Текст книги "Алби (СИ)"

Автор книги: Юлия Олейник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

С величайшим трудом сфокусировав невидящие глаза, Алби как сквозь мокрое стекло увидела перед собой хмурое встревоженное лицо. Она не могла понять, кто это перед ней, хотя лицо казалось знакомым. Светло-карие глаза смотрели пристально и обеспокоенно.

– Очнулась, чтоб я сдох. – Голос доносился как из бочки. Алби открыла рот и внезапно сложилась пополам, закашлявшись и выплёвывая горько-солёную воду. Внутренности скручивало и жгло огнём. Жёсткие пальцы вцепились ей в плечи, и девушка откинулась на сиденье. Болели и ныли руки, уже освобождённые от шёлковой удавки, но всё равно почти потерявшие способность шевелиться. Она, наконец, узнала лицо мужчины и попыталась выговорить имя.

– Т-с-с... Тихо, тихо. Нахлебалась всё-таки. Ничего-ничего, очнулась, значит, жить будешь. Давай, прокашляйся, я тебя минут двадцать в чувство приводил. Давай-давай, осторожно...

Алби выплёвывала воду, свесив голову за борт и держась непослушными руками за бортики. В голове шумело, глаза немилосердно щипало от соли. «Я жива... жива... мы прошли через волну... » По её щекам текли слёзы, смешиваясь с солёной морской водой.

Рифус Гарт никому не признался бы даже под пытками, чего ему стоило пройти через исполинскую волну. В этот раз сопротивление было чудовищным, словно Внешний мир и впрямь не желал отпускать их с Алби из своих влажных, душных объятий. Пару раз он чувствовал, как штурвал вырывается из рук, грозя пустить их утлое судёнышко в неуправляемый занос в толще воды. Спасала только бешеная скорость, неожиданная для столь ненадёжной посудины. Про Алби он тогда даже не думал, лишь на секунду у него промелькнула мысль, что галстук галстуком, а ручка может отломиться и сама по себе. Преодолевая водную стену, крепкую, как гранит, Рифус действовал, подчиняясь извечному инстинкту выживания любой ценой, и тренированный организм откуда-то изыскивал и изыскивал дополнительные резервы, не позволял сделать вдох или разжать пальцы. Когда моторка вылетела на зеркальную гладь вод Ойкумены, он сначала едва не ослеп от хлынувшего в зажмуренные глаза солнечного света. На море был штиль. Отдышавшись, отплевавшись и с чувством послав циклопический вал к его личной морской матери, Гарт всё же нашёл в себе силы собраться и оценить обстановку. Лодка была почти полностью заполнена водой, но как-то держалась, пара канистр упокоилась в глубинах вод, но в целом штурм Грани можно было считать успешным.

Алби обнаружилась свернувшимся мокрым комочком между сиденьем и панелью, руки её, намертво привязанные красным шёлком, безвольно висели и не шевелились. С виска девушки текла тонкая струйка крови.

«Дышит? Чёрт... Так, Алби, это ты зря, не вовремя ты это затеяла, не надо так...» Гарт не чувствовал страха, горечи или боли потери, он словно провалился в пустоту, где разум не принимал никакого участия в действиях, отрешённо наблюдая словно бы сверху за вновь и вновь повторяющимися попытками искусственного дыхания. Через некоторое время веки девушки задрожали и она зашлась в кашле утопленника. У Рифуса Гарта будто гора с плеч упала, вот только никто этого не заметил бы.

– Всё-всё. Сиди и не рыпайся. Дыши глубже. Надо воду из лодки вычерпать, а то не ровен час пойдём ко дну в полный штиль. – Гарт нашёл под водой на днище лодки здоровый черпак, на редкость удачно застрявший между металлическими пластинами, и теперь методично скидывал лишнюю воду за борт. Алби только молча наблюдала за ним, не в силах пока что даже встать. Болело всё тело, висок пульсировал и отдавался внутри чугунным колоколом, руки едва шевелились, постепенно возвращая себе естественный цвет. Горло саднило, так же, как и глаза, и нос. «Кажется, я привыкаю к боли. Она меня совсем не тревожит... Вот только голова... Риф говорил, обратный путь легче. Что-то непохоже. И сам он как выжатый лимон. Одни глаза на лице. Я, наверно, не лучше. Надо... надо просто полежать с закрытыми глазами...» Она провалилась в некое подобие полудрёмы, краем уха слыша плеск черпака и почти не ощущая раскачиваний моторки.

