Текст книги "Теория несоответствия (СИ)"

Автор книги: Юлия Еленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7 Андрей

Стоило признать, что я в полной заднице.

Я не верю в судьбу, но именно она мне бумерангом постоянно возвращает эту девочку снова и снова. Только сегодня я не анализировал – я получал удовольствие. И удовольствие было что надо.

Иногда надо отбрасывать все в сторону…

Возможно, этому меня научила Карина. А возможно, и сам дошел. Но сегодня не стал противиться сам себе. А завтра… Может, она сама уйдет?

Хотел ли я этого? Да, хотел, но ради нее самой. Неизвестно, сколько продлится наша сексуальная эйфория и что будет потом.

Не хотел ли я? Не хотел, потому что все люди немного эгоисты. И я в том числе.

Раньше мне не приходилось мучиться подобными вопросами. Встретился с женщиной раз, два, три… И не задумывался, кто и что чувствует, когда все заканчивается, ведь сам я не чувствовал ничего.

А сейчас я лежал на кровати и боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Карину.

Мы не должны были настолько привязываться друг к другу.

Да, именно привязываться. Назвать наши отношения более громким и пафосным словом я не готов.

Вздрогнув от прикосновения к груди, повернул голову. Карина спала, но во сне придвинулась ко мне ближе и обняла. Черт возьми! Сколько лет я не спал рядом с женщиной – даже отвык…

Но проснулся как раз привычно один. Неужели ушла? И как она могла это сделать бесшумно, если меня будит любой шорох?

Поднявшись, вышел из комнаты и увидел, что оставленной вчера на полу в коридоре одежды нет. Зато из ванной доносился шум работающей стиральной машины, а из кухни – запах кофе.

Блядь, что за медовый месяц? Надеюсь, она хоть не думала его нести мне в постель. Хотя, насколько знаю, конечно, не по собственному опыту, должно быть наоборот.

Сразу я покосился на спасительную входную дверь, а потом подумал: «Андрей, ты же идиот!»

Ага, как же… Круглый.

Психолог внутри меня еще не проснулся, а может, и вообще впал в кому. По-другому это не назвать.

Вздохнув, я пошел в сторону кухни и, остановившись в проходе, не смог сдержать улыбку. Какая же она все еще маленькая романтически настроенная девочка…

Карина стояла спиной ко мне возле плиты в моей рубашке на, кажется, полностью голое тело. Если  бы наклонилась, я бы удостоверился. Хотя и без этого… Да ладно, будем считать, что это просто утренний стояк. Но взгляд от стройных ног я оторвать не мог.

Вообще, ситуация походила на сцену из американского фильма. Ну, чего стоило ожидать от девочки, которая, можно сказать, выросла в Штатах. Хорошо, хоть не в Лос-Анджелесе, а то веяние Голливуда было бы куда сильнее.

Тут Карина обернулась и, заметив меня, сказала:

– Доброе утро.

– Может, тебе пару рубашек подарить?

И вид сзади, и вид cпереди с несколькими расстегнутыми пуговицами впечатляли. Наверное, поэтому я и ворчал без повода.

Проигнорировав мой вопрос, Карина улыбнулась, подняв голову на настенные часы:

– Как раз вовремя кофе сварила.

Шесть утра. А она запомнила. Это было приятно, но… Не знаю, с этим «но» потом разберемся.

Я взял со стола чашку и принюхался. Легкий запах корицы немного чувствовался, но, видимо, не от моего кофе. Тоже помнит.

Будь я женщиной, то непременно бы прослезился и поверил в серьезность намерений. Но вот мне это не надо было, хотя впервые за долгие годы я чувствовал… Просто чувствовал. И это было непривычно, пусть я и думал, что был самым обычным человеком.

Чертов психолог с кучей проблем. Это даже смешно. Почти как сапожник, который без сапог.

Карина вернулась к плите, ну, а я продолжил рассматривать шикарные ноги, вспоминая, как они меня обвивали ночью. Н-да, теперь стояк на утро точно не спишешь.

