Текст книги "Танцы на стеклах (СИ)"
Автор книги: Юлия Авдеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
Атан и Лесандрин остались вдвоем допивать остатки спиртного, коего в литровом глиняном кувшине было чуть меньше половины.
– Ты жива, моя ст… ст… струшка? – Атан обвел мутным взглядом стол, обнаружил на нем то, что можно выпить и разлил по кружкам.
– Я трезвая, як огурчик, – пробормотала Лесандрин, опираясь локтями на край стола, – не в пример тебе. – Она осмотрелась по сторонам. Комната ритмично покачивалась, лица расплывались. Так. Лучше не отвлекаться. А то тошнить начнет. Девушка посмотрела на собутыльника и постаралась сфокусировать взгляд. «Ага, лицо вижу. Остальное пока без надобности».
– Тк давай что ли выпем? – Атан, покачиваясь, поднял кружку.
– А за что? – поинтересовалась девушка.
– А за любов! – Атан криво улыбнулся, стараясь изобразить лучезарную улыбку.
Лесандрин скривилась и поставила свою кружку на стол.
– А не буду, – попыталась сказать она, отмечая, что язык заплетается – мама не горюй.
– А с чего это? Я, тут понимаешь шты, за любов хочу выпить. А ты не поддерживаешь. Не уважа-а-аешь?
– А че за нее пить? – пьяно усмехнулась девушка, заправляя за ухо непослушной рукой прядь каштановых волос.
– Ну, не хочшь за любов пить, давай из-за нее напёмся! – выдал Атан, – Давай-давай, поддержжжжживай кмпанию.
– Ладно, но тока ради тебя, – ответила девушка. Вот чем пьяный Атан хуже трезвого? От него-то и трезвого тяжело отвязаться, а от пьяного – ни-ни, ни за какие коврижки.
– Слушшй, – протянула девушка, когда спиртное погибло смертью храбрых в желудках «отдыхающих» друзей, – а где ты спать-то будешь?
– Тут, – невозмутимо ответил мужчина, ткнув пальцем в деревянный стол, и громко икнул.
– Неееееее, так не пойдет. Я тебя отведу, – возразила Лесандрин и покачнулась. Странник хмыкнул и отмахнулся.
– Ты сбя отведи. Для начала. Я это… тяжелый – во! Еще и раниный.
– ЁЁЁ! – воскликнула Леся, а в голове слегка рассеялось. – Поджди. Я сейчас.
– Куда? А выпить? – Странник лихорадочно осматривал стол, в поисках разбитого полчаса назад уже пустого кувшина.
– Счас приду. А ты смтри не засни, пока я прду, – девушка, качаясь, встала из-за стола, – Дождешшшся?
– Ага, – ответил странник, отыскав на столе тарелку со своим ужином.
Штормило девушку так, что она с трудом доковыляла до комнаты. В голове пьяным хороводом крутились мысли.
«Ёк-макарёк, – думала она. – Надо найти в отварах протрезвляющее. Иначе Атану придется ночевать за столом».
Мысли о том, что вообще-то, можно попросить и кого-нибудь из рабочих таверны, транспортировать тело Атана до кровати, в голове девушки не возникало. Нужный пузырек темного стекла нашелся достаточно быстро – минут через двадцать поисков. За это время девушка успела натереть коленками пол до зеркального блеска – на двух конечностях тело почему-то не держалось. И вообще, хотелось лечь, прямо здесь на полу, и уснуть, желательно до лета, чтоб никто не кантовал. Но, сидящий за столом Атан, словно заноза в известном месте, мешал девушке исполнить желаемое. Нет уж, – решила она, – сначала отправлю его спать, а потом, уж как-нибудь сама.
Леся с горем пополам, зубами, достала пробку из горлышка и махнула полпузырька, не глядя…
Глаза сами собой вылезли из орбит, рот открылся, в попытке глотнуть свежего воздуха. Как ужаленная, она подскочила на месте и стала бегать по комнате, маша руками, как юный птенец в попытке взлететь. И откуда силы взялись? Как назло воды в кувшине, стоящем на тумбочке у кровати, не оказалось. Намотав по комнате приличное количество кругов и смахнув выступившие слезы, девушка старалась отдышаться, привалившись спиной к стене.
Туман в голове рассеивался, земля перестала качаться, предметы мебели в комнате еще двоились, но стоило чуть-чуть сосредоточиться, как все вставало на свои места. Минут через десять Лесандрин все-таки спустилась вниз.
