Текст книги "Всё, как ты захочешь"
Автор книги: Юлия Флёри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)
– Как жаль, моя хорошая, что мы с тобой так и не попробовали пожёстче… – Сжал грудь до её болезненного стона, Шах сжал подлокотник больничного кресла. – Но ничего… – Шептал, водя губами по животу. – У нас ещё всё впереди. Ты только потерпи немного. Я помогу тебе. Помогу уйти от него. Не любишь ведь…
Облизал каждый пальчик на её руках, прикусил кожу над выпирающими косточками таза, Шах до внутренней дрожи сжался, когда увидел гримасу боли на её лице, а этот урод смеялся.
– Ты просто запуталась в его паутине. – Гладил он её волосы. – Бедная, бедная бабочка… А когда придёшь ко мне, я не сразу прощу, нет, поэтому жить ты будешь на моих условиях, как я прикажу. Девочка моя. Красавица… Отдыхай, отдыхай, моя хорошая…
Крышка ноутбука хлопнула, Шах, крепко зажмурился. Тряханул головой и сквозь внутреннюю боль оскалился.
– Всё хорошо, Егор. – Выразительно прошептал губами, когда тот показался из-за двери. – Всё хорошо. Ты мне только найди его.
– Только фотографии?
Шах устало опустил голову и засмеялся.
– Егор, ты слышал, что я сказал?
– Я слышал, и кое-что в этой жизни ещё понимаю. – Бросил Кречетов, проходя вглубь палаты. – И поэтому настоятельно рекомендую, не двигаться с места. Я сам его найду и сам размажу по стенке.
– Да что ты… – Глаза Шаха сверкнули, улыбка наполнилась безумием.
– Шах…
– Нет, Егор Владимирович, ты серьёзно сейчас? После того, как они обсуждали, убью я свою жену после, якобы, измены или только покалечу, предлагаешь лапки сложить и со стороны посмотреть?
– Мне сейчас кажется, что кого-нибудь ты сегодня точно убьёшь.
– Найди мне его. – Встал Шах, улыбаясь, подошёл к Кречетову. – И *уку эту. – Всунул в руки ноутбук, улыбка не спадала, перерастая в безумную, угрожающую. – У тебя час. А я за это время остыну. Ты как?
– Через час и поговорим. – Ухмыльнулся тот и, чуть задев Шаха плечом, из палаты вышел. Кто из них был более безумен, не мог сказать ни один, ни другой.
Кречетов вернулся ровно через час, Шах курил на улице, стоя в одной рубашке, не обращая внимания на продувающий насквозь ветер и чему-то улыбался. Когда друг остановился напротив него, улыбка стала шире. Окурок прямой наводкой полетел в урну, и, потирая кулаки, словно разминая их, походкой вразвалочку, он спустился вниз по ступеням.
– Где гуляем?
– Дома. Кажется, до него дошло, что всё не так гладко, я бы назвал это как «прячется». Она зажигает в клубе, накачалась. Мои люди сейчас присматривают за этим.
– Кто?
– Влад и Сергей.
– К ним. – Уверенно кивнул Шах, уже не сдерживая рвущегося наружу удовлетворения.
Возле клуба они простояли не больше часа, когда, шатаясь, в дверях показалась знакомая девушка. Шах только обернулся, обращаясь к ребятам, сидящим сзади.
– Поговорите так, чтобы поняла. – Кивнул в сторону Лизы.
– Пользовать? – Отозвался один из бритоголовых.
– Ага… пока не надоест. Она у нас горячая штучка… с фантазией. Вот и найдите этой фантазии достойное применение. – Мягко говорил, улыбаясь. – Вперёд.
Постояв ещё немного, можно было увидеть, как девушку толкают в машину и увозят, но Шах ждать не стал. К Кречетову повернулся, разрешая трогать с места. Въехали в знакомый посёлок, вдвоём из машины вышли. У высокого забора Шах нажал на кнопку домофона.
– Боря, открывай, разговор есть. – Проговорил в микрофон, когда голос старого знакомого услышал.
Борис встретил его на веранде.
– Другого времени для разговоров своих не нашёл? – Сплюнул в сторону, Шах смотрел на него, не отводя глаз.
– Так не с тобой разговоры разговаривать приехал. Сына видеть хочу. Кликни, а?
– Рехнулся? – Отступил Борис, явно соображая, что происходит, видел, каким сын вернулся, потому и поджал губы.
