Текст книги "Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Скотти бросился к люку, внизу уже гремели шаги.

– Живым взять суку!

– Не уйдет!

– Не слышно ничего! Может, сдох, паскуда?

– Неет, дерьмо не тонет, а ебланы не дохнут…

– Вышибай нахер этот люк!

Райан выдернул пистолет, снял с предохранителя. Гранату бы сюда, но гранаты остались в подсумке возле бушлата. Идиот! Но и эти, которые идут, тоже не большого ума, сгрудились возле люка. Раздался выстрел, Скотти пригнулся. Грохот, пыль поднялась до небес. Скотти перекатился и, поймав в прицел разбитый люк, выпустил половину обоймы. Промазал лишь один раз – сказалась школа Сандерса. Оставшиеся открыли по нему огонь – пули неслись вперемешку с матами. Скотти ушел с линии обстрела, считая выстрелы. Когда магазины «АйШи» мятежников иссякли, снова подобрался ближе и прицельно уложил трех идиотов.

– Гранату, гранату туда!

– А как же приказ взять живьем?

– Да похрен на эту сволочь, стреляй!

Райан рванул в свое хлипкое укрытие. Граната, заброшенная в люк подпрыгнула на полу чердака и взорвалась. Скотти показалось, что барабанные перепонки лопнули с оглушительным грохотом. Его начало вращать, даже с закрытыми глазами казалось, что мир и чердак кружатся вокруг него.

Шаги и голоса повстанцев донеслись словно через плотный слой ваты. Райан вскочил и бросился к окну, где валялись части его винтовки. Лучше так, чем попасть им в руки.

Его сбили с ног, он пополз, но по голове приложили чем-то тяжелым. Добавили под ребра. Слева, кажется, что-то треснуло. От боли он задохнулся и потерял сознание.

========== 3. ==========

Полковник Веньяр остался на ночь в Генштабе. В бытность его командиром танковой роты Жану тоже приходилось писать бесконечные рапорты, а когда войска попадали в переплет, случалось, и похоронки. Особенно досталось его подразделению под стенами Нарголлы, тогда он писал сопроводительные к грузу «200» едва ли не стопками.

Но сейчас Жан почти с нежностью вспоминал те времена. В штабе работы было в десять раз больше, а смысла в ней в сто раз меньше. Хорошо еще иметь в командирах лучшего друга, любой другой начальник за лень и безалаберность уже под зад выпнул бы из ОВС, а то и под трибунал отправил.

Жан предупредил Таню, чтобы не ждала их со Скотти к ужину. Эта лесная девочка недаром была дочерью своего отца. Каким-то образом в доме Дана она стала вторым генералом. Вернее, первым, потому что даже Райт делался шелковым, стоило Татьяне с недовольством изогнуть бровь. Каждый отчитывался ей в том, куда собирается и когда вернется, она знала все и обо всех, от ее взгляда не ускользало буквально ничего. Посмей Жан забыть сообщить Тане о своем отсутствии, завтра ему бы открутили башку под одобрительный смех Райта.

– Не придешь? Жааалко, – протянула Танюшка. – Ладно, работай. Я отправлю тебе поесть с сержантом Коллинзом, – тут же нашла выход она. – Все равно Дан вернется ночью, сразу поедет на работу. Ты оставь ему тоже.

– Может, не стоит гонять ради этого машину спецподразделения? – неловко возразил Жан. – Мы можем поужинать в столовой.

– Стоит! – отрезала Таня. – Им нетрудно, правда, Крис? Я столько котлет наготовила, думала, вы все вернетесь. Кто будет все это есть?

Спорить с ней было бесполезно. К тому же, котлеты сами по себе являлись убойным аргументом.

– Хорошо, посылай, – согласился он.

– А Райан когда вернется?

– Если все пройдет, как надо, уже завтра, – опрометчиво пообещал Жан и тут же вызвал командированного по спутниковой связи.

Скотти, как оказалось, времени зря не терял. Опросил свидетелей, видевших морфоида, определил сектор обстрела и занял позицию, расположившись со всевозможным комфортом. Теперь паразит развлекался, разглядывая в прицел голых баб. Нет, ну почему всем так хорошо, а Веньяр вынужден заниматься тошнотворной писаниной? Надо было вместе лететь в Ходхольм, по факту отправлять Забияку одного без прикрытия было нарушением правил, но Жан понадеялся на местных, рвавших бушлаты на груди, уверяя, что встретят оримского спеца, как родного, и сделают все в лучшем виде. И вроде не подвели, черти, Скотти остался доволен приемом ходхольмцев.

