Текст книги "Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Иду, – полковник закрыл папку, сунул в ящик стола и, заперев кабинет, направился прямиком к другу и начальнику.

Дан тоже подравнивал стопочку каких-то документов, прежде чем аккуратно сложить их в прозрачную папку.

– Привет, – улыбнулся он, – на редкость тихий день, да?

– Ага. Пошли?

Райт спрятал папку в сейф, и они направились в столовую. Навстречу им попадались сотрудники управления, отдавали честь, что-то говорили, ждали ответа. Те, кто не видел Жана вчера, поздравляли с выпиской и возращением к службе.

Столовая в этот час была полна народу, но их с Райтом, как водится, пропустили без очереди. Жан уставился в меню и не смог разобрать там ни слова. Ожидающие заволновались, Райт обернулся. Прищурился, видимо, сообразив, что товарищ столкнулся с какой-то неизвестной трудностью.

– Рагу у них очень вкусное, – сказал он, сам взял тарелку с чем-то овощным и поставил Жану на поднос. – И компот. Или ты кофе хочешь?

– Компот сойдет, – очнувшись, пробормотал Жан, схватил стакан с компотом и двинулся к кассе.

Оглянулся и обжегся о взгляд Скотти. Тот стоял в конце очереди с Албанцем и смотрел на него взглядом, от которого все волоски на теле встали дыбом.

– Жан, – позвал Райт, кивая на свободный столик, – да что с тобой, друг? Ты пугаешь меня.

Полковник поморщился, услышав искреннее волнение в голосе друга. Не хватало только Дану беспокоиться за него, когда у него голова болит обо всей Империи.

– Все отлично. Лучше всех, – бодро отозвался он, – почему никто не завидует?

Райт усмехнулся.

– С тех пор, как вы с Забиякой вернулись с Ходхольма, ты какой-то странный. Приходи в себя, дружище, кроме тебя, мне положиться не на кого.

– Все. Считай, уже пришел. Мне бы дело какое-нибудь, чтобы вернуться в обойму.

– А ты что, думаешь, работы не будет? Когда мы с тобой без работы прохлаждались? – скептически пожал плечами Райт, налегая на еду. – Вот увидишь, скоро начнется.

Дан как в воду глядел. Дежурный примчался прямо в столовую, когда полковник еще задумчиво разглядывал болтающийся на дне стакана с компотом абрикос, размышляя, съесть его или оставить.

– Позвонили. Младшая школа на Университетской, – лихорадочно зашептал он, склонившись над столиком, чтобы не привлекать внимания обедающих сослуживцев, – камера на входе засекла подозрительное существо!

Жан похолодел, разом забыв обо всех своих горестях. Суки! Какие суки! До школ добрались! На щеках Райта надулись желваки.

– Адрес! – рявкнул он.

– Группа захвата уже готовится, все координаты у них, – быстро доложил дежурный, – они на связи с администрацией, консультируют и отслеживают обстановку.

Не зря они с Даном почти год потратили на организацию совместной работы группы. Сначала с ними взаимодействовала «Зета», теперь Рагварн отдал им и «Викторию-4», но все равно ядром, ударной силой подразделения «антитеррор», были они – особенные.

– Я с тобой, – вскочил Дан.

– Нет, это может быть приманкой для тебя, – решительно возразил Жан, – как на Ходхольме. Мы справимся, я буду на связи.

– Хорошо, удачи, – Дан сжал его плечо, благословляя.

Полковник быстрым шагом направился на выход. Проходя мимо столика Скотти и Албанца, бросил:

– Сержант Ндочи, за мной.

На языке свербела другая фамилия, но сержант Скотти сегодня мирно доест свой обед, а Жану придется привыкать работать с хмурым долговязым Албанцем.

Надежда, что вечером Райан окажется дома, в смысле в доме Дана, не оправдалась. С чего бы упрямому засранцу менять решение, Жан не знал, но все равно надеялся. Всю вторую половину дня отрабатывали школу и окрестности. После эвакуации обыскали здание с подвала до чердака, чуть по кирпичикам не разобрали. Флешки с записью камер – Жан лично просмотрел видео и убедился, что подозрительное существо действительно напоминало суморфа – отправили экспертам управления, а сами разошлись по соседним улочкам, чтобы опросить местных и поискать следы твари.

