Текст книги "Сателлит для Богини (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

Соавторы: Екатерина Бочкарева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Влад, – я обернулась, но увидела лишь, как рыжий тащит моего спасителя через дорогу.

– Со мной безопасней, Линочка, – вкрадчиво произнес Быстров. – Я провожу тебя до дома, не волнуйся.

Мы остановились перед его «Лексусом». Продюсер распахнул дверь. Я посмотрела на автомобиль и вздрогнула, вспоминая, как перед его носом пронеслась фура. Ну, уж нет, спасибо. Хватит на сегодня экстрима и попыток распрощаться с этим светом, хочу еще на нем задержаться. Уже больше не рискуя, я забрала сначала гитару, затем отошла от Быстрова и сказала: – Я пешком дойду, спасибо, мне недалеко.

Развернувшись, я поспешила покинуть этого странного типа, но он быстро догнал, заступил дорогу и заглянул в глаза.

– Тебе же нехорошо, я провожу, садись в машину.

– Нет, – я решительно мотнула головой. – Я ногами. С вами ехать страшно.

– Ты ошибаешься, – Быстров поймал мою руку, сжал запястье и встал почти вплотную. – Со мной ты в безопасности. Уже никто не причинит тебе вреда. Пока ты со мной, тебя никто больше не тронет.

И я разозлилась. Да, сколько можно?! Что о себе вообразил этот хлыщ? Точнее, я не просто разозлилась, я пришла в настоящую ярость. Наверное, это было следствием стресса, но сдерживать себя я не стала. Мило улыбнулась, осторожно высвобождая руку: – Я сама могу тронуть, – и кулак впечатался в глаз продюсера.

Он отшатнулся, хватаясь за пострадавшее лицо, а я сорвалась на бег. Промчалась через дорогу, нырнула в нехорошую арку, но так было ближе, и я неслась, не оборачиваясь, и не прислушиваясь ни к чему. Перед внутренним взором стояли карие с золотистыми искорками глаза, и так хотелось окунуться в их тепло, чтобы почувствовать себя в безопасности. Ночная улица уверенности в себе не придавала. Уже недалеко от дома я замедлила бег и обернулась. За мной никто не гнался, «Лексус» не светил в спину фарами. Остановилась полностью и выдохнула.

– Господи! – взвизгнула я, отпрыгивая в сторону. – Твою ж…

Тот, кого я засекла боковым зрением, оказался моей тенью, моей собственной тенью! Я истерично расхохоталась, испугалась своей тени! Охренеть! Смех в тишине ночного двора прозвучал пугающе. Я замолчала, судорожно вздохнула, огляделась и опять побежала. Почти в панике нашарила в кармане ключи, беспрестанно оглядываясь, ворвалась в подъезд и побежала по лестнице, остановившись только перед дверью Влада. Протянула руку к звонку, но тут же отдернула ее. Сначала нужно немного отдышаться, а то ворвусь к нему, пыхтя, как локомотив.

Звонок заставил мое сердце вновь гулко заухать. Послышались шаги, и дверь открылась. Влад несколько секунд смотрел на меня, а затем отступил, давая возможность войти, и я вошла. Вся моя решимость вдруг куда-то исчезла. Зато появились мысли, что выгляжу я сейчас ужасно. Волосы, должно быть, всклокочены, тушь размазалась на пол лица, страхолюдина.

– Как ты? – спросил Влад, нарушая затянувшееся молчание.

– Нормально, – едва ли не шепотом ответила я и бросила на него быстрый взгляд, снова пряча свое жуткое лицо. Надо что-то сказать, иначе выгляжу совсем глупо. Но слова, которые я заготовила в голове, пока стояла под дверями, вдруг разом разлетелись. – Я хотела… – да, что же такое, почему я так теряюсь в его присутствии? Прерывисто вздохнула и попробовала собраться с мыслями. – Я зашла снова поблагодарить. – И снова ни одной связной мысли в голове. Опять мазнула по нему взглядом. – Ты настоящий сателлит. – И выдавила из себя улыбку.

– А ты на богиню не похожа. На взъерошенного птенчика похожа. – Я вскинула голову, Влад был совершенно серьезным, только глаза улыбались, выдавая своего хозяина.

– Да уж, – усмехнулась и отвела взгляд. – На ворону.

