Текст книги "Бумеранг (СИ)"

Автор книги: Юли Ан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Я этому завхозу не только клинья, но и башку оторву, если он ещё хоть раз к тебе подкатит! – Александр всё понял в буквальном смысле, от чего его настроение заметно испортилось.

Теперь залилась смехом Томочка.

– Успокойся, я пошутила. И вообще, у нас завхоз женщина.

– Ах, так! Тогда моим желанием, по случаю выигрыша будет, будет… – у него забегали глаза от предвкушения очередного повода повеселиться. – Позвони сейчас Олегу и скажи ему…

– Он уже наверное спит, – поспешила осадить его Томочка.

– Ничего, так даже лучше получится. Так вот, скажи ему, что у нас отключили на неопределённое время воду по случаю канализационных работ. Скажи, что у нас по всей улице будут менять трубы… Короче, мы завтра переезжаем в его двухкомнатную. Да, и скажи ему, что мама будет спать в отдельной комнате – она у нас сильно храпит. Да, и ещё предупреди Олежика, чтобы на этот период, пока мы будем у него жить, никаких поздних друзей и тем более подружек ни-ни-ни! – Александр откинулся на спинку стула и от души захохотал, представляя реакцию Олега от такой новости.

Неожиданно лицо Томочки исказилось.

– Что такое? – сразу же отреагировал Санёк. – Я же только пошутил. Так и быть, – великодушно заявил он, опять откинувшись на спинку кресла, – завари нам свежий чай. И пусть это будет моим окончательным желанием.

– Саш, меня сегодня весь вечер немного подташнивало, но я всё думала, что пройдёт, а сейчас ещё и рези начались. Никак не пойму, что я такого могла съесть?

– Странно, – насторожился Санёк, – а я себя хорошо чувствую… Послушай, но мы же все вместе ужинали.

– Ой! Мне нужно в уборную, – Тома выскочила из-за стола и бегом кинулась в дом.

Александр в недоумении смотрел ей вслед. Он собрал колоду карт и последовал за ней.

Стоя за дверью в ванную комнату, Санёк прислушивался к исходящим оттуда звукам, от чего его глаза только увеличивались в размере.

– Что же такое могло произойти? – терялся в догадках Александр. – Всё свежее… и у мамы, похоже, тоже всё путём, – с беспокойством в голосе говорил он, не смея отойти от двери уборной.

В ответ из ванной комнаты доносились много объясняющие звуки, сопровождаемые смывом туалетного бочка.

– Ой, мамочки… – стонала Томочка.

Затем слух Александра различил звуки льющейся воды из крана, а вслед за ними послышались утробные, похожие на опустошение желудка звуки.

– Томка, ты там живая?! – поскрёбся он к ней в дверь.

– Только не заходи! – крикнула она ему не своим голосом, и опять из уборной послышались уже знакомые звуки, от чего у Санька невольно скривилось лицо.

– Том, может быть «Скорую» вызвать? – предложил он нерешительно.

– Вызывай… – как стон прозвучали её слова. И у неё с новой силой начался очередной приступ.

Александр кинулся в гостиную к телефонному аппарату, а когда вернулся, то сразу прильнул к двери уборной.

– Ну, как ты там?

Вместо ответа на этот раз он услышал отчаянные причитания:

– Вовочка, помогай. Плохо мне совсем, – дальше последовали стоны и сдавленный крик. – Вовка родненький, спасай! – вслед за этим Александр различил звуки падения тела.

Санёк ворвался в ванную комнату.

Тома лежала на полу. Её лицо было мертвецки бледным.

– Томочка! – он затряс её, как тряпичную куклу. – Эй, поднимайся, ты чего?!

Она приоткрыла глаза и попыталась подняться.

– Сколько времени? – еле слышно спросила она.

– Да какое это имеет сейчас значение? Скорая будет с минуты на минуту, давай я помогу тебе подняться.

– Скажи мне, – настаивала Тома, – который час?

– Я не знаю, около двенадцати, наверно.

И тут она засуетилась, опираясь на руку Санька. Её била сильная дрожь.

– Саня, я же чистку делаю! Сегодня третий день. Скорей на Хопёр! Я поняла, это порча из меня так выходит. Нельзя останавливаться. Беги за водой!

