Текст книги "Подвиг Мирославы"

Автор книги: Юлия Бойцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Мы быстро подъехали к воротам, которые были открыты. Въехав во двор, Римэлл спешился и совсем неаккуратно стащил меня с коня. Массивная дверь дома открылась, и на крыльце появился высокий немолодой, но вполне подтянутый, мужчина. К нему мы и направились.

– Долго, – недовольно произнес он, впиваясь в меня цепким взглядом карих глаз. Короткие волосы уже тронула седина, что не шло его моложавому лицу. Я смотрела на него исподлобья и совсем недружелюбно, впрочем, как и он на меня.

– А я и не обещал, что будет быстро, – раздраженно ответил Римэлл.

Мужчина резко посмотрела куда-то за мою спину и ухмыльнулся.

– А я смотрю, ты взрослеешь. Одна добыча хорошо, а две лучше. А принц совсем мозг свой растерял, – покачал он головой.

Вот с последним предложением я была полностью согласна. Честно говоря, мне стало снова страшно, но только ко всему прочему прибавилась еще и обреченность. Показалось, что этот дом – конец моего захватывающего и опасного путешествия.

– Идемте, – произнесли мне в ухо и мужчина передо мной пропустил нас в дом.

После наполненной светом улицы, показалось, что в доме слишком темно. Я не успела что-либо разглядеть. Римэлл уверенно меня куда-то вел. Мы спустились по ступенькам. Над нами появились светлячки, а перед – показалась огромная железная дверь. Парень быстро ее открыл и, неаккуратно схватив меня за руку, потащил вовнутрь помещения, в котором было две пустые камеры, по-другому не назовешь. Меня поместили в левую.

– Добро пожаловать в ваше временное жилище, Мирослава, – серьезно сказал мужчина и, закрыв за мной решетчатую дверь, вышел, оставив в гордом одиночестве.

– Спасибо, – прошептала я в пустоту.

Я осмотрелась: деревянная кровать, ржавый умывальник (совсем обычный, как в нашем мире), деревянная кабинка, при рассмотрении оказавшаяся туалетом, и маленькое окошко под потолком, в которое даже не влезет голова, – это все, чем мне придется довольствоваться неизвестно сколько времени. Что же, не так уж и плохо. Лишь бы кормили. Да и хорошо бы попросить что-нибудь от боли в горле, иначе толку от меня будет немного. Хотя, его и так будет немного. Ну в сама деле, чем я могу помочь? Координат своего мира – не знаю, планов нашего принца – тоже не знаю, в науке – несильна. Мною можно только шантажировать и то, Хейси, по-моему, куда более ценная пленница. Что гадать?! Поживем – увидим.

Я присела на кровать и, прислонившись к холодной стене спиной, прикрыла глаза. Надо попытаться расслабиться и отдохнуть, ведь неизвестно, что меня ждет дальше.

Глава 22

Первыми посетителями были Патрик и тот самый шкаф с татуировкой на шее. Разговор у нас не клеился, потому что, во-первых, за ночь меня окончательно срубила простуда, от чего сильно раскалывалась голова, а во-вторых, я действительно не знала ответов на вопросы, которыми засыпал меня этот сумасшедший папочка Римэлла. Ну откуда мне знать, какой по величине поток энергии стоит поймать для перемещения в мой мир? Или еще лучше: где точка соприкосновения наших миров? Какая к черту точка?!

– Что же, на другое я и не рассчитывал. Была бы ты осмотрительнее и осторожнее, узнала бы многое ради своей безопасности и была бы сейчас для нас куда полезнее, – недовольно процедил сидящий напротив мужчина, сверля меня злым взглядом.

– Была бы я умнее, вообще бы в ваш мир не полезла! – огрызнулась я, растирая ладонями замерзшие плечи.

– Любой бы полез, – недовольно хмыкнул он.

– По себе других не судят, – фыркнула я и тут же пожалела об этом.

Я даже не сразу поняла, откуда взялась эта внезапная боль, и почему в глазах так темно, а в ушах стоит противный звон. Голоса доносились откуда-то издалека, разобрать кто и о чем говорит, и почему так эмоционально, было сложно. Зрение постепенно возвращалось в прежнее состояние, вот только правая щека, казалось, разрывается на несколько кусочков. Я с трудом подняла руку и поднесла ее к лицу. Прикосновения пальцев к нему совсем не чувствовались. Во рту появился солоноватый привкус крови. Через некоторое время стало понятно, откуда она течет. Мой бедный нос.