Полковник Веньяр неохотно попрощался со снайпером, мысленно пожелав ему удачи и скорейшего возвращения, и, ожесточенно потерев уставшие глаза, вернулся к работе. На какой-то миг он почувствовал себя бесконечно одиноким и до смерти задолбанным стариком.

Жан засиделся за бумагами до глубокой ночи. Лишь когда почувствовал, что глаза режет от усталости, а скулы сводит от зевоты, он расправил стоящий в приемной диван и устроился, подложив под голову свернутую куртку. Куртка была жесткой и не очень годилась в качестве подушки, но полковник подумал, что Скотти и вовсе валяется на чердаке, без сна, держа под прицелом темные заснеженные улицы. “Бедолага”, – посочувствовал Жан подчиненному и вырубился.

А проснулся от хлопнувшей двери.

– Доброе утро, – поприветствовал не выспавшегося Веньяра вошедший в кабинет Дан.

– Какое нахер утро? Ночь за окном, – Жан сел на диване, расправил куртку и бросил на стул, – есть новости?

– Сначала кофе, потом новости, – Райт выглядел до смерти уставшим. Он рухнул в кресло Веньяра, с силой помассировал затылок и шею.

– Голова болит? – встревожился Жан. Сон как рукой сняло.

– Нет, просто спать хочу. Давно уже. А спать нельзя. Будь другом, принеси кофе из автомата.

– Айн момент, – полковник Веньяр подорвался в коридор, как юный кадет, потому что хорошо знал – Дан пожалуется, только если умирать будет. У него воли на десятерых, и если просит, значит, ему действительно нужно.

Жан сгонял к автомату и притащил два стаканчика дымящегося напитка.

– Сделал по двойному, – сказал он, поставив стаканы на стол и принимаясь дуть на обожженные пальцы.

– Спасибо, – Райт сразу подтянул пластиковый стаканчик к себе и отхлебнул.

– Расскажешь, куда вы все дружно сорвались и почему не взяли нас с Забиякой?

Дан посмотрел на него полным вселенской тоски взглядом.

– Я пытался убедить совет организовать тотальную проверку всех военных и обслуживающего персонала на предмет скрытого воздействия. Безопасники поддержали меня, но, сам понимаешь…

О, Жан понимал, еще как понимал! Тотальная проверка от командора до последнего солдата во время масштабных военных действий – слишком рискованный шаг. Каждая облеченная властью сволочь боится за себя и свое теплое место. Если не программу обнаружат, так еще какие секреты на белый свет вытянут. Контрразведчики – они такие, им только дай повод потрясти грязным бельем военных. Большую кашу заварил Райт, опасную. Может начаться такая грызня, что и о морфоидах все позабудут.

Потому он и взял с собой всех, кому верит, кроме них со Скотти.

А с какого хера вообще они остались за бортом этого праздника жизни?

– В итоге голоса совета разделились практически поровну, – продолжал Дан, – я язык стер доказывать, что это необходимо для их же безопасности.

– Ну, а втихую никак нельзя было эту тему провернуть?

– Втихую не получилось.

– Однажды тебя пристрелят, мой друг, из-за угла. Наймут снайпера, и словишь пулю в затылок, – посулил встревоженный Веньяр.

– Это будет всего лишь еще одна пуля, – Райт прикрыл глаза, – меня поддержал император. Я победил их.

Полковник Веньяр смотрел на своего лучшего друга и думал о том, что для Райта давно уже нет ничего невозможного. В какой-то момент простой оримский солдат переплавился в нечто большее. Мессию. Вождя. И первое, что Жан сделает, выйдя из этого кабинета, это разбудит начальника отрядов «Зета» и прикажет в десять, в двадцать, в сто глаз приглядывать за генералом Райтом.

– А у вас тут какие новости? – спросил Дан.

– В Ходхольме видели блудного суморфа, похоже, сбежала без взрывчатки. Нападала на людей, пила кровь. Отправил Забияку.

– Забияку? – отставил пустой стаканчик Райт. –Почему не доложил?