Кит Тригг решил больше не светиться в «Кварке», где даже бармен начал считать его спивающимся неудачником, поэтому попросту купил пару бутылок чего покрепче и заперся у себя в квартире, зашторив даже окна. Его будущее было одновременно туманным и предельно ясным. Всё, что его ждёт в ближайшее время – «добровольное» согласие стать подопытным в проекте «Гипнос», как пообещал ему лейтенант Пирс Трей. С «красногалстучниками» шутки плохи, Кит это знал, но что милость особой бригады стоит так дорого, стало для него горьким сюрпризом. Кит привычно винил во всём Рифуса Гарта, так не вовремя подсевшего за его столик в баре, вот только раньше Киту Триггу не хотелось припасть к горлышку бутылки, запивая водкой пригоршню таблеток. Иногда это желание было таким сильным, что Кит пугался по-настоящему. «Это всё нервы. Ничего мне эти «красногалстучники» не сделают. Их просто учат выжимать из людей информацию, вот и всё. Ну почему, почему она так со мной поступила? – мысли Кита вновь перескочили на бывшую невесту. – Это всё из-за неё. Значит, она специально не вела записи? Держала всё в голове, чтобы не покидать проект? Хотела меня подставить? Специально подставить, а потом бросить! А если... – Кит аж задохнулся, – если она всё это заранее спланировала?! Может, это она и подговорила Рифуса Гарта на всю эту историю?! Значит, она уже была с ним знакома... за моей спиной... как всё просто...» Кит Тригг откинулся на подушку, сжимая в руках бутылку. Потолок перед его глазами кружился то в одну, то в другую сторону.

Глава 19

Лодка причалила к пустынному берегу вдали от институтского городка и самой громады исследовательского центра. Алби уже немного пришла в себя, могла сидеть, держась за ручку, но весь путь провела с закрытыми глазами. О чём девушка думала, Рифус не знал, да и не очень-то и хотел. Вряд ли в её мыслях ему отведено нечто большее, чем тюремщик, психопат и насильник. Несмотря на то, что последние дни их отношения были довольно ровными, а иногда даже почти приятельскими, и Алби уже не боялась ночей с ним, вздрагивая от каждого прикосновения, тем не менее он всё же оставался тем, кем всегда был в её глазах: смертником, который во имя своих малопонятных целей способен лишить её жизни одним нажатием на спусковой крючок. Чего это ему будет стоить, Алби, разумеется, не догадывалась.

– И куда теперь? – тихо спросила Алби, сев на песок. Пальцы ног её лизала прозрачная вода. Из девушки словно откачали все силы, она смотрела в одну точку на песке, не поднимая головы. Видно было, что радости возвращение в Ойкумену ей не доставило.

– К тебе в гости. – Рифус вытащил лодку на берег и больше на неё внимания не обращал. Алби против воли широко распахнула глаза.

– Ко... ко мне?.. Почему... ко мне?

– Ну не ко мне же. Перекантуемся у тебя одну ночь, приведём себя в порядок, а завтра... там видно будет.

– Но нас же наверняка схватят, – пробормотала Алби, – за домом следят, разве нет?

– Уверен, что нет. В первые пару дней могли ещё, но не теперь. Им уже ясно, что мы куда-то смылись и появимся только в министерстве, где, собственно, и развернётся захватывающая драма с каскадом эмоций. Распылять свои силы на многодневную слежку Отдел не станет.

– Но нас ведь могут схватить по дороге, – Алби размышляла, наморщив лоб, – тебя могут узнать... и меня тоже.

– Ты путаешь с полицейской операцией. Послушай меня. Бригада вовсе не заинтересована в огласке, для них неприемлемо широкое освещение моего побега и захвата заложника. Это внутреннее дело, и я уверен, Гир приложил все усилия, чтобы ни канцлер, ни министерство ни о чём не узнали. Тем более полиция. Для Рона Гира репутационные потери в случае огласки будут невосполнимы. Так что можем спокойно, но особо не светясь, конечно, направиться к тебе и хоть немного передохнуть.

– Но с чего ты взял, что всё будет именно так? Может, в моей квартире уже сидит толпа снайперов с пистолетами...

– Снайперы с пистолетами – это прекрасно, любовь моя. Да ещё толпа. Я такого покамест ни от кого не слышал. Ты пойми, обе стороны пытаются просчитать действия друг друга, просчитать и принять необходимые меры. В бригаде дураков нет. И сам я не пальцем деланный. Знаешь, давай доберёмся до твоего дома, а там уж я тебе постараюсь поподробнее объяснить всю эту схему. Так что пока просто поверь: сегодня нас никто не найдёт, а завтра ещё не наступило.

