Текст книги "Всё, как ты захочешь"
Автор книги: Юлия Флёри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)
– Урод!
Только и смогла высказать в спину мужчине, некультурно выругалась при себе, закрывая окно. Но если ругаться я не умею, то поступать по-своему, любила всегда. Кинула уверенный взгляд на металлические ворота, сжала крепче руль, потирая его резко вспотевшими ладонями, перепроверила ремень безопасности, резко сдала назад и тут же, переключив передачу, рванула вперёд, со всей дури врезаясь в ворота. Машину тряхануло, ворота скрипнули и прогнулись, но всё так же стояли, преграждая путь. На шум из сторожки вылетели ребята из охраны и, разинув рты, пытались сообразить, что же произошло. В этот момент я как раз набирала больше расстояние для разгона, чтобы через десять секунд с большей силой и мощностью удара, снова врезаться в неподдающиеся ворота. Они не открылись и на второй раз. Что было с машиной я не знала, но работала она исправно, а вот металлические листы прилично покорёжило и теперь был виден приличный просвет. С третьего удара ворота всё же сдались, прогнувшись на сторону улицы, и с жутким скрежетом, царапая полировку всё ещё целой боковины, автомобиль продрался на свободу. Мужики вокруг кричали оскорбления, кто-то хватался за голову, а тот, кто отправлял меня в постельку к своему хозяину, лишь ухмылялся в стороне, спрятав руки в карманы. Не знаю, что он там мне мысленно обещал, но глаза, именно глаза, выглядели весьма недружелюбно. На выезде из посёлка спорить со мной никто не стал, и на том спасибо.
Осмотреть повреждения я смогла лишь остановившись напротив своего издательства. Выскочив из машины, оглядела, ужаснулась, прикидывая, доедет ли она обратно, но всё же пикнула брелоком сигнализации и достаточно возбуждённая, чтобы отстаивать свои права и до предела заведённая действиями мужа, влетела в здание, игнорируя оклики с поста охраны. Уже проходя мимо своего стола, заметила, что личные вещи отсутствуют, а поверхность идеально чистая, шла прямиком в кабинет глав.реда. Григорий Степанович, к слову, меня уже ждал. Он виновато улыбнулся, после чего тут же поджал губы, посчитав это неуместным, жестом руки предложил присесть, но, глядя на обстановку вокруг, на то, как, вроде бы, близкие люди в одно мгновение превратились в чужих, мне не понятных, желания чаи распивать пропало. Я лишь кивнула на коробку, стоящую на табурете в углу.
– Моё?
Григорий Степанович, поправил очки.
– Да, я Ларису попросил, она помогла. Там всё. – Зачем-то добавил. – Галя, надеюсь, ты не в обиде, но наверно так даже лучше.
– Кому как, – заумно потянула я, оглядывая торчащие из коробки, видимо, в спешке набросанные туда папки, канцелярские предметы, рамка с фотографией, которую я по уговорам всё той же Лизки принесла пару месяцев назад. – У меня к вам, Григорий Степанович, только один вопрос. Вы говорили, приходил Дима.
– Да, с утра заехал, признаться, не знал, что у тебя такой… – Он не сразу подобрал нужное слово, а сказать то, которое вертелось на языке, наверно не захотел, – такой состоятельный муж. – Взглянул немного заискивающим, немного виноватым взглядом.
– Что он вам сказал?
– Если дословно, то так и заявил, что ты у нас больше не работаешь. Я, признаться, не сразу понял, но потом Лиза подошла с тем же вопросом, и… в общем, я посчитал, что это будет оптимальный вариант, удобный для каждого. Да и тебе с мужем лучше поддерживать гхм-гхм, доверительные отношения.
– Всегда приятно знать, что вы так озабочены семейными отношениями своих сотрудников. – Громко и выразительно отметила я. На столе глав.реда лежало заявление от моего имени, трудовая книжка, и конверт с отступными.
– Там ещё за неиспользованный отпуск. – Пояснил, когда я внутрь заглянула, прикидывая.
– Спасибо. – Бросила небрежно, швырнула ручку на стол, оттолкнула от себя листок с заявлением. – Вот уж не думала, что настолько ценный сотрудник.