– Если только на альбиноса, – все тем же серьезным тоном ответил Влад.

Я возмущенно посмотрела на него.

– У меня глаза не красные.

– Голубые, как небо, – вдруг произнес он так тихо, что я даже подумала, что мне послышалось. – Самые красивые глаза, какие я видел.

О, Господи… Он ведь сейчас сказал по-настоящему серьезно. Я смотрела на него, и карие глаза завораживали игрой золотистых искорок. Если я сейчас не уйду, я за себя не ручаюсь, но как же не хочется уходить!

– Я пойду? – я кивнула на дверь и застыла, ожидая ответа.

– Иди, – ответил Влад.

Мгновенная вспышка разочарования, но я подавила ее. Еще не хватало обижаться на своего спасителя, за то, что он не удерживает меня. Это все стресс… Я подошла к нему, помня о нашем договоре. Влад смотрел на меня сверху вниз, не спеша подставить щеку.

– Мне так не достать, – смущенно произнесла я.

Он улыбнулся и склонился ко мне. Я потянулась, коснулась его щеки губами, и вдруг всепоглощающая волна нежности вскружила голову, полностью лишив здравого смысла. Я снова поцеловала его, и снова. Ладони сами обхватили мужское лицо, и я прижалась к его губам, впитывая в себя их уже знакомое тепло. Влад оторвался от меня, заглянул в глаза, почти простонал: – Лина, – и я оказалась сжата в его сильных руках.

Мои ладони скользнули по широким плечам, легли на мужскую грудь, ощутив ее твердость, Влад прерывисто вздохнул, вызвав этим во мне настоящий ураган чувств. Восторг, нежность, радость, что он рядом, что не отталкивает, что дает мне то, чего так отчаянно сейчас хочется. Обвила его шею руками, почувствовала шелковистость волос, коснувшуюся тыльной стороны ладоней, и едва не застонала, прижимаясь к нему всем телом. Мужские губы покоряли, вели в этом головокружительном поцелуе, и я подчинялась, бежала за ним, таяла в лучах солнечного света, лившегося из карих глаз.

– Останься, – прошептал он, уткнувшись лбом в мой лоб. – Я не буду приставать, просто останься.

“Да, я хочу остаться!” Но вслух:

– Я не знаю…

– Я буду спать в другой комнате, – с легкой улыбкой пообещал Влад.

– Обещаешь? – отвечаю я только потому, что не могу крикнуть: «Да, да, я останусь!». – Только мне надо сначала умыться. – И хоть немного привести мысли в порядок.

– Ванная там, – сказал Влад, словно я не знала, куда мне идти.

Он забрал мою гитару, вес которой я вдруг перестала замечать, и унес в комнату, а я поспешила в ванную. Там взглянула в зеркало и охнула. Вот это страшилище! Как он вообще не закрыл двери перед моим носом? Волосы путаны, тушь растеклась, глаза красные, нос распух, на шее жуткие отметины от пальцев гадского Дена. Ужас! Я включила воду и начала спешно смывать то, что осталось от косметики, а когда подняла голову и снова посмотрела в зеркало, встретилась в отражении с взглядом неслышно подошедшего Влада. Смущенно улыбнулась и закончила приводить себя в подобие порядка.

Потом мы сидели на кухне. Я вспомнила, где у Борюсика спрятан коньяк и достала его.

– Только по чуть-чуть, – сказала я. – А то еще трясет.

Моя привычка запивать все, что крепче пива, вызвала усмешку Влада, но я простила. Сейчас я бы ему, наверное, простила и глобальный катаклизм, если бы этот парень его устроил. Но он не устраивал, вместо этого заботливо предложил мне поесть. Я отказалась, аппетита не было, да и нечего было, насколько я помню содержимое холодильника. Взглянула на него и то, что мучило меня несколько дней, все-таки вырвалось наружу: – А что за малыш был с тобой в ресторане?

– Фантом из прошлого, – ответил он с усмешкой, – который решил неожиданно восстать. Никто, в общем. Она подошла ко мне, как раз, перед вашим приходом.

– Она тебя целовала, – кажется, ревность мне сдержать не удалось.

– Я сам был в шоке, – сказал Влад.

