Текст книги "Бумеранг (СИ)"

Автор книги: Юли Ан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Виктория задумчиво кивнула и уставилась в пол, а её отец неожиданно улыбнулся и воодушевлённо произнёс:

– Послушай, мы с тобой так редко видимся! Давай-ка, лучше на недельку съездим в Севастополь, как раньше. Хочешь?

– Пап, конечно, хочу, но только я к тебе заехала на пару дней. Мне в Москву по бизнесу нужно. Я же тебе говорила.

– Ах, да…

– Может быть в следующий раз?

– Конечно, Вики, какие проблемы, – отец засуетился, отводя от дочери глаза. Он поднялся со своего места и пересёк кухню. Приоткрыв дверь, он крикнул: – Тамми, пошлите к нам, мы уже успели по вас соскучиться! Ваш любимый чай с лимоном стынет…

Виктория уехала через день в Москву. А Вольдемар, не откладывая дел в долгий ящик, взял паспорт Томочки и отправился к адвокату составлять дарственную на дом.

А спустя неделю, Тамми слегла с воспалением лёгких. Вольдемар не на шутку испугался, найдя её лежащей без сознания на полу в прихожей.

За время болезни она сильно ослабла, а потом долго ещё шла на поправку. Вольдемар, не находя себе места, сильно переживал за состояние её здоровья. Он бегал на рынок и сам готовил для неё бульоны и просиживал все вечера на пролёт у её кровати, рассказывая страшные истории из жизни своих соседей, а так же читал ей газетные новости и приговаривал при этом:

– Вы только посмотрите, что в мире творится! А с нами всего-навсего только хворь приключилась, подумаешь…

А однажды, проснувшись в поту от ночного кошмара, он тихо подкрался к спящей Томочке и, убедившись, что она дышит, удалился восвояси. А поутру пошёл в церковь и поставил за здравие свечку. И с того дня его Тамми заметно пошла на поправку.

Томочка уже начала выходить во двор, чтобы погреться на солнышке. Её бледное лицо сильно осунулось от чего её изумрудные глаза стали казаться ещё более выразительными. Она садилась на скамейку и замирала с лёгкой улыбкой на лице. В такие минуты Вольдемар, наблюдая за ней из окна, и думал:

«Господи, пошли ей здоровья – это всё, о чём я Тебя прошу…».

***

А соседи, где раньше жила Томочка, как всегда судачили на улице между собой.

– Что, Верка, – окликнула её соседка, завидев на улице подругу Тамары. – Мы вот стоим здесь и решаем, куда же нам за парнями идти лучше: на танцы, аль в наш парк на лавочку?! Глядишь, там как следует слезу пустишь, так и подберёт тебя какой-нибудь мужчинка.

– Да, хватит вам! – рассмеялась пышная Верочка. – Вам лавочку нужно ставить где-нибудь на острове «Кумба-Юмба», а то здесь вас уже все знают. Не клюнут!

– Ой, да мы и сами может быть не очень-то хочим! Подстраивайся там под дядю чужого, угождай ещё всякому…

– Если не по большой любви, так и даром эта «головная боль» не нужна! – поддержала подругу худощавая женщина по прозвищу «Лестница».

– Нужна, не нужна, – Верочка демонстративно поправила свой необъятный бюст, – а ласки-то всем хочется.

Бабы залились смехом, оценив по достоинству её мини-шоу.

***

Как-то вечером Вольдемар вышел во двор покурить. На улице было тихо и прохладно. Тамми, как всегда, ступая мягкой поступью, показалась за его спиной. Её присутствие Вольдемар заметил только в тот момент, когда его плеч коснулся мягкий плед, накинутый заботливой рукой его хозяюшки.

– А… это вы. Присаживайтесь, – улыбнулся он ей, указав на место рядом с собой.

– Спасибо, – кротко ответила она и присела на скамейку.

Они долго молчали. Вольдемар с задумчивым видом продолжал курить, а Тамми, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, вдруг неожиданно заговорила:

– Вольдемар, – еле слышно произнесла она его имя, – а ведь несмотря ни на что, я считаю себя счастливым человеком.

Он затушил сигарету и с интересом развернулся к ней.

