Текст книги "Дочь врага для Темного (СИ)"

Автор книги: Юлианна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

34

НАДЯ

Этот отвратительный месяц тянулся слишком долго. И только настойчивые просьбы Арслана не делать глупости сдерживали меня от того, чтобы не сорваться. Хотя не могу сказать, что адские мысли в голове не творили ядреный коктейль. Творили…еще как. Настроение от терпеливо-спокойного скакало до встревоженно-возбужденного за пару секунд.

Я ломала себя изнутри и ходила пить травяной чай в моменты особой мысленной вакханалии. Волнения крутились и вокруг брата. На затворках сознания мелькали мысли, что отец точно не был в глубоком восторге от моей пропажи. Пусть ему плевать на мою сохранность, но рейтинги вещь упрямая. Даже интересно, что он напел журналистам. Искал ли? Вряд ли.

Позвонить? Или…Нет. Я неизменно вспоминала главное напутствие Рашидова.

– Береги Аишу, – это было сказано в конце и на выдохе, надрывно и как-то бесконечно грустно. И я правда понимала его страхи. У человека не осталось больше никого, и рисковать тем немногим что есть почем зря было глупо. Недальновидно.

Я не понимала, что конкретно происходит, и осознавала, что в ближайшее время точно не пойму. От меня не скрывали, по факту, ничего, просто не посвящали в подробности. Лишь усиленная охрана говорила о том, что все не так просто. Далеко не просто. Страх и жуткие предчувствия сковывали тело каждый раз, стоило лишь подумать о будущем.

Ночью меня неизменно мучили кошмары, в которых один за другим я видела мертвого Арслана. Страшные картинки доводили меня до истерики, после чего я просыпалась в холодном поту и с заставшим криком на губах. В висках грохотал пульс, а конечности замирали. Умывалась и шла дальше. Но заснуть после таких ночей не получалось.

Необоснованные приступы паники случались спонтанно и резко неожиданно. Вот казалось, что все хорошо, а в следующий миг внутренности стягивало тугим узлом, а противный ком в горле вплетался в ткани и становился моим перманентным спутником.

– Надя, научи меня красиво говорить на этот урчащем языке.

Я всегда соглашалась. Учила ее всему тому, что знала и умела. Она смышленый ребенок. Но определение "урчащий" для арабского такое себе. Смешно, но я никогда не смеялась, чтобы не отбить охоту от обучения.

– У меня не получается так, Надь! – хмурилась и забавно прикусывала губу. В такой момент взор заострялся, становился фантастически суровым…почти как у Арслана.

Стоило мне отвлечься и задуматься, как она непременно считывала мои мысли. Маленькая мудрая девочка. Она касалась меня своими маленькими ручками и заглядывала в глаза.

– Надюш, ну так что?

Голос Аиши перенаправлял страх в острое желание не напугать ребенка. Она не должна была видеть мою панику. Все хорошо. Бояться и правда нечего. Рашидов сильный человек, и он знал, что делал. Раз он сказал, что все под контролем, значит так оно и есть? Я держалась за него как судно в бушующем море держится маяка. Главное, чтобы якорь не утянул на дно и не перевернул посудину из моих бесконечных переживаний. Я просто не выгребу на берег.

Так проходили наши вечера. Охрана стала невидимой тенью, я не видела их, но постоянно ощущала присутствие. И лишь однажды столкнулась нос к носу с неразговорчивым мужчиной. Но он мало того, что сделал вид, будто бы я стенка, так даже не ответил на вежливое приветствие.

Так я уяснила одну вещь – не пытаться коммуницировать, а чтобы окончательно не сойти с ума, то заседала в библиотеке, потом учила Аишу языкам, а дальше мы по накатанной готовили вкусняшки и заваливались перед плазмой смотреть мультики.

Так проходил день за днем, моменты эмоционального подъема сменялись напряженным падением.

В один из дней я просто поняла, что он будет особенным. Называйте это предчувствием или обостренной интуицией, но так оно и случилось. Стоило выйти во двор и увидеть его. Все стало в момент каким-то неважным, а щемящая внутри боль расползлась особенно ярко. Я не помнила, как сорвалась к Арслану, не помнила, как повисла на шее и пальцами ощупывала открытые участки кожи. Закрывала глаза и вдыхала мужской запах с остаточным отголоском сигар и спиртного. А помимо всего прочего, пахло спокойствием. Он был в целости и сохранности. Не так, как во сне с безжизненным взором зеленых глаз. Он был тут. Живой. Мой.