И я поверила. На душе вдруг стало так легко, что впору было вскочить и с ликованием воскликнуть: «Она – пустое место! Она – фантом!» Но я осталась на месте. Влад спросил про Быстрова, и я не стала скрывать, что связывало меня с этим неприятным человеком. Коньяк теплом сочился по венам, из глубины души поднималась очередная волна нежности, и я почувствовала полное умиротворение. Подперла щеку кулаком… и уплыла в приятную темноту. Наполненную покоем и даже, кажется, немного счастьем…

Глава 8

Влад

…Девушка в старинном платье стояла недалеко от края обрыва. Ее белые локоны трепал ветер. Она улыбалась мне, глядела с такой всепоглощающей нежностью, что душа замирала от радости и предвкушения скорого счастья. Я сделал шаг в ее сторону. Девушка игриво засмеялась, делая шаг назад. Внутри вдруг похолодело.

– Бетси, милая, осторожней, – говорю я, делая к ней еще шаг.

– Вы боитесь, что я упаду, Джереми? – она снова смеется своим потрясающим смехом и делает еще шаг назад.

Я больше не улыбаюсь, слишком близок обрыв, слишком опасна ее игра. Протягиваю руку и продолжаю уговаривать:

– Милая, подойдите ко мне.

– Поймайте меня, Джереми, – заливисто хохочет она, продолжая свою опасную игру.

Мне не смешно, я осторожно подхожу к ней, простираю руки, но девушка уворачивается, оказываясь на самом краю.

– Мисс Беренджер, эта игра опасна, подойдите ко мне, прошу вас, – я пытаюсь подавить ужас, вдруг скручивающий мои внутренности в тугой болезненный узел.

– Джереми, любимый, какой же вы трусишка, – игриво говорит она, сверкая счастливыми голубыми глазами.

Она притворно вздыхает, пряча улыбку, протягивает ко мне руки… Земля под ее ногами начала осыпаться, ножка в белом лакированном сапожке оступилась. Бетси взмахнула руками, испуганно вскрикнула, и я метнулся к ней… Не успел… Не успел!

– Бетси-и-и! – мой надрывный крик летит ей вслед. – Бетси… – я падаю на колени не в силах поверить, ее больше нет. Нет! Моей возлюбленной нет! Мы проиграли… в этот раз.

Поднимаюсь в полный рост, встаю туда, где только что стояла она и, раскинув руки, лечу следом…

– Господи! – я резко сел и вытер дрожащей рукой пот, обильно выступивший на лице.

С минуту я пытался успокоиться, сердце бешено колотилось в груди, во рту держался стойкий привкус крови, провел языком по губам и понял, что прикусил их во сне. Наконец, удалось связно подумать. Повернув голову, увидел мою блондинку, все еще мирно посапывавшую рядом и шумно выдохнул. Здесь, живая… Как же хорошо, Господи! Я посмотрел на экран телефона, было всего лишь пять утра. Мы спим всего два часа с небольшим. И куда девалось состояние покоя, в котором я засыпал? К чему этот кошмар, где мой Древний Рим? Где гладиаторы? И что за дурацкая мысль – мы проиграли? Кому? В чем? Что за очередной бред моего воспаленного сознания? Снова уснуть не получалось. Более того, хотелось прижать к себе Лину, ощутить стук ее сердца, почувствовать кожей, что она рядом. Вместо этого я осторожно встал и покинул комнату. С полчаса стоял под прохладным душем, смывая противный липкий пот и постепенно успокаиваясь. Когда я вернулся в комнату, моя девочка-панда сопела, что-то бормоча себе под нос. Слов разобрать было невозможно, но я и не прислушивался. Снова лег рядом, сплел свои пальцы с женскими тонкими пальчиками и какое-то время смотрел на спокойное личико. Неожиданно она вздохнула и открыла глаза. Я затаил дыхание, опасаясь, что девчонка сейчас вскочит, обзовет меня маньяком или еще кем-то не лучше и сбежит к себе домой. Но она улыбнулась, тихо сказав: – Это ты…

И снова затихла. По-моему, она так и не проснулась, хоть и открыла глаза. Но меня это вполне устроило. Уже засыпая, я почувствовал, как мне в плечо ткнулась лбом Лина. Улыбнулся и провалился в сон уже без кошмаров, кажется, вообще без снов. Только, когда за окном уже светило, я вновь проснулся от ощущения, что я один. Открыл глаза и не увидел рядом Линки. Тут же сел и прислушался. На кухне тихо шкварчало, послышался звук льющейся воды и негромкое пение. Я упал обратно на подушку и расплылся в широкой улыбке. Не ушла! Вскоре послышались шаги, и я закрыл глаза, изо всех сил изображая спящего праведника. Лина подошла к дивану, он скрипнул, когда она присела на край и осторожно провела рукой по моему лицу. Предательская улыбка вновь засияла на моих губах.

