Текст книги "Я буду ждать тебя (СИ)"
Автор книги: Юлия Шевченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)
Глава 12. Опасность рядом
Артур Парфенов
– Если ты будешь так нестись, то мы обязательно в аварию попадем, – сейчас очередная попытка Рауля достучаться до здравого смысла водителя – потерпит неудачу. Снова.
– Это если ты не замолчишь, произойдет очень страшное преступление, – вот что и требовалось доказать. Видана мила, как обычно.
Ничего у пассажира с переднего сидения не получилось, зря только время терял, решившись поговорить с девушкой, крутящей руль и мчавшейся на практически бешеной скорости сначала по трассе, а потом в пределах города. И, похоже, ей плевать на мнение тех, кто рискнет что-то сказать в ее адрес. Ведь причина, по которой Видана Зотова сама села за руль довольно серьезная. Ее близкая подруга попала в аварию примерно полтора часа назад и находится в одной из частных клиник, куда ее отправил какой-то их общий друг по имени Ален. А так как я и Рауль достаточно много выпили виски, пришлось Ариэль управлять белым Лексусом, хотя она и сама пригубила вино. Да только ей на это глубоко насрать.
– Мы что не могли поехать на такси? – Кристина даже не скрывает, что недовольна таким положением дел. Ведь изначально была против затеи ехать в больницу. Ей хотелось же сразу оказаться в нашей квартире, а не торчать всю поездку в машине с девушкой Рауля. – Подождали бы немного, чем ехать на такой бешеной скорости по городу, где полно людей, – глядит в окно на окрестности Парижа, либо не замечая, либо лишь делая вид, что не видит грозный взгляд Виды, который точно способен в статую превратить мою «невесту».
Вот же дернул ее черт на такую выходку! Кто вот за язык тянул Крис поделиться данной информацией? И вообще, какого хрена она рылась в моих вещах? Почему себе позволила влезть в мое личное пространство? Да, мы живем вместе, встречаемся, думаем о будущем, но это не значит, что нет друг у друга каких-то секретов. Она вот не говорила мне про визит к ее родителям, просто поставила перед фактом. Сама же подобно шпионке нашла коробочку с кольцом и тут же показала драгоценность Видане. Наверняка тем самым очень сильно хотела уколоть ее. Да только Зотова не показала своих истинных чувств перед Князевой, не высказала ей то, что на душе творилось в этот момент, а просто поздравила и молча, покинула нашу компанию. Надо отдать ей должное, держалась она тогда молодцом. Настоящая сучка, которую не интересует жизнь других.
Но я-то чувствовал, что все не так, как кажется, и ни грамма не ошибся, когда затащил ее в ту комнату и стал руками шарить по стройному телу. До сих пор руки покалывает, словно прикоснулся к оголенному проводу в двести двадцать вольт. Эффект от удара током до сих пор сотрясает тело, не давая нормально мысли в порядок привести. Ведь рядом с Виданой всегда так было. Страсть, безумие, сплошное сумасшествие. Мы не обращали внимания на окружающий мир, просто наслаждались тем, что происходило с нами в тот или иной момент жизни.
Да, не так уж и много времени провели вместе, но за те несколько месяцев все вокруг казалось сплошной сказкой, настоящим волшебством. Скажите, что взрослый парень не может о таком на полном серьезе говорить, что это больше для девчонок подходит? Тогда я отвечу. Даже мужчина порой ведет себя как влюбленный дурак, готовый ради своей второй половинки на все. Только вот все сложилось не так уж удачно в наших стремительно развивающихся отношениях.
До сих пор понять не могу ее мотивы. Почему она снова к Диме вернулась? Что же тут за причина? Наверняка, существует какая-то тайна, о чем Видана мне ни за что не расскажет. Но я все равно найду способ докопаться до всего, что она скрывает. Узнаю главный секрет мадемуазель Зотовой, любящей раскрывать чужие тайны, особенно у богатых негодяев.
