Текст книги "Алби (СИ)"

Автор книги: Юлия Олейник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10

Алби смотрела во все глаза, забыв об онемевших руках, о ссадинах, которые от солёной воды разболелись с новой силой, забыв о невероятном, беспрецедентном переходе через циклопический вал, забыв о Рифусе Гарте, о собственной горькой участи, забыв обо всём, ибо то, что она видела, превосходило её самые смелые фантазии. Она никогда не задумывалась над тем, как же в реальности выглядит полумифический Внешний мир, воображение рисовало ей уродливые почерневшие проплешины на голой растрескавшейся земле, ядовитый жёлтый ветер, перекатывающий клубки давно мёртвых трав, лужи с пугающими цветными разводами и скорбные развалины некогда прекрасных городов. А вместо этого перед ней предстала обновлённая, преодолевшая боль двух мировых войн природа, переосмыслившая случившееся с ней и, как Феникс, заново восставшая из пепла в новом облике, грозном и прекрасном. Больше некому было вырубать исполинские деревья, некому было перегораживать реки и разворачивать русла, некому было спорить с Жизнью, в очередной раз преодолевшей глупые поползновения жалких двуногих на её величие и мощь.

– Боже мой, – потрясённо прошептала Алби, дыша как-то через раз, – боже мой... Как это... прекрасно. Почему в Ойкумене этого нет?

– Чего? – Гарт, чертыхаясь, пытался развязать ей руки. Мокрая ткань врезалась в кожу, и кисти начали приобретать нехороший голубоватый оттенок. Алби не обращала на него ни малейшего внимания, всё так же завороженно глядя на берег.

– Вот этого... Этой... красоты... почему? Откуда это? Почему у нас создана гигантская ирригационная система, чтобы растения не засохли, люди трясутся над каждым деревцем, половина мощи опреснителей работает на орошение плантаций, а здесь... здесь...

– Потому что в Ойкумене люди сами создавали себе среду обитания, – Рифус наконец размотал Алби руки и покачал головой, увидев, во что они превратились, – а здесь природа решала сама, без нас. За триста лет уж как-то можно было оправиться ото всех потрясений. Дай сюда руки.

Тут Алби наконец-то обратила внимание на манипуляции Гарта. Увидев свои посиневшие пальцы, она вздрогнула.

– Давай сюда, – раздражённо повторил Рифус, – тебе надо руки растереть, чтобы восстановить кровоток. Учти, это довольно неприятные ощущения.

Неприятные? Алби аж губу прокусила, настолько болезненным оказалось растирание онемевших кистей. У Гарта были ужасно жёсткие ладони с твёрдыми царапающими мозолями, и энергичное восстановление кровообращения отзывалось острой саднящей болью. В определённый момент у Алби аж слёз из глаз брызнули.

– Терпи, – ободряюще бросил Рифус, – чуток ещё потерпи, уже почти всё. Или хочешь остаться без рук?

– Больно, – проскулила Алби.

– Больно, – согласился «красногалстучник», – но необходимо. Лучше уж так, чем тебя расплющило бы под толщей воды. Здесь, любовь моя, вообще, куда ни плюнь, больно, опасно, всюду поджидает какая-нибудь голодная нечисть или заблудшие души вроде штырьков.

– Кого? – не поняла Алби.

– Неважно. Надеюсь, мы с ними не пересечёмся. Вреда от них мало, но на нервы действуют, особенно таким трепетным созданиям, как ты. Я-то в своё время их человек двадцать перестрелял.

– Здесь люди?!

– Ха. Из здешнего «населения» можно демонстрацию организовать перед зданием правительства, если подойти к делу с душой. Да не бойся ты. Делай всё, как я говорю, и у тебя не будет проблем ни со штырьками, ни с... м-м-м... остальными здешними жителями. Так, ну вроде всё. Вылезай.

Алби, неловко покачнувшись, выкарабкалась из неустойчивой лодки и осторожно сошла на мокрый серый песок. Ноги немного провалились во влажную кашицу. Она стояла, вертя головой и до сих пор не веря что она – она, Алби Мирр! – стоит на земле Внешнего мира. Рифус тем временем, позыркав по сторонам, обнаружил побелевшую от времени ветку плавника и цапнул её с довольным видом.

– Сейчас замаскируем нашу яхту и вперёд.