– Не спишь, – констатировала Линка.

– Сплю, – соврал я, поймал ее ладонь, и повернулся на бок, прижимая прохладную ладошку к своей щеке.

– Тогда отдам завтрак собакам, – усмехнулась она, пытаясь отнять руку.

– Собаки треснут, – решил я и все-таки открыл глаза. – Привет.

– Привет, – Лина улыбнулась, а я не мог отвести глаз.

Пока я спал, она успела спуститься к себе и привести себя в порядок. Сейчас она была в легком сарафане, без всякой косметики, волосы собраны в хвост, но одна прядка, не замеченная девушкой, тонкой змейкой огибала шею и спускалась на плечо. В лучах утреннего солнца кремовая кожа Линки словно светилась, как и волосы.

– Какая же ты красивая, – выдохнул я.

– Твои малыши тоже нечего, – немного нервно усмехнулась она.

Я отрицательно помотал:

– Ты не малыш, ты богиня.

– Нашел богиню, – щеки девчонки покрылись румянцем, и она опустила голову, пытаясь скрыть смущение.

– Нашел, – кивнул я.

– Ну, хватит, сейчас кофе остынет, – в ее голосе появилось раздражение, и я понял, что принимать комплименты Линке непривычно.

– Завтрак в постель, – негромко засмеялся я. – Божественно! И кто ты после этого?

– Сейчас этот завтрак будет у тебя на голове, – ворчливо отозвалась вредная блондя.

– Молчу-молчу, – усмехнулся я, сел и взял в руки кружку, уже ставшую моей.

Кормили меня на завтрак блинчиками с яблочным вареньем, у меня его точно не было. Когда мама еще не решила, что слишком хороша для плиты, она делала такие же вкусные блинчики. Значит, моя девочка-панда успела не только переодеться, но и сготовить все это. Когда же она проснулась? Она забралась на диван, скрестив ноги, и с аппетитом помогала мне уничтожать завтрак, запивая ароматным кофе. Еле заставил себя не пялиться на нее, Линка чувствовала себя не в своей тарелке, это было заметно. Радовало уже то, что вернулась и не ругается за мою наглость.

– Очень вкусно, – сказал я, доедая последний блин.

Она обернулась и впервые посмотрела на меня. На личике девушки появилась улыбка.

– Поросенок, – хмыкнула она и потянулась, подбирая с уголка моего рта каплю варенья.

Я моментально поймал ее пальчик губами, и слизнул варенье. Линка застыла, глядя на меня вдруг потемневшими глазами.

– Так еще вкусней, – улыбнулся, освобождая ее палец из плена.

Девушка прерывисто вздохнула и встала с дивана, поставила на табурет мою кружку, свою и унесла пустые тарелки и кружки на кухню. Я еще мгновение смотрел ей вслед, продолжая ощущать на губах тонкий изящный пальчик, тяжело сглотнул и поспешил в ванную, успокаивать собственное тело холодной водой. Наваждение какое-то… Когда я вышел из ванной, Линка уже убрала постель, привела комнату в порядок и вышла, как только я вернулся. Я даже был ей сейчас благодарен за то, что она не улыбается и не смотрит на меня. Это позволяло игнорировать ту невероятную тягу, которая возникала, стоило лишь встретиться с ее глазами. Необычайно магнетический взгляд, мне даже порой казалось, что за голубыми радужками плясали синие язычки пламени, когда Линка пристально смотрела на меня. Но стоило моргнуть, как видение исчезало.

– Лин, – позвал я, выходя из комнаты.

– Я здесь, – отозвалась она из второй комнаты.

Девушка сидела в кресле, в ее руках был альбом с фотографиями. Я взглянул сверху, на снимках стояли подростки, за их спиной находилась табличка с наименованием учреждения. Она-то и привлекла мое внимание. Затем перевел взгляд на детей, выделил белобрысую девчонку и посмотрел на девушку.