Алби молчала. После перехода сквозь волну и тех мгновений, что она провела, находясь между жизнью и смертью, в ней что-то надломилось, почти как после подвала Рены, но гораздо, гораздо сильнее и глубже. «Пусть решает, что хочет. И как хочет. Ко мне так ко мне. Побыстрее бы это всё кончилось...»

– Где ты живёшь?

– Мне недавно выделили квартиру от Института как перспективному сотруднику. Но она на окраине, добираться неудобно. Зато своя... – Алби сникла. Рифус молча шёл рядом. Мысли девушки ясно читались на её лице. Какой смысл радоваться новому жилищу, когда тебе осталось жить полтора дня. Было очевидно, что Алби окончательно смирилась с ролью жертвы и не видела для себя никакого пути спасения, да и не пыталась его найти. Все её эмоции, слёзы, истерики навсегда остались похороненными в толще воды исполинского вала, и сейчас рядом с Гартом шла пустая оболочка, израненная девушка, покрытая синяками и ссадинами, с кровоподтёком на виске и остановившимся взглядом, и Рифус всерьёз опасался, что за этим штилем в итоге последует невиданной силы срыв. Он хорошо знал, какие фортели может откалывать измученная психика, а здесь, вдобавок, приложились и недюжинные физические испытания. Он втайне поражался, что Алби до сих пор находилась в здравом уме, хоть и спряталась в очередной раз в свою раковину. «Если бы я мог прочесть её мысли. Хотя менталист из меня так себе, никогда не получалось развить целенаправленно эту способность».

– На окраине это хорошо, – сообщил он вслух, – всё ж меньше шансов быть узнанными, мало ли что. Мои сослуживцы тоже не взаперти сидят, никогда не угадаешь, где и на кого нарвёшься. Ну, куда идти?

– Но я не знаю, – Алби впервые за всё время после их прибытия посмотрела Гарту в глаза, – я здесь ни разу не была. Я даже не знаю, в какой стороне Институт.

– Институт там, – Рифус махнул рукой, – если мне не изменяет чувство направления, а оно мне не изменяет, до него часа четыре ходу на юго-запад.

– Так долго? Куда же мы приплыли?

– Туда, где нет любопытных глаз. Ну так где расположен твой дом относительно Института?

– Сорок минут езды на автобусе по Южному шоссе, там, где новый квартал из пятиэтажных домов.

– А, всё, понял. М-да, неблизко. Значит, тогда так. Сейчас отдохнём, можешь поспать, если хочешь, м-м-м... предположим, до полудня, а потом надо будет выдвигаться. К вечеру дойдём. Ты свой код ещё не забыла?

– Нет, – покачала головой Алби, – хотя его пора сменить.

Рифус покосился на неё.

– Дай угадаю. День рождения Кита?

Девушка кивнула. Губы её слегка задрожали. Рифус мысленно сплюнул.

– Ну не бери в голову. Ложись и спи, я тебя разбужу. На, подложи.

Оставшись в рубашке, он уселся на песок и долго, не отрываясь, смотрел на сливающийся с небом морской горизонт. «Как здесь сухо. Алби права, настоящая жизнь возможна только во Внешнем мире. Настоящая. Жаль только, что мы её не заслуживаем».

– Я больше не могу идти, – прошептала Алби, хватаясь Рифусу за плечо, – просто не могу, я здесь упаду, лягу и умру. – Девушку и впрямь качало. Они шли уже три часа, стараясь держаться безлюдных мест и не попадаться никому на глаза, хотя здесь на добрых пару километров вокруг не было ни единой постройки. До нового квартала оставалось идти ещё часа полтора, но Алби окончательно обессилела. Она села на землю и подняла на Гарта потускневшие глаза.

– Я не могу больше... Передо мной всё плывёт...

– Хорошо. – Рифус сел на корточки рядом с ней. – Отдыхай. Оставшуюся часть пути мне придётся тебя нести, ну да ничего, ты лёгкая. Только в квартале всё-таки постарайся идти своими ногами.

Алби кивнула. Как ни странно, она потихоньку приходила в себя, и та безжизненная одурь, напугавшая Гарта вначале, стала сходить на нет. «Она просто переутомилась и перенервничала. Ты, Рифус Гарт, меряешь по себе, она всего лишь слабая девушка, к тому же измученная переходом через Грань. Она двадцать минут между жизнью и смертью была, а ты тащишь её на своих скоростях. Пусть сидит. Никуда её дом не денется, а там, глядишь, в родных-то стенах, и повеселеет чуток. Только бы ни на кого не нарваться...»