Странным образом этот мужчина вызывал целый букет противоречивых чувств. Все началось со страха, смешанного со стойким чувством безопасности. Затем этот же страх смешался с вожделением, пущенным по вене, как доза самого сильного наркотика. Затем страх уже за его жизнь сублимировался в желание не отпускать. Я понимала, что во мне говорит недолюбленная отцом маленькая девочка, что таким образом я вскрывала детские шаблоны. Ходячее пособие по детским психотравмам.

Все это понятно было бы и без психолога, но я по крайней мере признавала, что в Арслане искала тепло. И находила наряду со многим другим.

Которое недополучила.

А вот появление друга напрягло. Что-то внутри шептало об опасности. Я пыталась заткнуть проклятую интуицию. Не дать ей расползаться по телу агонией. Но факт такая упрямая вещь, в присутствии Николина, как я уже позже узнала, лучшего друга Арслана с самого детства, у меня было ощущение, что я находилась в обществе серийного убийцы из популярных ужасов. Волоски на теле самопроизвольно вставали дыбом. Схожее я испытала только тогда, когда столкнулась с человеком, имеющим поистине мертвые глаза. Но даже там эффект не был полностью идентичным. Хотя бы просто потому, что я изначально знала, чего ожидать от него. Приставленный к виску пистолет довольно-таки прямо заявляет об этом.

Здесь страх был таким же необоснованным на первый взгляд, как и все моё накрученное состояние в последнее время.

– Ешь, – услышала строгий голос над ухом. Арслан не гнушался ничем в остром желании опекать. Аиша уплетала все за оба уха и бесконечно смеялась с шуток Николина. А мне вот было не смешно.

Да, и есть не хотелось. Мы с малышкой приготовили прекрасный ужин, но каждый кусок куриного мяса с грибами противно лип к небу, вызывая отторжение и бесконечное отвращение к еде в целом.

– Я позже доем, – отложила тарелку в сторону и схватилась за стакан с апельсиновым соком.

Мужчина напротив смотрел так, будто бы знал что-то противное про меня. Но такого и не было ведь. Не могло быть? Я отвела взгляд и сжала салфетку до побелевших костяшек.

– Так что же вас сподвигло к арабскому, Надежда? Ведь если бы не тот забавный случай, не видать нам бы тут вашей красоты и не слышать вашего таланта, – вроде похвалил. Но почему ощущения такие, что макнул в грязь?

– Я не видела себя больше никем другим, – охотно отозвалась, нарочно вдыхая побольше кислорода в легкие. Набиралась максимально, будто бы меня душить собрались.

И хотела сбежать от него. Подальше. Как можно дальше.

– Талантливый человек должен развиваться в той сфере, в которой себя видит, – строго отрезал Арслан, после чего опять насыпал мне побольше овощей.

Один вид заставил желудок сделать кульбит. Прикусила губу и прикрыла глаза, стараясь думать о чем угодно, но не об овощах. Не о томатном соусе.

– Ты в порядке? – Арслан наклонился к уху и спросил тихо, не прекращая сканировать лицо. Я ощущала, как лицо вспотело. Тонкие дорожки пота стекали по шее, оставляя блестящие следы.

Арслан смотрел и все считывал любые изменения. Щеку пекло. Шершавый палец прошелся по внутренней стороне ладони, останавливаясь на пульсе. Надавил. Всего одно касание. Как будто запускал какой механизм во мне.

– Да, просто жарко.

Тут и правда было жарко.

А взгляд напротив заострялся. Заставлял внутренности скручиваться.

Не верю.

Я тебе не верю.

35

НАДЯ

Уже немного позже в комнате Арслан огорошил меня неприятной вестью. Одно предложение, а я уже накрутила себя снова. Возможно, всему виной именно то, что он отсутствовал целый месяц, возможно, то, что я в информационном вакууме без связи с внешним миром. Но я отчетливо понимала, что надвигается буря. Называйте как хотите, я была уверенна, что мы на пороге грандиозного «замеса», как говорит мой брат.

– Я уеду на пару дней. С тобой останется Николин и целый дом охраны, – подтолкнул меня к стене, поглаживая большими пальцами кожу у плечей.

Тягучий воздух стал ледяным. Волоски встали дыбом.

Дыхание перекрывало. Настойчивые и нежные касания не могли отвлечь от того бедлама, что творился в голове.

Он уедет. Эта простая истина оборачивалась для меня нескончаемым отчаянием. Настойчивые мысли не давали покоя и вонзали в голову тысячу игл из страха, неминуемости и отчаяния.