– Не стал тебя тревожить. Я же говорю, она не камикадзе, Скотти зачистит ее и вернется.

– Давай отбой, – потребовал Дан, от прежней усталости в его глазах не осталось и следа. Или это двойной кофе так подействовал?

– С чего бы?

– Давай отбой, Жано! Надо взять ее живьем.

– За каким чертом?

– Откуда у Мэри будут результаты, если мы притаскиваем ей суморфов по кускам? Нам нужна живая особь.

– Ясно.

Веньяр нацепил наушники и поспешно настроился на закрытую частоту разведуправления. Только бы Скотти еще не пришил эту тварь! Связь устанавливаться не желала. Странно, вчера было отлично слышно – спутники, болтающиеся над Ходхольмом, ничуть не хуже оримских.

– Забияка, это база, ответь! Забияка, ответь базе! – впустую повторял Жан в молчащий эфир, зашевелились нехорошие подозрения.

– Кто его прикрывает?

– Из наших никто.

– Он там один?! – Дан смотрел тяжелым взглядом.

– Его должны прикрывать местные, – оправдался Веньяр, понимая, что облажался по полной программе, – я неплохо знаю тамошнего начальника штаба, Кембриджа. Он клялся, что нашего спеца прикроют со всех сторон.

– Жано! Да ты охренел совсем! Вызывай этих своих архаровцев, – велел Райт.

Пристыженный Веньяр сменил частоту и вызвал штаб Лока.

– Генштаб Оримы. Что там у вас творится, почему мой человек не отвечает?

На том конце посомневались, и Жану показалось, что пол начал шататься под ногами.

– Господин полковник, тут такое дело…

– Докладывай по форме, мать твою! – рявкнул Веньяр, не в силах слушать расшаркивания и оправдания.

– Ваш человек попал в плен к повстанцам. Возможно, его уже нет в живых.

Жан зажмурился, чтобы не видеть выражение лица Райта. Но стало еще хуже, потому что перед глазами появился Скотти. Невысокий, поджарый, как гончая, с выпирающими скулами на худом лице и распахнутыми голубыми глазами.

– С чего ты взял, что его убили?

– Эти ублюдки с пленными не церемонятся, а он десятка два ихних уложил, – хладнокровно ответил невидимый собеседник.

Блядь, Райан! Какого хера ты натворил? Приказ же был уложить суморфа и не лезть в местные разборки.

Дан потер лицо руками.

– Лети туда, – вздохнул он, – найди его. Живым или мертвым. Черт с ним, с суморфом, пусть хоть всех сожрет в этом Ходхольме.

– Да, командир, – быстро отдал честь Веньяр, – вызови мне шаттл, у тебя быстрее получится.

Райт взял трубку, набрав дежурного, сказал три слова:

– Шаттл прямо сейчас, – и поднял взгляд на друга, – Ходхольм – его родной мир, Жано. Мог бы внимательнее читать досье.

– Я идиот!

– Согласен. Вали отсюда.

В родном мире Райана Жан был через один час пятнадцать минут. Пустынный аэродром встретил его карканьем ворон, ветер закручивал снежные вихри, бросал колючие снежинки в лицо. Полковник поправил зачехленную винтовку, висящую на плече, и двинулся в сторону виднеющихся в снежной круговерти зданий. Начальник аэропорта нашелся у себя, на подступах к одноэтажному кирпичному зданию административного корпуса навстречу выбежала охрана. Двое солдат в бушлатах, рявкнув: «Кто идет?», тут же вытянулись, отдавая честь.

– Господин полковник.

Веньяр не посмотрел на них. На душе было так тяжело и муторно, что даже говорить трудно, особенно впустую. Начальник аэродрома попытался было предложить чай-коньяк-водку или что они тут предлагают гостям, но Жан только отмахнулся:

– Машину до Лока. Быстро!

«Я тебя люблю, командир»…

Только держись, Забияка! Тяжелая артиллерия уже идет, ты только продержись еще немного!

Машина, которую предоставил начальник аэродрома, оказалась представительским седаном с кожаными креслами и негромкой релаксирующей музыкой в салоне. Еще коктейль, блядь, подайте командиру, который подвел под монастырь своего подчиненного!