Александр, прикрыв унитаз крышкой, помог Тамаре присесть на её поверхность и кинулся с ведром к выходу.

Уже через несколько минут Томочка бросала зажжённые спички в таз и повторяла раз за разом:

«Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа…»

А Санёк, выставленный из ванной комнаты, опять «подпирал» дверь уборной, прислушиваясь, что там творится на этот раз?

Он часто бросал взгляд на часы.

– Том, с минуты на минуту «Скорая» подъедет, напомнил он ей.

– Скажи им, – послышался её слабый голос, – что я здесь переодеваюсь и скоро выйду. Пусть подождут… ничего страшного.

Тамара непослушными пальцами уже расстёгивала кофточку. Она ступила в таз с водой, и ей сразу полегчало.

– Ну, как ты там? – из-за двери опять послышался настороженный голос Александра.

Тамара не отвечала. В этот момент она, сосредоточившись, произносила свои импровизированные молитвы.

Прошли ещё минуты, наконец, закончив все необходимые действия, Томочка накинула халат и подняла таз. В этот момент у неё потемнело в глазах. Облокотившись о косяк двери, она прикрыла глаза, пережидая это состояние. А когда сознание прояснилось, Тома, на слабых дрожащих ногах, с трудом вышла в прихожую.

Александр кинулся к ней, но она, как и в первый раз, отвергла его помощь.

– Я должна это сделать сама. Лучше помоги мне с калиткой.

Прохладный ветерок обдувал ей лицо и с каждым шагом ей становилось лучше. Дойдя до перекрёстка, она с трудом выплеснуть воду из таза и направилась к дому.

Там, под её окнами, уже стояла машина «Скорой Помощи». Александр разговаривал с доктором, поджидая Тамару у открытой калитки.

Подойдя к ним, она отрицательно закачала головой.

– Я никуда не поеду, простите за ложный вызов.

– Хорошо, хорошо, – сразу согласился доктор, – только позвольте осмотреть вас и померить давление.

Тамара молча кивнула и жестом пригласила его в дом.

После простых процедур доктор удалился, ещё раз напомнив Томочке:

– Если станет опять плохо, то непременно вызывайте машину – с таким давлением шутки плохи.

– Спасибо. Но мне, правда, уже гораздо лучше.

Когда Томочка осталась наедине с Александром, она прошла мимо него, не проронив ни слова.

– Тома, я завтра же пойду и убью её, хочешь?

– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, – устало произнесла она и прикрыла за собой дверь спальни.

ТОМКА

Прошло несколько месяцев с того злополучного дня, когда Томочка, следуя наставлениям бабы Фроси, избавилась от своего необычного недуга. С тех пор она заметно похорошела, и все волнения, связанные с Полиной, утихли сами собой. Жизнь вновь улыбалась ей солнечной улыбкой, и это было особенно хорошо заметно по её загорелому и счастливому лицу.

Сегодня Тамара с Александром вернулась из Турции, где они великолепно провели время – три недели полные новизны, беспечности и неистощимой страсти.

Алла Леонтьевна весь день готовилась к их прибытию, напекла пирогов и сварила душистый компот. В связи с этим событием, милая старушка была непривычно расторопна и разговорчива. Она без конца задавала им всевозможные вопросы. Ей было интересно всё: и как состоялся перелёт, и как им понравился отель, и где они останавливались, и какие достопримечательности их больше всего впечатлили? А главное, чем их там кормили?

Томочка, несмотря на то, что они ещё не успели отдышаться с дороги, с увлечением делилась с Аллой Леонтьевной своими впечатлениями о поездке на Средиземное побережье. Тогда как Санёк, ограничившись объятьями с матерью, скупо поддерживал с ней беседу.

После обеда Томочка сделала пару звонков, и спустя пару часов, уже все их знакомые знали, что она с Александром вернулась с курорта. И уже вечером следующего дня к ним нагрянули их друзья и приятели. Приглашённые, как дети, радовались своим диковинным подаркам из-за границы. Все пребывали в приподнятом настроении и обменивались шутками.

А у Томочки с Александром было такое ощущение, что их поездка длилась не три недели, а целую вечность. Они наперебой рассказывали своим гостям истории, которые произошли с ними на отдыхе и демонстрировали свои курортные снимки.

