Текст книги "Я буду ждать тебя (СИ)"
Автор книги: Юлия Шевченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)
Глава 2. Счастлив и влюблен
Артур Парфенов
Москва, 2019 год
Лучи солнечного света проникают сквозь не скрытое занавесками окно и достигают глаз, от чего приходится немного поморщиться и перевернуться на другой бок, чтобы от них скрыться. Так хочется еще хоть немного поспать, не возвращаясь в реальный мир, а пребывать в царстве Морфея. Укрываюсь с головой одеялом, чтобы темнота поспособствовала немедленному засыпанию, да только чьи-то бесцеремонные руки вновь вытаскивают меня на свет, а сладкий голос желает: «Доброго утра».
Медленно ложусь на спину, приоткрываю сначала один глаз, потом второй, закидываю руки за голову и улыбаюсь во все тридцать два зуба при виде прекрасной нимфы, появившейся в спальне и забравшейся на кровать, дабы я уже поднимался на ноги, а не валялся подобно мешку с картошкой на постели.
– Привет, – всего лишь одного слово, а сколько в нем заключено эмоций и чувств к этой потрясающей девушке, облаченной в мою футболку черного цвета.
Любит она примерять по утрам мужские вещи, которые, кстати, ей очень идут. Выглядит она в них еще более соблазнительно и безумно сексуально. Что создает некий дискомфорт между ног. При виде нее утренняя эрекция еще больше увеличивается, делая стояк просто каменным. И судя по горящим глазам красавицы этот факт не укрылся от ее глаз.
– Ты с ума меня сводишь, – дотрагиваюсь до ее розовых губ, которые приоткрываются и обхватывают мой палец, начиная слегка его посасывать. – Боже! – если она сейчас же не прекратит, я брошу ее на кровать и так оттрахаю, что она потом целый день ходить не сможет.
Зная, какой эффект на меня производит не только по утрам, но в любое другое время суток, моя девушка дает свободу пальцу, чуть смещается назад и поднимается на ноги. Поворачиваю голову в ее сторону, улыбаюсь как дурак и наслаждаюсь внешним видом самой желанной для меня девчонки, которая стала моей даже наперекор воле отца, до сих пор не принявшего какого-то неизвестного для него парня – в их огромную семью.
Да только плевать я хотел на этого старого пердуна, готового отдать дочь замуж за более перспективного молодого человека. Она сама меня выбрала, а значит, ему пришлось заткнуться и пожелать нам обоим счастья. Остальные же мужчины локти кусали от того, что самая завидная невеста Москвы – теперь не свободна. Есть у нее возлюбленный, который никому ее не отдаст, а с чувством превосходства станет наблюдать за пускающими слюни парнями. Ведь Кристина Князева и правда привлекала многие взгляды.
Высокая, стройная девушка, тщательно следящая за своей фигурой, но позволяющая себе вредную пищу, была дочерью богатого бизнесмена столицы нашей Родины, занимающегося космическими технологиями для правительства и естественно не разглашающего ничего о своих разработках. Живя в такой богатой и известной семье, выбрала в качестве своего спутника жизни обычного фотографа, когда-то делавшего снимки на ее вечеринке по случаю возвращения из Европы. Я тогда глаз оторвать не мог от красавицы со светло-рыжими волосами, разметавшимися по ее голой спине, чуть ли не всюду следовал за ней, делая очередной кадр на фотоаппарат. Зеленоглазая чаровница меня как будто пленила, привязала к себе, весь вечер из головы не мог ее выбросить. Мне даже так чертовски понравились ее веснушки на овальном лице, чуть вздернутый носик и соблазнительные губки, которые она любила облизывать розовым язычком. Под ту нашу встречу идеально подходили строчки из песни Артура Пирожкова — «Зацепила меня, ослепила меня».
– О чем задумался, дорогой? – Кристина останавливается около кровати, давая возможность вдоволь полюбоваться ее стройными ножками. За все то время, что я пребывал в воспоминаниях, она успела убрать разбросанную по комнате одежду, появлявшуюся на полу в результате нашей необузданной страсти ночью, но пока не переоделась во что-то более приемлемое для девушки. Хотя мне и так нравится.
