Текст книги "Теория несоответствия (СИ)"

Автор книги: Юлия Еленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 3 Андрей

Какая, блядь, херня творится вокруг. Я раньше не замечал, не обращал внимания. А сейчас все обострилось, даже как будто переосмыслилось... А возможно ли это в моем возрасте? Да впервые вижу. Может, я какое-то дурацкое исключение, сбой в системе?

Наверное, все-таки кризис среднего возраста. Я гнал любую мысль о каких-то чувствах, старался стереть из памяти все, что было связано с Кариной. Но все было неправильно, не по системе.

И сейчас я впервые слушал вполуха экзамен.

– Необихевиоризм, – сухо читал студент то, что написал, – направление в американской психологии...

Черт возьми, все по чертовому Фрейду! Нахрена мне надо было сейчас говорить про американскую?

– Списано, – ответил я, отдав зачетку и пометив в ведомости, что экзамен не сдан.

Следующая студентка в себе не сомневалась. Поправив светлые волосы, она начала, глядя на меня, а не в лист, зачитавать тему:

– Психоанализ: история и основные направления развития.

Я тогда уже знал, что не поставлю ей проходной балл. Она накручивала на палец белокурую прядь, но выглядело это пошло, а не игриво. Девочка ответила правильно. Умная. Даже дополнительные вопросы осилила, пока я не спросил, что было в тему ее вопроса, кстати:

– От какого диагноза умер Фрейд?

Девочка округлила глаза и, как я ожидал, не ответила. Не сдала.

Студенты подходили один за другим, но из двадцати шести человек сдали только восемь. Причем те, кто этого явно не ожидал.

Я понимал, что поступаю неправильно, что вымещаю свое бессилие на студентах, но ничего поделать не мог. Что-то пошло вразрез с моими принципами.

Последняя девушка подходила ко мне, глядя себе под ноги, но при этом успела расстегнуть две верхние пуговицы на блузке. Не сработало. Я выслушал невнятный ответ насчет основных компонентов теории Адлера, а потом завалил девочку вопросами.

Отправил на пересдачу. Надо просто готовиться к экзамену, а не пуговицы расстегивать. Это не сексуально. Абсолютно.

Поставив размашистую подпись, я откинулся на спинку стула. Посидев так несколько минут, вернулся к заполнению документов для деканата и вдруг услышал со стороны двери:

– Фрейд умер от рака.

– И сколько ему сделали операций? – спросил я, не поднимая голову.

– Больше тридцати точно.

– И как он умер?

– Ему помогли по его же просьбе.

Я наконец-то оторвался от бумаг и спросил, теперь глядя ей в глаза:

– Карина, что ты здесь делаешь?

И зачем? Какого черта?

– Проезжала мимо, – пожала она плечами.

В ней изменилось многое. Нет, девочка с небрежным хвостиком в спортивном костюме никуда не делась, но бросалось в глаза, что она стала взрослее, женственнее, даже красивее.

Будь, конечно, моя воля, я бы уложил ее прямо на столе или на подоконнике. Несносная девочка, которая занимала мои мысли, пока была рядом и пока ее не было. Я не знал, кого больше ненавидел за это. До сих пор не знаю.

Была надежда, что я ее больше не увижу. Или наоборот. Я запутался.

И кто бы знал, чего мне стоило сейчас не сделать вид, что я удивлен. Она появилась неожиданно, как и в прошлый раз. Такой маленький тайфун, затрагивающий только меня. Лучше бы ты, девочка, попрощалась со мной навсегда.

Я не хотел, как и предположила Дина, чтобы Карина знала. Почему? Я действительно старый идиот, но я боялся, что она будет смотреть на меня по-другому.

Она не проезжала мимо – это я понял сразу. Но увидел то, что не хотел. Я увидел в ней... себя. Очерствевшая, ноль эмоций на лице, и взгляд такой... Блядь, неужели и у меня такой же?

– Ты знаешь, – не спросил, а констатировал я.

– Увы, не все, – с горечью усмехнулась Карина. – Нельзя было быть до конца честным?

Если бы я знал, что все так обернется, что я сам попаду в свою же паутину лжи. Нет, это была не ложь – я просто не раскрыл все карты.

А сейчас, ежиную мать, не смог ничего сказать, кроме как:

– Про Фрейда откуда знаешь?

– Когда из аудитории вылетает студентка-отличница и начинает всем рассказывать, что один деспотичный препод завалил ее на таком вопросе, то невольно лезешь в интернет, чтобы узнать, какой же недуг свалил старика.

– В мое время интернета не было.