Сначала Томочка говорила нерешительно, как бы взвешивая каждое произнесённое ею слово. Но, потом, всё больше увлекаясь, она уже заговорила без остановки, сопровождая свою речь богатой мимикой.

Вольдемар слушал Тамми с восторгом, впитывая каждый звук её нежного голоса и любуясь сиянием её глаз.

Томочка поведала ему о своих переживаниях и глобальных событиях в жизни. Вольдемар её слушал и изредка улыбался.

Тамми доверчиво делилась с ним своими детскими надеждами и желаниями зрелого возраста. А закончила она свой затянувшейся монолог печальной историей о доме, который когда-то достался её мужу по наследству.

Вспомнив об этом, Томочка заметно погрустнела, а потом задумчиво произнесла:

– Видно дом у нас был такой…

– Какой такой? – не понял Вольдемар.

– Вы понимаете, все жильцы того дома были по-своему в нём счастливы. Они чудили и проявляли себя по мере своего интеллекта, а на закате своей жизни все становились глубоко одинокими людьми. А теперь вот… – она тяжко вздохнула, – он достался моему сыну.

В глазах Тамми заблестели слёзы, и Вольдемар тут же пришёл ей на помощь:

– Хочу заметить, – уверенно изрёк он, – что одиночество бывает разным.

– Да… – кивнула головой Тамми, смахнув с лица набежавшую слезу. – Порой в кругу родных, оно даже мучительней протекает, когда осознаёшь, что ты им безразличен и совсем не нужен.

– Подождите, Тамми… – загадочно начал Вольдемар. – Я, кстати, всё порываюсь вам сказать о непредсказуемости нашей жизни…

– Вы, что, опять хотите говорить о наших соседях?

Вольдемар вопросительно посмотрел на неё.

– Ну, о тех бедолагах, – пояснила она, – что всей семьёй отравились самогоном и теперь, пожелтев, загибаются тут у всех на глазах.

– О, нет, хватит страшилок, – улыбнулся своей открытой улыбкой Вольдемар. – В этот раз будем говорить о вас. Я хочу вам сказать, что наша встреча не случайна, и это мне стало ясно с первой минуты нашего знакомства.

Томочка опустила глаза и по-девичьи застенчиво улыбнулась.

– А ещё, – продолжал Вольдемар, – я хочу вам признаться, что каждый раз пугаюсь от одной только мысли: что не заметь я ваших слёз в тот злосчастный вечер, то…

– Наша встреча могла бы никогда не состояться, не правда ли? – закончила за него Томочка.

Он глубоко вздохнул и накрыл своей тёплой ладонью её кисть руки.

– Эх, Тамми, Тамми, никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.

– Это точно, – промурлыкала Томочка, прижавшись к его крепкому плечу.

– А вы знаете, что мы творцы своих судеб? Вы только обратите внимание, что каждую минуту, мы что-то выбираем, куда-то стремимся, чего-то добиваемся. Но, при этом, мы относимся ко многим вещам, как к своим обязанностям, забывая о том, что это всегда, исключительно, только наш выбор. Люди редко над этим задумываются и, скрепя сердцем, тянут лямку, сетуя на то, что это у них судьба такая. Бред больного мозга!

От его неожиданного заключения, Томочка выпрямилась и часто замигала глазами.

А Вольдемар продолжил:

– Они просто не подозревают, что всё в жизни можно кардинально изменить, решившись на глобальные перемены. Только нужно приложить немного усилий и действовать решительно, не поддаваясь пессимистическим советам со стороны своих «доброжелателей»!

– Вольдемар, скажите, что всё это вы просто выдумали.

– Может быть, – он неожиданно расплылся в улыбке. – Но это мне позволяет не отчаиваться и всегда трезво оценивать сложившуюся ситуацию. А это уже чего-то стоит.

– Вы знаете, Вольдемар, иногда мне кажется, что моё пребывание здесь – это какой-то сон.

– Послушайте! – восторженно вдруг произнёс он. – Как хорошо, что мы с вами встретились так поздно!

– Это ещё почему? – искренне удивилась Тамми.

– Боюсь, что я бы не смог оценить своего счастья, произойди это раньше.

– Да?.. – произнесла она в свойственной ей мурлычащей манере.

