Текст книги "Эльфийский синдром"

Автор книги: Юлия Полежаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Эти шахты вряд ли ведут в парадные залы, – заметил Сергей, – они должны кончаться в укромных маленьких комнатах, где маловероятно встретить много людей. А немного нам не помешает, нужно взять "языка", чтобы не плутать наугад.

– И еще, – добавил Дима, – я думаю, на этот раз опасность так велика, что наверх должны идти все. Там, где двое могут погибнуть, шестеро пробьются с боем.

– Хорошо, – ответил Глорфиндейл, – здесь, действительно, лучше держаться вместе.

– В таком случае, – снова заговорил Вингриль, – нам следует попытаться подняться ближе к центральному входу. Стражник, стоящий у входа, скорее знает, куда повели пленницу, чем постовой в каком-нибудь дальнем коридоре.

Глорфиндейл согласился. Они повернули в первый боковой ход и вскоре уткнулись в тупик. Над ними чернело узкое отверстие шахты. И тут неожиданное предложение внесла Сильвен.

– Сейчас уже за полдень, нам предстоит бой и, возможно, бегство от погони, неизвестно, когда мы еще сможем остановиться хоть ненадолго. Давайте подкрепим силы запасами из дорожных сумок, это стоит нескольких минут.

Предложение было здравым, и, несмотря на неумолимо угасающие светильники, отказываться никто не стал. После короткой трапезы и нескольких глотков живительного напитка из фляги Вингриля Сергей почувствовал, как исчезла усталость, сменившись мрачным предбоевым азартом. Он был готов к сражению.

Первым наверх снова полез Аэлиндин, но на этот раз он закрепил и сбросил веревку. За ним поднялся Глорфиндейл и на уровне двери как-то умудрился втиснуться с ним рядом. Сергей поднимался вплотную за ними. Несколько секунд эльфы напряженно прислушивались, но из-за толстой каменной двери не доносилось ни звука. Потом Глорфиндейл тихо произнес заклинание, дверь беззвучно начала открываться. Аэлиндин придержал ее изнутри и осторожно выглянул в щель.

Сергей снизу мог разглядеть только часть резного потолка, но эльфы, похоже кого-то увидели. Глорфиндейл осторожно вынул из ножен меч, Аэлиндин внезапно распахнул дверь, и они одновременно прыгнули в комнату. Сергей одним движением взлетел за ними наверх, мельком увидел ошеломленного стражника, к горлу которого Глорфиндейл приставил обнаженный клинок, проскочил к двери и тихо выглянул наружу. Комната выходила в пустой коридор. Сергей снова прикрыл дверь, встал с мечом перед ней и только теперь смог осмотреться.

Небольшое помещение, в которое они попали, служило чем-то вроде караулки. В углу стоял шкаф с одеждой, по стенам висело разнообразное оружие, стол посередине комнаты был заставлен остатками недавней трапезы. На диване возле стола сидел перепуганный стражник в роскошных черных с золотом доспехах. Он был настолько изумлен невероятным фактом нападения, что даже не подумал потянуться за мечом, лежавшим рядом с ним вместе с перевязью. Впрочем, Глорфиндейл немедленно убедил его не делать этого и в дальнейшем.

– Если ты без шума сообщишь то, что нам нужно, мы сохраним тебе жизнь, – шепотом сказал он.

Стражнику не пришло в голову ни сомневаться в серьезности их намерений, ни разыгрывать из себя героя. Скосив глаза на сверкающий меч, он сразу ответил тоже шепотом:

– Что вы хотите знать?

Им повезло, это оказался начальник нижнего отряда караула, только что принявший дежурство и расставивший на посты очередную смену. По его словам, Лилиан доставили в храм до его прихода, но он слышал о ней от начальника предыдущей смены, сообщившего ему эту сногсшибательную новость. Неизвестную, очень странную на вид женщину сопровождал сам лично Куругиль, и сам лично Ингвэ распорядился поместить ее в Овальном Зале. Удивительным в этом было то, что Овальным Залом называлась святая святых храма, помещение, где иногда, очень редко, по особо экстренным случаям избранные эльфы могли говорить с посланцами Валаров Майарами или даже с самими Валарами. То, что пленницу повелели провести в этот зал, не только удивило, но и встревожило охранников.