– А палка зачем? – не поняла Алби. Она вообще нисколечки не понимала действий Рифуса Гарта начиная с момента её неожиданного освобождения из собачьего вольера и заканчивая швартовкой на берегу Внешнего мира.

Гарт посмотрел на неё, вздохнул о чём-то своём, но ответил.

– Я голыми руками эти вот лопухи, – он указал веткой на пышные заросли папоротника с тёмно-зелёными глянцевитыми листьями, сочными и мясистыми, – трогать не намерен. Ожоги вплоть до кости, регенерация невозможна. Карборановая кислота. То, что ваши умники пытались синтезировать в Институте, здесь уже давно изобрела и применила природа. Ты стой пока, где стоишь, лишних движений не делай. Поняла?

– Карборановая кислота... – ошарашенно пробормотала Алби, широко раскрытыми глазами глядя то на Рифуса, то на папоротник.

– Ну да. Самая сильная органическая кислота. Жрёт всё, что видит. Даже с инертными газами реагирует. Ну что ты на меня так смотришь? Я же в бригаде работаю, уж базовый-то уровень образования имею. Надо знать, что именно может тебя убить.

– Она же сожжёт палку...

Рифус тихо усмехнулся. Никакая теория не заменит хорошей полевой практики, уж это девочка теперь поймёт наверняка.

– Палка неживая. Папоротник атакует только живых существ. Она, конечно, обуглится, но не рассыпется в прах. На маскировку должно хватить. Нечего тут штырькам зыркать.

Он несколькими ударами перебил стебли пары-тройки разлапистых листьев, предусмотрительно держась в отдалении и орудуя вытянутой рукой. Стебли с неприятным хлюпанием поддались, выпустив фонтан зелёного сока, и Гарт палкой подтащил листья к лодке, закрыв её наподобие шалаша. Среди гор отмерших и посеревших, почти рассыпающихся лопухов она выделялась разве что ещё живой зеленью.

– Так, с этим всё. Мёртвые листья эту посудину особо не повредят. Как руки? – он обернулся к Алби. Та поморщилась:

– Болят.

– Поболят и перестанут. Теперь за мной. След в след. Смотри под ноги внимательно, если я останавливаюсь, замираешь как истукан. Ничего не трогаешь! Нам надо пройти буквально полчаса.

– А... куда?..

– Тьфу на тебя. То слова не вытянешь, то трещишь без умолку. Увидишь. Всё, давай руку и за мной.

Он схватил правой рукой её кисть, по обыкновению сжав до белых пятен, в левую взял пистолет. Алби шмыгнула носом как можно тише. Здесь она целиком и полностью во власти этого человека, только от него зависит, как долго Алби Мирр ещё проживёт на этом свете. У неё уже даже не получалось его ненавидеть, всё, что происходило с ней в Ойкумене, оказалось смыто каскадом новых впечатлений и осознания, что теперь... господи, неужели она и впрямь допускает эту мысль... теперь им придётся быть заодно. Чтобы выжить.

Она осторожно наступала на его следы, вдавленные в пушистый красноватый мох, пружинящий при каждом их шаге. Мох покрывали странные, жирно поблескивающие цветы с длинными дрожащими усиками. Алби могла поклясться, что видела, как один из этих цветов вдруг резко вытянулся вверх и... честное слово, он поймал пролетавшую мимо муху. Створки захлопнулись, усики втянулись, и бледно-жёлтый цветок вернулся на своё место на мшистом ковре.

С деревьев, что закрывали небо, свешивались обвитые лентами мха лианы в руку толщиной, пышные заросли кустарника с причудливыми листьями иногда шевелились при полном отсутствии ветра, словно высматривая что-то, кое-где попадались лужицы воды, которые Рифус обходил за несколько метров. Он шёл небыстро, чтобы Алби поспевала, но уверенно. Шёл в какое-то одному ему известное место. Их провожал шелест влажного, душного, бурлящего неведомой жизнью леса, наблюдавшего за парочкой сумасшедших двуногих, которые сунулись в заповедные дебри.

Внезапно Алби почувствовала головокружение и остановилась, боясь, что сейчас оступится. Гарт резко обернулся:

– Что?

– Голова... кружится...