Атан, как ни странно, еще бодрствовал, активно ковыряя столешницу пальцем. Выражение вселенской скорби на лице, плечи опущены, глазки в пол, вернее, стол.
– Что случилось? – деловито поинтересовалась девушка, присаживаясь рядом.
– Ничего, – глухо ответил странник, продолжая интересное занятие.
– И все-таки что-то случилось, – констатировала она, – Атан пойдем спать, а?
– Вместе? – поднял сияющее надеждой лицо странник.
– Конечно вместе! Ты же без меня не дойдешь. Я тебя не брошу, будь уверен!
– А-а-а-а… – протянул Атан и опустил глаза.
– Атан, – позвала Лесандрин, – что случилось? Ты чего?
Странник отмахнулся.
– Спать, значит спать, – мужчина попытался подняться самостоятельно. Возможно, если бы не обгоревшие ноги, это бы ему удалось, но… Леся вовремя подоспела к заваливающемуся на бок страннику и помогла встать.
– А теперь мы идем в кроватку и будем отдыхать, – увещевала она, тяжело взбираясь по лестнице.
– Угу, – мужчина всеми силами старался удержать непослушное тело в вертикальном положении, но удавалось это ему с трудом, – А ты меня уложишь? – усмехнулся он.
– Конечно, – с деланным энтузиазмом отозвалась она, мечтая о том, как бы скорее добраться до своей кровати и уснуть до утра.
– И одеялко поправишь?
– Угу.
– И сказку на ночь прочитаешь?
– Конечно!
– А поцелуешь?
– Ко… Атан! Не наглей, а?
– Ладно-ладно. А в щечку? – не унимался бессовестный вымогатель, пользуясь положением больного на всю катушку, – А то я без этого не усну, ни-ни. Буду долго ворочаться с боку на бок. Потом мне будут сниться кошмары… Тебе меня не жа-а-алко… О, жестокая женщина! – канючил он.
– Атан, ну что ты, как маленький? – попыталась урезонить зарвавшегося странника Лесандрин, открывая дверь в комнату.
Девушка помогла страннику добраться до кровати, усадила и попыталась снять сапоги. Не тут-то было! Атан решил доказать, что еще не настолько пьян, чтоб его раздевали, пытаясь дотянуться до ног самостоятельно. Ничего не выходило, он только морщился от боли и бессилия.
– Ну вот, – сетовал он, когда Леся помогла ему улечься поверх одеяла. Снимать что-то еще помимо сапог и плаща он отказался наотрез, закатив такую истерику, что любая девушка обзавидуется и возьмет на вооружение, чтобы исполнять при соблазнении. – Такой романтический момент испорчен. И чем? Моими собственными сапогами! – прям оскорбленная невинность!
– Спи спокойно, романтик-собутыльник, – пожелала Лесандрин, стоя у двери.
– А поцеловать?!!! Я ж не усну, – раздалось с кровати.
– Спокойной ночи, – девушка решила проявить твердость и, наконец, уйти.
– Ну в щечку, а? Ну, Леся… Леся, – пытался дозваться странник, – Жестокая ты, Леська! Трудно, да, больного в щечку поцеловать?
Лесандрин с минуту послушала это возмущение, а потом решила, что лучше чмокнуть в щечку и спокойно лечь спать, а то еще поперебудит всех своими криками.
Отойдя от двери, девушка наклонилась над притихшим Атаном и потянулась, чтобы честно исполнить его просьбу. В последний момент Атан повернул голову и прижался губами к ее губам. Девушку, словно током ударило. Она дернулась и, потеряв равновесие, села… Прямо на больные голени странника. Он взвыл раненным зверем, а девушка подскочила на месте, выкинув из головы обиду на Атана:
– Прости, прости, прости, – причитала она, бегая у кровати.
– Ничего, – процедил он сквозь зубы, пытаясь сдержать стон. – Любви без боли не бывает.
– Атан! Не мели чушь, и вообще, что ты себе позволяешь?! – Она уперла руки в бока, пылая праведным гневом.
– Все вы женщины такие, – возмутился побледневший от боли мужчина, – вечно выясняете отношения не в тот момент.
– Слушай, – Леся не могла смотреть на то, как он мучается, и сменила гнев на милость, – мазь от ожогов у тебя или у Милады?