Было уже темно, когда, оставив десяток бойцов охранять территорию школы, полковник Веньяр с остальными снялся с места и вернулся в штаб, чтобы подготовить, блядь, пресс-релиз. Вот какой ерундой приходилось заниматься после изнурительных поисков твари с пластидом в кишках. От беготни по лестницам школы грудь болела, особенно справа, где недавно отхватили целый кусок.

Измученный, Жан вернулся домой, мечтая, что – ну, вдруг – Скотти окажется там. Они обнимутся, Жан позволит себя поцеловать – на активную роль он сегодня не способен. И все как-то наладится. По дороге домой полковник так явно представил себе эту картинку, что смириться с Таниным: «Нет, не передумал» оказалось невыносимо.

– Жан! Жан, куда ты? – Танюшка всплеснула руками, глядя, как он обратно застегивает куртку, и загородила дверь.

– Прогуляюсь.

– Ааа, – понимающе и с какой-то ехидцей протянула Таня, – возьми корм, я целую коробку купила.

– Чего?

– Корм, говорю, кошачий возьми. Ты же к Райану поедешь?

Полковник даже не удивился ее проницательности. Тоже мне тайна! Кажется, прошли годы с тех пор, как Веньяра волновало, сохранят ли они с Забиякой свой маленький секрет. А теперь и секрета нет, и все вокруг, кажется, в курсе. И ему самому на это плевать.

Жан покорно взял упаковку с блестящими пакетиками. На пакетиках красовались улыбающиеся кошачьи морды.

Крис, начальник их охраны, отнесся к поездке на ночь глядя философски. Мало ли какая вожжа попадает под хвост подопечным. Полковнику предоставили машину и сопровождение, и вот так – с эскортом и упаковкой кошачьей еды под мышкой – Веньяр притащился к дому бывшего подчиненного.

Окна в квартире Райана не горели. Жан посидел в машине, подумал. Охрана косилась на него с легким недоумением.

– Крис, – догадался полковник, – где сейчас сержант Скотти?

– В управлении, сэр.

– Что ж ты раньше молчал, собака?

– Прошу прощения, сэр, но вы не спрашивали, – невозмутимо отозвался Крис.

Жан выбрался из машины, подхватив коробку с кормом, хлопнул дверцей.

– Можете возвращаться, мне сегодня охрана не нужна.

– Простите, сэр, у нас приказ, – Крис пожал плечами.

Полковник одарил его тяжелым взглядом.

– Имейте совесть, ребята, – с чувством попросил он, – мне нужно несколько часов личного времени.

Он почувствовал, что задыхается. В груди справа снова заболело.

– Доброй ночи, сэр, – флегматично отозвался Крис.

В «Зете» отменные профессионалы, и они не были бы профессионалами, если бы не придерживались инструкций. Но то ли Жану повезло убедить Кристофера (что едва ли), либо он просто их больше не увидит сегодня вечером. Если, конечно, не случится из ряда вон выходящей ситуации.

Жан подождал, пока мощные бронированные внедорожники избавят от своего присутствия переулок возле дома Забияки, поправил коробку под мышкой и поднялся на пятый этаж.

Сел на ступеньку, намереваясь дождаться Райана и еще раз поговорить с ним. Правда, он до сих пор понятия не имел, как убедить его вернуться. Для обиженных девушек имеются отработанные, проверенные поколениями несчастных мужиков схемы, типа: цветы-конфеты-ресторан или цветы-ресторан-кольцо-Золотой Берег. А как просить прощения у парня, который даже не объяснил, с какого перепуга от него сбежал?

Посидев час или полтора, но не дождавшись ни Скотти, ни озарения, Жан поднялся и позвонил в дверь напротив. Соседкой Скотти оказалась особа чуть за двадцать, рыжая веснушчатая любительница кошек. Вместе с ней в дверной проем высунулись две любопытные морды.

– Ой! – испуганно ахнула соседка, увидев погоны и нашивки со значком РУ на куртке Жана.

– Не пугайтесь, – Веньяр подавил инстинктивное движение – подставить ногу в приоткрытую дверь, чтобы помешать ее захлопнуть, – я просто… вот.

Он указал на коробку с кормом. Девушка уставилась на него с изумлением.