– Ну, мы ведь не чужие, – кривлялся он за моей спиной, пока я примерялась, с какого же бока подступиться к коробке.
– С такими близкими…
Он понял меня без слов, оттого и взгляд опустил. Вот, правда, никогда бы не подумала, что серьёзный, уважаемый человек, пойдёт на поводу у женских истерик. Дверь неэстетично прикрыла ногой, не заботясь о том, что здесь обо мне подумают. Зинаида, проходя мимо, сочувственно посмотрела, но даже не поздоровалась, отвернулась, как только поняла, что я её заметила. Мне даже фыркнуть на это не хотелось. Жалкие прихлебатели, которые трясутся за свою шкуру. Секьюрити сдала пропуск, который по первачку забыла отдать начальству, подтолкнула коробку коленом, чтобы перехватить удобнее и поблагодарила за распахнутые передо мной двери. На улице просто плюхнула коробку на землю, не боясь ни за её содержимое, которое, казалось бы, мне дорого, ни за то, что испачкаю саму коробку. Справившись с багажником, который, как оказалось, просто открывался, всё с того же пульта, затолкала туда коробку и предпочла о ней забыть. Ещё раз обошла машину кругом, справляясь с эмоциями, чтобы не расплакаться, села за руль и вздохнула с облегчение, услышав ставший мне родным рёв мотора. Бережно погладила приборную панель, чехол руля, обшивку двери, вздохнула.
– Вот так, моя хорошая, – грустно улыбнулась, – только ты на меня не обижайся. Я больше так не буду. Никогда-никогда. – Пообещала как самая настоящая девочка своей самой настоящей подружке и тронулась с места.
Домой ехать не хотелось, а поколесив по городу около часа, просто устала. Устала от обиды, переполнявших эмоций, вчерашней бессонной ночи, в конце концов, а ещё от предстоящего разговора, который, как я понимала, мне не понравится. И чтобы взять хоть малюсенькую передышку, решила отправиться по месту прописки, в свою квартиру. Там у меня будет время отдохнуть, подумать и принять мало-мальское адекватное решение. Но перед дверью своей квартиры я застыла в нерешительности. Она была новой. Дверь, естественно, не квартира. И новый замок в ней, и кнопка сигнализации, которой у меня и в помине не было. Так и хотелось на весь подъезд прокричать, а моя ли это квартира или уже нет. К слову, ключей от старого замка в сумочке тоже не обнаружилось и я, с расшатанными нервами, трясущимися от напряжения руками и вот-вот рвущимися наружу слезами, примчалась домой. Там, где уже ждал Дима и где охранники кувалдой пытались выровнять ворота, чтобы они хотя бы закрыться могли. При моём появлении люди благоразумно расступились, освобождая проезд, а мордоворот, наверно главный среди остальных, пакостно улыбнулся и проводил меня довольным горящим взглядом. Машина Димы стояла у входа в дом.
– Что всё это значит?! – Влетела я в столовую, швырнула ключи от автомобиля на стол, за которым, с вилкой и ножом в руках застыл Дима.
Он посмотрел на меня исподлобья, в столовые приборы упёрся большими пальцами обеих рук, а я скрестила свои на груди и надулась, чувствуя себя ребёнком, с которым не поделились конфетой. На этом, собственно, закончилась и вся моя злость, весь запал, Дима же выдержал паузу.
– И я по тебе скучал, дорогая. – Выдохнул он и я вздрогнула, когда брошенные в тарелку столовые приборы громко звякнули. Дима неторопливо встал и из-за стола вышел. Посмотрел на меня со стороны, чуть склонив голову на бок, руки держал в карманах брюк. – Вижу, ты без меня не скучала. Ужин… приготовила… – Толкнул пальцем полупустую тарелку с яичницей, та со скрежетом проехалась по полированному столу. – А я вот завтрак приготовил, не смотря на то, что, так же как и ты, ночь не спал… – Проговорил с неприкрытым укором.
Пока я отворачивалась, не зная, куда деть глаза, заметила небрежно брошенный в кресло букет цветов. Сглотнула, растеряв все доводы и аргументы. Дима в это время уже приблизился достаточно, чтобы ласкать пальцами подбородок, шею.
