Текст книги "Танцы на стеклах (СИ)"
Автор книги: Юлия Авдеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Дедуля, как всегда, усмехнулся в бороду и вскоре Атан изображал недруга, Владимир был тяжелораненым боевым товарищем, Леся Дратской королевной, а дедуля – воином-героем, завоевавшим не только королевство, но и добившимся руки и сердца прекрасной дамы.
От всеобщего веселья их отвлек громкий вой на улице. Атан прекратил изображать из себя мертвого врага и подскочил с пола.
– Это еще что такое? – спросил он у дедули.
– Гитки… – ответил тот, – …Рано же еще, люди же не готовы!
– О чем ты, Антип, что у вас здесь происходит? Почему не сообщили?
– Да сообщали мы странникам, да толку ни какого…
– И что нам теперь делать? – взвился странник, – Там же Милада. Она должна вернуться! Кто такие эти гитки?
– Никто не знает, они появились полгода назад, они сжирают всех на своем пути – людей, скот, домашних животных – кто ни попадется. А кто они такие? Кто их создал? Даже я проследить не могу.
– Но… я первый раз слышу о них! Неужели императору не сообщали?
– А что они могут сделать? Мы всей деревней на них ходили. Выжили лишь те, кто спрятаться успел. Их ничего не берет! Ни вилы, ни мечи, ни луки, ни крест, ни вода святая, ни молитвы запретные. Так что нам остается только погасить свет и уповать на то, что Милада задержится в лесу или лесовик схоронит, – Антип погасил лампадку.
– Прячьтесь по углам и не подходите к окнам.
Дом погрузился в темноту и был слышен каждый шаг. Скрипнула дверь и кто-то вышел на улицу.
– Да что ж за человек-то такой! Атан, стой! – послышался голос Владимира. Топот сапог по дощатым половицам сообщил о том, что и Владимир вышел за двери вслед за странником. «Куда понесли черти неугомонного странника?»
На дворе стемнело. Показавшаяся из-за туч луна, освещала деревеньку. Забором были огорожены только четыре крайние избы. Остальные же обходились без оного. Владимир прошел пару шагов по улице и увидел, как за одним из домов мелькнула тень.
Атан прислонился к стене, и пытался рассмотреть воющее на все лады существо. Он приглядывался до тех пор, пока перед глазами не поплыли белые круги. Но все тщетно. Он не мог определить источник порядком действующего на нервы звука.
– Ты что совсем ум потерял? – Владимир подошел к Атану слева, надеясь, что сможет отчитать его за выходку.
– Ты все-таки безнадежный идеалист, Владимир, если считаешь, что у меня есть ум. Поверь, мои создатели не предусматривали наличие ума у собственного ребенка. Их это, знаешь ли, мало заботило в процессе моего творения, – ответил Атан в своей манере, напряженно вглядываясь в темноту.
– Ты когда-нибудь успокоишься?
– Наверное, нет. А ты что здесь делаешь? По-моему не самый лучший вечер для прогулок под луной. Тем более в паре со мной, а не Лесей.
– Ты можешь хоть немного побыть серьезным?
– Ну, знаешь ли, Владимир, это вопрос из той же области, что и вопрос о моем уме, не находишь?
– Я шел сюда, чтоб помочь, а не вести светские беседы, Атан. Я тоже переживаю за Миладу и не собираюсь отсиживаться в доме, если ей угрожает опасность.
– А про Лесю ты подумал? – Атан вытащил метательные кинжалы из-за пояса, и удобно устроил их в специальных креплениях в кромке рукава, чтоб можно было свободно вытащить их одной рукой, во второй руке он держал меч.
– Она с Антипом, – Владимир перехватил поудобнее прихваченную из дома кочергу и достал из-за пояса кинжал.
– Ты думаешь, она усидит? Или наш старичок сможет ее удержать? – Атан хмыкнул, выражая свое отношение к такому умозаключению, и осмотрел вооружение Владимира.
– Нда, ты прям сельский герой!