– Разрешите спросить, сэр, – начальник аэродрома был едва ли не в полтора раза старше Веньяра, и его излишняя обходительность только раздражала.

– Ну что еще?

– Могу я спросить, вы с проверкой или…

Ну, мать твою, дед, ты даешь!

– Я за своим парнем.

Прозвучало слегка двусмысленно. Но Жану было плевать.

– Ваши долбоебы подставили моего спеца. Так что передай своим друзьям, пусть не жопу мне целуют, а сделают все, чтобы найти моего снайпера.

– Так… точно, – похоже, начальник аэродрома вообще не в теме, и Жан только зря сорвался на бедного старика.

Зато водитель гнал свой бэтмобиль с кожаными креслами со скоростью звука.

– Молодец, – похвалил его полковник, выбираясь из салона. От снова закипевшей злости на местных вояк зубы скрипели и едва не крошились.

В Локе слышалась стрельба. Пустынные улицы засыпала мелкая крупа снега. В штабе нашлись только связной и капитан Кембридж, знакомый Жана еще по танковой роте – Кембридж был одним из его офицеров, командовал экипажем боевой машины десанта. Сообразительный мужик, ответственный, требовательный к подчиненным. Если бы Веньяр не знал его так хорошо, ни по чем не отправил бы Забияку в Ходхольм одного.

– Господин Веньяр, – капитан прятал глаза, – сэр…

– Что случилось с сержантом Скотти?

Кембридж провел пятерней по седой голове, собираясь с духом.

– Неизвестно, сэр. У нас тут бои с раннего утра идут, ваш парень здорово нам помог, у нас, считай, ни спецов таких, ни даже приличной снайперки на вооружении нет…

Вдали засвистело, загрохотало – кто-то стрелял из миномета.

– Поехали, – скомандовал Жан, – по дороге расскажешь.

Кембридж покорно кивнул, хоть и должен был оставаться в штабе. Но полковник из Генштаба Оримы не тот человек, которому отказывают. Седой капитан ловко маневрировал среди переплетения безобразно узких улочек Лока, одновременно докладывая о произошедшем:

– Вчера мы с вашим парнем осмотрели места, где видели эту… существо. Парнишка приглядел место, я распорядился накормить его, принесли ему бушлат, чтоб, значит, тепло было. Хороший парнишка, все шутил, всем нашим понравился…

– Дальше.

– Ну, дальше наш человек донес, что шайтаны рано утром собираются напасть на наш гарнизон. Шесть боевых машин выдвинулись к нам из Мидели, а у нас только две старые самоходки, но даже и к ним боеприпаса почти что нет. Как с этим воевать? Решили устроить засаду. Тут ваш снайпер и пригодился.

– Чья была идея?

– Капитана Хариса, – неохотно признался Кембридж. – Но парнишка сам согласился.

– Сам?

– Ну, почти…

– Чего ты «нукаешь», Кембридж? Говори, все как было!

– Снайпер сказал, мол, “если с начальством согласуешь”, а Харис давай напирать, рассказал про трупы…

– Что «про трупы»?

– Ну, наших солдат. Патрульных у нас три дня назад повстанцы схватили, пытали и бросили в подвале. Суморф их там нашел и… ну, в общем, тела едва смогли опознать.

Веньяр почувствовал, что волоски на руках встают дыбом.

– Дальше что было? И когда мы уже приедем, Кембридж? Гони давай!

– Да я гоню, господин полковник! Взяли парнишку вашего, капитан с ребятами поднимались после боя, там винтовка разбитая, а его нет. Приехали, – Кембридж затормозил так резко, что Веньяр чуть не долбанулся о лобовое стекло. Перед ними стояла обгоревшая махина БМП.

Они оба выскочили из машины, стрельба раздавалась совсем близко, будто с соседней улицы. Асфальт покрыт копотью, кругом валяются стрелянные гильзы, осколки стекла, но трупов не видно.

– Вот тут все было.

Жан огляделся, снимая «АйШу» с плеча и перехватывая под мышкой.

– Показывай по-быстрому, где он был.

Понять бы, живым его утащили или забрали труп. Дайте только добраться до вас, гондоны сраные, мало никому не покажется!