– Да ладно, Борь. Мужики решают мужские вопросы. Что такого?
– Какие ещё вопросы, Дим? Вы одну похлёбку не хлебали. Давай ты проспишься и утром приедешь.
– Нет, Борь, – засмеялся Шах, руку ему на затылок пристраивая, – тут, понимаешь, дело какое… жену твой недоносок мою обидел. Сильно. А слабых девушек обижать не культурно. Не считаешь?
Пальцы на затылке Бориса застыли в стальной хватке, тот глаза вытаращил, но не отступил.
– Какое обидел, Шах? Ребёнок бестолковый. Я тебя к нему не пускаю. Понял? И если ты сейчас порог этого дома переступишь… это конец будет. Понял ты, нет? Конец. – Говорил он внушительно, зная свой вес в сфере бизнеса и зная цену своей поддержке, которой никто лишиться не хочет.
– Просто отойди. – Ухмыльнулся Шах, сам Бориса в сторону отталкивая и, оглянувшись, вошёл в дом.
Антона он нашёл лежащим на кровати. Тот смотрел порнуху, не забывая обслуживать себя. Кончал он, уже понимая, что в комнате не один.
– Я тоже рад тебя видеть. – Пробормотал Шах прежде, чем нанести первый удар. А дальше перед глазами только пелена.
Кровавое месиво прекратил Кречетов, силой оттаскивая Шаха от отключившегося парня.
– Я тебя уничтожу. – Услышал он вслед, уходя из дома, знал только одно: всё сделал правильно.
Во рту было сухо, горло першило. Глаза полностью отказывались подчиняться. Я чувствовала себя как после хорошей пьянки и сквозь мучающее похмелье пыталась попросить пить. Сейчас обычная вода казалась райским нектаром, и только осушив предложенный стакан, я пришла в себя. Ну, как пришла… подтянула тяжёлые руки и фактически силой разлепила веки, перед собой видела веселящийся взгляд малахитовых глаз.
– Кто-то вчера явно перебрал. – Прошептал Дима, зная наверняка, что произнеси это он чуть громче, моя голова раскололась бы на де части. Сквозь боль, я улыбнулась.
– Боже, что это было… – Простонала, только язык не ворочался и вполне возможно, что до мужа это дошло в искажённом варианте. Но он улыбался, я знала это, даже учитывая, что мои глаза закрылись обратно.
– В какой забегаловке ты ела, Галь, отравление жуткое. Что мне с тобой делать?
– Это был малюсенький кусочек тортика… – Пробормотала я, чувствуя, что язык начал оживать и теперь шевелится увереннее.
– Кусочек тортика. – Проворчал он, губами коснувшись моего виска. – Напугала меня. Больше из дома ни ногой.
– Фу, ты курил! – Не знаю, жаловаться я пыталась или возмутиться, но, не смотря на возглас, даже не предприняла попытку оттолкнуть. Я улыбалась.
– Я перенервничал и еле пережил этот кошмар. – Шутливо вздохнул он, стараясь на меня не дышать.
– А я есть хочу.
– Тортик? – Хмыкнул Дима, я обиделась.
– Что угодно, только не фасолевый суп. – Надула нижнюю губу, Дима тут же щёлкнул по ней, поддевая.
– Ну-у, всё. Можно говорить врачу, что ты пришла в себя. Если уж мой суп вспомнила, то здорова. – Пригладил мои волосы. Очень аккуратно. И лишь почувствовав шпильки в причёске, я действительно испытала острую необходимость видеть его глаза.
– Дим, я испортила презентацию. – Подхватилась на постели и огляделась по сторонам.
– Да ну, серьёзно? – Нахмурился муж и смотрел на меня с еле сдерживаемым смехом.
– Я в больнице?
– Да что ты… Просто забыла, как выглядит наша спальня.
– Ты издеваешься надо мной?
Я положила руки поверх одеяла и только тогда кивнула уверенно.
– Ты издеваешься надо мной.
Он сдвинул брови, точно как американские актёры, когда нужно изобразить нежность и прикоснулся большим пальцем к моей щеке.
– Маленькая и глупая. – Вздохнул, поглаживая. – О чём ты только думаешь?.. Как чувствуешь себя?
– Сушит. А так неплохо. – Прислушавшись к себе, уверенно ответила я, потом, на всякий случай прислушалась ещё и тогда уже кивнула.