– Вот я сейчас ткну тебя рогатиной пониже спины и посмотрю, как ты будешь насмехаться. Ты когда меня уговаривал на эту поездку, почему-то забыл упомянуть, что мы можем влипнуть в неприятности. Ты просто тащился от собственной значимости и осознания, что ты странник и всех защитишь, – огрызнулся Владимир, прекрасно понимая, что выглядит, по меньшей мере, глупо.
Атан взвесил в руке меч и нехотя отдал Владимиру.
– Пользоваться умеешь?
– Умею, – ответил Владимир. – А с чего ты решил, что Антип не сможет справиться с Лесей? Думаю, она понимает, что здесь опасно и не станет выходить.
– Плохо ты ее знаешь. Лично мое мнение, не обессудь, что самую страшную опасность для нее представляешь ты. А с гитками мы постараемся разобраться – у нас другого выхода нет.
За соседним углом протяжно завыло, и мужчины насторожились, прекратив не особо приятный разговор. Из темноты показалась обыкновенная рыжая кошка. Может быть, только чуть больших размеров, чем обычно.
– Это что? Кошка? – удивился Владимир.
– Вроде, да. Антип говорил, что гитки съедают все живое… что-то странно, что кошки спокойно ходят…
– Ну мы-то с тобою тоже не мертвые, – попытался придать ясность ситуации Владимир.
К рыжей присоединилась черная, а за ней грязно-серая, кошки прибывали с такой скоростью, что через несколько секунд молодые люди с удивлением заметили, что окружены ими со всех сторон.
– Что-то мне все это очень не нравится, – протянул Атан, придвигаясь к спине Владимира. С
Справа мужчины прижимались к стене покосившегося пустого дома, а с другой – кошки. Животные ластились и мурчали, но от этого звука волосы на голове становились дыбом.
– Похоже, это и есть гитки, – произнес Владимир.
– Я надеюсь, что ты ошибаешься. Очень надеюсь.
Кошки, протяжно завывая, ощерились четырьмя рядами острых зубов. Кошачьи морды вытянулись и напоминали теперь странную помесь здоровенной кошки и собаки, клыки увеличились раза в два и вытянулись. По телу неизвестных животных прошла рябь, напоминая волнение пушистого разноцветного моря. Тело созданий чьего-то сумасшествия «выросло» раза в три, а то и четыре. Чем больше росли кошечки, тем больше становились глаза Атана и Владимира.
– Мы влипли, – подвел итог Самойлов.
– Без тебя вижу, – огрызнулся Атан.
Животные перестали выть и застыли. Молодые люди не сводили с них глаз, прекрасно понимая, что стоит отвести взгляд и животные кинутся на них.
– Слушай, Самойлов, если я выберусь из этой переделки и не поседею – я готов всю неделю есть готовить на всех, запомни.
– Ты считаешь, что у меня больше шансов выжить?
– Мне придется вытаскивать твою шкуру в любом случае. Потому что Лесиных причитаний и слез, мои нервы не выдержат.
– Ты – сволочь.
– Ну, хоть что-то не меняется.
Атан на мгновение отвел взгляд, и в следующую секунду острые зубы впились ему в лодыжку, с легкостью пробивая клыками плотную ткань штанов и кожу. Существа действовали на редкость слаженно. Твари, которые сидели ближе всех не тронулись с места и смотрели с интересом за тем, как люди справляются с крайними, бросившимися в атаку. Атан срезал на лету особей метательными кинжалами, они падали с тяжелым звуком на землю. Но запас кинжалов у странника был не безграничен. Вход шли кулаки, ноги в добротных ботинках. Владимир работал мечом, словно ветряная мельница и успевал помогать Атану. Но… их было слишком много, Атан заметил, что пораженные особи медленно приходят в себя и опять наступают.
– Похоже, мы слегка погорячились, когда решили, что сможем с ними справиться. – Прокричал Атан.
– И что ты предлагаешь делать?
– Отступать.
Леся пыталась выбраться из цепких рук Антипа. Он прикрыл ладонью ее рот, чтобы не было слышно ни звука.
– Да отпустите вы меня! – девушка кое-как убрала его руку со своего лица.
– Лесенька, тебе туда нельзя, пусть сами разбираются. Они сами выбрали свой путь. Успеют справиться – выживут, не успеют – придется смириться. Тебе же, детонька, жизнь терять нельзя. От тебя многое зависит.