– Счастливые вы! – подытожила Верочка, ткнув локтём в бок своего пузатого мужа. – Я вот говорю Серёге, что жизнь не днями исчисляется, а событиями в ней, а он мне всё «работа, работа»…

– Ценности у всех разные, Верунчик, – откликнулся её подвыпивший муж. – Тебе то ремонт, то шубу подавай, а какой чайный сервиз ты меня на днях уболтала взять, а? Теперь двери от соседей не закрываются, все идут только к нам пить чай.

– Ой, слушайте его больше, – иронично отреагировала Вера.

– Правильно говоришь, меня действительно всегда нужно слушать, а ещё лучше – слушаться, – он поцеловал жену в пышное плечо. – Так вот, что я говорю…  Я тоже, как все, имею право на свои прибамбасы. Вот, к примеру, я от рыбалки просто тащусь! Кого-то тянет в баньку или грибы пособирать после дождя, а я с друзьями на рыбалке отрываюсь. Вот моя жена, – он оценивающе посмотрел на неё, – ну, вы уже знаете о её пристрастиях, повторяться не будем. Так что, не гневи Бога, Верунчик, мы имеем то, что хотим и у каждого из нас есть свои радости в жизни. Просто у нас так заведено делиться друг с другом своими проблемами, а не удовольствиями. Вот скажи что это не так?

– Не отвлекай меня своей философией, – она невозмутимо положила на место парящую перед своим лицом мужнину руку. – А я, оказывается, ещё и на курорт хочу, – упрямо заявила сдобная Верочка.

– Раз хочешь, значит, поедем. Вот, сегодня бюджет подсчитаем и…

– Ой, ладно! – отмахнулась она от него. – Знаю, как ты подсчитываешь.

– Хорошо, будешь подсчитывать ты, – великодушно согласился пьяненький Серёга.

– Нет! Давайте лучше я вам посчитаю! – неожиданно вынырнул из-под стола их ушастый внук, – у меня в этой четверти по математике пятёрка.

Все засмеялись.

В этот момент кто-то сильно постучал с улицы в окно. Гости все разом умолкли и обратили свои взгляды на хозяев. Александр метнулся к окну, а Томочка только приподнялась со своего места и с каменным лицом опять опустилась на стул. Гости забеспокоились, а некоторые из них последовали примеру Санька.

Под окнами стояла Полина. Она откинула палку и, покачиваясь, подняла с земли булыжник. Увидев в окне людей, она ехидно им заулыбалась.

– Эй!.. – прищурила она свои захмелевшие глаза. – Ну что, ведьма, ничего тебя не берёт, да?! Мало того, что ты чужих мужиков уводишь, так ты ещё и порчу сама наводишь! – тут её лицо исказилось до неузнаваемости, она неожиданно завыла и содрала платок с головы. – Вот, полюбуйся, гадина, что ты наделала!

На её макушке зияла большая плешь.

Все, кто был у окна, так и ахнули!

А Полинка истошно закричала:

– Будь ты проклята, Томка! Да что б тебе пусто было! – с этими словами она запустила камень в освещённое окно.

Стекло разлетелось вдребезги.

Верочка визжала громче всех, ей камень угодил прямо в грудь, а её мужу вонзился большой осколок стекла в бровь.

– Ну, ни фига себе, что творится! – обалдело развёл руками Серёга и с вытаращенными глазами побежал искать зеркало. Александр догнал его и одним рывком вытащил осколок. Кровь хлынула на белую рубашку потерпевшего.

– Деда, деда, ты ранен! Смотри, у тебя кровь! – возбуждённо кричал где-то рядом его внук.

– А!.. – завопил раненый дед, растирая по лицу кровь. Серёга кинулся к выходу.

Все, не раздумывая, побежали вслед за ним. Внук, уцепившись за юбку своей необъятной бабки, пытался протиснуться в дверь между взрослыми.

С шумом и криками все гости вывалились на улицу и кинулись догонять бесшабашную Полинку. Та бежала неуклюже, спотыкалась и постоянно оборачивалась на своих преследователей. Полина кривлялась им и выкрикивала что-то обидное.