Мы говорили друг другу какие-то ненужные вещи, которые не имели значения. Лучше бы Карина мне закатила скандал, обозвала бы меня сволочью, но не смотрела так равнодушно.

Да пусть лучше ненавидит даже!

Нет, она молчала, глядя на меня, и я уже сто раз пожалел, что две недели назад сказал то, чего не стоило. Но она сказала еще раньше.

– В твое время еще динозавры, наверное, не вымерли, но речь сейчас не об этом.

– А о чем?

– О том, что ты мне не сказал ничего, хотя мог.

– Давай поговорим не здесь, – поднялся я и протянул ей ключи от машины, сказав: – Жди, только не уезжай.

Может, мы вдвоем в закрытом маленьком пространстве вроде авто – это не самая лучшая идея, но она мне все равно нравилась больше аудитории, в которой проходил экзамен.

Я отнес ведомость в деканат и, уже спускаясь по лестнице, осознал, что чувствую себя как пацан на первом свидании.

Куда тебя несет, Андрей? Она только появилась, а ты уже летишь вниз, расталкивая студентов на лестнице?

Я со всей своей психологической сознательностью могу заявить, что это полный пиздец.

Глава 4 Карина

Проезжала мимо... Как же глупо это звучало. Наверное, глупее было только обсуждение болезни Фрейда.

Мы чужие друг другу люди, которые случайно и ненадолго пересеклись. Еще и Дима... Иногда лучше оставаться в приятном неведении. Червячок сомнения, которого поселил в душе отчим, все грыз и грыз меня. Все было фарсом? Или хоть что-то было настоящим?

Я только из-за этого и приехала. Ну, вроде как к деду ездила, а на обратном пути не смогла удержаться. Дежавю... Снова аудитория и чопорный преподаватель. Отличие только в том, что он меня не послал в этот раз.

Открыв машину Калинина, я устроилась на пассажирском сидении и вдохнула запах салона, пропитанный знакомым свежим парфюмом. В груди что-то болезненно повернулось, но окно я не открыла, продолжая сидеть с закрытыми глазами и вдыхая, вдыхая, вдыхая... Как наркоманка, честное слово.

Хлопнула соседняя дверь, и запах усилился. Я неосознанно протянула руку к ладони Андрея, но остановилась и вернула ее на свое колено.

– Откуда знаешь? – спросил он тихо.

– Дима сказал.

– Распечатка звонков, – выдохнул Калинин. – Все-таки Аня была не шпионкой. На флэшке компромат? Какие-то незаконные дела?

Я кивнула и повернула голову. Удобно перевел тему. А я не могла задать вопрос, который мучил меня. Нет, дело было не в том, что неудобно, неуместно, или в чем-то подобном. Я боялась услышать ответ.

Андрей смотрел вперед, барабаня пальцами по рулю. Не сиди передо мной Калинин, я бы решила, что он нервничает. Или это просто интерес?

Да, он же так и говорил...

– Он отдаст мне все, – сказала я.

– Это хорошо. Вернешься в Штаты?

Вопрос прозвучал напряженно. Или мне снова просто кажется...

– Я еще не решила.

– А можешь обосноваться где-нибудь на Карибах и лежать в гамаке, попивая коктейли.

«А ты со мной поедешь?» – чуть не спросила я.

Странно, но злости не было. Мне надо было лишь понять, что было и чем все закончится.

Я думала, что конец наступил в тот момент, когда мы расстались на вокзале города, название которого я даже не помню. Но отпустить не получилось.

Да, были моменты, когда не находилось времени думать, но в каждую свободную минуту мысли возвращались в этот город, к этому человеку. А после разговора с Димой я уже знала, что встречи не избежать.

Да уж... Консультация психолога мне точно не помешала бы.

– Андрей...

Он тоже повернулся, и я не смогла закончить фразу. Этот взгляд... Мне стало плевать на все: на то, что он меня обманывал, на то, что манипулировал, на то...

К черту все! Я за два дня привязалась к нему, а за две недели без него чуть не сдохла. И теперь другой вопрос почти осязаемо пронзил висок. А надо ли ему все это?

Судя по его виду, нет. Но он всегда такой, больше похожий на запрограммированного робота, чем на живого человека, который умеет чувствовать. Я видела всего пару раз и ненадолго, что он переставал себя контролировать. И как он так живет?

Я перебралась на Калинина и, обхватив его лицо ладонями, поцеловала. Он ответил на мой поцелуй, даже коснувшись одной рукой моей спины, как будто еще решая, обнять или не обнять. Но вдруг я почувствовала руки на своих плечах, и Калинин отодвинул меня от себя, спросив:

– С ума сошла? Мы на парковке института.