– Завтрак? – Спросила я тихо, пытаясь уклониться от его прикосновений. – Ужин? – Подняла взгляд и наткнулась на лёд в его глазах. – Я не могу выйти из дома без твоего личного распоряжения. Может, ты у меня ещё и телефон со шнурками отберёшь, и будешь выдавать по праздникам?
Дима прищурился и плотно сжал губы, руку от моего лица убрал и обратно в карман брюк спрятал, можно было заметить, как напрягся кулак.
– Глупости. – Ответил он на это слишком мягко, не так, как выглядел, не так, как себя чувствовал: пытался сдержаться. – Я обещал, что не буду тебя ни в чём ограничивать и обещание это сдержу. Ты просто погорячилась.
– Я погорячилась?! – Вскрикнула и тут же опомнилась, губы поджала. – Они отказались открыть ворота, когда я их об этом попросила, Дима. Они отказались. Сказали, что по твоему распоряжению никто за ворота не выедет.
– Я даже предположить не мог, что ты проснёшься так рано. Не хотел тревожить, объяснять. Приехал в обед, а тебя нет и ворота раскорёжены. Трудно было позвонить?
– Я должна спрашивать можно ли мне выезжать из дома?! – Взвизгнула, скорее, обороняясь, чем нападая, Дима оставался отстранённо холоден и непреклонен.
– Трудно было позвонить? – Спокойно повторил он, делая на каждое слово чуть больше нажима, чем в прошлый раз. – Не нужно меня ни о чём спрашивать. Но хотя бы поставить в известность можно. Что касается твоей свободы, то на неё никто не посягал. Ребята перебдели, всякое бывает. Они просто выполняли свою работу. А я не подумал, что тебе понадобится так срочно выехать в город, и за это извиняюсь. Виноват. Галь, где ты была?
– Где я была? – Вся прогнулась, вспоминая, что меня так взвинтило. – Где была? Ты ещё спрашиваешь?! На работе! – Толкнула Диму в грудь так сильно, что ему пришлось отступить. Сама тут же от стола отошла, чтобы не загонять себя в угол, нервно провела руками по лицу. – Ты сказал, что я могу работать. Ты сказал, что я могу общаться с друзьями, ты сказал…
– Хватит! – Резко оборвал он, и взмахнул рукой, чувствуя, что ещё немного и польются слёзы. Подошёл ко мне, обнял очень сильно, к своей груди прижимая, губами ко лбу приткнулся. – Ты даже не хочешь меня выслушать, а это как-то не по-взрослому. Не находишь? М-м? Давай, давая сядем. Я смогу всё объяснить, только не плач.
– И не думала… – Вскинула голову вверх, грубо отстраняясь от его губ, Дима лишь улыбнулся.
– Вот и отлично, вот и замечательно.
Медленно отвёл меня к дивану, сначала сел сам, меня усадил на колени и настойчиво сжал руки, когда я попыталась отсесть.
– Эти претензии не ко мне, Галь. Я ведь говорил, что твоя подруга не совсем подруга?
– Лиза?..
– Лиза. – Согласился Дима и посмотрел на меня серьёзнее и внимательнее. – Утром я проснулся от звонка мобильного телефона. Она хотела сообщить, что намеревается тебя уволить. Что вы там не поделили мне как-то всё рано, а вот то, что она хотела сделать тебя виноватой – не понравилось. И когда я приехал, чтобы поговорить с вашим начальником, он совершенно случайно оказался её отцом. Ты как? В курсе?
– Не делай из меня идиотку. – Возмутилась, Дима снова улыбнулся.
– Галя, они бы всё равно тебя уволили, не сегодня, так завтра. Я всего лишь ускорил этот процесс. Ведь в этом ты собиралась меня обвинить, не так ли?
– Я не обвинить, я разобраться…
– Охотно верю. – Перебил он, поглаживая мои плечи, чтобы я не особо дёргалась. – Так вот, как ты поняла, прав у нас получился тот, у кого больше прав. В данном случае я. Но это не значит, что я против того, чтобы ты работала. Понимаешь смысл? Капризуля? Напридумывала себе не пойми что и быстро нашла виноватого.
– Но ты ведь не будешь отрицать, что хочешь меня контролировать?
– Я бы сказал иначе: хочу быть в курсе твоих планов. – Проговорил он осторожно, поворачивая мой высоко вздёрнутый подбородок в свою сторону. – Разницу улавливаешь?