– Мы на месте, – с облегчением в голосе говорит Кристина, возвращая меня в реальность. Поворачиваю голову в ее сторону, но не обращаю внимания на свою девушку. Больше меня волнует та, что подобно пуле вылетела из машины и помчалась в здание больницы, к сбитой машиной подруге. – Теперь-то мы сможем поехать в квартиру, – прижимается ко мне, подобно лоснящейся кошки, увидевшей своего хозяина.
– Давай узнаем, как ее подруга, – Рауля в машине тоже не наблюдается. Должно быть, побежал за своей девушкой, когда меня ненадолго отвлекла Крис. Значит, они оба в клинике сейчас находятся.
Освобождаюсь из цепких лап Князевой, выхожу из машины и разглядываю здание медицинского учреждения. Знакомая надпись на крыше. Похоже, я очень хорошо знаю имя владельца этой больницы. Надеюсь, он сейчас тут находится. Если же нет, то просто сделаю один телефонный звонок, и все будет улажено в два счета. Раз сюда попала подруга Виданы, то ей должны предоставить самую лучшую палату со всеми удобствами. Ведь даже в частных клиниках бывают свои VIP-пациенты. У кого-то привилегий больше, а кто-то их не так уж и много имеет.
– Артур, – Крис догоняет меня около входа, положив руку за запястье. Я как раз хотел дверь открыть и пройти внутрь. Поворачиваюсь к девушке, с удивлением в глазах меня разглядывающую. – Зачем нам туда идти? Мы той девушке никто.
– Можем я и не знаю подругу Виданы, – дергаю на себя стеклянную дверь, с трудом сдерживаясь, чтобы не нагрубить невесте, – но вежливость, милая моя, еще никто не отменял, – все же оказываюсь в здании больницы.
В нос тут же ударяет характерный запах лекарственных средств. Врачи, медсестры, пациенты, посетители больных – людей здесь очень много. А сколько же всевозможных звуков, раздающихся с разных сторон. Работа в самом разгаре, так как такое место никогда не бывает пустым. Тем более в столицы Франции, где постоянно что-то случается. Нет, Париж не был преступным городом, просто людей много, происшествий мелких тем более. Да и врачи тут прекрасные, не то, что в некоторых клиниках России, где за пациентом совсем не приглядывают. Кстати о них. Нужно найти палату Джиневры вроде бы, оказав, таким образом, поддержку Видане и ее другу.
Верчу головой вправо-влево, пытаясь понять, куда же мне путь держать, пока не замечаю вдалеке знакомый мужской силуэт в больничном халате, который разговаривает явно с заплаканной Зотовой, что-то ему кивающей. Рядом вроде как врач стоит, периодически вклинивающийся в их разговор. На одном из стульев замечаю темноволосого парня, с особым интересом разглядывающего Феликса, уделяя внимание, скорее всего, его пятой точке. Неужели, гей? Вот бы именно он был другом Виды, тогда бы от ревности и следа не осталось, но она ведь есть, грызет изнутри. И голосок у нее такой противный, словно у какого-то мерзкого злодея из супергеройского фильма.
– Мы будем делать все возможное, чтобы этого не случилось, – врач ободряюще улыбается, на пару секунд положив руку Видане на плечо, но едва глянув в мою сторону, тут же отходит на несколько шагов назад. Должно быть, на лице у меня все написано. Что лучше не трогать девушку и не связываться со мной. – Прошу простить меня, – кивает головой, ретировавшись за стеклянной дверью, ведущей дальше по коридору. Хммм, как пугливый заяц при виде серого волка сбежал. Разве что уши не торчали из головы.
– Парфенов, – Феликс так громко произносит мое имя, что Видана вздрагивает и с опаской смотрит на меня.
Бледное, заплаканное лицо в черных дорожках от туши и теней. Глаза мокрые от слез и как будто пустые. Она обнимает себя за плечи, как будто в помещении становится очень холодно, вздрагивает и шмыгает носом, совсем никого не стесняясь. Вот бы утешить ее прямо сейчас, но меня тут же опережает этот рыжий францужишка, прижавший ее к себе и давший поплакать на своей груди. Стал для нее, мать твою, жилеткой, которую порвать бы на лоскуты. Даже в голове уже все представил, совершенно позабыв про друга, а ведь он кашляет уже давно бы раз третий, чтобы привлечь мое внимание.