– Ничего не болит?
– Не-ет. Дим, а ты точно мне всё рассказал? Ничего не случилось? Ты старушку на улице не сбил, пока ко мне мчался? Слу-ушай, надо ещё Лизке позвонить спасибо сказать, хорошо, что она рядом была, правда? – Оживилась я, взглядом телефон отыскивая. Наверно окончательно в себя пришла, потому что и ноги подобрала, усаживаясь по-турецки на кровати, Дима только чаще поглаживать мои руки принялся.
– Я уже отблагодарил. – Нехотя признался, лукаво поглядывая на меня снизу вверх.
– Да ну? Ты? Старый солдат, который не знает слов любви? – Я посмотрела на возмущённое нахмуренное лицо и окончательно подняла себе настроение, взъерошив успевшие отрасти волосы. Дима только недовольно фыркал, устраивая голову на моих коленях. – Как хорошо, что я у тебя есть, да? Иначе совсем бы старичок со скуки загнулся.
– Да, уж, теперь мне это точно не грозит. – Не понятно к чему проворчал он и прислушивался к биению сердца.
– Честно говоря, я подумала, что беременна.
Дима вздохнул.
– А что? Признаки те же. Тошнота, головокружение, потеря сознания вследствие резкого падения давления. Дим, давай к врачу сходим.
– Кто о чём, а вшивый о бане. – Бубнил муж, плотнее утыкаясь лицом в мой живот. – Нет там ещё ничего, носом чую. – И несколько раз издал соответствующие звуки, блуждая носом по животу, вызывая смех и желание сбежать.
– Дурак, я же серьёзно. – Оттащила я его за уши от себя. Поморщила нос, скорчила рожицу и всё равно поцеловала, потому что люблю.
Спокойно мы жили не долго. Около месяца. Пару раз за этот срок я успела побывать с Женей в недолгих командировках, и как раз из одной такой поездки и привезла сильнейшее пищевое отравление. Кажется, из меня выходило даже то, чего и в помине не было, по крайней мере, было именно такое чувство. Диму с работы отзывать не стала, знала, что у них какие-то неприятности и все силы мобилизованы для достижения цели, пыталась справляться сама. Честно пыталась. Пока не проснулась очередной раз в холодном поту, а он рядом.
– Нет, ну, я, конечно, догадывался, что по тебе ясельная группа плачет, но не до такой же степени. – Сказал он тогда, проверил температуру, приложив ладонь к моему лбу.
– Нету. – Призналась я, хотя мне всегда было сложно признаваться, что я в болезни дошла до измерения температуры.
На самом деле болела редко, оттого и не привыкла хвататься за подручные средства. Да у нас с бабулей из таблеток только цитрамон дома, и тот завалялся! Вот я и пыталась скрыть краску на лице после шокирующего признания.
– А что есть?
Я вздохнула, припоминая всё, что было за день.
– Наверно тебе лучше этого не знать.
– Да? И почему?
– Приятного мало. – Пояснила я и глубже в одеяла укуталась, озноб всё же ещё пробивал. – Но если ты согласишься полежать со мной, наверно я не буду против.
– Ах, наверно! Так мне тебя ещё и уговаривать придётся?
– Глупости. Ты просо сделай вид, что сам этого захотел.
– Это кто такое сказал?
Я прям чувствовала, что мой нос – единственная часть тела, оставшаяся на поверхности, пострадает.
– Я сказал. – Прогнусавила, сдерживая улыбку.
– Ах, ты сказал?! Сейчас я тебя за это… А ну, иди сюда.
Но, вопреки ожиданиям, Дима нос не тронул, а просто сдёрнул с меня одеяло, заставляя кричать не своим голосом.
– Ну, мне же холодно! Ну, нельзя же так.
Просилась я, поджимая колени и пытаясь отвоевать хотя бы клочок согревающей ткани.
– Иди со мной.
– Ты меня на улицу, что ли, тащишь?
– Ага, закаляться! – Пыхтел Дима, словно ему составляло какой-то труд перекинуть меня через плечо и спустится в таком виде по лестнице.
– Дима, это не серьёзно! – Пыталась возмущаться. – Дима… меня же сейчас стошнит. – Уже пищала я, реально чувствуя позывы и изо всех сил прикрывая рот руками. Смешная! Словно это помочь может.