– Ты же не завтракаешь? – услышал я.

Пришлось прервать получение эстетического удовольствия и посмотреть выше ног, да и выше шеи тоже.

– Обычно нет, – покачал я головой. – Сегодня не против.

И я это сказал не из вежливости, учитывая, что поужинать мы не успели, а сил потратили более чем.

– Сейчас, – ответила Карина.

– Подожди, – остановил я ее и указал на стул. – Сразу расскажи мне, как ты прижала своего отчима.

– В смысле? Флэшка же…

И почему все дети считают себя умнее взрослых?

– Карина, я уверен, что у Анны было больше козырей в рукаве, чем у тебя. И такой человек, как Волгин, не мог не подстраховаться. Скорее всего, его гарантией с Анной была ты. Что или кто – его гарантия сейчас? Он же не идиот.

Поджав губы, Карина снова начала накручивать прядь волос на указательный палец. Ну вот… Раньше я что-то скрывал, а теперь... Теперь я понял, как себя чувствовала эта девочка в неведении.

Наверное, утро я начал неправильно, но отвлекся от ног. А так бы снова разложил ее на кухонном столе, разорвал рубашку, чтобы пуговицы посыпались по полу, а потом… Бля, сам не лучше героев мелодрам.

– Андрей, я тебя не понимаю.

Все ты понимаешь, только почему-то не хочешь мне говорить. И почему один из нас всегда что-то скрывает?

– Карина… Я тебя прошу, только без лжи. Я даже могу предположить, что предложил Волгин. Флэшка у тебя, он тебя не трогает, передает все, принадлежавшее Анне – и вы вроде бы в расчете. Но нет. Бизнесмены умеют просчитывать. И твой отчим должен понимать, что, получив, бумаги, ты можешь сдать его. И чем на шантаж он взял тебя, девочка? Ты умная, но играешь не с тем человеком. У него всегда будет запасной план. Так что это?

Глава 8 Карина

Вроде как между нами все стало проще, но недомолвки остались. Только теперь с моей стороны. И я отвратительно себя чувствовала. Нет, не так. Теперь во мне была масса противоречий. Мне было хорошо, потом я не знала, чего ожидать, когда он проснется, а затем Андрей меня вывернул наизнанку темой для разговора.

Я мялась, не зная, что сказать. И выкинуть бы сейчас из его головы все бредни, но не мальчик, чтобы повестись на подобное.

А чего, собственно, боялась я? Ответить бы, да и все.

Потому что мы все боимся быть отвергнутыми. И я боялась. Сколько раз Калинин меня отталкивал, а я не понимала, почему он это делает. А теперь мне было страшно, потому что мои слова о любви станут не просто звуком, а обретут почву.

И да, меня пугало, как к этому отнесется Андрей. Почувствует себя обязанным? Да пока не за что. Виноватым? Да не в чем.

А я ведь действительно его люблю… И повела себя как влюбленная дура.

Вся эта чушь с кофе, завтраком, мужской рубашкой – это не мы, это притворство. Настоящим и искренним был только секс.

Я закусила губу и поджала ноги, вспомнив, как это было.

Черт возьми, меня тут пытают, а я думаю… Диагноз: бешенство матки. Ну, или как там правильно называется.

– Андрей, ты думаешь, он не мог подойти через Лилю, моих знакомых в Нью-Йорке?

– Твоя Лиля, насколько я понял, сама кого хочешь сожрет с потрохами. А знакомые… Карина, первая попытка солгать провалилась. Жду вторую.

– Дед, – нашлась я.

Мне показалось, что это правдоподобно.

– Ты меня за идиота держишь или сама дурой притворяешься?

Не поверил.

Утро испорчено, а я не знаю, что сказать. И уйти не могу, потому что моя одежда в стиральной машине. Ирония судьбы, мать ее.

Выдохнула и посмотрела Андрею в глаза, сказав:

– Ты, черт возьми! Он угрожал тобой, а я повелась, хотя Дима ничего толком не знал – лишь предположил. Эта сволочь… – я сжала кулаки и зажмурилась, а спустя минуту спокойнее продолжила: – Он сказал, что гарантией будет твоя жизнь. Флэшка в полиции равно твоя смерть. Флэшка у меня и нигде не светится – ты жив.