– А, понятно. Избыток кислорода. Здесь фотосинтез на грани разумного. Ладно, постоим. Не сметь садиться на землю! – вдруг прикрикнул он. – Шатает, обопрись на меня, на мох не садись.

Меньше всего Алби хотелось опираться на него, но выбора не оставалось. Она судорожно вцепилась в промокшую ткань пиджака и постаралась выровнять дыхание.

– Дыши, дыши. Спокойно. Не дёргайся. Уже почти пришли.

Цветные пятна перед глазами поблекли и растворились. Алби, глядя в землю, прошептала:

– Вроде отпустило.

– Привыкнешь, – бросил Рифус, – пара часов и ты адаптируешься.

– Какие... сумасшедшие... могут приходить сюда...

Гарт не ответил, молча ожидая, пока Алби окончательно оклемается. Наконец девушка выпустила его плечо и глубоко вдохнула. Головокружение не повторилось.

– Хорошо. Пошли.

И они продолжили путь по полному испарений влажному лесу, куда не проникал солнечный свет, и где каждый кустик, каждая травинка могли нести в себе смерть.

Они вышли к крошечной прогалине посреди зелёных стен, и Рифус выпустил её руку.

– Стой смирно, – он присел на корточки около одной из бесчисленных кочек и поворошил веткой, что тащила Алби, глянцевый пурпурный мох. Подо мхом обнаружилась ямка, аккуратно прикрытая плоским камнем.

– Не вскрывалось. Хорошо... – он палкой приподнял камень, и глазам Алби предстал увесистый кейс из ударопрочного пластика, завёрнутый в непромокаемую и химически инертную плёнку. На вид кейс казался тяжёлым, но на практике Рифус выудил его одной рукой, и стало ясно, что там, во всяком случае, не свинец.

– Что это? – Алби была неподдельно удивлена. Увидеть в сердце дикого леса вещь из Ойкумены было весьма неожиданно.

– Схрон, – бросил Гарт, – мы всегда так делаем, когда выходим во Внешний мир. Здесь запас всего жизненно необходимого плюс вода и пища. Одному человеку на пару недель, нам на неделю-полторы, если будем разумно расходовать припасы. Любая группа оставляет в условном месте такие вот нычки. Мало ли что, здесь жизнь весьма непредсказуемая. Никогда не знаешь, на сколько тут зависнешь. Плюс посылка для следующей группы с теми же целями. Этот схрон не вскрывали, сейчас у бригады нет здесь активной работы. Нам повезло. Посмотрим-ка... – Он отодвинул краешек плёнки и достал приклеенную изнутри капсулу, похожую на пилюлю. Открыл её, вытащил что-то, пристально вгляделся, а потом расхохотался так, что Алби голову вжала в плечи.

– Ну, Селвин, дружище, ты второй раз спасаешь мою шкуру. Жаль, не смогу тебя отблагодарить. – Он повернулся к Алби. – Помнишь Селвина? Того парня, что встретился нам около дома Рены Кинтер? Ах да, ты так его и не увидела. Это его схрон. Впору поверить в судьбу, не иначе. Всё, пошли. Теперь уже недалеко.

Они вышли к странному прямоугольному одноэтажному строению, почти полностью скрытому за паутиной лиан. Дверь нашлась только потому, что там змеевидных сплетений было ощутимо меньше, видимо, зданием всё-таки пользовались. Вокруг на пурпурно-сером ковре из мха валялось несколько дочиста обглоданных человеческих скелетов, наполовину утопленных в пушистые заросли и оплетённых лианами. Алби замерла, в ужасе глядя на это инфернальное зрелище.

– Что? – Гарт бросил взгляд на скелеты. – Штырьки. Хотели зайти в гости в отсутствие хозяев, да вот незадача: без ключей пришли. Пока думали, как войти, их успели сожрать. Так что ты тут поосторожнее.

– Что это за место...

– Не знаю, раньше была то ли подстанция, то ли ещё какое подсобное помещение. Их тут много, надо знать, где искать. Заросло всё к лешему. Эта самая просторная из построек, бригада тут имеет некий перевалочный пункт. Я тебе говорил, что расположимся с комфортом? Там даже поуютнее твоего вольера, увидишь. Всё, держи кейс и палку, будем реанимировать наше гнёздышко...