Так и принёс он меня в ванную комнату на первом этаже, с каким-то нездоровым ожесточением принялся потрошить аптечку, пока не извлёк оттуда… Что он там извлёк?..
– Тест на беременность?
– Я жду. – Кивнул он на унитаз и скрестил руки на груди, от прохода меня оттесняя.
– Не при тебе же!
– А чем я тебя смущаю? – Хмыкнул он, закрывая дверь на замок изнутри.
– Дим? Ну, ты бы хоть инструкцию читал. По-русски же написано: использовать утром. – Подвела я ему пальцем буквы, отпечатанные на коробке жирным шрифтом. А у него просто непроницаемое выражение лица. – Ты знаешь сколько раз я уже в туалет сходила? – Прогнулась я, изображая вопрос не только выражением лица, но и всем телом. Муж не оценил.
– Максимальной уступкой с моей стороны будет выйти и постоять под дверью. – Сразу предупредил он и взглядом сделал внушение. У меня перед глазами встали кадры из советского фильма «Катц предлагал сдаться, предлагал сдаться, предл…» – твердил один из героев.
– Ну, хорошо! – Пропыхтела я недовольно, уже выталкивая Диму за двери, зато он разулыбался. Как ребёнок, честное слово! Любой победе готов радоваться.
Только сосредоточиться не получалось.
– Дима, ты что, подслушиваешь под дверью?!
Не выдержала и прокричала я.
– Представь себе. А ты имеешь что-то против?
– Ты извращенец. – Оповестила его через двери.
– Да, но с каких пор тебя это удивляет? – Отвечал он, едва ли не в щёлку дверного проёма, тихо посмеиваясь.
– Ты мне мешаешь. – Прорычала я.
– Хорошо, жду тебя на кухне.
После этого я услышала тихие, вроде бы удаляющиеся шаги. Ага, так и поверила. На всякий случай подождала ещё минут пять, а как из туалета вышла, едва ли не взбесилась от злости: он действительно стоял на кухне и дожёвывал бутерброд. Хитрый жук! Это был мой бутерброд!
– Держи! – Ткнула ему тест-полоску между пальцев и полезла в холодильник.
Всегда говорила, что нет лекарства лучше, чем искреннее чувство. Вот и у меня так: муж на порог, и я здорова как лошадь. Ведь аппетит это первый признак выздоровления. Пока варганила что-нибудь съестное, вкусное и жутко не полезное, Дима уже успел надуть губы, на тест глядя.
– Две полоски. – И с каким-то особым достоинством и гордостью ткнул мне тест обратно.
– Где?
– Там есть только одно место, куда нужно смотреть. – Я как самое неразумное существо в мире смотрела на тест, не в силах найти среди всего те самые заветные две полоски. Даже пропустила момент, когда ушёл мой второй бутерброд. – И, кстати, никаких больше командировок. Я три дня голодный. Что будет на ужин?
– На ужин тебе будут ещё двенадцать тестов, которые остались у меня в запасе. – В ужасе проворчала я, удаляясь в туалет.
Что тут сказать… одиннадцать тестов против двух, что я всё же беременна.
– Жень, завтра прибыть не могу, позарез нужно решить одну проблемку. – Шептала я из туалета, куда по дороге успела и сумочку утащить. Женька громко рассмеялась.
– Нет, Дмитровская, вы там с мужем что, постели не поделили? Он десять минут назад Максу позвонил и сказал, что всё, плакали его черновые работы. Тебя только в офисе морить и то, по льготным условиям труда. Залёт, да?
– Что за глупости?! – Возмутилась я, расправляя спину. – Я замужняя женщина. И это не залёт, как вы, мадам, выразились, а естественный процесс в результате длительной семейной жизни.
– Что? Длительной? Да я с Максом два года душа в душу, а ты каких-то шесть месяцев…
– Спираль вытащи.
– Что?!
– Что слышала.
– Что?! – Послышался недовольный бас в трубке и я поняла, что Макс, оказывается, не в курсе. Связь прервалась ну, о-очень быстро. Зато я из туалета могла выйти с чистой совестью. Открыла, так сказать, истину, сдала подругу как стеклотару. У-ух! Какое замечательное у меня сегодня настроение.
– Ты оказался прав. – Шмыгнула я носом, вешая подбородок на активно колдующие у плиты плечо. Дима даже не обернулся.
– Надо тебе в помощь кухарку нанять.
– Я справляюсь!