– Детский дом?

– Да, детский дом, – с неожиданным вызовом ответила она. – Что-то смущает?

Я присел на корточки и заглянул ей в глаза.

– Почему ты такая колючая? – спросил я, разглядывая губы, поджатые сжатые в жесткую линию.

– Жизнь научила, – немного резко ответила она.

Я встал, забрал альбом, взял за руку и потянул на себя, вынуждая встать. Девушка подчинилась, и я занял ее место, тут же усаживая фыркающего белобрысого ежика к себе на колени. После раскрыл альбом с первой страницы.

– Это Борис? – спросил я.

– Да, – сухо ответила Линка.

– А это? – я перевернул страницу.

– Его друг – Никита, – сказала она, забрала альбом и начала листать сама, уже не пытаясь покинуть мои колени.

Я прижался щекой к плечу девчонки и слушал имена совершенно незнакомых и чужих мне людей, но знакомых и близких моей девочке-панде. Линка немного расслабилась.

– Это на день ВМФ, – говорила она. – Мы уговорили отпустить нас, и пошли смотреть на парад кораблей. У Борьки был фотик, он у нас числился кем-то вроде местного корреспондента. Спонсоры подарили ему фотоаппарат, когда узнали, что Борюсик увлекается фотографией. Он нас и щелкал.

– А это кто с тобой? – спросил я, указывая на темноволосую девчонку.

– Так Ника же, – Линка посмотрела на меня так, словно я должен был узнать ее с первого взгляда.

– Я видел Нику всего один раз, когда мы познакомились, – ответил я и, немного помявшись, все же решился спросить. – Как ты попала в детский дом?

Спросил и тут же пожалел, Линка моментально напряглась и ощетинилась.

– Лин, я тебе не враг, – примиряюще улыбнулся я и поцеловал ее в плечо.

– Ты мой друг? – скептически поинтересовалась блондинка.

– В первую очередь, да, – кивнул я.

– А во вторую? – она пыталась быть насмешливой, но в этот момент я понял, что Лина всего лишь не спешит открываться.

– Ты знаешь, – ответил я, глядя ей в глаза.

– Я не очередной малыш, – агрессивно произнесла девчонка.

Я постарался сдержать обреченный вздох.

– Ты не малыш и не очередная, – я постарался говорить, как можно мягче. – Лин, ты мне очень нравишься.

Она посмотрела мне в глаза, взгляд потеплел, но уже через несколько секунд девчонка насупилась.

– Давай только без сказок обойдемся, – сказал Линка.

– Я похож на Оле Лукойе? – усмехнулся я.

– Угу, на братьев Гримм, два в одном, – ответила она.

Девушка встала с моих колен, я не стал удерживать. Она положила альбом на полки с книгами, пробежалась кончиками пальцев по корешкам и обернулась ко мне.

– Для меня сейчас в первую очередь важны учеба и конкурс. Одиночество вполне устраивает, – произнесла Линка, глядя на меня.

Я встал с кресла и подошел к ней, оперся руками о полку по обе стороны от ее головы и приблизил свое лицо к ее личику.

– Ты вернулась, Лин, – сказал я, глядя ей в глаза. – Ты могла утром уйти, но ты вернулась.

И вновь в ее глазах мелькнули язычки синего пламени… невероятные глаза! Девушка судорожно вздохнула, положила мне на плечи руки, чуть сжала пальчики, но стоило только потянуться к ее губам, как девчонка мотнула головой и ускользнула у меня под рукой.

– Я просто хотела отблагодарить тебя за очередное спасение, – отчеканила она.

И почему у меня такое ощущение, что эта вредина уговаривает саму себя?

– Если ты решил, что я на все готова из-за вчерашнего поцелуя, то слишком торопишься с выводами. Это была просто слабость после стресса, больше ничего, – сказала Линка.

Я подавил вздох, снова подошел к ней и положил руки на плечи.

– Хорошо, пусть будет так, – сказал я. – Это был стресс, тебя не интересует личная жизнь, а я сказочник. Ты мне нравишься, это тоже остается неизменным.