Я уткнулась в чашку, пока в кухне повисло гнетущее молчание. Попытка номер три удалась. Калинин, кажется, поверил. А может, и нет. Ведь странно, что девочка, которая знает его всего ничего, готова пожертвовать местью ради него.

И Андрей задал трезвый вопрос:

– А кому надо твое благородство?

Так где был ты, когда мне необходима была твоя трезвость? Почему я задыхалась эти две недели без тебя?

– Хватит, – поднялась я, – это было мое решение. Ты мне ничего не должен. Ты мне помогал, и я…

Андрей схватил меня за запястье и усадил к себе на колени.

– Девочка, какая же ты еще маленькая, – провел он ладонью по моей щеке. – И максималистка. Не играй в игры взрослых дяденек, если ничего в этом не понимаешь. Неужели в Колумбийском не преподают психологию? Мне казалось, все американцы на этом повернуты.

– Преподавали, – кивнула я и потерлась о горячую руку.

Этот момент был интимнее секса. Я положила ладони на обнаженные мужские плечи и потянулась с поцелуем к Андрею.

Медленно, нежно, до какой-то сладостной истомы – так еще не было. Я хочу его, снова и всегда. Я хочу его прямо на этом стуле, да даже на полу под ним… Плевать! Где угодно, но хочу.

– Андрей, – прошептала я ему прямо в губы, перекинув и вторую ногу, чтобы сесть к Калинину лицом.

Под тонкой тканью домашних брюк я могла почувствовать, что и он меня хочет. Мой поцелуй стал напористее, и прикосновение рук к моей спине почти обожгло. Я уже потянулась к штанам Андрея, как он перехватил мои руки и, прервав поцелуй, казавшийся мне спасением, сказал:

– Карина, от разговора ты не отвертишься. Конечно, мы можем сразу потрахаться, а потом поговорить, но лучше сразу.

Чертов прагматик! Как в человеке не может быть хоть капли романтики? Прервать такой момент, чтобы узнать, о чем я договорилась с Димой? Это мог сделать только Калинин…

Кажется, я начинаю верить в его теорию несоответствия. Пусть по ней, черт возьми, и защищает докторскую!

Я медленно начала подниматься, но Андрей притянул меня обратно за талию и сказал:

– В таком положении ты более сговорчивая и менее дерзкая.

В голосе ни капли игривости – он говорил такие вещи, с помощью которых нормальные люди флиртуют, с полной серьезностью.

– Калинин, мне иногда кажется, что ты ненормальный, – вздохнув, сказала я, уткнувшись носом в его шею.

– Если встретишь хоть кого-то нормального в этом мире, то скажи мне.

Я чуть приподняла голову и потерлась своей щекой о его. Легкая щетина, запах туалетной воды, смешанный с запахом кожи, тепло от тела – я как будто хотела это все запомнить, оставить на своем теле.

А разве я прощаюсь с Андреем?

Сильнее вцепившись в его плечи, снова нашла губы и до боли впилась в них поцелуем. Он ответил, и через несколько секунд наш поцелуй приобрел привкус. Как соленая карамель. Я поняла, что плачу, беззвучно, неосознанно.

– Карина?.. – Калинин взял меня крепко за подбородок и как-то грустно улыбнулся.

Что-то я размякла. Не плакала, когда умерла мама, не плакала, когда меня ударил Дима, не плакала… Да вообще не помню, когда плакала! А тут даже не поняла, в какой момент слезы покатились по щекам. Что это было? Предчувствие?

– Я сейчас, – сказала тихо и, не почувствовав сопротивления, поднялась, тут же направившись в ванную

Там я сполоснула холодной водой лицо, а потом, присев на край ванны, прислонилась виском к холодной плитке.

Бери себя в руки, Карина Петровна! Хватит киснуть!

Глава 9 Андрей

Маленькая! Глупенькая!