Пока стражник все это рассказывал, в комнату поднялись все остальные, и обеспокоенно его слушали. Глорфиндейл спросил, как попасть в Овальный Зал, но стражник заявил, что без плана здания они не смогут найти дорогу. Когда Глорфиндейл чуть отвел сверкающее лезвие от его шеи, он придвинул к себе лист бумаги и точными изящными штрихами принялся чертить план.

Наблюдая за его уверенными движениями, Сергей вдруг обратил внимание, что по столу, между тарелками и кубками с остатками пищи, были разбросаны листки с рисунками фантастических животных и цветов. Должно быть, этот ваниар, как истинный эльф, скрашивал рисованием долгие часы дежурств. Заинтересовавшись, Сергей подошел поближе.

Начальник караула, все больше успокаиваясь, чертил даже не план, а что-то вроде аксонометрической проекции храма со снятой крышей. Скупыми, но выразительными штрихами он рисовал не только сами помещения, но даже детали их отделки, и в нескольких словах пояснял их названия и назначение. Все сгрудились вокруг стола, Глорфиндейл спрашивал, где стоят посты, и ваниар одним неуловимо точным движением рисовал в этих местах фигурки часовых.

– А где мы сейчас? – спросил Сергей, совсем подойдя к столу.

– Вот здесь, – ответил стражник, поворачиваясь к нему и внезапно распрямляясь как сжатая пружина. Точный удар сбоку в челюсть бросил Сергея на Глорфиндейла, сбив обоих с ног, а ваниар одним прыжком оказался у выхода.

Он не успел выскочить из комнаты, в проеме распахнутой двери его догнала стрела Аэлиндина. Но крикнуть какую-то команду он успел. Дима первым бросился к нему, втащил тело вовнутрь и захлопнул дверь.

– Все вниз! – скомандовал Глорфиндейл.

В коридоре уже слышались шаги бегущих стражников, Сергей вместе с Димой подперли дверь изнутри несколькими короткими копьями, стоявшими в углу, чтобы выиграть хоть несколько секунд. Сильвен и Вингриль уже скрылись, Аэлиндин нырял в шахту. Сергей подхватил было и стражника, но Глорфиндейл отрицательно махнул рукой – пытаться прятать тело было уже бесполезно. Под звуки глухих ударов в дверь они спрыгнули вниз, на лету хватаясь за веревку, и Глорфиндейл захлопнул за собой потайной ход.

Темнота, уже почти не разгоняемая голубыми светильниками, вновь обрушилась на них, но давать глазам привыкнуть было некогда.

– Теперь наше спасение – только в скорости, – сказал Глорфиндейл. Они наверняка начнут искать потайную дверь и рано или поздно найдут ее. К этому времени мы уже должны быть вместе с Лилиан как можно дальше.

– Пойдемте, – поддержал его Вингриль. – К счастью, этот охранник успел нарисовать достаточно, я понял, как мы должны идти – последний поворот направо от главного тоннеля должен вывести нас ближе всего к Овальному Залу.

Они вернулись к главному тоннелю и вновь полезли наверх. Подъем становился все круче, они все чаще скользили по мокрому полу и падали, карабкаясь местами на четвереньках, но все равно спешили изо всех сил. Спешили куда? Навстречу гибели? Цепляясь ногтями за стыки скользких камней, Сергей уже не думал об этом. Сейчас, как и с самого начала похода, они действовали при отсутствии реальных альтернатив. Каждый раз, когда была хоть видимость выбора, жесткая необходимость вела их все ближе к центру действующих здесь сил, к ядру опасности и власти, к средоточию Зла, накрывшего Благословенную Землю Валинора.

Они добежали до конца тоннеля, упершись в стену, и у самого тупика нашли последний, чуть косо отходящий вправо ход. В почти уже полной темноте Аэлиндину пришлось, встав на плечи Сергея, нащупывать отверстие шахты на потолке. Оно тоже оказалось у самого тупика, забраться выше и дальше под землей было невозможно. Сколько бы ни отделяло их от Овального Зала, этот путь придется пройти по храму.