– В тумбочке посмотри, – прохрипел Атан, переживая новую вспышку боли. – Миладка днем перевязку делала, пока еще трезвые были. Должна была там оставить.
Мазь нашлась быстро, а заодно с ней и обезболивающее, которое она тут же влила в рот сопротивляющемуся пациенту. Лесандрин пришлось еще немного потревожить странника, для того, чтоб сесть на кровать и положить его голени на свои колени. Аккуратно размотав повязку, девушка намазала заживающую кожу толстым слоем мази и спросила:
– А почему у тебя так медленно заживает ожог? Помнишь, в заповедном лесу у меня тоже руки обгорели, но зажило все намного быстрее. Через два дня я и думать забыла о боли, только шрамы небольшие остались.
– Лесь, я в отличие от тебя и Милады всего лишь человек. Хрупкая оболочка, которую смять – как нечего делать. Вы обладаете даром. Регенерация у вас не в пример моей лучше. Хорошо, что Миладка по части лекарств – гений. Если бы не эта мазь – прощай ноги, – Атан сдавлено простонал и откинулся на подушки. На лбу крупными каплями блестел пот. Весь алкоголь из организма, как ветром сдуло и боль мужчина чувствовал настолько остро, словно его резали на живую.
Тем временем, Лесандрин стала осторожно втирать мазь в кожу, стараясь причинять как можно меньше боли.
– Лесь, – позвал Атан. Видимо, обезболивающее начало действовать. – Как ты думаешь, а волосы на ногах вырастут?
– Че-эго? – Лесандрин, честно исполняющая обязанности лекаря, уставилась на горе-пациента, как баран на новые ворота.
– Не, ну ты сама подумай. Ну как я буду без волос на ногах? Я ж мужчина! Меня же любая женщина засмеет.
– Вырастут, вырастут. – Успокоила Лесандрин, – А та, которая полюбит, смеяться не будет.
Девушка закончила перевязку, аккуратно устроила пострадавшие ноги на кровать и помыла руки.
– А ты?
– А что я? – не поняла Лесандрин.
– А ты смеяться не будешь?
– Нет, Атан, не буду. Спокойной ночи. – Лесандрин взялась за ручку двери и в последний момент обернулась, – А ты обещай, что больше не будешь лезть с поцелуями, – потребовала она. Губы до сих пор помнили сильное прикосновение, напоминая о нем легким покалыванием.
– Обещаю, – приложил он руку к сердцу, – больше не буду…
Девушка улыбнулась и вышла за дверь.
– Больше не буду, – проворчал мужчина, укладываясь поудобнее, – меньше тоже…
Лесандрин удовлетворенно растянулась на кровати. «Закон подлости работает безотказно, – отметила она». Так хотелось спать, что сил не было. А теперь глаза на лоб лезут, не собираясь закрываться.
Утром Атан встанет на ноги самостоятельно. Конечно, все сразу не заживет, но процесс пойдет намного быстрее. Она была бы не она, если бы не вмешалась. Другое дело, что без разрешения больного она не имела права этого делать, но… Лесандрин решила поступить по принципу: меньше знает – крепче спит.
А что его спрашивать-то? Леся прекрасно знала, ЧТО ответит Атан на ее предложение. То, что послал бы он ее по известному адресу – дело понятное, но этим бы все не ограничилось. Хор бабушек-плакальщиц удавился бы от зависти при прослушивании гневной речи мужчины! У девушки перед глазами даже картинка нарисовалась: пена у рта, вытаращенные глаза, руки, словно лопасти ветряной мельницы, машут без остановки и куча нелестных отзывов в ее адрес. Нет уж, извините, но подобное выслушивать ей не хотелось… А помочь очень даже.
Девушка потерла руки друг о друга. Ладошки до сих пор горели. Правильно дед Антип Атана называл – Огонек. Таких ощущений у Лесандрин никогда не было – сколько она людей полечила. Она боялась представить себе, что было бы, если бы она решила лечить его душу… Прикоснувшись краешком к его сути, она согрелась душой и заразилась его огнем и азартом. Все тело зудело, и требовало выхода энергии невесть откуда взявшейся в уставшем организме. Но если бы она сунулась дальше… Ощущения явно были бы не из приятных. И еще она отметила, что Огонек влюблен. Только вот в голову лезут не совсем радужные предположения о предмете тайных воздыханий странника.