– В данный момент, меня волнует только то, что должна вернуться Милада, и Владимир с Атаном на улице…
– Но ты можешь погибнуть, – попытался образумить ее Антип. Он вцепился в нее, словно клещ не желающий отпускать свою жертву.
– Вы думаете, я смогу спокойно жить, если они погибнут? Да я ничего сделать не смогу без них! Я жить не смогу без них!
– Деточка, послушай старого человека. Иногда, собственная безопасность намного важнее, чем чья-то еще.
– Мне очень интересно: вы на войне теми же принципами руководствовались?
Антип ничего не ответил. Леся кожей чувствовала неодобрительный взгляд старичка, но поделать с этим ничего не могла и попыток вырваться не оставила. Она должна помочь ребятам. А над тем, что будет дальше, девушка не особо задумывалась.
Антип разжал объятия, и Лесе стало легче дышать.
– Одну я тебя не пушу, – обреченно сказал он, – помирать, так всем вместе. Я тоже, может быть, не прошщу себе, если ты погибнешь. Такая как ты, перевернет весь мир.
– Давайте об этом позже поговорим? – Леся сгорала от нетерпения. Странное нехорошее предчувствие поселилось в груди, вынуждая мчаться вперед.
– Э-эх, молодежь, все бы вам спешить!
Дедуля полез за печь и вытащил оттуда лук и колчан со стрелами, увесистую дубину и ухват.
– Конечно, не Бог весть что, но и это сойдет. Авось, не разорвут, пока будем этих охламонов, возомнивших себя героями, вытаскивать.
Леся вышла из избы с ухватом в руках, стараясь ступать как можно тише. Дед Антип шел за ней едва слышно. Они вышли за забор. Странное урчание отдавалось по пустынной улице эхом. Ни каких звуков борьбы.
– А вы уверены, что это были именно гитки, а не собаки, или волки, например?
– Не задавай глупые вопросы, деточка? Я знаю, кто это.
Крадучись, стараясь не шуметь, Леся и Антип добрались до заброшенного дома. Они шли на звук, словно слепые. С каждым шагом Леся слышала его все громче, по коже бегали мелкие противные мурашки.
– Вы думаете, они там?
– Скорее всего, – сказал Антип и, ускорив шаг, обогнал Лесю. Девушка не ожидала подобной прыти от старичка, но позволила ему идти впереди. Завернув за угол, Антип замешкался буквально на секунду, но тут же резко обернулся, оттолкнул Лесю назад и, выхватив у нее ухват, опять скрылся за углом.
Леся поняла, что дело нечисто и ринулась за Антипом. Она забежала за угол и… остановилась. Сердце пропустило удар.
На земле лежали Владимир и Атан. Крупные животные, отдаленно напоминающие кошек, сидели на телах молодых людей. Все смешалось перед глазами. Кровь, пушистый грязный ковер из отвратительных существ, открытые стеклянные глаза Владимира… Антип пытался согнать тварей ухватом, кое-где виднелись стрелы, выпущенные дедулей, но существа щерились и не подпускали его ближе. Отхватив знатную добычу, гитки не обращали особого внимания на седовласого старичка, скачущего, над ними, словно припадочный. Какой с него толк? И так боится. Стоит только чуть-чуть напугать и…
Леся упала на колени и подняла руки к небу. Рот открылся в беззвучном крике. В глазах полыхнула ненависть. Она затопила все ее существо, выжигая на сердце клеймо потери и печали. Огненные круги расползлись перед глазами и с кончиков пальцев сорвались искры. Антип смотрел на Лесю во все глаза, не смея даже двинуться с места. Леся свела ладони вместе, между ними искрился крохотный шар, казалось, он был сплетен из маленьких шаровых молний.
Гитки вздыбили шерсть и зашипели. Шар рос в размерах по мере того, как Леся разводила руки в стороны. Существа, почуяв неладное, перешли на вой, режущий слух, словно переговариваясь. Леся закрыла глаза и в этот момент гитки благоразумно решили скрыться. Леся тряхнула ладонями, словно ей надоело держать серебристый шар в руках. Он разлетелся на тысячу маленьких молний, каждая из которых прицельно разила нежить, превращая ее в зыбкий туман. Антип с грозным воем кинулся гнать нежить, решив, что лучше помереть героем и рассыпаться туманом, чем стоять столбом.