– Вспомнил нашу первую встречу, – дотрагиваюсь ладонью до ее коленки и начинаю вести ею вверх, чтобы добраться до нежных складочек между ног. Только вот красавица резко отодвигается от меня, от чего издаю разочарованный стон. Похоже, продинамили сейчас. – Это было обидно, – делаю наигранно грустное выражение лица, чтобы вызвать в ней жалость, но ведь Крис совсем не проведешь. Она за столько месяцев досконально изучила мое поведение, знает, как облупленного.
– Если мы останемся еще ненадолго в кровати, то точно опоздаем, – укоризненно, словно отчитывает хулигана за плохое поведение в учебном классе. – Ты должен быть в студии на съемках размалеванных девиц, – люблю, когда она меня ревнует к всевозможным моделям из агентств, – а мне предстоит съездить в центр. Подарки уже готовы, необходимо их раздать.
Вот уже два года Кристина, к великому недовольству родителей, работает в волонтерском центре, где вместе со своей командой добровольцев помогает пенсионерам, сиротам, детям из неблагополучных семей, людям с ограниченными возможностями. Такой ее порыв восприняли в штыки не только близкие родственники, но и богатенькие друзья, посчитавшие девушку сумасшедшей, раз она стала работать на такой работе. Пришлось ей перестать общаться с избалованными детками, способными лишь развлекаться в клубах, курить кальян или что покрепче, трахаться и гонять по ночному городу.
Князева же резко отличалась от них, как белая ворона среди стервятников. К деньгам родителей не притрагивалась, так как получила наследство от горячо любимой бабушки, с которой была очень дружна с самого детства. Старушка тоже была не похожа на эту зажравшуюся семейку. Из всех четырех детей Андрея Борисовича и Вероники Юрьевны тесно общалась лишь со старшей внучкой, к остальным же относилась более-менее уважительно. Мы даже жили в моей городской квартире, а не в их особняке на Рублевке, где обитали все члены семьи.
– Тебе нет нужды ревновать меня, Крис, – все же поднимаюсь на ноги, подхожу к ней вплотную и, обняв за талию, прижимаю к себе. – Те девчонки совсем не вызывают интереса. Просто обыкновенные модельки, с которыми я вынужден работать, – кладу подбородок ей на плечо и оставляю легкий поцелуй на шее.
Любимая прижимается ко мне еще теснее, явно ощущая каменный стояк в боксерах, вызванный не только утренней эрекцией. Чуть поворачивает ко мне голову, прикусывает нижнюю губу, а потом вырывается из объятий и под громкий смех исчезает из комнаты, оставляя меня совершенно одного посреди спальни.
Поправляю член в трусах, зарычав от отчаяния. Придется в душе провести довольно долгое время, пока не избавляюсь от напряжения между ног. Может даже придется помастурбировать, чтобы привести себя в чувства. И во всем этом виновата Кристина, возбудившая своего жениха и покинувшая его компанию.
Тяжело вздыхаю, захожу в ванную комнату, включаю краны в душевой кабине, избавляюсь от боксеров и оказываюсь под теплыми струями воды, бьющими изо всех стенок на мое разгоряченное тело. Эрекция и не думает спадать, поэтому приходится зажать ее в кулаке и двигать рукой туда-сюда, представляя наш последний секс с Крис, когда прижимал ее к стене и бешено трахал в позе «собаки». По спине мурашки бегут, в глазах появляются темные точки. Сжимаю член еще сильнее, ускоряя движения руки. Не проходит и минуты, как отдаюсь во власть оргазма, позволяя сперме выстрелить прямо на стенку душевой кабины.
Стою, облокотившись на стекло ладонью, пытаюсь дыхание перевести. Вода приятно омывает расслабленное тело, получившее разрядку несколько секунд назад. Затекшие ото сна мышцы приходят в норму, член находится в, так сказать, отдыхе, а голова начинает ясно мыслить. Закрываю краны, выхожу из душевой кабины, обтираюсь полотенцем, снятым с вешалки, надеваю спортивные штаны и прохожу в спальню. Здесь проверяю на телефоне наличие пропущенных звонков или сообщений. И тех, и других достаточное количество. Решаю просмотреть их по приезду в студию. Сейчас хочется утолить голод посредством завтрака, который приготовила Кристина.