В том же порядке они поднялись наверх. На этот раз шахта привела их в совсем крохотную комнату, не то гардеробную, не то склад ритуальной одежды. Потайная дверь едва открылась, ей мешали плотно висящие по стенам тяжелые, сплошь расшитые золотом и драгоценными камнями убранства. Полки и несколько столиков были заставлены горящими от блеска бриллиантов головными уборами и завалены еще какой-то роскошной утварью.

В комнатке никого не было, но Сергей, оглядевшись, с беспокойством подумал, что он бы такую сокровищницу крепко запер снаружи. К счастью, эльфы и здесь не боялись воровства, дверь оказалась открыта. Глорфиндейл осторожно выглянул наружу и поманил к себе Вингриля. Вдвоем с помощью рисунка ваниара они быстро разобрались, куда попали. До Овального Зала было совсем близко. Единственное, что смутило Глорфиндейла, было отсутствие стражников в коридоре, хотя на плане в этом месте был указан пост.

– Он мог ошибиться, здесь уже территория верхнего отряда стражи, предположил Аэлиндин.

– Или нарочно обмануть, – добавил Дима. Эльфов передернуло от отвращения.

– Или все сбежались вниз, когда там началась тревога, – высказал свою мысль Сергей. – Как бы то ни было, не стоит ждать, пока они вернутся.

Глорфиндейл кивнул, и они торопливо, но бесшумно пошли по коридору. План ваниара был точен, они уверенно миновали несколько поворотов и дверей, но нигде не было ни души. По-видимому, Сергей был прав, и вся местная охрана дружно ловила их где-то на нижних этажах. Пустынные залы и переходы были изысканно красивы, но острое чувство опасности мешало оценить их великолепие. Они достигли широкой галереи, стены и потолки которой были выложены дивной мозаикой из янтаря и самоцветов. Она изгибалась плавной дугой, внутреннюю стену через каждые десять метров украшала позолоченная двустворчатая дверь.

– Мозаичная галерея огибает Овальный Зал, – едва слышно прошептал Вингриль, показывая на план.

Сергей кивнул и осторожно приотворил ближайшую дверь. Перед ними открылся огромный зал размером с Большой Театр, залитый дневным светом, проходящим через стеклянный купол. Высокие колонны, сделанные будто из горного хрусталя, поддерживали подковообразный балкон, охватывающий половину периметра. Внутри колонн словно струилась светящаяся вода, отбрасывая дрожащие блики на блестящий паркет. Вдоль стен на другой половине, продолжая овал колоннады, стояли изящные светильники из того же материала, все возрастающей высоты. Они сходились в дальнем конце зала у грандиозной картины почти до потолка, изображавшей какую-то сложную многофигурную композицию.

По чуть заметному колебанию бликов на шелке Сергей понял, что это не фреска, а гобелен. Этот огромный занавес еще усиливал сходство не то с театром, не то со сверкающим бальным залом, в котором вот-вот грянет оркестр, и начнется главный в жизни праздник. Отдаленно похожее чувство Сергей когда-то испытывал разве что в Исаакиевском соборе. Овальный Зал был грандиозен, но не подавлял, а напротив, словно поднимал своей грандиозностью. Хотелось взмыть, даже воспарить в этот сияющий простор. И посреди всего этого великолепия в самом центре зала на маленькой скамеечке в полном одиночестве сидела Лилиан.

Сергей даже не успел удивиться такой невероятной удаче, как Аэлиндин, оттолкнув его, бросился к ней, скользя по паркету. Лилиан вскочила и, безмолвно всплеснув руками, упала в его объятия. Все сразу побежали к ним, Сергей и Глорфиндейл, по-прежнему, подозрительно оглядываясь, а остальные с приглушенными радостными восклицаниями. И только тут все увидели, что запястье Лилиан охватывал широкий серебряный браслет, прикованный длинной блестящей цепью к скамеечке.

Аэлиндин схватился за браслет, пытаясь его открыть, Дима за скамеечку, но Глорфиндейл сразу натянул цепь.

– Сергей, твоим мечом!

Сергей одним ударом разрубил цепь как ремень.

– Скорее назад, пока...