Ощущения, как будто не надо ему никуда ехать. Словно это станет причиной ожившего кошмара.

Откуда все это?

Опять. Надя, прекрати, пожалуйста. Прекрати привязывать его к себе.

В конце концов…он решал вопросы, и раз надо уехать, он уедет.

В какой момент я стала волноваться о нем с такой силой? Что осталась почти без сна, спокойствия и умения сдерживать себя?

Рашидов начал опускаться вниз. Горячие ладони сжимали талию, сквозь тонкую ткань платья просачивался жар, испепеляющий своим напором.

– Это опасно, – я прошептала в мужские губы. Каждое касание вытягивало нервные окончания с корнем. Мужчина ухмыльнулся. Провел пальцем по нижней губе. Потом наклонился, специально окутывая меня мужским запахом, аурой спокойствия и власти. Он на энергетическом уровне напитывал меня силой. Но я слабая…

– Хватит нагнетать, ты должна быть спокойна, – он проговаривал каждое слово, нарочно касаясь губами моих. Не целовал. Касался. Дразнил.

– Мне страшно.

Мне безумно страшно. Так, что хочется закупорить нас двоих в том деревенском домике и остаться там навсегда, лишь бы он никуда не ехал.

Схватилась руками за рубашку Арслана и шагнула чуть ближе. Еще. Если бы могла, соединилась с ним на уровне ДНК.

«Не уезжай» посылал ему беззвучно.

– Глупости, – словно ответ на мою немую мольбу. Темный подхватил меня за талию. Я на голых инстинктах раздвинула ноги, опоясывая его мощную фигуру. Мы смотрели друг другу в глаза, как будто впервые видели. Я водила пальцами по ярко выраженным скулам, отросшей щетине. Почему-то именно сейчас мне казалось, что он выглядел иначе, не просто мужская привлекательность, а нечто неповторимо родное виделось. По общим меркам ведь нельзя было назвать его красивым. Но.

Красота в глазах смотрящего.

«Не уезжай» мысленно проговаривала как мантру. Снова и снова.

Я настойчиво целовала щеки, пока он сжимал меня в своих объятиях, цепляя неведомые даже мне грани души. Это не было похоже на нашу обычную близость, тут что-то было настолько глубинное, настолько непохожее на все предыдущее, что хотелось плакать.

Наши губы встретились, теперь это было нежно и в тоже время настойчиво-глубоко. Я терялась в своих ощущениях, стараясь вложить в свой поцелуй все, что было в душе.

«Останься здесь». Мужчина смотрел на меня своим обычным одержимым взглядом, в котором на этот раз я могла ощутить еще большее тепло. Он тоже узнавал меня с разных сторон. Хотела верить, что привязывался. Надеялась на это.

Арслан поддел резинку моих трусов и погрузил в меня один палец, вынуждая прогибаться в спине, царапать шею и прикусывать губы в нетерпении.

Обоюдное тяжелое дыхание разрезало пространство, грудью я неприятно терлась о ткань платья, хотелось сорвать, чтобы не мешало ничего. Рашидов как будто прочитал мои мысли и спустил лямки. Прохладная ткань осела на талии, собираясь гармошкой. Освобождая налившуюся от возбуждения плоть.

– Мне нравится, что ты поправилась, – вожделенный взгляд прошелся по мне новой порцией жара. – Так приятнее, намного приятнее, – опустился к груди и обвел языком орел.

О Господи. То, что он вытворял со мной, похоже на самую сладкую пытку. Мужчина обхватил сосок и потянул на себя, покусывая кончик.

– Ох, – простонала громко, сжимая пальцами затылок Рашидова. Короткий ежик кусал нежную кожу рук. Между ног стало влажно, я стала заводиться с пол-оборота.

Арслан провел языком по груди, затем дунул. Все нервные окончания накалились до предела.

В этот раз было ярче, как будто меня пронзило стрелой.

Уверенные движения пальцев в лоне заставляли сжимать ноги сильнее и сильнее. Я откинула голову назад, ударяясь затылком о стенку, но даже не почувствовала боли, потому что пальцы внезапно сменил горячий член.

Он плавно вошел в меня, растягивая медленно, но уверенно на всю длину.

– Вот так, моя девочка, – уткнулся в шею и снова совершил толчок. Я обхватила руками его шею, притягиваясь телом еще ближе. Максимально близко.

