Текст книги "Лучшие Друзья 3 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

–Ты моя, Вайс.

И в этот раз, как бы двусмысленно это не звучало, я действительно знала: это правда.

10.

Весь следующий день я носилась как угорелая по магазинам для детей. Марина осталась таким же варваром, как и прежде, и с такой дотошностью покупала детские вещи, что я уже через два часа устало плелась сзади.

–Смотри, лиловая или оранжевая?.. – Марина помахала у меня перед носом двумя кофточками, и я, зевнув, указала на ее любимый цвет.

–Но оранжевая такая яркая! – захныкала та, и я поразилась, насколько сложно с ней приходится сейчас.

–Марин, они обе очень красивые, – уже в десятитысячный раз сказала я и, не успев глазом моргнуть, осталась одна, пока Марина оплачивала две кофточки.

–Так, нам нужно выбрать ковер, и ее комната будет почти закончена, – Марина понеслась на выход из магазина, и я потащилась за ней.

–Зачем тебе ковер сейчас? – хватило ума спросить у меня. Марина притормозила и повернулась ко мне:

–Через месяц я буду не в состоянии ничего выбирать. А потом – подавно. Лучше подготовиться сейчас. И вообще, ты улетишь на выходных, а я давно тебя не мучила. Пошли, шевелись, Кристина!

Я уже говорила, как сильно я люблю ее? По-моему, я повторила себе это миллион раз и, протяжно вздохнув, пошла следом.

В этот день мы объехали полгорода. Я давненько так не уставала и, поэтому, добравшись до квартиры Гаяны, я упала на диван в гостиной и протяжно застонала.

–Что такое? – деловито поинтересовалась мама, выходя из своей спальни. На ней было шикарное бирюзовое платье, оттеняющее загорелую кожу и разноцветные длинные бусы.

–Я думала, что сегодня совершу убийство этой беременной дамочки, – проговорила я, закрывая лицо руками. – Я устала безумно. Что говорить, я чувствовала себя лучше в Париже, когда спала три часа.

Мама мелодично засмеялась. Она открыла свой супер-шкаф и нырнула туда на мгновение. Вышла уже на каблуках, угрожающе тонких и красивых.

–Ты куда такая нарядная? – поинтересовалась я и, увидев ее сконфуженное лицо, поняла: она надеялась, что я не спрошу.

–Прогуляться…

–С кем? – насторожилась я, садясь на диване.

–Виктор прилетел, – Гаяна, взмахнув руками, села в соседнее кресло. – Он разводиться с Николеттой.

Я округлила глаза:

–Да ладно?! Как она это переживет?

–Он оставить ей треть состояния. Ей хватит с лихвой на богатая жизнь.

–А ты? Оставишь ей командование офисом в Париже?

Гаяна слегка качнула головой:

–Она уйти в тот день, когда узнать.

–Перед показом? – я ошарашено вытаращилась на маму. – Серьезно? А кто тогда…

Договорить мне не удалось – осознание пришло сразу. Доминик.

–Он будет главным?

Гаяна кивнула, поджав губы.

–Доминик хорош специалист. Он справиться. Ты пока не готова. У тебя впереди учеба. Ты должна экзамен учить. Потом все – твое.

Я искренне поблагодарила ее за это. Экзамены – вот на что мне нужно настроиться в следующем году. Я и так халявничала этот год, так что в следующем мне стоит поднапрячься.

–Хорошо, – я улыбнулась ей. – Удачно прогуляться тебе.

–Ты остаться сегодня?

–Нет, поеду домой. Я обещала папе и Валентине поужинать вечером, – ответила я и улыбнулась.

Она улыбнулась тоже и, подхватив легкую сумочку со столика, двинулась в холл. Затем, развернувшись, задала вопрос:

–Ты не осуждать меня? – видно, что ее очень волновало это. Я подняла брови и усмехнулась:

–Это твой выбор. Всегда нужно чем-то жертвовать, помнишь?..

Гаяна улыбнулась мне по-матерински и, послав воздушный поцелуй, испарилась.

Все-таки странная она женщина. И я люблю ее такой.

***

Разбудил меня противный звук телефона. Я, приподнявшись на локтях, глянула на время: 5.55.

«Жду на пробежку. Хватит спать!»

Я застонала. Он что, издевается?!

Высунув ноги из-под одеяла, я встала и потянулась. Затем направилась в ванную, умылась и, возвращаясь в комнату, стала искать носки.