Внук Верочки и Сергея, пробегая мимо старого соседского забора, заметил выступающий штакетник. Он вцепился в него своими ручонками и с силой начал тянуть его на себя. Доска не поддавалась, но малец не оставлял надежды вырвать её любым путём. Он и выкручивал его, и дёргал, при этом суетливо поглядывая, то на удаляющихся взрослых, то на не поддающийся штакетник. Мальчишка пыжился изо всех сил и, в то же время, боялся пропустить главного – расправы над Полинкой. Наконец, поняв, что так просто ему не овладеть оружием против «хулиганки», он с досады пнул по доске и побежал догонять своих покалеченных деда с бабкой.

А в доме Тамары в полном одиночестве осталась сидеть за накрытым столом Алла Леонтьевна. Её глаза были затуманены, и она что-то неразборчиво бормотала себе под нос:

– Чтоб ты сдохла!.. Заткнись, я сказал!.. Сейчас я тебе так морду начищу!.. Вы что, с ума все посходили?! Я не позволю тебе..! Прекратите! Вот тебе, алкашка несчастная!.. Хватит! Ой, йо, йой, йой! Вы хоть ребёнка уберите, ироды окаянные!.. Держи её! Ты смотри… она мне ещё и карман отодрала…

После этого вечера Полина ещё не раз появлялась под окнами Тамары. Обычно, она приходила «навеселе» и в полном отчаянье начинала кричать непотребные вещи. Александр, матерясь, бежал на улицу, хватал её и тащил за дом «поговорить». После таких разговоров Санёк обычно возвращался весь нервный и взъерошенный. А однажды, он даже влетел в дом с расцарапанным в кровь лицом.

– Как долго будет это продолжаться? – поинтересовалась Томочка, заглянув в ванную комнату, когда он обрабатывал одеколоном свои ссадины.

– Я не знаю. Ну, что мне её в милицию, что ли сдать?! – развёл он руками, уставившись на Тому.

– Думать нужно было, с кем связываешься, – неожиданно вмешалась Алла Леонтьевна.

– Правильно! – Он тут же переключился на мать. – Мне твоих комментариев только сейчас не хватало!

– Хватит! – взвизгнула Томочка. – Вы делаете жизнь ещё более невыносимой! Мало того, что нам эта несчастная чуть ли не каждый вечер концерты закатывает, так ещё и ты матери без конца спуску не даёшь. Нет, так жить дальше нельзя! – сделав своё неожиданное заключение, она открыла кран, чтобы набирать воду в ванну. – Выйди Саша, мне нужно побыть одной.

Она опустилась в тёплую воду, её била нервная дрожь. Но спустя некоторое время, её тело размякло и ей стало гораздо лучше, хотя в груди у неё всё ещё продолжало что-то ныть и сжиматься.

«А счастье было так возможно…», – пронеслось у неё в голове, когда она, чуть позже завернувшись в полотенце, покидала ванну.

В тот вечер Александр пытался поговорить с Томой, но всё было тщетно – этой ночью они спали врозь.

А утром притихшая Томочка готовила на всех завтрак. Александр заискивающе помогал ей расставлять тарелки на стол, а Алла Леонтьевна сидела в центре стола и с грустью наблюдала за ними.

Позавтракали они в молчании. Затем натянуто пожелав друг другу доброго дня, разбрелись по своим делам.

***

К вечеру Тома вернулась с работы, уставшая и раздражённая. Александра ещё не было дома. А Алла Леонтьевна сидела в задумчивости за кухонным столом, так, как будто с самого утра она и не покидала этого места.

– Добрый вечер, Алла Леонтьевна, – поприветствовала её вошедшая в дом Томочка и поставила на пол тяжёлые сумки.

– Добрый, – развернулась к ней всем корпусом Сашина мама.

– Как прошёл у вас день? – поинтересовалась Тома.

– Спасибо, хорошо, – улыбнулась старушка.

– Посмотрите, что я вам принесла, – она протянула Алле Леонтьевне большой заморский фрукт.

– Спасибо, – сдержанно ответила Алла Леонтьевна, внимательно разглядывая ананас. – Только жалко его есть, уж больно нарядный.

– А хотите, я вас с ним сфотографирую пока он ещё целый? – предложила Тамара.

– Нет, – категорично ответила Алла Леонтьевна. – Мне не хочется этому красавцу фотографию портить, – она осторожно поставила заморского «гостя» в центр стола.