– Боишься, что меня примут за твою студентку, которая пытается известным способом получить зачет?

– Карина...

Андрей выдохнул это так... обреченно, что ли. Но почему? Он сильнее сжал мои плечи, отодвигая от себя. Руль впился мне в спину, и я вернулась на пассажирское сидение.

Он хотел меня. И чувствовала я это не душой, как сказала бы романтично настроенная девушка. Я чувствовала это вполне отчетливо своей пятой точкой.

– Предпочтешь холодный душ? – не удержалась я от ехидного замечания.

– Лучше бы ты не приезжала.

Это было ушатом холодной воды на голову. В груди снова заворочался отвратительный болезненный ком.

Не надо ему ничего. Он не хочет выбиваться из своего привычного ритма, не хочет менять свою привычную жизнь.

И я не стану биться в глухую стену.

– Ты сказал, что любишь меня.

– В это слово каждый вкладывает разное значение. Я люблю тебя, девочка, но, наверное, не той любовью, которую ты заслуживаешь.

Я даже не стала поправлять его обращение, повторяя свое имя. Но эта фраза была хуже любых других слов. Это было что-то до боли нежное и приятное, но в то же время я понимала, что Калинин меня отталкивает.

– Мне уйти? – зачем я это спрашиваю, не знаю, но стараюсь добавить интонации вызывающие нотки.

– Зачем? Ты же уже приехала.

Я не понимала ничего. Вот вроде бы часто общаешься с людьми, начинаешь их понимать, а появляется рядом вот такой сбой системы – начинаешь сомневаться во всех.

Тут уж я почти готова была усомниться в своей адекватности. Он снова меня отталкивает, но в то же время и не готов отпустить.

Наверное, это его границы отношений. Хотя отношений-то и нет. Или все-таки хоть что-то было не хорошо разыгранным спектаклем?

С этим вопросом я приехала сюда, полная решимости. Но все сломалось – осталась только иллюзия. Иллюзия отношений, что ли? Какого-то подобия близости?

И я бы ушла с гордо поднятой головой, хлопнув дверью. Но не от него.

Что вы со мной сделали, Андрей Григорьевич, ведь, наверное, я должна вас ненавидеть...

 Глава 5 Андрей

Я не отпустил ее, но при этом оттолкнул. Я попрощался с ней две недели назад, а теперь она снова врывается в аудиторию, а потом еще и запрыгивает на меня в машине. Я понял, что скучал без этого непредсказуемого вихря, как бы ни пытался себя убедить в обратном.

Но и давать призрачную надежду ей не хотел. Да и себе...

Карина не выходила из машины, хотя я был уверен, что она хлопнет дверью после моих слов. Или дело в сдержанности, приобретенной за столь короткий срок, или в... Нет, ей просто кажется, что она влюбилась. В молодости смотришь и думаешь по-другому. А вот такие отношения, как у нас: тайны, приключения в лесах, придорожные гостиницы, постоянное напряжение, неожиданный, но чертовски охрененный секс – это все добавляет некого романтического флера для молодых девушек. И, конечно, кажется, что это любовь.

А потом все заканчивается как у Маяковского: любовная лодка разбилась о быт.

Карина пока этого не понимает, а я потом не хочу услышать, что она потратила на меня лучшие годы своей жизни.

– Поехали в ресторан, – сказал я.

– На свидание приглашаешь?

– Нет. Есть хочу, – пожал плечами в ответ, заведя двигатель.

– Тогда жди меня возле подъезда, – ответила Карина, открыв дверь. – Не брошу же я здесь машину. Ужин за мной в качестве благодарности за то, что терпел меня так долго.

– Карина, – остановил я ее, – даже о вкусовых предпочтениях не спросишь?

– Я сделаю так же, как и ты, – улыбнулась она в ответ. – Буду отталкиваться от того, что не люблю. Например, перец чили, сыры с плесенью и сельдерей.

Да она просто прелесть, а не девочка. И умная.

– Обожаю все это, – ответил я.

Подождав, пока Карина выедет с парковки, я впервые решил все спустить на тормозах. Вернее, не контролировать.

И как-то легко стало, даже небольшая эйфория присутствовала. Я и не понял, что мне больше поднимало настроение: то, что Карина меня не ненавидит, или то, что она просто вернулась.

Во дворе я едва нашел место для стоянки и, заглушив мотор, вышел из машины. С Кариной мы разминулись за квартал отсюда, и я понимал, что женщина плюс магазин – равно потеря чувства времени. Но домой все равно не шел, только жалел, что нет сигарет. Блядь, как будто мне шестнадцать и я жду девочку на первое свидание.