Одевшись, я вышла в коридор, в котором стояла оглушающая тишина. Папа с Валентиной, конечно же, спят. Вчера вечером они изрядно перебрали, и под аккомпанемент моей кривоватой игры на фортепиано танцевали весь вечер в гостиной.

Спустившись вниз, я услышала тихий шорох на кухне и, заскочив туда, приветливо улыбнулась Федору – повару.

–Доброе утро!

–И вам, Кристина, – ответил мне он улыбкой и махнул поварешкой.

Я, прыснув, выскользнула из дома.

У крыльца стоял Егор, его лицо выражало крайнее недовольство.

–Ты не могла быстрее? – он спросил то же самое, что и в первую нашу совместную пробежку.

Я, глянула на часы в телефоне, притворяясь, что смотрю время и сказала то же самое, что и тогда:

–Скажи мне, кто из твоих подружек может собраться за три минуты?

Егор сделал вид, что задумался. Потом его лицо осветила улыбка, он подхватил меня с крыльца и притянул к себе, обнимая.

–Привет, – прошептала я, утыкаясь носом в выемку его ключиц.

–Выспалась?.. – подколол меня он, легко коснувшись губами шеи, и побежав. Я, двинувшись за ним, засмеялась:

–Я вчера до трех играла на фортепиано для родителей. Какой там выспалась.

–Беда, – он ничуть не огорчился, вбегая в лес. – Но я не сделаю тебе поблажек. Бежим дальше. А то в своем Париже совсем потеряла форму.

Я догнала его и шутливо пихнула в бок. Он остановился, перехватил мою руку и, заведя ее мне за спину, впечатал свои губы в мои.

Моя голова мгновенно закружилась, и я потонула в пьянящем чувстве. Легкий поцелуй разгорелся подобно пламени, и мое сердце зашлось в бешеном ритме. Тут его руки переместились со спины на бедра, приподняли меня, и я скрестила лодыжки за его спиной, обнимая ногами. Моя спина влетела в дерево, и я ощутила, как Егор прикусывает мои губы. Черт возьми! Я никогда не чувствовала себя настолько испуганной и возбужденной одновременно!

Поначалу я вообще не поняла, что произошло: вот мы бежим по тропинке, обсуждая мой вечер, а тут я уже на нем и спиной царапаюсь о дерево.

Егор одолел меня своим языком. Затем он прижался ко мне ближе, и из его рта вырвался хриплый смешок. Все мое тело задрожало от этого звука. Егор снова укусил мою губу, и дрожь только усилилась. Я хочу вечно висеть на Егоре и чувствовать его губы и его желание.

Но тут он резко покинул меня. Мои ноги заскользили вниз по его телу, и я приземлилась на твердую и теплую землю.

Мои губы припухли, а в легких совсем нет кислорода, чтобы бежать дальше. Тело покалывало в тех местах, где он касался.

–Вот это я понимаю: доброе утро, – довольно замурчал он и, сорвавшись с места, исчез в кустах. Я, потрясенно уставившись на то место, где он только что был, в сердцах бросила:

–Гаденыш!

Но, мне ничего не оставалось, кроме как бежать за ним. Вдохнув поглубже, я двинулась вперед.

О, как же был прав Егор, говоря, что я потеряла форму. Я сдохла на полпути к его дому, и заметила его фигуру только через десять минут, на опушке, где продолжался густой лес.

–Дохляк! – сложив ладони в рупор, крикнул он. Его улыбка была видна даже с такого большого расстояния, и мои губы непроизвольно тоже растянулись в ухмылке. Я, добежав до него, склонилась к земле и, уперев руки в колени, тяжело задышала.

–Ты так сексуально стоишь, – его шепот раздался в моем ухе и, шлепнув меня по заднице, он сорвался с места и – вы только подумайте – побежал обратно!

Я, разогнувшись, заорала:

–Да ты издеваешься что ли?!

Мой стон и крик эхом пронеслись по еще спящим дорогам, и я, собрав последние силушки, побежала за ним. Чтобы я еще раз пошла на пробежку!

После, совершенно измученная, я мертвым мешком лежала на траве около дома Егора. Он, перекатываясь рядом, сказал:

–У нас есть четыре месяца, чтобы привести тебя в форму. Будем бегать каждый день.

Внутри что-то екнуло. Я ведь не сказала ему, что улечу через два дня. Два дня! Меня как током шандарахнули. Осталось всего два дня, и мне придется лететь обратно. Но Егор не знает. Он убьет меня…

–Насчет этого… – я помолчала, не зная, как сказать. – Я улетаю обратно в воскресенье.