Не удержался, все-таки нагнулся и потерся кончиком носа о висок девушки, а затем подставил щеку, желая получить законный поцелуй. Она быстро мазнула по щеке губами, и я отступил, глядя в спину сбегающей девчонки. Может, это и был стресс, может, ты вернулась, чтобы отблагодарить меня за очередную помощь, только вот, милая, ты не обмолвилась и словом о том, что я не сдержал слова, а я не буду вынуждать врать еще и об этом. Я улыбнулся, глядя на гордо задранный подбородок Линки, когда она подошла к зеркалу. Интересно, что она там себе надумала за утро? Богатенький сынок хочет развлечься? Глянцевому мальчику, как она назвала меня однажды, захотелось разнообразия? Сравнила социальные статусы? И вдруг, как удар в солнечное сплетение, воспоминание о кошмаре. Беловолосая девушка по имени Бетси летит с обрыва. На мгновение задохнулся и мотнул головой. Я подошел, встал за ее спиной, положил на плечи руки, и наши взгляды в зеркале встретились.

– Я хочу быть рядом с тобой, – произнес я.

– Влад… – ежик выпустил колючки.

– Это не из желания не давать тебе прохода, – немного раздраженно отмахнулся я. – Я хочу встречать и провожать тебя: на репетицию, работу, университет.

– Это из-за того, что я три раза чуть не попала в неприятности? – догадалась она.

– Я бы убрал слова – чуть и не попала. Трижды попала, всего за неделю, – теперь я говорил с ней сухо.

– Ну, не может же мне и дальше так «везти», – возмутилась блондя.

– Проверять не будем. Я тебя провожаю и встречаю, – ответил я. – На репетицию нам все равно неделю вместе ходить. Работа и универ для меня сложности не составят. Лина, я предупреждаю честно, буду крутиться рядом и без твоего согласия.

Подумав, она кивнула.

– Но, если я буду не одна…

– Ты предупредишь меня, – кивнул я и почувствовал раздражение.

Не одна… А с кем?! Быстров с его сольной карьерой? Черт, я уже начинаю гонять, как женщина. Сейчас тоже что-нибудь надумаю, типа, того, что «нет» она говорит мне, а не ушлому продюсеру. Поймал свое отражение в зеркале после этой мысли и спешно отступил, чтобы не пугать Линку желваками, ходящими на скулах. Она повернулась ко мне, хотела что-то сказать, открыла было рот, но тут же закрыла и подняла взгляд выше моей головы.

– Черт, уже час! – воскликнула она.

Я тут же обернулся. Позади меня была кухня, а там часы. Действительно час дня. А мы вчера договорились встретиться двумя группами в половине второго.

– Ломимся! – воскликнул я, влетая в комнату, чтобы взять гитары.

Линкина была еще здесь, и я спрятал усмешку. Проснулась, поспешила умыться, переодеться…

– Я только переоденусь, – услышал я, и дверь захлопнулась.

Мой негромкий смех стал ей ответом. Врушка, маленькая врушка. Даже если это твоя обычная домашняя одежда, ты могла приготовить, забрать гитару и уйти. Могла сразу забрать, но ты оставила свой драгоценный инструмент и осталась сама. Завтрак изначально был рассчитан на двоих. Я снова рассмеялся, подхватил гитары, палочки Штурма и покинул квартиру. Линку я подождал возле ее квартиры. Она оценила мой обвешанный гитарами вид, хотела забрать что-нибудь, но я тоже птица гордая, не отдал, даже ее гитару. Линка усмехнулась, засунула руки в карманы куртки, и мы направились вниз. Дошли да моей машины, сгрузили инструменты на заднее сиденье и помчались к студии, которую снимала группа «Деос». По дороге я косился на свою пассажирку, она усиленно смотрела в окошко, не говоря ни слова. Чудо, маленькое блондинистое чудо. Оставив ее в покое, я переключился на предстоящую репетицию. Вчера все парни пообщались нормально, как будем играть – это вопрос еще неизвестный. И наша команда, и «Деос» уже сыгранные, во что выльется наше смешение, посмотрим. Но я однозначно за Штурма на ударных. Илья неплох, но наш Штурм сделает его. Впрочем, мое мнение сейчас будет учитываться наравне со всеми.

– Есть идея по песне? – поинтересовался я.

Линка оторвалась от видов Питера и обернулась ко мне. Она пожала плечами, я вздохнул. У меня пока в голове было пусто, слишком увлекся личными переживаниями. Нужно как-то вырывать себя из этого омута.