– Передайте это вашему соседу, – пояснил полковник, – у него тоже кот, или кошка, хрен знает. В общем, пожалуйста.

– Ладно, – не очень уверенно согласилась она, – передам. А…

– Не надо бояться, он хороший парень, – понял ее сомнения Жан, – не какой-нибудь солдафон, вроде меня. Просто отдайте ему, договорились?

– Договорились, – девушка взяла коробку и, отпихнув ногой в кокетливом тапочке особо нахальную кошку, закрыла дверь.

Спустившись на улицу, Жан задумался. Домой ехать ему не хотелось. Вызвав такси, он продиктовал адрес спорт-бара на Легионной, где они со Скотти были вместе в последний раз. Неплохое местечко, чтобы посидеть и выпить. Никакой навязчивой музыки и еще более навязчивого сервиса. Футбольного матча сегодня нет, значит, и народу будет немного.

Жан оказался прав. Бар был наполовину пуст, а в зале заняты оказались всего три столика. Он заказал виски без содовой, положил на стол коммуникатор – на случай, если срочно понадобится Дану. На большом экране крутили какие-то музыкальные клипы, официантка принесла заказ и тарелку с сухариками от заведения. Жан выпил, сунул в рот горстку сухарей, и стало почти хорошо. Если бы еще взгляд не шарил лихорадочно по бару, пытаясь найти знакомую фигуру в джинсах и толстовке с капюшоном.

– Пальковниик! – вдруг раздался радостный возглас. – Это ви!

Красивая блондинка приближалась к нему уверенным шагом, как к старому знакомому. Жан сразу узнал Ханну, модель, с которой его познакомил Райан в тот их последний вечер.

– Ханна, – кивнул Веньяр нейтрально. Он не был ей рад, учитывая и то, как неожиданно она сбежала, и, главное, все произошедшее с ним и Забиякой в Локе. Но сегодня Жан не отказался бы от любой компании. Одиночество грызло его изнутри.

– Пальковнииик, простить, – взволнованно воскликнула девушка, – звонить агьент… я должна идти… Простить!

Жан рассмеялся. А девушка милая, так сокрушается, что продинамила его в прошлый раз.

– Ничего. Это же работа, – сказал он и указал взглядом на свой коммуникатор. Ему тоже в любой момент может позвонить его «агент».

– Йа, работа, – оживленно подтвердила Ханна, натягивая юбочку на длинные ноги. Этот маневр не помогал, край юбки так и оставался в верхней трети идеальных бедер.

– Садитесь, – предложил Жан, – что вы пьете?

– Щто и ви, – кивнула Ханна, обрадованная приглашением.

– Мы что-то отмечаем?

– Приятн ветщер с пальковник из Орима, – кокетливо предложила она тост.

С чувством юмора у Ханны оказался полный порядок. На ломаном имперском, то и дело вставляя немецкие слова, она живо рассказывала о процессе съемок, в лицах изображая грозного оператора, злую каргу-гримершу, и свое собственное состояние после четырех часов под софитами, которые жарче, чем аргоннское солнце в июле. Жан посмеивался и подливал, они чокались по обычаю русов, хохотали, а Ханна подсаживалась все ближе. И все выше приподнимала юбку.

– Ну и сука этот твой оператор!

– Йа, йа, сука! Ер ист эн идиот!

– Хочешь, научу его хорошим манерам?

– Найн! – захохотала Ханна, а потом взяла руку Жана и положила себе на грудь.

Полковник застыл, прижимая ладонь к упругой теплой плоти, дыхание разом перехватило. Модель наклонилась к нему, приоткрыв сочный рот с блестящими идеально отбеленными зубами. Она вся была как с картинки из мужского журнала, что называется, открывай и дрочи. Жан сжал ее грудь, не отрывая глаз от призывно блестящих губ, и вдруг понял, что ни капли не возбужден. Хер не рвал штаны, как было в прошлый раз, когда эта девчонка сбежала с его коленей. Тогда он хотел ее трахнуть до звездочек в глазах, потому что никогда еще не трахался с такой красивой бабой. Модьелью, блядь.

А тут вдруг возникло ощущение какого-то даже насилия, что ли…

– Выпьем? – предложил он, убирая руку с ее груди.

– На брюдершафт? – озорно подсказала Ханна. Жан почувствовал себя полным уродом.

