Текст книги "Проданная чернокнижнику (СИ)"

Автор книги: Юлия Риа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Стоило сделать шаг, как тьма послушно заскользила следом. Она держалась чуть позади, стелясь вдоль подола юбки и над головой, будто грозовое облако. Даже проникающий сквозь окна дневной свет не мог разогнать ее. Точнее, казалось, солнечные лучи не смели прикоснуться к ней. Они будто рассеивались в нескольких сантиметрах от живой, постоянно меняющей форму границы.

Я дошла до лестницы. Осторожно, придерживаясь за перила, спустилась и огляделась. Интересно, где коридор, по которому я брела когда-то, слепо шаря руками в темноте? Я помню дорогу от старой комнаты, но отыскать путь от новой, кажется, мне не по плечу. Может, это знак, что мне не стоит видеться с Айрис?

В груди пойманной птицей забилось беспокойство.

Один раз она уже провела меня. Одурачила, поймав на удочку сомнений и страхов. Нельзя допустить этого снова. Что бы ни сказала Айрис, я перепроверю каждое слово, прежде чем решить, стоит ему верить или нет.

Кивнув в такт мыслям, я смело шагнула за новый поворот. Миновала половину коридора, почти дошла до очередной лестницы и остановилась, заметив поднимающуюся служанку. Ту самую, что приносила мне еду, когда слабость была особенно сильна.

–      Рагна, – окликнула я, опуская голову и закрывая глаза.

Несколько секунд в коридоре раздавался лишь звук торопливых шагов, потом прозвучал и голос:

–      Да, госпожа?

Рагна всегда обращалась ко мне с почтением. И честно признаюсь, это смущало. Несколько раз я пыталась убедить ее этого не делать, но в этом вопросе она оказалась непреклонна.

–      Я ищу Айрис. Не проводишь меня в ее комнату?

Рагна замялась. Я слышала, как она в волнении сжала передник, как тихо вздохнула, явно пытаясь решить, помогать мне или нет. И наконец прошептала:

–      Зачем вам к ней, госпожа? Госпожа Айрис… в дурном настроении последние дни.

Я хмыкнула. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что привычки Самаэля начали передаваться и мне. А возможно, не видя лиц или зная, что твое лицо скрывает тьма, – это единственный способ дать собеседнику понять свое настроение.

–      С моего возвращения, надо полагать?

Рагна не ответила. Но, как мне показалось, выдохнула чуть громче, будто согласно улыбаясь.

–      И все же я хочу с ней увидеться. Самаэль ведь не запрещал этого?

–      Нет. госпожа.

–      Тогда, пожалуйста, проводи меня к ней.

–      Конечно. Госпожа, вы позволите взять вас за руку?

Я улыбнулась, услышав робость в голосе Рагны. Кивнула и первой протянула ей ладонь. Пальцы у Рагны оказались шершавыми, но теплыми. Да и само прикосновение вышло удивительно заботливым.

Мы двигались неспешно. Каждый раз перед поворотом или ступенькой, Рагна предупреждала заблаговременно и начинала идти еще медленнее. Наконец, миновав две лестницы и несколько коридоров, мы остановились.

–      За этой дверью, госпожа, покои госпожи Айрис, – произнесла Рагна шепотом. – Мне проводить вас внутрь?

–      Нет, дальше я справлюсь сама.

–      Спасибо, госпожа, – выдохнула Рагна, не скрывая облегчения.

Отпустив мою руку, служанка двинулась в обратную сторону. Я выждала, пока звук ее шагов стихнет, открыла глаза и постучала. Едва получив разрешение войти, повернула ручку и переступила порог.

Комната выглядела точно так же, как в мои прошлые визиты. И как тогда Айрис ожившей куклой, дорогой и прекрасной, сидела в кресле. Но кое-что изменилось. В глубине серых глаз больше не читалась печаль или обида – теперь в них полыхало холодное презрение.

–      Что, Одия, ноги тебя еще слушаются?

Тон тоже изменился. Зазвучал надменно, ядовито.

–      Как видишь, – ответила спокойно.

Не дожидаясь приглашения, я дошла до низкой софы и села. После долгого блуждания по коридорам и лестницам слабость давала о себе знать, но я не собиралась показывать этого Айрис. Пусть лучше считает меня наглой, чем слабой.

