Текст книги "Всё, как ты захочешь"
Автор книги: Юлия Флёри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)
– Я уже поняла, что ты умеешь красиво говорить.
– Я даже умею красиво поступать. – Заверил Дима и отпустил меня, позволяя аккуратно отойти в сторону, отталкиваясь ногтем от широкой груди. – Ты можешь остаться дома или посмотреть за нашим разговором со стороны.
– Ты себе противоречишь. – Улыбнулась я, припомнив вчерашний его укол, а Дима подмигнул, растягивая губы в ленивой улыбке.
– Просто пытаюсь угодить.
– А я не люблю подобного! Будь собой, и это лучше всяких правил.
– Если я скажу «хорошо», ты не воспримешь это как подхалимаж? – Прищурил он глаза, пряча мальчишеский озорной блеск, свободно обнял меня, оставляя за своей спиной все пререкания и недомолвки, довольно смеялся, когда я начала отбиваться и толкать в его плечи маленькую сумочку, которую захватила из комнаты, чтобы занять руки.
– Галь, до двенадцати время есть. Перекусим?
На всякий случай уточнил Дима, уже подводя меня к кухне.
– М-м, – сморщила я нос, зная, что даже так он выглядит аккуратненько, – не буду, Дим, спасибо. Когда я на нервах, крошка в горло не лезет. Давай потом.
Он так на меня посмотрел, что я начинала понимать, что сказала. Даже не заметила, как мандраж перешёл в беззаботное спокойствие, как вместо озноба по телу прокатывались волны жара удовольствия. Удовольствия от общения и от его близости. А пока так зависала, Дима уже наливал сок в стакан.
– Если баловаться каждое утро, то можно довести себя до язвы, но, тем не менее, – он слегка приклонил голову, предлагая мне стакан.
– Я не понимаю, каким ты будешь в следующую секунду, Дим. Ты непредсказуемый тип. – Усевшись на высокий стул кухонной зоны, прищурилась я действительно пытаясь уловить причину изменений в нём.
– Не правда. Просто ты всегда ждёшь подвоха, – стал напротив он, упираясь локтями в барную стойку. – И когда твои ожидания не оправдываются – теряешься. Расслабься и наслаждайся жизнью.
– Ага, чтобы уже на следующее утро тебя окунули в жёсткий реал. Нет, спасибо. Хватит с меня доверия.
Последнее высказывание явно пришлось не по вкусу моему мужу, он посмотрел на столешницу, пытаясь отыскать хоть один изъян и тут же за это её разрушить, прикусил губу с внутренней стороны, демонстрируя непривычность такой обвинительной ситуации. Медленно поднимал взгляд, пока тот не зацепился за мой, пронзительный. Но я не ждала оправданий.
– Я слишком долго терплю, а потом резко, одним рывком выбрасываю весь свой негатив. Так случилось, что в то утро, – замялся, вспоминая первый день семейной жизни, – тогда моё терпение достигло своего предела.
– И поэтому ты меня изнасиловал?
Он скривился, а я пыталась придать взгляду безразличия, только колени сдвинула вместе до боли в костях.
– Не поэтому.
– Почему тогда? – Вцепилась я в него взглядом, а когда почувствовала, что ещё вот-вот и Дима отвернётся, отмахнётся, вцепилась в его ладонь ногтями, не позволяя отстраниться.
– Шах, ну мы едем, нет? – Послышалось именно в этот момент из гостиной, я впилась ногтями в мягкую ладонь ещё сильнее, до боли, но Дима уже закрылся. Чуть приблизился, склоняясь над стойкой, облизал губы, сжал зубы.
– Я обязательно расскажу тебе, обещаю.
– Сейчас!
– Нам пора ехать.
– Сейчас!
– Приличным девочкам не престало опаздывать, – улыбнулся он, а я затряслась от напряжения.
– А если от того, что ты скажешь, зависит мой разговор с Антоном?
Дима легко перехватил руку, которая до этого удерживала его, я даже не поняла, как это сделал, обошёл стойку вокруг, приобнял за талию, снимая меня со стула.