Он расстегнул один из внутренних карманов пиджака и достал странного вида штырь с зазубринами. Отсёк им пару назойливых усиков лианы, что перекрывали замочную скважину, и с усилием вогнал длинный ключ в открывшееся отверстие. Несколько минут он сражался с заевшим замком, шёпотом посылая его в такие путешествия, что Алби невольно покраснела. Наконец раздался неприятный скрежет, и Гарт ногой открыл плохо поддающуюся дверь на тугих петлях.

– Добро пожаловать, – он сделал утрированно приглашающий жест, – в единственный номер люкс на этом курорте.

Внутри бывшая подстанция являла собой одно большое просторное помещение без окон, у одной стены стоял старый, может, ещё довоенный стол из металла и две табуретки с дырчатой поверхностью. Когда-то давно вся эта, с позволения сказать, мебель была выкрашена в тёмно-зелёный цвет, сейчас об этом напоминали лишь маленькие чешуйки старой краски, чудом сохранившейся на металлическом каркасе. В другом углу на полу лежал засыпанный обрывками бумаги матрас, похожий на тот, что был у Рены в подвале. Алби зажмурилась на мгновение, потом медленно открыла глаза. Это не подвал Рены. Это помещение во Внешнем мире. Просто все матрасы похожи друг на друга как две капли воды.

Ещё имелся весьма ненадёжного вида железный ящик, вернее, шкафчик, который, как казалось, должен был рассыпаться от прикосновения, какие-то крючки, вбитые в стену, по потолку и двум стенам спускались неработающие трубы. Пол был бетонным и довольно холодным. Вообще в комнате было прохладно несмотря на удушливый влажный зной снаружи. Воздух здесь был сухой и какой-то скрипучий, дышать им было непривычно и хотелось кашлять. Алби изо всех сил старалась не поперхнуться.

– Обживайся, – Рифус забрал у неё кейс и начал аккуратно разматывать плёнку, – походи, осмотрись. Всё на соплях, но альтернатива ещё хуже.

Он вынул из кейса замотанные в ту же плёнку свёртки и какие-то коробочки, диковатого вида прибор со множеством тонких трубок, несколько запасных обойм (тут он довольно хмыкнул) и ещё несколько странных вещей, каких Алби никогда не видела. Гарт кинул ей один из свёртков.

– Распакуй, надо перекусить. По две штуки каждому. Воду я сейчас сделаю...

Девушка с трудом разодрала ногтями плотную скользкую плёнку, обнаружив под ней упаковку сухих галет в палец толщиной. Галет было штук тридцать. Она осторожно вынула четыре, не зная, куда их деть.

– Застели плёнкой стол и тащи всё туда. Вечером будет посытнее, но пока так. Ну что ты опять смотришь? Исполнять!

В конечном итоге стол был затянут и накрыт к обеду, если так можно было назвать пару сухих хлебцев и пластиковые стаканчики с водой. Вода была абсолютно прозрачной и такой же безвкусной.

– Дистиллят, – пояснил Рифус, с хрустом принимаясь за свою порцию, – настоящий, не из опреснителя. Надо будет растянуть его по максимуму, портативная установка уже на ладан дышит, я проверил только что. Фильтры барахлят и примесей на стенках скопилось. Когда кончатся запасы дистиллировки, придётся использовать дождевую воду, а она здесь явно несертифицирована. Ты поела? На, – он снова влез в кейс и кинул Алби небольшую прямоугольную пачку, – салфетки. Влажные, если не засохли. Ванны с подогревом тут, к сожалению, нет.

Алби жадно схватила пачку. Ей очень хотелось смыть, ну ладно, стереть с себя соль и пот, но комната была одна на всех. Несколько секунд девушка репетировала свою фразу, чтобы опять не получить угрозу быстрой смерти от пистолетного выстрела.

– Ты можешь отвернуться?

– Охренеть, – Гарт закатил глаза, – я чего там не видел?

– Пожалуйста...

– Да ради бога, – он повернулся к ней спиной, оперся о стену и положил ноги на стол. – Всё у тебя не как у людей, – сообщил он, не оборачиваясь, – ну ничего. Через два дня тебе будет абсолютно наплевать на зрительский интерес. Закончишь, скажи.

Через полчаса в спину Алби послышалось:

– Мне ещё долго медитировать на местного паучка?