Он разлил остатки виски, не поднимая взгляда на девушку.

– Ханна, прости, ты чудесная девушка, но ничего не выйдет.

– Пальковниик? – в этом вопросе было все – и недоумение, и обида, и неожиданно… сочувствие.

– С тех пор так много всего произошло, – еще ниже опуская голову, признался Жан. – Мое сердце теперь занято. Странно-то как…

Мягкая женская рука погладила его по голове.

– Зи ленте? Она… отвергла?

Жан никогда не умел держать язык за зубами. Даже странно, что в первый же день он не вывалил на Райта всю правду о них со Скотти. А сейчас его будто жгло изнутри – тоской, виной, растерянностью.

– Помнишь парнишку из бара?

– Раян? – тут же вспомнила Ханна, заглядывая ему в лицо уже без обиды, с удивлением.

– Да, Райан. Сержант Скотти, мой друг и… оказалось, не только друг. Я обидел его, а чем – не знаю.

– Ты… любить муштчина? Йа? – захлопала уже заметно косящими глазами Ханна. – Золдатен из Орима… зер романтиш!

– Какой уж тут романтиш, – вздохнул Веньяр, – он меня даже видеть не хочет.

– Ауфштейн! – вскочила Ханна. – Вставай, пальковнииик!

– Зачем еще?

– Ехать к Раян! – она схватила его за руку и потянула, покачиваясь на высоченных каблуках.

– Плохая идея! – уперся Веньяр. – Он уже спит давно!

– Ауфштейн! – она дернула его и едва не свалилась. Пришлось встать и подать ей руку. – Данке, пальковник! Лос!

Сопротивляться Ханне было невозможно. Да и не хотелось, полковник чувствовал, что ему море по колено. Он хотел увидеть Забияку! Имеет право! А если тот соберется написать свой гребанный рапорт… а вот хрен ему, а не рапорт!

Он не помнил, как они с Ханной ввалились в такси. Кажется, по дороге что-то еще пили. Пели гимн Оримы. Жан не знал, назвал он адрес или нет.

Но дом, к которому их доставили, определенно был тем самым, где теперь исключительно по собственной дурости обитал Скотти.

Ханна выбралась из машины, сунула таксисту мятую купюру. Таксист вышел, достал из салона ее шубку и накинул на плечи вдрызг пьяной девушки, которая уже кричала:

– Раян! Раааян!

Темные квадраты спящих окон начали вспыхивать яркими огнями. Полковник пытался сфокусировать двоящийся взгляд на окнах Скотти, но у него никак не получалось. Чтобы стоять, он схватился за Ханну.

– Раян! – кричала она звонко. – Дер оберст дич либт! Пальковниик тебья льюбит!

– Забияка! – заорал Веньяр.

– Скажи! – потребовала Ханна. – Зак ваз ду либст!

– Зак вас… чего?

– Идиот!

Тут дверь подъезда открылась, и Скотти, в два прыжка миновав ступеньки, оказался рядом. Перед глазами сразу же сверкнули искры, Жан не понял, что произошло, и как он оказался лежащим в снегу. Но Скотти уже принялся поднимать его, что-то бормоча себе под нос. Он был злой и всклокоченный со сна, такой красивый, что Жан потянулся к нему губами.

– Снова по морде хотите, полковник? – уточнил Забияка. Его глаза бешено сверкали.

– Пальковниик льюбить Раян, – влезла со своей песней Ханна.

Лицо Забияки стало таким несчастным, что Жан застыл и заткнулся, чувствуя, что каждым своим словом и действием еще больше его огорчает.

– Давайте ко мне, пока полиция не нагрянула, – решил Скотти и подставил полковнику локоть, другой рукой обнимая за талию засыпающую на ходу модьель.

– Прости меня, Забияка.

– Подумайте лучше, как будете утром оправдываться перед генералом, – проворчал Скотти и повел их в свою квартиру.

Обсуждать происходящее он явно не собирался. Устроил Ханну на своем диване, снял с девушки сапоги и шубку и накрыл одеялом. Больше кроватей в его квартире не было. Скотти сходил в прихожую, принес свою куртку и бросил на пол:

– Ложитесь, сэр.

– А ты?

– И я лягу. Завтра с утра на службу.