– А если на ваш с ним разговор может что-то повлиять, то это уже не любовь, Галь…
И пока я замерла под впечатлением от такого открытия, Дима уже вёл меня к выходу. Кислый, с физиономией подстать своему же прозвищу, ожидал у двери, которую открыл, пропуская меня вперёд, тут же перекинулся многозначительными взглядами с Димой, но ни слова произнесено не было. Пока я оглянулась на этот их разговор взглядов, успела перешагнуть порог. Яркое летнее солнце ударило по глазам, заставляя прищурится, а когда удалось проморгаться, во дворе можно было рассмотреть четыре внушительных размеров автомобиля. Двери машин были открыты и от одного взгляда на переполнявшие их рожи, становилось жутко.
– Дима? – Я обернулась на мужа.
– Перестраховка, малыш. Я не хочу, чтобы ты наделала глупостей. – Спокойно подталкивал он меня к свободному авто. Усадил, а перед тем как закрыть двери, недобро ухмыльнулся и склонился, чтобы я услышала. – А когда перед глазами есть яркий образ возможных последствий, глупости просто не совершаются.
Захлопнул дверь, сел за руль, уступая Кислому хозяйское место сзади, а как только загудел мотор, повернулся, скользя взглядом по голым ногам, по плечам, оставалось только облизнуться, что мысленно он, судя по выражению на лице, и сделал.
– Куда?
Опомнившись, я назвала адрес, хотя уже не была уверена, что эта поездка должна состояться. Мы подъехали к просторной стоянке центрального городского парка, «наше место» было как на ладони у стервятников, припарковавшихся поблизости. Антон уже стоял, нервно поглядывая на часы, переступая с ноги на ногу. Вглядывался вдаль, пока его взгляд не остановился на нашей машине, или, может, это действие пресловутой поговорки «на воре и шапка горит»? В любом случае, я буквально на себе ощущала всю тяжесть и колючесть этих карих глаз. Положила руку на переключатель дверного замка, когда Дима заблокировал двери.
– Галь, если вдруг, что-то не понятно, поясняю: ребята из соседних машин на взводе, поэтому никаких резких движений делать не стоит, не вздумай куда-нибудь уйти с места, не пытайся сбежать, не верь его обещаниям. В любом случае я вас найду. Тебе опасаться нечего, а вот мальчишка может пострадать. Всё ясно?
– Да. – Ответила как можно спокойнее, пытаясь не провоцировать. Кислый как-то странно хрюкнул на заднем сидении, но в это же мгновение блокировка была отключена и я из машины вышла, не желая знать, что же его так рассмешило.
– Нет, Шах, я не понял, что это за концерт, что за угрозы? – Оживился мужчина, как только передняя дверь автомобиля оказалась закрыта.
– Перестраховка. – С лёгкой усмешкой отозвался второй, пристально следя за тем, как хрупкая женская фигурка теряется в ярких солнечных лучах.
– Да ну?
– Да. – Заверил, уже не пряча довольную улыбку. – Однажды я был не осторожен в высказываниях и напугал свою малышку. Только потом понял, что сказал. А сейчас думаю, что это было к лучшему.
Кислый нахмурился, а Шах повернулся, чтобы сидеть к другу полу боком и при этом не терять из виду пару молодых людей. Доверительно наклонился ближе.
– Так случилось, что Малышка считает меня криминальным авторитетом или, не знаю, бандитом с большой дороги.
– Тебя? – Уточнил и на лице расплылась улыбка. – Тебя? – Истерически расхохотался Кислый. – Шах, ну, вы даёте. А…
– А разубеждать её в этом я не спешу. – Предупредил он уже висящий в воздухе вопрос. – Да и едва ли это будет так просто. Глянуть только на тебя.
– А я вам чем не угодил, молодожёны?
– А у тебя на физиономии написано, что любому в подворотне череп раскроишь, если что не так. – Пояснил Шах, приглядываясь как парочка на тротуаре начинает ссорится. Активная жестикуляция парня не успела начаться, как тут же успокоилась, видимо, под давлением Галкиных слёз. Он и сам при них терялся, только не показывал, старался просто уйти. А тут сопляк этот… конечно он не знает, что делать!
– Шах, а она знает, что ты…
– Нет. Не время ещё.
– Но всё равно ведь, говоришь, авторитет…
– Одно дело догадываться, Кислый, а совсем другое знать что-то наверняка. Рано ещё.
– Подожди, подожди, а как ты… – Кислый на секунду прервался, что-то судорожно соображая. – А как ты объяснил ей то, что ушёл? Где был так долго и почему отсутствовал?