– Феликс, – нужно избавиться от наваждения, иначе сам себе же хуже сделаю, – что произошло с ее подругой? – шагаю к автомату с напитками, чтобы никто не слышал наш разговор. Итак Видане все это тяжело дается. Не надо ей лишний раз про аварию напоминать.
– Стесняюсь спросить, – друг так странно улыбается, словно что-то понял, исходя из моего поведения, а это не очень хорошо. Если он будет строить предположения, то обязательно догадается, – а кем тебе приходится мадемуазель Эрсан? Или же, – сканирующий взгляд, – тут дело в мадемуазель Зотовой? Решил девушку у миллиардера увести? – ржет как конь, чуть ли голову не запрокидывая назад. Да, Феликс Шарби – тот еще весельчак. Везде найдет свой позитив. – А ты растешь в моих глазах, Артур, – хлопает по плечу, совершенно не обращая внимания на мое грозное выражение лица. Ну, надеюсь, именно так оно и выглядит. – Мало того, что она журналистка, так еще и пассия того, кто…
– А еще она моя бывшая из России, которая мне изменила два года назад и исчезла после нашей ссоры, – выпаливаю все как на духу как можно тише, чтобы никто проходящий рядом нас не услышал, тем более Видана и Рауль. Пусть об этом лишь Феликс знает, так как он осведомлен об отношениях с девушкой из России и о том, как мы с ней расстались.
– Так это, – его глаза так сильно округляются от удивления, что друг становится похож на какую-то мультяшку из старых мультфильмов Уорнэр Бразерс. Ну вот точь-в-точь один из их героев, – та самая Вида, – поворачивается к парочке и пару секунд буквально залипает на них. Усмехается, приподняв уголок губ вверх. – Вот так сюрприз, – цокает языком, а потом вновь ко мне поворачивается. – Старые времена уже вспомнили? – сужаю глаза до маленьких щелочек, с трудом сдерживая в себе порыв врезать другу по лицу. Но для начала себя самого наказать за то, что рассказал ему все. – Думаю, это значит да. А как же Крис? – вопрос застает меня врасплох, поэтому лишь плечами пожимаю. – Похоже друг ты крупно так попал, – вот вроде бы поддерживает, но в тоже время издевается. Причем так искусно, что не сразу догадаешься.
– Не представляешь на сколько, – взъерошиваю волосы на макушке, как всегда делал при нервах, и тяжело вздыхаю. – Мы всего несколько дней как рядом стали находиться, а у меня уже сформировалось два желания по отношению к ней, – черт! Покурить бы сейчас, даже машинально по карманам шарю в поисках пачки сигарет и зажигалки. – Придушить собственными руками или же сжать в крепких объятьях. Просто дурдом какой-то, – качаю головой, как будто так вытравлю оттуда все воспоминания о счастливых днях в России.
– А ты спрашивал у нее, почему она тогда тебя кинула? Что ею двигало? – хороший вопрос, Феликс. Вот знал бы я ответ на него. Но все это тайна за семью печатями, так еще и похоронена где-то на дне морском в сундуке с амбарным замком.
– Молчит как партизан в плену у немцев, – прислоняюсь спиной к противоположной стене, запрокинув голову назад и больно ударившись об бетон затылком. – Так что же произошло с ее подругой? – решаю сменить тему, зная, что друг мне обо всем поведает, так как является самым главным человеком в этой больнице.
Феликс Шарби владеет несколькими частными клиниками по всей Франции, доставшиеся ему после смерти отца. Именно в них он вложил часть своего наследства, решив тем самым помочь людям в их болезнях. Еще со студенческих времен он так сильно хотел излечивать тяжелобольных людей, что не раздумывая приобрел больницы, лаборатории с самыми лучшим учеными и так необходимые для экспериментов материалы. Помимо исследования всевозможных сложных заболеваний, вредящих здоровью людей, его работники искусственно создавали не только части тела, но и органы для пациентов, находящихся на грани жизни и смерти. Мне даже казалось, что на нижних этажах они вполне могут изобрести Т-вирус1, который превратит всех нас в зомби.