– Скажете тоже, – улыбнулась ей Томочка и, разобрав сумки, ушла в свою комнату.

Оказавшись в спальне, она не смогла отказать себе в удовольствии развалиться на кровати. У неё сегодня сильно ныла спина, а немного понежившись на своём ложе и полистав журнал, ей стало гораздо лучше.

Томочка переоделась в домашний халат и отправилась обратно на кухню, как в этот момент до её слуха долетели обрывки фраз, которые заставили её замереть на месте.

Голос Аллы Леонтьевны звучал достаточно чётко и Томочке без труда удалось уловить смысл её слов.

– Зачем, Полина? Ведь это не решит твоих проблем.

В комнате повисла тишина.

«Господи, неужели Полина уже ко мне в дом забралась? – у Тамары учащённо забилось сердце. – Что она на этот раз задумала?»

 И тут она услышала следующее:

– Полина, вы можете оскорблять меня сколько вам угодно, но пожалейте своего сына, он же у вас только из тюрьмы вышел…

У Томочки поползли мурашки по телу. Преодолевая нерешительность, она переступила порог кухни. К счастью Томы, Алла Леонтьевна в комнате была одна.

Старушка, завидев невестку, сразу притихла.

Приблизившись к столу, Тамара присела на стул напротив странной старушки.

– Алла Леонтьевна, а с кем это вы сейчас разговаривали? – обратилась она к ней.

Мать Саши смущённо улыбнулась и, потупив свой взгляд, произнесла:

– С Полиной.

– А что она вам сказала? – вкрадчиво поинтересовалась Томочка.

На этот раз старушке понадобилось время, чтобы преодолеть свою нерешительность, и она тихо произнесла:

– Я думаю, вам это не понравится, Тамара Геннадьевна.

– Это ничего… Мне показалось, что у вас с Полиной речь шла обо мне, не так ли?

– Вы правы… И наверно будет лучше, если вы об этом узнаете.

Алла Леонтьевна собралась c мыслями и спокойно заговорила.

Она рассказала ей о том, что Полина совсем обезумела от ревности. И сейчас она распивает «горькую» со своим сыном, а тот клянётся ей, что «придушит Томку и бросит её тело в заброшенный колодец».

– Боже мой… – прошептала Томочка.

Она не знала, как ей реагировать на слова пожилой женщины. Тома и раньше замечала за Аллой Леонтьевной особенность вещать о тех событиях, которые происходят за много километров от их дома. Это всегда настораживало Тамару в старушке и, в то же время, вызывало неподдельное любопытство к её способностям.

Тома хорошо помнила, как однажды Алла Леонтьевна, сидя в своём излюбленном кресле, вдруг схватилась за ногу и запричитала:

– Ой… Мария так сильно ушиблась. Моя доченька, ей так больно.

– Так позвоните ей и посочувствуйте, – предложила тогда ей Томочка, только чтобы отреагировать как-то на слова старушки.

И какого же было её удивление, когда из их разговора по телефону Тамара поняла, что Мария действительно разбила пальцы ног о косяк двери.

А в другой раз Томочка суетилась на кухне, когда Алла Леонтьевна, так осторожно, как бы извиняясь за сына, сказала ей:

– Тамара Геннадьевна, вы не колготитесь так, Саша всё равно сегодня будет поздно. Ему по дороге домой подвернулся клиент, и он решил ещё немного «подзаработать».

Санёк тем вечером действительно пришёл домой позже обычного. Тамара ещё тогда отметила про себя:

«А ведь бабулька-то оказалась права, хотя»…  – она тогда легко отмахнулась от внезапно пришедшей ей на ум мысли, ведь это могло быть и совпадением.

Сейчас, услышав от Аллы Леонтьевны о планах Полины и её сына, у Томочки по телу побежали мурашки. Она с недоумением смотрела на старушку, а в голове проносились будоражащие её ум мысли: «Что же делать? Полина неадекватна – это факт. От этой беспринципной бабы можно ожидать всё, что угодно! Это не хорошо… Нет, это совсем не хорошо…», – лихорадочно размышляла она, ей действительно было жутко.

Несмотря на то, что Александр нередко утверждал, что его «старуха» несёт полный бред, Томочка в душе с ним никогда не соглашалась.