– Сюда, – позвал Кембридж в подъезд серого пятиэтажного дома. Облупленные стены, кошачья вонь, тишина – веселенькое место. Они поднялись на чердак: люк выбит, вырван с мясом, скорее всего, пальнули из гранатомета. Жан взобрался по искореженной, почерневшей от взрыва железной лестнице и быстро осмотрелся. Вот окно, через которое Скотти наблюдал за улицами и заглядывал в чужие окна. Дом напротив стоит так близко, что кажется, протяни руку и дотянешься до стены из серого кирпича. Перед окном импровизированная лежанка, на которой валяется старый бушлат. Обломки снайперской винтовки, серебристый тубус – термос. Жан наклонился, поднял, термос был наполовину полон. Он быстро прошелся по чердаку, отыскивая следы крови, но кроме нескольких капель возле выбитого люка больше ее не обнаружил. Значит, здесь Райан был еще цел. И, раз перестрелка еще продолжается, возможно, им пока не занялись всерьез. Можно попытаться связаться с повстанцами, предложить вернуть снайпера по-хорошему.

– Рация, – вдруг осенило Жана, – Кембридж, видишь где-нибудь рацию сержанта?

– Никак нет, сэр.

Полковник вытащил свой передатчик и вызвал Скотти. Ждать ответа пришлось долго, так что Веньяр успел убедить себя, что рацию снайпера просто выкинули или разбили, но тут пошло соединение, и чердак наполнил треск и грохот ожесточенной пальбы:

– Отставить огонь! – рявкнул Жан.

– Ты кто такой? – спросили его.

– Генштаб Оримской Империи, полковник РУ Веньяр, – отчеканил он, чем произвел на говорившего впечатление, – дайте рацию главному.

Кембридж таращился на Жана, ожидая результата переговоров. Сердце колотилось, и нервы натянулись до дрожи. Наконец, в эфире появился новый кадр.

– Ну? – весьма оригинально отозвался он. К счастью, слышно стало немного лучше, стрельба теперь звучала довольно далеко от места, где находился главарь банды повстанцев.

– Чё ну? – в тон ему ответил Веньяр. – Баранки гну! Твои люди захватили моего человека, оримского бойца, который не при делах в ваших разборках.

– А дальше? – складывалось впечатление, что на том конце полный дебил. Или прикидывается. Ну, сейчас выясним.

– А дальше, сынок, события будут разворачиваться так: ты остановишь стрельбу и передашь мне моего солдата в целости и сохранности.

– А если не в целости? – нагло уточнил собеседник.

– Тогда… молитесь, что ли. Ровно через полчаса тут будет оримский десант на вертушках. Если у вас там труп, зачистим всех, и мне похер, кто виноват. Сколько времени тебе нужно, чтобы дать ответ?

Тип с рацией Забияки секунду подумал:

– Сейчас узнаю.

– Валяй, – разрешил Веньяр, со всей силы вонзая короткие ногти в мякоть ладони.

– А про оримский десант – это правда? – тихо спросил Кембридж.

Веньяр выставил указательный палец – и поднес к губам. Медленно покрутил головой. Тут отозвался главарь повстанцев:

– Снайпер жив, – лаконично ответил он, не уточняя, в каком Скотти состоянии. – Что нам за него будет?

Ты погляди, какое наглое зверье!

– Не бойся, сынок, – ласково сказал Жан, – если жив и не покалечен, ничего вам не будет.

– Эта сука положил семнадцать наших солдат! – заорал повстанец.

– А я мелочиться не буду, – пообещал Веньяр, – положу всех.

– Верните мне моих людей, а я верну вашего.

Веньяр перевел взгляд на Кембриджа:

– У вас есть пленные?

Капитан крайне неохотно кивнул.

– Так мы договорились? – спросил главарь повстанцев.

– Договорились. Прекращай огонь.

– Щас, – отозвался он, – пусть сначала ваши перестанут стрелять!

– Они такие же мои, как твои. Собаки позорные! Все, я иду.

Жан отключил передатчик и привычно проверил вооружение. Броня на нем была облегченная – только бронежилет и защита для суставов рук и ног, зато гранат и запасных рожков к «АйШе» хватит на маленькую войну. Которую Жан и собирался устроить и нашим, и вашим, если Райан Скотти пострадал в этом ебаном мире.

– Так, Кембридж, организуй нам доставку пленных.

– Сэр, – укоризненно покачал головой начальник штаба, – это бандиты, самые настоящие. Чтобы поймать их наши бойцы рисковали жизнью.