–      Думаю, мне стоит тебя поблагодарить, – я сдержанно улыбнулась. – Если бы не побег, Самаэлю потребовалось бы больше времени, чтобы выяснить природу моего дара.

–      И ты думаешь, это хорошая новость? – Айрис фыркнула. Посмотрела на меня внимательно и довольно прищурилась. – Ты ведь понятия не имеешь, почему он тебя купил, верно? Поэтому и пришла – боишься, что причина тебе не понравится.

–      Не думай, что я вновь поверю в твои сказки.

–      Этого я и не жду. Но сделай нам обеим одолжение – сходи в библиотеку. Она на втором этаже, третий коридор, четвертая дверь по правой стороне. Двустворчатая, с резьбой – не ошибешься. Пятый стеллаж от входа по левую руку. Вторая полка снизу, самая толстая книга.

–      Что я должна в ней найти?

–      О, ты поймешь, – Айрис вновь улыбнулась, на этот раз с нескрываемым предвкушением. – И когда поймешь, возвращайся… Нам будет что обсудить.

Глава 24

Однако ни в этот день, ни на следующий попасть в библиотеку не получилось. После разговора с Айрис я чувствовала себя выжатой. На то, чтобы подняться с кресла и как ни в чем не бывало выйти в коридор, ушли все силы. Там меня подхватила Рагна, которая, как оказалось, предусмотрительно держалась неподалеку. Она же помогла мне вернуться в комнату и забраться в постель. Стоило ощутить приятную тяжесть одеяла, я тут же заснула.

Проснулась я ближе к вечеру. Съела принесенный ужин и уже хотела было встать, чтобы отправиться в библиотеку, но Рагна меня остановила, передав наказ Самаэля не покидать комнаты. Так быстрее вернутся силы, как пояснила Рагна. Спорить я не стала.

Весь следующий день тоже пришлось провести в четырех стенах. Однако я не скучала – Самаэль передал мне книги. Большая часть из них оказалась дамскими романами, но на удивление первая же история сумела увлечь. Погрузившись в нее с головой, я едва ли заметила, как пролетел день.

За окнами догорал закат, когда дверь в комнату бесшумно отворилась, впуская Самаэля. Я отложила роман и приветливо улыбнулась. Но улыбка почти сразу истаяла, уступив место беспокойству. Как и всегда, лицо Самаэля скрывала тьма, но откуда-то я точно знала: он хмурится.

–      Что-то случилось?

С ответом мужчина не спешил. В полной тишине пересек комнату, опустился на край кровати и еще несколько томительно долгих секунд всматривался в мое лицо. Потом заговорил:

–      Я виделся с Лауром.

–      И? Удалось узнать что-нибудь важное?

–      Нет. Как я и предполагал, его никто не посвящал в детали. А спрашивать он не стал – привык не задавать лишних вопросов.

–      Он… продолжает убивать?

Самаэль качнул головой.

–      Перестал, когда накопил на собственную лавку.

По языку разлилась горечь. Так он убивал ради этого? Ради какой-то лавки? Скольким жизням пришлось оборваться, чтобы Лаур начал торговать скобами, крючьями да задвижками?

В груди закололо, словно сердце превратилось в ежа. Сделать вздох вдруг оказалось неожиданно больно.

–      Что с ним будет? – спросила я, разглядывая свои пальцы, сцепленные в замок поверх одеяла.

–      Пока ничего.

Я вскинулась и неверяще уставилась на Самаэля.

–      Ничего? Ничего?!

–      Пока ничего, – поправил он. – Лаур знает, что его прошлое больше не тайна. Он боится, ждет немедленной расправы… Так зачем угождать ему, потакая? Пусть ждет, пусть боится. А как сможешь усмирить ненависть, мы вернемся к разговору о его наказании.

Я шумно выдохнула, чувствуя, как еж в груди сильнее встопорщил колючки. Пришлось замереть, чтобы только не позволить им проткнуть меня. Самаэль едва заметно шевельнул рукой, и дверь за его спиной укрыла тьма. Глянув вбок, я убедилась, что окна тоже оказались затянуты черной пеленой.