«Нужно будет у Саши узнать, – вдруг подумала Тома, – а правда ли, что у Полины сын из тюрьмы вернулся? Бред – не бред, – перебирала в уме перепуганная не на шутку Томочка, – но чего только в жизни не бывает, даже самые, порой безобидные события, могут принести несчастье и горе. А потом, Полина так просто не отстанет – я чувствую это!».

– Не знаю почему, – неожиданно опять заговорила Алла Леонтьевна, – но Саша иногда захаживает к ней… не хочет, а заходит.

– Как это? – удивилась Тома, очнувшись от своих недобрых мыслей.

– Ой, не спрашивайте вы меня! – засуетилась старушка. – У Полины все методы хороши. Она человек глупый и коварный. Загубит она его, как пить дать, загубит! – Алла Леонтьевна заметалась на месте.

– Если бы только одна она, – возбуждённо подхватила Томочка и поднялась со стула. Она начала ходить по комнате, нервно размахивая руками. – У меня, вообще, складывается такое впечатление, что там многие до неё уже постарались. Помню, мне ещё Володя, царство ему небесное, как-то рассказывал, что в юные годы у Санька отбоя от девчонок не было. Многие тогда пытались захомутать его – всю душу ему измотали своими выкрутасами. Уж больно он у вас красивый получился и такой… ухажористый.

Женщины притихли, размышляя каждая о своём.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился сам Александр, от чего они обе вздрогнули и переглянулись.

Тем вечером ужин прошёл как-то скомкано и безрадостно. Томочка с трудом проглотила несколько ложек супа, сполоснула за всеми тарелки и принялась натирать газовую плиту. Санёк был тоже не расположен к общению, а Алла Леонтьевна, и вовсе сославшись на лёгкое недомогание, сразу после трапезы скрылась в своей комнате.

Её рассказ, о планах Полины с её криминальным сыном, прочно засел в голове Тамары. Она размышляла над ним весь остаток вечера, и даже ночью он не оставлял её в покое. Ей снилось, что она идёт по незнакомой местности, она не знала, зачем она здесь и куда ей идти. Она, в полной растерянности, бродила по тёмным безлюдным улицам, пока не заметила приближающийся к ней силуэт мужчины. Тома почувствовала исходящую от него опасность и в ужасе заметалась, пытаясь найти укрытие и… к счастью, проснулась.

А утром за завтраком Томочка объявила Александру и его матери, что им придётся расстаться.

Всю следующую неделю в доме Тамары было неспокойно. Сначала Санёк пытался убедить Тому, что он не появлялся в квартире у Полины с тех пор, как с ней расстался, и что он узнал о выходе из тюрьмы её сына от знакомых. Но позже, в порыве словесной перепалки, он все-таки признался ей, что «заходил к Полине по делам».

– Лучше бы ты продолжал мне врать! – с горечью в голосе произнесла Тамара.

– Тома, я тебя не понимаю, что тебе, в действительности, от меня нужно?! – воскликнул в замешательстве Александр.

В это время раздался уже знакомый стук в окно, а за ним последовали пьяные выкрики Полины.

Томочка долгим взглядом посмотрела на Александра и на одном выдохе произнесла:

– Теперь уже, Саня, ничего не нужно. Иди, к тебе пришли.

Прислушиваясь к их очередной ссоре, Алла Леонтьевна тихо плакала в своей комнате.

А её сын, вцепившись в свои курчавые волосы и выкрикивая на ходу что-то нечленораздельное, кинулся из дома, чтобы угомонить свою бывшую сожительницу.

Томочка погасила свет в гостиной и встала за шторой. Она наблюдала за тем, как Саша пытался увести от их окон Полину. Та упиралась и угрожала, выкрикивая чудовищные вещи в адрес его матери, Томы и его самого.

Неприязнь к происходящему перевесила любопытство, и она отошла от окна. Тома решительным шагом направилась в комнату Аллы Леонтьевны, где нашла её сидящей на кровати.