Шах посмотрел пустыми потемневшими глазами, заставляя друга замолчать.
– Ты ничего не объяснял ей, так ведь? Ты…
– Хватит полоскать мне мозги!
– А… а почему же она к тебе вернулась? Любая нормальная девушка, а в том, что Галка твоя нормальная, я не сомневался никогда, она бы просто послала тебя к чертям. – А потом неожиданная догадка заставила мужчину холодно улыбнуться. – Дим… она ведь вернулась к тебе?
– Мы в процессе выяснения отношений, если тебе так уж интересна наша насыщенная жизнь.
–Ты заставил её?
– Я объяснил ей, почему стоит поступать так, а не иначе. – Шах холодно улыбнулся. –Такой ответ тебя устраивает?
– Подожди, а ты вообще как с ней познакомился? Я удивился, когда ты заявил о свадьбе, но на тот момент сомнений в тебе у меня не возникало…
– Сейчас возникли?
– Дим, ответь мне только… она сама захотела?
– В восемнадцать девочка просто не может знать, чего хочет.
Стало ему ответом и Кислый замолчал.
– Ты поэтому просил не опекать её, да? Потому что она даже не догадывалась, что происходит?
– Лёх, пожалуйста, мне Галя и так все нервы, как молочный коктейль, через трубочку выпивает. Ты хоть не начинай. Как баба, честное слово.
– Скажи спасибо, что моя Лия не догадалась. Она, между прочим, часто спрашивала, помирились вы или нет.
– Привет передавай. И напомни, что я её не боюсь. А что касается моей жизни, то попрошу не вмешиваться.
Дождавшись утвердительного кивка головой, Дима вернулся к наблюдению. Смотрел, как Галя что-то доказывает, бьётся как муха о стекло, пытаясь добиться его понимания. Зачем, зачем она это делает?..
– А знаешь, почему я тогда не догадался? – Оживился Кислый, как только Дима отвернулся.
Мужчина нехотя склонил голову в сторону говорящего.
– Потому что она смотрела на тебя безумными, влюблёнными глазами. Особенно тогда, в ресторане. – Дима молчал. – А ты, значит, женился, развлёкся ночку и квартирой от её любви отмазался, так?
Молчания Шаха была красноречивее слов.
– Я бы на месте её родителей тебя придушил.
– У неё нет родителей. Бабка только. Та ещё змея.
– Ну, в таком случае, как только этот её базар с пацаном закончится, приглашаю вас на дуэль, дорогой друг. Красивая, кстати пара. – Кивнул в сторону. – Была.
Тут Дима не сдержался и оскалился, притягивая друга к себе за ворот дорогой рубашки.
– Сегодня вечером… Друг…
А в тот момент, когда пора было расцепить кулаки, а желания сделать это так и не появилось, Кислый перевёл взгляд за спину Шаха. Сглотнул.
– Дим, кажется, он её сейчас ударит.
Не вглядываясь по сторонам и не особо понимая, что сейчас делает, Дима выскочил из машины, и, расталкивая прохожих в стороны, словно бронепоезд двигался к намеченной цели. Из шума улиц, смеха случайных прохожих он с лёгкостью выцепил тонкий, срывающийся от истерики голосок, который вот-вот и дрогнет под давлением паники.
– Что? Что я должна была сказать тебе?! – Вцепившись в свои густые волосы пальцами, кричала она. – Что незнакомый мужик однажды пришёл в мой дом и сказал, что через несколько часов я стану его женой? Ты бы поверил в эту чушь? Ты и сейчас мне не веришь, хотя я всё… всё тебе рассказала!
– Ты бред несёшь, Галя. Какой мужик, какой муж? Ты смотрела на него такими глазами, словно всю жизнь ждала. – Оттолкнул он её руки, если бы мог, плюнул бы в лицо. – Где тебя носило два дня? Трахалась с ним, да? Понравилось? Теперь прибежала прощения выпрашивать? Нельзя заставить человека, Галя. Можно только назвать его цену. – Схватил её за плечо. Так больно, что девушка вскрикнула, пытаясь скинуть захват. – Назови мне свою, и я заплачу, Галь.
– Пошёл к чёрту!
