Текст книги "Теория несоответствия (СИ)"

Автор книги: Юлия Еленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 14 Андрей

Вот сейчас она походила на маленькую беззащитную девочку. Такая растерянная, даже потерявшаяся. Продела путь с другого полушария, а сейчас растерялась.

Я не думал, что она захочет вспоминать об утреннем инциденте, хотя и инцидентом это язык не поворачивался назвать. Порыв с ее стороны?

Нет... Она пыталась мне доказать, что нравится. Но она мне не нравилась. В конце концов, хотя бы потому, что она дочь моей одногруппницы. Дочь!!! Эта девочка на двадцать лет младше меня, так что и думать о ней не стоит.

– Если мне так будет легче? – шепотом переспросила Карина, а потом ударила меня в плечо, сказав громче: – Ты сейчас издеваешься надо мной?

Я свернул на обочину и спросил:

– Ты точно не стоишь на учете у психиатра?

Не смотрел на нее, отвернувшись. Не смог бы сейчас наткнуться на ее взгляд.

– Кому и что ты сейчас доказываешь? – спросила Карина.

Это я-то? Она своим вопросом заставила повернуться.

– Ты своим максимализмом и своей неуравновешенностью все пытаешься что-то кому-то доказать, но переходишь границы, не видя границ.

Мы смотрели друг на друга, но Карина молчала. Она молчала?.. Это было удивительно.

Но эта девочка или говорит, или действует. И если сейчас она молчала, то стоило насторожиться.

Она все сделала быстро... Секунда – одной рукой обвила мою шею и притянула к себе. Я чувствовал ее дыхание так близко... Черт возьми, я хотел, чтобы она сделала первый шаг, потому что у меня был стоп-сигнал, а у нее – нет.

Карина смотрела сразу в глаза, а потом перевела взгляд на мои губы. И что опять? Очередное доказательство чего-то?..

Додумать я не успел, потому что тут же почувствовал прикосновение. Снова легкое, едва ощутимое, как будто проба. Только теперь меня унесло. Я тоже переместил одну руку на ее затылок и начал отвечать на поцелуй. Карина на секунду растерялась, но потом потянулась вперед. Ее язык переплелся с моим, наших губ как будто хватало для этого поцелуя, а мысли... Их вообще не было. Я пожалею обо всем, что сейчас происходит, как только мы прервемся, поэтому прерываться не хотелось.

Карина тоже не хотела, судя по всему... Она перебралась, незаметно отстегнув ремень, на мое сидение, точнее на меня. А я не сопротивлялся. Теперь она в полной мере могла почувствовать мою «не импотенцию».

Ее руки нырнули под мою футболку и погладили живот. Черт! От прикосновения ее пальцев я почти простонал. Твою же мать! Что творит эта девочка?

Она все глубже и сильнее... Напористее в этом поцелуе. И от этого по-юношески безбашенного, какого-то животного желания у меня начинало срывать крышу. Теперь окончательно.

Я тоже запустил руки под ее одежду, добираясь до груди, провел пальцами по краю лифчика, чувствуя покалывание в подушечках.

Это безумие... Я понимаю, но остановиться не могу.

Надо, надо, надо...

Эта мысль беспрестанно билась в голове, но с ней соперничало либидо. Подавив последнее, я прервал поцелуй, который все еще отдавался на губах, и убрал руки.

– Карина, не надо...

Она смотрела, продолжая держать ладони на моих плечах. Там все горело под ее пальцами, но этого она не почувствовала. А вот мой член под собой – запросто.

– Скажи, что ты меня не хочешь, – сказала Карина мне в ухо, и от этого голоса, дыхания...

– Это всего лишь физиология, – выдыхаю я.

Кого ты, Андрей, обманываешь? Физиология – это дрочить пацаном на порнуху, хотеть трахнуть в лет восемнадцать упругое тело, поиметь кого угодно и где угодно после армии. А это... Это, черт возьми, было желанием. Осознанным, диким и неконтролируемым.

Нет, мы слишком не соответствуем друг другу.