Глорфиндейл не успел договорить, его прервал громовой смех. Все двери с треском распахнулись, в них стеной стояли стражники в черных доспехах, сверкая обнаженными мечами. Балкон над ними ощетинился стрелами. А перед онемевшими друзьями, небрежно откинув драгоценный занавес, вышел статный и очень высокий, на голову выше Глорфиндейла, эльф. Он был одет во все белое, без малейших украшений, лишь его длинные белоснежные волосы были схвачены тонким золотым обручем. На нем не было ни доспехов, ни оружия, но он стоял перед ними уверенно и свободно, и молодо смеялся, откинув голову.

– Пока что, Глорфиндейл? Пока ловушка не захлопнулась? Ты опоздал. Бросьте оружие!

Выбора не было, мечи зазвенели на полу. Последним, прижав к себе Лилиан и мрачно глядя на смеющегося эльфа, бросил лук Аэлиндин.

– Чем ты так удивлен, премудрый Вингриль? Ты думал, я не догадаюсь, куда вы делись? Может быть, ваши сосунки-звездочеты и забыли о системе стоков, но я-то не сосунок. Я старше всех вас, вместе взятых, я видел, как строился этот город, мне ли не помнить всех ходов и выходов в нем!

Эльф просто закатился хохотом в полном восторге.

– Пока эти простаки Куругиля обшаривали все кусты в Валмаре, я просто насторожил капкан и стал ждать – и вот вы здесь, все вместе и без хлопот!

Он внезапно перестал смеяться и помрачнел.

– Как это все-таки скучно, из века в век все благородные герои поступают одинаково красиво и одинаково глупо. Вы вшестером, рискуя и своей жизнью, и целью, пошли выручать одного в безнадежной ситуации! – Он снова ухмыльнулся. – Правда, вам бы и трусость не помогла. Выбрав бегство, вы угодили бы в засаду у реки, но вы-то этого не знали.

Он остановился, словно ожидая ответа, но пленники молчали.

– Признаться, ты, Вингриль, меня удивил. Тысячи лет ты жил в покорности и страхе, не замечая исчезновения своих друзей и радуясь исчезновению врагов. Стало вдруг мало научной славы? Решил тоже стать героем? Как жаль, мой друг, что о твоей доблести никто не узнает.

Вингриль сжал кулаки, но промолчал. Опять не дождавшись ответа, эльф повернулся к Глорфиндейлу.

– А ты, упрямый нолдор, все не устаешь бороться с Мировым Злом? Все никак не поймешь, что нет Абсолютного Зла, как и Абсолютного Добра, они неразделимы, как свет и тень. Мы можем лишь выбрать меньшее Зло, пожертвовать меньшим Добром ради большего.

– Красивые слова, Ингвэ, – не выдержал Глорфиндейл. – Ты убиваешь в Лориэне нолдоров и тэлери не ради счастья ваниаров, а лишь ради личной власти.

– Я убиваю? – Эльф словно обрадовался возражению. – В Лориэн приходят добровольно, лишь те, кто сам мечтает уснуть навеки. Они жаждут легкой смерти и получают ее. Их души в блаженстве уходят в чертоги Мандоса. А я лишь использую их тела, их сильные, здоровые тела, которые им больше не нужны. Я достигаю своих целей, избегая лишней жестокости. Можешь ли ты сказать это о себе, неистовый Глорфиндейл? Уверен ли ты, что все, принявшие смерть от твоего меча, уже устали от жизни?

Побелевший Глорфиндейл не нашел ответа. Ингвэ безмятежно повернулся к Сергею и Диме.

– Так значит, люди тоже умеют жертвовать собой ради друзей? Очень похвально. Признаться, в прежние времена я был о людях худшего мнения, но я рад, что за прошедшие века вы изменились к лучшему. Впрочем, для нас это не имеет значения.

– Зря ты так думаешь, – буркнул Дима. – Ведь мы попали сюда сами, без вашей помощи. Значит, скоро вы будете иметь дело и с другими людьми.

– Не пытайся меня обмануть, человек, – снисходительно усмехнулся Ингвэ. – Мне известно больше, чем ты думаешь. Правда, я не поверил донесению Кириэна, но понял, что ошибся, когда узнал о нападении на Лориэн. За месяц, прошедший с тех пор, мои посланцы побывали на Тол Эрессеа и все выяснили. Я знаю, что вы попали сюда случайно, совсем не желая того, и теперь не можете сами вернуться обратно. Я даже знаю, что вы отправились в Аман, чтобы просить Валаров открыть для вас Прямой Путь. Но как раз этого я бы и не советовал вам делать, даже если бы вы пришли сюда открыто, не нарушая наших законов.