– Вне сомнения!

Уже совсем стемнело, но они не замечали этого. Им было приятно сидеть рядышком, касаясь друг друга.

Прошло три года. А точнее, они пролетели, красиво и легко.

Вольдемар и Тамми приятно проводили время, им всегда было о чём поговорить. Иногда Вольдемар ходил на шахматные турниры в свой любительский клуб, а Томочка в его отсутствие читала или занималась огородом. По вечерам они теперь не только смотрели телевизор и принимали у себя друзей, но и сами стали выбираться на природу или ходить в гости к своим приятелям. У Вольдемара друзей было много, и они их всегда радушно принимали.

Ещё Вольдемар и Томочка побывали в некоторых близлежащих городах России, где приятно провели время. А совсем недавно, они вернулись из своей последней поездки в Киев. Там они посетили дом-музей Булгакова, который потряс её воображение своей необычностью в оформлении кабинета и вызывал в ней благоговение к мастеру пера. А так же у Томочки оставил неизгладимое впечатление архитектурный ансамбль Киево-Печерской Лавры и поразили до глубины души пещеры под монастырём. По приезду, она делилась своими впечатлениями с подругами и целый час провела на телефоне, общаясь с сыном.

Олег, несмотря на некоторую отчуждённость, не терял связь с матерью. Он изредка приходил в дом Вольдемара, чтобы навестить её и, обычно, приводил с собой сынишку, который с каждым разом заметно менялся на удивление Томочки. Она обожала внука и без конца вязала ему тёплые жилетки и носочки.

Шли дни. Опять приближалась осень, пора раздумий и созерцаний. В один из таких тихих и ничем неприметных вечеров позвонила Вольдемару его дочь из Германии. Он долго говорил с ней по телефону. Они всё о чём-то спорили, смеялись, а когда Вольдемар положил трубку, то объявил Тамми, что к ним едет погостить подруга Вики, которой нужно было срочно сменить обстановку и отвлечься от своих житейских проблем.

Не прошло и недели, как из Москвы приехала гостья, звали её Жанной. Она дружила с Викой ещё с института. Хоть их и разбросала жизнь по свету, но это не мешало им поддерживать доверительные отношения.

Когда Виктория приезжала по своим делам в Москву, то всегда останавливалась у подруги. Жанна тоже не раз навещала в Германии свою бывшую однокурсницу, где они весело проводили время. А сейчас у Жанны настал кризис в личной жизни. Не выдержав эмоциональной нагрузки, она, в результате чего ещё умудрилась потерять хорошую работу в Москве.

Вики зазывала свою однокурсницу к себе в Германию, чтобы та могла отвлечься от своих невзгод, но Жанне не хотелось новых знакомств и шумных компаний предприимчивой подруги. Её душа просила уединения и покоя.

И вот, однажды поздним вечером, молодая женщина с печальными глазами оказалась на пороге дома Вольдемара и Тамми. Несмотря на поздний час, хозяева её радушно встретили и проводили в комнату, которая была расположена в глубине двора. В той пристройке обычно останавливалась Виктория, когда приезжала навестить отца.

Вольдемар, пройдя через весь двор, занёс чемоданы гостьи в просторную комнату и вкратце рассказал Жанне, о достопримечательностях их городка. Было уже достаточно поздно и, сократив до минимума торжественную часть встречи, хозяева пожелали гостье «спокойной ночи» и вернулись в дом.

Всё утро следующего дня Томочка крутилась на кухне. Она уже приготовила кашу, сварила компот из свежих ягод и приступила к выпечке пирога. Она спешила всё приготовить к тому моменту, когда гостья появится к завтраку.

Но Жанна так и не появилась ни к завтраку, ни даже к обеду.

– Послушайте, Вольдемар, может нужно сходить к ней и пригласить её к столу? А то как-то нехорошо получается. День на исходе, а у неё и маковой росинки ещё во рту не было.

– Не волнуйтесь, Тамми, я сейчас схожу к ней. Хотя вчера я ей сказал, что мы её ждём к завтраку. Видно ей хочется побыть одной.

– Тогда, может быть, отнесём Жанне пищу? – предложила Тамми. – И давайте, заодно, оставим ей ключи от дома, чтобы не быть привязанными друг к другу?