Леся силилась открыть глаза, но веки тяжелые, словно налитые свинцом, отказывались повиноваться. Она должна увидеть их: Владимира, Атана… Она должна осознать случившееся. Она должна проверить, можно ли чем помочь… Она должна… Но липкий туман, окутавший ее тяжестью, не отпускал, он играл с ней, манил и зазывал к себе. «Поиграй со мной, – шептал он, – прикоснись ко мне». Леся хотела ответить, что ей не нужно ничего, только вернуть время вспять, чтоб эти ироды окаянные остались в доме, чтоб они остались живы. Больше ничего не надо, ничего…
Глаза распахнулись настолько резко, что от хлынувшего света, их кололо тысячей осколков разбитого стекла. Леся смахнула набежавшие слезы и огляделась. Знакомая картина. Кажется, она здесь уже была, причем не так давно. Грань. Обитель заблудших душ. Место остановки для незахороненных. Только в этот раз кроме молочно белого марева по правой стороне от нее тянулась стена. Она играла всеми цветами радуги, переливаясь, искрясь. Леся оглянулась и хмыкнула, увидев, зияющую пустоту выхода. «Видимо задумываться, как вернуться обратно, не придется», – решила она. Вдалеке стояла одинокая высокая фигура. Леся кинулась со всех ног, надеясь, что она правильно поняла, зачем сюда попала.
Человек стоял лицом к разноцветной стене, его руки то погружались по кисти в зыбь радуги, то возвращались обратно. Человек, словно решал, остаться ему здесь, или навеки уйти в мир иной. Между бровей залегли две морщинки. Видимо, ни одна из прорисованных перспектив не устраивала человека.
– Атан! – крикнула Леся, задыхаясь от продолжительного бега, – Стой!
В этом высоком мужчине в белых портках и рубашке, сложно было узнать сурового и язвительного странника. Он сейчас выглядел, точно деревенский мальчишка в новой одежке на гулянье. Разве что гораздо выше ростом.
– Я так и знал, что ты меня достанешь и на том свете, – усмехнулся он, но в его голосе не было привычного веселья.
– Ты никак не успокоишься, – Леся с радостью кинулась к нему на шею. Атан от неожиданности раскрыл объятия. Недоумение – самое слабое определение чувств, охвативших его душу.
– Тебе нельзя сюда! Ты зачем пришла? – сказал он, отодвигая ее от себя.
– За вами.
– Ты решила, что можешь попрать все правила устройства мира и вытащить пару достаточно симпатичных тебе душонок на волю?
Леся энергично закивала в знак согласия.
– Только нужно уточнить, что я не сама сюда забралась. Меня почему-то выкинуло сюда, вот я и решила, что могу постараться вытащить вас.
– Леся, – Атан щелкнул девушку по носу, – ты все-таки сумасшедшая. Но я не могу поверить в то, что у тебя получится. Ты просто подвергаешь сомнению всю устоявшуюся веру о Всевидящегов, Рай и все тому подобное. Я…
Леся остановила его речь, обещавшую быть длинной, взмахом руки. Но Атан не собирался сдаваться:
– Лесь, тебе самой опасно здесь находиться. Мало ли как это отразится на тебе. И тогда получится, что я зря отдавал свою, между прочим, очень драгоценную, жизнь?
– Ладно, – согласилась Леся, – я уйду, только ты должен меня проводить.
Девушка понурила голову:
– Это, наверное, и правда, была идиотская затея.
Атан взял девушку за руку и повел вдоль стены, до зияющего пролома. Они шли молча. Странник не хотел расставаться с жизнью, но и питать пустые надежды было глупо. Леся молчала, потому что пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Возле черной дыры Атан остановился, и Леся подняла на него полные мольбы глаза:
– Я хочу тебя кое о чем попросить перед расставанием, – прошептала она.
Атан насмешливо посмотрел на нее и не упустил шанса в последний раз посмеяться:
– Давай, проси, чтоб я тебя поцеловал напоследок!