Моя девушка сама хозяйничает на кухне, не разрешая домработнице, убирающей квартиру после нашего ухода, там ошиваться. Крис нравится все это делать самой, порой создавая те еще шедевры гастрономии. Один раз я предложил ей открыть свой собственный ресторан, и вроде бы она загорелась этой идеей, да только до сих пор все в стадии заморозки. Она так и не решила ничего с бизнесом, где бы люди могли полакомиться ее блюдами. Выйдя из спальни, прохожу длинный коридор по направлению на кухню, откуда доносятся приятно раздражающие вкусовые рецепторы запахи. Аж слюнки потекли, и живот заурчал при приближении к источнику соблазна желудка.
Кристина стоит у плиты и что-то помешивает кухонной лопаточкой, при этом напевает веселую мелодию. Она всегда так делает, когда готовит, порой даже зажигательно танцует. Повернувшись ко мне, расплывается в широкой улыбке, ставит на стол две чашки с ароматным кофе, причем себе с молоком и сахаром, и достает две тарелки из шкафа. Судя по запаху, у нас сегодня на завтрак блинчики с сиропом. Также свежие фрукты и тосты с маслом. Сажусь на барный стул, беру в руку вилку и приготавливаюсь к гастрономическому оргазму от любимой девушки.
– Ты подумал над тем предложением? – выкладывает в глубокую пиалу гору блинчиков, обильно поливает их сиропом и придвигает поближе ко мне. Сама она не так плотно завтракает, предпочитая кофе и немного тостов. Облокачивается аппетитной задницей о столешницу и многозначительно смотрит на меня, явно ожидая услышать долгожданный ответ.
– Над каким именно? – делаю вид, что не понимаю её, скручиваю блинчик руками и тут же в рот отправляю. Мычу от невероятного вкуса, достигшего все мои рецепторы. Так и хочется запеть дифирамбы ее блюду, приготовленному с огромной любовью.
– Отправиться в Париж и поработать в том популярном журнале, – делает глоток кофе, откидывает за спину прядь волос и переминается с ноги на ногу. Вот бы на колени ее к себе усадить, провести время вместе, а не разбегаться каждому на свою работу. – Мы могли бы ненадолго покинуть Россию, отдохнуть, остановится в доме моих родителей. Там так…
– Если я приму это предложение, то точно не переступлю порог особняка твоего отца, – отодвигаю тарелку, одним глотком осушаю чашку с кофе, даже не обратив внимания, что он довольно горячий. Когда дело касается ее отца, ничто другое значение не имеет. – Ноги моей не будет дольше двух часов там. Уж снять квартиру на время я смогу. Деньги имеются, – поднимаюсь на ноги, ставлю чашку в раковину и поворачиваюсь лицом к Кристине.
– Я знаю, что папа не настроен к тебе положительно, но может, ты хотя бы попытаешься быть с ним милым, – она так отчаянно хочет, чтобы мы с Князевым-старшим подружились, что порой подталкивает меня на первый шаг к нему. А это равносильно самоубийству. Словно я сам захожу в газовую камеру, где немедленно свершиться моя казнь. Двери же собственноручно закроет московский бизнесмен.
– Милым с твоим отцом? – направляюсь на выход из кухни, так как этот разговор точно ни к чему хорошему не приведет. Утро безнадежно испорчено, а ведь все так хорошо начиналось. – Да я скорее голову в пасть ко льву засуну, чем с Андреем Борисовичем начну по душам разговаривать.