– Я! Справляюсь. – Хмыкнул Дима и с плеча своего меня сбросил.
– Нет, я не поняла, ты что, не рад?! – Стукнула его по спине со всей силы. Не уверена, что Дима расчувствовался, но, судя по щекам, точно улыбался. – Твоя жена беременна, а ты не рад?! Я обиделась!
– На что? На то, что я своей любимой беременной жене ужин готовлю? Ладно, не буду.
Он тут же выключил конфорку, накрыл крышкой то, что только-только забурлило и я вмиг растеряла весь свой запал. Наверно действительно расчувствовалась.
– Ну? – Ткнулся он своим носом в мой, пытаясь его вздёрнуть. – Эй, это кто это такой маленький у меня тут надулся?
– Не сюсюкай! – Оттолкнула я его руку, которая вот-вот, да и придержала меня за трясущийся подбородок.
– Это кто это такой злючка у меня? – Сжал меня Дима с боков, не позволяя шевельнуться. Прижался губами ко лбу, раскачиваясь из стороны в сторону. – Я люблю тебя, родная. И я очень рад, что у нас будет ребёнок. Только давай ты не будешь сейчас зацикливаться, хорошо?
– Что ты имеешь в виду?!
– Ты же знаешь, что тест на беременность это, конечно, хорошо, но точнее чем осмотр врача, тебе результат никто не подтвердит.
– Мы завтра сходим, да?
– Да. С самого утра. Я уже записался на приём и отпросился с работы.
– Отпросился. – Фыркнула я. – Ты начальник, это у тебя все отпрашиваются!
– Если начальник в загуле, то и все остальные забросили работу. К тому же, у нас важное совещание. – С уверенностью заявил он. – Так что я отпросился до обеда.
– У тебя сейчас проблемы? Может, мы не вовремя? Может, давай я сама?
– Так! – Он остановил мой словесный понос одним взглядом. Ну… и прикрикнул. Совсем чуть-чуть. – Я уже обо всём договорился.
– Я могла бы и с Егором Владимировичем съездить.
– Щаз-з! – Зло прошипел Дима, вжимая меня в своё тело.
– И я есть хочу! – Вошла я в роль и решила ещё чуток покапризничать. Дима подхватил меня, поднимая над полом, мы быстро нашли более удачное решение, и через секунду я окольцевала его торс ногами, после чего была усажена на табурет и брошена на произвол судьбы. Дима же вернулся к готовке, поставив перед моим носом тарелку с фисташками.
– Как в пивбаре. – Отметила, а он снова улыбался.
К кабинету гинеколога Дима вёл меня за руку. Да что там вёл, практически тащил, некоторые дамочки оглядывались на нас. А пока мы стояли под кабинетом, так женщины, отсиживающие очередь под соседним, ещё и облаяли моего самого замечательного мужа, что сначала они, мужчины то есть, наделают дел, а потом девочек сопливых на аборт тащат. После таких замечаний я стояла смирно и поглядывала на этих трещоток с недобрым прищуром. Откуда вообще в платных клиниках берутся очереди? Не понимаю. В кабинет меня вызвали уже минут через десять, Дима же остался ждать в коридоре.
– Здравствуйте. – Улыбнулась я миловидной женщине чуть за тридцать.
– Здравствуйте. – Улыбнулась мне она в ответ, вытирая руки полотенцем.
Я на неё смотрю – она на меня.
– А я думала Дима меня к мужику тащит. – Брякнула вдруг, та улыбнулась шире.
– Имеете что-то против мужчин-гинекологов?
– Не то, чтобы, просто это как закон: лучшие гинекологи обязательно мужчины. А тут ещё и фамилия такая непонятная – Даниэлян.
– Кто меня спрашивает? – Громогласно оповестил высокий грузин, ну, или армянин, выходящий из соседнего кабинета, я, оторопев, на шаг назад отступила.
– Вот и дочирикалась… – Пробубнила под нос, врачу же, широко улыбнулась. – Я говорю лучшие гинекологи – это мужчины. – Повторила громче и увереннее. – Приступим!
– Приступим. – Хмыкнул он, а милая акушерочка присела за соседний стол. – Ну-с, – подыграл он мне, при этом забавно поведя бровями, – по какому поводу осмотр?
– Подозрение на взросление! – Как пионер объявила я, доктор Даниэлян нахмурился, но даже это выдавало в нём до мозга костей обаятельного мужчину.