– Здесь лучше налево свернуть, – подала голос блондя. – Там можно найти место для парковки.

Я послушно перестроился для поворота. Хотелось нарушить молчание, оно тяготило. И, как последний идиот, я не нашел ничего лучшего, чем сказать:

– Ты так и не ответила, как оказалась в детском доме.

В этот момент я как раз парковался. Линка вновь ощетинилась, открыла дверь и зло бросила:

– Подкидыш я. Подкинули на ступени детского дома. Все? Вопросы исчерпаны?

– Придурок, – я шлепнул себя ладонью по лбу. – Лин, – поспешил я следом, – прости. Я не хотел тебя обидеть.

– Ты меня не обидел, – отчеканила она. – Здесь обижаться не на что. Я подкидыш, без роду и племени. Кто та, что родила меня и отнесла под двери приюта, я не знаю, как и отца. Не всем же везет так, как тебе.

– Зачем ты так? – опешил я.

– А просто так. Дом, родители, деньги, все у тебя есть, а ты с жиру бесишься. С папой он поспорил, посмотрите на него. Самостоятельности захотел, а живешь на что? На те же папочкины деньги? Ты хоть раз в жизни работал, сателлит? Ты вообще знаешь, что такое – нечего жрать?

– Лин, тебя несет, – хмуро ответил я.

– Угу, по кочкам, – усмехнулась Линка, схватила свою гитару и, не дожидаясь меня, ушла вперед.

Я не останавливал. Настроение мгновенно испортилось, вдруг себя таким уродом почувствовал. А в чем она не права? Да, ушел в свободное плаванье, но живу на родительские деньги. И пусть целью спора доказать, что музыка тоже может приносить доход, а не выживание, но слова девчонки резанули.

– Влад, – я даже не заметил, что Лина все-таки остановилась и ждет меня. – Влад, извини, я сорвалась. Это все стресс. Столько всего навалилось за последнее время. Я не должна была это говорить.

– Да, в общем-то, ты права, – я усмехнулся. – Да, мне повезло больше твоего, у меня есть дом, родители и родительские деньги. Я не заработал еще ничего, не считая денег, что мне платил отец за небольшую работу, которую я иногда выполнял. У меня мировая мама, тебе бы она понравилась… как и ты ей, – тут же оборвал ненужную Линке информацию. – И вроде не жизнь, а сказка. Но, видишь ли, даже у таких детей бывают свои сложности. Моя в том, что мы с отцом смотрим на жизнь по-разному. Родитель ждет, что я проживу свою жизнь так, как он запланировал. Закончу тот факультет, который он выбрал, пойду работать, куда он хочет, женюсь на девушке, отец которой нужен ему. И плевать, что меня от нее воротит. Плевать, что я далек от бизнеса и финансов. Плевать, что у меня есть свои жизненные приоритеты, цели и устремления. Это блажь. Отче расписал сценарий моей жизни вплоть до гробовой доски. – Она открыла было рот, но я остановил жестом. – Я понимаю, что ты хочешь сказать. И понимаю, почему ты хочешь это сказать. Ты не знала ласки матери, не зала заботы отца, потому для тебя сильны семейные ценности. Поверь, для меня тоже. Но представь, что тебе навязывают то, чем ты не хочешь заниматься. И не просто навязывают, а не оставляют выбора. Тебе говорят не быть собой, а быть кем-то, кем ты не являешься, и быть не хочешь.

– И все-таки, я не понимаю, почему ты решил, что отец не желает тебе добра? – спросила Линка.

– Нелюбимая работа, нелюбимая жена. Жизнь – потому что так надо, а не потому, что тебе в радость. Жизнь по расписанию. Робот, отрабатывающий свою программу, пока процессор не сгорит.

– Но ведь твой отец занимается бизнесом…

– Потому что это то, что ему нравится! Это его. Родитель в своем деле, как рыба в воде. Он выбрал свою жизнь, он решил, что ему нужно. Так почему я не могу выбрать то, что нужно мне?

– А что тебе нужно? – полюбопытствовала Лина.

– Выиграть, – уверенно ответил я.

– Конкурс?

– И его тоже, – кивнул я. – Я точно знаю, что сейчас я должен выиграть. Не знаю, как все объяснить, но точно знаю, что в этот раз я не имею права проиграть. Это внутреннее убеждение, настолько твердое, что проигрыш равняется смерти. – Линкины брови взлетели вверх. – Черт, милая, я, правда, не могу объяснить. Просто знаю.