– Это почему же?

– Великие Валары запретили людям ступать на землю Валинора, нараспев заговорил эльф, полузакрыв глаза. – Когда в древности Ар-Фаразон нарушил запрет, их гнев был так грозен, что изменился облик мира, целые страны скрылись под водой, а Валинор перенесся в Верхнее Море. Лишь для эльфов проложили Валары Прямой Путь, но с тех пор, как последний эльф покинул берега Средиземья, повелением Манвэ Прямой Путь закрыт навсегда. Не будите вновь гнева Великих Стихий, неминуемой гибелью грозит он дерзким!

– И что бы ты вместо этого нам посоветовал? – будничным тоном спросил Сергей. Он уже видел брешь в рассуждениях Ингвэ, но хотел заставить его выложить все карты.

Ингвэ снова посмотрел на него.

– Я справедлив, но не жесток. Хоть вы и нарушили много законов, я могу простить чужестранцев. Если вы не станете взывать к Валарам, они даже не заметят вашего недолгого пребывания на Блаженной Земле. Поклянитесь впредь соблюдать...

– Не верьте ему, – неожиданно вскричал Вингриль. – Это все обман, ты лжешь им, Ингвэ, как давно лжешь всем. Нет никаких Валаров и никаких чертогов Мандоса, ты один давно решаешь, кого казнить, а кого миловать. Но придет и твой час...

С голыми руками, воздев кулаки, звездочет бросился вперед. Ингвэ не шелохнулся, Вингриль не добежал до него нескольких шагов и упал, пронзенный сразу десятком стрел. Глорфиндейл дернулся за ним, но Сергей и Дима силой удержали его за локти. Ингвэ подчеркнуто скорбно склонил голову.

– Я сожалею. Надеюсь, вы будете благоразумнее и прислушаетесь к моему совету.

– Не все так просто, – возразил ему Сергей. – Ты сам заметил, что люди не бросают своих друзей в беде. Если мы не вернемся домой, нас будут искать, и рано или поздно кто-нибудь пройдет по нашему пути. Вернее, это может быть поздно для нас, но для тебя и сто лет – не срок. Тебе не о чем волноваться, если Валинор действительно под защитой могущественных Валаров, но если Вингриль прав, и Валары покинули вас, ты совершишь большую ошибку.

Мгновение, казалось, Ингвэ колебался, но потом гордо вскинул голову.

– Вы выбрали свою судьбу. Я дам вам возможность обратиться к Валарам, но снимаю с себя ответственность за их решение. Если вы погибнете, то, по крайней мере, будете знать, что я вас не обманывал. Готовы ли вы к этому? Подумайте еще раз, ведь немногие способны выдержать даже присутствие Валара!

Люди недоуменно переглянулись, но в глазах эльфов вспыхнула восторженная надежда.

– Да, мы готовы, – ответил за всех Глорфиндейл.

– Да, – подтвердил Сергей.

Ингвэ молча коротко кивнул и круто повернулся. Отбросив край тяжелого гобелена, он скрылся за ним. Несколько секунд все ошеломленно смотрели ему вслед, и вдруг Лилиан вскрикнула:

– Обернитесь!

Стража исчезла, все двери снова были плотно закрыты, и балкон над ними тоже опустел. Они не успели осознать, что это значит, как перед занавесом, на том месте, где только что стоял Ингвэ, возникло сияние. Появившийся прямо в воздухе столб света сгущался, принимая очертания огромной человеческой фигуры в длинных белоснежных одеждах. Нестерпимый блеск слепил глаза, мешая рассмотреть лицо. Когда через сияние перестал просвечивать рисунок гобелена, низкий, заставляющий вибрировать сердце голос заполнил весь огромный зал.