Паучка?! Алби чуть не взвизгнула, вообразив себе гигантского тарантула с волосатыми суставчатыми лапами и чёрными буркалами глаз. Но судя по недовольному тону «красногалстучника», его раздражал вовсе не паук, а Алби, никак не заканчивавшая свой туалет.

– Сейчас...– пробормотала она, судорожно обтирая в последний раз лицо и руки, – всё.

– Аллилуйя. – Рифус встал с табуретки и пристально осмотрел девушку. – Теперь, если хочешь, ложись и спи. Мне надо ещё пару вещей тут проверить. Что. Ты. Опять. Пялишься. Тебя качает. Ложись и спи, не трону я тебя, сдалась ты мне... того раза хватило.

Алби не рискнула спорить, видя, что в нём опять набирают силу бешенство и раздражение. «Лучше действительно поспать. Всё тело ломит... Как тут можно жить? И кто такие штырьки...» Она сама не заметила, как заснула.

Глава 11

Лейтенант Пирс Трей с улыбкой доброго доктора, для посвящённых не означающей ничего хорошего, отправил Кита отдыхать чуть ли не на два часа раньше обычного. «Иди, развейся, пропусти стаканчик. Я понимаю, после капитана Гира тебя корёжит до сих пор. Ступай, отдохни, эти два часа ничего не решат. Я, знаешь ли, не зверь, в отличие от некоторых».

Трей проводил взглядом ссутулившегося лаборанта. И ведь вроде умный парень, головастый, может далеко пойти, но вот с проектом у него не ладится категорически. Пирсу было наплевать, какие такие душевные муки терзают Кита Тригга, но на всякий случай решил ослабить поводок. Незачем делать из парня параноика. Отделу всегда были нужны люди с холодной головой, ну так вот пусть и охладится немного. Видно же, как у этого блондинчика с пухлыми губами вскипает мозг. Когда Пирс отчитался о своём решении капитану, Гир рявкнул в трубку, что если алкоголь поможет Киту Триггу взять себя в руки, то он, лично он, Пирс Трей, закачает в щенка нужную дозу орально, внутривенно, а если надо, то и ректально. Пирс понял, что капитан не в духе, и вежливо распрощался. Пора и самому посмотреть, почему лаборант так безнадёжно буксует. Трей сел за стол профессора и начал, не торопясь, изучать немногочисленные записи.

Кит торчал в «Очарованном кварке», хлопая стопку за стопкой, равнодушно отметив, что сел за тот же столик, за которым так недавно и так давно познакомился с Рифусом Гартом, виновником всех его бед. Кит вспомнил, какое впечатление тогда произвёл на него этот хмурый темноволосый человек с жутким шрамом около уха. Лаборант никогда не видел таких людей – жилистых, поджарых, напружиненных, как хищник перед прыжком, и при этом спокойных до расслабленности. Лейтенант Рифус Гарт... вечное проклятие Кита. Гарт выудил у него название проекта, Гарт притащил его к «красногалстучникам» (Кит поначалу не поверил, что Рифус тоже один из них), Гарт посадил Алби в вольер для собак... Гарт и увёл Алби у него, Кита. «Как?! Нет, но как?! Как она могла... почему?.. Ей что, было всё равно, кто, лишь бы не я? Или... она и вправду... нет-нет-нет. Капитан Гир специально это всё сочинил, чтобы его позлить... Зачем ему злить Кита? Какой с этого толк? Алби... Да, это всё она, Алби Мирр. Сначала обскакала в «Гипносе», настроила против него профессора Вайльда, а потом променяла его на «красногалстучника», причём первого попавшегося... вот зашибись... не Рифус, так другой какой, они все одним миром мазаны... Ах, Кит, ну что же тебе так не везёт...»

Кит Тригг опрокинул ещё рюмку без закуси и невидяще уставился перед собой, периодически шмыгая носом. Ему было себя безумно жаль, он чуть не плакал от того, насколько мир несправедлив к нему. Насколько мир несправедлив был к Алби Мирр, её бывший жених не задумывался.

Алби из-под почти полностью опущенных ресниц наблюдала, проснувшись от чего-то колючего в матрасе, как Гарт при свете фонарика, извлечённого из запасов Селвина, расстёгивал рубашку, и внутренне запаниковала. Ей овладел давешний леденящий ужас, заставивший девушку зажмуриться на мгновение. «Но он же обещал... Он же сказал, с него хватило... Господи, неужели это никогда не кончится...»