Минутная слабость останется с нами на всю жизнь. И мы оба пожалеем об этом.

Карина отстранилась и вернулась на пассажирское сидение. Но мне дышать было все равно тяжело. Я вышел из машины, хлопнув дверью, и попытался собраться. Вот зачем было? Что она делает?

Надо было отправить ее на такси, на автобусе, да на чем угодно. Нет же, она так хлопала глазами, что я не смог. И теперь поплатился.

Минут десять я ходил по обочине, собирая мысли в кучу, а потом вернулся в машину и тронулся с места.

Карина молчала. И это снова на нее непохоже. Наверное, понимала, что сейчас меня лучше не трогать. Я не злился, нет. Но какой-то чертов когнитивный диссонанс (прим.автора. психический дискомфорт, вызванный столкновением в сознании конфликтующих представлений) поселился в голове.

Проехав еще километров сто, я первым нарушил молчание, сказав:

– Где-то здесь должен быть съезд, если я не ошибаюсь, но лучше открой карту.

Я не смотрел на Карину, но боковым зрением увидел, как она достала телефон. Через минуту вбила адрес и прикрепила смартфон к держателю. Несколько километров еще по трассе, а потом съезд в сторону деревни «Голубое озеро».

Пансионат, где находился дед Карины, выглядел скорее отреставрированной усадьбой, но никак не походил на муниципальное учреждение. В сосновом бору, с ухоженными клумбами и газонами за ограждением. Беру свои слова про дом престарелых назад.

Но тут же снова назрел вопрос... А кто за это платит? Пребывание в таком месте обойдется недешево. Или дед Карины миллионер, или не обошлось без третьего лица.

Резная железная калитка была, конечно, на замке. Рядом переговорное устройство с кнопкой вызова. Все-таки не санаторий.

Глядя, как Карина мнется, я нажал на кнопку вызова и услышал:

– Пункт охраны, слушаю вас.

– Мы к главврачу.

Раздался щелчок, я толкнул дверь, и мы направились к входу в здание по асфальтированной дорожке. Уже поднялись на крыльцо, и Карина схватила меня за руку, вдруг отступив назад:

– А что я ему скажу? Не просто же так он не общался с моей мамой.

– Давай не будем загадывать. Раз уж приехали, то сейчас все и узнаем.

– Мне страшно...

Боже мой, какая же она все-таки непонятная. То бросается в омут с головой, то перед самым финишем отступает назад.

– Идем, – подтолкнул я Карину вперед и потянул на себя тяжелую дверь.

Возле входа в стеклянной будке сидел охранник. Он просканировал нас, как я понял, металлодетектором, попросил документы, подтверждающие личность, переписал данные, а потом кивнул в сторону коридора:

– Сто тридцать пятый кабинет.

– Спасибо, – кивнул я и, взяв Карину за руку чуть выше локтя, повел в указанную сторону.

Нужный нам кабинет находился почти в самом конце, я тащил эту несносную девочку за собой, потому что ее запала хватило, видимо, только на то, чтобы наброситься на мужчину в машине. А сейчас запал весь сдулся.

Перед дверью в кабинет главврача я взял ее за плечи и тряхнул хорошенько. Пусть возьмет себя в руки!

– Все нормально, – сказала Карина.

– Готова?

– Да.

Я повернулся к двери и занес руку для стука, когда обратил внимание на небольшую табличку.

Сергиенко Альберт Эдуардович.

Серьезно?!

Все-таки он получил диплом, хоть от этого парня и плакали все преподаватели в свое время. Но теперь я точно уверен, что место это дорогое – в другое бы Алик не подался. Зато подобное знакомство мне определенно на руку.

Постучав и услышав разрешение войти, я толкнул дверь и заметил, как вытянулось лицо моего бывшего студента.

– Андрей Григорьевич? – подавился Алик кофе.

– Привет, – ответил я, устраиваясь на стуле напротив главврача. Даже звучит смешно.

Карина, кажется, вообще не понимала, что происходит и откуда я знаком с ним.