– Я – Мандос! Внемлите мне, дерзкие, и узнайте решение Валаров. Не по прихоти были закрыты для смертных Блаженные Земли. Встречи с бессмертными эльфами лишали людей покоя, вселяли зависть в их сердца, заставляли бросать свои дела, стремясь к невозможному. Неисчислимые беды и эльфам, и людям принесло это в прошлом, и мы не хотим их повторения. Вы никогда не вернетесь во Внешний Мир и не смутите покой человечества! Но и на Блаженной Земле Валинора нет для вас места. Вы нарушили здесь покой и порядок, своим беспокойным духом смутили и наших детей, возлюбленных эльфов. Вы осквернили сады Лориэна, презрели законы Владыки Ильмэ и даже пролили кровь в самом храме Манвэ! Лишь смерть искупит вашу вину, и смерть – наш приговор. Но бесконечна доброта Великого Манвэ, и он дарует вам легкий конец. Склонитесь перед волей Сил могущественнее вас, смиритесь со своей судьбой и умрите в блаженстве!

Отзвуки ужасного голоса еще метались в колоннах, но сияние померкло. Сергей почувствовал, как привычный надежный мир закачался под ногами и начал разваливаться. Значит, Валары существуют? Силы, могущественнее нас? Тогда зачем все? Вся его жизнь, все усилия – беспомощны и бессмысленны. И больше не к чему стремиться и нечего желать, только тихо уснуть среди этой вечной красоты. Он вдруг успокоился, стало удивительно хорошо...

– Запах! – Дима в ужасе прижал руку к горлу. – Запах, как там, в Лориэне!

Воздух наполнялся нежным чарующим ароматом. Сергей очнулся.

– Газ! Закрывайте лицо!

Прижав к носу воротник куртки, он коротко оглянулся. Прорываться назад бесполезно, там ждали стражники. Если у них и был шанс, то только впереди, где скрылся Ингвэ. Подхватив на бегу меч, Сергей нырнул под занавес. За ним оказалась простая двустворчатая дверь без всяких украшений. Она была заперта.

Все сбились под гобеленом, тяжелая ткань чуть задерживала газ. Мужчины дружно ударили плечами в дверь, но она не поддалась. Глорфиндейл остановил друзей и хриплым от волнения голосом прочитал заклинание, открывавшее потайные ходы. Дверь даже не дрогнула. Если она и открывалась заклинанием, то не этим, и с ними уже не было Вингриля, чтобы подобрать другое.

Сергей почувствовал, как Сильвен покачнулась и схватилась за его плечо. В ярости он рубанул по двери своим мечом, пробивавшим сталь. На гладкой белой поверхности не осталось и царапины. Тяжелая волна безразличия накатывала на мозг, перед глазами все расплывалось. Рядом что-то делали и говорили его друзья, уже казавшиеся неясными цветными пятнами. Отчаянным усилием Сергей заставил себя сосредоточиться, вставил лезвие меча в едва заметную щель между створками и повел клинок вниз, нащупывая замок.

Дверь распахнулась так внезапно, что мгновение они стояли неподвижно, не в силах поверить в удачу. Перед ними была небольшая круглая комната без окон. Сбоку на невысоком помосте перед странным металлическим сооружением стояла группа эльфов. Белая голова Ингвэ возвышалась над фигурами нескольких жрецов в красно-золотых одеждах. Он резко обернулся, и впервые на его лице отразилось глубокое изумление.

Пленники рванулись мимо них к двери на противоположной стороне комнаты. Навстречу им вскочил охранник, выхватывая меч. Теперь уже Сергей не медлил, горькие уроки не прошли для него даром. Он с ходу нанес удар и проскочил дальше, не оглядываясь, даже не сразу заметив соленые капли чужой крови, брызнувшей на его лицо. Чувствуя рядом плечо Глорфиндейла, он яростно пробивался к двери, и лишь краем глаза увидел, как Ингвэ, все-таки прыгнувшего им наперерез, встретила стрела Аэлиндина.

Они бежали все дальше через анфиладу роскошных залов, опережая волну тревоги. Часовые на их пути даже не всегда успевали вскинуть оружие. Глорфиндейл со своим боевым искусством, отточенным в войнах Средиземья, и Сергей с гондолинским мечом пробивали любой заслон. Быстрые и легкие Аэлиндин и Дима успевали отбиваться от пытавшихся их преследовать и закрывали своими телами в кольчугах бежавших посредине женщин. Сомкнувшись в плотный боевой кулак, они рвались вперед, рвались, не зная куда, с упорством отчаяния.