– Поцелуй меня. Пожалуйста, напоследок, – повторила Леся шепотом, и странник онемел от изумления.
– Наверное, стоило умереть, чтоб услышать подобную просьбу.
Странник наклонился к ней и коснулся мягкими теплыми губами ее губ. Леся собрала всю волю в кулак, и, что было сил, толкнула странника в плечи. От неожиданности Атан не успел отреагировать, а просто отступил на пару шагов. Этого оказалось достаточно для того, что образ странника стал меркнуть и растворился в черной тьме дыры.
Леся облегченно вздохнула и отвернулась от выхода, отметив, что тот стал намного меньше.
– Значит, времени у меня не так уж и много, как я рассчитывала, а нужно еще найти Владимира.
Милада сразу поняла, что перед ней лесовик, а не Атан. Не верила травница в то, что странник мог так легко отыскать ее в лесу в сумерках и не заблудиться. Конечно, в способности Атана выживать где угодно и как придется, девушка не сомневалась, но уж слишком не похожа была интонация на то, каким голосом обычно говорил странник. Милада слишком хорошо его знала. И прекрасно понимала, что бы сказал ей Атан, если бы вдруг решил пойти за ней. Уж явно не рассказывал о том, как он переживает.
Теперь осталось решить вопрос, каким образом она выманит у лесовика ребенка. Лешие очень любили проклятых детей, и просто так отдавать не соглашались. Но Милада и сама была не лыком шита. Тут нужно было либо рассмешить старика, либо действовать заговором. Настроения шутить у Милады не было, а для совершения заговора требовалось время и подходящее место, да еще нужно умудриться, чтоб леший не заметил подготовки – магию они чуют интуитивно. А готовиться к заговору, пытаясь рассмотреть впотьмах узкую дорожку, чтоб не ступить на лешачью тропку, дело трудное, если не сказать – невыполнимое.
Лесовик-Атан уверенно шел за Миладой, пытаясь убедить ее, что он лучше знает лесные тропы.
– Атан, давай не будем спорить. В детстве меня бабушка столько по лесам водила, что я с закрытыми глазами могла по ним ходить!
– А как же лесовик? Не боялась?
– Деда Сивку что ли? Поначалу боялась. Но бабушка меня с ним познакомила. Она как-то оказала ему большую услугу, а потом они подружились. Я столько времени у него с Митрофаной в домике провела! Наверное, чаще у них была, чем дома. Бабушка часто меня за травами посылала. Вот я у них и ночевала, если задерживалась.
Лесовик, казалось, оторопел от подобных излияний. А Милада отметила, что сказать правду, было наилучшим способом подружиться с лесным хозяином. Авось и по доброй воле мальчугана отпустит.
– А как звали твою бабушку? – что ж, вполне логичный вопрос.
– Фекла, – беззаботно ответила Милада.
Лесовик молчал в изумлении, и даже остановился.
– Ты внучка Феклы Зецкой, приемница дара?
– Ну, можно сказать и так, – ответила травница, не вдаваясь в подробности и не уточняя, что дар принимать она отказалась.
Они вышли на прекрасно подходящую для ритуала полянку. Шаги за спиной смолкли. Милада медлила. Она не хотела принуждать лесовика с помощью заговора. Девушка надеялась на то, что все-таки сумеет расположить к себе лешего.
– И ты с самого начала догадалась кто я?
Милада обернулась и посмотрела на низенького старичка с длинной седой бородой. Наряд его был соткан из лесных трав, листков, шишек и веток. В бороде запуталась лоза жевельвельника. Лесной хозяин хитро сощурился. Его мудрые глаза искрились и сияли, отражая различные оттенки зелени.
– Да, – ответила Милада, слегка опустив подбородок.
– И не стала использовать магию?
– Зачем? Я хотела решить все миром, – ответила Милада. – А принуждать кого-то… Это грубый способ, на мой взгляд. Мне нужны друзья, а не подчиненные враги. Тем более преклоняться перед силой леса и его хозяина, бабушка научила меня с детства, – девушка тщательно подбирала слова, чтоб достоверно объяснить собственные чувства. Что-что, а врать лесовику – гиблое дело.