Как она вообще дошла до такой сделки с Волгиным? Тут же и дураку понятно, что он ею просто-напросто манипулировал.

Я оказался в дурдоме. Это факт! Но и сам, кажется, сошел с ума.

Сколько всего повидал за годы практики, а здесь… Блядь, когда касается личного, то невозможно трезво мыслить.

И самая моя нетрезвая мысль в данный момент: «Почему?»

Я не верю в любовь Карины, пусть она и считает, что это то самое высокое чувство. Увы, я до мозга костей разуверился в этом волшебстве. Странно. В свою верю, такую забытую и уже какую-то осмысленную, без очков любого оттенка на глазах, без примеси гормонов, без любого дерьма, которое рассеивается со временем. А у этой девочки еще все впереди, а я не могу дать ничего.

Снова ампутация. Так, по кускам, от себя и оставить скоро нечего будет – только фантом. С фантомными болями.

Я потер лицо руками, несколькими глотками допил кофе и вышел в коридор. Два раза постучал в дверь ванной.

– Белье из машины достаю! – крикнула Карина.

Лгала бы хоть убедительнее. Я слышал звук все еще работающей стиралки.

– Ты не сможешь вечно прятаться в ванной.

Опершись на стену и сложив руки на груди, я ждал. Даже отсчитывал секунды до того момента, как откроется дверь.

Карина наверняка думала, что я ушел, потому что, увидев меня, тут же хотела снова запереться в ванной. Но я успел схватить ее за руку и потянуть на себя.

– Девочка, отбрось сейчас всю эту романтично-благородную хрень и включи мозги.

В меня уперся взгляд, полный раздражения, и Карина медленно сказала:

– Не смей называть меня девочкой.

– Если я назову тебя старушкой, факты это не изменит.

– Калинин! – она ударила меня кулаком в грудь. – Ты невыносим!

– Ага, ты уже говорила, – спокойно ответил я.

– Бесчувственный чурбан!

– А вот это уже обидно. Ладно, идем.

Карина не сопротивлялась, когда я подтолкнул ее в сторону зала, но все равно хмурилась, а шея выдавала напряжение. Как я хотел прикоснуться, сжать затылок, чтобы Карина расслабилась и снова смотрела на меня так, как полчаса назад.

Но я сам виноват. Сам все испортил, хоть и считал себя правым. Можно трахаться, витать в облаках, делать вид, что все нормально, только через годы догоняет эта незавершенность, как и терзают мысли, что все можно было сделать по-другому. Не хочу, чтобы эта ситуация повисла грузом на плечах Карины.

Ну вот… Сам теперь играю в благородство, пусть и какое-то искаженное.

В принципе, все понятия вроде любви, благородства, чувства вины и тому подобного зависят только от человека. Не было в истории злодеев, которые себя таковыми считали, потому что они считали себя правыми. Даже Гитлер.

Черт, да, мы все неидеальны. И Волгина, который пытался спасти свою шкуру, я тоже мог понять. Главное – найти правильный подход к человеку и убедить его. Он дал Карине мнимую свободу, как и я. Так чем кто-то из нас двоих лучше или хуже?

В зале я устроился в кресле, а Карина забралась с ногами на диван, обнажив свои притягательные бедра. Вот и как тут собраться с мыслями?

– Андрей, я просто хотела как лучше.

Конечно, именно так все и было. В ее понимании. Лучшее – враг хорошего, как известно.

– Флэшка где? – спросил я, стараясь не зацикливаться на ногах Карины.

– У Лили. В Москве.

– Отлично. А Волгин где?

– Не знаю, – пожала Карина плечами, и не до конца застегнутая рубашка сползла с одного плеча. – Я его видела неделю назад.

– Зато твой отчим наверняка знает, где ты, – скорее самому себе протянул я и, подумав немного, поднялся. – Уезжай в Москву. Ну, или в Штаты.

– Что?! Какого черта, Андрей?!

Карина вскочила с дивана и оказалась рядом со мной. Не только ее отчим рос в девяностые, да и не с мальчиком он связался.