–      В такие моменты ты становишься особенно опасной, – пояснил он свои действия. – Артефакт еще не настроился на тебя и не может в полной мере обезопасить окружающих.

Я замерла. Несколько мгновений, не веря, глядела на Самаэля, потом осторожно коснулась камня.

–      То есть я смогу… быть как все?

Самаэль усмехнулся.

–      Нет, Эвелин, как все ты не будешь. Но сможешь перестать прятать взгляд, едва заслышав чужие шаги. Однако это не все новости, – продолжил он, не дав мне ни осознать услышанное, ни поблагодарить.

Запустив руку в карман плаща, Самаэль вытащил знакомый кругляш, изрезанный линиями.

–      Ты знаешь что-нибудь об амулетах древности? – Я покачала головой. – Всего их десять, по числу древних родов. И каждый такой амулет передается внутри семьи от главы рода к наследнику.

–      Выходит, мой папа был… главой такого дома?

–      Может быть. А может, амулет оказался у него вопреки традициям.

Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, на что намекает Самаэль. А едва осознав, я задохнулась от возмущения.

–      Мой отец не вор!

–      Мы не можем этого знать, – мягко возразил он. – Чтобы докопаться до истины, придется проверить все варианты. В Эйхаре древних домов всего два. Ни в одном из них никогда не было Ронвальда. Амулеты на месте – в этом я убедился лично.

–      Но… – я нахмурилась, – откуда тогда мой медальон?

–      Видимо, оттуда же, откуда и твоя семья. Ты не из Эйхара, Эвелин. Не знаю, направлялись ли твои родители сюда или оказались тут проездом – это еще только предстоит выяснить.

– Как?

Самаэль не ответил. Но я и сама догадалась.

–      Лаур сказал, где они… напали?

–      Да. Теперь можно проверить все проходящие пути. Твои родители торопились – значит, они вряд ли выбрали окружную дорогу. А прямых направлений там немного.

Я снова опустила взгляд и уставилась на свои руки, лежащие поверх одеяла.

Всего несколько недель назад все казалось таким простым и понятным. Я знала, кто я, откуда, кто моя семья. У меня было прошлое, пусть и не самое радостное. Сейчас же у меня нет ничего – одна лишь неопределенность. Все, во что я верила, оказалось ложью. Я словно лист, сорванный с дерева и подхваченный штормовым ветром. Остается только надеяться, что ураган не унес меня слишком далеко от дома.

На мои пальцы опустилась затянутая в перчатку ладонь.

–      Мы во всем разберемся, Эвелин. Вот увидишь. К тому же, – в низком голосе отчетливо прозвучала улыбка, – ты ведь не услышала главную новость.

Я с опаской посмотрела на Самаэля. Его новости начинали пугать.

–      Я знаю, где будет Хальдор через пять дней.

Хальдор? Чтец сути?

–      Да, Эвелин, – ответил Самаэль на незаданные вопросы, явно догадавшись о моих мыслях. – Уже через пять дней мы узнаем, от чего твои родители так стремились тебя уберечь.

Глава 25

Поначалу новость меня обрадовала. Однако чем дольше Самаэль говорил, тем менее радужными казались перспективы. Встретить Хальдора, как выяснилось, задача не из простых. Особенность силы чтецов сути – в их умении скрывать собственную. И не просто скрывать – менять ее. Хальдор мог выглядеть то немощным стариком, едва способным разглядеть кончик своего носа, то робкой дебютанткой, то искушенной жизнью соблазнительницей.

Единственный способ связаться с чтецом сути – написать послание и оставить его в почтовой ячейке столичного отделения. Однако невозможно предугадать, захочет ли чтец ответить. Самаэлю повезло. А возможно, сказалось любопытство самого Хальдора. В оставленной записке Самаэль упомянул, что встречи ищет тот, кого Хальдор уже считывал.

Сегодня утром пришел ответ. В запечатанном конверте лежал сложенный пополам лист бумаги, на котором неровной линией замерли буквы, выведенные будто разными людьми – до того сильно менялся стиль написания каждой:

«Прием в императорской резиденции в честь осеннего равноденствия».

Теперь у нас оставалось пять дней, чтобы добраться до резиденции, расположенной в сутках езды на восток от столицы. А ведь сначала нужно добраться до самой столицы! Чтобы оставить послание, Самаэль воспользовался теневым переходом. Со мной же придется путешествовать обычным способом. Но пугало не это.