– А мой парень рискует жизнью из-за ваших разборок. Мне, если честно, плевать, сколько бандитов потребуется отпустить, чтобы сержант Скотти остался жить. Все, выполняйте!

Кембридж недоверчиво потряс головой.

– Эти повстанцы – психованные типы, беспредельщики. Скорее всего, парнишку уже убили, а если он и жив, то в таком состоянии… – он в сердцах махнул рукой, – что гуманнее будет пристрелить.

Внутри скрутило до тошноты. Веньяр и сам понимал, что Кембридж вероятнее всего окажется прав. Ходхольмское подполье – такое же зверье, как и заккарийцы, бессмысленные убийства и средневековые пытки уже несколько десятилетий сопутствуют освободительному движению в этом мире. Дикари, одним словом! Но это он, Веньяр, отправил сюда Забияку без прикрытия, ни на минуту не подумав своей дурной башкой, что может случиться с ним в мире, который был для него родным.

– Так какого хуя вы втянули моего парня в ваши сраные разборки?! Как, говоришь, зовут командира ваших?

– Харис.

– Харис, ага, – повторил Жан, чтобы не забыть, кому должен начистить морду независимо от исхода дела, – Харис.

========== 4. ==========

– Быстро! Быстро! Быстро!

– Тяжелый говнюк!

– Эй ты, вставай на ноги! Кому говорю, скотина, шевели конечностями!

Райан пришел в себя почти сразу. Да из него буквально на пару секунд вышибло дух, а потом сознание вернулось вместе с вымораживающей мыслью «Мне хана». Повстанцы за шиворот стащили его по железной лестнице, погнали по вонючему подъезду, охаживая прикладами по спине и ногам. Без брони удары были ощутимо болезненными. Если бы голова Скотти не была занята перспективами плена, он бы уже сходил с ума от боли в ребре, которая искрила при каждом ударе, как оголенный провод.

Вывалив на улицу, повстанцы толкнули его к мусорным бакам, укрылись за ними и принялись яростно отстреливаться от парней Хариса. Кто-то орал своим, чтобы подогнали машину. Скотти, прижимая локоть к боку, лихорадочно оценил обстановку. С ним четверо, если Харис дожмет их и не подпустит броневик, то скоро у них закончатся патроны, и можно будет попытаться удрать. Пока же, оглушенный и безоружный, он ничего не мог сделать против вооруженной четверки в броне и шлемах. Оставалось лежать, привалившись плечом к мусорке и ждать.

А Харис все-таки редкостный гондон. Не то чтобы у Скотти были какие-то сомнения раньше, но теперь он только убедился, что спасать его местные не собираются. Да и не собирались. Плевать они хотели на оримского идиота, который сам согласился помочь. Дом, милый дом!

Старый бронированный «дефендер» лихо затормозил перед баками, отрезая Скотти от прекративших стрелять местных. Повстанцы снова подхватили его за ворот куртки, там что-то затрещало, но это не беспокоило даже Райана. Его впихнули в машину, мордой в продавленное тысячей задниц сиденье, пнули по пятке, невербально, но очень убедительно требуя подтянуть ноги. Поверх крыши внедорожника кто-то продолжал стрелять. Потом все четверо повстанцев залезли в машину, стало темно и чудовищно тесно, сложенного в три погибели Скотти лихорадило от боли в боку. Он страстно мечтал, чтобы вот сейчас, в этот самый миг проклятый «дефендер» подорвался на мине. Или кто-нибудь добрый шмальнул по нему из гранатомета. Только не плен, господи!

Машину мотало по узким улочкам, по бортам дробно пробегали автоматные очереди. После трех поворотов броневик встал как вкопанный, повстанцы снова высыпали наружу, с криками и матами принялись палить. Двое выволокли Райана из машины, заломили руки, нарочно до предела, чтобы завыл от боли, и потащили в какой-то дом.

– Двигай, двигай! – орали они, их догоняли остальные. Скотти привели в подвал, отпустили, толкнув в спину, снайпер свалился прямо под ноги кому-то в новехоньких – муха не сидела – десантных ботинках. И тут же этим ботинком получил в челюсть.

– Сука Харисова, две машины спалил, урод!