Жан долго возился с ботинками. Его уже начинал мучить сушняк, сильно мутило, но он не стал жаловаться. Снял куртку и послушно лег на пол, подложив под голову локоть. Скотти шумно выдохнул, потом все же решился и лег с ним рядом.

– Можно, я обниму тебя? – униженно попросил Веньяр.

– Ладно, только заткнитесь, пожалуйста, – вздохнув, согласился Забияка.

Жан с облегчением притянул его к себе, накрыл сверху своей курткой и, уткнувшись лицом в мягкие волосы на затылке Райана, позволил себе отрубиться.

========== 14. ==========

Маленькая падла скреблась где-то половину ночи. Скотти вчера притащил лоток, засыпал наполнитель, потыкал в него мордой, объяснив, для чего все это нужно. Но доходяга упрямо шарился по углам, чем-то шуршал, нарушая и без того не слишком крепкий сон. У Райана до боли затекла шея, тяжелая рука полковника отдавила ребра, под форменной курткой-бушлатом было жарко. Когда за окном чуточку посветлело, доходяга подобрался к Скотти и пристроился на плече. Казалось бы, угомонился, ан нет – острые когти вонзились в хозяина с требованием встать и покормить питомца. Покорми кота и получи час спокойного сна в подарок, блядь!

Райан отпихнул котенка, тот обиженно зафыркал, топорща короткий облезлый хвост. Скотти убрал с себя руку Веньяра, откатился, а потом уж встал и, подхватив доходягу, оттащил его на кухню.

Вечером он страшно удивился, увидев у себя под дверью незнакомую девушку в розовом халате с коробкой кошачьего корма в руках. А когда она объяснила цель визита и отдала коробку ему, понял, что избавиться от кота по-тихому не получится, а Жан и не думает оставлять его в покое. Но Райан и предположить не мог, что полковник способен на такую выходку, которую имел счастье наблюдать нынче ночью весь дом. Черт, как ему теперь тут жить? Придется менять квартиру.

Райан на ощупь открыл холодильник, сощурился от яркого света. Доходяга, сообразив, что сейчас ему будет еда, принялся истошно пищать.

– Да тише ты, – зашипел на него Скотти, выхватывая пакетик с кормом и закрывая дверцу, – сукин кот!

Он насыпал корм в миску. Сукин кот сразу же заткнулся, раскатисто заурчал, зачавкал, давая сержанту Скотти необходимую ему передышку. Райан налил себе воды в стакан, во рту пересохло – такое ощущение, что сушняк Веньяра передался ему. Выхлебал в три глотка и забрался с ногами на подоконник. Подоконники стали решающим моментом при выборе этой неуютной квартиры. На них можно было разместиться, как на диване – такие они были широченные. Скотти нравилось вот так сидеть на подоконнике и смотреть вниз, на людей. Он и вчера просидел так почти до полуночи, глядя, как тянутся домой запоздавшие соседи. Ожидая сам не зная чего. Жаль, что потом все-таки лег и пропустил начало этого впечатляющего концерта.

Полковник страдальчески застонал в комнате. Послышались шаги, и, наконец, он возник на кухне, тяжело опираясь руками о косяк двери.

– Ты… чего не спишь? – хрипловато спросил он.

– Выспался.

– Я уж думал, ты опять от меня сбежал, – с обидой проворчал Веньяр, – где у тебя тут?…

– Из коридора налево.

– Ага, – кивнул полковник и болезненно поморщился, – надо ж было так вчера нажраться.

Скотти посочувствовал ему. Хоть Жан и чемпион по литроболу, но и на старуху нашлась проруха. Видно, что полковнику хреновато.

Райан не знал, что делать. Его колотила нервная дрожь, вместо бабочек в животе поселился бешеный хорек, скручивающий кишки болезненным узлом. В общем, если разобраться, он чувствовал себя не лучше похмельного Веньяра, хотя подсознательно понимал, что после признания в любви не должно быть так… хуево.

Дверь ванной распахнулась, полковник появился в кухне с мокрой головой, пошатывающийся, но заметно посвежевший. Уже посветлело, и можно было разглядеть и круги под глазами, и углубившиеся морщины на лбу и возле глаз. И припухшую, темную после удара Скотти скулу.

Жан, протрезвев, растерял решимость. Неловко потоптавшись на пороге кухни, он спросил:

– Я налью себе попить? Или мне в этом доме все еще не наливают?