– Да, наверно, так и поступим. Хотя, должен признаться, что меня это уже начинает напрягать.

Вольдемар ушёл навестить гостью и пропал. Томочка, не дождавшись его, ушла за продуктами в магазин, а когда вернулась, то обнаружила, что Вольдемара всё ещё нет дома.

– Что ж это у нас за флигель-то такой? – постучавшись в дверь пристройки, Тамми слегка толкнула её, – Кто сюда попадает, тот пропадает… – она умолкла, разглядев Вольдемара и Жанну сидящими за самодельным маленьким столом у окна.

В тот момент, когда на пороге появилась Тамми, они тихо о чём-то говорили. У молодой женщины на лице была тревога, а по виду Вольдемара было понятно, что он переживает вместе с ней её малоприятные события в жизни.

Томочке был знаком этот взгляд, именно так Вольдемар смотрел на неё в день их знакомства.

– Здравствуйте, друзья. Я вас потеряла, – смущённо произнесла Тамми. – Я только хотела убедиться, что у вас всё в порядке, – обратилась она к гостье.

– Доброе утро. Спасибо за обед, – сдержанно поздоровалась Жанна и опустила глаза.

– Тамми, я уже иду… – Вольдемар привстал со своего места, – Сейчас в магазин сходим.

– Ничего, ничего, я уже была там.

Возникла неловкая пауза, Томочка поспешила прикрыть дверь и вернулась в дом. Ей как-то от этого визита стало не комфортно на душе. «Ничего ведь не произошло, – неуверенно сказала она себе. – Психологи, к примеру, вообще целыми днями сидят с пациентами и беседуют с ними о сокровенном, и ничего…».

Но этот довод был для неё как-то не убедителен. Вольдемар не был психологом, да и Жанна была не понятно какого полёта птица.

«Весёленькое дело. Что же теперь будет?», – крепко задумалась Томочка и до самого вечера перемещалась по комнатам, как во сне.

Ночью Вольдемар развеял все её сомнения, объяснив, что у Жанны сильная депрессия и ему самому с трудом удалось её разговорить. Но, как ему «казалось», свежий воздух и работа на огороде быстро сделают своё дело и вернут подругу его дочери к нормальному состоянию.

В действительности, так и произошло.

Вскоре они все вместе уже трудились на грядках. Выкопав за день всю картошку, они к вечеру, уставшие и довольные, запекали её в золе. На лице Жанны появились первые проблески улыбки.

Городская гостья, несмотря на её длинные ухоженные ногти и утончённые манеры, оказалась большой труженицей. Жанна не отлынивала от работ ни на огороде, ни на кухне. Она собирала ягоды и варила из них варенье, а потом сама закручивала всё в банки. Вместе с Томочкой они ещё замариновали грибы и кучу всяких овощей. Все стеллажи в погребе вскоре уже были заставлены результатами их усердного труда.

Когда сезон огорода и маринад закончился, жизнь в доме Вольдемара потекла опять своим чередом. Томочка вернулась к своим книгам, Вольдемар к своим турнирам, а гостью они развлекали то вместе, то поочерёдно. Томочка научила её вязать пинетки, а Вольдемар играл с ней в шахматы, благородно ей при этом подаваясь.

За это время Жанна заметно ожила, она уже звонким смехом откликалась на шутки и сама, как оказалось, была не лишена хорошего юмора. Молодая женщина изо дня в день становилась всё более общительной и привлекательной. Её глаза обрели живость, а лицо – приятный румянец.

Жанна с первых дней вызывала у Вольдемара самые добрые чувства. Но в последнее время он стал всё чаще задерживать на ней свой долгий взгляд, в котором явно прослеживался явно мужской интерес.

В один из вечеров Вольдемар и Томочка пригласили Жанну на именины к друзьям. Их гостья с радостью приняла это предложение, и в тот же вечер она обрела себе новых знакомых. После того застолья в Жанне, наконец, окончательно проснулась женщина. Она на протяжении всего следующего дня что-то напевала, меняла один наряд за другим, а вечерами, как облачко, испарялась.

Теперь Жанна стала всё чаще проводить время в кругу своих новых друзей и нередко опаздывала к ужину. А в один из дней и вовсе не явилась к столу.