Они достигли нового квартала почти затемно, в то время, когда сумрак уже окутывал ровные ряды белых однотипных домов сиреневой дымкой, а фонари пока ещё не включили, и это играло паре беглецов на руку. Алби как можно небрежнее подошла к одному из домов и обернулась:

– Вот здесь я и живу. На пятом этаже. Только у меня переезд в самом разгаре... в общем, там почти ничего нет.

– Вот напугала. Как будто во Внешнем мире у нас были апартаменты класса люкс. Ну давай, показывай своё логово.

Квартал новостроек для сотрудников Института поражал своим однообразием. Ровные ряды белых пятиэтажных домов со сплошными лоджиями, солнечные батареи на крышах, в подвалах установки полного цикла переработки воды. Вокруг домов кое-где были высажены молодые деревца, но они были такими тоненькими и хрупкими, что казалось, любой порыв ветра неминуемо вырвет их с корнем. Многие дома темнели незажжёнными прямоугольниками окон.

– Здесь ещё мало кто живёт, – пояснила Алби, проследив за взглядом Гарта, – только десять домов заселили, и то не целиком. Квартал построили совсем недавно.

– Вот и хорошо, меньше лишних глаз. Хотя, надо признать, у вас здесь на редкость уныло. Институт явно не поощряет разнообразие в архитектуре.

– Это самые дешёвые дома, – пожала плечами Алби, – поэтому Институт и выкупил этот квартал. Ректорат решил, что лучше уж сотрудники будут жить недалеко от Института, пусть и в таких вот коробках, чем мотаться отовсюду, чуть ли не из другого конца конгломерата. А ты где живёшь?

– В «Каньоне», – усмехнулся Гарт, и Алби удивлённо приоткрыла рот. Этот квартал был, возможно, не самым дорогим и не считался элитным, но он располагался на берегу громадного каньона с настоящей рекой на дне, вследствие чего нижнюю часть каньона покрывал ковёр из разнотравья, а по скалистым склонам карабкались цепкие вьюны с голубыми цветочками, так что несколько недель в году берега из рыже-красных превращались в небесно-голубые. В самом квартале дома улучшенной планировки соседствовали с простенькими коробками типа жилища Алби, но расположены они были довольно далеко друг от друга, а сложная ирригационная система позволяла разбить между домами настоящие скверики. Единственным минусом «Каньона» была его удалённость от центра конгломерации. И всё равно по сравнению с новостройками Алби «Каньон» был чем-то вроде квартала небожителей.

– Ничего себе,– ошарашенно пробормотала девушка, – нехило вам там платят за ваши выверты... Я «Каньон» только на фотографиях видела. Ну, у меня попроще, ты уж извини.

Гарт отметил про себя, что к Алби возвращается некое подобие сарказма, что он счёл несомненной удачей. «Отходит, кажется. Ну да, дома и стены помогают».

Они поднялись на пятый этаж, и Алби, нахмурившись, набрала код на двери.

– Ну заходи. – Лицо её на краткий миг приобрело очень странное выражение, но Рифус смотрел в другую сторону. Он зашёл в комнату и огляделся.

– Тесновато, но в целом симпатично. Хотя пока напоминает изолятор.

Алби пожала плечами. Было заметно, что она нервничает. Глаза её бегали туда-сюда, не задерживаясь дольше пары секунд на чём-то одном, пальцы то сплетались в замок, то постукивали друг о друга. Даже губы у неё начали как-то странно дрожать, пока Алби нечаянно не клацнула зубами. Гарт аж вздрогнул.

– Ты что? Что с тобой?

– Ничего... Так... Если тебе надо умыться, душ там.

– Вот это неплохо бы. Заодно и форму привести в порядок. Если ты мне выделишь пару шмоток своего Кита, буду признателен.

У Алби закаменело лицо.

– Здесь нет ни одной вещи Кита Тригга, – отчеканила она, – и никогда не было. Кит вообще ни разу здесь не был. Это мой дом. Мой собственный. И вообще, пока что ты единственный человек, кроме меня, переступивший порог этой квартиры.

– Польщён, – Рифус снова огляделся, – но, боюсь, я далеко не первый человек, кто посетил твою милую норку.

– Что? – Алби подалась вперёд. – Ты что такое говоришь?