Но Рифус, решив, видимо, что Алби спит, попросту развешивал на крючки форму для просушки. Галстук он придавил кейсом, чтобы тот хоть немного разгладился. Девушка незаметно выдохнула. На этот раз, кажется, обошлось. Она постаралась максимально естественно перевернуться на другой бок. Ещё не хватало, чтобы этот ненормальный понял, что она за ним наблюдала.

Гарт развесил мокрую одежду по крючкам и, оставшись без ничего, засел разбирать оружие и подводить учёт всех боеприпасов. Интересно, как это до войны люди ухитрялись таскаться с металлическими пистолетами или, не приведи бог, автоматами или винтовками. Он читал, их заклинивало, они могли подвергнуться коррозии, пули вообще отливались чуть ли не из свинца. Господи ты боже. Всё же сейчас не в пример лучше, с его табельным можно хоть в огонь, хоть в воду, даже солёную. Полимерной керамике мало что страшно, а рукоятка по голове бьёт не хуже металла. М-да. Он разобрал и собрал оружие, привычно успокаиваясь от этих нехитрых действий, доведённых до автоматизма. Патронов с учётом нычки Селвина должно хватить на всё время его пребывания здесь, во Внешнем мире, и ещё для канцлера останется, чтобы лучше слышал. И для Алби.

При этой мысли он обернулся. Девушка спала на тонком продавленном матрасе лицом к стене, скорчившись в позе зародыша и натянув видавшее виды покрывало неопределённого цвета себе на плечи. Ну-ну. Хотя сейчас и впрямь спит, тихо вздрагивая во сне то ли от холода, то ли от ночных кошмаров, с которыми она так самоотверженно боролась, и которые в итоге привели её в распростёртые объятия «Красного отдела» вообще и лейтенанта Рифуса Гарта в частности.

«Спит. Хорошо. Притворяться она не умеет категорически. Ну, будем надеяться, увиденное ей понравилось. А теперь надо заняться электричеством...»

Алби проснулась от холода из-за сохнувшей прямо на ней одежде и от света, ударившего в глаза. Она испуганно села на матрасе, вцепившись в покрывало и, подслеповато моргая со сна, пыталась понять, что произошло.

Рифус Гарт, уже успевший натянуть брюки, широко улыбался.

– Да будет свет. Генератор, как и всё здесь, доживает свои последние славные дни, но на неделю-другую его хватит. Тускловато, ну да ничего, не всё ж при фонарике сидеть, как за обедом.

Небольшой переносной генератор, треща и поскрипывая, подавал энергию к мутно-белой лампе, эпилептически мигающей, но дающей хоть немного света.

– Вот теперь заживём. Выспалась? Вылезай, буду тебя учить выживать здесь в своё удовольствие.

Алби встала с матраса, ёжась от прилипшей к ней влажной одежды. Рифус присвистнул.

– Ты чего, прямо так легла? Совсем чокнулась? Свалишься с простудой, я тебя, что ли, выхаживать буду? Здесь аптек нет. Быстро сушить все шмотки, вон, в покрывало пока завернись, господи, ну за что ты на мою голову...

Алби, закутавшись в покрывало, попыталась снять майку, обвившую тело не хуже тех лиан снаружи. Держать одной рукой прямоугольную волочащуюся по полу тряпку, а другой бороться с предательской майкой оказалось куда как непросто. Гарт фыркнул.

– Я отвернусь. Я тут то и дело отворачиваюсь. А некоторые подсматривали.

Алби в лицо словно плеснули пунцовой краски. «Ненавижу... Да что же это... Сама дура. У него глаза на затылке, особист чёртов...»

– Ну? Так мне отворачиваться, или решим дело взаимозачётом?

– Пожалуйста... отвернись. – Алби шептала так тихо, что Гарт понял её слова, прочтя по губам.

– Кому расскажи, – бросил он и повернулся к ней спиной.

Она стала судорожно стягивать одежду, стараясь сделать это как можно быстрее.«"Ещё возьмёт и повернётся, нарочно. Чтобы ещё больше поиздеваться. Это не человек, это... это... » Мысли у Алби путались.