Я снова отвернулась, не желая его понять, а Дима продолжил.
– Если бы просто хотел всё знать, для этого вовсе не обязательно твоё согласие. В машине, если ты вдруг не в курсе, есть отслеживающее устройство, в принципе, я его не использую, но…
Что значило это самое «но» я поняла, поэтому посмотрела на мужа и нахмурилась, он довольно кивнул.
– Та же история с телефоном, – прошептал, касаясь губами моего плеча, спускаясь ниже, к локтю, приподнял кончики пальцев, подтягивая руку вверх, коснулся губами запястья, замер, поцеловав палец, совсем рядом с кольцом, посмотрел мне в глаза, – а для завершения картинки можно вставить прослушивающие устройства и маячки на предметы одежды, в обувь, аксессуары. Как ты понимаешь, знать тебе об этом не обязательно. – Закончил сухо.
Разгладил мои пальцы, выпрямляя их, растирая онемевшие кончики.
– Поэтому всё, что с тобой происходит, я предпочитаю узнавать от первого лица. Что же касается твоей подруги…
– Наверно уже не подруги, – отозвалась я, с лёгкостью вовлекаясь в другую тему, но Дима не сбавил оборотов.
– Наверно тебе всё же стоит знать, что те молодые люди, которые приставали к вам… Они делали это по её просьбе. Ты меня понимаешь?
– С чего ты взял?
Дима нахмурил лоб, растянул губы, судорожно втянул в себя воздух.
– Парень тот, который к тебе приставал, экономический институт заканчивает, по иронии судьбы, именно в моей компании он собирался проходить практику, с последующим трудоустройством, кстати. Сама понимаешь, какие у него были перспективы после скандала. Я, в принципе, ничего против него не имел, кто по-пьяни не куролесил?.. Но он сам однажды нагнал меня в коридоре, всё объяснил. Лизка твоя сказала, что ты не против, только скромная, вот они и поднажали, так сказать. А взбесился и угрожать начал оттого, что отпор получил. Неприятно… – Вытянул губы, а я как-то в его руках расслабилась, не смотря на слова. – Для тебя будет лучше прекратить с ней общение, Галя. – Порекомендовал настойчиво, а я к нему прислонилась, хотя до этого ровно сидела, спину держала, по коротким волосам провела, присмотрелась внимательнее.
– Как у тебя всё гладко получается, дорогой супруг, и ведь не подкопаешься. – Заметила едко, Диму от моего тона передёрнуло.
– Мне незачем тебя обманывать. Если я захочу, чтобы ты сделала так, как мне нужно, я буду более изобретателен.
– Не сомневаюсь. – Потянула неприятным тоном, он изогнул бровь, посмотрел пристально, глаза щуря. – Прости меня. – Сдалась я в это мгновение и лбом к его лбу прислонилась. – Дим, ты появился и всё перевернулось с ног на голову, а я просто не привыкла доверять другим людям как себе, понимаешь? – Поластилась о его щёку своей щекой, он не упирался, но и не отвечал. – Я не права была и с машиной этой и…
– Кстати, о машине. Надеюсь, ты понимаешь, что я не стану её ремонтировать просто из принципа? Ты была не права и вполне нормальным будет самой решить эту проблему.
– Ты оставишь меня без машины?
Не особо заботясь этим фактом, я обняла Диму обеими руками, мгновенно вспоминая, каким он был вчера, какие слова говорил и что шептал перед тем, как я уснула. Когда коснулась уголка его рта, немного улыбнулся и на поцелуй ответил, перехватывая мои губы. А потом устал ловить их, придержал лицо за подбородок, чтобы нежно, практически невесомо касаться в поцелуе, так, что не было боли. Я тонула в мягкости и неге, не перехватывая инициативу, а полностью покоряясь.
– Женя завтра отгонит на сервис, скажет сумму, оплатишь ремонт. – Проговаривал между поцелуями, которые стали более влажными, более насыщенными, с привкусом наслаждения.
– У меня нет таких денег. – Игриво всплакнула я, прижимаясь к нему всё сильнее, ёрзая на коленях, пытаясь устроиться, Дима уверенно сжимал одну ягодицу.