– И зачем же ты пришла ко мне, голубушка? – усмехнулся леший, заранее зная ответ.
– Вы и так прекрасно знаете. Я пришла узнать, можно ли вернуть ребенка матери. Она прокляла его в сердцах и теперь корит себя, за свою ошибку.
– Что ж тогда она сама не пришла?
– Если бы люди помнили, как правильно общаться с подобной силой… – вздохнула Милада, – Его мать просто боялась что-то испортить. Возможно, если бы мы не приехали сегодня, и я не согласилась помочь, то она сама бы побежала к вам на поклон…
Леший почесал макушку и призадумался. Милада с начала разговора не сделала ни единого шага, понимая, что лес территория лешего и раз уж он раскрылся, то играть стоит по его правилам, а не писать собственные.
– Ты знаешь, Сивка изредка выбирался ко мне в гости. В карты поиграть. Да вот лесные пожары прошлым летом в Тропинной полосе прибавили ему работы. А мне, понимаешь ли, скучно. С лешачихой моей в карты не сыграешь, не умеет она. Сыграем?
– Запросто! – ответила Милада. – Уж дед Сивка мне последние лапти проигрывал! – рассмеялась Девушка, припомнив, как бабушка забирала ее из лесной избушки и заставала за подобным непотребным занятием.
– Ну, вот и договорились! Конечно, не в моих правилах быть таким добрым и помогать людям, но в память о Светлой Фекле – отступлю. – Леший хлопнул в ладоши, от чего по верхушкам деревьев прошелся ветерок: – Заодно и мальчонку заберешь. А то он сорванец, есть ничего не хочет, ревет и мать зовет постоянно. От этого у меня трава вянет… и уши, между прочим, тоже. Кстати, меня Никифор зовут, – представился леший, сделав пас рукой, и перед глазами травницы пошли круги.
Леся шла по туману и пыталась отыскать Владимира. Куда же его занесло? Перед ней то и дело проносились неясные тени. Они, словно гаснущие звезды на темной ткани небосвода, яркой вспышкой разбивались о радужную стену, проходя сквозь грань. Были и другие. Они застывали перед стеной, приобретая свой земной вид. Долго касались ее руками, видимо, вспоминая земную жизнь. Они долго раздумывали, но все-таки, проходили сквозь грань. Робко, осторожно, мысленно прощаясь с теми, кого оставили.
Леся старалась сохранить присутствие духа. Шаг за шагом, вдох за выдохом, время ускользало (если понятие времени применимо к грани), вернуться к пролому, который она умудрилась сделать, будет затруднительно. Но девушка старалась не отчаиваться, потому что вернуться без Владимира она не могла. Леся даже не могла представить, как она будет жить без него. Лучше уж навсегда остаться тенью при грани, чем жить, понимая, что не использовала шанс, данный ей судьбой.
Она уже всерьез раздумывала о том, чтоб закричать в голос и позвать Владимира. Но здравый смысл, остановил ее. Мало ли кого можно вызвать? После памятной стычки с беспокойниками, таких встреч не хотелось. Ноги гудели, голова раскалывалась. Казалось, прошла целая вечность. Больше всего Леся боялась, что Владимир, проскочил сквозь грань и не остановился перед ней, как Атан. Ей, конечно, хватит безрассудства, чтобы пройти сквозь нее вслед за ним и попытаться отыскать его по ту сторону… Но смогут ли они вернуться?
Леся становилась и осмотрелась. Складывалось впечатление, что она ходит по кругу – «обстановка» не меняется…
– Что же делать, что делать! – воскликнула она и опустилась на колени.
Идти дальше не было сил. Словно выкачали всю энергию и оставили пустое тело. Девушка опустила голову и в который раз задумалась. Давным-давно стоило себе признаться в том, что Владимир ей не просто нравится. Это чувство намного больше. Оно поглощает изнутри и заставляет печься о чужом здоровье намного больше, чем о собственном.
Она закрыла глаза и мысленно потянулась к нему, как жаждущий к источнику… И опять казалась в пустоте.