Сегодня я намерен снова почувствовать себя молодым и перестать все анализировать и прогнозировать. Потом будет сложнее, но сейчас это того стоит. Я не верил в знаки судьбы – только в людей и их поступки. Но она вернулась, даже после того, как узнала. Мне важно было знать, что она простила.

Иногда полезно вот так ходить по тротуару, совершенно бессмысленно. За вечной суетой, когда нет ни минуты свободной, за вечными проблемами других, которые не отпускают иногда и после консультаций, забываешь о себе.

А сейчас я впервые за долгие годы впустил в себя свои же собственные эмоции, позволил себе отдаться чувствам. И неожиданно, хотя чего это я, вполне ожидаемо меня накрыло непривычностью.

И что дальше делать-то?

На этот вопрос ответ я не успел найти. Короткий звуковой сигнал заставил меня поднять голову. Карина в привычной ей манере наплевала на правила и припарковала машину, скажем так, неудачно. Ну, девочка она теперь богатая – можно и штраф заплатить.

Я подошел и забрал пакеты из багажника с мыслью, что надо было все-таки ехать в ресторан...

А уверился, едва мы зашли в квартиру. Первого бросило меня в сторону Карины. Не знаю, что так оглушительно разбилось в одном из пакетов, когда я опустил его на пол.

Да пусть сейчас хоть весь паркет окрасится в серо-буро-малиновый, да пусть даже соседям снизу что-то на голову капает.

Дверь я захлопывал ногой, уже обнимая Карину и целуя. Она растерялась, но лишь мгновение, а потом обняла меня, прижалась еще сильнее и простонала мне в губы.

Черт! Я схожу с ума, кажется. В моей голове столько противоречий и аргументов против, но держать себя в руках я не могу.

Только поцеловал, почувствовал тепло ее тела, даже через одежду – и сорвало плотину. Прикоснуться к ее коже, обнять так, чтобы мы стали одним целым... Я нашел сзади край спортивных штанов и, запустив под них руку, сжал упругую ягодицу. Карина сразу привстала на носочки, прикусив меня за губу, а потом вцепилась в мои плечи, как будто боясь упасть.

Ноги у нее действительно тряслись – я чувствовал эту вибрацию, передававшуюся от Карины мне. Если сейчас член не разорвет мне брюки, то я очень удивлюсь.

Карина сейчас была непохожей на себя, более нежной и трепетной, что ли, но она мне нравилась любой. Пора это признать. И я хочу ее. О сексе две недели не думал, а стоило ей рядом оказаться... Спишем все на похоть и молодость, не мою, конечно. Дорвался старый дурак до молодого тела. Наркоман чертов!

Я начал стягивать с Карины штаны – они свободно упали на пол. Моя рука теперь переместилась под тонкое кружево трусиков, и я, скользнув двумя пальцами по лобку, тут же запустил их в Карину. Ее начало трясти еще больше, но поцелуй она не прервала.

Это было чем-то связующим. Разорви наши губы – все разрушится.

Карина оставила мое плечо, переместив руку на мою шею и найдя первую пуговицу на рубашке. Нервно, немного неловко расстегивала, но я не торопил. Мне нравилось, как она это делала, как цепляла ногтями кожу на груди, как пыталась рвать неподдающиеся пуговицы.

Хочется быстрее, сильнее, но при этом не торопясь и прочувствовав все. С появлением этой девочки в моей жизни прибавилось и больше дилемм.

Гамлет отдыхает с извечным вопросом: «Быть или не быть?»

Глава 6 Карина

Это было неожиданно. Нет, как бы и ожидаемо, но я была уверена, что мне придется сделать первый шаг, потому что Калинина вечно что-то держало до, и только потом его сдержанность летела к черту.

А сейчас… Это было так необычно, сколько и привычно. Я скучала. Двадцать пять лет жила без него, а сейчас за две недели чуть не сошла с ума.

Андрей действовал с напором, но при этом не торопился. В этом человеке полно противоречий, которые вполне сносно уживаются вместе, и это сводит с ума. Я не понимала его, но хотела разгадать этот психологический ребус под названием «Андрей Калинин». А еще боялась… Боялась того, что будет после.

Мои штаны полетели на пол, и я физически, до спазмов в животе почувствовала, как его хочу, но при этом еще и хочу, чтобы эти моменты растянулись.

Я потянулась к пуговицам на рубашке Калинина, пока его руки до боли сжимали мои ягодицы и спину. У меня появился фетиш… Я как-то в Москве словила себя на мысли, что постоянно пялюсь на мужские рубашки, точнее на пуговицы на них, вспоминая Андрея.