Арслан плавно вторгался в меня, сдавливая руками бедра, и одновременно измывался над моей шеей, прикусывая, посасывая кожу у уха.

Он продолжал входить в меня на всю длину и плавно выходить. Мокрые, одержимые, мы сжимали друг друга.

Руки порхали над плечами, стянутыми рубашкой. Штаны мужчины давно опали к полу, я рвано дернула верх рубашки, цепляясь влажными пальцами за пуговицы. Сорвать все. Но успела расстегнуть лишь верхние, оголяя мощный торс, усеянный черными жёсткими волосками.

Арслан схватил меня за подбородок и развернул к себе, врываясь в рот языком. Мои ноги скользили по влажной пояснице, опускаясь к накаченным ягодицам. Каждая фрикция сопровождалась тянущим внизу живота наслаждением. Оторвавшись, я все-таки проговорила:

– Не уезжай, у меня плохое предчувствие, Арслан, пожалуйста, – мольба? Возможно. Задыхаясь, я выговорила слова, готовая к тому, что меня засмеют.

Удовольствие, граничащее с отчаянием. Это про меня сейчас было.

– Цветочек, я должен все решить, чтобы вы с Аишей были в безопасности рядом со мной, а ты могла вернуться и увидеться с братом. Только увидеться, потому что жить ты будешь со мной, девочка, – прошептал, после чего вонзился особенно глубоко совсем под другим углом.

Нет. Это нет. Прикусывая губу, чтобы не закричать, впилась пальцами в шею. Он отказал.

На секунду показалось, что в глазах промелькнуло понимание, но он опять решил поступать так, как решил изначально.

Я повернула голову к шее, утыкаясь губами в покрытую соленым потом кожу. Губы саднили. Провела языком нежно. Никакого отвращения, чистое желание пустилось по вене.

Не прекращая толчков, мужчина прикусил мочку. Это был атомный взрыв. Эмоций. Чувств. Наслаждения. Я закричала, утыкаясь лбом в сильное плечо.

Все тело вибрировало, остатки удовольствия расползались мягкими волнами. Я все еще ощущала член внутри. Он пульсировал, растягивая мое удовольствие. И как только спазм закончился, Арслан начал быстрее и быстрее вонзаться в меня, а затем резко замер, изливаясь в меня.

Я не понимала, как вообще реальность осознавалась мною. Каждое касание к телу было сродни удару тока.

– Мне мало, – прорычал в ухо и потянул меня в сторону. Мы упали на застеленную покрывалом кровать, путаясь друг в дружке руками и ногами. Арслан накрыл меня сверху собой, насильно раздвигая ноги.

– Выше, – скомандовал.

Я закинула ноги ему на талию, после чего без предупреждения мужчина глубоко вошел меня, вырывая крик из горла.

– Тише, – опять приказ. После чего он начал впиваться в мои губы, все так же насаживая на себя. Еще глубже. Еще сильнее. Отрываясь на секунду, он непременно впивался в местечко над грудью, оставляя глубокие отметины, синяки. Метки. Но я хотела эти болезненные отметины. Мне нравилось все, что он делал.

Влага между ног сочилась по внутренней стороне бедра, я прикусывала губы и выгибалась всем телом. Рашидов скинул с себя наполовину расстегнутую рубашку, после чего влажным торсом накрыл меня сверху. Эта тяжесть манила. Она была приятной. Я водила ладошкам по смугловатой коже, собирая бисеринки пота. По сравнению с ним я была бледной поганкой.

Та нежность, которая сейчас была между нами, настолько заставляла меня чувствовать себя в сказке, что я не могла поверить, будто бы подобное могло произойти в моей реальности. Нереальность.

Заслуживала ли я такого? Что он во мне нашел? Серьезно ли? Возможно, впервые в жизни, я испытывала настолько всепоглощающие чувства к человеку скорее вопреки, чем за что-то.

Он не был представителем джентльменов. Но зато он был тем, кто защищал меня. Несмотря ни на какие поступки, я видела в нем безопасность. Я знала, что он не причинит вред. Даже в первую встречу. Было в нем что-то, что изначально показало мне: он убережет. Может причинит боль в конечно итоге, конечно, но это будет сердечная.

В моих глазах стояли слезы, я не могла понять, почему плачу, но поняла это лишь тогда, когда мокрой щекой уткнулась в широкую грудь.

– Цветочек, ты чего? – задыхаясь прошептал Арслан. Он опустил мои ноги на кровать, а сам притиснул меня сверху. Руками оперся по обе стороны моей головы.