– Что за гадость, а не дар! Когда нужно, никогда не работает! – Леся стукнула кулаком по туману под коленями, и, не почувствовав боли, расстроилась еще больше. Она открыла глаза и с удивлением отметила, что «пейзаж» незначительно изменился. Стена грани пропала. Осталось пустое безжизненное пространство.
– Час от часу не легче! – возмутилась она в голос, – И что вы мне теперь предлагаете делать? Танцевать что ли от радости?
Она кипела от злости. Она не знала, что делать, куда идти, где искать, как вернуться… Если бы не злость, Леся уже плакала бы навзрыд от безысходности.
Пустота. Тишина. Даже эха не слышно. Можно кричать во все горло, никто не ответит.
Леся вскочила на ноги и побежала. Тело требовало действия. Кровь стучала в висках, а раздражение раздирало на части.
– Где ты? Где ты есть, черт подери! – закричала она, – Я все равно тебя найду! Слышишь, найду! Даже, если мне придется остаться с тобой! – она бежала, глядя себе под ноги.
Дыхание сбилось, Леся стала задыхаться, поэтому ей пришлось остановиться.
Она в очередной раз осмотрелась и заметила впереди неясную тень на земле. Подобрав юбку, Леся побежала дальше. Из легких со свистом вырывался воздух, грудь неимоверно жгло. А ноги и вовсе грозились отказать.
Человек. Мужчина. Владимир.
Он лежал на земле, размеренно дыша.
– Ну что за мужик мне попался? – Сетовала Леся, сквозь слезы, набежавшие на глаза, – Он даже на том свете помирать задумал!
Девушка рухнула на колени рядом с Самойловым и осторожно, боясь поверить в то, что она его нашла, прикоснулась к его лицу. Такие длинные ресницы, такие родные руки. Она прижала его голову к груди и позволила себе разреветься. Все равно он не слышит.
– Вернуться назад нам не дано, – подумала она. – Но хотя бы здесь, мы будем вместе…
Никифор проводил Миладу до выхода из леса, расчищая тропку. Мальчуган лет трех от роду, которого Милада несла на руках, спал, как младенец, посасывая большой палец. Глядя на мальца, травница испытывала не ведомые ей доселе чувства: нежность, умиление, теплоту. Она бережно кутала мальчика в одеяльце – заботливо выданное лешачихой – чтоб ему не было холодно. До деревни осталось всего ничего – пятнадцать минут ходьбы.
Играть с Никифором в карты оказалось интересным занятием. Давно девушка так не веселилась. И хоть леший и предупредил, что мухлевать нельзя, сам он мухлевал по-черному. Но это ему не помогло. Годы практики с Сивкой, дали о себе знать. Как говорится – талант не пропьешь! Милада выиграла у Никифора выходной осенний костюм из прелых листьев, красный кафтан, для выхода в деревню, кучу разных побрякушек лешачихи… но забирать выигрыш отказалась.
– Поигрались и хватит! – отрезала она.
– Ну ты же на моей репутации крест ставишь! Кто же со мной после такого играть будет?! – гневился леший, – Пойдут слухи, что я и проигрыши свои оплатить не могу!
– Да кто же об этом узнает? Я же никому не собираюсь рассказывать!
– Ты – нет, а вот Лялька моя, всем сорокам растрындит, что муж у нее проигрался, да ведьма человечья выигрыш не взяла. А это – позор!!!! Это же во всех лесах по Берянии узнают!
– Ну, я даже не знаю… – Растерялась Милада.
Никифор подумал чуть-чуть а потом выдал номер, которого Милада совсем не ожидала. Она, конечно, знала, что лешие могут предложить такое в обмен на карточный долг, но…
– Я тебе скажу твое будущее и отвечу на один твой вопрос. Любой. И долг будет уплачен, – развеселился леший и, как маленький ребенок, захлопал в ладоши.
Милада не разделяла веселья лешего. Она боялась своего будущего, и знать его наперед не хотела. Она не относилась к тем девкам, что по любому поводу гадать бегают. Она и сама могла погадать, да только не себе – другим. Себе гадать никто из знающих не умеет.
– Ну тогда я отвечу на любой твой вопрос, – предложил Никифор, когда Милада высказала свое мнения по поводу знания будущего, – или даже два.