И вообще, что сегодня за день такой? Владимир с раннего утра с поцелуями и признаниями, которые как ножом по не зажившей до конца ране. Боль в его глазах она разглядела так явственно, прикоснись и почувствуешь. Да и, что скрывать, у самой горечь на языке до сих пор осталась, словно собственной желчью захлебнулась.
Девушка терзалась сомнениями. Металась из стороны в сторону, пытаясь решить что-то для себя. Решить главный вопрос: стоит ли доверять Владимиру? Накрыв голову подушкой, Лесандрин решила, что утро вечера мудренее, сложные вопросы на похмельную голову не решаются, и вообще, надо же когда-то спать?
Утро встретило Лесандрин перекошенными от похмелья лицами друзей. Им было настолько плохо, что они сидели рядышком, и Милада положила голову на плечо Самойлову. Одним словом нездоровая идиллия, не характерная для отношений этих людей.
– Доброго утра! – бодро поздоровалась Лесандрин, вызвав гримасы боли на лицах друзей, – Оооо, я смотрю, кому-то здесь не хорошо, – девушка осмотрела странную парочку, держащуюся друг за друга, как за соломинки, и улыбнулась.
– Тише, Лесёнок, тише, – прошептала Милада, сдавливая виски.
– Как же вы сюда добрались? – поинтересовалась претендентка на место императорского палача.
– Пить хотелось, – прохрипел Владимир.
– Уууу, как все запущено, – девушка осмотрела стол, на котором красовался одинокий пузатый кувшин литров на пять, как минимум.
– Милад, а ты про настойку свою от похмелья забыла? – Черноволосая мигом подскочила, бормоча под нос ругательства в адрес вчерашней пьянки и собственной забывчивости, и резвым кабанчиком бросилась на второй этаж.
– Она куда? – поинтересовался Самойлов, сражаясь с собственным голосом, который отказывался звучать нормально и выдавал только сип.
– За лекарством, Ладь, за лекарством.
– Вот это скорость! – восхищенно просипел он.
– Это называется: правильно поставить цель! – Девушка закинула под столом ногу на ногу и, удобно усевшись на стуле, заказала завтрак.
Самойлов налил себе в стакан мутной жидкости из кувшина, которая при ближайшем рассмотрении оказалась рассолом.
– С добрым утром, любимая, – раздалось за Лесиной спиной. Самойлов поперхнулся рассолом и только по причине дикого похмелья не вцепился Атану в лицо. Видимо, Владимир решил смерить соперника уничтожающим взглядом, но вместо этого получилось нечто маловразумительное. Леся же развернулась к сияющему, как начищенный самовар, мужчине лицом и уставилась на наглеца, искренне желая прожечь в его лбу дырку.
– Не поняла, – протянула она тоном, не предвещающим ничего хорошего.
Атан, от души любуясь реакцией, обошел столик, сел между Лесей и Самойловым, подпер подбородок рукой и сделал глазки побитого щенка.
– Родная, ну, разве, ты не помнишь, что между нами вчера было? – Самойлов пролил на себя стакан с рассолом. Проникновенный, почти интимный полушепот, прекрасно долетал до ушей Владимира.
– Ты что, – взорвалась Лесандрин, заикаясь от возмущения, – ох…оф… Оху… Жить надоело?
– А что я такого сказал, радость моя? – врет и не краснеет, наглец. Вот, ну хоть бы одна жилка дрогнула! Вот это наглость!
– Если ты считаешь, что та нелепая попытка чмокнуть меня в щеку и перевязка ран – ЧТО-ТО БЫЛО! То ты… – Леся красная, как вареный рак, набрала воздуху в грудь, чтобы высказать свое отношение к подобному цирку, но не успела… Владимир, совладав с дурным самочувствием, вытащил Атана из-за стола, схватив за грудки.
– Убью… – прошипел он, глядя в лицо невозмутимому Атану.
– Руки коротки, Самойлов. И устав не позволяет. – Он спокойно убрал руки Самойлова.
– Все равно убью!
– А в чем дело? Я посягнул на твою собственность? Что-то я клейма твоего на ней не заметил. Она тебе жена? Нет. Сам ничего не можешь сделать, так не мешай другим.
– Не смей подходить к ней, понял? И близко чтоб тебя не видел!
– И ты думаешь я тебя послушаю? – обстановка накалилась до предела. Они сверлили друг друга взглядами, полными взаимной ненависти.