Егор замер ко мне спиной. Воцарилась полная тишина.

Я легонько коснулась его плеча ладонью и произнесла:

–Скажи что-нибудь.

–Надолго? – напряженность в его голосе разгадывалась мгновенно.

–До конца лета, – выдавила я как можно тише. Егор развернулся ко мне лицом и сел. Взъерошив свои волосы, он поджал губы:

–И ты говоришь об этом сейчас. Хотя, стоп. Спасибо, что вообще предупредила, – он встал и направился к своему дому.

Черт.

Я подскочила следом, игнорируя ноющую боль во всем теле.

–Егор, подожди!

–Зачем тогда надо было все это начинать? Поиграть, пока нет твоего Доминика? Развлечься на недельку?

Я чувствую себя так, словно из меня вышибли весь воздух.

–Нет, – одними губами сказала я. Слезы выкатились из моих глаз так же неожиданно, как и произошла перемена нашего разговора.

–Черт возьми, почему все не может быть нормально?! – вдруг он развернулся и вперил в меня свой взгляд. – Зачем ты делаешь это? Я ведь правда поверил, что у нас есть шанс!

–Он есть! – всхлипнула я, проложив руки к лицу. – Мы справимся, Егор. Я буду прилетать так часто, как смогу!

–И будешь там наедине с ним? – его губы скривились от отвращения. – Нет уж, увольте.

Когда за ним захлопнулась дверь, я поняла, что все, что я так тщательно старалась наладить, испорчено.

11.

Я тупо смотрела на дно чемодана, когда раздался звонок телефона.

–А? – даже не посмотрев на дисплей, ответила я.

–Привет, крох, – знакомый до жути голос влился в мои уши, и я, восторженно пискнув, сказала:

–Привет!

–Ты получила мой месседж? Не дуешься больше?

–Получила. Не дуюсь, – ответила я, вздохнув. – Я дома, и я снова в таком дерьме, Дани.

Он хохотнул:

–Я не удивлен. Рассказывай.

Я потратила около получаса, чтобы рассказать вкратце о том, что происходит, и наверняка просадила все деньги на телефоне и ему, и себе, но мне отчаянно нужно было высказаться.

–Дани, я так хочу, чтобы эта жизнь перестала быть такой уродливой! Я просто однажды хочу проснуться и действительно поверить, что все будет хорошо, вместо того, чтобы тупо надеяться! Я хочу хорошую жизнь…

Я замолчала, и услышала, как он вздохнул:

–Ты можешь добиться всего этого. Ты должна решить для себя, что тебе нужно для счастья – Париж или T. Доминик или Егор.

–Если ставить вопрос так, то все очевидно! – нахмурилась я, удивляясь такому простому выбору.

–Тогда о чем еще говорить? – задал риторический вопрос Дани.

–Но ведь это моя работа.

–Тогда лети и выполняй свою работу.

Помолчав, я сказала:

–Спасибо. Ты делаешь все гораздо проще, – сарказм так и сочился.

–Обращайся, – я знала, что он улыбается.

–Как твои дела? Ты даже не рассказал, – перевела тему я, вздохнув.

–Хм, – он хмыкнул, затем проговорил: – Завтрак, работа, ланч. Работа, обед, работа, дом. Отчеты, бессонные ночи, завтрак.

Я сжала трубку:

–Бедняга. И ты вообще не отдыхаешь?

–Думаю, взять отпуск, и в июле примчаться домой. Как считаешь?

–Это было бы хорошо. Может, встретимся, когда я вернусь.

–Все-таки полетишь? – Дани не осуждал – он, как никто другой понимал: работа – это работа.

–Я не знаю. Я уже час смотрю в полупустой чемодан.

–Вылет завтра?

–Сегодня вечером, – я закусила губу. – Правда, не знаю, что делать.

–Это твой выбор, – снова повторил он. Мы поболтали еще минут пять, и я попрощалась и прикрыла глаза рукой, ощущая тупую боль в голове.

Весь вчерашний день я пыталась дозвониться до Егора и поговорить, но он упрямо избегал меня и не появлялся дома. Марина с Миком тоже не могли дозвониться, а подруга разволновалась так, что у нее схватило живот, и малышка начала пинаться.

Я с едва слышным стоном села обратно на кровать.

Набрав номер Гаяны, я подождала три гудка, прежде чем услышать ее голос:

–Привет, Кристина.

–Хэй, – я вздохнула. – Я не знаю, лететь или нет.