Я посмотрела на свою окровавленную руку и медленно перевела взгляд на Патрика. В камере мы уже были одни.

– Он вспыльчив, – лаконично заключил мужчина. – Что же, девочка, для меня ты никакой ценности не представляешь. Все, что от тебя можно узнать, мне не поможет, лишь раззадорит мое любопытство, что для тебя – еще хуже. Поэтому, теперь ты полностью в руках Римэлла.

Он резко встал, показал мне жестом, чтобы я пересела на свою "кровать" и, забрав стулья, вышел.

Я вытерла кровь подолом платья, запрокинула голову и прикрыла глаза. И только теперь, когда наступила приевшаяся за ночь тишина, осознала, что впервые в жизни была избита. А ведь фактически ни за что. Странно, но совсем не хотелось думать, плакать и чувствовать. Никаких эмоций, будто этот удар выбил их из меня раз и навсегда.

Наивно было так полагать. Ближе к ночи, когда после этого болезненного разговора прошло уже больше десяти часов, эмоции вернулись. Я отвернулась к стене и горько плакала, даже не пытаясь успокоиться. Хотелось рвать на себе волосы и выть от страха, одиночества, боли, голода и обреченности. Я просила прощение у своих родителей за беспечность, у ангела за непослушание, отвратительные поступки, и у себя самой за глупый характер. Я плакала всю ночь, до тех пор, пока не ушла боль из души и обида на мужчин, которые легко подняли на женщину руку. Пока усталость не забрала меня в объятья сна.

Я не слышала, в какой момент мне принесли еду. Когда проснулась, на полу у двери уже стояла тарелка с непонятной кашей и стакан воды. Выпив последнюю залпом, я умылась пахнущей железом водой, текущей из крана тоненькой струйкой, и стала запихивать в себя кашу, хотя кушать совершенно не хотелось. Ела я очень долго, было больно открывать рот, да и глотать неприятно. Поставив тарелку туда, где она стояла, я вернулась на свою кровать и снова уснула.

Так пролетело несколько дней. Так как к еде и воде стали давать еще и какой-то отвар, простуда быстро сошла на нет. Мое душевное состояние вернулось в норму, я перестала плакать по ночам и даже привыкла к своему жилищу. Мои глаза устали от плохого освещения, на маленькое окошко стало больно смотреть. По ночам я слышала шуршание мышей, и если поначалу пугалась, то потом привыкла и даже была рада топоту маленьких лапок.

Я перестала думать о Тимофее, потому что причины его отсутствия, надуманные мною, пугали, доводя до истерики. Сначала во мне бушевала обида и разочарование, потом все сменилось страхом и отчаянием. Важно было одно – чтобы с ним было все в порядке. "Для его отсутствия есть причины", – я повторяла себе вновь и вновь.

*****

Римэлл пришел ранним утром, только задавался рассвет. Я с трудом разлепила глаза, он присел неподалеку и терпеливо ждал, пока я окончательно проснусь.

– Что тебе нужно? – спросила я, подходя к умывальнику.

– Поговорить.

– Говори, – предложила я.

Он не ответил.

Вода показалась совсем ледяной и умывалась я долго. Римэлл молчал. Через некоторое время я присела напротив, на принесенный им стул.

– Знаешь, – сказала я, рассматривая мужчину, – утро, а ты будто и не ложился.

Он улыбнулся.

– Так и есть. Ночь была не сахарная.

Римэлл выглядел немного празднично, лишь не заправленная в брюки шёлковая белая рубаха, с расстегнутой верхней пуговицей, придавала его образу повседневности или легкой небрежности. Мой нос учуял запах алкоголя.

– Тебе нравится рубаха? – удивленно спросил мужчина, выдернув меня из раздумий.

– Симпатично, – пробубнила я.

– Что же, видимо у нас с тобой и вкус к вещам одинаков, – весело констатировал мужчина.

– И? – не поняла я.