– Что, думаешь, у меня не хватит, так не волнуйся, у отца займу. – Притянул её к себе, пытаясь отбиться от второй свободной руки, получая удары по шее, лицу, по плечам. Но парень уже ничего перед собой не видел, не соображал, хотел впиться в губы, оставить следы на белой коже, подмять под себя то, что холил и лелеял два года, к чему прикоснуться боялся. А теперь оказалось, что ему ничего не принадлежит.
Сантиметр оставался между ними, когда в глазах потемнело от боли и нехватки воздуха. Руки разжались автоматически, а сквозь туманную пелену парень мог видеть, как Галя с испуганными глазами отступает, тут же бросается назад, пытаясь что-то выкрикнуть. Её пухлые губы это последнее, что он увидел прежде, чем окончательно отключится.
– Не нужно, не нужно, оставь…
Шептала я, пытаясь оттащить крепкую руку от шеи Антона. Кричать просто не могла. Даже не сразу поняла, что это Дима. Не сразу почувствовала его тепло, когда он прижал меня к себе и, что-то тихо приговаривая, повёл к машине. Не смогла отозваться, когда услышала первый вопрос, второй.
– Ты… ты убил его? – Поборола себя и спросила, не отпуская его ни на шаг. Где-то в стороне уже могла видеть, как мускулистые мужчины оттаскивают Антона с тротуара и пытаются усадить на заднее сидение подъехавшего автомобиля. Как он валится на него и двери закрываются, как машина трогается с места.
– Ты как?
– Дима… Ты убил его? – Повторяю я, игнорируя вопрос, притягиваю Диму к себе за ворот тонкого пиджака.
– Нет. Сейчас его отвезут домой. Всё хорошо. – Спокойно и медленно внушал он мне, понимая, что я в шоке. – Мы тоже поедем домой.
– Он не поверил…
– Ты мне всё расскажешь, а я выслушаю, обещаю. Давай, давай, малышка.
Дима толкнул меня в глубь салона, сгибая ноги, заставляя подобрать их, сел рядом, по ходу стаскивая босоножки, прижимая к своим горящим от температуры бёдрам, мои ледяные ступни.
– Он мне не поверил, Дим. – Прошептала я, понимая, что засыпаю, отключаюсь в его заботе, кажется, Дима хмыкнул.
– Конечно, не поверил. Иначе ему пришлось бы тебя защитить, а на такие подвиги мальчишка ещё не способен, Галь. Обвинить всегда проще.
Он успокаивающе погладил по голени, сжал в ладонях пальцы, закинул голову вверх, желая найти ответы на какие-то свои вопросы, а потом посмотрел на меня, пытаясь своей улыбкой заставить забыть о происходящем. И в этот раз я не просто верила. Я хотела верить и забывалась от полного убеждения, что всё так и должно быть. Я спала и видела сон. Длинный, запутанный, непонятный и местами страшный. А в конце, словно белый ангел, мелькнуло что-то смутное, расплывчатое. Я помню только тепло, исходящее от странного существа. И я хотела назвать его (существо) мамой. Открыла глаза плавно, мягко, и ощущала лёгкость во всём теле. Смотрела на Диму, на его нетерпеливый взгляд, на губы, которые не решается тронуть улыбка. На мгновение нахмурилась.
– Где мы? – Попыталась подняться и разглядеть, что творится за пределами машины, и была крайне удивлена, увидев всё тот же центр.
Отобрала у Димы свои ступни, натянула на отдохнувшие ноги босоножки, Кислый притормозил, чтобы, видимо, узнать план действий, а я внимательно смотрела на него.
– Галина. – Протянула руку между сидений, Кислый посмотрел на неё как на змею, но потом пересилил себя, пожал, и даже слегка тряханул по-мужски.
– Алексей. – Представился в ответ, понимая, что пока я этого не услышу, не отступлюсь. Я мило улыбнулась.
– Ну, вот и познакомились, а то всё Кислый, да Кислый. – Я огляделась по сторонам в очередной раз, пытаясь сориентироваться и улыбнулась напрягшимся мужчинам. – Спокойно, мальчики, – погладила мужа по плечу, – я словно другим человеком проснулась, имею право растеряться на секунду. М-м… туда! – Утвердительно кивнула, и указала пальцем в нужном направлении, заприметив знакомые здания.
Пока ехали, сидела вся в нетерпении, словно на иголках. Дима странно посматривал, но молчал, и только когда приказала остановиться у главного торгового центра, оба переглянулись.