–      Мне нельзя на прием! – я в волнении заглянула в клубящуюся под капюшоном тьму. – Там будут люди! Много людей! А я… нет, только не с моим даром!

–      Для беспокойства причин нет. В ближайшие дни артефакт должен полностью на тебя настроиться. Ты перестанешь быть опасной для окружающих.

–      А вдруг что-нибудь пойдет не так?

–      А вдруг нет? – Самаэль усмехнулся. Потом добавил серьезнее: – Ты не должна бояться себя. Осознавать ответственность – безусловно. Но не бояться. Если хочешь разгадать тайны своего прошлого, тебе придется поехать в императорскую резиденцию. Со мной одним Хальдор встречаться не станет. Он хочет увидеть тебя.

Идея покинуть Теневое поместье мне не нравилась. И даже все доводы Самаэля не могли это изменить. Кто бы мог подумать! Еще совсем недавно я бежала отсюда, что есть мочи, теперь же упрямо хочу остаться. Однако, даже упираясь, я понимала, что поеду. Какие бы страхи ни терзали душу, желание узнать правду было сильнее.

Отправиться было решено прямо с утра. Путь до столицы займет три дня, один день придется провести в самой Кайдире, и еще один потребуется, чтобы добраться до резиденции. О приглашениях Самаэль не переживал. Ему, как единственному чернокнижнику в Эйхаре, были открыты все двери. Я же попаду на прием в качестве его спутницы.

Закончив обговаривать детали, Самаэль ушел, как я поняла – к Айрис. А спустя минут десять, постучав, в комнату просеменила Рагна. Она передала, что господин приказал ей подготовить мой саквояж. Услышав последнее, я смутилась. На секунду почувствовала себя не простой горожанкой, а айрой – той, кто никогда не собирает свои вещи самостоятельно, и у кого есть саквояжи. Настоящие, из плотной кожи, с красивыми выдавленными монограммами мастеров-изготовителей.

В памяти всплыл образ витрины в лавке мастера Квилла. Кофры, саквояжи, дорожные сумки – чего там только ни было! В самой лавке всегда пахло теплой кожей, свечным воском и металлом. Видимо, от клепок и застежек. А как мастер Квилл набивал саквояжи старой бумагой, дабы показать их вместительность!

Вместительность…

В хороший саквояж влезет немало, у меня же вещей почти нет. Точнее, из своих только мамина юбка, старая блузка, штопанные чулки да разношенные туфли. Все остальное – одежда Айрис. И даже если Самаэль прикажет выдать мне еще, все равно саквояж окажется полупустым.

Родившаяся идея только выстраивалась в продуманную цепочку, а с губ уже слетело тихое:

–      Рагна.

–      Да, госпожа? – отозвалась она с готовностью, перестав шуршать вещами.

–      Можешь положить мне с собой книгу?

–      Какую, госпожа?

–      Самую толстую из тех, что стоит на второй полке, если считать снизу. Пятый стеллаж от входа в библиотеку.

Судя по всему, такое описание удивило Рагну – она ответила не сразу.

–      Конечно, госпожа. Как изволите.

Через несколько минут Рагна закончила собирать вещи, попрощалась и, захватив саквояж, тихо удалилась. Я открыла глаза, мельком посмотрела на отложенный роман, но решила, что перед предстоящей дорогой лучше выспаться. Погасила лампу на прикроватной тумбе и, обняв подушку, почти сразу провалилась в сон.

Проснулась я от тихого, но настойчивого голоса Рагны.

–      Госпожа, пора вставать. Ванна готова, завтрак будет через пятнадцать минут.

Не размыкая век, я села, кивком отпустила служанку, а едва за той закрылась дверь, сонно побрела к ширме. Обогнула ее, разделась и забралась в пахнущую солями и маслами воду. Однако на долгие процедуры времени не было, так что в этот раз насладиться ароматами мастера Гральда толком не получилось. Я быстро вымыла волосы, прошлась плотной, чуть шершавой губкой по телу. Выбралась, замоталась в длинный халат.