– Да, и. Нас с тобой объединяет гораздо больше, чем ты думаешь. Сейчас поясню, – добродушно улыбнулся он и открыл папку, лежащую на коленях. – Итак, это отчет. Я получил его только вчера и теперь понял свои ошибки и принял решение. Но для начала нужно кое-что проверить.

– Что же? – насторожилась я.

– Сиди ровно, – прошептал он, прикрыв глаза. – Тебя не учили смотреть на потоки?

Я тяжело вздохнула:

– Учили.

– Тогда присоединяйся.

Я припомнила все, чему учила меня Стэлла. Открыв глаза, в очередной раз поразилась красоте магического мира и его волшебных нитей. Жаль, кроме светлячков создавать ничего не умею…

– Что ты видишь, Мирослава? – спросил, внимательно рассматривая меня, Римэлл.

– То же что и ты, – пробубнила я.

– Тогда и поисковую нить ты тоже заметила? – ухмыльнулся он.

– Да где? – не поняла я.

– Да вот, – махнул он на меня головой.

Ко мне была привязана только одна нить и вела она от цветка на запястье в никуда.

– Это не поисковая нить, – ответила я, – это связь между членами королевской семьи.

Мужчина закатил глаза.

– Не туда смотришь, – немного раздраженно ответил он.

Я еще раз осмотрела себя, но больше ничего не обнаружила. Римэлл тяжело вздохнул и протянул руку к моему лицу, от чего я машинально отстранилась.

– Да не собираюсь я тебя трогать, – возмутился он, – просто покажу.

Его ладонь снова приблизилась к моему лицу, дотронулась до щеки и скользнула к уху.

– Разрешишь? – спросил мужчина, касаясь пальцами маленькой сережки.

– Да, – прошептала я.

Аккуратно расстегнув замочек, Римэлл снял подарок Эртона и, положив себе на ладонь, попросил:

– Посмотри внимательно на эту вещь.

Я проморгалась, от яркости потоков глаза стало пощипывать. Сначала ничего не видела, но присмотревшись, все же заметила тончайшую нить, ведущую от серьги куда-то в сторону.

– Увидела?

– Да.

– Вот об этом и говорил. Знаешь, – задумчиво начал он, поглаживая пальцами драгоценность на ладони, – признаюсь, я не сразу понял, зачем он все это подстроил. Даже скажу больше, понял только сегодня ночью, когда мне принесли этот отчет, – кивнул он на папку и замолчал.

– О чем ты?

– О том, что твой друг, или кто он там тебе, специально оставил вас в селении одних, да еще и нас предупредил.

– Глупости говоришь, – рассердилась я. – Если бы он так сделал, то уж точно не уехал, а затаился бы неподалеку…

– Думаешь, смог бы нас схватить? Для этого ему бы понадобился целый отряд, который еще и спрятать надо, а на все это нужно время… И без больших жертв бы не обошлось. Он оказался находчивее. Но как же жесток…

– Это чушь, – уперлась я, – а даже если так, то скоро он будет здесь.

Римэлл расхохотался.

– Ну ты даешь, – улыбаясь покачал он темноволосой головой. – Доверяешь ему?

– Доверяю.

– А зря. Его план был безупречен, но в одном он просчитался.

– В чем же?

– Хейси. Ему не стоило оставлять ее с тобой, потому что назад он получит ее только через мой труп.

– Да будет земля тебе пухом, – сочувственно ответила я.

– У нас сжигают, – отмахнулся мужчина.

– Тогда, мощного тебе огня и сильного ветра.

Римэлл снова тихо рассмеялся.

– Ты мне нравишься, Мирослава. Знаешь, что он предал и все равно веришь в него.

– А что мне остается? – устало спросила я. Мое сердце уже давно разбилось на осколки, с того момента, как я увидела этот тончайший поисковый поток. Какого это, узнать, что тот, кто просил о доверии, предал? Но все же, из-за этого на сторону врага я не переметнусь, ни за что, а попереживаю потом, не сейчас. Главное немного потерпеть.

– Мне жаль.

– Меня? – улыбнулась я. – Не стоит.

– И все же.

– Так что там, в папке твоей? – поинтересовалась я, сменив тему.