– Хватит! – Терпение Лесандрин лопнуло. – Сели! Сели, я сказала. Оба. Ты, – она повернулась к Атану, – не смей выдавать желаемое за действительное. А ты, Владимир, запомни, я общаюсь с тем, кем хочу и ты мне не указ! – девушка перевела дух и хотела что-то еще сказать, но…
– А что здесь происходит? – бодрый голос Милады, прервал напряженное молчание.
– Атан пошутил неудачно, – ответила Лесандрин, садясь на место. Аппетит пропал. Чтоб не мучить организм, девушка подвинула к себе кружку с чаем.
– Ну, это он умеет! – ответила девушка, протягивая Самойлову скляночку с настоем, – Выпей, полегчает. Самойлов хмурый, как туча, послушно принял лекарство из ее рук.
Дверь в таверну распахнулась. Невысокий мужичонка, в потрепанной одежде, с диким криком залетел внутрь и прижался к двери, закрывая выход своей спиной. Глаза лихорадочно осматривали помещение, словно пытаясь кого-то отыскать.
– И до нас докатилась зараза! – Кричал он, срывающимся от напряжения голосом. – Мы все умрем… умрем… Все умрем!
Посетители таверны притихли, с интересом разглядывая мужичка. Стояла такая тишина, что было слышно, как пролетела муха.
– Разве вы не понимаете, – разрывался он, – мы умрем!
– С чего такие выводы, любезный? – проговорил мужчина, сидящий ближе к выходу.
– Там-там… – пришедший дрожащим пальцем указывал на закрытую дверь.
– Да что «там»? – осмелели мужики, – выпил ты, что ли лишку, али не опохмелился с утра пораньше? Так ты садись, мы нальем!
– Вы не понимаете, – голос мужичонки изменился, говорил он тихо, не отрывая глаз от своего указательного пальца.
– Иди к нам, уважаемый. Присядь! – загалдела толпа.
Мужчина застыл, с ужасом глядя в одну точку.
– Эй, ты нас слышишь? – Незваный гость затрясся мелкой дрожью и развернулся лицом к посетителям. Часть лица, скрытая от глаз до этого времени, была покрыта черными пятнами, глаз заплыл, а кожа съехала, как тряпка, свисая с подбородка. Мужчина попытался что-то ответить, тыча в посетителей черным указательным пальцем, но получалось только не членораздельное мычание. Ноги его подкосились, и он упал замертво.
Пронзительный женский визг распорол тишину, как клинок вспарывает тело, и, словно кровь из раны, потекла людская паника по помещению. В мгновение ока четверка друзей оказалась зажатой за своим столиком кучей тел, пытающихся вылезти наружу, сбежать на второй этаж, некоторые, особо нервные экземпляры, носились по помещению, в надежде найти выход из патовой ситуации.
Атан встал на непослушные ноги в надежде перекричать гул и успокоить людей. Все тщетно. Крик, брань, ругань, сотни топающих ног…
– Они же сами себя поубивают, пока до них зараза не доберется, – Милада сделала пас рукой, и голос Атана раздался над толпой.
– Только успокой их, ладно, и не надо ничего говорить о магии, – предупредила она.
– Не надо маленьких учить, – рыкнул Атан на всю таверну.
– Ой, дурак! – схватилась Милада за голову, – ты еще отношения на публику выяснять начни, авось, отвлекутся от беды насущной!
Атан грозно зыркнул, ограничившись взглядом.
– А ты, – Милада обратилась к Самойлову, пока Атан мастерски успокаивал толпу, – можешь сдать меня с потрохами его Императорскому величеству, но скрываться в данный момент я не собираюсь. Ты хоть понимаешь, что на самом деле происходит?
– Понимаю, – процедил Самойлов, – не такой уж я дурак.
– Ну да, а когда ты Империю чистил на предмет магов – так это ты просто на всякий случай, чтоб Императору спокойней было! – Владимир скрипнул зубами, стараясь удержать на языке слова, которые вот-вот грозились сорваться с уст.
– Я выполнял приказ!
– И систему ты новую разрабатывал, только для того, чтоб перед властями выслужиться!