– Все для вас, сэр. Вода в кувшине, аспирин в аптечке на дверце холодильника.

– Как в лучших домах Парижа, – пробормотал Жан, принимаясь хозяйничать.

Скотти смотрел на него, не сводя глаз. Он не ожидал, что полковник сломит его сопротивление так легко. Да он даже не ждал, что тот вообще попытается его вернуть.

«Пальковнииик льюбить Раян!»

Ну и бред!

Полковник выругался, уронив на пол таблетку, едва не наступил на доходягу и выругался снова. Скотти спрыгнул с подоконника, подошел ближе.

– Давайте помогу, сэр, – он тронул Жана за руку и опомниться не успел, как оказался в стальных объятьях. Выдохнув со стоном, Веньяр покрыл его лицо сухими поцелуями. От него пахло перегаром, но противно не было. Скотти прикрыл глаза, пережидая принудительную ласку и чувствуя, как узел внутри распускается. Опустил голову на плечо Жана. Тот замер, словно боялся пошевелиться.

– Так по тебе скучал, – прошептал, горячо дыша в ушную раковину, Жан, – Райан.

– Я не…

– Мне плевать.

Полковник отпустил его, разжал руки, но Скотти не шевелился. Он не понимал, как себя вести, что говорить. Что делать? Что будет дальше? Пальцы Веньяра забрались в его волосы, почесывая макушку, так что волны сладкой дрожи катились по спине и рукам.

– Райан, – повторил он, – больше не сбегай, Райан.

– Я хотел, как лучше, – неловко признался Скотти. Ему никак не верилось в происходящее.

– Мог бы и меня спросить, хочу я как лучше или нет, – проворчал полковник. – А вот не хочу. Давай все останется, как хорошо, а?

– Это как? – Скотти запаниковал. Хотелось верить, что у полковника есть план. Но, судя по тому, что он вообще знал про Жана Веньяра, его любимый план был – «куда кривая вывезет».

– Ты вернешься домой, – ласково гладя его макушку, умиротворенно ответил полковник, – ну, или, в крайнем случае, я перееду сюда.

– Все узнают, – обреченно выдохнул Скотти.

– Раньше надо было думать об этом, мон шер, – пожал плечами Жан, – когда сорвался без объяснения причин. Что, по-твоему, я должен был сказать Дану и остальным?

Райан зажмурился, от стыда уши пылали и – по ощущениям – уже обугливались.

– Не знаю.

– Вот и я не знаю, – усмехнулся Веньяр.

– Глупо все вышло.

– Глупее некуда, – не похоже, что полковник был расстроен этим обстоятельством. Увлеченно ероша шевелюру Скотти, он то и дело целовал его, то тут, то там, – пообещай, что даже думать забудешь про этого ходхольмского козла!

– Обещаю, – не стал ломаться Забияка, это было вовсе не трудно. Он никогда не собирался принимать предложение мистера Уорда. Когда его неожиданно «отпустили» из армии, у Райана даже мысли не возникло обратиться к нему за помощью. Он предпочел чистить креветок и мыть посуду в китайской забегаловке, но не ворочать чужими миллионами. А Жану про Уорда сказал просто так, для острастки. – А вы поверили, да? Что я могу уволиться, поверили?

– Умный ты парень, Забияка, – вздохнул полковник, – но дурак! Кто тебя отпустит-то? Из оримской разведки уходят только вперед ногами.

– Вот это перспективка, – проворчал Скотти, расслабляясь. Разговор стал походить на обычный треп, который всегда сопровождал их с Веньяром совместную службу. Поцелуи полковника не заставляли больше вздрагивать.

– А ты как думал? – ехидно ответил Жан, спуская одну руку ему на поясницу и вжимаясь в него пахом. – Выбирай, какое сотрудничество тебя больше устраивает: добровольное, – Скотти с волнением ощутил крепкую эрекцию в штанах полковника, – или недобровольное, – Жан заинтересованно ощупал его задницу.

– О майн гот! – воскликнула Ханна, о которой Забияка в объятьях полковника успел забыть.

Он попытался отстраниться, но Жан не пустил, еще крепче прижимая к себе. Бороться с ним было бесполезно, на ближней дистанции слишком разные весовые категории. Не калечить же предмет, мать его, собственных грез.