– Знаешь, Дим, я уже говорила, что Антон мне не поверил?
Он кивнул, хорошо подумав, стоит ли идти на непонятную провокацию.
– Так вот, очень хорошо, что я узнала его раньше, чем наделала глупостей. Проводишь меня?
Намекнула, что пора бы открыть дверь, он понимающе усмехнулся, из машины вышел.
– Алексей, можно ведь мне называть вас просто Лёша? – Мужчина приподнял брови, а я ему подмигнула. – На Алексея не тянете, и даже не знаю, хорошо это или плохо. – Он сдержал улыбку.
Дверь с моей стороны распахнулась и я увидела Димину ладонь.
– Так вот, Лёша, вы, наверно, езжайте, а мы погуляем. Потом на такси приедем или Дима перезвонит.
Он посмотрел скептически, Дима не мешал.
– Неудобно заставлять вас ждать, а нам с мужем предстоит тяжёлый разговор. И… много покупок.
Я вышла, дождавшись утвердительного кивка мужчины и вместо того, чтобы предложить Диме ладонь, подхватила его под локоть, потянув ко входу.
– Знаешь, когда чувствуешь себя новым человеком, нужно обновляться ещё и внешне. Вообще я часто слышала, что волосы накапливают в себе негативную энергию, поэтому их нужно периодически остригать.
Дима притормозил.
– Я предлагаю отделаться увлажняющей маской. У тебя очень красивые волосы и…
– Да я только чуточку. – Взмолилась и тут же посмотрела торжествующе, слегка обернувшись на отстающего мужа. – Я знаю, что тебе нравятся мои волосы.
– Так заметно?
– Я заметила. Особенно когда ты их на кулак наматываешь.
– Провоцируешь?
– Я бы сказала, дразню. В данном случае одно и тоже, но… – остановилась, на месте развернулась и специально к Диме прижалась грудью, – твоё «провоцируешь», слишком правильно звучит. Чувствую я иначе.
– Значит, мы идём в салон красоты? – Охладил он мой бьющий ключом пыл. Смотрел прямо в глаза, шептал прямо в губы, но так откровенно провоцировал!!! Хотелось стонать в голос.
– Да. Идём. – Развернулась, чтобы уйти, но Димина ладонь слишком надёжно удерживала меня рядом, пришлось вернуться, врезаясь в его тело с новой силой. – Кстати, тебе тоже не мешает на висках снять.
Он улыбнулся, хотя понять, что означает эта улыбка, я не могла, и уже шествуя впереди, тянул меня за ладонь, самостоятельно выбирая место и мастера. Умиротворённо смотрел, ожидая, пока меня приведут в порядок, а я не отказалась и от предложенной ранее маски, и от массажа головы, и даже позволила освежить макияж, так как чувствовала себя неуютно. Забежала в ближайший магазин, чтобы сменить всю одежду, Дима к тому времени принёс новенькое бельё. И вот такая обновлённая внешне и внутренне, я потянула его всё в тот же парк, который оказался в паре кварталов от торгового центра.
– Дим, я долго спала? – Спросила, понимая, что уже далеко не двенадцать.
– Не знаю, часа полтора. А что?
– Да вот, думаю, почему ты не повёз меня домой. Почему, Дим?
– Я после подобных встрясок предпочитаю пространство.
– Я тоже. Знаешь, – сжала его ладонь сильнее, прижалась ближе, приподнималась на носочках, чтобы говорить по секрету от прохожих. – Я рада, что ты вернулся.
Он посмотрел непонимающе.
– Именно сейчас. Ты был мне нужен.
Дима приподнял брови, демонстрируя высшую степень внимательности.
– Антон, он хороший, ответственный, в меру взбалмошный, со своими тараканами и всё такое, но я никогда не чувствовала себя рядом с ним спокойно. Помнишь, когда ты отвёз меня на лебединый пруд?
Дима сжал мою ладонь сильно-сильно и ответа было не нужно.
– Рядом с тобой было уютно. И не важно, где мы: в шикарном доме, в чужой машине или один на один ночью в лесу. С тобой спокойно и хорошо. Я чувствовала себя свободной, не смотря на все твои условия.