– Нет проблем. – Поцеловал властно, проникая языком глубоко в мой рот. – Заработаешь.
Я оттянула Диму от себя за уши, обхватила ладонями лицо, уворачиваясь каждый раз, как он пытался поцеловать меня снова. Разгладила широкие брови, щёлкнула по носу.
– Я думала ты сейчас скажешь «А на что тебе муж?!» А ты… Эх, ты…
– Галь, ты действительно должна отвечать за свои поступки. Этот был глупее некуда. Я не прошу тебя давать мне отчёт, я не заставляю тебя говорить, куда ты едешь, зачем и с кем именно. Но знать, что тебя нет дома, думаю, это не такая высокая плата.
– Я всё поняла, Дим, ты беспокоишься. Но и сам хорош! Обещал разбудить, а сам ушёл и даже записки не оставил.
– Я надеялся вернуться до того, как ты проснёшься. Цветы купил, шампанское…
– Чтобы я снова напилась?
– Чтобы ты расслабилась, глупенькая. Как знал, что взвинтишь себя из-за этой работы.
– Найду новую. Не проблема. Только что, мне моя нравилась…
– Послушай меня, Галь, только обещай не перебивать и не возмущаться раньше времени, хорошо?
– Ты что натворил, муж мой? – Улыбнулась я и сама к нему губами прижалась, пальцами поглаживала затылок, пробираясь под воротник рубашки, призывно тёрлась о него своими бёдрами.
– Завтра тебя пригласили на собеседование. Я договорился.
–Убью! – Гневно прошептала в приоткрытые губы, но, вопреки словам, поцеловала настойчивее, словно сама напрашивалась.
– Редакция модного журнала. Молодой коллектив, и не змеиный, не смотря на то, что женский.
– Как в сказке!
– Почти. Ты будешь помощником редактора одного из отделов, не знаю какого, но, думаю, справишься.
– Дима, ты серьёзно?! – Наконец опомнилась я и от мужа отстранилась. Всё это время почему-то казалось, что он шутит.
– Вполне. Галь, там работают отличные ребята со многими я знаком лично, зарплата приличная, но у тебя должность такая, сама понимаешь…
– Не понимаю.
– Тебя никто там держать только за то, что ты моя жена, не будет. Справишься – будешь работать. Нет – и сама уйдёшь. Только не говори сразу «нет». – Предупредил, наверняка по лицу видел, что именно это я и хочу сказать. – Мы просто посмотрим. – Процедил сквозь зубы, перед очередным поцелуем, от которого я так и намеревалась увернуться.
– Мы просто посмотрим. – Мягко согласилась я. В конце концов, гулять, так гулять по крупному: у меня богатый завидный мужчина, который подарил мне квартиру, машину, не экономит на украшениях, чего уж теперь ломаться-то? Хочет устроить на работу – пожалуйста! Главное, чтобы мне нравилось.
С этими мыслями, я с удовольствием подставилась под его ладонь, уверенно скользившую между моих ног.
– Что-то подсказывает, что меня туда сегодня не пустят… – Вздохнул, сожалея, я его по голове погладила.
– А мы быстро… – Шепнула на ухо и к нему прислонилась, чтобы не краснеть под насмешливым взглядом.
– Я не люблю быстро, малыш. – Сильно сжал ягодицу, буквально впиваясь в неё, мышцы напряглись, влаги прибавилось, сердце застучало так, чтобы его услышали. – Люблю с тактом, с чувством, с расстановкой. – Провёл рукой по моему свободному боку, чуть задевая кожу под широким топом. – Секс наспех это вообще не моё. Поэтому и не притрагивался, – потянул игриво, заглянул в разрез декольте, прикусил губу, втягивая её, не хотел пугать своей настойчивостью. – Галь, – заправил за ухо выбившийся из моей гульки локон, улыбнулся, когда я подалась на его ладонь, желая получить ласку, – я голодный как волк. Давай сходим куда-нибудь.
– Я приготовить могу. – Проговорила, чувствуя лень и слабость в своём голосе, Дима этому самопожертвованию улыбнулся, но не повёлся на провокацию.
– Лучше всё-таки сходим. Тебе нужно развеяться. Завтра тяжёлый день, я не хочу, чтобы ты выглядела уставшей.