– Милада, – Владимир поднялся со своего места, – не надо говорить том, чего ты не знаешь…
– Стоп-стоп-стоп! – разняла ругающихся Леся, – Значит так, для начала нам надо разобраться в ситуации, а не искать кто прав, кто виноват. Если мы продолжим спорить, то скоро будем лежать так же, как этот мужчина. Надо успокоить людей и навесить полог на таверну, а самим выйти и посмотреть, что твориться на улице.
– Не поможет, Лесь, – устало вздохнула Милада, – отсюда только бежать.
– Как? – Лесандрин ошарашено смотрела на подругу, чтобы Милада сказала, что не поможет?! Да быть того не может!
Черноволосая ведьмочка встала со своего места и взмахнула рукой. Утихомиренные Атаном люди сладко заснули.
– Ч-ч-что ты делаешь? – Лесандрин застыла столбом.
– Дарю им спокойную смерть.
– Ты с ума сошла, да?
– Нет! Не сошла с ума! Лесь, мы ничего не сможем сделать! Ни-че-го! Мы пойманы в ловушку! Благодаря стараниям странников, и Владимира в том числе!
– Что ты имеешь ввиду? – Не поняла Леся. Милада закрыла глаза на несколько минут. Леська привычно мысленно потянулась к ней, пытаясь отыскать ответ в действиях Милады. Зецкая пыталась навесить полог, для того, чтоб сдержать проклятие. Лесандрин прикоснулась к ее руке, и резкая боль прошибла тело девушки, сковывая позвоночник. Вдвоем им должно хватить сил для того, чтобы создать щит и иметь возможность хотя бы спокойно поговорить. При такой силе проклятия он долго не продержится, но они успеют выяснить несколько моментов.
Милада смахнула пот со лба и открыла глаза.
– Значит так, делимся информацией и решаем, как нам выбраться из этой з… сложившейся ситуации.
– Я так думаю, что ты должна объяснить Лесе все, что мы выяснили, – Атан смотрел в упор на девушек, – а я пока переговорю с Владимиром.
– А с чего вы решили, что ничего не можете сделать? – Владимир водил пальцем по столешнице, выводя непонятные фигуры.
– Во-первых. Ты в курсе, что Дор жив? – Милада взяла инициативу в свои руки, прыгая в омут с головой.
– Есть такие предположения, но не более того… Доказательств нет.
– А чем это тебе не доказательство? Он очень хорошо все рассчитал. За столько лет чистки, полноценных магов не осталось. Все кто есть – жалкая кучка необученных людей, которые толком не знают, что делать с даром.
– Ты тоже относишься к этой «кучке», как ты выразилась? – Самойлов изогнул бровь с саркастической усмешкой.
– По сравнению с Дором, его знаниями, умениями, навыками, опытом… Даже с учетом обучения у бабушки, – пшик, не больше. Он меня сожрет и не поморщится. А что говорить о тех, кто об обучении и мечтать не мог? О тех, кто прятался по подвалам, по лесам, лишь бы сохранить себе жизнь? Тем более, твоими стараниями, мы остались одни!
– Не остались… – Самойлов вздохнул и запустил в волосы пятерню, – По твоим представлениям, я – чудовище!
– А кто ты еще? Одуванчик полевой? – Милада мерила шагами комнату.
– Я, конечно, не идеал, но… Тебя ничего не насторожило в разговорах о без вести пропавших людях, со способностями после моей, как ты выразилась «чистки»?
– От тебя можно чего угодно ждать!
– Так вот, чтоб ты знала, – Самойлов стукнул кулаком по столу и поднялся с места, – Я создал специальный отряд из этих людей, отправил их учиться в Академию, мой отряд целиком состоял из них! Игорь, погибший в Хайте, – был одним из них! А Императорские лаборатории, которые славятся своими открытиями? Там тоже люди, отобранные мной во время чистки!
– Что-то мне не верится, что ты смог все это провернуть сам…
– Нет, не сам, по приказу Императора. Драгомир – не дурак. Он прекрасно понимает, что без Дора тут не обошлось. Но… он не может официально принять магию. Это слишком сложно… Тем более прямых доказательств нет. После того, что было во времена гона, народ ни за что не поверил бы ему, плюс это привело бы к обострению внешнеполитических отношений… Стоит Драгомиру выпустить ситуацию из под контроля и посеять панику, объявив, что Дор жив, как тут же соседние государства воспользуются внутренними распрями и возьмут нас без боя. Драгомир в панике, поэтому и приказал отыскать людей, обладающих даром. Как он выразился, на всякий случай.