Она помолчала, затем сказала:

–Я не мочь заставлять тебя.

–Ты полетишь?..

–Да, – коротко ответила она.

–На все лето? – мой желудок болезненно сжался.

–Вряд ли. Быть там без тебя скучно. Я проверить Доминик и вернуться обратно.

–А как же коллекция? – задала вопрос я, жуя нижнюю губу.

–Он справиться. Я проверить.

Внутри меня шла борьба не на жизнь, а на смерть. Чем-то жертвовать. В тот раз я пожертвовала ими. В этот раз такого быть не должно.

–Ладно. Я не полечу. Ты не обидишься? – приняла решение я, чуть нахмурившись.

–Нет, – лаконично ответила та. – Я прилететь быстро.

–Хорошо. Позвони мне потом, ладно?

–Ладно.

Она отключилась. Я, встав, пнула чемодан подальше и кинула телефон на кровать. В полете он запищал. Приземлившись, он замигал, оповещая о смс. Я, пребывая в крайнем раздражении, открыла смску и замерла.

«Be’be’,

Я скучаю по тебе».

Нижняя губа задрожала. Он не может так поступать. Не сейчас!

Я опустошенно уставилась в окно, сжимая в руках телефон. Это нереально. Так не может быть, вашу мать!

Несколько слезинок упали на экран, пока я писала:

«Черт тебя дери, Дамонд!»

Ответ пришел незамедлительно:

«Прости, что не попрощался. Я бы не смог спокойно смотреть, как ты улетаешь к нему».

Меня всю затрясло. Да ладно?! Опомнился?

Я в полнейшем шоке осела на кровать. И как мне это понимать?

Дом писал дальше:

«Я уже забронировал нам столик во Fratelli. С меня яблочный пирог»

Пальцы дрожали, пока я набирала ответ:

«Я не полечу в Париж. Я решила остаться тут»

«Я не справлюсь без тебя», – пришел ответ мне, и я разразилась слезами. Я что, о многом прошу? Всего лишь один раз мне должно было повезти! Я думала, что поступаю правильно, оставаясь, но почему так больно? Почему я чувствую себя вовсе неправильно?!

Вся я разваливалась на кусочки. Мне срочно нужно было успокоиться. Я должна остаться здесь, но Париж..? Я также должна быть там, помогать Гаяне и Дому и… подвести Егора, Мика и Марину? Черт возьми!

«Я скучаю и жду. И, как законченный ублюдок, хочу украсть твой поцелуй. Ты помнишь: все бесы здесь…».

***

В аэропорту было людно. Слышался шум колесиков от чемоданов, гомон голосов.

Марина обняла меня, роняя слезинку на свой выпирающий из-под белой свободной блузки живот.

–Это так грустно…

Я погладила малышку, немного грустно улыбаясь:

–Ты растешь по минутам, девчонка.

Мик, усмехнувшись, добавил:

–Я уже представляю, как…

Он не договорил. У Мика зазвонил телефон, и я повернулась к Гаяне.

–Все взяла? – я стояла у паспортного контроля, ожидая объявления регистрации на рейс.

–А ты? – она шутливо поддела меня, я улыбнулась и услышала, как Мик сказал:

–В аэропорту, прово… – затем он нахмурился и отнял телефон от уха. – Егор. Бросил трубку.

Я сжала кулаки. Мы так и не говорили с ним два дня, и я чувствовала себя хуже некуда.

Марина с Миком удалились на кресла, он обнял ее, шепча что-то.

–Они милые, – сказала Гаяна, посмотрев на них, а потом на меня.

Я согласно кивнула, улыбнувшись ей.

–Я забыла, когда обратный рейс? – Гаяна, нахмурившись, протянула руку.

Я достала из своей сумки билет и, сощурившись, стала искать.

–Седьмого июня.

Гаяна кивнула, словно прикидывая что-то. Затем она распростерла руки, и я обняла ее, положив голову на плечо. Мы простояли так около пяти минут, и тут я услышала ее шепот:

–По-моему, это к тебе.

Отстранившись, я нахмурилась, обернулась и встретилась глазами с Егором – он, запыхавшийся, стоял прямо около Марины и Мика, пораженных, как и я сама.

Я медленно двинулась к ним, оставляя Гаяну в очереди. Когда я остановилась прямо перед ребятами, Егор протараторил, смотря под ноги:

–Надеюсь, все пройдет хорошо. Удачи тебе там, и прости, что сорвался, я не хотел…

Я не дала ему договорить, рассмеявшись. Он, в полнейшем шоке подняв глаза, окинул взглядом меня, потом усмехнувшегося Мика и умиленную Марину.