Томочка искренне порадовалась за молодую женщину, а Вольдемар ей на это заявил:

– Погостила и хватит, пора и честь знать! Здесь ей не «папин дом».

Тамми пожала плечами, так и не поняв, чем же ему Жанна не угодила. Но уточнять не стала, мир в доме ей был дороже всего на свете, и она пропустила эту реплику Вольдемара мимо ушей.

Этим вечером Тамми, поклёвывая носом, просидела у телевизора. Шёл интересный фильм, но её сильно клонило в сон. Наконец, стоически досмотрев трагедию неразделённой любви, она повздыхала и отправилась в кровать. А Вольдемар перед сном решил подышать свежим воздухом.

Он нервничал и ждал Жанну, не отдавая себе отчёта в том, что ему фактически нечего было ей сказать. Но это его мало волновало, он сосредоточился на своих ощущениях: что-то его гложило изнутри. Это «что-то» лишало его сна и не позволяло ему вернуться в дом.

В какой-то момент его слух отчётливо различил звуки цокающих каблучков. Вольдемар, как хищный зверь перед прыжком, затаил дыхание и весь напрягся. Он точно знал, что это возвращалась домой Жанна. А прислушавшись, он понял, что она была не одна. Сердце Вольдемара учащённо забилось, и он скользнул было в дом, как услышал сильный толчок в дверь калитки. Вольдемар всем корпусом вынырнул из своего укрытия и прислушался, не вполне понимая, что это могло быть, и как ему на это реагировать?

У калитки послышалась суета и звуки поцелуев.

– Отцепись, – раздался нетрезвый голос Жанны, – куда полез?..

Вольдемар, больше не раздумывая, уверенно направился к калитке.

Когда он дёрнул на себя дверь, Жанна ввалилась во двор, наскочив на Вольдемара.

В этот момент она отбивалась от настырного мужчины.

– Ой, это вы! – улыбнулась она хозяину дома. – Простите, что мы тут нарушаем ваш покой…

– Тебе он нужен? – Вольдемар взглядом указал на незнакомца.

– Я его не знаю, он предложил проводить меня и вот…

Вольдемар сделал зверское лицо и захлопнул дверь перед смущённым мужиком.

– Простите, Вольдемар, что я вас разбудила. А как Тамми?

– Она спит.

– И слава Богу, а то мне бы было завтра неловко ей в глаза смотреть.

– А мне? – неожиданно произнёс Вольдемар.

– Вам? – вскинула брови Жанна.

– Ага.

Жанна, слегка покачиваясь и с трудом соображая, наконец, произнесла:

– Почему-то нет, вы какой-то свой. Вот если бы мне такой мужчина попался в жизни, как вы, то…

– То что? – его глаза засверкали в ночи.

– Э-э… – улыбаясь, она погрозила ему пальчиком, – а вот этого я вам не скажу, – и, тяжко вздохнув, она к чему-то добавила: – Хорошая у вас Тамми, душевная…

Он уже не слышал её слов – всё внутри его ликовало, и в тоже время, он страшился своих чувств.

Вольдемар, томимый искушением уснул только под утро. Ночью ему снился сон, как он явился к Жанне во флигель и оторвался по полной программе, утолив там свою взбунтовавшуюся плоть.

Проснулся он только к полудню, в доме было тихо. Полежав немного в кровати, Вольдемар неохотно поднялся и пошёл умываться. По дороге в уборную он обнаружил на кухонном столе записку от Тамми, в которой она сообщала ему, что этой ночью у её снохи был сильный приступ «по-женски», и её увезли в больницу. По этой причине она вынуждена пока побыть у Олега, чтобы присмотреть за внуком.

***

Тамара вернулась от сына к Вольдемару только спустя две недели. В доме всё было по-прежнему, но… всё же, как ей показалось, что-то изменилось. Это что-то нельзя было увидеть или потрогать, оно витало где-то в воздухе, привнося собой какое-то необъяснимое беспокойство.

Накануне приезда домой, Томочка разговаривала с Вольдемаром по телефону. Он был малословен, и в его голосе чувствовалось некоторое раздражение.

– Вольдемар, что-то не так? – поинтересовалась Тамми.