Зубы клацнули. Рот тут же наполнился соленым. Скотти ощупал зубы языком, они каким-то чудом оказались целыми.

– Слушайте, – Райан поднял взгляд на возвышающихся над ним повстанцев, – у меня документы в кармане куртки. Посмотрите.

Круговой удар ногой в голову он успел смягчить рукой, но снова свалился и получил пару пинков по многострадальным ребрам. Один из повстанцев – блядь, он с ними уже полчаса мотается, но так и не различает громил между собой, какие-то клоны в одинаковой спецухе – наклонился и вытащил из нагрудного кармана рацию, пакет с удостоверением и командировочные. Рассмотрел и присвистнул:

– Ты погляди! – удостоверение пошло по рукам.

– Разведуправление Оримы! Вот это гость к нам пожаловал!

– Говори, сука, – обладатель новых ботинок наклонился к Забияке, – чего ори тут забыли? Зафига опять лезете в наши дела?

Дуло пистолета ткнулось холодом в адамово яблоко.

– Нигде нам ваши дела не уперлись, – Скотти облизнул соленые губы, – у вас тут суморф завелся, меня отправили зачистить.

– И ты спутал наших людей с суморфом? – вкрадчиво спросил, видимо, их главный.

– Вы людей пытали, – мрачно проговорил Райан, не ожидая ничего хорошего от разговора. Этих бандосов можно понять, он нанес им урон, расстрелял немало бойцов.

– Это наши дела! – дуло с такой силой воткнулось в горло, что стало невозможно дышать. Скотти дернул головой, пытаясь вдохнуть. Получил рукоятью по башке и, как припадочная барышня, во второй раз потерял сознание.

Очнулся от гадкого ощущения, что плечевые суставы вывернуты наизнанку. Тело вытянулось, повисло на скованных и уже онемевших руках. Запаниковав, Райан дернулся, сверху что-то лязгнуло. Кто-то ругнулся, послышались шаги. Усилием воли заставив себя держать глаза закрытыми, Скотти мысленно «осмотрел» тело. Больше всего он боялся, что недосчитается какой-нибудь его части. Но, кроме ребра, ничего особо не беспокоило, синяки и кровоподтеки – ерунда, о такой мелочи не стоило и переживать.

– Чё дергаешься, урод? – толкнул его один из повстанцев. Скотти открыл глаза и посмотрел на него. От своих собратьев по освободительному, блядь, движению он отличался только нелепой, скошенной влево нижней челюстью. Интересно, ему в драке ее свернули или с детства такой был?

– Все наши мечтают встретиться с тобой, ори, – зловеще произнес косомордый, – и я буду первый. Боишься, тварь?

Забияка фыркнул. Не признаваться же, что на самом деле боится.

– Боииишься! Я видел, как ты рванул к окну. Но не надейся, что сдохнешь быстро, – повстанец потрепал его по щеке и повел рукой вниз, по животу к паху. Скотти инстинктивно дернул руками, чтобы прикрыться, но руки были скованы перекинутыми через трубу отопления наручниками.

Косомордый заржал, шаря у него между ног. Извращенец херов!

– Ты педрила что ли, мужика там щупать? – спросил Скотти.

– Это ты педрила! – рявкнул ему в лицо косомордый. – Только пидоры из снайперки по людям палят. Сука, из укрытия! Даже раненых добивал, урод!

Он отвлекся от яиц Скотти и от души дал ему по морде. Забияку качнуло на трубе. В этот миг он окончательно осознал, что рассчитывать не на что. Повстанцы в любом случае убьют его, а перед этим будут долго и изощренно мучить.

Скотти оттолкнулся спиной от стены и от души всадил ботинком в солнечное сплетение повстанца. Тот отлетел и рухнул с громким треском в кучу каких-то коробок и деревянных ящиков, Скотти бешено задергался, пытаясь сломать трубу, через которую были перекинуты его наручники, или выдернуть руку из кандалов. Вообще-то у него узкая кость и будь побольше времени, он бы сумел протиснуть руку, ну, или, в крайнем случае, сломал, чтобы пролезла через отверстие. А так только ободрал запястья.

Косомордый выбрался из завала разъяренный еще больше, чем раньше. Отряхнул коротко стриженную башку от каких-то опилок, выкатил глаза и, взревев что-то нечленораздельное, бросился на Скотти, впечатывая снайпера в стену. Труба загудела, руки рвануло болью.