– Ее привезли пару часов назад в крайне тяжелом состоянии. Очевидцы говорят, что какой-то лихач на черном тонированнрм внедорожнике врезался в нее средь бела дня. От столкновения ее машину повело в сторону, и она въехала в бетонную стену. Хорошо, что подушки безопасности более-менее смягчили удар, и девушка не вылетела сквозь лобовое стекло, – подруга Виданы просто в рубашке родилась. – Один из прохожий с трудом вытащил ее из автомобиля и вызвал скорую помощь. Наши парни приехали оперативно к месту аварии, забрали девушку. Недавно, – с трудом сглатывает, так как заново переживает все. Каждый пациент его клиник, которым он хоть и не является доктором, очень для него дорог. Вот что значит, когда человек по-настоящему хочет чужую жизнь спасти, – ей смогли остановить внутренне кровотечение. Самое главное, что позвоночник не задет, сотрясений нет. А значит опасность миновала. Только вот, – кивает головой вправо, намекая на то, что нам стоит пройтись по коридору. Неужели то, что он мне скажет, не должно касаться чужих ушей. Двигаемся мимо медперсонала, которые словно распутаются перед нами, – сдается мне, что было все это неспроста.
– О чем это ты? – совсем не понимаю, что Феликс имеет ввиду. Неужели, кто-то хотел навредить Джиневре таким образом. – Авария не случайная оказалась, что ли? – останавливаемся рядом с кофемашиной.
Пока мимо пробегают медсестрички с сияющими глазами, здоровающиеся с владельцем клиники, я покупаю себе чисто черный кофе. На это уходит практически минута, после чего в моих руках оказывается стаканчик с ароматным напитком. В животе тут же урчит, так как нормальной пищи мой желудок и не получил за весь день.
– Похоже на то, – продолжает разговор Феликс. – Ведь машина же была зарегистрирована на фамилию «Зотова». Тебе это о чем-нибудь говорит?
Что? Хорошо, что глоток не успеваю сделать, иначе бы точно поперхнулся или того хуже, пролил бы огненный кофе себе на одежду. Какого собственно хрена? Кто-то хотел на то свет отправить именно Видану, а не Джиневру? Да что за нахрен? Поднимаю глаза на друга, который глядит куда-то за мою спину. Резко разворачиваюсь, видя перед собой заплаканную Зотову, но с решительным и злобным взглядом. Теперь она уже не бледная, а практически красная от гнева. Похоже, слышала последние слова Шарби, а значит готова наказать обидчика своей подруги, используя свои журналистике навыки.
– О чем это вы? Что значит не случайная авария? Джиневра пострадала вместо меня, что ли? – чувствую себя как на интервью, по ту сторону камеры.
Когда тебя снимают и задают провокационные вопросы, а ты совершенно не знаешь, что на них ответить. Солжешь, журналист обязательно докопается до истины, а если скажешь правду… Она-то и будет использованы против тебя. Не только истина отобразиться в статье, но и какая-нибудь отсебятина. И вот что же мне сказать Видане, которая сейчас похожа на воинственную валькирию, готовую уничтожить всех своих врагов? Феликс кстати тоже стоит как каменное изваяние, не в силах хоть одно слово произнести. Ну и ну, самый веселый из нашей мальчуковой компании, а язык словно бы к небу прирос.
– Видана, – ее имя так ласкает слух, что на несколько секунд вообще выпадаю из реальности, снова вернувшись к нашим шалостям в особняке. Голова практически ничего не соображает, а вот член пульсирует в джинсах, причиняя дискомфорт.
– Так вы, – пробегает глазами то по одному, то по другому, – ответите мне на гребаный вопрос? Или же мне клещами его из вас выдрать? – лучше с валькирией не шутить, иначе оба можем пострадать. Видана порой бывает очень опасна. А если уж что-то в голову себе вобьет, не успокоится, пока этого не добьется.