– Это нам не поможет. Дор слишком силен, – Атан поднялся на непослушные ноги, – Единственное, что мы можем, это спрятать Лесандрин.
– А я-то тут причем? – девушка удивилась подобному повороту событий.
– Потому что ты – главный козырь в руках у каждой из сторон, – ответил Владимир, – А мы должны позаботиться, чтобы ты не попала в руки Дору.
– Да и Императору тоже, – вставил Атан, – потому что Драгомир играет в свои игры. Я был у него с отчетами. Я пытался до него достучаться. Он сказал, чтоб я предоставил ему доказательства. В хранилище отдела тайн мы нашли пророчество, касающееся Лесандрин и изображение Камиры. Все прошло без сучка и задоринки, что странно, были, конечно, непредвиденные обстоятельства, но… Я думаю, что Император тоже ищет ЕЕ, и знает, что я как-то с вами связан. А вот о его намерениях можно только догадываться. Люди у него есть, но он бездействует… Я думаю, что он ищет Дора и Лесю, но для своих целей…Кто даст гарантию, что император сам не проведет ритуал?
– Сианиат – кинжал для проведения ритуала – украден, – вздохнул Владимир. Леся смотрела на друзей и не могла сложить все в единую картинку. Причем здесь она?
– А тебе-то откуда это известно?
– Игорь был хранителем. Перед тем, как отправиться в Хайт он проверил тайник. Кинжала там нет.
Атан нецензурно выразился. Милада мерила шагами комнату, опустив голову. Владимир смотрел в окно.
– А теперь. Может, кто-нибудь посчитает нужным объяснить ситуацию мне? – не вытерпела Лесандрин.
– Ты дочь богини магии Камиры. Мы с Атаном нашли пророчество, в котором говориться следующее: «И родится источник – с силой божественной и слабостями человеческими. И когда начнет сила мира убывать, найдется способ открыть источник Сианиатом. И сгорит хрупкая оболочка и затопит мир небывалой мощью. И будет хаос, и будут жертвы, пока сила не подомнет под себя хрупких и Знающие не воцарят», – Милада процитировала по памяти.
Леся хлопала ресницами, пытаясь осознать правду.
– Ребята мы не одни, – тихо проговорил Владимир, продолжая смотреть в окно, – Похоже, у нас гости.
Друзья тихонько крались вдоль стены таверны. Милада попыталась узнать сущность гостя, но не смогла. Натолкнулась на стену.
– И что нам делать? У кого есть предложения? – Атан плелся в конце, ноги еще болели и не позволяли «скакать бодрой козой».
– Ориентироваться по ситуации, – шикнул Самойлов.
За спиной раздался громкий хлопок, и ребят откинуло в сторону, присыпав обломками досок и камня. Таверну взорвали.
Сознание возвращалось медленно. В нос и рот набилась земля и пыль от взрыва. Дышать тяжело. Милада надсадно закашлялась. Тяжесть со спины спала, и послышался голос Владимира:
– Милад, все нормально?
– А то! – прохрипела девушка, – Прям, как на завалинке себя чувствую!
– Ну, если язвить в состоянии, значит, отойдешь, – Владимир убрал доски, которыми привалило девушку, и помог сесть на землю.
– А может, я и на смертном одре язвить буду, – девушка зашлась в кашле.
– Поживем-увидим, – пробормотал Самойлов, продолжая вытаскивать из под завала друзей.
– Не доживешь, – уверенно прошипела ведьмочка.
– Откуда знаешь? – бодро поинтересовался он, помогая Лесандрин сесть рядом с Миладой.
– Чую. Особо чувствительным к неприятностям местом. А почему ты такой бодрый? – с подозрением спросила она.
– Потому что меня отбросило дальше, чем вас, не успев, толком привалить. Вот и выбрался быстрее. Если бы Атан не мучился с ногами, то тоже давно бы вылез и помог мне.
– Будь они не ладны,… – Атан матюгнулся так, что у Милады щеки заалели, Леся вообще стала пунцово-красной.
– Час от часу не легче, – пробормотала Лесандрин, оглядывая то, что было таверной, – И где мои хваленые способности, из-за которых меня все хотят заполучить? Где? Я ж ничего толком не могу!
– Сила и знания – разные вещи, – ответила Милада. – Без определенных знаний и опыта ты спалишь телесную оболочку на корню.