– Здесь был обыск, – спокойно сообщил Рифус Гарт, – очень профессиональный. И не так давно. Поверь, у меня глаз намётан. Все вещи на своих местах. как ты их и оставила в последний раз, но каждую брали, осматривали и возвращали обратно. Скорее всего, бригада хотела найти что-то в твоём доме, а вот нашла или нет, этого я не знаю.

Алби побледнела так, что Рифус встревоженно дёрнулся, а потом села на пол и разрыдалась с таким отчаянием, какого он ещё у неё не видел. Алби плакала и сотрясалась всем телом, спрятав лицо в ладонях, сдавленно булькая и всхлипывая. «Ну вот, чего я и боялся. Всё-таки срыв...» Поначалу Гарт хотел залепить девушке пощёчину, чтобы купировать истерику в самом начале, но потом передумал. Ей и так уже досталось, если он ударит её, то сделает лишь хуже. Кажется, неприкосновенность жилища была очень важна для Алби Мирр. Если уж она даже жениха сюда не приглашала. И его, Гарта, терпит, так как не может выгнать, терпит, но с огромным трудом, потому что он вторгся на запретную территорию. А вот известие об обыске девушку подкосило. Она плакала, не переставая, около получаса, а потом подняла на «красногалстучника» покрасневшие от слёз глаза:

– Почему?.. Да что вам надо от меня?!.. Что вы искали, что? Здесь ничего нет! Зачем вы... кто это был?

– Ну откуда ж мне знать. Спецы во главе с... м-м-м... кого могли сунуть в ваши сны разума... наверно, Пирс Трей... может быть. Это так важно, Алби? Кто именно проводил в твоём доме обыск? И что же они искали?

– Я не знаю, – содрогаясь всем телом, прошептала Алби, – я даже предположить не могу...

– Наверно, записи. В лаборатории на удивление мало отчётов, Гир мог решить, что все конспекты ты хранишь дома. Может, рассчитывали найти недостающие компоненты твоих опытов.

– Тритиевую воду, да? У меня дома? А почему не обогащённый уран? Или карборановую кислоту в чайнике? Это какое-то всеобщее помешательство... – Алби ссутулилась, став даже меньше ростом. – Это не жизнь, Рифус Гарт... Это даже не существование... Это... это... В общем, душ там. Полотенца тоже. Форму сунь в отдел для плотной ткани. – Она отвернулась и с ногами забралась на стул, замерев и уставившись на лиловые сумерки за окном.

Позже она с головой погрузилась в горячую ванну, впервые за последнее время почувствовав чуть ли не физическое наслаждение. Вода смывала пот, пыль, кровь, смывала и уносила прочь боль и горе, что принесли ей эти дни, смывала воспоминания о Ките, холод собачьего вольера, ржавые решётки заваренного люка и острые клубки трав, царапавшие её лицо, когда она лежала ничком на сухой, выдубленной солнцем земле, смывала шок и гадливость от этого обыска. И только грозное великолепие Внешнего мира не было подвластно горячим струям, потому что части не дано превзойти целое. Алби лежала в воде, стараясь полностью расслабиться, не думать ни о чём, кроме вот этого, сиюминутного блаженства, не думать о завтрашнем дне, которым может стать для неё последним, не думать о людях в чёрно-красной форме, к которым она попадёт, если Рифус Гарт не выстрелит ей в висок, не думать о самом Гарте, торчащем в её квартире с таким видом, будто он всегда тут жил, не думать ни о чём, просто наслаждаться тёплой водой и ароматной успокаивающей солью, не думать... не думать...

– Второй раз за день утонуть решила?

Алби вздрогнула и открыла глаза. Вода из ванны перелилась через край, образуя внушительного вида озеро на полу, в котором плавали её шлёпанцы и упавшее с крючка полотенце, а Гарт, ругаясь сквозь зубы, закручивал вентили до упора.

– Я заснула, да? – пролепетала девушка, пунцовея с головы до ног. – Ой, я, наверно, соседей затопила...

– Тьфу на тебя, – буркнул Рифус, – магнит для неприятностей. Вылезай и ложись спать по-человечески. Честное слово, во Внешнем мире с тобой и то проще было.

– Выйди, пожалуйста, – Алби чувствовала себя абсолютно несчастной, – я... я сама тут разберусь.

– Не грохнись тут, – раздался голос ей в спину, и дверь захлопнулась.