– Ес ист прьекрасно! – справившись с языковым барьером, изрекла модель. – Но где тут?…

– Душ? – снова догадался Райан. – Из коридора налево. Пальковник, проводите даму, а я пока сварю кофе.

Жан неохотно отпустил его, разжимая руки так медленно, словно держал мешок денег и должен был его вернуть.

– Хи ист эр! Нье надо помощь! – крикнула Ханна из коридора. – Я нье мешать, – и исчезла в душе.

Жан окинул смущенного Скотти тяжелым взглядом исподлобья.

– Что ты со мной сделал, Забияка? – вздохнул он. – У меня вчера на нее не встало.

Скотти почувствовал, что опять заливается краской. Отвернулся к плите, проверил, полон ли чайник и включил конфорку. В ванной послышался плеск воды и громкое фальшивое пение девушки.

– А в ответ – тишина, – невесело усмехнулся Веньяр, – превратил родного командира в импотента и сказать нечего.

– Вы мне больше не командир, – выпалил Скотти, хватаясь за банку с кофе, как за спасательный круг.

– Отлично, блядь!

Полковник отошел к окну, сел на подоконник, глядя на выцветающие голубые сумерки. Скотти достал три новенькие чашки, с цветочками и золотой каемкой – Таня выбирала. Насыпал растворимый кофе, залил кипятком. Оглянулся на Веньяра. Жан с мрачным видом тер виски, видно, мучился головной болью.

Райан принес ему чашку.

– Осторожно, кофе горячий.

Жан поднял на него невеселый взгляд.

– Спасибо, сержант Скотти, – взял у него из рук чашку.

– Я все испортил, сэр, – повинился Райан, – не надо было лезть к вам…

– Чего уж теперь, – вздохнул Жан. – Поздно пить боржоми. Ты-то хоть немножко меня любишь?

У Скотти сердце чуть из горла не выпрыгнуло.

– Хоть немножко?! Вы что, дурак? Сами не видите?

Веньяр то ли выронил, то ли отбросил чашку, спрыгнул с подоконника и прижал его к себе. Осколки еще не успели отзвенеть, на джинсах тлели теплом капли разлитого кофе, а полковник уже завалил его спиной на стол и целовал так, как никто и никогда в жизни Забияку еще не целовал.

Они снова не услышали шагов Ханны и даже не обратили внимания на ее восторженный комментарий:

– Оу! Йа! Золдатен из Орима зер, зер секси!

Когда Скотти с полковником появились в управлении, Албанец и Боцман уже торчали в приемной генерала. Ндочи сидел на столе и, по обыкновению, просматривал на планшете утренние новости, Ванхаус деловито полировал ветошью ребристый вороненый ствол пистолета. Интересный такой, кстати, пистолетик: цельнометаллический «Статус», красивый и основательный, лет двадцать назад стоял на вооружении у всех офицеров, но после был снят с потока из-за дороговизны и большого веса.

Оба подняли взгляды на вошедших. Скотти нервно натянул ворот водолазки повыше – Жан наставил ему засосов на шее не иначе как в отместку за вчерашний свинг. Албанец округлил глаза, Ванхаус присвистнул:

– Это кто тебя так разукрасил, Жано?

Веньяр задумчиво подвигал нижней челюстью. Скотти ужаснулся, услышав какой-то хруст. Двинул он полковнику знатно, со всей дури, мог и сломать.

– Да так, с дверью подрался, – Веньяр скосил на Райана лукавые глаза.

– Вижу, вы отлично погуляли, – одобрительно и с легкой завистью усмехнулся Ванхаус и вернулся к своему увлекательному занятию.

Полковник нацелился на диван, чтобы компенсировать лютый недосып, с которым не справились две чашки крепкого кофе. Скотти, стараясь не смотреть в его сторону, подсел к Албанцу, заглянул через плечо. Новостная лента пестрила сообщениями о грядущей встрече глав миров. Ничего о взрывах, нападениях, перестрелках в новостях не было.

Дан появился в приемной минут через пять, оглядел свою армию неласковым взглядом:

– Идите в кабинет, – проронил он.

– Что-то случилось, а мы не знаем? – спросил Скотти, чтобы отвлечь генерала от разглядывания разбитого лица лучшего друга.