–Чувак, если бы ты слушал до конца, что тебе говорят, то ты бы знал, что улетает Гаяна, а не Кристина, – Мик, хлопнув его по плечу, улыбнулся.

И тут я увидела такое облегчение на лице Егора, какое ни разу не видела ни у кого до этого. Все краски на миг сошли с его лица, а затем в глазах потеплело, напряженные губы расслабились, и он вздохнул, растянувшись в улыбке:

–Гребаные интриганты. Я несся сюда на такой скорости, что не удивился, если бы сбил по меньшей мере троих. Я думал, что не успею.

Я улыбнулась во весь рот и прильнула к нему, обнимая. Его руки обвили меня в ответ, крепко прижимая к себе.

–Ты почему не полетела, Вайс? – услышала я его шепот в миллиметре от уха.

–Всегда приходиться чем-то жертвовать. И больше я ни за что не пожертвую вами, – раздался мой голос из-под объятий Егора.

Поверх рук Егора на меня легли худощавые руки Марины, а на талию – крепкая лапища Мика. Мы обнимались все вместе, и я ничуть не жалела, что не стою сейчас в очереди на регистрацию.

Гаяна улетела. Все мы проводили ее, и Марина и я даже всплакнули, обнимаясь с ней на прощание. Гаяна пообещала Марине какой-то сюрприз, и я, если честно, уже боялась, что бы это могло быть.

Все вместе мы забрались в джип Егора и двинулись домой.

Я, не переставая, смотрела на них и не понимала, как я могла быть такой дурой, думая, что меня не любят. Мои друзья – моя опора. Мой надежный фундамент. Моя гордость и любовь. Я улыбнулась своим мыслям и потянулась в кресле.

–Куда поедем?

–Я хочу пиццу, – Марина, зевнув, сказала. – Пепперони. С двойным сыром.

–Может, по суши? – предложила я, зевнув.

–Пиццу, – Марина нахмурилась. Я подняла ладони вверх, сдаваясь и признавая поражение. Марина довольно улыбнулась, Мик закатил глаза, а Егор, вздохнув, посмотрел на меня:

–Привыкай. Мы с этим полгода живем.

Я, рассмеявшись, сказала:

–Знаете, вы хотя бы по магазинам с ней не ходили.

–Да что ты?! – в голос сказали Никита и Егор.

–Эй? – Марина насупилась. – Я все еще здесь.

12.

Я рисовала узоры пальцем на груди у Егора, лежа в его спальне. Он что-то тихо напевал себе под нос. Но вот пение смолкло, и я услышала:

–Как ты поняла, что я тебе нравлюсь?

Я кривовато улыбнулась и, подняв голову, встретилась с его глазами.

–Не знаю. Все это начинается с пустяка. Может, со слов в больнице. Может, с Ангелины… Нет… – меня вдруг осенило. – Конечно же нет. Все это началось раньше.

–Поделишься? – он ткнулся носом в мое ухо, словно подбадривая.

Я помолчала, а потом сказала:

–Когда ты уехал после вечеринки, а мы поехали следом. Я места себе не находила, просила Дани гнать быстрее. А потом ты вдруг остановился и вышел из тачки. Дани следом. Я тоже хотела, но он не позволил. В тот момент я бы все отдала, чтобы научиться читать по губам. Тогда-то я и поняла, что волнуюсь вовсе не за Дани, а за тебя. И … мне было почти физически больно, что ты уехал. Тогда ты оставил меня.

Он хмыкнул, щелкнув лямкой моего лифчика:

–Что же, мы квиты, полагаю.

Я усмехнулась. Помолчав, спросила, продолжая выводить узоры, спускаясь ниже, к ребрам:

–О чем вы тогда говорили?

–Я не помню, – нарочито небрежно бросил Егор. Я приподнялась на локтях и заглянула ему в глаза.

–Все ты помнишь. Просто не хочешь говорить, да?

Его губы искривила легкая улыбка.

–А вы проницательны, мисс.

–Ну ладно, – я разочарованно вздохнула и легла ему на грудь. – А как ты понял, что я нравлюсь тебе?