Интуиция – или удача – их не подвела. Сначала исчезли стражники, они продолжали бежать, выдерживая направление, по маленьким уютным покоям, должно быть, чьим-то личным апартаментам. Дима и Аэлиндин захлопнули на бегу за собой несколько дверей, задвигая их чем попало, чтобы хоть немного задержать преследователей. И, наконец, в последнюю распахнутую дверь им навстречу брызнул солнечный свет.

Двое стражников, стоявших снаружи, отлетели в стороны, не успев поднять копья. Беглецы выскочили на площадку наверху невысокой лестницы и остановились в изумлении. Перед ними, чуть внизу, лежала широкая терраса, а вдоль нее сидели, распластав крылья, гигантские птицы. В следующую секунду Сергей понял, что видит лишь идеальную имитацию чудовищных орлов. На спине каждой птицы виднелась узкая щель, открытая гондола с сиденьями.

– Ура! Планеры! – завопил Димка. – Вперед!

Он помчался вниз по лестнице к ближайшему орлу. Лилиан сразу бросилась за ним, увлекая с собой ошеломленных Аэлиндина и Сильвен. Сергей и Глорфиндейл торопливо подперли дверь копьями и мечами убитых стражников и побежали следом. Дима уже забрался в гондолу.

– Дим, ты сможешь этим управлять?

– Конечно, Серега, – в возбуждении крикнул по-русски Дима. – Я целый год ходил в аэроклуб. Залезайте!

Он сверху протянул руку Лилиан. Сергей заглянул под брюхо орла. Действительно, в сжатых хищных лапах были замаскированы колеса. Они стояли на рельсах, или плоских желобах, с легким уклоном уходящих к краю террасы, и были заклинены стальными клиньями. Но Сергей сразу увидел, что уклон недостаточен для набора скорости, не напрасно вдоль рельсов были проложены мощеные дорожки, огражденные у края террасы низкими бордюрчиками. Он нырнул под крыло и понял, что не ошибается, под задней кромкой крыльев у самого корпуса были удобные рукоятки.

Лилиан уже сидела на переднем сиденье, на второе, подгоняемые Димой, забирались Сильвен и Аэлиндин. Последнее сиденье оказалось прямо над задней кромкой крыла, вполне можно было запрыгнуть на ходу.

– Глорфиндейл, подтолкнем, сколько сможем, и запрыгнем.

Глорфиндейл кивнул, ему никогда не надо было ничего долго объяснять. В этот момент дверь над лестницей задрожала от ударов изнутри. У них оставались секунды. Схватившись с двух сторон за рукоятки, Глорфиндейл с Сергеем приподняли хвост планера и одновременно выбили клинья из-под колес.

Орел легко покатился по желобам. Они разгоняли его, напрягая все силы, край террасы приближался все стремительнее.

– Не тяните, прыгайте! – раздался умоляющий голос Сильвен.

– Прыгайте скорее! – закричали хором Лилиан и Аэлиндин.

Десять метров до кромки... Сергей почувствовал, как планер набирает устойчивость, они уже не поддерживали хвост, только толкали. Пять метров... По ушам ударил ликующий рев прорвавшихся сверху стражников. Три метра...

– Прыгаем!

Сергей с силой оттолкнулся и, схватившись за край гондолы, рывком бросил себя на сиденье. И тут же почувствовал, как под его тяжестью хвост орла ударился о землю, но его снова поддержала сильная рука. Еще барахтаясь на сиденье вниз головой, Сергей услышал отчаянный крик женщин и понял, что произошло.

Он, наконец, смог перевернуться. Планер сорвался с края террасы и стремительно падал вниз. Глорфиндейл, столкнув его последним усилием, остался на террасе.

По напряженной позе Димы, по его поднятым плечам Сергей понял, что он изо всех сил пытается выровнять аппарат и замедлить падение, но, похоже, одного года в аэроклубе оказалось мало для такой большой и тяжелой машины. Высота ступеней пирамиды Таниквэтиль была огромна, метров по сто, поверхность следующей террасы приближалась завораживающе быстро. Но и скорость планера возрастала, он выходил на все более пологую дугу. Диме все-таки удалось его подчинить, край второй террасы промелькнул в метре за хвостом.