Она присела рядом с ней и заговорила:

– Алла Леонтьевна, простите, но я так больше не могу. Я предвидела, что этому не будет конца… – она покосилась на окно комнаты. – Конечно, Саша ко мне внимателен… он у вас такой рукодельник, но порой его вспышки гнева… – Томочка нервно затарабанила ноготками по спинке кровати. – Я уже не говорю о регулярных явлениях к нам этой сумасшедшей Полины… нас её хулиганские выходки скоро окончательно добьют.

– Эх… – сокрушённо вздохнула мать Саши, – я всё понимаю.

– Послушайте, Алла Леонтьевна, – Тома внимательно посмотрела на сухонькую старушку, – мне кажется, что вам было бы лучше поехать к Марии в Беларусь. Конечно, вы вправе поступать так, как сочтёте нужным, но… – Понизив голос, она вдруг произнесла: – Вы мне только скажите: если мы разъедемся с Сашей, как вы представляете себе жизнь? Я имею в виду, с кем вам будет лучше с сыном или дочерью?

Алла Леонтьевна задумалась. Она долго смотрела в пол, потом, как-то смущённо улыбнулась и, подняв глаза на Томочку, кротко ответила:

– С вами.

Следующую неделю Тамара всё чаще задерживалась на работе или засиживалась допоздна у своих подруг, а в выходные дни она бродила по магазинам. Там она накупила для Аллы Леонтьевны махровых полотенец, тапочки, халат, фланелевую сорочку и много других мелочей от зубной щётки до пухового платка. Но вот только все эти подарки на этот раз не радовали старушку. На её прикроватной тумбочке лежал билет в Беларусь.

Когда мать Александра уехала к дочери, Тома в тот же день выставила за дверь чемоданы Санька. Тот, окинув напоследок тоскливым взглядом Тому, с достоинством взял свои пожитки и ушёл.

Томочка грустила, а в душе надеялась, что Санёк разберётся окончательно со своей Полиной и вернётся к ней уже навсегда.

И однажды он вернулся. Она поняла это по чахнущей сирени, которая росла у неё за окном спальни. Томочка помнила, как она ещё этой весной, лёжа с Александром в кровати, восхищалась её цветением. А теперь крупные кустарники, подпиленные у основания, погибали.

– Как ты мог? Зачем ты это сделал? – возмущалась она, когда столкнулась с Саньком в магазине.

– Я не хотел, чтобы ты ещё с кем-то другим любовалась нашей сиренью.

Томочка только развела руками, поняв мотивы поступка этого «раненого вандала». Но в эту минуту она презирала его и благодарила судьбу за то, что она так скоро открыла ей глаза на этого «страшного» человека.

Проходили дни, недели. И вот в один из октябрьских вечеров до Томочки долетели слухи, что её Санёк вернулся к Полине. Она встретила эту новость горькими слезами, мысленно прощаясь с ним навсегда.

А спустя какое-то время, как-то по возвращению с работы домой, Тамара обнаружила у себя дома Александра. Он, засучив рукава, вставлял у неё на кухне стекло в оконную раму.

– Ты как сюда попал? – в первую секунду опешила Томочка, но тут же нашлась: – А… как я посмотрю, ты хорошо подготовился. Притащил с собой стекло, выдавил моё, а теперь заделываешь следы своего преступления, да? Молодец! Только зря ты всё это придумал. Уходи!

– Том, давай чай попьём, я твои любимые конфеты принёс, – он указал на стол, где красовалась коробка конфет и роскошный букет кремовых роз.

– Уходи. Я про тебя уже всё знаю.

– Если бы ты действительно знала всё, то не гнала бы меня сейчас. – Губы у него сузились и заметно побелели.

Глядя ему в глаза, она понимала, что творится у него сейчас в душе, но остановиться уже не могла:

– Такой ты мне не нужен! – распылялась она всё больше, не желая мириться с его малодушием.

– Какой такой?

– Ой, не хочу даже об этом говорить… Уходи!

– А я хочу от тебя это услышать, говори!

– Тебе самому не противно, что баба тебе приказала жить с собой, так ты и плетёшься к ней, как последний телок на верёвочке? Причём сам, презирая её в душе…

– А ты думаешь, мне легко?! Я сам не понимаю, что со мной происходит! В моей башке постоянно крутится один и тот же вопрос: «что я делаю у Полины?». Ты права, я ненавижу её и особенно себя за то, что опять возвращаюсь к ней.

– Ой, я сейчас заплачу!