Наконец, завернувшись в покрывало наподобие древнеримской тоги, она повесила майку, штаны и бельё на оставшиеся крючки и села на матрас. Краска с её щёк так и не сошла.

– Слушай внимательно, запоминай и запоминай накрепко. Мы, как ты понимаешь, не будем всю неделю сидеть безвылазно в этом бункере. Так и с ума сойти недолго, а ты уже и так в пограничном состоянии. Так что тебе предстоят прогулки на свежем воздухе в лесах Внешнего мира. Пошли, выглянем наружу.

Она покорно поплелась за ним, периодически подхватывая волочащийся конец покрывала. Чувствовала Алби себя сейчас форменной дурой и не стеснялась в этом признаваться.

– Вот, – Рифус распахнул дверь, и тут Алби заметила, что в левой руке он сжимает пистолет, – это Внешний мир. Первозданная природа, хищная, жестокая и равнодушная ко всему, в том числе и к нам с тобой. На этой территории водятся рыжие волки, здоровенные бестии мне до плеча в холке. Жрут всех, в ком течёт кровь. Ещё есть вараны. Типа крокодилов, только бегают по земле. Тоже жрут всё, включая рыжих волков. Змеи. Ядовитых мало, зато полно удавов, которые душат жертву, а потом заглатывают целиком. Во Внешнем мире почти все довоенные формы жизни после радиационной и биологической атак мало-помалу пришли к формам гигантизма. Стрекозы с размахом крыльев в обе мои руки. Черви, похожие на маленьких питонов. Они все, в основном, держатся в глубине леса, море их не очень привлекает, и вряд ли сюда придёт стая рыжих волков или игуан с токсичной слизью, но знать ты о них должна. Та мелочь, что не разрослась до неприличных размеров, в массе своей смертельно ядовита. Только так они и могут здесь выжить. Так что правило первое. Увидела животное – замерла. Я его застрелю, опыт есть. Правило второе. Никаких громких звуков. У многих из здешних тварей неважное зрение, зато слух отменный. Говорить только шёпотом, ещё лучше одними губами, я умею по ним читать. Правило третье. От меня ни на шаг. Я тебе уже это говорил, повторю ещё раз. Теперь о растениях. Не трогать ни одно. Помимо уже виденных тобой папоротников здесь есть куча других причудливых травок. Цветы, которые сцапают тебя не хуже удава и переварят заживо...

– Я видела... – прошептала Алби, самым позорным образом вцепляясь Рифусу в плечо, – я видела... Когда мы шли сюда. Цветок съел муху.

– Значит, маленький цветок, – усмехнулся Гарт, – маленький, но тоже голодный. Из этого вытекает правило номер четыре. Ступать след в след. А пока... – он вдруг отошёл на пару шагов и сорвал с одной из лиан, немедленно затрепетавшей, как от ветра, круглый плод в тёмно-жёлтой кожуре, – вот тебе небольшой бонус. Чтобы ты знала, что Внешний мир это не только смерть во множестве форм. Откуси, не бойся.

Алби дрожащими руками взяла круглый плод, похожий на очень большой орех в плотной оболочке. Оболочка была упругая и почему-то тёплая. Девушка завороженно смотрела на орех, не веря, что держит в руках плод из Внешнего мира. Прямо в своих руках.

– Да не бойся ты, – Рифус полоснул перочинным ножом по кожуре, – я их ел. Это то немногое, что можно здесь жрать, не боясь умереть в конвульсиях и кровавом поту. На, попробуй.

Он отрезал кусочек бледно-жёлтой студенистой мякоти и протянул Алби. Та смотрела, не решаясь отправить мякоть в рот. Внутренность ореха пахла чем-то йодистым и одновременно ванильным. Наконец девушка глубоко вдохнула и очень осторожно откусила маленький кусочек.

Мякоть была водянистой, сладковатой и похожей на сильно разбавленный водой тутовый сок. Не бог весть что, Алби ожидала феерии вкуса, но неожиданно съедобно и приятно. Рифус вгрызся в орех прямо в кожуре.