Один раз я все же пытался с ним поговорить, начать вполне себе нормальное отношение с будущим тестем, даже раскошелился на бутылку дорогого коньяка, лишь бы утихомирить нрав папаши. Но этот старый хрыч просто смерил меня презрительным взглядом, посочувствовал дочери, что выбрала себе такого жениха, и принялся дальше восхвалять перед всеми какого-то мудака, являющегося сыном его хорошего друга. Ведь зять-фотограф ему совершенно не нужен, к тому же сирота, а вот какой-нибудь ученый, вице-президент банка или же музыкальный продюсер будет идеальным кандидатом в мужья его дочери. Я также, как и Крис, прекрасно осведомлен, что он хочет познакомить ее с более достойным молодым человеком и как можно скорее выдать замуж, лишь бы она не ошивалась рядом со мной. Андрей Борисович до сих пор не приезжал в нашу квартиру, не навещал свою дочь, которая от каждого его приглашения в кафе отказывается.
По мнению Крис, если он хочет нормального общения, то пусть принимает ее возлюбленного. Мы с ней любим друг друга и не намерены расставаться по чьей-то прихоти. Тем более ее гребанного отца, относящегося ко мне как к предмету мебели в своем огромном особняке. А я никому не позволю так с собой обращаться, тем более какому-то денежному мешку, который хочет построить судьбу всех своих четырех детей так, как сам якобы считает нужным. И если братья с сестрой Кристины согласны на его условия, то любимая дочь пошла против воли родителей. Взбунтовалась, выбрала не того человека и живет с ним трехкомнатной квартире. Ему даже не важно, что я вращаюсь в кругу настоящих звезд. Да чуть ли не каждый актер или певец готов выложить кругленькую сумму денег за проведение фотосессии именно мной.
– Ты просто невозможен, Артур. Упрям, как баран, – кричит мне вдогонку Крис с напускной злобой в голосе. Всегда начинает по-доброму оскорблять, когда мною не довольна. Предсказуемая.
– Но твой любимый баран, – под какое-то бормотание скрываюсь в коридоре нашей городской квартиры, захожу в спальню и открываю шкаф, чтобы достать подходящую одежду для работы.
Плюсом в том, что ты имеешь свой собственный бизнес, является свободный стиль в одежде. Не нужно всех этих строгих костюмов, галстуков, начищенных до блеска ботинок. У тебя нет секретарши, которая обязательно захочет секса на столе. Не собираешь каждый день совет директоров, чтобы обсудить дела в фирме. Не следишь за дресс-кодом сотрудников, мелькающих вокруг тебя. Сам устанавливаешь правила, которым все вокруг следуют, хотя в моем случае их практически и нет. Главное – это выполнение своих непосредственных обязанностей и уважительное отношение к клиентам. Если же все это не соблюдается должным образом, всегда можно получить пинок под зад без каких-либо рекомендаций.
Быстренько переодеваюсь, хватаю со столика телефон, кошелек и небольшую папку с фотографиями одного мероприятия в элитном доме, где отмечала свой день рождения расфуфыренная стерва, оскорбившая официантку и обвинявшая ту в краже какой-то дизайнерской сумочки.
Мог бы разразиться скандал из-за этой пигалицы (на вид ей не больше семнадцати лет), если бы не приехавшие вовремя родители, которым я показал снимки мероприятия, а особенно поведение их горячо любимой дочурки, строящей из себя такую охуенную королеву, что все должны перед ней преклонять колени и молить о снисхождении. Тоже мне «звезда в шоке». Обыкновенная идиотка, словно что-то из себя представлявшая, а на деле же без денег родителей она просто ноль без палочки, ничего в жизни самостоятельно не добившаяся. Богатенькие детки все высоко нос задирают, не зная, каково это прорывать себе путь наверх без поддержки родителей рядом. Такие люди просто из себя выводят, так и хочется порой поставить их на место. Тоже мне цари и Боги на земле.
– Артур, – вздрагиваю, ощутив на плечах нежные ручки Крис. Совсем не ожидал, что она застанет меня врасплох. Я же весь в воспоминаниях погряз, что даже не заметил свою девушку. – Ты в порядке? – поворачиваюсь к ней лицом и вижу беспокойство в зеленых глазах. Она всегда тонко чувствует мое состояние, пытаясь хоть немного успокоить: объятьями, поцелуями или же ободряющими словами. – Если тебе так не понравилось мое предложение по поводу поместья родителей в Париже, то мы правда можем жить отдельно от них.