– У меня не было возможности узнать тебя ближе и…
– И всё равно, когда ты рядом, всё иначе. Знаешь, почему я уехала с тобой из ресторана, в тот вечер, когда Антон сделал мне предложение? Я и сама ответить могу: ты подумал, что я твоей угрозы испугалась, но нет. Испугалась, точнее, но не только.
– Ты сомневалась. – Спокойно добавил Дима, вычёркивая из моей затянувшейся речи весь сумбур.
– Прав. Я не была уверена, что хочу этого. А моя мама всегда говорила, что если сомневаешься, то это, скорее, «нет», чем «да». Ведь что-то тебя сомневаться заставляет. Что-то не даёт отдаться чувствам, с головой погрузиться в эмоции, в ощущения блаженства. С Антоном никогда блаженства не было.
– Тогда почему?
– Не знаю. – Мы вошли в парк и можно было замедлить ход. – Меня не покидало ощущение правильности происходящего. Я никому об этом не говорила, даже бабушке… Да что там, я и себе признаться боялась… Всё было так, как написано в красивых книгах о любви. Где он и она всегда вместе. Где царит мир и порядок. Да мы никогда даже не ссорились толком!
– Дай угадаю, тебе было всё равно, так?
– Да. Я не понимала, зачем упираться и требовать от него синий галстук, если Антону приспичило жёлтый. Если я хочу сходить в пиццерию, а он в суши-бар. И уступала. Всегда. Наверно подобная покорность его и привлекала.
– Все мужчины любят покорность.
– Да. Его мама называла меня бесхребетной и даже с этим я готова была согласиться.
– А на самом деле?
– А на самом деле я втайне смеялась над их высокомерием и чопорностью. Над этими накрахмаленными салфетками и такими же накрахмаленными улыбками, когда лицо приняло нужное выражение и не измениться, что бы вокруг не происходило. И твоё появление стало как необходима передышка, как тайм аут перед финальным рывком. Момент, когда я могу принять решение без определённого давления.
– И кто собирался на тебя давить? Мне показалось, что всё шло идеально.
– Давить на человека не обязательно угрозами, думаю, ты специально меня подводишь к нужной теме, потому что слишком умный, чтобы не понять. Они бы улыбались и поздравляли меня. Все. Даже бабуля попыталась бы не терять лицо. Говорили бы, какая мы красивая пара, как подходим друг другу, складывали бы ладони, умилённо глядя в нашу сторону. Отец бы обязательно отдал Антону давно обещанный филиал за городом.
– Чем он занимается?
– А-а, не важно. – Отмахнулась я. – А сегодня… когда вместо того, чтобы понять и что-то посоветовать, он начал меня обвинять, всё стало ясно.
– Что он сказал тебе?
– Не помню. – Пожала я плечами. Мы спускались по покатистой набережной прямо к реке. – Да и не важна суть его пустых слов. Я просто поняла, что не нужно приносить себя в жертву, этого всё равно никто не оценит.
– И что будешь делать дальше?
– А ты позволишь мне выбирать? – Удивилась я и засмотрелась на его красивые глаза, как они сияли, отталкивая от себя блеск подкатывающих волн.
– Нет. Но было бы интересно послушать. – Засмеялся он и притянул меня ближе, приобнимая за плечо. Поцеловал в висок. Со стороны мы были похожи на романтическую влюблённую парочку, и я не стала портить идиллию, обняла его в ответ, придерживая за талию.
– Я ушла от него и на этом точка. Но это не значит…
– Что ты прибьёшься ко мне, так? – Понимающе кивнул он, перебивая мою умную мысль.
– Ты всегда знаешь, что я хочу тебе сказать?
– Нет. Просто иногда твои ответы очевидны. Пойдём обратно, ветер поднимается.
Мы развернулись, Дима шёл со стороны реки, отгораживая меня от леденящего воздуха.
– Но ты уверен в том, что я буду с тобой, да?
– Я приложу все усилия, чтобы ты приняла такое решение.
– Хочешь приучить к себе?
– Хочу, чтобы ты меня любила…
– Сколько тебе лет, Дим? – Он посмотрел, одаривая скептической улыбкой.
Приподняла брови, борясь с порывом смеха.
– Только не говори, что всё так плохо. Я помню, что Лёша называл тебя старым пнём…
– Тридцать шесть. – Я посмотрела, прицениваясь, а Дима подтвердил ещё раз. – Мне тридцать шесть, Галь. Это много, поверь.