– А вы зачем? В смысле, какие-то проблемы? Родственники? – с сочувствием спросил Сергиенко.

– Сделай нормальное лицо, – попросил я. – У этой девушки здесь находится дед, и мы хотим узнать, что с ним и кто платит за его пребывание здесь.

– Андрей Григорьевич... – покачал головой Алик. – Ну это же конфиденциальная информация. Мне сразу нужно получить подтверждение родства...

– Стоп, – поднял я руку. – Я понимаю, что ты здесь деньги заколачиваешь приличные и не хочешь проблем, так?

Алик кивнул. И тут Карина наконец-то отмерла, сказав:

– Послушайте, я прилетела из Нью-Йорка, даже не подозревая, что у меня остались в России родственники. Помогите, пожалуйста. Он, возможно, единственный мой родной человек.

Насколько я помнил, из-за этого нерадивого студента рыдали все девушки в институте, начиная от первокурсниц и заканчивая уже довольно толковыми пятикурсницами. Но и не только девушки были падки на Алика – он тоже мало юбок пропускал, так что на симпатичную блондинку должен повестись.

Немного подумав, Сергиенко положил руку на компьютерную мышку и спросил:

– Как зовут вашего деда?

– Ковцевич Петр Васильевич.

Алик замер и снова посмотрел на нас. Причем сейчас он был очень удивлен.

 Глава 15 Карина

Я вообще не представляю, что бы я делала, если бы рядом не было Калинина. Его, казалось, не могло пробить ничто. Хотя нет... Тот поцелуй в машине немного пошатнул спокойствие. Но не только его, но и мое. Черт возьми, а ведь стоило мне почувствовать его эрекцию под ягодицами, как я и сама возбудилась. И пусть он говорит что хочет, но это была не просто физиология.

Пока он ходил кругами по обочине, я уже сто раз пожалела о своем поступке. Вот сейчас Калинин высадит меня на трассе и со спокойной душой поедет домой. Но нет... Он вернулся в машину как ни в чем не бывало и поехал со мной. Даже взял инициативу в свои руки, когда я запаниковала.

Мне было страшно? Да.

Но предчувствие надвигающейся беды появилось, когда я произнесла фамилию деда. Главврач, с которым Калинин был определенно знаком, нахмурился.

Что не так?

В голове забилось почти пожарной сигнализацией: «Пора уходить!»

– Андрей Григорьевич, – немного сипло произнес главврач. – Оставьте мне свой номер телефона и уходите как можно скорее. Если бы с этой девушкой пришли не вы, то ее бы уже через десять минут поместили в палату, накачав при этом психотропными. Только из уважения к вам... – он поднялся и посмотрел в окно. – Я подотру записи камер, на которых вы могли засветиться, попрошу охрану убрать ваши имена из журнала посещений, а потом позвоню.

– Алик, – теперь нахмурился Калинин, – ты не объяснишь, что происходит?

– Уходите же! Вот ключ от пожарного выхода, – достал главврач из стола связку и дрожащими руками отцепил с колечка один ключ. – Посмотрите схему напротив моего кабинета на стене. И езжайте не в сторону трассы, а через соседний район. Сделаете крюк в километров пятьдесят, но...

– Простите, а?.. – начала я.

– Идем, Карина, – поднялся Калинин, перебив меня, и написал на бумаге для заметок свой номер. – Спасибо, Алик.

Я чувствовала себя недалекой блондинкой. Что здесь вообще происходит?

Меня так поглотили мысли, что я безропотно шла за Андреем Григорьевичем, который привел меня в полуподвальное помещение и сейчас возился с замком. Только оказавшись на улице, смогла перевести дух и спросить:

– Мы куда?

– Придумаем.

Ключ у нас был только один, поэтому преграда в виде небольшой калитки оказалась неожиданностью. Здесь не было так уютно, как со стороны фасада, даже трава по пояс. А ведь еще только конец апреля.

– Чертов Алик, – высказался Калинин, пробираясь через заросли крапивы, – даже на пожарной безопасности сэкономил и, скорее всего, положил бабки себе в карман. Перелезть сможешь? – обратился теперь ко мне, кивнув на забор.