Вот о ее папаше я меньше всего сейчас думаю, так как старик все равно уже ничего не сделает. Кристина сделала свой выбор, пусть варежку закроет и не смеет как-то возмущаться по этому поводу. У него еще трое детей есть, с которыми можно поиграться вволю. Лишь бы мою девушку не трогал и не подсылал к ней в центр потенциальных ухажеров. Уже одного чуть было с лестницы не спустил, когда увидел вертящимся, словно бродячий пес, вокруг нее. Так и хотелось кинуть ему косточку и потрепать за ушком. Пудель переросток, ей Богу.
– Мой друг, Феликс, поможет нам с квартирой или же коттеджем, – убираю прядь волос ей за ухо. Какая же она милая, нежная девушка, совсем не похожа на ту, что… Черт! Сжимаю крепко челюсть от не прощеных воспоминаний, возникших в дурной башке, отодвигаю от себя Кристину и смотрю на часы. «Размалеванные девицы» начнут визжать как потерпевшие, если я немедленно не появлюсь в студии. Хотя мне глубоко плевать за их визги и писки, все же не хочется лицезреть их рожицы в тоннах косметики дольше обычного.
– Детка, я дико опаздываю к первоклассным моделям на эротическую фотосессию, – вот не могу не подразнить ее. Нравится, как она из себя выходит. – Может, сам с ними снимусь, – последняя «шпилька» была брошена в ее сторону как раз перед побегом из спальни. Задержись я там еще подольше, в меня бы точно попали каким-то непонятным орудием. Думаю, что-то из ее объемной косметички. Поэтому я и ретировался, немного подразнив перед уходом свою любимую девушку.
В прихожей забираю с комода ключи от машины, покидаю квартиру, прикрыв за собой дверь, и прохожу к лифту. Около него уже стоят две милые старушки, прямо Божьи одуванчики, о чем-то активно так шепчущиеся. Одна из них является нашей с Крис соседкой, постоянно фыркает и возмущается, что мы очень громко себя ведем. Она, бедная, никак заснуть не может под шум за стеной. На что однажды я ей ответил, что ласка языком между ног у моей девушки способствует выработки оглушающих криков. Поэтому ей не нужно прикладывать ухо к стене, иначе навсегда оглохнет. Да и зависть – один из смертных грехов.
– Доброе утро, дамы, – кланяюсь им в театральном жесте, а потом озорно подмигиваю, вызывая на лице Тамары Валерьевны, нашей соседки, шок и смятение. Должно быть, она вспомнила те мои слова. Ох, бабуля, как будто сама не была никогда молодой. – Вам вниз? – вежливо у них спрашиваю, пропуская вперед в кабину.
Две престарелые леди в соломенных шляпах с гордо поднятой головой проходят в угол лифта, как королевы мимо своих подданных, расправляют плечи и многозначительно смотрят на меня. Ох, если они опять начнут сплетничать, я заставлю их покраснеть.
Едва закрываются дверцы, и кабина начинает опускаться вниз, старушки негромко переговариваются, обсуждая какую-то Алиску из тридцать пятой квартиры, недавно приехавшей с высоким парнем в черных очках. Эти две кудахтавшие курочки решили, что он бандит и легко может их зарезать, если к нему спиной повернуться. У него же даже шрам на щеке имеется, наверняка полученный в результате драки с такими же бандитами.
Ну, вот чего только не придумает фейс-контроль двора. То проститутки, то бандиты, то наркоманы. Меня первое время маньяком считали, увидев снимки девушки на мосту. Подумали, что я слежу за невинными девицами, а потом злостно их убиваю, закапывая трупы в лесу. Даже полицию пытались к расследованию привлечь, лишь бы убийца в тюрьме оказался. Хорошо, что мой очень хороший друг приехал на вывоз, дабы прояснить бабулям о том, кем я на самом деле работаю. Мы с Павлом долго тогда ржали над их сумасшедшей фантазией. Похоже, им мозги совсем закомпостировали передачи – «Пусть говорят» или же «Прямой эфир». Там любят показывать всякую лабуду для впечатлительных бабуль.