– А я выгляжу уставшей?
– Да. Так, словно лимон, из которого все соки выжили. Идём, – Подхватил меня на руки, вставая, – приведём тебя в порядок, умоем, смоем эту жуткую помаду, которую я, как ни старался, не съел. – Я рассмеялась, Дима только надулся. – И вообще, тебе лучше держаться от меня подальше, иначе наброшусь и не спрошу, хочешь или нет.
– Да. – Провокационно прошептала я, а Дима зарычал, на ходу пытаясь сбросить пиджак.
Я очередной раз ловила себя на мысли, что рядом с ним не нужно ни о чём заботиться, напрягаться, думать, а Дима, словно мои желания угадывал. Говорил то, что я хотела услышать, смотрел так, как я бы хотела, чтобы на меня смотрел мужчина. Идеальный муж или слишком хороший актёр. А я была на всё согласна, только бы слышать его голос и ощущать на себе этот нетерпеливый взгляд желания. И сама его хотела. Так, что не выдерживала, дразнила, соблазняла. Не останавливалась, даже когда он буквально взвыл, потянув меня к себе за ноги прямо в ресторане. Укромный уголок и полумрак только благоприятствовал разврату. Хотелось сделать что-нибудь дерзкое, запретное, губы кусала, сгорая о желания, а Дима пил вино и наслаждался моим видом изголодавшейся кошки. Водила ладонью по напряжённому паху, сжимая член сквозь ткань брюк, рычала и шипела, когда он не позволил расстегнуть ширинку, брыкалась, когда попытался ссадить с себя, чтобы расплатиться по счёту и больно укусила за нижнюю губу, когда захотел прервать поцелуй.
С такой скоростью, с которой я шла из ресторана, не ходила ещё никогда в жизни, Дима меня буквально силком оттуда вытащил и в машину усадил. Единственное, о чём пожалел в тот момент, так это о водителе, который был рядом.
– Жень, иди, погуляй. – Сказал тогда, не отводя от меня безумного взгляда.
– Что-нибудь нужно?
– Иди! Погуляй! – Прорычал, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.
Женя тогда понял, что гулять лучше подольше и подальше. Из машины сбежал, не забыв щёлкнуть брелоком сигнализации. В ту же секунду Дима схватил меня за волосы и прижал к своему паху.
– И скажи спасибо, что тебе сегодня тупо нельзя. Места живого не оставил бы. – Произнёс выразительно, выбрасывая из себя слова, словно кусочки льда.
Когда мы закончили, он тяжело дышал и даже не пытался прикрыться, точно зная, что никто не приблизится, не откроет дверь. Посмотрел на меня, устало улыбнулся.
– Иди ко мне. – Похлопал по коленям, предлагая присесть, а мне вдруг жутко стало и от самой себя и от ситуации. Неприятно, словно девка какая-то, из обслуживающего персонала, а не жена.
Я от Димы отвернулась и попыталась поправить сбившуюся одежду, а он не понял ничего и хотел потянуть за плечо. Его руку я легко сбросила.
– Я не такая, Дим. – Прошептала, не решаясь повернуть голову. – Ни с кем такой не была, только с тобой. И не хотела так никого как тебя. С тобой всё иначе, как в последний раз, когда надышаться хочется, когда чувствуешь себя на свободе, в полёте, в мечте. А выглядит всё пошло, грязно…
– Не говори ерунды, ко мне иди. – Повторил он жёстче, но не притронулся. Я слышала, как и себя в порядок привёл, сел ровнее.
– Ты иногда так смотришь на меня…
– Ты иногда так себя ведёшь. – Вроде бы и оправдал, а вроде и обвинил он.
– Ты просто не понимаешь…
– Объясни!
– Мне хорошо с тобой и я отключаюсь, словно и не я.
– Это называется внутренний мир. То, что ты скрываешь от остальных и то, что не спрячешь от самой себя.
– Но я не такая! – Повторила громко и кулаки сжала в бессилии.
– А кто тебе это сказал? Кто знает, какая ты на самом деле? Ты открываешься со мной. Отпускаешь тормоза, забываешься, как сама сказала. И это ты настоящая. И вовсе не та, которую воспитывала бабушка, которую учили в школе. В школе не учат быть собой. Там учат быть как все. А ты не такая как все.