– Смогу. Но почему бы нам не выйти просто через главные ворота?

– Давай будем спорить потом, когда выберемся отсюда, а?

Подпрыгнув, я схватилась за верхнюю горизонтальную перекладину забора и подтянулась. Опершись на руки, перекинула ногу и через минуту была на другой стороне. Андрей Григорьевич, несмотря на возраст, сделал это еще быстрее. Здесь сразу начинался лес. Немного углубившись, но не теряя из виду здание пансионата, мы двинулись к машине.

– Жди меня здесь, – сказал Калинин, когда мы вышли на пролегающую через лес дорогу.

– Я с тобой, – схватила его за руку.

– Жди! – повысил он голос, но потом добавил мягче, погладив меня по щеке: – Не бойся, через минут десять вернусь.

Оставаться одной не хотелось, но я кивнула. Минуты тянулись невыносимо долго, я сгрызла ноготь на большом пальце, пока ждала Калинина, изводя себя вопросами, на которые главврач ответить не пожелал.

Наконец, увидела подъезжавшую машину Андрея Григорьевича. Он остановился и, когда я устроилась в салоне, сказал:

– Хорошо, что машину оставили не перед воротами.

– А не перегнул ли главный? А то такое ощущение, что я в голливудском боевике, а не в средней полосе России.

– Алик, конечно, не подарок, но никогда ничего не преувеличивал. Пока не изводи себя, подождем его звонка, а потом уже начнем думать.

То, что Калинин говорил во множественном числе, радовало. Хотя, может, это он так, оговорился... Зачем ему носиться с девушкой, от которой одни проблемы.

Андрей Григорьевич неожиданно усмехнулся. Веселого во всем этом было мало, так что я спросила:

– Что такое?

– Лет тридцать по заборам не лазил.

Я тоже улыбнулась. А если бы Калинин еще был в костюме, то на заборе бы смотрелся вообще комично.

– Куда мы сейчас? – поинтересовалась я, когда выехали из леса.

– До дома почти двести километров. Если Алик позвонит сегодня, то придется возвращаться, да и ключ ему отдать надо. Надо посмотреть, куда ведет эта дорога.

Я снова открыла карту и начала вслух говорить:

– Деревня, еще одна деревня, потом поселок городского типа.

– Подойдет. Может, там есть какая-нибудь гостиница.

– Да, есть, – кивнула я. – Но зачем она нам? Мы можем подождать звонка и в каком-нибудь кафе.

– А если он позвонит поздно? А если вообще завтра? У меня нет занятий, так что можем не мотаться туда-сюда.

Мы проехали еще километров десять по грунтовке и свернули на асфальтированную дорогу. По ней до городского поселка с милым названием «Кощеевка» мы добрались за пятнадцать минут.

Калинин припарковал машину возле двухэтажного кирпичного здания. Конечно, не пять звезд, но чем богаты. Для небольшого населенного пункта еще вполне прилично. Внутри оказалось, на удивление, уютно. Отделка под дерево, цветы в горшках – почти домашняя обстановка. Только как-то холодно. Я поежилась и обняла себя за плечи.

– Ты чего? – спросил Калинин.

– Холодно.

– Нормально, – пожал он плечами и улыбнулся девушке за стойкой: – Здравствуйте. Нам бы два номера.

– Один, – поправила я и добавила, когда Андрей Григорьевич вопросительно на меня посмотрел: – Двухместный.

– Давайте так, – согласился он.

Пусть думает что хочет, но я просто боялась. Сейчас никак не хотелось оставаться в одиночестве, тем более в незнакомом месте. Я в лесу за десять минут чуть с ума не сошла!

Оформление не заняло много времени, и вскоре мы получили ключи и поднялись на второй этаж. Номер тоже был уютным, как будто обставленная с любовью комната в доме.

Я присела на кровать, продолжая обнимать себя за плечи, только вдобавок еще и начала стучать зубами.

Калинин, ничего не говоря, подошел и приложил ладонь к моему лбу. Стало теплее от его руки.