Разговор пришлось свернуть, потому что мы подошли к пяти парням, уныло стоявшим в окружении инструментов.

– Привет, а вы чего здесь? – удивилась Лина.

– Привет, – я кивнул сразу всем пятерым и пожал по очереди руки.

– А вы чего здесь? – снова спросила блондя. – Инструменты зачем вытащили? Мы же решили, что будем репетировать у нас.

– Аренда, закончилась, мелкая, – хмуро ответил Макс. – Ден, по ходу, не продлил. Мы пришли, нас перед фактом поставили и выперли.

– С ним связывались? – вновь спросила Линка, и я заметил, как она машинально потрогала шею, где под шейным платком, повязанным сегодня на шею, прятались отметины от пальцев.

– Тяжело связаться с тем, у кого свернута челюсть, – ответил Илья, и оба музыканта «Деоса» скользнули по мне гневными взглядами. – Нужно или платить, или переезжать. Только куда, неизвестно.

На некоторое время воцарилась тишина, во время которой: то Макс, то Илья сверлили меня взглядами исподлобья. Меня считают виноватым? Плевать. Если бы не удержали, вообще бы убил козла. Однако проблема, действительно, возникла. В нашей каморке всей толпой не разместишься, да еще и с их инструментами и аппаратурой. Надо решать вопрос с репетициями и срочно.

– Есть телефон владельца студии? – спросил я.

– Зачем тебе? – немного враждебно спросила Линка.

– Цветы ему отправлю с посыльным, – усмехнулся я, скинул Михе со Сливой наш инструмент и направился к студии, потому что парни пожали плечами.

На окне студии висела реклама, где говорилось, что здесь возможно арендовать репетиционные, сделать профессиональную запись музыки и т.д. и т.п. Там же был и номер телефона, по которому можно было договориться об аренде. Разговор занял всего несколько минут. Еще некоторое время ушло на оплату.

– Мы отдадим, – все еще хмуро возвестил Макс, я кивнул.

Через час мы, наконец, заняли свое место под солнцем и ввалились в комнату, которую «Деос» и занимал до этого. Макс, Илья и Линка засуетились, возвращая все на свои места, «Сателлит» в стороне не остался, мы помогали им. Атмосфера была напряженной. Линка, стоило мне оказаться рядом, рявкала, чтобы не лез под руку, мое раздражение от этого только увеличивалось. Усугублялась обстановка ощутимой враждебностью Ильи и Макса. Я несколько раз ловил их мрачные осуждающие взгляды. Первым не выдержал Миха.

– Мужики, проблемы? – спросил он, сверля взглядом здоровяка Макса.

– Проблемы, – с вызовом ответил тот.

– Дена обязательно было так жестко устранять? – тут же подключился Илья.

– Мы понимаем, конкурент и все такое, но совесть надо иметь, – опять заговорил здоровяк соло-гитарист.

– По нему словно катком проехались, – воскликнул белобрысый ударник.

– То есть Влад виноват? – вскинулся Слива. – Труп Линки вас устроил бы больше?

– Чего? – оба парня из «Деоса» удивленно взглянули на девчонку.

Она, молча, оттянула шейный платок, показывая отметины от пальцев. Макс с Ильей переглянулись.

– Это Ден что ли? – подал голос ударник.

Макс выразился кратко, нецензурно, но емко. Штурм даже подошел поближе, разглядывая Линку.

– Я же говорил, что ему надо жбан проломить, – изрек наш ударник.

Макс с Ильей посмотрели на меня.

– Вопросов больше нет, – поднял руку соло-гитарист «Деоса». – Ден в конец озверел.

– Да уж, в этот раз он перегнул, – согласно кивнул Илья.

– В этот раз? – я развернулся в сторону Линки, ощущая себя коршуном. – Было что-то еще?

– Да, перло Дена с блонди, а блондю с Дена нет, вот и бесился, – пояснил Макс.

– Раз все вопросы урегулированы, предлагаю заняться делом, – вклинился диктатор Миха. – Мы на козла потратили уже пятнадцать минут.

Спорить никто не стал. Вопрос встал, как нам всем втиснуться в состав. Безоговорочно решили, что петь будем мы с Линкой.