Лифт останавливается на первом этаже. Выхожу самый первый, слыша за спиной фразу «каков наглец», спускаюсь по небольшим ступенькам вниз и выхожу на улицу через кем-то открытую дверь подъезда. Сегодня солнце просто адски печет, дышать даже нечем. Лучше всего день на пляже проводить, а не в обществе надутых силиконом кукол, которые будут позировать перед камерой ради возможности показать свое портфолио известным модельным агентствам. Не люблю работать с высокомерными девками, готовыми ради хороших фото ноги раздвинуть или же на колени опуститься. С трудом терплю их около себя. Если бы не приличный гонорар от их начальников, давно послал бы куда подальше девок с тощими задницами и неестественными сиськами.
Кликаю ключами, чтобы снять сигнализацию со своей Audi Q7 черного цвета, забираюсь внутрь салона, кинув ключи, папку и телефон на приборную панель и завожу мотор. Посмотрев в оба зеркала, трогаюсь с места и выезжаю из двора многоквартирного дома, чтобы тут же влиться в поток машин на дороге. Хорошо, что пробок в такое время практически нет, иначе надолго бы тут застрял. Пришлось бы девицам бежать ко мне и устраивать фотосессию прямо на капоте какой-нибудь иномарки, остановившейся около моей машины.
Путь до студии проходит вполне себе тихо, никаких происшествий не случилось, разве что…чуть было не проклял одну ненормальную девицу, решившую меня подрезать. Чертова блондинка, явно насосавшая себе на красный кабриолет с песней Бузовой из колонки. И носит же земля русская таких вот ненормальных идиоток, подпевающих бывшей участнице проекта Дом-2. Да, я знаю, что это такое, пару раз смотрел еще несколько лет назад, как раз она там «строила свою любовь». Сейчас же все так фанатеют от нее, что аж тошно от их музыкальных предпочтений. Лучше бы книжки читали, чем песни орали про какие-то половины. Жесть. Чуть было весь день не испортила блонди, пришлось, чуть ли не весь вайп искурить, чтобы нервы себе не поднимать.
Ставлю машину на законное место на стоянке перед студией, забираю свои вещи, выхожу на улицу, поставив свою детку на сигнализацию, и быстрее пули залетаю в здание, где уже просто дохрена моделей в самых своих лучших нарядах, готовые для фотосессии. Тут явно их человек десять, а-то и больше, и со всеми придется сегодня минут по пятнадцать провести, чтобы получить качественные снимки. Раздражение вызывает, но такова уж моя работа.
Фотографии – это моя жизнь, хобби, то, что всегда спасало в трудном и жестоком мире, особенно в детском доме, где все не так уж и радужно. Нет розовых слоников и единорогов на радуге. Если ты не можешь постоять за себя, то готовься к тяжелым последствиям. А мне не хотелось лежать хладным трупом где-нибудь в кладовке.
– Ты опоздал? – поворачиваюсь на женский голос. – Эти девицы все нервы мне вытрепали. Я даже одну собиралась распотрошить в твоем кабинете, если бы еще минут пять прошло.
– И как же ты их успокоила? – не могу сдержать ехидный смешок при виде ее недовольного лица. Она так очаровательно носик сморщила, что захотелось, как на кнопку нажать на него, но я сдержал свои порывы.
– Сказала, что ты полируешь свои яйца судьбы, поэтому и опаздываешь на важную фотосессию, – изрекает, словно докладчик перед огромной аудиторией. Не хватает только круглых очков и строгого костюма.
– Так и ответила? – в приторном ужасе прикладываю ладони к щекам, изображая настоящий шок на лице. Личная помощница ударяет меня сжатым кулачком по плечу за скорченную рожицу. – Я тебя обожаю, дорогая моя, – обнимаю ее за талию и притягиваю к себе, чтобы все-таки за нос ее слегка ущипнуть, но она тут же вырываться начинает, что-то бормоча на родном языке.