–Это легко, – ответил Егор. – На свадьбе твоего папы и Валентины. Как ты вышла из машины в том чумовом платье, как улыбнулась. Но не мне. А ему. Это был жестокий удар по самолюбию, Вайс. Я же Бадика. Я же красавчик, – он охнул оттого, что я ткнула ему локтем в живот. – Ладно-ладно! Я понял, что конкретно вляпался, поэтому начал чудить – наркота, пьянки, другие девчонки – раньше я ни к кому такого не испытывал, все само плыло мне в руки. А тут на тебе – девчонка, единственная девчонка, которая меня не хочет, не уходит из головы. Потом я поклялся себе, что стану лучше, достойнее, в общем, таким, как мой брат. Ведь он нравился тебе, значит, понравился бы и я. Но кто знал, что мне всего лишь надо было заставить тебя ревновать.

Я вздохнула. Мы коснулись темы об Ангелине, и я выдавила:

–Мне очень жаль… ее.

–Мне тоже. Я бы хотел, чтобы она сейчас видела, чего мы все вместе добились.

Я слегка улыбнулась, накрыв ладонью его сердце.

–Она видит. Я уверена, она видит.

Перекатившись на живот, он целомудренно чмокнул меня в губы.

–Ты вообще собираешься учить? – я кинула взгляд на учебники, разбросанные в изножье кровати. – Я сейчас уйду и не буду тебя отвлекать.

–Еще чего! – фыркнул Егор. – Да выучу я эту гребаную физику. Просто не сегодня.

–И не завтра… – поддела его я, поднимаясь с кровати, захватывая его футболку и потягиваясь. Шея затекла от неудобного лежания, и я размяла ее, наклоняя голову из стороны в сторону.

–Мне нравятся твои птицы, – услышала я его голос и, натянув футболку и спрятав улыбку, повернулась:

–Спасибо. Ты им тоже нравишься.

Егор закатил глаза и скатился вниз с кровати. Завязав шнурки на штанах, он поднял учебник и, проходя мимо меня, шлепнул им по мягкому месту.

–Аауч, – недовольно визгнув, я подскочила. – Я на кухню. Надеюсь, у тебя есть апельсиновый сок?..

–Удачи в поисках, – отсалютовав мне, Егор упал в кресло за столом и открыл учебник. Ха-ха, наверняка только вид делает. Выпендрежник.

Улыбнувшись своим мыслям, я спустилась вниз и, войдя на кухню, ойкнула от удивления – там стояла его мама, раскладывая продукты.

–Кристина..? – она с улыбкой посмотрела на меня. Я зарделась и машинально стала опускать футболку ниже, пытаясь прикрыть больше голой кожи.

–Здрасьте, – выдавила я, бросив попытки выглядеть приличнее. Инна рассмеялась и, обойдя стол, распростерла объятия. Я быстро обняла ее, а она слегка хлопнула меня ниже поясницы, отчего я еще больше покраснела.

–Когда ты вернулась? – она, казалось, была удивлена только моему появлению, а внешний вид ее ничуть не заботил.

–Неделю назад, – сконфуженно ответила я, приглаживая волосы.

–Здорово. Ну и как там Париж?

–Стоит пока, – я скривила губы и усмехнулась. – Работала и училась, в общем-то и все. Как ваши дела?

Она поставила в холодильник банку огурчиков и, закрыв дверцу, ответила:

–Да как-как – потихоньку. Аркаша постоянно на работе, Дани в Лондоне, но ты знаешь. Егор учится. Точнее, делает вид.

–О, да, – я рассмеялась, чувствуя, как неловкость отходит назад.

–Недавно за обедом с Валентиной обсуждали наш дворик. Хочу сделать пруд и запустить туда форели. Мне определенно нравится твоя мачеха, она такая дружелюбная.

–Да, – согласно кивнула я. – Она очень хорошая.

–А как Гаяна? – Инна, наклонившись на столешницу, внимательно посмотрела на меня. – Не было проблем с ней в Париже? Она хорошо относилась к тебе?

Я с улыбкой сказала:

–Она хотела все исправить, и у нее получилось. Я очень рада, что она попыталась. И не прогорела, как говорится. Поэтому я, руководствуясь ее примером, вернулась.

Инна улыбнулась, и морщинки собрались в уголках ее серых, как у Егора, глаз:

–Ты молодец. То-то я наблюдаю последнее время Егора счастливого. И это вряд ли из-за физики.

Я рассмеялась, и она лукаво подмигнула мне.

–Все мы очень переживали, когда ты улетела, – посерьезнев, Инна сжала мою руку. – Ты их подвела, ребят. Надеюсь, сейчас ты это поняла?