Санёк не обратил на её сарказм внимания, понимая, что в ней говорят обида и боль.

– Томка, только ты мне нужна, верь мне! И прости ты, наконец, дурака притырочного, – Александр оставил инструменты на подоконнике и приблизился к ней.

– Нет! – заслонилась она от него руками.

– Я клянусь тебе, ноги моей у неё больше не будет, – он обхватил Томочку за талию и начал страстно целовать её в волосы. – Если бы ты только знала, как я по тебе соскучился…

– Ну, зачем… зачем ты меня мучаешь?

– Я сам уже весь измучился…

– Уходи, Сашка, – неожиданно резко оборвала его Тамара. – Я себе загадала, что если ты к ней вернёшься, то мы никогда уже больше с тобой вместе не будем! Так что отцепись ты от меня по-хорошему, – она раздражённо освободилась от его объятий.

– Ну, слушай… – озадаченно посмотрел на неё Санёк. – Так загадай что-нибудь другое. Кому нужны такие премудрости?

Но тут он неожиданно изменился в лице.

Томочка сразу насторожилась, предчувствуя неладное. А Александр подскочил к ней и с перекошенным лицом вдруг заорал:

– Или у тебя уже завёлся кто-то?! Ты мне так и скажи! Какие проблемы?!

– Не кричи, не на плацдарме! – Тома решительно направилась к входной двери. – Я всегда знала, что как мужчина относится к своей матери, так он обязательно в будущем начнёт обращаться и со своей женой, – толкнув дверь, она указала ему на выход.

Он тяжело вздохнул и уселся на табурет. Понимая, что опять «перегнул палку», Санёк почесал затылок и решил сменить тактику.

– Я не против попробовать, – посмотрел он на неё исподлобья.

– Что попробовать? – не поняла Томочка.

– Твою теорию, – он поднялся со стула и уверенно пошёл на неё. – Ты становишься моей женой и…

– Постой, постой, постой, постой, – быстро произнесла она, вытянув руку перед собой, – «дважды в реку не войти». Я не хочу иметь с тобой больше ничего общего! Ты понимаешь? Я и так достаточно из-за тебя натерпелась. Давай, иди уже восвояси, пока не заявилась сюда твоя чокнутая «фанатка».

Слова Томочки как хлыстом прошлись по Александру. Ошалело сверкнув глазами, он стиснул зубы и быстро покинул её дом.

Томочка с надеждой смотрела на входную дверь. Санёк не возвращался. С его уходом сразу стало пусто, особенно в груди, там всё ныло и кровоточило.

Она остервенело принялась намывать полы, периодически промокая рукавом наворачивающиеся на глазах слёзы. Тамара всё делала быстро, движения её были резкими, как у разъярённой кошки. В процессе уборки она нечаянно задела стопку журналов, которые, шелестя, разлетелись по полу. Среди них Тома обнаружила свои фотографии, которые были выполнены ещё в Турции. Со снимков на неё смотрели счастливые лица мужчины и женщины.

«Неужели всё это было?» – ей показалось, что с того времени прошла уже целая вечность.

Прижимая их к груди, Тамара зарыдала навзрыд. Она понимала, что былого не вернуть! Можно понять, простить, начать всё сначала, но той искренности в отношениях наврятли уже когда-нибудь у них будет. И стоило ей подумать о Саше, как сразу же в её воображении возникал облик пьяной и озлобленной Полины.

Отвлёк её от душевных терзаний настойчивый лай Рольфа. Тома вспомнила, что по возвращению домой, она его ещё не кормила.

Оставив на полу глянцевые фрагменты из её счастливой жизни с Сашей, Томочка поспешила на кухню. Разогревая еду для Рольфа, она бросила взгляд на часы и вздрогнула – с минуты на минуту к ней должен был прийти абитуриент, которого она взялась подготовить к вступительным экзаменам. Сняв кастрюлю с огня, Тома направилась с ней через всю кухню, заметив в проёме двери стопки бумаг на её письменном столе. «Как же мне всё успеть, вон у меня ещё груда непроверенных контрольных работ дожидается?! – Томочка выскочила за дверь с кастрюлей в руках. – Что ж, жизнь продолжается, – отметила она про себя. – Придётся свои переживания отложить на потом».