Вот и сейчас тоже самое происходит. Зотова вполне может глупость какую-нибудь натворить, начав свое собственное расследование, чтобы найти водителя, врезавшегося в ее подругу. Такого ни в коем случае нельзя допустить, и так уже кто-то решил покуситься на ее жизнь. Похоже, в качестве успешного и известного журналиста она нажила себе какого-то врага, намеревавшегося не просто ее припугнуть, но и убить. Нам же неизвестно, чего именно добивался этот урод, несшийся на огромной скорости прямо на чужой автомобиль.
– Это пока что лишь предположение, – все же надо как-то выкручиваться, не выводя ее из себя. Не хочется ее либо из тюрьмы вызволять, либо на кладбище провожать. – Пусть лучше этим полицейские займутся, – смотрю поверх ее головы на двух служащих правопорядка, которые о чем-то оживленно беседуют с Раулем.
Видана прослеживает за моим взглядом, пару секунд сканирует парней в форме, на что один из них поворачивается в нашу сторону и что-то шепчет своему напарнику. Тот просто головой кивает, явно позволяя ему самостоятельные действия, подразумевающие шаги по направлению к нашей компании. Невысокий, светловолосый полицейский оценивающим взглядом проходится по всем троим, явно что-то отмечая в своей голове, а потом обращается непосредственно к Видане, сложившей руки на груди и смотрящей на него скучающим взглядом.
– Мадемуазель Зотова, снова вы в гуще событий, – скорее он утверждает, чем спрашивает, тем самым приводя меня в удивление. Вида стала вести дружбу в гос. служащими? Раньше в таком не была замечена. Хотя ведь и прошло два года, за это время многое в ней изменилось. – Приехали освещать аварию средь бела дня, да? Такое вам задание дали в редакции? – странное напряжение витает в воздухе. Словно сейчас гром разразится и ливень польется прямо под сводами больницы.
– Ноэль, – пренебрежено произносит его имя, как будто перед ней скользкое насекомое, которое бы не мешало убить сию же минуту. Все-таки правду говорят, что журналисты и полиция не уживаются вместе. Конфликт на конфликте у них происходит. – Неужели, ты до сих пор не сделал пересадку мозгов себе от какого-нибудь достаточно умного человека? – язвит, совершенно позабыв про воинственный настрой. Сейчас ей более интересно с полицейским в разговоре сцепиться. – Здесь лежит моя подруга, совсем недавно попавшая в автокатастрофу. А вот что ты, – с отвращением смотрит прямо в глаза, – тут делаешь? Грабителя винно-водочного магазина пришел арестовать?
Полицейский по имени Ноэль охвачен яростью не только из-за ее слов, но и из-за нашего с Феликсом смеха, с трудом замаскированного под кашель. Да уж Видана Зотова на самом деле способна заткнуть любого за пояс, даже высокопоставленного человека в форме. Блондин пытается выглядеть опасным и суровым мужчиной, да только ведет себя как общипанный петух.
– До сих пор не можешь мне простить ту ошибку с Анной-Марией? – знакомое имя. Анна-Мария? Анна-Мария Готье. Та самая женщина, много лет находящаяся в доме своего мужика-садиста, но вырвавшаяся оттуда благодаря статье Виданы, в которой и полицейский один упоминался. И раз Ноэль сам заговорил про тот случай, значит это точно был он.
Сотрудник парижского комиссариата, не поверивший доводам и предварительным доказательствам журналистки, решившей вывести на чистую воду богатого ублюдка. Он тогда пытался ей помешать в расследовании, вставляя палки в колеса, угрожая, а может и шантажируя. Ведь никто же не верил, что добропорядочный, дружелюбный месье Готье способен причинить кому бы то ни было вред, особенно своей беременной жене, якобы будучи в нее влюбленным с первого взгляда. Ничем же он себя не выдавал, пока за дело не взялась сама Видана Зотова. Все-таки девушка смогла поставить на уши весь Париж, разоблачив монстра, разгуливавшего рядом с мирными жителями.