– Много всего, неприятного. Держи, – вернул он мне сережку, – можешь надеть.

– Спасибо.

Римэлл, наконец-то открыл свою папку.

– Тут записи, сделанные моим человеком. Он наблюдал за вами, пока была возможность. Я зачитаю, а ты слушай внимательно, – он с важным видом уставился на исписанный кривым подчерком листок, – так, это пропустим, вот: "Появившийся объект – молодая женщина, не ясного происхождения, но пользующаяся уважением королевской семьи. Момент ее появления во дворце нами был упущен". Дальше, "после бесцельной прогулки дворец наследники не покидали, на улице не показывались три дня". Затем бал, – улыбнулся Римэлл, – тут самое основное. "Из достоверных источников выяснено, что незнакомка является жителем не нашего мира и представляет очень большую ценность не только для королевской семьи, но, думаю, и для нас. По порядку: на балу девушка появилась в паре с виновницей торжества, но была оставлена принцессой в одиночестве, которое длилось не долго. Первый танец ей подарил один из гостей". Так, тут пропустим. "Было замечено: наследник за парой наблюдал внимательно, но не ревниво. После танца иномирянка удалилась на балкон, Эртон отправился следом. Следующий танец принц посвятил ей".

Я тяжело вздохнула, все это было мне известно. Римэлл остановился и поднял на меня глаза.

– Знаю, милая, что все это нудно и скучно, но позволь дочитать. Сейчас будет самое главное.

– Читай, – пожала я плечами. Можно подумать у меня есть возможность не слушать.

– Спасибо. "Рассмотрим действия его высочества в танце подробнее, чтобы понять несколько моментов: поза для данного танца – нетипичная; близость к телу напарницы используется минимальная; в то время когда пальцы танцующих должны быть легко переплетены, принц держит ладонь девушки, слегка касаясь пальцами правой руки внутренней части ладони, периодически поглаживая".

Римэлл сделал паузу, а я еще раз попыталась провернуть в голове это предложение.

– Запомнила? – спросил он, на что я уверенно кивнула. – Значит дальше. "Он наклонился к уху девушки и спросил о чем-то важном, та напряглась. Было заметно, как иномирянка заволновалась, в то время как наследник, стал очень довольным. Дальше музыка закончилась, а принц наклонился к девушке неприлично близко. Я было подумал, что мои выводы идут крахом, но неожиданно подошедшая невеста принца задала паре какой-то вопрос. Эртон, улыбнувшись, отстранился, а интересующий нас объект отпрянула от него и слишком сильно побледнела. Все остальные события к делу не относятся, поэтому сделаю вывод…"

– Как это, улыбнувшись? – прошептала я.

Римэлл снова замолчал и поднял на меня полные понимания глаза.

– Мне очень жаль, – ответил он. В воцарившейся тишине я слышала свое частое шумное дыхание, но не могла успокоиться.

– Дальше, – попросила я.

– Вывод такой, "… наследник использовал старую забытую технику манипулирования, придуманную небольшим диким племенем, живущем в горах на юго-востоке. Он, играя на эмоциях, создал почву для того, чтобы использовать девушку для неведомых нам целей. Он стал приманкой для нее, а она в свою очередь сделает все, что будет нужно в определенный момент". Тут еще много всего написано. Наш наблюдатель – творческая личность, иногда уходит в отступления, но очень внимателен, много знает, поэтому его писанину я готов читать полностью, от корки до корки. Итак, что вы об этом всем думаете, Мирославушка?

– Это всего лишь предположение, – процедила я. – Мало ли почему он улыбнулся?! И никакая я не приманка!

– Увы, милая. Приманка, еще какая! Неужели ты еще не поняла, что друг твой собственноручно затянул веревку на твоей шее. Он безжалостно отдал тебя в мои руки, прекрасно осознавая, что ты для нас не представляешь никакой ценности и можешь погибнуть. Что такое одна жизнь против нескольких десятков невинных людей?

– Мне кажется, ты утрируешь, – возразила я. – Все не настолько плохо! Да, возможно Эртон использовал меня как приманку, но смерти мне не желает.

– Я сражен твоей преданностью! – покачал Римэлл головой. – Но тут дело-то даже не в том желает он тебе смерти или нет, а в самом факте… Неужели тебе не обидно, неужели не больно?