– Теперь даже я в этом не сомневаюсь. – Хмыкнула презрительно и на спинку сидения опустилась, закрывая глаза. – Я не хочу быть как все.
– Вот поэтому и не будешь. Потому что слышишь свои желания.
– Желания, которые не внушают доверия?
– Желания, которые делают тебя счастливой.
Да, наверно я действительно была счастлива. В этом споре, сидя в этой машине, делая то, на что не решилась бы ни с одним из других мужчин.
– Только ты знаешь меня такой. – Проговорила на грани слышимости.
– Я тебя об этом не спрашивал. – Дима шумно вздохнул, и, судя по голосу, отвернулся.
– А я тебе не отвечаю. Я просто хочу, чтобы ты это знал.
Он смягчился и нерешительно протянул ко мне руку, а я, почувствовав тепло, тут же её вокруг себя обернула, ластясь щекой, улеглась головой на его бёдра, свернувшись калачиком и тихо уснула, так и не дождавшись, что нас отвезут домой. А проснулась рано утром от настойчивых поцелуев, с которых и началась моя новая жизнь.
В редакции журнала косо на меня никто не посмотрел. Главный редактор и, по совместительству, владелец, лишь широко и добродушно улыбнулся, пожал мне и Диме руку, после познакомил с коллективом и вкратце объяснил суть работы. По договору меня приняли на испытательный срок в две недели, по истечении которых и будет решено, остаюсь я или нет, правда, потом добавил, что едва ли посмеет уволить жену своего хорошего друга.
Женя, редактор, помощником которой меня и назначили, была рада, казалось бы, любому, даже самому вшивому студентику, так принялась меня целовать. Чем-то напомнила Лию, наверно неугомонной энергией и огнём в глазах.
– Да кому здесь интересно, чья ты жена и чья любовница! – Воскликнула она в первые десять минут нашего общения, быстро смекнув, что меня напрягает во всей этой истории. – Здесь куда не плюнь, каждый то любовник, то сожитель. Я, например, с главным сплю, но от этого зарплату больше получать не стала. Помощника полтора года прошу, потому что зашиваюсь, а он тебя только сейчас нанял и то, потому что его «попросили». Нет, ты понимаешь, я его, значит, прошу и ему всё равно. А твой Дима пришёл и на раз-два все вопросы утряс. Представляешь?
– Мужской шовинизм.
– Да какой там шовинизм? Козлы они, вот и всё. А ты мне нужна, Галочка, очень нужна. – Распевала она соловьём вокруг меня, подливая кофе. – Вот я, ну, ты видишь какая я. – Она немного смутилась от проявления такого себялюбия. – На месте усидеть не могу. То же и со статьями. Десятки в голове рождаются, а записывать некогда. Я, правда, записываю, но на свободное место тут же становится новая идея, которую хочется выполнить ещё быстрее, чем приведу в порядок предыдущую. Вот и получается, что не успеваю ни черта! А корректировка и редактура это как раз по твоему профилю. Мужчины сказали, ты в издательстве работала. – Поиграла она бровями, указывая пальцем на стену соседнего кабинета. – А мне как раз этого порядка и не хватает. Ты не подумай, мы тебя в чёрном теле держать не будем, проявишь себя, сама писать сможешь. – Принялась она оправдываться, неправильно расценив выражение моего лица. – Кстати, сейчас журфак можно и на заочке закончить, чтобы всё тип-топ было. А там, глядишь, и Шах под тебя журнал-конкурент отгрохает, будем тогда одеяло перетягивать.
– Боюсь, я до этих жертв не доживу.
– Брось трусить! Отставить панику! – Отдала Женя приказы командным тоном. – А вообще, идём, я тебя со всеми лично познакомлю. – Засмеялась, и за руку потянула.
Что тут сказать, работалось трудно, но весело. Чтобы хоть немного представить себе схему создания журнала, я не раз спускалась в типографию, узнавала все мелочи и нюансы, вникала в суть процесса. Дима злился и твердил, что заставит своего друга меня уволить, что мой рабочий день заканчивается как минимум на два часа раньше, и что скоро я перестану ночевать дома. Но Женя махнула рукой на все его угрозы и пригрозила любовнику, чтобы даже смотреть не смел в мою сторону, впрочем, все оставалось в пределах допустимых рабочих отношений.