– Это была не ошибка, Ноэль, – подходит к нему достаточно близко, от чего у меня внутри буря происходит. Ревность, жгучая ревность берет власть над телом и подчиняет себе. – Если бы ты проверил факты, а не сидел на заднице ровно, – готов поклясться, что глаза у нее горят демоническим красным цветом. – Анна-Мария давно бы оказалась на свободе, выбравшись из того ада, куда ее поместил всеми любимый Жерар Готье, – выплевывает ненавистное имя, сотворившее настоящее зло с беззащитной женщиной. – Она чуть не умерла на операционном столе, борясь за свою жизнь. Я это видела, знаю, что она испытывала. Такая сильная боль навеки оставляет после себя воспоминания, к которым возвращаешься благодаря шрамам на теле, – проходит мимо него, а потом останавливается и бросает и через плечо. – Тебе этого не понять, Ноэль. Ты никогда не оказывался в аду с самим дьяволом.
От чего-то ее слова меня настораживают. Видана все это так уверенно говорит, словно сама когда-то побывала на месте Анны-Марии. Словно за эти два года не только славу «скандального журналиста» приобрела, но и прошла несколько кругов ада. И если в этом замешан ее бывший любовник Дмитрий, я немедленно вернусь в Россию, в наш родной город, и заставляю его заплатить за все причиненное ею зло. Но для начала нужно с ней хотя бы поговорить, как-то убедить все мне рассказать. Лучше уж пусть сама это сделает, чем я узнаю от посторонних людей. И вот как раз сейчас удобный случай нам где-нибудь уединиться, надо лишь отвлечь ее парня. Этот французишка не даст нам даже пяти минут, так и крутится вокруг нее, так и протягивает свои культяпки к Видане, которая, твою мать, с радостью в его объятья кидается. Тоже мне спасательный круг нашла. Он не та жилетка для слез. Зря рыжая бестия выбрала именно его, неправильное решение приняла.
Надо бы об этом ей сказать, да только мелодия мобильного телефона рушит все мои планы. На экране высвечивается имя начальницы редакции. Черт! Не отвечу ей, значит снова попаду в неприятности. Мне уже вполне хватило пункта про неустойку, до которого контракт так и не дочитал. А если возьму трубку, то надо придумать какую-то ложь. Ведь она наверняка про долбанное интервью будет спрашивать.
– Нинет, – уверенный голос бесстрашного человека.
– Объясни-ка мне, Артур, – вместо приветствия сразу переходит к делу, – две очень волнующие меня вещи. Почему, во-первых, Видана гребаную трубку не берет? А, во-вторых, какого хрена мне звонит представитель T-Rex и требует вашего немедленного увольнения, – этого и следовало ожидать. Упырь точно не упустит возможность всем нажаловаться на журналистку и фотографа. Сломать бы ему челюсть, чтобы поменьше болтал. – Что вы там натворили в первый рабочий день вместе? Ладно Видана. Скандал – ее второе имя, вечно вся в них. Но ты-то вроде умный молодой человек, но похоже совершаешь ошибки, – чей-то мужской голос раздается по сторону трубки. Такой знакомый, но почему-то мозг совсем не дает подсказки на его опознавание.
– Видана сейчас в больнице.
– С ней что-то случилось? – вот не пойму, она за нее переживает, или же из того, что может потерять ценного сотрудника? Просто голос какой-то странный, ни одного намека на сострадание.
– Ее подруга попала в серьезную аварию, – бросаю взгляд на сидящую очень близко парочку, около которых уже нет полицейских. Один чуть поодаль с врачом разговаривает, наверняка уточняя информацию о случившимся, а вот Ноэль «языками сцепился» с Феликсом. Они как раз рядом со мной стоят и бурно что-то обсуждают, я же стараюсь не упустить нить разговора с начальницей и цепким взглядом смотрю прямо перед собой.