– Запоминай, – он отёр рукой сок с губ, – эти лианы с треугольными листьями дают вот такие орехи. Когда орех коричневый, можно срезать. Он уже неядовит и вполне созрел. Если есть хоть малейший намёк на прозелень, есть нельзя. Лианы шустрые, так что сорвала и отпрыгнула. Не знаю, как ваши яйцеголовые классифицируют это растение, тебе надо знать только, что эти плоды съедобны. Сейчас настрижём, сколько можно, на пару дней вперёд. Они довольно калорийные. И много мякоти не ешь, иначе не набегаешься, а удобства здесь снаружи.

– А как же я... – Алби задохнулась от перспективы, – если вдруг... а ночью... я боюсь.

– Ну, либо терпи, либо бери ствол и выходи, тут есть проплешина с мхом, там безопасно.

– Там скелеты...

– И что? Они уже умерли и тебя не побеспокоят. Выйдешь, не закрывая дверь, если что, пулей внутрь. Не дрейфь, – он потрепал её по плечу, отчего Алби вжала голову в плечи, – привыкнешь. Ещё скучать будешь по Внешнему миру, твои высоколобые собратья и мечтать не могли о том, что тебе досталось просто так. Занеси орех в комнату, я пока надёргаю ещё.

«Господи, как такое могло со мной произойти... Я, Алби Мирр, лаборантка Эрвина Вайльда, перспективный сотрудник, любимица профессора и почти счастливая женщина... как? Как?! Как меня угораздило влипнуть в весь этот кошмар... Даже Рена от меня отвернулась, Рена, всегда готовая подставить плечо, если у меня были проблемы на работе или Кит снова взбрыкивал... Кит... Надеюсь, «красногалстучники» имеют тебя по полной. Даже сильнее, чем меня имел их дезертир. Чтоб ты сдох, Кит Тригг. Я уж лучше десять раз лягу под этого киборга, чем ты хоть раз ещё даже пальцем ко мне прикоснёшься. Мразь. И Гарт ничем не лучше, пользуется тем, что я от него полностью завишу, я тут умру в первые пять минут, если он решит меня здесь бросить. Подсматривала я, видите ли. Да, подсматривала. Есть, на что. Чёрт... Так нельзя. Ты просто шлюха, Алби Мирр, ты конченая шлюха, Рена была права. В твоей жизни было мало острых ощущений. Ну что, получила? Получила? Да лучше б ты повесилась на этом шланге в клетке, дура, о чём ты только думаешь... »

– Алё, – Рифус ткнул Алби пальцем в плечо, – не спать. Правило пятое: не мечтать на ходу. Отвлечёшься и кранты. Так что все свои умные мысли изволь думать в комнате. Вот, держи, – он сунул ей в руки горсть орехов, – тащи внутрь. Они долго не портятся, если не надрезать кожуру. Свали куда-нибудь в угол. Потом я покажу тебе другие съедобные растения, но на первый раз хватит. Что с тобой? Почему у тебя такое лицо?

– Всё хорошо, – прошептала Алби, – просто слишком много впечатлений.

– Немудрено. Ладно, на первый раз довольно. Пошли внутрь. Научу тебя обращаться со стволом.

– Это предохранитель. Пока не снимешь, не сможешь нажать на спусковой крючок. Так, давай ещё раз...

– Я не понимаю этой системы... – Алби держала пистолет, как ядовитую змею, и боялась лишний раз к нему прикоснуться.

– Да что там непонятного, – заводился Гарт, – смотри ещё раз. Зарядила. Передёрнула, чтобы заряд вошёл в ствол. Сняла предохранитель. Прицелилась. Выстрелила. Что, мать твою, тут непонятного?!

– Я боюсь.

– Чего, пистолета? Направишь в голову, тогда да. Отдачи почти никакой, даже долбаный эльф типа тебя справится. Держи обеими руками. Вот так. Нет, на вытянутых руках. Да что у тебя пальцы пляшут? Ты так даже в слона не попадёшь. Так, всё, отдай оружие. Ты хуже обезьяны с гранатой. Значит, придётся мне тебя сопровождать, если тебе будет очень надо. Я отвернусь. Это не то зрелище, которое я не хотел бы пропустить.

«Почему он меня так назвал? Очередная идиотская шутка. Чтоб ты сдох, Рифус Гарт, чтоб ты сдох и не мучил больше меня... чтоб тебя сожрали твои рыжие волки. Чтоб ты исчез из моей жизни... только моя жизнь без тебя здесь равносильна смерти. И ты, сволочь, это знаешь.»