Блядь, как же хотелось все спустить на тормозах, но я не мог позволить Волгину шантажировать эту девочку до конца, надеюсь, его дней.  Ладно, может, я действительно старый идиот, но я попробую.

– Все будет хорошо, – обнял я ее за плечи и поцеловал в макушку.

Вроде бы такой невинный поцелуй, но Карина вздрогнула и провела языком по моей шее, от ключицы до щеки.

Не надо было, я сейчас не планировал так заканчивать утро, но что-то у меня в последнее время с контролем.

И Карина это почувствовала, проведя рукой по моему животу  и опустив ее ниже. Я так хотел эту девочку, что член болел, стоило до нее дотронуться. Так не должно быть – это неправильно.

– Андрей, – шепнула она мне на ухо, тяжело дыша.

Да меня точно какое-то сексуальное расстройство накрывает, учитывая, что я, забыв обо всем, готов ее трахнуть прямо здесь и сейчас. Отдает гиперсексуальностью.

И я бы с огромным удовольствием сейчас забылся и отдался этой вакханалии, но кто-то, упорно названивавший мне, решил иначе.

– Сделай еще кофе, – сказал я Карине и вышел в коридор.

Телефон нашел на полу, за тумбочкой для обуви. Вот же накрыло вчера, что не только голову потерял. На экране высветились цифры, без имени. Возможно, кто-то из студентов, но я надеялся, что на ловца и зверь бежит.

– Да!

– Андрей Григорьевич, доброе утро.

– Доброе, Дмитрий Тимофеевич, – отозвался я. – Что ж вам не спится в такую рань?

– Надеюсь, это не намек, что люди с чистой совестью крепко спят? – усмехнулся в трубку Волгин.

– Ни в коем случае! – заверил я его.

Какой милый обмен любезностями. Но лучше сразу перейти к делу, не затягивая прелюдию.

– Андрей Григорьевич, какие планы у вас часа на два дня?

Я оказался прав. Даже самому не пришлось звонить. И меня это радует. Значит, Волгину от меня что-то надо. Пока все складывается в мою пользу.

– А какие у вас предложения, Дмитрий Тимофеевич?

– Какую кухню предпочитаете?

– Европейскую.

Глава 10 Андрей

Договорившись с Волгиным о встрече, я посмотрел на время. Еще полдня впереди. Значит, Дмитрий Тимофеевич не в городе.

Пока Карина готовила кофе, я вернулся в зал. Странно, вроде как педагог должен сеять доброе, разумное и вечное, а вот сейчас думаю, что сделать, чтобы поступить не совсем правильно.

И, конечно, есть только выбор. Можно считать, что делаешь правильно, но кто-то другой так не посчитает.

Я набрал номер и после ответа сказал:

– После обеда приедешь в мою квартиру. И любыми способами докажи Карине, что я ей не пара.

– Андрей Григорьевич, вы идиот? – после небольшой паузы спросила Дина.

– Со всем твоим опытом уже могла бы понять, что нет, – не обиделся я нисколько.

– Ты ей сказал?

– Да. Но не я.

– И после всего она тебя простила, приехала к тебе, а ты опять?

– Слушай, чертовка, я не прошу проводить мне психологическую консультацию. Сделаешь?

– Сделаю, – вздохнула Дина. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Хоть потрахайся хорошенько напоследок, потому что потом ни на кого не встанет.

Я вырастил монстра – это факт. И эта сучка еще бросает трубку. Ладно, с ней я потом разберусь, а сейчас на очереди Волгин.

Карина не должна была слышать ни один, ни другой разговор – на кухне играла музыка, да и я дверь в зал закрыл.

Поступал ли я сейчас правильно? Мне казалось, что да. Но эта дилемма меня мучила все утро. Я снова не спрашивал Карину, потому что сам все решил. Но так же и надо?.. Я руководствовался мозгами, а она – чувствами. Пусть мне иногда и казалось, что наоборот.

Бросив телефон на журнальный столик, пошел в комнату, быстро оделся и услышал стук в дверь.

– Входи!