– Половое созревание? – Сдержал он смех.
– Нет, это мы уже прошли. К сожалению, не с вами. А сейчас у нас следующая ступень: беременность.
– Ух, ты! Это кто же такую бойкую завербовал? Или сама кого охомутала?
– Нет, о чём вы. Не успела восемнадцатилетние отпраздновать, как пришёл мой суженый ряженый и сказал: давай женится. Как такому откажешь?
– Действительно. И что у нас с беременностью? – Подвёл он ближе к теме, всё же, время приёма не резиновое.
– Понятия не имею. Надеюсь, вы мне скажете! – Всё больше входила я во вкус.
– Да. Действительно, жаль, что период полового созревания без меня прошёл. Как знать, Машунь, – обратился он к акушерке, – может, это я бы сейчас за дверью брюки просиживал. Люблю таких бойких.
– Так всё в ваших руках. – Шла я за доктором Даниэляном хвостиком в смотровой кабинет, согласно кивнула после безмолвного предложения раздеться. – Как у вас, однако, всё просто! – Хмыкнула я, удивляясь своей покладистости. – Обаяли замужнюю женщину, в ресторан не пригласили, шампанским не напоили, а сразу раздевайся. Да так, что одним взглядом! Да вам уроки мастерства давать нужно. Знаете, занятия такие есть «Будущие Казанова».
– Боже, деточка, я сочувствую твоему мужу. Как он всё это терпит?
– Если вы о моей неземной красоте, то, да, туго ему приходится. А если о словесном поносе, то у меня сегодня первый день так. Наверно энцефалопатия беременных. Обычно я молчун каких поискать. Даже клещами из меня слова не вытянешь.
– Спокойнее, молчун, – уложил меня доктор, чтобы я перестала на кресле ёрзать.
– А я вот сейчас смотрю на вас и думаю: может это вы меня настолько возбудили? Тогда я вашим постоянным пациентом стану. Честное-причестное.
– Даже не знаю, радоваться мне этому или огорчиться. – Улыбнулся доктор Даниэлян. – Матка размером до пяти недель беременности, шейка не рожавшей, цилиндрическая, читая. – Продиктовал акушерке.
– Это хорошо?
– Что?
– То, что вы сейчас продиктовали.
– Это хорошо. Давай-ка, мой молчун, ложись, на УЗИ чудо твоё посмотрим.
– Думаете есть?
– Что-то определённо есть, а что именно, сейчас нам умный аппарат и скажет.
– В смысле? Вы меня так не пугайте. – Пригрозила я ему пальчиком, который он едва ли не проглотил, когда тот рядом с его губами оказался. – Хищник вы, доктор.
– Да. Хищник семейства кошачьих. А насчёт беременности, то с точностью можно сказать, только прослушав сердцебиение.
– А так не слышно?
Он посмотрел на меня… нет… просто как на не очень умную и явно нервную будущую мамашу.
– Не напрягайся, ты мне мешаешь. Задержка сколько?
– Не помню я. Вот, знаете, пока замуж не вышла, всё помнила, а потом…
– Я так понимаю, календарь у нас муж ведёт.
– Я на это очень надеюсь. Потом что календарь у него есть в многочисленных гаджетах, а так же в ежедневнике. Надо у Димы спросить. Давайте позовём! – Обрадовалась я своей идее, а доктор Даниэлян покачал головой, усмехаясь.
– Давай пока побудем наедине. Мне так больше нравится. – Мягко проурчал, так, что я растаяла. А ещё этот его влагалищный датчик… Странные ощущения.
– Ну, это, конечно, вы правы, не думаю, что мой муж особо обрадуется, если узнает, чем мы тут с вами занимаемся. Ролевые игры какие-то.
– Вот оно что? А я думаю, как это мне осмотр назвать. Так, чтобы приятнее звучало. – Издевался он, заразительно улыбаясь.
– Доктор Даниэлян, а вы женаты?
– Да!
На этот вопрос он ответил удивительно чётко и удивительно радостно. Наверно часто отвечать приходится. Я этим мыслям улыбнулась, а он просто так сиял, тоже сему факту аплодируя стоя.
– Ну, а теперь ножки опускаем и можно звать мужа.
– Пусть ваша ассистентка позовёт, а то если я закричу, он подумает, что меня насилуют и дни ваши, доктор Даниэлян, будут сочтены.