– Ты вся горишь, – покачал он головой.

– Да нет, это просто нервы.

– Это не нервы, а дождь. Вот тебе к вечеру и подарок в виде температуры.

Он прав. Меня знобило, кожа – оголенный нерв, а все суставы как будто выкручивает. Я сразу не придала значения, потому что уже и не вспомню, когда в последний раз болела.

– И что делать?

Вопрос, скорее, был риторическим. Конечно, лечиться, но как же это все не вовремя.

– Я съезжу в аптеку, – направился к двери Калинин.

– Нет-нет, я с тобой!

– У меня такое чувство, что ты влюбилась, – проворчал он себе под нос. – Я хотя бы к администратору схожу, должна же у них быть аптечка.

Нехотя я кивнула и легла на кровать. Не собиралась спать, но веки казались такими тяжелыми, а в глаза будто песка насыпали...

Глава 16 Андрей

И что за идиотский дух авантюризма проснулся во мне? А все от желания помочь этой девчонке. Помощь ближнему – это, конечно, хорошо, но всего должно быть в меру. Тут уже мера была превышена. Но я все равно не могу оставить ее разгребать это дерьмо в одиночку.

Когда я вернулся в номер с двумя пакетиками жаропонижающего, Карина спала, свернувшись калачиком, и немного вздрагивала. Электрочайник и две чашки нашлись на столе возле окна. Вскипятив воду, подождал, пока она немного остынет, и всыпал в чашку содержимое пакетика.

Нет, точно, Андрей, ты докатился. Не только помогаешь, но еще и отеческую заботу проявляешь. Только если учесть все, что эта девочка себе сегодня позволила, слова «отеческая» сюда подходит меньше всего.

Я присел на корточки возле кровати и тронул Карину за плечо. Она сразу открыла глаза, только взгляд был как пьяный, неосмысленный.

– Что? – спросила Карина.

– Выпей, – подал я ей чашку.

Приподнявшись на локте, Карина в несколько глотков выпила лекарство и снова откинулась на подушку. Я уже собирался отойти, как почувствовал прикосновение горячей сухой ладони к своему запястью.

– Не уходи, – сказала Карина.

– Да я никуда и не собирался.

Она сильнее потянула меня – пришлось присесть на кровать. Карина теперь обнимала мою руку, уже с закрытыми глазами. Я попытался высвободиться, когда подумал, что она уснула, но Карина только сильнее прижалась:

– Не уходи. Ты теплый.

Я, конечно, понимал, что это температурный бред, но стало приятно. Аккуратно подвинув Карину, лег рядом. Она тут же обняла меня, просунув руки под мою спину, и положила голову на грудь.

Будем надеяться, что девочка ничего не вспомнит, когда проснется. Она спала часа два, все так же меня обнимая, а я даже не шевелился, боясь ее потревожить, и просто смотрел в потолок.

За окном стало уже совсем темно, когда Карина перевернулась на другой бок. Сейчас ей, наверное, уже стало жарко.

Я поднялся и включил торшер на столе, услышав вибрацию телефона.

– Слушаю, – ответил я шепотом.

– Андрей Григорьевич, – затарахтел Алик в трубку. – Вы где сейчас?

– В гостинице в Кощеевке.

– Я знаю, где это. Через полчаса приеду.

– Ждем.

Карина заворочалась и спросила:

– Это главврач?

– Да, скоро приедет.

Она поднялась, включила свет, закрыв глаза рукой, и сказала:

– Мне лучше, спасибо.

Она стала как будто мягче. Скорее всего, просто начала доверять. А может, все дело в температуре? Но такая Карина меня пугала больше той, что была даже сегодня утром. С этой... Вот честное слово, не знаю что делать.

– Иди в душ, – кивнул я на дверь, ведущую в ванную.

Карина кивнула и, уже взявшись за ручку, обернулась:

– Мне приснилось, – протянула она, – или ты со мной спал?

– Я выполнял роль грелки на все тело.

– Отличное сравнение.