– Ну, что вы! Что может быть не так? Всё замечательно, если не считать головной боли, которая прицепилась ко мне с самого утра.

– Там в аптечке найдите аспирин…

– Вот завтра придёте и найдёте! – сказал, как отрезал Вольдемар.

Томочка поёжилась от его слов, в его голосе появились незнакомые ей нотки. Но она отнесла его раздражение к тому, что, возможно, Вольдемар недоволен её долгим отсутствием.

Она поспешила закончить разговор, и они попрощались.

Вольдемар отложил в сторону телефонную трубку и нащупал под одеялом обнажённое тело Жанны.

– Подожди, – остановила она его, – мне, наверно, лучше уехать до её приезда.

– Чёрт! – выругавшись, он сел на кровати. – Ты понимаешь, я тогда сдуру оформил дарственную на неё, и, теперь, как бы она является полноправной хозяйкой этого дома.

– Зачем?

– Не знаю… наверно, был такой порыв души.

– А вернуться к сыну Тамми случайно не захочет?

– Это исключено, там сноха – зверюга. Да и не заслужила она к себе такого отношения, чтобы я её вот так взял и выбросил на улицу.

– Да… – Жанна откинулась на спину, уставившись в потолок. – Я так и знала, что этим всё закончится.

– Дай мне время, я что-нибудь придумаю. Ведь должен же быть какой-то выход! Это ещё не «шах и мат»…

В тот день Тамми вернулась домой под вечер. Она сдала внука с рук на руки Галине, но вместо благодарности выслушала от неё за беспорядок в доме. От обиды у Томочки сначала повлажнели глаза, но потом от счастья полились слёзы. Ведь ей теперь не нужно было изо дня в день соприкасаться с «неприкасаемым». И потом, дома её ждал любящий человек, с которым ей было всегда легко и уютно.

Как только Тома вернулась домой, она сразу оказалась в объятиях Вольдемара, но, заглянув ему в лицо, почувствовала фальшь в его улыбке.

«Это, наверно, так моё восприятие исказилось после общения с Галиной. Пойду-ка я лучше приму горячую ванну, – подумала она, – на меня это всегда действует благотворно».

– Тамми, вы кушать будете? – голос Вольдемара прервал её размышления.

– А что у нас на ужин? – откликнулась она.

– Борщ. К вашему приходу Жанна приготовила.

– Буду с удовольствием. Кстати, где она?

– Там у себя… наверно.

– Я немного устала, пообщаюсь с ней завтра.

Томочка зашла в спальню взять чистое бельё.

– Ну, так что, я вам наливаю?! – послышался из кухни голос Вольдемара.

– Чуть позже, я хочу сначала принять ванну. Если вы голодны, то ужинайте без меня.

– Да, нет. Мы с Жанной уже поели. Я с вами посижу, только чай попью…

– Ладно, скоро буду. Поговорим.

– Да, – тихо произнёс Вольдемар, – поговорим…

На душе у него было противно. Притворяться он не умел, а сказать правду – язык не поворачивался.

«Что же делать? – рассуждал он. – Правильней всего будет поступить так, как хорошо было бы мне и Жанне. Тогда хоть кто-то будет счастлив, а так…».

Из ванной комнаты послышалось грустное пение Тамми, мягкие вибрации её голоса сильно полосонули его по сердцу. В этот момент он представил себе её изумрудные глаза, которые всегда с такой преданностью и любовью смотрели на него.

«Да, что же это такое…», – Вольдемар нервно поднялся с места и решительно достал из кладовки пыльную бутылку водки.

Раньше голос Тамми пробуждал в его сердце нежность, а сейчас вызывал нестерпимую боль. Он сорвал у крышки бутылки резьбу, налил себе полную рюмку и осушил её залпом.

Томочка, тем временем, заканчивала уже стирать своё бельё, которое она поспешила скинула с себя, как только оказалась в душевой. Затем она набрала полную ванну тёплой воды и с удовольствием вошла в неё. Немного размякнув в ней, её незримое беспокойство стало постепенно растворяться.