– Да, наверно. Сейчас я так не думаю, но возможно с возрастом… – Присмотрелась пристальнее. – Ты не выглядишь на свой возраст. – Вынесла вердикт и Дима засмеялся. – Нет, правда, ты подтянутый, крепкий, у тебя сильные руки…
– А тебе приходилось видеть много мужчин моего возраста?
– Нет, но…
– Тогда откуда же тебе знать, выгляжу или нет?
– Сосед у нас есть один. Вадим Борисович. Противный дядька, вечно всех достаёт.
– Вадим Борисович Логинов светило науки в области социологии и политологии, он имеет на это полное право. – Засмеялся Дима. – А чаще всего, эти его склоки просто очередной предмет для изучения социума.
– Ты его знаешь?
– Он посоветовал мне ту квартиру. – Кивнул Дима, соглашаясь. – На самом деле, в привычной кампании, неплохой мужик. Только иногда не видит берегов в своих изучениях и начинает всех вокруг провоцировать на проявление истинных эмоций.
– Пусть так. Но ему тоже около сорока.
– Тридцать восемь. – Поправил Дима.
– Да. Так вот, он выглядит на все сорок пять и тут ты уже не поспоришь! – Пригрозила пальцем, не позволяя перебить себя вновь. – А у тебя дети есть?
– Нет. Откуда? – Хмыкнул он вызывающе.
– Не мне тебе рассказывать. – Смирила недоверчивым взглядом. – Но я рада, что их нет. Правда. А родители?
– Родители есть, но они а Америке живут, редко приезжают.
– Так далеко…
– Поверь, познакомившись с моей мамой, ты будешь этому рада.
– Верю на слово. А что у тебя есть? – Дима сжал моё плечо, которое обнимал до сих пор. – А что? Я хочу больше узнать о тебе, это ведь важно для налаживания отношений. – Заверила и улыбнулась, приткнувшись к его плечу, пыталась скрыть эту улыбку.
– А я хочу узнать о тебе. Думал, всё знаю, а ты оказалась тёмной лошадкой. Столько откровений за один вечер, я даже растерялся…
– Не ври. Ты не умеешь теряться. Всё наперёд знаешь, оттого тебе даже жить не интересно.
– Ты наговариваешь на меня. – «Обиделся» он и поджал губы. Видимо, чтобы не рассмеяться, но и я не уступала.
– А мне нравится, как ты при этом выглядишь! – Призналась, бросая вызов. – Ты знаешь, я ведь вспоминала о тебе. Всегда. Ты помнишь, как подошёл ко мне в первый раз?
– Как-то неожиданно. – Скривился он, улыбаясь.
– С тобой только так и нужно. Так что, помнишь?
– Допустим, – уклонился он от прямого ответа.
– Хм, хорошо, допустим. Так почему ты подошёл? Только правду говори. Я знать хочу.
– Не надейся, не скажу, что твоя неземная красота поразила меня с первого взгляда. – Предупредил Дима, чем, признаю, но никогда ему не расскажу, расстроил. – Согласись, было бы странно, влюбись я в тебя в тот вечер. Да, ты была симпатичная девочка и от этого отрекаться не имеет смысла, но ты была ребёнком. Маленьким, наивным ребёнком. А вот взгляд был особенный. И если уж мы заговорили о пределах памяти, может, и ты помнишь, что я ответил на твой вопрос тогда?
– Ты сказал, что я единственная не отвернулась.
– Вот именно! Именно, не отвернулась. А во взгляде было что-то нездоровое, неправильное, для девочки твоего возраста.
– Только не говори, что я ощупывала тебя этим взглядом. – Проговорила с придыханием, пытаясь дотянуться губами до его щеки, Дима, посмотрел с высока.
– Откуда такие мысли, детка? – Взгляд смягчил и растерялся. – Нет, конечно… Ты смотрела глазами человека, которому нечего терять, а так быть не должно.
– Только не говори, что ты спаситель людских душ. – Фыркнула на его непонятный ответ, а Дима меня встряхнул, не позволяя унывать.
– И не сказал. Не знаю, почему подошёл. – Посмотрел вдаль. – Наверно ты мне действительно чем-то приглянулась. Или у меня был день добрых дел, не знаю. Точно могу только сказать, что не мог пройти мимо. И я рад, что получилось переубедить. Теперь ты смотришь иначе.