По истечении испытательного срока меня взяли на постоянную работу и выделили не только официальную должность, но и стол, и стул, потому как до этого я пользовалась Женькиным в её отсутствие. Расстраивала меня только машинка, которая своим внешним видом отпугивала каждого, кто за время моей работы просил подбросить его в то или иное место. Глядя на покорёженный металл, многие ссылались на внезапно появившиеся планы или говорили, что в сумке ещё лежит последний жетон на метро, который непременно нужно использовать сегодня. И не то, чтобы меня особо заботило чужое мнение, но неприятно всё же было, поэтому я с решительным видом вошла к мужу в кабинет, когда он мученически пытался свести концы какой-то сделки.
– Дима, одолжи мне денег на ремонт машины. – Заявила я с порога и под пристальным недовольным взглядом продефилировала прямо к столу, нависая над ним.
– Ага, сейчас. – С обычной для этой темы иронией отозвался он и вернулся взглядом к своему отчёту.
– Ну, Дим, – я присела на столешницу, намеренно выставляя напоказ гладкую кожу ног. – Ну, Дим, она же портится.
– Раньше нужно было думать. – Развёл он руками, всем видом демонстрируя свой ответ: «Не знаю, что ты от меня хочешь, много дел. Как всегда много дел» – так и кричал каждый его жест.
– Ну, Дима… – Клянчила я, а чтобы ему было проще принимать решения, на столе развернулась к нему лицом, ноги на бумаги его поставила, чуть раздвигая. Дима с довольным видом откинулся на кресле, не переставая крутить в руке карандаш.
– У моей девочки что-то случилось? – Хмыкнул он понятливо и хитро исподлобья посмотрел. – Переходишь к решительным действиям?
– Да. Свой расчётный лист увидела, поняла, что ждать бессмысленно. Дим, ты одолжишь?
– Нет. – Ответил он, улыбаясь, но говорил довольно твёрдо. – Я же сказал, учись отвечать за свои поступки. Скажи ещё спасибо, что ремонт ворот на себя взял.
– Пусть начальник охраны оплачивает, это он виноват! – Разозлилась я тому, что разговор при любых условиях всегда возвращался к одному и тому же. – И скажи, чтобы он перестал меня обижать!
– Боже, – воскликнул Дима, якобы переживая, – что он сделал на этот раз?
– Дим, вот тебе смешно, а я уже устала от его подколов. Что он себе позволяет?
– Ты так и не сказала, что же он сделал. – Напомнил Дима. Я разозлилась. Хотела со стола спрыгнуть, а он меня за щиколотки поймал, ноги на место расставляя. – Нет, красавица, мне так больше нравится!
– Вот ещё! – Передёрнула я плечами и обратно развернулась, Дима тихо посмеивался. – Он не воспринимает меня всерьёз. Каждый раз гадости говорит.
– Да что сказал-то? – Как всегда веселился Дима, прекрасно зная наши тёрки с начальником охраны Егором Кречетовым. У него даже имя соответствующее, словно на дыбах стоит!
– По-разному говорит, но смысл в том, чтобы я отправлялась в твою постель. Дим, поговори с ним.
– Я сейчас не понял, в чём тут гадость?
– Да уж точно не в постели! – Всплеснула я руками, не сдержавшись. – Дим, дело в том, что он позволяет себе говорить мне об этом!
– Нет, Галь, всё дело в том, что ты позволяешь ему говорить тебе об этом.
– Что значит, я позволяю? Он с первой встречи как начал, так до сих пор и указывает, что я не больше, чем твоя подстилка.
– Галь, он хоть раз тебя так назвал?
– Он на это намекает! – Подскочила я, краснея от недовольства.
– Галя, он хоть раз тебя так назвал?! – Повторил Дима с металлом в голосе, и я застыла.
– Нет!
– Поверь мне, если бы он считал тебя подстилкой, так бы и сказал. Егор не тот человек, который будет подбирать выражения.
– А почему я должна терпеть его подколы?
– Вы встречаетесь раз, максимум, два в день.
– Ровно столько же раз он говорит мне об этом.