– Хорошо, хорошо. Маша? Позови там нашего героя. Хотелось бы на него посмотреть. – Проговорил он, откровенно посмеиваясь, толи над собой, толи надо мной, а может, над всей ситуацией в целом.
С Димой доктора Даниэляна точно подменили, и не скажешь, что ещё несколько секунд назад флиртовал, сиял как самовар начищенный и подмигивал на каждом слове. Вот, что значит профессионал. И ведь действительно я его теперь не мужчиной, а врачом видела, без всякого подтекста. На чёткие вопросы он давал ясные ответы. Разговор двух мужчин поверг меня в небольшой шок, от которого я быстро оправилась. Ещё Дима запомнился. Его подкованность в данном вопросе, прямо появился очередной повод гордиться своим мужем.
– Сердцебиение положительное. – Констатировал доктор Даниэлян под удовлетворённый блеск Диминых глаз. И было в них что-то неуловимо незнакомое. Толика тщеславия, гордости, высокомерия и безграничной радости, которая выдавалась сдержанной улыбкой.
– Направления на анализы я написала, будете наблюдаться у нас? – Заглянула в комнату акушерка. Дима нехотя, но оторвал взгляд от монитора аппарата. Перевёл взгляд на меня, прицениваясь к кивкам как по заказу и облегчённо вздохнул.
– Будем. – Улыбнулся ей скупой строгой улыбкой и неуловимо, чуть приметно, дотронулся кончиками пальцев до моего плеча. Просто невероятный жест, переполненный нежностью и заботой.
А потом понеслось… началась новая жизнь, с новыми правилами и законами. Нет, как с фарфоровой куклой со мной никто не обращался, но Дима настоял на нормированном рабочем дне, питанию по расписанию и сеансах связи буквально через каждые два часа. Думаю, мог бы он позволить себе звонить чаще, так бы и сделал, но дела требовали не меньшего, а иногда и большего внимания. У меня появились новые интересы, новые знакомые, увлечения и занятия. Старые проблемы быстро забылись и, казалось, были уже и не со мной. Я училась жить для себя, поступая по советам умных людей, которые говорили прямо, что с рождением ребёнка придётся не то, чтобы себя ущемлять, но хорошая мама и сама отдаст ребёнку большую часть внимания и заботы. Дни летели, беременность развивалась, доктор Даниэлян не мог на меня нарадоваться.
– Значит, боли уже не беспокоят? – Хмурился он, снимая перчатки. – Что с половой жизнью?
– Регулярная.
– И после полового акта вопросов не возникает?
– У меня нет. А что, есть повод для беспокойства?
– Я бы так не сказал, но кое-что мне действительно не нравится. На работе напряжение как?
– Отсутствует. Дима поговорил с непосредственным начальником. А как Дима разговаривает, вы в курсе.
– Это радует. Я имею в виду, что муж так заботится. Первенец?
– Со мной – точно да, а насчёт бывших возлюбленных говорит, что перед фактом его никто не ставил. Надеюсь, что да, действительно первенец. Скажите, а пол уже будет видно?
Доктор Даниэлян лишь ухмыльнулся.
– Кого хочешь?
– Не знаю. – Я вдруг задумалась. – Ни от кого не откажусь. Да и Дима не давит, говорит, что пол ребёнка зависит от мужчины, а значит, ко мне претензий быть не может. На кого натрудились…
– Разумно. Значит, на следующем ультразвуке и узнаешь.
– Так долго ещё… – Скривилась я и покосилась на комнату с искомым оборудованием. Даниэлян этот взгляд пропустил самым наглым образом.
– Всего четыре недели.
– А я бы уже узнала…
– Галина, ты же умная женщина. – Возвысился он над столом, подбираясь ко мне поближе. За плечо приобнял, посмотрел, скептически изогнув бровь. – Понимать должна, что это лишнее излучение, а зачем оно тебе сдалось?
– Просто интересно. Я на занятия для беременных хожу, знаете, такие, психологические. Там как-то обмолвилась, что не знаю пол ребёнка, так они сначала на мой живот посмотрели, потом на меня и едва ли у виска не покрутили пальцем.
– Только не говори, что это тебя беспокоит. Мнение других не должно иметь к тебе никакого отношения.
– Знаю. Просто мнительная стала. Да и бабуля недавно приезжала, жаловалась, что все важные новости узнаёт исключительно от моего мужа. Тоже спрашивала, какие пинетки вязать. – Пожала я плечами и улыбнулась. – Самое смешное во всей этой ситуации то, что вязать она не умеет.