– Надеюсь, с ней все в порядке будет, – и снова этот отстраненный голос, не выражающий ни одну эмоцию. Так вот только недавно Кристина говорила, когда я намеревался в клинику зайти. – И все же… Что там с интервью? – кто бы сомневался, что эту властную женщину, имеющую за спиной два развода, и спящую с молодым любовником, будут интересовать чужие жизни. Важна лишь ее работа. – Его необходимо сдать уже на этой неделе, а я даже предварительной статьи не вижу, – опять тот же самый голос. Нинет явно не одна с кем-то в кабинете. Иногда отвлекается от разговора. – Передай Видане, что сроки еще никто не отменял, – в трубке слышатся короткие гудки.
Настоящая столичная стерва. Нинет Колдер – та еще сука, раз заботится только о собственном благополучии, раз ей важен лишь ее драгоценный журнал. Но кое в чем она права, нужно как можно скорее закончить статью про рэпера, так хоть Видана отвлечется на него, а не на совершение глупостей. Раньше же ничего плохого с ней не случалось, а тут жизнь преподнесла ей не очень хороший сюрприз.
– Месье Парфенов, верно? – рядом, как черт из табакерки, появляется Ноэль с блокнотом в руках. Что-то туда записывает, после чего показывает на два больничных стула, мол лучше бы нам сесть, чтобы разговор начать как можно более комфортно. – Могу я вам несколько вопросов задать?
– А если я откажусь, в участок меня повезете? – наверное, язвительность Виданы на меня перекинулась, раз я так разговаривают в представителем правопорядка, хотя раньше и не было никаких нареканий.
– В этом нет необходимости, – кладет ногу на ногу. Всем своим видом показывает, что он имеет какую-то власть в городе, а по мне же он обыкновенный шут из парижского цирка.
Вот есть же нормальные полицейские, выполняющие свой долг перед городом, разоблачающие злодеев, ловящие преступников и получающие за это награды. Блондин же все больше напоминает неудачную пародию на инспектора Эмильена из серии фильмов «Такси». Как будто именно под него он и косит. Вот интересно, права он тоже получил с двадцать седьмого раза? Или же все-таки с первого?
– Так и о чем же вы хотели со мной поговорить? – настойчивый звонок мобильного телефона раздается из кармана брюк. Достаю орущий смартфон и, не глядя, сбрасываю звонок. Потом перезвоню человеку. Лучше уж поскорее от Ноэля отвязаться, который явно может стать навязчивым, если его проигнорировать.
– Откуда вы знаете мадемуазель Зотову? – и почему я не удивлен? Ведь еще думал, что именно об этом он меня спросит. – Кем она вам приходится?
– Мы вместе работаем в редакции «Калипсо», – это все, что стоит ему знать про нас с Виданой. Просто двое коллег и ничего более. Прошлое не нужно тянуть в настоящее. – Мне предложили поработать в Париже несколько месяцев в качестве фотографа, – Ноэль что-то записывает в блокнот, при этом качая головой, словно соглашается со мной. – Я не стал упускать такую отличную возможность побывать во французской столице.
– Тоже ввязываетесь в скандалы вместе с Виданой? – надменный лопух, чем-то смахивающий на T-Rex. Тот тоже вел себя как гребанный говнюк, считающий себя королем, а на деле обыкновенный шут гороховый.
– Разве для вас раскрытие темных делишек известных людей – пустой звук, месье Ноэль? – поднимаю глаза верх, видя перед собой Видану, с наигранным удивлением приподнявшую одну бровь. – Конечно, – сжимает губу в тонкую линию и хмыкает, – легче сидеть в чистом, теплом офисе, жрать пончики и играть в тупейшие на свете игры, – если она и дальше продолжит, мне будет трудно сдержать смех. – Классная работа, Ноэль, – саркастически. – Ты прямо растешь в моих глазах, – выставляет два больших пальца вверх.
– Тебе не понять специфику моей работы, Видана, – поднимается на ноги, старательно пряча от рыжей бестии глаза. Отряхивает брюки, поправляет рубашку, убирает блокнот в карман.