Когда я возилась с расческой, распутывая капризные пряди, пришла Рагна. Судя по звону посуды, составила завтрак на столик между креслами и без лишних слов удалилась. Ширма надежно скрыла нас друг от друга, так что зажмуриваться не пришлось.

Взгляд невольно метнулся к зеркалу – к отражающемуся в нем сапфиру на черной ленте. Удивительный артефакт. Удивительный и раздражающий. Ну почему? Почему ненависть не могут усмирять браслетом, кольцом или серьгами? Почему именно ошейник? Пальцы коснулись полоски бархатной ткани, плотно обнимающей меня за горло. Я привыкну. Знаю, что привыкну. Пусть мне не нравится вид артефакта, но я ценю то, что он может мне подарить – шанс на нормальное будущее, на возможность жить, не пряча взгляд.

Тишину комнаты нарушило громкое урчание моего живота. Нос щекотали дразнящие ароматы горячего завтрака. Отложив расческу, я вышла из-за ширмы и в несколько шагов оказалась у столика.

Слабость продолжала отступать. Однако отвоевывающему силы телу требовалась еда. Много еды. Будто зная об этом, Рагна принесла столько, сколько, пожалуй, хватило бы на двоих. Тарелка каши, добрый кусок мясного пирога, творог с ягодами, стопка политых медом оладий и полный чайник укрепляющего отвара. Поначалу я решила, что мне не одолеть и половины принесенных блюд. Однако, как оказалось, Рагна – а может, и Самаэль, отдавший приказ, – понимали мое состояние гораздо лучше меня самой. Потому что завтрак я съела. Весь.

Покончив с трапезой, взяла с кровати дорожное платье темно-зеленого цвета с цветочной вышивкой по вороту. Оделась, застегнула длинный ряд пуговиц, бегущих от воротника к середине груди. Заплела еще влажные волосы в тугую косу на плечо, обулась и вышла в коридор.

Внизу уже ждал Самаэль. Он галантно подал мне руку и, выведя на улицу, помог забраться в экипаж. Слуги заканчивали убрать вещи в дорожный кофр. Едва мы расселись, возничий щелкнул поводьями, и повозка тронулась.

Ехали мы довольно быстро. На обед остановились у небольшого гостевого двора. Самаэль укрыл меня тьмой, как тогда, после случая в дилижансе. Провел внутрь обедней и жестом указал на дальний стол. Без лишних слов я подчинилась. Сам чернокнижник задержался, чтобы сделать заказ. Причем, судя по всему, доплатил за срочность, потому что еду принесли нам едва ли не через пять минут. Покончив с ней, мы вернулись в экипаж и продолжили путь, чтобы в следующий раз остановиться уже глубокой ночью.

Несмотря на долгий путь, чувствовала я себя неплохо. Спина, конечно, немного ныла, но не так, как бывает после городских дилижансов. Самаэль помог выбраться на улицу, предварительно вновь укрыв плащом тьмы, потом провел внутрь нового гостевого двора. Этот выглядел больше и, как мне показалось, дороже того, где мы останавливались на обед.

Самаэль взял две комнаты, соединенные смежной дверью. Хозяин двора предлагал заменить их просторной мансардой, рассчитанной на двоих. Начал даже что-то говорить об особой атмосфере уюта и романтики, созданной там его женой. Однако холодный голос Самаэля прервал поток информации. Мужчина испуганно замолчал на полуслове, весь как-то сжался и уже без лишней болтовни поспешил передать нам ключи. Потом оббежал стойку и лично проводил к нужным комнатам. А еще через несколько минут худенькая девушка лет шестнадцати, явно работающая здесь, принесла нам поздний ужин. Самаэль, как я услышала из-за двери, отказался от угощения. Я же не нашла в себе сил этого сделать.

На удивление спала я хорошо. Проснулась рано, от требовательного стука в смежную дверь. Быстро умылась, оделась и вышла в коридор, где меня уже ждал Самаэль. Спорый завтрак, звонкие монеты, ссыпавшиеся в сухие, испещренные морщинами руки хозяина гостевого двора. И снова в дорогу.