– Да нет у меня особых вопросов, – вздохнула Милада, а Никифор поднял кустистую бровь, всем видом показывая, что подобный вопрос у нее есть.
– Я не могу его задать. Если вы мне расскажете, то я не смогу рассказать Леське, кто она. А зачем мне знать ее тайну, если я даже поделиться с ней этим не могу?
– Ты права, но… – ответил Никифор, почесывая бороду, – не многие люди отказываются от знания чужих тайн.
– Она мне не чужая, она мне, как сестра, – отрезала девушка.
Наступило минутное молчание. Никифор задумался. Что он еще такого может предложить этой странной красивой девчушке? Ему хотелось ей помочь и отблагодарить за отношение и уважение к старику.
– Тогда договоримся так, я обеспечиваю вашу безопасность в лесах до самой столицы.
– Хорошо. – Улыбнулась Милада, – И никаких предсказаний!
Тепло попрощавшись с лесным хозяином, пообещав, что обязательно заедет в гости еще раз, Милада поспешила к деревне. Тело зудело и ломило от нагрузки. Травница мечтала о том, чтоб завалиться на теплую печку и проспать до утра. Желательно без снов.
Чем ближе Милада подходила к деревеньке, тем сильнее в ней крепла уверенность, что что-то не так и поспать ей явно не удастся. Деревня была озарена огнями. Прижав к себе покрепче мальчонку, Милада ускорила шаг, насколько это было возможно.
«И на минуту нельзя оставить! – возмущалась она, – Уже что-то натворили». В том, кто был причиной ночного бдения целой, пусть и немногочисленной, деревни Милада не сомневалась. Слишком часто в этом путешествии все выходило не так, как надо.
Запыхавшаяся травница вбежала за хлипкую ограду поселения. Она отказывалась верить своим глазам, не находя объяснения происходящему. Небольшая поляна, служившая здесь местом для собраний, по окружности была уставлена факелами на длинных древках. На большом пне, как на постаменте, стоял дед Антип и что-то громко вещал. Деревенский народ стоял перед ним на коленях, как перед иконой, сложив руки в молитвенном жесте. Милада пыталась уложить эту картинку в голове и понять, что послужило причиной подобному. Мозги скрипели, пытаясь подобрать правильный ответ, но такового не находилось.
«Может, какой праздник религиозный?» – подумала она, но входить в освещенный факелами круг не спешила. Она осторожно присела на землю, стараясь не потревожить малыша, устраивая его на коленях.
– Дети Всевидящего! – вещал Антип, – Сегодня вы получили доказательство того, что Он любит Вас, помнит о Вас и карает детей Диавола. Сегодня я чувствовал его волю, я видел то же, что и вы – как всевидящий покарал тех, кто покусился на невинных. Небесными молниями он сжег нечистоты с земли Берянской. И вернул миру тех, кто безвинно отдал жизни свои за спокойствие наше…
Антип говорил громко и уверенно, народ слушал его речь и внимал ей, словно самому Всезнающему, спустившемуся с небес. Милада же никак не могла понять, в чем причина такой религиозной «сходки», и где остальные ребята. Не могли же они пропустить такое представление?
– Благодать опустилась на нашу деревню, – продолжал Антип, – Сегодня великий день! Сегодня мы с вами получили напутствие – идти по тропе Божьей и молиться ему за спасение наше. Пустил он Светлых в нашу деревню сегодня, для того, чтоб увидели мы грехи свои и покаялись.
Милада начала было присыпать, когда уловила свое имя в речи Антипа.
– И еще одна радостная весть, – он вытянул руку, указывая на травницу, решившую, что ее никто не заметит, – Сестра моя, Евдокия, вернули ребенка твоего. Внучка Феклы Зецкой, Милада, выполнила обещание и принесла ребенка, вырвав того из цепких лап нечистой силы!
«Какой пафос! Мама, дорогая! А у человека дар! Одними словами довести толпу до религиозного экстаза», – отметила Милада. Как во сне она наблюдала за женщиной, вскочившей с колен, нервно осматривающей круг, пытаясь отыскать возвращенного ребенка.
– Подойди сюда, Милада, – сказал Антип.