– Весело, – Лесандрин мазнула тыльной стороной ладони по губам, вытирая кровь.
Шум за спиной отвлек компанию от пространных рассуждений. Они, как один повернулись на источник и застыли с открытыми ртами.
В воздухе, на высоте человеческого роста, парила фигурка в темном плаще с накинутым на голову капюшоном, скрывающим лицо.
– Мне кажется, я слишком приложился головой во время падения, – пробормотала Атан.
– Или просто кто-то решил действовать открыто, – ответил Владимир.
– Ну, что? – спросила фигурка, – Сдаемся, али не хватило? Еще побегаете?
– Ты лучше тараканов в голове погоняй, а не нас, – рявкнула Милада, поднимаясь на ноги. Остальные потихоньку занимали оборонительные позиции. Кто как мог. Лесандрин стала рядом с Миладой, чтобы помочь в случае чего.
– Хм, – произнесла девушка в плаще, – Ваша порода, Зецкая, никогда не отличалась благоразумием. Фигурка сделала едва заметный пас, и земля затанцевала под ногами. Атана снесло первым, впечатав, в дымящиеся обломки таверны. Самойлов упал на спину и вовремя успел перевернуться, встав четвереньки, прожигая взглядам нападавшую фигуру. Милада закрыла глаза, и, казалось, не обращала внимания на происходящее. Лесандрин, подпитывала тело подруги, которая вела невидимую дуэль с незваной гостьей.
Фигурка сделала широкий пас рукой наотмашь и Милада полетела вслед за Атаном. Началось светопреставление. Поднялся ветер, деревья выдирались из земли с корнями и неслись по направлению к оставшейся стоять Лесандрин и Владимиру, на удивление, цепляющемуся за землю.
Вокруг потемнело, словно черным куполом накрыло. Не видно ни черта! Земля дрожала, расползаясь кривыми оскалами трещин, затягивая в них, все, что попадалось.
Лесандрин смотрела на фигурку, желая прожечь взглядом. Белки глаз затянуло черным, черты лица заострились. Тело девушки приподнялось над землей и выгнулось, выбрасывая в окружающую черноту силу, сияющую звездами среди непроглядной тьмы.
Самойлов со всего маху стукнул по земле кулаком и от удара, по земле зазмеились молнии. Поднявшись на колени, мужчина сделал легкий пас рукой в сторону Лесандрин, надевая на нее защитный купол. Тело девушки упало на землю, трясясь, словно в ознобе.
– Я сказал, хватит! Ты заигралась! – тело мужчины безвольно упало, оставляя место действия тени, которую в окружающей темноте сложно было бы различить.
Фигурка нападающей вздрогнула, словно от удара, и исчезла с тихим хлопком, словно ее и не было.
Окружающий мир, окрашенный в черный, просветлел. Тень вернулась в тело Самойлова. Владимир тяжело поднялся на руки и осмотрелся. Лесандрин исчезла.
Глаза, еще не привыкшие к темноте, слезились, добавляя к гудящей голове «приятных» ощущений. Плечи болели из-за вывернутых в суставах рук. Запястья жгло немилосердно. «Что на этот раз?» Лесандрин скептически хмыкнула. Ситуация, в которую она попала, вызывала истерический смех. «О, Всевидящий, пусть меня скорее прибьют уже что ли?»
Девушку мутило, перед глазами плясали вспышки ослепляющего света, на языке осела горечь с привкусом крови. Пленница попыталась пошевелить ногами – не вышло. Конечности каменными глыбами оставались на месте, отказываясь повиноваться владелице.
Что с Атаном, Миладой, Владимиром? Последнее воспоминание, щедро подкинутое сознанием – тело подруги, неестественно безжизненное летит в развалины, которые несколько минут назад были таверной и застывшая в небе, словно изваяние, ненавистная фигура в плаще. Женщина. И голос от чего-то показался Лесандрин знакомым. Хотя, скорее всего, это просто игра воображения. В такой ситуации, что только не покажется. «Надеюсь, они выжили и находятся в безопасности. Если им нужна была я, остается крохотная надежда, что друзей не тронули…» – Леся безрезультатно попыталась поднять голову. Опять не вышло. Двигались только глаза. Остальное тело, словно налитое свинцом, каждой клеточкой чувствовало боль, проходящую молниями по организму, но стало настолько тяжелым, что каждая попытка сделать мизерное движение требовала титанических и бесплотных усилий.