Когда Карина скрылась за дверью, я поднялся со стула и начал мерить шагами небольшую комнату. Какой-то дурдом начался. Я не понимал ее, не понимал себя. Пусть вернется та девочка, которая язвила в каждой фразе. Ее хотя бы послать можно. А вот эту... Такую несчастную, одинокую, увы, я бросить не могу. Но надеюсь, что новая версия Карины не станет больше набрасываться на меня в машине, ну, или где-то еще.

Так, хватит!

Я подогрел воду в чайнике и высыпал в чашку второй пакетик лекарства. В принципе, она бы и сама это смогла сделать, выйдя из душа, но мне просто надо было себя чем-то занять.

Слава богу, Карина появилась в одежде. Только очень уж она быстро душ приняла – еще пятнадцать минут до приезда Алика. Я подал чашку, глядя в стену, и почувствовал прикосновение к своей руке, от которого вздрогнул. Карина не убирала пальцы, даже слегка – или мне показалось – поглаживала мое запястье. Нет, показалось.

– Спасибо, – сказала она.

– Ты уже благодарила.

– А ты невыносим, – снова повысила Карина голос.

– Наконец-то, – едва слышно выдохнул я и поднял глаза.

Передо мной стояла та девушка, которую я впервые увидел в аудитории института. Черт возьми, а ведь это было только вчера! Но кажется, что она уже долгое время выносит мне мозг.

Карина забрала чашку и сделала глоток. Пытка молчанием становилась все невыносимее. И почему эта девочка молчит? Ее глаза все еще лихорадочно блестели, на щеках были нездоровые красные пятна, но, судя по всему, Карина чувствовала себя лучше.

– Я так понимаю, – пришлось нарушить тягостное молчание, – ты еще не знаешь, что будешь делать завтра?

– Подумаю об этом завтра.

– Да ты как Скарлетт О’Хара.

– Не думала, что вы читаете подобные романы!

– Да это же необъятное поле деятельности для психолога. Здесь можно и выявить психопатии автора, определить его психотип, можно проследить психотип героев и соотнести с автором или с его страхами или желаниями. Литература и есть основа для изучения людей. Так что да, я читаю много и очень разные произведения. Еще лет до тридцати пяти считал количество прочтенных книг, но когда количество перевалило почти за десять тысяч...

– Десять тысяч? – переспросила Карина и на секунду задумалась. – Если это было количество прочтенных книг в ваши тридцать пять, то вам надо было едва ли не с младшей школы читать по книге в день.

Мне понравилось, что тема свернулась к литературе. И я ответил:

– Я включил повести, рассказы в этот список, которых мог прочесть по пять за вечер. Так что...

– Знаете, Андрей Григорьевич, вы все-таки удивительный человек.

А вот это нам точно не надо было. Съязвить, что ли? Ну, только для того, чтобы она съязвила в ответ.

– Только не влюбляйся.

Карина сделала еще глоток из чашки, а потом фыркнула:

– Вот еще! Скорее ты влюбишься.

А вот этого она точно не дождется. Лимит любви в моем организме уже давно был исчерпан. Еще в то время, когда эта девочка ходила под стол пешком.

Я сейчас смотрел на нее и вспоминал Аню. Это же как-то дико, неправильно, совсем дурно что-то чувствовать к девочке, когда ты помнишь, как ее мать рыдала у тебя на плече, узнав, что беременна.

Я тогда стал случайным свидетелем разговора, который не предназначался для чужих ушей. И я честно забыл про него. Но через двадцать пять лет появилась девочка, которая требовала ответы. А я не мог. Я обещал. И даже покойникам надо держать обещание.

И я уже был взрослым парнем, когда... Нет, не стоит вспоминать об этом. Я обещал забыть. Ане обещал, себе... В ее беременности не было ничего сверхъестественного или криминального – вполне обычная ситуация. Не было ни большой любви, ни страсти – обычный расчет с двух сторон.

А сейчас что? Я не хотел, чтобы такая же молодая и глупая девочка обожглась? Да плевать мне надо!

Но плюнуть что-то не получается...