– У меня мама умерла. – Нехотя призналась я. – В этот день я всегда её вспоминаю, и хотелось бы побыть одной, но, как говорится, у нас слишком много обязательств. С возрастом привыкла делать вид, что всё в порядке, да и не рассказывала никому. А в целом, да, ты прав и многое разжевал мне в тот день. Спасибо, кстати.
– Кстати, не за что…
Мы уже были на выходе из парка, когда нужные сова закончились, а ненужные произносить не было никакого желания. Я не пыталась найти нужную тему, а Дима и не думал вытягивать из меня фразы силой. И эта черта мне в нём нравилась: он вроде и не давит, но добивается желаемого. Да, в некоторых ситуациях его мнение решающее, но, хорошо пораскинув мозгами, я прихожу к выводу, что он прав. Ярким примером встаёт перед глазами сегодняшний разговор с Антоном. А ведь можно было ещё долго метаться меж двух огней, пытаться найти себе оправдание, а он легонько подтолкнул и верное решение вот оно – на ладони.
Дима ненавязчиво обнимал меня, прикрывая собой, своим телом и от чужих взглядов, и от ветра, который так и норовил поднять вверх тонкую блузку или юбку. В тишине ресторанного зала мы вдвоём пообедали, перебросившись парой стандартных фраз, поехали домой и разошлись по комнатам. В глубине души мне хотелось чего-то большего, чего-то откровенного, сегодня даже и скрывать ничего не стала, но Дима не предложил, не настоял, а навязываться самой, тем самым обнажая душу, не хотелось. Я всё ещё боялась. Только теперь боялась не того, что останусь одна, а того, что не будет его. И это детское чувство, что рядом мужчина, сильный, настоящий, готовый защитить, не зная о тебе ровным счётом ничего – осталось. Это он для меня мужчина, а всё плохое забывается.
В тишине прошёл и воскресный день, Дима сидел в кабинете, а я тенью слонялась по дому, делая вид, что что-то изучаю, узнаю, проверяю. Кабинет был закрыт и это ужасно мешало просто войти в него под видом того же интереса. Пару раз я засиживалась на кухне, якобы перекусывая, а на самом деле надеялась, что он выйдет. Пару раз пробовала включать телевизор в гостиной, даже звук включала громче необходимого, но Диме моё присутствие в доме явно не мешало и к пяти часам я всё же вошла.
– Занят? – Просунула голову в дверь и тут же нелепо улыбнулась, глядя на него, сидящим за компьютером.
Дима тут же скрыл все программы на рабочем столе, отставил ноут в сторону и вопрошающе посмотрел на меня.
– У тебя очки… непривычно…
Промямлила, на ходу замечая, что меня видеть здесь не рады. Дима сложил руки на столе, чуть наклонился вперёд и только потом, словно вспомнив, как нужно отреагировать, скривил губы в подобие улыбки.
– Ты считаешь, что плохим парням не престало использовать подобные аксессуары?
– Нет… просто…
Я растерялась от его вызывающего тона, и даже хотела тут же извиниться и закрыть дверь, но Дима встал из-за стола, немного размялся, прохаживаясь по кабинету из стороны в сторону.
– Что-то хотела? – Спросил как бы невзначай, вспомнил он о моём присутствии, разминая шею, при этом едва слышно постанывал от удовольствия.
– Нет… То есть да. Хотела. Но если ты занят…
– У меня нет таких дел, которые я не мог бы перенести. – Посмотрел на меня неожиданно, но пристально. – И если девушка просит…
– Девушка просит. – Кивнула я, улавливая его игривые нотки. – Точнее, спрашивает. – Он кивнул, позволяя продолжить, в момент, когда я вопрошающе замолчала. – Мне завтра на работу, – начала неуверенно, Дима улыбнулся. – Я ведь работаю, если ты помнишь. – Делала на этой фразе упор и Дима расплылся в улыбке. – Я хотела сказать, что буду работать, даже если ты по какой-то причине против.
– Я не буду против. – Спокойно ответил он и это привело меня в лёгкий шок.
Да, пусть он относится ко мне достаточно благосклонно и вполне возможно, что многое будет позволять, но уверена, что его слово как мужчины и главы нашей странной семьи, будет решающим, поэтому мои высказывания напоминали само убеждение, нежели чёткое мнение.