Я не могла сказать, что такое. Просто расплакалась на ровном месте. Кто еще может плакать во время секса?

– Я люблю тебя, – сквозь слезы смотрела на мужчину. Его взгляд резко поменялся, стал ожесточенным и в тоже время растерянным.

Я не получила тогда ответных слов любви, но зато он сжал меня так сильно в объятиях, что это было и не нужно.

– Ты моя, – прошептал в висок.

Он не тот человек, который будет разбрасываться слезливыми фразочками.

Пожалуй, мне стоит стать ему под стать.

Женщиной, достойной Рашидова Арслана.

36

НАДЯ

Арслан уехал быстро, а я осталась, перевариваемая непонятным страхом. Он окутывал меня серым туманом отчаяния особенно сильно по ночам, вынуждая подскакивать на кровати, хватаясь за шею. Мне снилось одно и тоже. Что меня душат. Планомерно душат за что-то, и самое страшное: я узнавала эти руки. Никогда не думала, что во сне возможно почуять запах, но я чувствовала. Запах Рашидова. И его руки, сжимающие мою шею.

На следующую ночь после отъезда Арслана мне как обычно не спалось. Я вообще плохо спала теперь, помимо очевидного присутствия в моей жизни кошмаров, было еще и недомогание. Низ живота побаливал, мое нормальное состояние при женских делах. А учитывая тот уровень стресса, который я получила, вполне логичное самочувствие. Стресс всегда равно боль.

Тихо спускалась по лестнице полупустого дома, где меня неожиданно начал окутывать необъяснимый страх. Он толстыми иглами впивался в тело, но я продолжала свое движение. Пить хотелось адски. Я то и дело оглядывалась при каждом незначительном шорохе, по сути, издаваемым именно мною. Теплые пальцы соприкасались с холодным мрамором. Волны мурашек плавно поднимались вверх, незамысловатым вихрем обдавая кожу.

Гулкий и уверенный баритон стал доноситься из гостевой комнаты на первом этаже. Я не хотела вслушиваться, но что-то заставило меня пойти на шум. Что-то, что стало точкой невозврата в моей жизни. Я шла сквозь ночную тьму, полностью отдаваясь тишине. И только издалека различимый голос вел меня к цели.

– Я нашел кое-что, но он умный, не стал бы держать на виду. Может и липа. Надо время проверить.

Николин. Это он. Я прижалась к стенке. Сердцебиение зашкаливало. Думать рационально не получалось. Гадкие догадки перестали быть таковым. Голос. Я закрыла глаза, пропуская сквозь себя приглушенный звук.

Нет.

НЕТ.

«Молодец, свободна». Это он. Это был точно он. Жалобный всхлип сорвался с губ. Нет. Я зажала рот рукой и зажмурилась. Адреналин скакнул по венам. Это он был тогда в клубе, он удачно все спланировал…Казалось бы, случайности не случайны. Первое правило Макарского старшего. Лопатками прижалась к холодной стене, продолжая дышать через раз. Легкие жгло как от огня.

– Да, здесь твоя кровинушка, под ним каждую ночь кричит. Понравилась, как я и думал. В первую же встречу цепанула. Не слазит.

Не слышать. Не знать. Не может быть…Папа? Я могла поверить во что угодно, что меня злой рок тогда загнал и столкнул с Рашидовым. Но никак…что отец спланировал это все до таких деталей. Зачем?

О Господи. Ладно, пусть он не любил меня, но это все похоже на жгучую ненависть. Меня ведь вполне могли убить там, в тот злополучный день…разве так поступают родители?

Так не поступают даже животные, они могут отказаться, могут убить, но не совершают таких изуверств в своих интересах.

Удачный механизм для достижения своих целей. Меня никто не искал, потому что изначально знали, где я. Господи, как же все просто оказалось. Лишняя шумиха никому не нужна,

Я не заметила, как слезы полились по щекам. Лишь влага на пальцах сказала мне об этом. Всепоглощающий ужас вонзался в тело. Нет. Нет.

– Я скинул. Все подчистил. Подтвердим и в утиль его.

Сердце остановилось на мгновение. Что значит в утиль. Кого его? Язык прилип к небу. О Господи. Воздуха не хватало, я не могла сделать и вдоха, реальность начала ускользать сквозь пальцы. Нет. Подрагивающие конечности перемещались с трудом, и, как мне казалось, создавали шум, всем оповещая о том, что я тут, я все слышала.