–Конечно, – горячо заверила ее я, ощущая прилив стыда. – Я поступила так глупо, не предупредила…

–Все мы совершаем глупости… – она с мягкой улыбкой сильнее сжала мою ладонь. – Я вот, например, купила коробку зефира, хотя не ем сладкое уже месяц. Вот не дурочка ли?

Она, качнув головой вбок, указала мне на пачку шоколадного зефира, и я снова засмеялась.

–Привычка, она такая, – Инна с улыбкой посмотрела на зефир, потом обратно на меня. – А ты чего хотела на кухне?

–Да ничего уже, – махнула рукой я, все еще улыбаясь. – Пойду обратно, а то Егор наверное уже заучился, – изобразив в воздухе воображаемые кавычки, я спиной двинулась на выход. Инна, прикрыв глаза рукой, тихо засмеялась.

Я выскочила из кухни и полетела к лестнице, но, остановившись на полпути, заглянула обратно в кухню

–Инна..?

Женщине удалось спрятать свою широкую улыбку, и она глянула на меня:

–Да?

–Спасибо вам за разговор. Мне вас тоже не хватало.

Послав мне воздушный поцелуй, мама Егора посмеялась. Когда я уходила, она кинула жалостливый взгляд на коробку с зефиром, и с длинным, протяжным вздохом выбросила ее в урну.

13.

-Да ладно, и ничего не было? – Марина, состроив недовольную мину, кинула в меня огрызок от яблока. – Так неинтересно.

–Фу, пошлячка. Напомнить мне, чем закончилось твое рандеву с Миком? – я многозначительно посмотрела на ее живот. Марина скорчила рожу:

–Это удар ниже пояса.

–Нет, как раз таки по нему, – я кинула ее же огрызком в нее. – Мик звонил?

Марина вздохнула:

–Нет. У него сегодня репетитор и дел невпроворот. Он парится как ботаник. Все равно, даже если налажает, его папочка купит ему эту гребаную медаль!

Я укоризненно посмотрела на подругу:

–Он что, зря все это время пахал? Я понимаю его, он хочет сам.

–Ага. Хочет он того, или нет, но еще у него есть обязанности передо мной.

Я цокнула языком, покосившись на нее.

–Гаяна звонила? – Марина перевела тему.

–Нет, – я покачала головой. – И впрямь, странно, прошло три дня, а от нее нет вестей.

–Объявится, – убежденно ответила подруга, листая пультом каналы на телевизоре. – Что за жизнь нынче такая?! Посмотреть нечего. Даже на кабельном!

Я не удержалась от смешка, за что получила еще одним огрызком в нос.

–Аауч!

Тут на экране мелькнуло знакомое лицо, и я вскрикнула:

–Стой!!

Марина замерла с пультом и листнула назад. По телевизору транслировали какой-то показ, и я уже было успокоилась, но потом снова увидела его. Дом. Под руку с какой-то высоченной блондинкой, которая что-то томно шепчет ему в ухо. Его рука скользит по ее голой спине, он улыбается и стреляет глазами в фотографов, снимающих их.

–Да ладно, – протяжно выдохнула Марина. – Это что, он?

Одного взгляда на меня было достаточно, чтобы понять – это он.

Я, наверное, замерла как статуя – с потрясенными до глубины души глазами и с приоткрытым ртом.

–Она страшная, – заключила Марина и быстро переключила канал.

–Нет-нет. Верни, пожалуйста, – оттаяла я, поморгав и приходя в себя. – Я просто хочу посмотреть…

Когда она вернула на тот канал, Дом уже пропал из вида, но зато теперь я узнала знакомое лицо Николетты, и вытаращилась на экран в еще большем шоке.

–А это кто? – брякнула Марина, косясь на меня.

–Николетта, – мгновенно ответила я, жадно ловя быструю речь на французском.

–Что они говорят? – Марина, подавшись вперед, вперила взгляд в телевизор.

–Ее спрашивают, почему она оставила “Kristina’s”.

–А она что?

–Да подожди ты! – я шикнула на подругу, стараясь разобрать быструю речь Николетты. Та говорила, что ее работа на этом закончена, и теперь она передала бразды правления своему сыну, Доминику Дамонд.

–Ага, как же! – фыркнула я. Марина покосилась на меня:

–Что она сказала?

–Что передала бразды правления Дому. Как же, она передала. Это Гаяна назначила его на ее место.

–Стоп! – Марина взмахнула худощавыми руками. – Я ничего не поняла. Ты же говорила, что Николетта – владелица ваших салонов в Париже?

–Да, – терпеливо кивнула я. – Но когда она узнала о том, что Гаяна встречается с Виктором, то ушла. И Гаяна назначила на ее место Доминика.