Вольдемар пьянел быстро. Он тупо смотрел перед собой и искал выход из сложившейся ситуации. Тут он, неожиданно, вспомнил один эпизод из книги Торвальда «Век Криминалистики». Там, один чудак, избавился от своей «возлюбленной», резко потянув её за лодыжку, когда та нежилась в ванне. По описанию в той книге, женщина легко захлебнулась на вздохе. «Она умерла так внезапно, что даже не успела испугаться или обидеться на своего карателя, но главное –  его вину доказать было практически невозможно», – эта мысль вихрем пронеслось в его захмелевшей голове.

Вольдемар возбуждённо прыснул в стакан ещё водки и разом опрокинул и его. Глаза его неожиданно сильно помутнели, и он опять о чём-то крепко задумался.

А спустя какое-то время, Вольдемар встрепенулся от навалившихся на него мыслей и сразу потянулся к полупустой бутылке.

– Всё гениальное просто и момент подходящий, – пробубнил он себе под нос.

В пристройке, где поселилась Жанна, горел свет. Молодая женщина, приняв для себя решение, теперь спешно собирала свои вещи в чемодан. До отхода поезда в нужном ей направлении оставался час, у неё был шанс ещё успеть на него.

Такси должно было прибыть уже через несколько минут. Жанна надеялась покинуть гостеприимный дом, никем не замеченной, и обойтись без всяких душещипательных сцен.

Благодаря Вольдемару её амбиции обманутой женщины были удовлетворены. Теперь она вновь почувствовала себя желанной и любимой, что придавало ей уверенности и силы. Ей нестерпимо хотела вернуться в Москву. Чужого счастья, как оказалось, ей было не нужно. Мысленно она уже была в столице.

«Первое время поживу у сестры, пока не устроюсь на работу, – рассуждала она, прикрывая за собой дверь флигеля. – Потом сниму себе новую квартиру. Да, кстати, как прибуду, первым делом нужно будет позвонить Вольдемару, извинюсь за своё исчезновение и всё ему объясню. Хотя, не маленький и сам всё поймёт».

В этот момент она уже была за калиткой, там её ожидала машина.

Томочка почувствовала, что вода остывает, она открыла кран горячей воды и решила ещё немного задержаться в ванне. В её воображении неожиданно всплыла «улыбающаяся» морда чёрного пса.

– Дружок, – шёпотом обратилась она к воображаемому «двортерьеру», – ты мне давно уже не снился. Неужели ты меня простил? Спасибо… мой приблудный, ласковый собачонок.

Дверь в ванную комнату тихо приоткрылась.

Томочка в этот момент разглядывала у себя на ладони пузырьки мыльной пены и нежным голосам выводила мелодию, которая сливалась с журчанием падающей воды. На душе у неё было легко и спокойно.

12.12.12

Мой дорогой читатель, позвольте Вас поприветствовать и предложить Вам ознакомиться с остальными семью произведениями из сборника повестей и рассказов «Шикша-Гуку». В число которых вошла и эта повесть, «Бумеранг».

Книгу полностью вы найдёте на сайтах:

http://shop.club-neformat.com/?s=Юли+Ан    или

https://www.smashwords.com/profile/view/YULIAN

А так же существует ещё одна книга. Она насыщена событиями и непредсказуемыми изломами сюжетной линии. Я назвала её «По ту сторону окна».

Доброго Вам здравия и всех благ.

С уважением Юли Ан.

By Yuli An

[email protected]

Copyright 2013 Yuli An

Smashwords Edition

Другие произведения автора Юли Ан размещены на сайтах: Smashwords.com

и http://shop.club-neformat.com/?s=Юли+Ан

БУМЕРАНГ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая.       МУСЯ

Глава вторая.       ТАМАРА ГЕННАДЬЕВНА

Глава третья.       ТОМОЧКА

Глава четвёртая.    ТОМКА

Глава пятая.        ТАМАР

Глава шестая.       ТАММИ

БУМЕРАНГ

МУСЯ

Её стали называть бабой Томой ещё за месяцы до появления на свет её внучки. Томочка радовалась перспективе нянчиться с малышкой и в то же время удивлялась столь нелепому сочетанию слов «баба Тома», которые так неожиданно, но основательно прилипли к ней.