Разговаривали мы мало. Несколько раз Самаэль просил сесть рядом, чтобы изучить артефакт. Я в такие моменты почти не дышала и глядела только в потолок. Почему-то прикосновения Самаэля будоражили. А хуже всего то, что скрыть это мне не удалось. Иначе как объяснить, что Самаэль вновь касался меня без перчаток? Его пальцы скользили бесстыже уверенно по моей коже, очерчивали края бархатной ленты, спускались к яремной впадинке, которой едва касался каст сапфира. От этих прикосновений все внутри меня сжималось. То ли в напряжении, то ли в предвкушении. Слишком запутанные и незнакомые прежде эмоции, чтобы суметь в них разобраться.

Второй день пути мало чем отличался от первого. Мы вновь остановились лишь дважды: на обед и на ночь. Я уже решила, что и третий день выдастся непримечательным, но ошиблась. Это стало понятно, едва днем вместо обычного обеда Самаэль заказал комнату. Одну на двоих.

Я растерялась, не понимая причин для подобного, однако послушно поднялась следом. Огляделась, опустилась в единственное кресло и вопросительно посмотрела на Самаэля. Тот тихо хмыкнул, взмахнул рукой, снимая с меня плащ наведенной тьмы. Дождался стука в дверь и впустил молодую женщину в темносером платье работницы. Едва она вошла, Самаэль запер дверь. Забрал поднос, отставил его на стол, даже не удостоив еду взглядом. Вместо этого он смотрел на меня. Смотрел внимательно, я чувствовала. И все во мне напряглось от дурного предчувствия.

Хватило нескольких секунд, чтобы понять, что он задумал. В душе похолодело. Однако не успела я попытаться его отговорить, как Самаэль приказал:

– Посмотри на нее, Эвелин. Посмотри ей в глаза.

Глава 26

Я не пошевелилась – так и глядела в живую тьму чернокнижника. Открывалась ему, давала увидеть мои сомнения и страхи.

–      Я рядом, Эвелин, – произнес он твердо. Судя по тону, Самаэля сомнения не терзали. Он повернулся к служанке и достал несколько золотых монет. – За ваше участие в нашей забаве. И за молчание.

–      Не переживайте, господин, – ловким движением она подхватила монеты, спрятала в кармане платья. Протянула певуче-сладко: – Ну же, госпожа, посмотрите на меня. Некоторые говорят, я миловидна. Как по-вашему, они правы?

Я оторопела. Вот так просто? За несколько монет согласиться, не зная на что?

Самаэль хмыкнул. Приблизился и встал у меня за спиной. Его руки скользнули мне на плечи, мягко сжали. Сам он наклонился. Ткань капюшона коснулась моего лица, чужое дыхание защекотало кожу.

–      Мы должны убедиться, Эвелин, что артефакт вошел в силу, – прошептал мужчина едва слышно. – Рисковать нельзя. Но не бойся, я не позволю случиться непоправимому.

Служанка опустилась передо мной на колени и беззастенчиво попыталась поймать мой взгляд. Я зажмурилась. Почти в тот же миг ощутила, как пальцы на моих плечах сжались сильнее.

–      Эвелин…

В голосе Самаэля уже не просьба и даже не приказ – предупреждение. Если я не подчинюсь, он заставит меня это сделать.

Я в отчаянии стиснула кулаки, еще секунду боролась с неуверенностью, потом распахнула веки. Тут же, словно преданный пес, служанка поймала мой взгляд. Улыбнулась довольно и склонила голову к плечу. Я отметила ямочки на щеках, круглые, глубоко посаженные глаза серо-синего цвета. Вьющиеся волосы, заплетенные в тугую косу, редкие веснушки на переносице.

Разглядывая детали, я старалась не думать ни о самой женщине, ни о Самаэле, ни о собственном даре. Я сознательно опустошала мысли, вытравливала чувства, оставляя вместо них лишь спокойствие и холодное равнодушие. Но тут мужская ладонь скользнула мне на шею. Очертила линию ошейника, поднялась к затылку, мягко надавливая сильными пальцами. Спустилась по спине.

–      Не пытайся обдурить меня, – прошептал Самаэль, почти касаясь губами моего уха.

Кровь прилила к лицу. Удушливая волна жара прокатилась от щек к груди, стянулась там тугим узлом и ухнула куда-то вниз живота. Я невольно прижала к нему пальцы, будто стараясь сдержать, погасить невидимое пламя. Служанка заметила мое движение и улыбнулась еще шире.