–Вот сученыш. Хорошо устроился, – завистливо протянула подруга, а я снова вернулась к экрану. Услышав следующий вопрос, я подумала, что ослышалась. Но нет. Мой рот снова открылся, образовав букву «о».

–А теперь что?

–Ее спрашивают, может ли она прокомментировать то, что я не вернулась в Париж сейчас вместе с Гаяной, и связано ли это с тем, что Доминик мне изменил?..

Марина подавилась и, вытаращив глаза, опрокинула чашку с яблоками на пол.

–Вот это да! Что, серьезно?

Я не знала, как реагировать. Мне показалось, что меня ударили под дых, хотя, предположительно, я не должна чувствовать никаких эмоций. Но я чувствую!

В глазах защипало, и я старательно заморгала, стараясь прогнать нахлынувшие слезы.

–Она еще что-то говорит! – Марина, сжав мою руку и впившись длиннющими ногтями, обратила внимание на экран.

Я, сглотнув, стала слушать.

–Она говорит, что ей неизвестно ничего по этому поводу, – глухо ответила я. – Если они хотят узнать информацию, то пусть обратятся к Доминику или же ко мне.

–Особенно к тебе, – раздраженно фыркнула Марина. – Клоуны.

Я тяжело вздохнула.

–Ну вот. Теперь я опять маленькая и наивная девочка, которой, вдобавок ко всему, изменил ловелас Дамонд. Почему они считают меня бедняжкой?

Марина со вздохом встала и начала подбирать упавшие яблоки. Мои мысли сейчас были как эти самые яблоки – разбросанные по разным сторонам.

–Мне нужно позвонить Гаяне, – вскочила я с дивана и достала телефон. Отойдя к окну, я стала набирать ее парижский номер. Но после семнадцати долгих гудков я сбросила.

–Не отвечает? – Марина пошла на кухню, относить чашку.

–Нет, – крикнула я. – Может, занята.

–Может, – пробубнила Марина, возвращаясь в гостиную с пачкой кукурузных хлопьев. Я, невесело усмехнувшись, проговорила:

–Дамонд совсем оборзел. Считает себя королем мира, что ли? Ему нужно, чтобы о нем говорили. Ублюдок.

Марина упала на диван и поджала под себя ноги с грустным выражением лица.

–Ну а что ты сделаешь? Ничего. Ты же не рванешь туда.

–Нет, – покачала головой я. – Никаких рванешь туда. Пусть думают что хотят. Мне без разницы.

Марина, с улыбкой на меня посмотрев, проговорила:

–Но ведь это же не так… Я знаю тебя. Это задело.

–Неважно. Я справлюсь, – я пожала плечами и вздохнула. – Тем более, я не совершу такой ошибки снова.

Марина, качнув головой, сказала:

–Я бы надрала ему задницу, ты же знаешь?..

–Конечно, – я с улыбкой села на диван и обняла ее. – Мы бы надрали ему задницу так, что он бы потом даже не думал о изменах.

Рассмеявшись, мы переключили канал. Но осадок на душе все равно остался.

***

Я тупо смотрела в потолок полночи. Мда, не думала, что меня заденет якобы «измена» Дамонд, но меня потряхивало целый день. Даже сейчас, закрывая глаза, я видела, как он улыбается на камеры и целует эту длинноногую фифу. Я успокаивала себя тем, что я – просто собственница, и это лишь инстинкт. Я искренне надеялась, что так оно и было.

Мои пальцы сами набрали его номер. После второго гудка я услышала знакомый мне голос:

–А я все ждал, когда ты объявишься.

–Не время для шуток, – мой голос звучал глухо. – Кто пустил утку о том, что я не вернулась из-за твоей измены?

Помолчав, Дом ответил:

–Предположительно, я.

–Ты ублюдок, – я выплюнула это и скривилась, чувствуя, как глаза обожгли непрошенные слезы.

–Я говорил, be’be’. Ты возненавидишь меня после всего, – он вздохнул с раскаянием, и я почти поверила.

–Возненавидишь? Я не ненавижу тебя.

–Но ты злишься…. Почему? – его шепот проник в мои уши, и я, вздохнув и пытаясь успокоиться, ответила:

–Потому что я думала, что ты изменился со мной. Думала, что ты перестал быть бабником. Думала, что что-то значу для тебя.

–Это так, – он снова шепотом произнес это. – Но никто не знает меня такого, какого знаешь ты, be’be’. И никогда не узнает.