Они спустились почти на две ступени, пока скорость стала достаточной для уверенного управления. Дима заложил плавный вираж и, поймав над освещенной гранью пирамиды восходящий поток, начал кругами набирать высоту. Орел поднимался все выше и, наконец, они вновь увидели сверху и чуть сбоку покинутую стартовую площадку. Она была черна от стражников, но на самом краю еще мерцал сверкающий стальной вихрь. Знаменитая защита Глорфиндейла почти скрывала его фигуру за сплошным сливающимся блеском меча.

– Аэлиндин, веревку! – крикнул Сергей.

Дима повернул аппарат, орел начал плавный спуск к террасе. Аэлиндин лихорадочно завязывал на конце веревки петлю, превращая ее в аркан. Уже было ясно, что Глорфиндейл не сможет схватиться за веревку сам, не прервав защиты...

Они не успели. Молнией сверкнул отброшенный меч, Глорфиндейл, падая через низкие перильца, успел схватить двух ближайших противников. Они летели вниз томительно медленно, чуть вращаясь, две черные фигурки стражников и белое с красным, залитое кровью тело их друга и командира.

Вокруг орла засвистели стрелы. Дима медленно отвернул и, зайдя вновь на освещенную сторону, опять начал набирать высоту. В гондоле царило подавленное молчание. Сергей невольно вспоминал все, что мог бы сделать, но не сделал. Надо было сообразить, обоим сразу привязаться... Не было времени. Или он слишком рано прыгнул? Была ли его вина? Как с Элладаном, тогда промедлил, теперь поспешил... На сердце лег еще один шрам.

Планер, поднимаясь, описывал все более широкие круги, и вот перед ними открылся, впервые при свете дня, блистательный Валмар. Белые башни под серебряными крышами вздымались над пеной цветущих садов. Город виденье, город-сказка, город-мечта... Отсюда, с высоты, он был таким прекрасным, чистым и светлым, каким был задуман когда-то.

Они поднимались все выше, пока не увидели внизу под крылом курящуюся вершину Таниквэтиль. Воздух стал пронзительно холодным, потянул ветер с севера. Дима чуть спокойнее откинулся на спинку сиденья, почувствовав, наконец, себя увереннее. Он полуобернулся назад и крикнул, преодолевая ветер:

– Куда летим?

Ему никто не ответил. Лилиан, Аэлиндин и Сильвен молча повернулись к Сергею, и он вдруг ясно понял, что теперь бремя решений перешло на его плечи. Он больше не колебался.

– На юг, в Хиарменлонн!

Дима заложил поворот, и дымящая вершина Таниквэтиль медленно уплыла назад. Прямо по курсу, далеко возвышаясь над цепью Южных Пелор, сверкая хрустальными гранями ледников в лучах вечернего солнца, встал грозный пик Хиарментир.

6. ХИАРМЕНЛОНН

Наверное, Глорфиндейл решил бы иначе. Он повернул бы к Тириону, чтобы рассказать нолдорам правду о садах Лориэна. Но без него куда бы они пошли в Тирионе, кто бы им там поверил? А до Эрессеа на планере не долететь.

Все это были отговорки, Сергей имел мужество признаться себе в этом. Просто он устал, и знал, что все остальные тоже устали. Они смертельно устали от слепой необходимости, которая все время тащила их куда-то, и от борьбы, такой бесплодной и безнадежной. Его кольчуга и руки были сплошь забрызганы кровью, и ему казалось, что цветущая равнина Лотаурэндор под крылом орла вся наполнена запахом тления. Больше всего на свете ему сейчас хотелось убраться из этого мира, такого прекрасного, и от этого еще более жестокого.

Никто не возразил против его решения, должно быть, все чувствовали одно и то же. До сих пор на их пути к гавани эльфийских кораблей стояли непроходимые горы и охраняемый подгорный храм, новые опасности, битвы и кровь, и это гнало их в Тирион, навстречу другим опасностям и битвам. Но теперь, обретя крылья, они словно вдруг вырвались из тисков жестокого рока, и никакое чувство долга уже не могло заставить их повернуть на восток.