«Что за бред! – как-то возмутилась она, заглянув в зеркало. – Ну какая я баба?! Когда в душе у меня весна… – она оценивающе впилась в своё отражение, а секундами позже уже снисходительно продолжила: – ну хорошо, пусть будет поздняя, но всё же весна! – А вытянув шею, Томочка уже без былого энтузиазма закончила свой внутренний диалог, – хотя, на мой взгляд, я становлюсь больше похожа на жабку, чем на бабку».

Следующие два года пролетели для неё в заботах и суете. За это время её внучка успела подрасти и научилась лопотать что-то по-своему. И в скором времени она приучила свою бабу Тому откликаться на «Бобо». Так неожиданно Томочка приобрела ещё одно милое прозвище, которое её сын и невестка с лёгкостью подхватили и по случаю подтрунивали над ней, называя мадам «Бобо».

Голос у Томочки был нежным и тихим, от чего в её присутствии всем становилось спокойно и уютно. При разговоре она обычно слегка тянула слова, этим вызывая у своего мужа Владимира приятные чувства. Он всегда откровенно восхищался вибрациями её певучего голоса, а так же деликатным манерами, в которых проскальзывало что-то неуловимо кошачье. А заглянув в её изумрудно-зелёные глаза, ему всегда было трудно от них оторваться. И неудивительно, что с первых дней их знакомства Володя прозвал её Мусей.

А вот на работе к ней все обращались не иначе, как по имени и отчеству – Тамара Геннадьевна.

Она работала в институте, где преподавала биологию. Там она пользовалась большим авторитетом у студентов за своё искреннее отношение к ним и умение не только говорить, но и слушать.

Тамара жила в доме неподалёку от реки. Место там было тихое, а земля плодородная. Как поговаривали её соседи: «только сунь прутик в землю, так из него дерево вырастит».

Двор в её доме был большим и ухоженным, но само строение уже давно нуждалось в капитальном ремонте.

Ещё до революции этот дом был построен одним купцом, имени которого теперь уже никто в городе Балашове не помнил, но вот о деяниях этого старого барина в округе знали многие. Местные жители рассказывали, что бывший владелец был жуть как до женского полу охоч. А на старости лет так и вовсе пристрастился совращать юных девиц, за что, в конечном счёте, поплатился жизнью. Так, однажды, ранним утром нашла его кухарка в сенях с проломленной головой. Поговаривали, что это так с ним молодой конюх посчитался за свою поруганную любовь.

С тех пор прошло много времени. Купеческий дом не раз принимал под свои своды новых владельцев, стены которого впитывали их житейские радости, боль от потерь, и смиренно хранили в себе их переживания.

И вот однажды этот дом перешёл по наследству от одного дальнего родственника к Владимиру, мужу Томочки. И что интересно, сам наследник считал себя до этого события круглым сиротой, так как после трагической смерти его родителей, Владимиру пришлось пару лет, до совершеннолетия, прожить в детском доме.

А за год до того, как Владимир вступил в права наследника, он женился на Томочке и обосновался у жены в маленькой квартире, где она проживала со своей матерью. Они жили дружно, но Володя постоянно чувствовал, что своим присутствием он стесняет моложавую тёщу.

Частенько перед сном Владимир мечтал с Мусей о собственном жилище. И каково же было его удивление, когда он получил в своё владение целый дом!

Это был поистине счастливый период в его жизни. Всё, к чему стремятся люди годами, Владимир получил почти сразу! Он стал обладателем старинной усадьбы, юной жены, и в довершение ко всему, его милая Муся родила ему сына!

Олежка, так назвали они своего обожаемого сыночка, рос здоровым и смышлёным мальчуганом, а Владимир оказался, ещё ко всему, хорошим семьянином. Он любил технику и смолоду работал на автобазе механиком. А в начале 90-х, когда частное предпринимательство стало делом обыденным, он открыл свою собственную мастерскую, а при ней маленький магазинчик по продаже запчастей для легковых машин.

Что касается Томочки, то она, по окончанию высшего заведения, устроилась работать в институт и это её вполне устраивало. У себя на работе Тамара Геннадьевна была душой учительского коллектива и по возможности, всегда принимала активное участие в подготовках всевозможных мероприятий. А со своими учениками она была всегда предупредительна и справедлива.