Карина окинула меня взглядом, нахмурившись, и спросила:

– Ты куда?

Да, мне еще до встречи с Волгиным полдня, но лучше уехать сейчас. Я сам себе не доверяю в последнее время.

– У меня дела, – ответил я, поправляя галстук.

– Андрей…

– Карина, я надеюсь, что вернусь до твоего ухода, но есть запасные ключи. Оставишь их у консьержки, если соберешься уходить.

Я старался говорить ровно и не смотреть, иначе не уйду. Не смогу. Стоит этой девочке подойти, дотронуться до меня, поцеловать… И все – никаких стоп-сигналов.

– Кофе готов, – сказала Карина.

– Спасибо.

Ну что за идиотизм? Как там сказала Дина? Пора воспользоваться советом своей ученицы.

Я только перевел взгляд на Карину, как она скрылась за дверью. Что-то у нас все неправильно. То я не успеваю к ней, то отталкиваю ее. Но, в принципе, тут скорее работает закон природы – таких, как мы, и не должно притягивать друг к другу. Слишком разные. Слишком большая пропасть. Слишком много противоречий. Слишком… Да слишком всего. И пусть мы хотим трахаться друг с другом, но этого мало. Тоже слишком, но мало…

Увы, как мне кажется, я был прав, хоть и хотел ошибаться. Но против статистики не попрешь.

Не герои мы романов друг друга.

Блядь, уже потянуло не на анализ, а на какую-то лирику. Скоро самому придется записываться на психологическую консультацию.

Поправив воротник рубашки, я вышел из комнаты и, снова помедлив, направился в кухню. Карина стояла, глядя в окно, и на мое появление не отреагировала. А вот я снова очень даже отреагировал на ее голые ноги. Дожился, старый идиот. Хочется сбежать из собственной квартиры, чтобы удержать себя в руках.

Трезвость мышления упорно покидала меня, и я не мог сосредоточиться и найти правильные слова.  Стоило признать, что я повел себя как трус, переложив такой ответственный разговор на плечи Дины. Но, возможно, двум женщинам все-таки легче будет найти общий язык, тем более что одна из них хороший психолог, а вторая – очень умная и понятливая девочка.

А сейчас, в этой гнетущей тишине, даже кофе вставал поперек горла. Вот чего и следовало ожидать – только выползли из постели, закончили говорить о делах, как чертова пропасть между нами становится все больше и больше.

Я поднялся и с грохотом бросил чашку в раковину. На звук Карина обернулась и спросила:

– В чем дело?

– Из рук выскользнула, – ответил я, хотя понимал, что вопрос был совсем не о чашке.

– Андрей, поговори со мной.

– Я спешу.

Для достоверности посмотрел, нахмурившись, на часы и вышел в коридор. Карина через минуту появилась там следом за мной. Молча смотрела, как я обуваюсь, и под этим взглядом я чувствовал себя полным дерьмом.

– Что? – не выдержал я, подняв голову.

– Я вот думаю, до каких пор взрослый мужчина будет вести себя так?

– Как?

– Как идиот.

– Ты мне сейчас сцену пытаешься закатить?

– Я тебе что, жена, чтобы сцены закатывать? – фыркнула она в ответ.

– Нет, и никогда ею не станешь.

– Не больно-то и хотелось!

– Вот и отлично. Ключи на тумбочке.

– Катись к черту, Калинин! – донеслось мне уже в спину.

Как раз к нему я и собирался. И, наверное, меня окончательно перемкнуло, потому что наше прощание так и вызывало улыбку. Такая, черт возьми, обычная перепалка, жизненная, что ли. И это мне показалось невероятно милым.

Я определенно не понимал, что творилось у меня в голове. Сердце не в счет. О его наличии я забыл лет двадцать назад.

Но сейчас мне надо было взять себя в руки, отбросить все, что мешает думать трезво, и договориться с Волгиным. Нельзя, чтобы он держал Карину на крючке. И не потому, что я… Нет, стоп! Хватит подобных мыслей. Нельзя просто потому, что это неправильно.