–      Господин, мне что-нибудь делать? – спросила она, глядя на Самаэля из-под ресниц.

–      Нет. Молчи.

Понятливо кивнув, она сложила руки на коленях, будто прилежная ученица, и снова поймала мой взгляд.

Я же начинала злиться. Жар, что разлился по телу, разгорался все сильнее. Я чувствовала опасные искры, проносящиеся под кожей, ощущала, как они обжигают меня, подогревают и без того закипающее в груди недовольство. Самаэль снова дразнит меня! Снова прикасается ко мне слишком смело – так, будто имеет на это право. И сейчас не важен ни его статус, ни заключенная с Лауром сделка, ни даже то, кем нас видит эта женщина. Проклятье!

Я шумно вздохнула, ощутив прикосновение мужских губ к своей шее. Мысли, до этого шедшие в относительном порядке, разлетелись врассыпную – словно камешки из порванных бус. Искры под кожей вспыхнули, распаляя занявшееся пламя. Я дернулась, попыталась вскочить с кресла, но Самаэль удержал. Усмехнулся тихо, шевеля дыханием волоски у моего уха, и снова поцеловал. Я схватилась за подлокотники, с силой сжала. Задрожала мелко-мелко, напряглась и со свистом выпустила воздух сквозь плотно стиснутые зубы, стоило Самаэлю нежно прикусить мочку моего уха.

Сидящая на полу служанка не видела, что делал Самаэль – тьма надежно скрывала его от посторонних глаз. Но меня и мои реакции она видела. Взгляд ее становился все более бесстыжим, дыхание – все более частым.

Это стало последней каплей. Я не позволю так поступать со мной! Я не игрушка!

Огонь в груди полыхнул особенно сильно, перед глазами заплясали цветные пятна, а камень в ошейнике вдруг нагрелся и обжег кастом чувствительную кожу. Я вскрикнула. Почти в ту же секунду пожар в груди стих, голова прояснилась. Самаэль отстранился. Довольно усмехнулся за моей спиной и бросил короткое:

–      Свободна.

Служанка посмотрела на него обиженно-разочаровано. Совсем как ребенок, которого лишили сахарного леденца. Однако спорить или роптать не стала – поднялась, поклонилась и без лишних разговоров покинула комнату. Стоило двери закрыться, оставляя нас с Самаэлем наедине, я вскочила с кресла.

–      Зачем было это делать?!

–      А зачем было так старательно отрешаться от происходящего? Ты прекрасно поняла, что нужно сделать, однако решила поступить наперекор.

–      Я не собираюсь рисковать чужими жизнями!

–      Я тоже, Эвелин. Поэтому так важно убедиться, что артефакт действует. В противном случае соваться в столицу непростительная глупость.

Самаэль говорил спокойно, сдержанно. В каждом его слове звучала уверенность, и я понимала – он прав. Вот только усмирить эмоции это не помогало. Щеки до сих пор казались горячими, в животе тянуло. И такая реакция собственного тела злила.

–      Что ж, теперь мы знаем, что артефакт работает исправно. Значит, можно выдвигаться. К вечеру будем в Кайдире.

Обогнув меня, Самаэль двинулся к выходу.

–      Подожди! А служанка?

Самаэль остановился и посмотрел на меня, как мне показалось, с усмешкой. Без понятия, откуда взялось это чувство. Я просто знала, что он улыбается.

–      А что с ней?

Так и есть. В интонациях его голоса звучала веселость.

–      Думаешь, это нормально, что она видела… все это? – закончила я скомкано, не сумев подобрать подходящих слов.

–      Эвелин, ты очаровательна в своей наивности, – произнес Самаэль мягко. – Думаешь, эта женщина столь же невинна, как и ты? Или что она не оказывает гостям особых услуг? Не стоит переживать на ее счет. Пошли, столица ждет.

Снова улыбнувшись, он протянул мне руку. Первым. Протянул и замер, явно ожидая ответных действий. На секунду захотелось заупрямиться, вздернуть подбородок и гордо пройти мимо… но глупо врать – в глубине души я хотела совсем иного. Шагнув навстречу, я вложила ладонь в ладонь Самаэля. Ощутила, как он сжал мои пальцы и улыбнулась.