Я закрыла глаза.

– Мне очень плохо Римэлл, и ты это знаешь. Но я ничего не могу сделать, чтобы это исправить. Я даже не могу высказать ему все, что думаю, по той простой причине, что не известно, когда снова смогу его увидеть.

– Ты знаешь, чисто по-человечески, я бы пожалел тебя, и отпустил, но вот нет у меня такой возможности.

– Ой, вот только этого не надо, – засмеялась я, с трудом сдерживая слезы. – Твоя жалость мне не нужна. Я вообще удивлена, что еще жива до сих пор.

Римэлл почесал пальцем лоб и положил одну ногу на другую:

– Кстати… об этом я и хотел поговорить. Вот даже не знаю теперь, как сказать, – возмутился он, – ну что тебе стоило закатить истерику? Мне бы было куда проще…

– Извини, – прошептала я.

– Если бы я не заметил, то через пару дней он бы нашел тебя, и у меня действительно были бы проблемы. Честно говоря, ты права. Я, и правда, многое утрировал. Из наблюдений я сделал вывод, что ты ему все же не безразлична, так же как и он тебе. На этом и сыграю, а он сыграет по моим правилам.

– Так что ты хочешь от меня, к чему этот разговор?

Римэлл тяжело вздохнул.

– Не догадливая ты.

– Какая есть.

– Просто думать не хочешь, но я не виню. Так вот, вначале я сказал, что нас с тобой многое объединяет, – он снова замолчал.

– И? – не выдержала я.

– Судя по тому, что тут написано, – побарабанил он пальцами по папке,– ты любишь мужчину, который не любит тебя. А я люблю женщину, которая разлюбила меня. И ни ты, ни я не можем ничего изменить. Но ради них и ты и я изменили свою жизнь и готовы пойти на многое.

– Да, но в отличие от тебя я не стала убийцей и, надеюсь, не стану.

– Ты ошибаешься, милая. Я еще никого не убил. Просто встал на сторону своего отца. Я всегда его осуждал, и его безумная идея о покорении миров никогда меня не интересовала. Но всему есть начало.

– И всему есть конец.

– Да. Наши руки с тобой чисты, а вот руки твоего драгоценного скоро будут по локоть в крови. И ты для этого послужишь неплохим инструментом. Но не будем вдаваться в подробности.

– И ты не лучше его, – подвела я итог.

– Ну не скажи. Я свою любимую лелею и оберегаю, а он нет. Он вручил вас в мои руки, под удар поставил тебя, но и ее не пожалел. Знает, что Хейси несмотря ни на что в безопасности. Думает, доберется до меня и ее освободит. Не выйдет. Ты не хочешь знать, почему я говорю только про нее?

– Я больше ничего не хочу знать.

– Но все же я скажу. Он ее любит. И в этом отчете, – поднял он папку вверх, – есть этому доказательства.

– К чему этот не нужный треп? – устало спросила я.

– Треп? – не понял он. – А, бестолковый разговор… К тому, чтобы тебе было не страшно. Чтобы тебе стало плохо и хотелось самой умереть, но ты не поддаешься.

– Что же, ты, видимо, просчитался, – улыбнулась я и вновь посмотрела в его горящие азартом глаза. – Я не настолько люблю Эртона, чтобы захотеть умереть, только от того, что он меня использует и не любит. О многом я догадывалась, а верить ему перестала давно. Да, мне плохо, я все же надеялась, что он лучше. Но это не смертельно.

– Что же, я для тебя сделал все что мог. А объединиться даже не предлагаю, потому что знаю, что не согласишься, и потому что тебе теперь отведена самая важная роль. С твоей помощью я заставлю его раскаяться, я заставлю его возненавидеть и убивать, я заставлю его прийти ко мне, но только тогда, когда сам буду к этому готов, а ни когда ему вдруг приспичит.

– Рада за тебя.

Римэлл встал.

– И все же, мне жаль тебя, Мира, – серьезно и искренне сказал он.

– А мне жаль тебя, Римэлл, – тем же ответила я. И мне действительно было его жаль.

