянулось время. Как-то раз ей позвонил Григорий и попросил принести фотографии для загранпаспорта. Нина отправилась в офис в надежде увидеть кого-нибудь из набранных девушек, но там были те же лица, что и в прошлый раз: секретарша, охранник в камуфляже и сам Григорий. Ей предложили заполнить анкету и пригласили на общий сбор, который был назначен за пять дней до отъезда.
К этому времени Нина уже сложила вещи. Их получилось на удивление мало: джинсы новые, джинсы старые, превращенные в шорты, купальник, пара футболок и, как было велено, очки и крем от загара.
«Не хочу я везти туда свое старье, там подзаработаю, куплю все новое. И шикарные наряды, подарки Андрея, тоже не возьму, негде мне их там будет носить».
Пришла пора звонить матери. Та всегда в штыки воспринимала любые ее начинания, будь то поступление в театральный институт или покупка новых туфель. Все вызывало в ней приступ неодобрения. Но сейчас мама неожиданно обрадовалась.
– И хорошо, и поезжай, дочка! Мир посмотришь, себя покажешь, доллары заработаешь. Вот только квартиру зря ты этому пьянице оставила, обманет он тебя, отнимет площадь!
– Да брось, мам! У него же прописка есть.
– Ну, как знаешь, я буду ходить за квартирой приглядывать. А с твоим ты что же, рассорилась?
– Ну, вроде того, – у Нины больше не было сил сочинять, – надоел он мне, скучный, нудный. – Она все же решила приукрасить действительность.
– Ну и правильно, странный он был какой-то. Ты там себе миллионера найди, ты же девушка красивая. Сама разбогатеешь и нас не забудешь.
«Ну вот, дожила, – усмехнулась про себя Нина, – родная мать толкает на путь разврата!»
Вслух же она миролюбиво согласилась:
– Ладно мам, буду искать.
Настал день общего сбора девушек-танцовщиц в офисе. Нина шла туда не без волнения. Ее беспокоило, как она будет выглядеть на общем фоне. Она, будучи хорошей актрисой, попыталась вжиться в образ девушки на подтанцовках.
«Значит так, – рассуждала Нина, – она, то есть я, должна быть вульгарно накрашенной, с огромным количеством лака на волосах, броско одетой и курить длинные сигареты «More». Да, забыла про духи, запах которых может сразить любого наповал».
Нина постаралась одеться должным образом. Самое интересное, что она почти не ошиблась. Все девушки выглядели именно так, как она себе их представляла. Некоторые, правда, попытались выглядеть стильно. Одна долговязая и коротко стриженная девица не без гордости демонстрировала свои тощие ноги, обутые в ярко-желтые ботинки «Доктор Мартинс». Пиджак другой был весь усыпан металлическими пуговицами, а ногти блестели лаковой чернотой.
Всех завели в комнату, и девушки чинно, как школьницы перед экзаменом, расселись на стульях вдоль стен. Воцарилось неловкое молчание. Кто-то закурил, остальные тоже достали сигареты, и вскоре комнату заволокло серебристым дымом. Ради смеха Нина взялась подсчитать, сколько же девиц курит «More»? Оказалось, семь из десяти, еще две, включая Нину, – «Салем», только одна блондинка, с длинными мелко завитыми волосами, не курила.
– Ну, девочки, чего скисли? – разорвал тишину бодрый голос Григория. – Давайте знакомиться. Нам же жить вместе, мы должны стать одной большой семьей.
– А ты наш папа, что ли? – буркнула себе под нос рыжая девушка с пышной прической и с неуместными зимой темными очками на носу.