– Пусть вяжет зелёные. Они в любом случае подойдут. – Решительно выдохнул Даниэлян и похлопал меня по плечу как старого друга. – А я тебе посоветую недельку, может, две, воздержаться от тяжёлых физических упражнений, а то иногда такое впечатление, что ты пресс качаешь, прежде чем ко мне прийти. Только тонус у тебя какой-то плавающий. Прямо на глазах исчезает.
– Так это же хорошо!
– Хорошо будет, когда тонус перестанет появляться.
– Танец живота хоть можно?
– Танец – можно. – Подумав, ответил он. – Знаешь, – покачал головой, – наверно ты единственная моя пациентка, которая не сложила лапки и вообще занимается хоть чем-нибудь развивающим. Вот и поводов для беспокойства нет поэтому. Танцы твои – это кровоснабжение органов малого таза, работа и прогулки – необходимая нагрузка для здорового организма. Чаще я всё же вижу, как женщины отказываются от всего, в буквальном смысле, принимая горизонтальное положение на ближайшие сорок недель. Так что, так держать. На приём через три недели, как раз и направления тебе необходимые выпишу.
– А…
– Мужу твоему я сам позвоню. Можешь не беспокоиться.
– Спасибо. Иногда мне кажется, что только вы и можете его в узде удержать.
Я уже и сумку свою забрала со стула и сапоги натянула, когда вдруг вспомнилось.
– Дима вам ничего не рассказывает?
Даниэлян нахмурился и поджал губы.
– Ты о чём?
– Ну… я за рулём сама. Дима против, сказал, что поговорит с вами. Вы ведь объясните ему, что можно?
– Вообще-то не желательно. – Понимающе потянул врач. – Но запретить я тебе не могу. Мои рекомендации ты слышала: нагрузки должны быть минимальны. В принципе, вождение относится к стрессогенным факторам, но мне кажется, что если отобрать у тебя руль…
– Я ему так и сказала, – перебила я, широко улыбнувшись, – что на курсы дайвинга пойду. Так Дима сейчас дуется и молчит. В общем, вы на моей стороне?
– Я на стороне здравого смысла. Хочешь так же беззаботно отходить вторую половину срока, придётся от чего-то отказываться. Скоро и сама это поймёшь.
– Вот, не радуете вы меня, доктор Даниэлян! До встречи.
– До свидания. – С придыханием проводил он меня, поистине, любимую пациентку. А вот я сама только во время беременности поняла, каково это, когда врач знает о тебе всё. Раньше не понимала, а сейчас вижу, что такое может быть. Главное, найти того, кто любит свою профессию, а не так, как было в моей консультации, где есть поток, а личность каждого отдельно взятого индивидуума не важна.
Не успела выйти из клиники, как совсем недавно упомянутая мною бабуля, дозвонилась на телефон.
– Галя, ты явно не собираешься ставить меня в известность относительно своих планов. – Без прелюдии начала она и я понимающе кивала, хотя видеть этого никто не мог.
– Привет, ба, что ещё ты узнала от Димы?
– Что ещё? Да если бы не Дмитрий Алексеевич, я бы и о твоей беременности только перед дверями роддома узнала. Какого, кстати, роддома? – С подозрением потянула она и стало ясно откуда ветер дует.
– Ба, я всего лишь рассматриваю варианты. Это Дима паникует раньше времени. Кстати, – отвлекающий маневр был лучшим способом ослабить нападение, – всегда спросить хотела, почему ты моего мужа называешь по имени и отчеству?
– Не знаю. – Вовлеклась бабуля, будто не заметив этого. – Как на пороге нашей квартиры его увидела, так и поняла, что это Дмитрий Алексеевич и никак иначе. Только ты меня не путай. Что там с Израилем?
– Ничего, ба, стоит. Никуда не делся. Я же сказала, что это лишь один из вариантов. Я и сама ехать никуда не хочу. Доктор Даниэлян сказал, что он практикующий акушер, так что с этим вопросов не возникнет. Буду у него рожать.
– Это точно? Это последняя информация?
– Конечно, ба! – Заверила я, словно решение действительно принято, даже языком поцокала, сетуя на её недоверие. – Извини, разговаривать не удобно, хочу в торговый центр зайти.