– Возможно, при других обстоятельствах мы бы подружились. Даже нет, скажу по-другому – я бы сделал все, чтобы стать твои другом и этой дружбой очень бы дорожил. А они не ценят.

– Зачем? – не поняла я.

– Потому что ты иная, – он загадочно улыбнулся, жестом показал мне встать, забрал стулья и ушел, не оборачиваясь.

Я снова вернулась к своему верному другу, который в ближайшее время никуда не убежит – к углу. Прислонившись спиной к холодной стене, закрыла глаза и сильно-сильно пожелала увидеть Тима, чтобы попрощаться. Ведь мне почти прямым текстом сказали, что жить осталось не долго. И странное дело – нет страха, только все быстрее растущая пустота, стремительно заполняющая все уголки души, стирающая все хорошее, что я пережила в этой жизни, стирающая добро в которое я искренне верила.

*****

Следующее утро началось так же рано, только на этот раз меня разбудили болезненным тычком в спину. Как я поняла, пнули ногой, со словами:

– Вставай и следуй за мной.

Встала я с трудом, потому что уже не первый день все болело от этой скамеечки – кровати. Еще по голосу поняла, что ко мне явилось чудовище с татуировкой, поэтому встав, я даже глаз на него не подняла, ожидая, когда тот отвернется и поведет мою скромную персону.

– Поздороваться не хочешь? – грубо спросило оно.

– Доброе утро, – покорно ответила я, все так же рассматривая его кожаные сапоги.

– Вот и молодец, – усмехнулся тот. – Иди за мной.

Развернувшись, он вышел из камеры, я юркнула следом. За спиной заскрежетал замок, а я-то и не заметила, что там еще один человек. Он пошел за нами, видимо, следят, чтобы не сбежала. Мы вышли в темный коридор, поднялись по лестнице и оказались в просторной гостиной. Я щурилась от яркого света и ничего не смогла рассмотреть. Пройдя помещение насквозь, "чудовище" открыло белоснежную дверь, после чего мы вновь попали в темный коридор. Шли недолго.

– Проходи, – пробасил провожатый, открыв передо мной одну из дверей. – Приведешь себя в порядок, наденешь платье и будешь ждать, когда за тобой придут.

– Слушаюсь и повинуюсь, – прошептала я, проходя в небольшую комнатку.

Дверь за мной тут же заперли. Свет в помещении был к счастью приглушен, окон не наблюдалось, мебели оказалось немного, но все самое необходимое: кровать на одну персону, невысокий стол, два стула, шкаф и зеркало, рядом с которым на вешалке обнаружилось белоснежное длинное платье. Надеюсь, меня не собираются выдать замуж…

Я подошла к кровати и увидела еще одну дверь, за шкафом. Мой любопытный нос не мог туда не заглянуть. К счастью. Это оказалась душевая, с такими же магическими кругами, как и во дворце. Свет зажегся, как только я ступила за порог. Я нашла все необходимое: мыла, шампуни, какие-то гели, полотенце. Поэтому с огромной радостью сняла с себя отвратительное платье, в котором провела почти неделю.

Да, давно я так не наслаждалась теплой водой. Я терла свое тело с таким остервенением, что защипала кожа, и мне все еще казалось, что грязь не смылась. Меня трясло от счастья, что вырвалась из той темной клетки, и от страха, что готовлюсь я к чему-то ужасному… Но плакать не было сил, хотя нет, просто закончились слезы.

Помывшись, я подошла к небольшому зеркалу, висевшему над раковиной.

– Красота, – прошептала своему отражению. Худая, с синяком под глазом и на щеке. Что же, теперь можно кушать много, в свое удовольствие… точнее, можно было бы.

Я завернулась в полотенце, вошла в комнату и прилегла на кровать. Тело начало расслабляться, а мышцы перестали ныть. Сон стал затягивать с невероятной силой, поэтому пришлось взять волю в кулак и встать. Я довольно быстро надела кем-то оставленное на стуле нижнее белье, больше похожее на мое собственное, чем на то, что носят в этом мире. Потом натянула воздушное платье из легкого шелка, свободно струящееся от талии. Рукава в нем были короткие и расклешенные. Расчесав волосы, я окинула взглядом свой образ, почти испугалась и вернулась на мягкую кровать. Да и заснула.