–      Столица ждет, – повторила я, глядя во тьму под капюшоном, и призналась: – Никогда прежде ее не видела.

–      В таком случае почту за честь стать первым, кто покажет тебе величайший город Эйхара.

Глава 27

Я всегда представляла Кайдиру шумным городом, с толкотней на улицах, мчащимися экипажами, криками торговцев, людским гомоном. Город как город, только больше. И в чем-то я оказалась права… Однако ни в одной из фантазий я не могла вообразить все великолепие Кайдиры.

Высокие – в три, а то и четыре этажа – постройки, сложенные из белого камня, прятались под разноцветными крышами. Красные, синие, зеленые, даже оранжевые! Между некоторыми домами на высоте второго этажа протянулись переходы. Прямые, диагональные, укрытые натянутыми полосатыми тентами, украшенные цветочными горшками – они казались еще одними улицами, только воздушными.

Земные же улицы поражали своей шириной. По ним одновременно могли проехать даже не два, а целых три экипажа! Когда мы проезжали мимо какой-то площади, перекрытой из-за ярмарки, я успела увидеть десятки лотков под цветными навесами, сцену, сооруженную из досок, и выплясывающую на ней девицу в длинной цветастой юбке. Браслеты на тонких запястьях и щиколотках подпрыгивали в такт движениям, и даже с такого расстояния я могла расслышать их радостный звон.

Ворвавшийся в окно ветер донес ароматы горячих орехов, жаренных с сахаром, печеных яблок и свежей сдобы. В мелодии города смешались цокот копыт, крики горожан, лай собак, ярмарочные скрипки. Закатное солнце, скользя лучами по начищенным крышам, пускало оранжевые блики, наполняя и без того яркую Кайдиру красками.

Я с трудом удерживалась, чтобы не высунуться из окна по пояс в попытке разглядеть все-все. Самаэль не высказывал недовольства таким моим поведением. Лишь, как мне казалось, тихо посмеивался. Но сейчас я почти не обращала на него внимания, жадно рассматривая каждую вывеску, каждую витрину и каждого горожанина, одетого совсем не так, как у нас.

Когда экипаж остановился у гостевого дома, я едва усидела на месте. Дождалась, когда Самаэль выйдет первым и подаст мне руку, потом спустилась следом. Держаться старалась с достоинством. Почему-то вдруг захотелось соответствовать даже не Самаэлю – самой Кайдире. Спина прямая, плечи расправлены… и только взгляд, словно неугомонный мальчишка, продолжает перескакивать с места на место.

Нас разместили на третьем этаже, выделив, как сказал управляющий гостевым домом, лучшие комнаты. Самаэль дал мне пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, потом мы должны были отправиться на ужин.

Убранство комнаты я не стала разглядывать, хотя и отметила изысканность, с которой все обставлено. Быстро юркнула за ширму, умылась, переплела косу, растрепавшуюся с дороги. Не дожидаясь посторонней помощи, принялась разбирать саквояж. Вынула темно-вишневую юбку и сливочного цвета блузу с высоким воротником, украшенным жабо и брошью. Пусть так, но мне хотелось скрыть артефакт-ошейник от посторонних глаз. Дорожные туфли сменила на новые

–      из мягкой кожи, с ремешками и устойчивыми каблуками.

Бросив последний взгляд в ростовое зеркало, я крутанулась на носках, выскочила в коридор и… чуть не врезалась в Самаэля. Отшатнулась от неожиданности и принялась извиняться, но меня остановили.

–      Все в порядке. К тому же мне приятно видеть, сколько эмоций у тебя вызвала столица. По правде сказать, я почти забыл, что люди умеют так искренне чему-то радоваться.

Я смутилась. Опустила руку на предложенный локоть и зашагала рядом. Щеки грел румянец, заставляя вспоминать не только тон Самаэля, прозвучавший мягче обычного, но и недавнюю проверку артефакта. Стоило воскресить в памяти ощущение чужих губ на моей коже, как щеки нагрелись сильнее, а пальцы дрогнули. Самаэль посмотрел на меня, тихо усмехнулся и накрыл мою ладонь своей. На мгновение я задержалась на перчатке взглядом.