Соберись. Надо предупредить Арслана. Господи, он же не поверит мне. Я первая, на кого переведут стрелки. Дочь врага в тылу. Нет. Он поймет, что я не в курсе. Рашидов умел читать меня…как открытую книгу.

Надо предупредить. В голове какофония звуков, неразличимых и гулких, тошнота плавно подкатывала к горлу, и я медленно развернулась прочь и начала подниматься по лестнице, гонимая паникой и страхом.

Они хотя его убить.

Я единственная слышала это все.

Мысль ворвалась в голову неожиданно. На втором этаже я уже неслась в сторону кабинета Рашидова, полностью уверенная в том, что точно найду средство связи. Да в том кабинете при желании можно было найти даже оружие. Ворвавшись внутрь, я тихо прикрыла дверь и осела по ней на пол. Боль в животе стала слишком уж сильной, а тошнота удушливым комом застряла в горле.

Соберись.

Просто соберись, Надя. Последний рывочек.

Я глотнула спертый воздух и двинулась в сторону стола. Переворачивала на нем все в поисках средства связи. Ящики, полочки. Все что могло быть на первый взгляд незаметным и неважным. Но ничего не находила. От отчаяния слезы лились большим потоком, размывая зрение.

Арслан, ну почему ты такой?! Да чтоб тебя! Я прошла сквозь дверь в смежную комнату и очутилась в библиотеке. Там тоже все исследовала и постоянно прислушивалась к звукам. Тихо. Надо работать тихо.

Но паника в любом деле плохой советчик.

Уже позже, анализируя всю ситуацию, я поняла, насколько глупо и опрометчиво поступила. Мне надо было все сделать иначе, но совершенного не вернуть вспять.

– Как интересно. Что ищешь, красотка?

Я в испуге резко развернулась, позади меня стоял рабочий стол. Оперлась о него, сталкиваясь взглядом с самой последней сукой. Николин.

Ситуация патовая. Губы дрожали, дар речи давно покинул мое хладное тело. Николин торжествующей походкой зашел в библиотеку и осмотрелся, а затем хмыкнул, прищуриваясь чернеющими глазами.

– Слышала. Ты слышала, – он не спрашивал, утверждал. Сложил руки на груди, продолжая наблюдать. Молча. Анализировать. А смысл анализировать, если подрагивающие руки, заплаканное лицо красноречивее всего заявляло о ходе вещей?

Вот он какой. Предатель. Пригретый под самым боком. Полностью уверенный в своей несокрушимости и абсолютном превосходстве.

– О чем вы? – просипела. Не получится, Надя. Ты не умеешь врать.

– Ты умная баба, конечно, но врать ни хрена не умеешь, – в довесок к моим страхам, сжимающим горло, привалил еще и бетонную плиту на грудную клетку. А затем молча схватил меня за руки и выволок из библиотеки, а затем и из кабинета

– Отпустите меня, отпустите! – царапалась, кричала. Я не дамся. Не дамся!

Он не поверит в то, что я предатель. Нет. Не после всего, что случилось между нами. С нами. Нет.

Мужчина сжал мой рот широкой ладонью, пахнущей дорогим парфюмом и такими же сигарами. Получалось лишь мычать и плакать.

– Заткнись, сука. Ты думаешь, он поверит тебе? Дочери Макарского? Думаешь? Ты никто. Я здесь все, так что тебе конец. Так все хорошо начиналось. Вела бы себя тихо и мирно, через недельку бы очутилась дома. А так и ты пойдешь в утиль.

Нет, нет, нет.

Не может все закончиться так, не со мной. Не с ним. Рашидов не заслужил такого. Я даже не смогу предупредить его. Он в опасности.

Мне было больно, страшно и противно.

Николин заломал мне руки и вынес на первый этаж, закрыл в темном подвале, оставив один на один с гнетущей тишиной и жестяным ведром в углу.

Это моя конечная, дверь еще не успела закрыться, но как только Николин меня отпустил, я разразилась криком раненого животного и сползла по пыльной стенке.

Тут явно все было обтянуто звукоизоляционным материалом. Тут можно убивать. Никто не услышит.

Слабо моргающая неярким светом лампочка висела ровно посередине, освещая небогатую обстановку. Вонючий матрац скрюченным валиком валялся у дальней стены в выемке.

Один вид внушал животный ужас.

Меня тут не найдут.

Желудок скрутило так сильно, что толчок заставил меня вскочить и вывернуть все содержимое на пол. Я рвала и плакала, а затем без сил повалилась на грязный пол.