– Артур, пусти меня, – отталкивает, отходит немного в сторону и, поправив одежду, бросает испепеляющий взгляд. Будь я ей врагом, и имей она сверхъестественные способности, уже бы вся студия пылала в ярком пламени огня. – Ты же знаешь, что я терпеть не могу все эти нежности от мужчин.
– Но, тем не менее, позволила одному из них оплодотворить себя, – показываю пальцем на ее округлившийся живот, который у нее появился благодаря походу в клинику.
– К сожалению, мы, женщины, еще не научились сами себе детей делать, – фыркает, закатив глаза при виде одной из моделек. Худющая девица демонстративно проходит мимо, пытаясь привлечь к себе внимание. Но ни меня, ни помощницу она даже не интересует. – Хотя так было бы проще простого, герр Парфенов.
Ангелина Ланге, родившаяся в Берлине и переехавшая подростком в Россию, была моей личной помощницей вот уже три с лишним года. Красивая, чуть полноватая девушка никогда не вызывала ревность у моих, так сказать пассией, это скорее мне за них стояло переживать, так как она являлась стопроцентной лесбиянкой, недавно забеременевшей от какого-то индивидуума посредством искусственного оплодотворения, так как не могла позволить мужику уложить себя на лопатки для залета. Уж не знаю почему, но явно что-то в прошлом оттолкнуло ее ото всех представителей нашего рода.
Лина, как я ласково ее называю, лишь со мной общий язык нашла, чего не скажешь о других парнях. Те для нее как бубонная чума, сразу же ретируется куда подальше. Крис, кстати, к ней совершенно не ревнует, а относится как к подруге, иной раз, приглашая к нам в гости.
– Боже, Парфенов, – подталкивает меня к месту для съемок. – Если ты сейчас же не приступишь к своей работе, клянусь Богом, я тебя четвертую. Избавь нас, пожалуйста, от этих моделей, – вот предпочитает девушек, а на этих не смотрит. Чудеса, да и только, – они как тараканы разбежались по всей студии, а это очень нервирует беременную помощницу, такое чувство, что она сейчас пустит горькую слезу, обвинив во всем этом меня.
– Бегом! – командным тоном, вызывая улыбку чеширского кота на лице. Все же она умеет стимулировать, давая такой хороший волшебный пендаль, чтобы и не думал расслабляться, иначе все самое ценное, что есть при мне, пострадает от ее острых ноготочков и длинных ног.
Поэтому передаю в ее руки папку с телефоном и ключами, беру со столика любимый Nikon и отправляюсь к белой циклораме, где уже установлено несколько отражателей и две огромные лампы, чтобы свет был как можно ярче. Чуть позже мы отфотошопим снимки, придав им вид того, что очень хочет заказчик.
Тру переносицу и зову первую девушку из списка по имени Яна, которая без промедления подбегает ко мне и смотрит горящими от предвкушения глазами. Подсказываю ей, как лучше встать, какую принять позу, поднимаю к лицу фотоаппарат, настраиваю и делаю первый снимок.
Так и начинается сплошной ад. С криками, слезами, буйством, постоянными недовольными взглядами. Каждую из этих девушек хотелось медленно так придушить, а все тела в стенах замуровать. Так сильно они бесили, показывая себя ох какими всезнающими леди. То в таком ракурсе они сексуальнее, то так нога не выглядит толстой, то с правой стороны лучше грудь подчеркивается. Господи! И почему все считают, что прекрасно знают работу других людей? Как будто от их вмешательства что-то грандиозное получится.
– Артур Эдуардович.
Перекаченная Барби в супер-коротком платье без бретелек облокачивается пятой точкой об стол, за которым я просматриваю фотографии на компьютере. С ней только недавно закончил адскую пытку, надеясь на полноценный отдых после трудоемкой работы, но в итоге получил, похоже, пиявку в ее лице.