– Отставить! – заорал кто-то одним прыжком миновавший лестницу. Главарь в новых ботинках приблизился к Скотти, косомордый, напоследок намяв ему ребра, неохотно отступил от болтающегося на трубе пленника.

– Надеюсь, ты ничего ему не сломал, Бэкс?

– Не боись, этот дрищ крепкий, на всех хватит, – ухмыльнулся Бэкс.

– Я спросил, не покалечил ли ты его? А, стрелок? – неожиданно спросил пришедший у Райана. – Тебя же не пытали тут?

Косомордый за спиной своего главного скривил страшную рожу и показал ему кулак.

Скотти мотнул головой. Он не понимал, что происходит, считать ли это передышкой перед основным этапом пыток или он понадобился инсургентам для чего-то еще. Спасения он не ждал. Харис не произвел впечатления добросердечного и совестливого чувака, если Скотти не стали отбивать, когда повстанцы только тащили его в машину, то теперь этот рыжий гад точно не станет класть людей ради чужака.

Сам подставился, сам дурак. Еще и задание полковника завалил. Значит, дурак вдвойне.

– Отстегни его, Бэкс, – велел главный.

– С какого это?

– Делай, что говорю!

Косомордый сплюнул, подошел к Скотти вплотную, с ненавистью глядя в глаза. Быстро оглянулся и, воспользовавшись тем, что главный на них не смотрит, еще раз двинул под ребра. Как Забияка ни напрягал пресс, от удара у него выбило дух и сперло дыхание. Так что, когда Бэкс отстегнул его, не сумел устоять на ногах и упал на четвереньки, кашляя и пытаясь протолкнуть воздух в легкие.

Бэкс занес ногу.

– Харэ уже, – остановил его главный, – веди его наверх.

Скотти вздернули на ноги и придали ускорение в сторону лестницы. Куда и зачем, он не понимал. Не понимал и Бэкс, поэтому то и дело пихал и толкал его, стараясь сделать побольнее. Но впереди забрезжил свет, и все еще немного оглушенный Забияка понял, что не слышит больше стрельбы. Только гомон повстанцев и гул работающих моторов их боевой техники. Небо сильно посветлело, кое-где серая масса туч истончилась, и в просветы было видно ярко-синее небо.

Закрытые тремя БМПэхами, под прикрытием автоматчиков, повстанцы ожесточенно спорили. О нем, о Скотти. При этом зыркали так, что снайпер понимал – от смерти его отделяет один шаг. Когда один из спорящих резко повернулся и направил на него дуло штурмовой винтовки, Скотти вздрогнул и только усилием воли не зажмурился. Все-таки лучше, когда тебя уложит снайпер – хлоп, и ты труп. И ни стыда, ни сожаления.

– …Наших братьев! Лоусон, не смей!

– Семнадцать наших братьев будут кормить червей из-за этого… этого…

– Мертвых не вернешь. Зато наши бойцы вернутся.

– Ладно.

– Ладно.

Лоусон так и не опустил винтовку, смотрел с прищуром, словно хотел расстрелять взглядом. Главный в ботинках проговорил что-то по рации – Райан не разобрал – дал отмашку, и отряд двинулся вперед по улице. Его конвоировали, окружив со всех сторон, поэтому озадаченный Скотти не дергался, шел, как смирная овечка на заклание. Группа Хариса во главе с ним самим встречала в конце переулка возле разбитой витрины какой-то кофейни. Все мрачные, оружие наготове, из тупика слева на повстанцев таращилась крупнокалиберная пушка какой-то самоходки.

– Стоять, – скомандовал Харис, – покажите снайпера.

– Сначала покажите наших.

Солдаты Хариса выволокли из кафе пятерых парней. Заломив пленникам руки за спину, вытащили вперед, жестко потянув за волосы, подняли лица. Главный в ботинках кивнул, его люди расступились, и Скотти увидел стоящего рядом с капитаном Харисом Жана Веньяра. У него глаза на лоб полезли. От радости и еще чего-то нераспознаваемого стало жарко, и на глаза навернулась предательская влага. Но Скотти решил, что это от ветра, дующего в лицо. Полковник! Не бросил его, придурка, прилетел, чтобы выручить. Господи!