Она торопливо вылезла из ванной и начала судорожно собирать полотенцем воду, выжимая её в раковину. «Господи, да что же это творится... ну и лужа... где моя одежда... шлёпки все мокрые... ещё и этот припёрся... ой, значит, вода уже и в прихожей... мамочки... а если бы не припёрся?.. наверняка думает, что я полная дура... а так и есть...» Наконец, вытерев воду и повесив полотенце сушиться, Алби затолкала свою покрытую пылью и обрывками травинок одежду в машинку, форму переложила в отделение для химчистки, включила аппарат, наспех переоделась и на цыпочках вышла из ванной. Откуда-то сбоку донёсся голос Гарта:

– Ты уж извини, я у тебя на кухне покопался. Ты предаёшься аскезе или это какая-то суперновая диета? Даже у меня дома в холодильнике больше еды, чем здесь. Зато нашлась бутылка шампанского. У тебя бокалы есть?

– Это на новоселье, – тихо сказала Алби, не глядя на Рифуса, – я хотела отпраздновать с Китом и тремя подругами из соседней лаборатории...

– Вы что, одной бутылкой на пятерых праздновать думали? Страшные вы люди, учёные. Ну, мы с тобой и на двоих уговорим. Так есть у тебя бокалы или нет?

– Есть чашки. Я пока мало что купила. А перевозить старьё со съёмной квартиры не хочу.

«Хозяйничает тут, как у себя дома. Кто ему разрешал открывать холодильник? Почему он всегда делает, что хочет, а я даже слова против сказать не могу?» Алби молча достала чашки, поставила их на стол и вышла из кухни.

Через пару секунд за стеной раздался хлопок, и Гарт зашёл в комнату с двумя чашками, сунув одну ей в руки.

– Давай выпьем. Сегодня можно. Шампанское из чашек я ещё не пил.

Алби молча отпила глоток ледяного брюта и, собравшись с духом, спросила:

– Так какой у тебя на завтра план?

Рифус внимательно посмотрел на свою заложницу, которую ему всё труднее становилось так называть. Сейчас девушка в очередной раз резко сменила вектор настроения и глядела на него с удивительным спокойствием, граничащим с равнодушием, как тогда, во Внешнем мире. Либо она великолепная актриса, либо у неё и впрямь психическое состояние настолько нестабильно, что скоро это может вылиться в полноценный психоз или что похуже. Мгновенные переходы от истерик к ледяному спокойствию, от стыдливого румянца к равнодушной замкнутости будоражили воображение, как всегда, не вовремя. «Рифус Гарт, ты скоро сам придёшь к пограничному состоянию. Уже держи себя в руках как-то, не мальчик всё же». Вслух же сообщил, плеснув в чашки ещё пузырящейся жидкости:

– Завтра мы с тобой, красивые и причёсанные, посетим министерство специальных служб. Я звякну Селу, он нас захватит здесь и высадит за пару микрорайонов до правительственного квартала. У Селвина хороший зуб на Рона Гира, если помнишь, он даже не стал арестовывать меня тогда, у дома Рены. Так что он согласится помочь, не задавая лишних вопросов. Потом... – он отпил ещё глоток, – потом придём в приёмную канцлера. Если я правильно просчитал действия наших м-м-м... оппонентов, они будут думать, что я свяжусь с главой министерства и попрошу аудиенции. Ну, канцлер, само собой, просигналит Гиру. Они устроят засаду и попытаются нейтрализовать меня во время разговора. Хороший план, но мы пойдём сразу туда, безо всяких предварительных звонков...

– Но ведь канцлер может просто заставить тебя ждать в приёмной до прибытия группы захвата, – задумчиво произнесла Алби, – и вся твоя вендетта кончится, даже не начавшись.

– Кой чёрт ты делаешь в Институте? – хмыкнул Гарт, – Тебе самая дорога в бригаду. Ладно-ладно, – он шутливо поднял руки ладонями вверх, – у меня всегда было плохо с юмором. Конечно, канцлер может так поступить. Но я-то ждать не буду. Надо будет, ногой дверь открою. Мне теперь всё можно.

– А я? – тихо спросила девушка, глядя в свою чашку.

– А ты беспрекословно выполняешь все мои команды и не раскрываешь рта ни при каких обстоятельствах. Говорить буду я. Любой твой несанкционированный взбрык может очень негативно на тебе отразиться. Я не хочу убивать тебя, Алби Мирр. Знала бы ты, как я этого не хочу. Но история зашла уже слишком далеко, и отыграть назад уже не получится. Давай выпьем. За успех нашего сомнительного предприятия.

Чашки соприкоснулись боками с лёгким звоном.