И сейчас я чувствовала какое-то нездоровое возбуждение, медленно освобождая желанное тело от кокона ткани. Немного путалась, цепляла ногтем кожу, и от этого Калинин еще сильнее прижимал меня к себе, шумно выдыхая.

Наконец, все пуговицы были расстегнуты. Я провела ладонью по коже, от груди до низа живота, и подцепила рукой ремень брюк.

Андрей прервал наш поцелуй, и я застыла. Что? Обхватив мой затылок, припал своим лбом к моему и прошептал:

– Девочка, что же мы делаем?

– Собираемся заняться… сексом, – ответила я, чуть не употребив неправильное слово «любовь».

– Карина…

Я даже перестала дышать, ожидая, что он сейчас скажет. Но Андрей замолчал. Чертов мазохист, который боится отдаться удовольствию и хоть на минуту перестать все анализировать.

К дьяволу! Он сам начал. Хоть я и планировала этот вечер закончить с ним в постели, но думала, что это будет сложнее. Я расстегнула ремень, затем пуговицу и ширинку, уже чувствуя рукой, что Андрей возбужден не меньше моего. Брюки полетели на пол к моим штанам, за ними отправился и пиджак, а вот рубашку я с Калинина не сняла.

Он продолжал молчать, и я уже сама потянулась к своей футболке, как Андрей перехватил мои руки и медленно начал приподнимать ее за края, легко касаясь кожи.

Я сейчас точно съеду с катушек.

– Андрей…

Он понял меня. Рывком стянул футболку, тут же ловко расстегнул лифчик и сжал мою грудь, пропустив сосок между пальцами. Я вцепилась в воротник так привлекшей меня рубашки и простонала сквозь сжатые зубы, выгнувшись и встав на носочки от прошедшего по телу импульса.

Андрей поднял меня одной рукой, обхватив за талию, и, сделав несколько шагов, прижал спиной к стене.

– Вы меня снова удивляете, Андрей Григорьевич, – игриво сказала я, стянув с него боксеры, и провела рукой по члену, поглаживая большим пальцем головку.

В отместку Калинин снова сжал мою грудь, потом переместил руку на живот… Ниже, ниже… Начал стягивать трусики, и когда его рука дошла до середины бедра, Андрей, видимо, решил прекратить эту пытку прелюдией.

Треск – и порванные стринги упали на пол. Калинин резко забросил мою ногу на свое бедро и толкнулся в меня. Я тут же требовательно впилась  в его губы и обняла за плечи. Как же мне этого не хватало… Как я хотела снова почувствовать его в себе, лежа в московском гостиничном номере.

– Только не останавливайся, – шепнула я Андрею в губы.

Движения были резкими, но не быстрыми. Толчок за толчком, и с каждым мне хочется еще больше.

Я царапала шею Калинина, кусала его губы, а он продолжал входить в меня, сжимая мое бедро до боли. Если и можно сдохнуть от удовольствия, то только от такого.

А я все равно хочу еще больше.

Андрей вышел из меня, а я по инерции потянулась за ним, недовольно выдохнув. Он остановил мой порыв, положив ладонь мне на шею и прижав к стене.

– Повернись, девочка, – его дыхание обожгло щеку.

От предвкушения я закусила губу, почувствовав, как между ног снова все заныло. Я покорно стала лицом к стене, положив на нее руки. Андрей снял резинку с моих волос и перекинул их легким движением на одно плечо. Боже мой, я готова кончить только от ощущения дыхания на шее.

Рука легла мне на живот – я прогнулась, ожидая продолжения. И снова резко, полностью ощутила Андрея в себе. Толчки, поцелуи в шею, мои стоны – все настолько сводило с ума, что я почти не держалась на ногах. Кончили мы почти одновременно, и если бы поперек живота Калинин не держал меня, то я бы просто-напросто упала на пол.

Я бы могла сказать, что было невероятно, но  это бы звучало слишком банально. И описать весь спектр своих эмоций я все равно не смогла бы. Сейчас все было по-другому, как будто без стен, преград.

– В душ идем? – услышала я щекочущий шепот в ухо.

Так будоражит, что я снова его хочу. И я готова бежать в этот самый душ с ним, если бы ноги слушались.

– Не могу… Идти…

Снова поцелуй в шею, и Андрей подхватил меня на руки. Я не стала теряться и тут же нашла его губы – мне все было мало. Или я стала нимфоманкой, или действительно влюбилась. Да так, что от одной мысли оказаться в постели с другим мужчиной меня просто воротит.