– Ах, вот оно как, – Видана от него точно не отстанет, пока все не выскажет. Интересное какое представление я наблюдаю. Поп-корна только не хватает, тогда бы еще веселее все происходило. – Доблестный полицейский, не видящий дальше собственного носа…
– Мадемуазель Зотова, – доктор в белом халате дотрагивается до ее плеча, привлекая к себе внимание. Видана тут же вся напрягается, выпрямляясь подобно струне. Я же на ноги резко поднимаюсь, чтобы поддержать ее в любой момент, и плевать на присутствие Рауля Клемана в одном помещении. Пусть хоть волком смотрит на нас, значения это никакого не имеет. – Ваша подруга пришла в себя. Вы можете ее навестить.
Видана Зотова
И все же профессия журналиста бывает очень опасной. Никогда не знаешь, на кого нарвешься в своих маленьких расследованиях. Можешь написать разоблачающую статью про могущественного человека, тем самым сбросив его с Олимпа и лишив всех благ в жизни, опозорить его на весь белый свет и радоваться новому падению богатого ублюдка, который способен и из ада протянуть свои ручонки, дабы достать слишком любопытного журналиста. Бывали же случаи, когда находили репортеров убитыми около своего дома или же их сажали в тюрьму по подставным уликам. Не все бывает гладким, как кажется на первый взгляд. Порой демоны из самой преисподней протягивают свои лапы с острыми когтями и тащат в свой мир тех, кто пытается противостоять сильным мира сего.
За эти два года в Париже в качестве журналиста популярного журнала «Калипсо» я много статей написала, многих разоблачила, от чего точно нажила себе уйму врагов в лице тех, кто уже давно либо за решеткой сидит, либо где-то прячется, скрываясь от полиции в каком-нибудь захолустье. Даже этому дурачку Ноэлю я не могу четко сказать, кто под моим личным подозрением. Кто бы мог совершить преступление, якобы врезавшись в меня. Мыслей полно, людей в качестве преступников еще больше. Может это герой моей первой статьи или же самой последней. Вдруг друг, жена, девушка, сын или дочь кого-то из них таким образом решили мне отомстить, свести счеты как в лучших традициях детективного сериала. Тут если начинать расследование полиции, очень легко запутаться, выбрав в качестве преступника совершенно не того человека.
К тому же всем этим детективам, с которыми приходилось контактировать, я бы даже снять котенка с дерева не доверила. Они полные лохи, обыкновенная пародия на комиссариат из фильма «Такси». Редко тут можно встретить достойных работников правопорядка, хотя они и пытаются добиться чего-то стоящего в жизни, делая тем самым только хуже себе. Как Ноэль Ибер, появившийся в стенах клиники должно быть после информации на их рацию. Он же обычно едет выяснять о последствиях аварий на дороге, опрашивая выживших жертв или свидетелей.
Вот и сейчас намеревается пробраться в палату к Джиневре, дабы нарушить ее покой своей чертовой персоной. Я не могу ему этого позволить. Он не войдет внутрь. Полицейским там совсем не место, так как человек пострадал и ей необходим отдых. Сама вот с опаской захожу к ней, предварительно прогнав Ноэля. Пусть в коридоре ждет часа посещения пациентов. Мне, как девушке Рауля Клемана, доступны некоторые привилегии.
– Джи, – делаю пару шагов к койке, на которой лежит подруга, подвергающаяся опасности вместо меня.
На лице наклеено несколько пластырей, скрывающих небольшие ссадины или царапины. Голова забинтована, одна рука в гипсе. Нижняя губа разбита. Синюшные синяки под глазами. На шее специальное крепление, дабы унять боль. Бледная, как призрак. Ничего общего с той веселой и милой девушкой, что всегда поднимает мне настроение. Сейчас передо мной жертва аварии, едва не стоящая ей жизни. Джиневра Эрсан словно чувствует мое присутствие в палате и тут же поворачивает голову, улыбаясь натянуто. Трудно представить, с каким трудом это ей все дается.