Даша, как гласил ее бейджик, должно быть решила продолжить наше дальнейшее общение в более приятной обстановке. Недаром же ее огромные сиськи в виде мячей появляются практически перед лицом. Будь я эгоистичным бабником, давно бы развернул ее к столу лицом, пристроился сзади и как следует трахнул до сорванных в крике голосовых связок. Но к счастью такие курицы или даже овцы меня совсем не привлекают. Лучше пусть ищут себе напыщенных петухов с кучей родительского бабла в кармане. Мне они совсем не интересны.
– Фотосессия закончена, – грубо отвечаю, ретушируя очередной снимок в фотошопе. Чтоб этому заказчику провалиться сквозь землю за свои предпочтения в снимках. – Снимки отправлю Олегу, – хоть и делаю вид, что не обращаю на нее никакого внимания, все же краем глаза слежу за любыми телодвижениями. Не хватало еще, чтобы она соблазнять начала. Вот бы сейчас Ангелина помогла. Где ее только черти носят?
– Может, мы в ваш кабинет пройдем? – похоже, девочка не понимает, что с ней не собираются церемониться. Грубость в голосе она не восприняла, придется немного в действиях ее применить. – Я бы хотела один влажный…ой, – глупо хихикает, – то есть важный вопрос обсудить.
– Послушай, Даша, – держись на ногах, девочка. Сейчас я спущу тебя с небес на землю парой слов, – мне совершенно не интересна ты, твои силиконовые сиськи и текущая киска, – резко в лице меняется, тут же выпрямляясь.
Разворачиваюсь к ней и окидываю презрительным взглядом, так как напоминает она мне обыкновенную шлюху, которую трахает папик в тайне от жены.
– Я не собираюсь с тобой время проводить, так как на оплату твоих услуг не хватит баксов, – готов поклясться, что она мне пощечину готова влепить за ее оскорбление. Да только вместо этого она разворачивается на огромных шпильках, называет меня козлом и скрывается в коридоре. Хммм, может случайно потерять ее снимки?
– А девочка так хотела любви и ласки на жестком столе, – Ангелина жрет как лошадь над моим недовольным взглядом. Я ведь ждал от нее поддержки, а наткнулся на усмешку. Мало того, что она не пришла к своему начальнику и не прогнала самостоятельно девицу, так еще и наблюдала со стороны за ее нелепой попыткой соблазнения. Наверное, черноволосая сучка так бы и не почтила своим присутствием, покажи Даша свои голые сиськи. Вот бы она угорала при виде такой картины – Артур Парфенов прячется от силиконовой Барби за ширмой.
– И давно ты наблюдаешь этот цирк? – машу рукой в сторону коридора, куда рванула горе-соблазнительница. Наверняка, уже нашла нового папика и трахается с ним в его машине.
– С того самого момента, как она подошла к тебе, – невинно хлопает ресницами. Прямо ангелок с невидимым нимбом над головой, а не дерзкая стерва с острым язычком в слегка помятой одежде. Неужели, она сейчас…
– Не делай такое удивленное лицо, дорогой, – подтверждает мою догадку с помощью небольшого засоса на шее, который либо специально, либо случайно попался на мои глаза.
– Ты же таких девиц терпеть не можешь, а сама затащила в нашу подсобку, – помещение больше картонную коробку напоминает, где ты вплотную находишься с собеседником. Идеальное место для разврата. Сам пару раз там когда-то закрывался с рыжей бестией, воплощающей самые потаенные фантазии моего шального воображения. Сука! И что это я уже второй раз на дню ее вспоминаю? Явно это не к добру. Уже как два года прошло с нашего расставания и полгода после рождественского поцелуя. Вот это я тогда налажал, зажав в углу свою бывшую.
– Тебе, кстати, Денис звонит, – кивает головой на рабочий телефон, где мигает красная кнопка. Значит собеседник на проводе.
Звонок от лучшего друга из Лондона никак нельзя пропустить, так как крайне редко сейчас видимся. Последний раз это было после Пасхи, когда я вместо Москвы полетел в Англию к друзьям, чтобы познакомить их с Крис и провести время с гиперактивной девочкой Майей. До этого же мы встречались лишь на Рождество, где совершил одну роковую ошибку, о чем долго потом жалел, пока не встретил Крис на той вечеринке. Разом все мысли о прошлом пропали.