Райт посмотрел так, что Забияка поежился и спрятал в вороте свитера подбородок. Он никогда ни у кого не видел таких глаз, как у Дана. Даже у Джона Стикера, с его горячей испанской кровью, глаза были темно-темно карими, но не черными.

– Ничего не случилось, – пожал плечами генерал, – а знаете, что должно было случиться? Вы должны были поймать суморфа, который разгуливает по Ориме! Марш в кабинет!

Он не хотел орать на подчиненных в приемной. Никто в управлении не должен был знать о том, как прокололся отдел «М».

Жан виновато глянул на Райта, без разговоров прошел в кабинет, остальные последовали за ним. Скотти вошел последним, под мрачное молчание Дана сел в уголке.

– Я чего-то не понимаю, наверное, – генерал Райт скрестил руки на груди, – неужели вы все настолько привыкли к суморфам? К смертям мирных, к взрывам, чужому горю? Что с вами, парни?

Как ни странно, смутились все. Дан был прав на все сто. Они привыкли. Появление суморфов, напичканных пластитом, уже не вызывало ни прежнего ужаса, ни даже прежней ярости, стало рутинным. Люди такие твари, что привыкают ко всему. Особенно на войне.

– В Ориме прячется террористка-смертница, едва не взорвана школа с несколькими сотнями детишек, – продолжал Дан с горечью и негодованием, – но вам же важнее крутить шашни, да?

Боцман хмыкнул, Албанец дернул щекой со шрамом. Ндочи получил его в учебке: какой-то матерый спецназовец, похваляясь своим мастерством, полоснул ножом тогда еще совсем зеленого салагу. Через год на одной из тренировок Албанец «случайно» сломал своему обидчику шею удушающим приемом. Так и попал к «отбросам».

– Бросим людей умирать, потому что вас ждут девушки? – с издевкой спросил Дан, перевел взгляд на Жана и Забияку. – А про вас, раздолбаи, и говорить нечего. Устроили оргию, нарушили общественный порядок…

Скотти опустил голову, не решаясь поднять глаза на генерала, крутил и заламывал пальцы. Это была его вина. Из-за него полковник поехал в бар вместо того, чтобы ловить суморфа. Он знал, что их с Жаном отношения все усложнят. Но не мог даже представить насколько Веньяр безбашенный.

– Каюсь, – подал голос полковник, – виноват. Разрешите идти, генерал, сэр?

– Не разрешаю! – вздохнул Дан. – Я хочу, чтобы вы все понимали – война не закончилась. Может, для других – но не для нас. Пока последняя тварь не будет уничтожена, никто не должен расслабляться. Они только и ждут, когда я просчитаюсь. Черт, ребята, не подводите меня!

Вот теперь стало совсем погано. Причем всей их разгильдяйской четверке.

– Разреши идти, – Веньяр поднялся с покаянным видом, – клянусь, братишка, я найду и уничтожу эту тварь. Не буду ни жрать, ни спать, пока не убью ее!

– Иди, – позволил Дан, – и не свети перед камерами своей рожей, позорище мое!

Веньяр неловко усмехнулся.

– Ребята, на выход, – кивнул он на дверь.

– Сержант Скотти остается, – остановил Дан вскочившего было Райана.

Тот удивленно заморгал. Веньяр тоже затормозил в дверях, нахмурился:

– Мы с Забиякой помирились. Он идет со мной.

– Я в курсе. Забияка остается, – отрезал Дан. – Остальные свободны.

Скотти сообразил, что спорить бесполезно. Растерянно пожал плечами, мол, ничего не поделаешь, придется остаться.

– А если мне понадобится снайпер? – не собирался сдаваться Веньяр.

– У тебя пять отличных стрелков из «Ви», выбирай любого, – Райт сощурился, это предвещало бурю.

Стало стремно, что полковник ссорится со своим другом и командиром из-за него, Скотти, и Райан встрял в их спор:

– А у меня что-то с рукой, – заорал он, – наверно, потянул вчера, болит, зараза! Стрелять не смогу.

Жан, который собирался отвоевывать его у Райта, как святой Грааль, обернулся и поднял брови, словно уточняя, правда ли это – про руку. Забияка продемонстрировал правую кисть, покрутил и скорчил рожу, будто ужас как болит. Веньяр снова задумчиво повращал челюстью, кивнул: