Текст книги "Охотники за охотниками. Хроника боевых действий подводных лодок Германии во Второй мировой войне"

Автор книги: Йохан Бреннеке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА XXIV
Подводные лодки в дальневосточных водах

Оперативная сводка.

В начале 1941 года в Германии во всю выступали за более тесное сотрудничество с Японией. Осенью 1942 года желанное военное сотрудничество стало весьма значительным. Германское верховное командование, словно не замечая уменьшения наших собственных сил, планировало расширение военных операций, помимо Ближнего Востока, и на Индию. И это в любом случае требовало координации японских и германских интересов. Предложение Германии о том, чтобы германским подводным крейсерам серии IXd2 было разрешено действовать в Персидском заливе вместе с японскими подводными лодками, было встречено японцами сдержанно, хотя и с чисто восточной вежливостью. Японцы были наверняка слишком самоуверенны в тот момент, поскольку им удалось добиться успехов против основных группировок вражеских сил довольно малой ценой.

Весной 1943 года, однако, этот победный психоз уступил место размышлениям более реалистического содержания. Японцы решили, что операции германских подводных лодок в Индийском океане будут служить японским интересам, особенно после того как главные силы японского военно-морского флота пришлось сосредоточить в Тихом океане, чтобы противостоять усиливающейся там военной мощи Соединённых Штатов.

Вдобавок из-за недостатка сырья и блокады со стороны противника там подумали, что подводными лодками при их возвращении на базу после завершения боевых заданий можно будет доставлять немало сырьевых материалов. И японцы согласились. Весной 1943 года были созданы германские базы в Сингапуре и Батавии – для прорыва блокады – и в Пинанге[41]41
  Батавия – тогдашнее название Джакарты. Пинанг – порт в оккупированной японцами британской колонии Малайе (на территории нынешней Малайзии).


[Закрыть] – для снабжения и материально-технического обслуживания подводных лодок.

В начале июля с баз во Франции и Норвегии вышла первая группа «Муссон». Из общего количества в одиннадцать лодок Индийского океана достигли только пять и были определены для операций в районе между Индией и Суэцким заливом. В конце 1943 года отправилась в путь вторая группа «Муссон». Только одна лодка добралась до назначенного района. Позже, весной 1944 года, подводные лодки по одной уходили в японские воды. Из шестнадцати таких лодок только шести удалось достичь баз в Азии. Остальные, наподобие лодкам групп «Муссон», были уничтожены на переходе, в основном в Атлантике. Командующим военно-морскими силами Германии в Южной Азии был фрегаттенкапитэн – капитан 2 ранга Вильхельм Доммес, который добирался до Пинанга морем 156 дней, включая операции в Индийском океане. Трудности, с которыми он столкнулся, оказались огромными.

* * *

Вильхельм Доммес среди командиров различных германских баз на Дальнем Востоке оказался единственным специалистом-подводником, и ему приходилось мотаться туда-сюда всякий раз, когда необходимо было услышать мнение подводника. А расстояния между базами нельзя было измерить европейскими мерками: между крайними базами оно составляло 1200 миль – как от Кенигсберга до Мадрида.

В распоряжении Доммеса имелись две летающие лодки «Арадо», первоначально принадлежавшие вспомогательному крейсеру, но ему захотелось приобрести японский гидросамолёт, пусть даже на запчасти. Используя крайнее любопытство японцев в том, что касается новинок в технической области, он на свой страх и риск провернул с японцами совершенно невероятную сделку.

Японцы загорелись желанием приобрести «Bauchstelze» – летательный аппарат наподобие змея, созданный для применения большими крейсерскими подводными лодками с целью увеличения поля обзора. Аппарат был снабжён подвесным сиденьем для наблюдателя, он запускался и держался в воздухе на максимальном ходу лодки.

На практике он не оправдал себя, потому что представлял собой опасность в случае внезапного появления самолёта.

И Доммес заключил с японцами сделку. Он поменял змей на «Рейтики» – летающую лодку, которая была в тысячу раз дороже. Но зато благодаря этому Доммес стал мобильнее.

Дальневосточные базы были не столь удобны для лодок и комфортны для подводников, как европейские, но со связью здесь обстояло хорошо. На каждой базе имелась адекватная базе радиостанция, оборудование для неё поставлялось по большей части из Японии. Все радиостанции имели связь в германским военным командованием в Токио. Прямая радиосвязь с Германией была тоже возможна, но тут возникали проблемы в зависимости от времени года и суток.

А между Пинангом и Сингапуром имелась даже телефонная связь. Но работала линия скверно и б’ольшую часть времени была перегружена, занята японцами.

Неважно обстояло дело с кадровой комплектацией баз. Каждая база могла иметь во всех службах не более полсотни немцев, и почти все это количество потребляли административная служба и связь.

В рамках доступных им возможностей японцы старались удовлетворить запросы немцев на уровне европейских стандартов и в рамках местных возможностей. На каждой базе стояли административные и жилые времянки. Несмотря на растущие нехватки, подводники получали широкий выбор продуктов питания.

Японцы старались создавать на базах спортивные сооружения – для стрельбы, плавания, гольфа, тенниса и других игр. Японцы с душой откликались на просьбы предоставить подводникам условия для отдыха, и те часто отдыхали в таких курортно-оздоровительных центрах, как Пинанг-хилл, Фрейзер-хилл и Камерон-хайландз в Малайе и Чикопо на Яве.

* * *

Главной проблемой, однако, оставался капремонт технически высоко оснащённых подводных лодок, материально-техническое обслуживание которых требовало высококлассных специалистов. В Восточной Азии не было в самом начале и опытных подводников, не говоря уже о технических специалистах. Только после того как японскому ВМФ в качестве модели для собственного строительства была передана подводная лодка серии… С, её команда послужила ячейкой для формирования группы, занимавшейся ремонтом и материальнотехническим обслуживанием. Но для приходящих на базу лодок они не могли сделать ничего иного, кроме как оказать помощь. Они не могли составить временную команду подлодки в порту, чтобы дать возможность отдохнуть подводникам, которые после полутора, а то и двух сотен дней пребывания в море нуждались в смене режима и отдыхе.

Так что подводникам часто приходилось самим прикладывать руки к ремонту, если было необходимо уложиться в установленный срок.

Общее состояние здравоохранения в то время вызывало сильное беспокойство. Применение неадекватных средств борьбы с малярией приводило к распространению инфекции. Четверть подводников переболела малярией и различными кожными заболеваниями. Болеть по-настоящему было некогда. На первом месте стояли лодки, работа. Но команды никогда не роптали. Люди исполняли свои нелёгкие обязанности без тени недовольства, потому что понимали, что их жизнь зависит от мореходных качеств их корабля. Да они и жаждали добиться успеха. А в итоге состояние здоровья людей было хуже тогда, когда они уходили в море, чем когда возвращались на базу для отдыха и восстановления сил.

Японская рабочая сила была не на высоте.

Простую работу – покраску, ремонт и техобслуживание наименее сложного оборудования можно было смело передоверять рабочим, но всю сложную и тонкую работу подводники делали сами с помощью немецких ремонтных групп.

В основном такую работу выполняли рано утром или поздно вечером, чтобы не заниматься этим в невыносимо жаркие дневные часы.

Запчасти, люди на замену и прочее прибывали регулярно.

Вначале для боевых действий в Индийском океане пришли два танкера – «Браке» (10 000 тонн) и «Шарлотте Шлиманн» (7 000 тонн). Танкер «Шарлотте Шлиманн» обслуживал в качестве судна снабжения группу подводных лодок, включая лодку Хартманна, которые действовали к юго-востоку от Мадагаскара. В сентябре 1943 года танкер «Браке» проводил первую операцию по снабжению лодок группы «Муссон». Некоторое время всё шло хорошо, но лишь некоторое. Вскоре противник расширил зону полётов разведывательной авиации и на этот район.

В распоряжении германского командования находились также три итальянских лодки, которые ушли в Японию после падения Эритреи. Как боевые единицы они не котировались и служили главным образом транспортными средствами между разными базами и Японией.

Широкие пространства Индийского океана и использование противником самых быстрых судов, плававших самостоятельно, объясняют тот факт, что германские успехи в численном выражении были относительно малы и не очень убедительны. Средний тоннаж потопленных судов на одну лодку составил 25 000 тонн.

Но, с другой стороны, потопленные суда перевозили весьма ценные грузы, и возместить их потерю стоило большого труда. Так что все труды, вложенные в эти операции, полностью оправдали себя. К тому же действия подводных лодок в этом районе отвлекали авиацию и силы противолодочной обороны от других районов боевых действий.

* * *

«U-553» явилась одной из первых подводных лодок, которая стала жертвой нападения с воздуха после дозаправки – от танкера «Браке». Нападение на неё произошло 17 октября 1943 года, вскоре после того как «U-553» потопила грузовое

1 Баб-эль-Мандебский пролив. судно в проливе, соединяющим Персидский и Оманский заливы.1 Лейтенант Хенниг подумал, что срочное погружение снимет все проблемы, но бомбы повредили прочный корпус, и Хенниг не смог всплыть.

В тот момент в центральном посту под боевой рубкой – находились два человека – старший помощник лейтенант Паашен и матрос Гюнтер Шмидт. В лодку быстро поступала вода, и оба поняли, что она тонет с нарастающей скоростью.

– Выходим! – крикнул Паашен.

Вода уже бурлила у его ног. Он поднялся по трапу и попытался поднять крышку верхнего люка боевой рубки, которая уже находилась под сильным давлением. Вода в лодке поднималась, и оба подводника, оказавшиеся одни в центральном отсеке, надеялись, что смогут вдвоём поднять крышку люка.

Паашен и Шмидт надели легководолазные аппараты. Крышка не поддавалась. Секунды летели, через несколько мгновений лодка окажется на дне. Каждая секунда казалась обоим вечностью… Внезапно крышка, наконец, поддалась, и воздух бурно устремился наружу. Крышка открылась полностью. Паашен и Шмидт отчаянно цеплялись, чтобы их не выбросило вырывающимся из лодки воздухом. Но постепенно сила вырывающегося потока воздуха ослабла. Боевая рубка наполнилась водой. Давление стабилизировалось.

Пашен дал знак Шмидту выходить, но пришлось применить силу, прежде чем матрос подчинился приказу. На лодках так заведено, что первыми выходят рядовые моряки, затем офицеры и в последнюю очередь командир.

Шмидта выбросило наверх. Когда он достиг поверхности, у него закружилась голова. Он стал ждать появления офицера. Через несколько секунд Паашен появился на поверхности недалеко от Шмидта. Шмидт окликнул офицера. Никакого ответа.

– Господин лейтенант!.. Господин лейтенант! Это Шмидт! С вами всё в порядке?

Паашен оставался без движения, его голова безвольно лежала на воде. Шмидт подплыл к старпому и потряс его. Он просто потерял сознание?

Полчаса Шмидт поддерживал безжизненное тело офицера, прежде чем понял, что тот мёртв. Баротравма лёгких.

Самолёт, сбросивший роковые бомбы, покружил и улетел, а Шмидт, единственный уцелевший с «U-553», стал в одиночестве бороться с волной. Быстро надвигалась ночь. Ему повезло, что буквально перед катастрофой он взглянул на карту, а зашедшее солнце помогло ему сориентироваться. И он решил достичь берега, который был не очень далеко. Но каково это расстояние, Шмидт не знал, и видно берега тоже не было.

Наступила темнота. Шмидт заключил молчаливый договор о дружбе со звёздами. Над ним сиял Южный Крест, указывая ему, куда плыть. Не высветят ли первые рассветные лучи землю? Временами руки казались свинцовыми, судорога грозила свести ему ноги. Но спасательный жилет служил ему верой и правдой и хорошо держал его на воде, которая фосфоресцировала при каждом движении рук.

Когда немного рассвело, Шмидт с гребня приподнявшей его волны различил на горизонте узкую серую полоску. Много часов спустя он был в безопасности, это была земля. Но к тому моменту, как он после борьбы с волнами выбрался на крутой берег, начало смеркаться. Он пробрался между скалами на сушу и потом потерял сознание.

Когда он пришёл в себя, то увидел вокруг себя оживлённо беседующих между собой группу местных жителей. Оказывается, они оттащили его подальше от воды.

Когда арабы поняли, что чужеземец жив, они обрадовались, и вдвойне обрадовались, узнав, что он «аллемано». Они отнесли Шмидта в бедную хижину, дали ему скромную пищу и питьё. Потом они привели детей и родственников поглазеть на это чудо из чудес – немецкого подводника.

Шмидт пытался как-то объяснить арабам, что ему нельзя здесь оставаться. Покачивая с сожалением головами, дети пустыни тем не менее отправились искать помощи у англичан.

Через несколько дней Шмидта забрал с собой в Басру британский патруль. Оттуда его самолётом переправили в Каир. Глядя с самолёта на сверкающее под солнцем море, он думал о своём корабле, лежащем там, к югу, на дне океана.

ГЛАВА XXV
«U-792», чудо-лодка

Оперативная сводка.

Весной 1943 года, за месяц до того, как германские подводные лодки встретили свой Сталинград, лейтенант Хеллер был назначен проводить испытания новой «подводной лодки Вальтера» – серии XVIIa. Не хочу ничего плохого сказать о Хеллере, но всё же кажется несколько странным, что испытания нового оружия, которое должно было произвести переворот в подводной войне, назначили проводить простого лейтенанта. Или, правильнее сказать, должно было бы произвести, если бы только…

Команда Вальтера включала Хеепа (производство двигателей) и Габлера (строительство корабля). Всей командой руководили доктор Фишер, директор верфи, и Мёллер, архитектор по военно-морскому ведомству, действовавший как инспектор строительства.

В обязанности Хеллера входило наблюдение за испытаниями и испытания, подготовка технического персонала и, позднее, представлять командование подводного флота в приёмочной комиссии.

* * *

С начала июля Хеллер руководил первыми курсами по подготовке специального технического персонала для обслуживания боевых лодок серий XVIIb и XXVI. Он был первоклассным инструктором и обладал искусством объяснять своим курсантам самые сложные технические вещи самым доходчивым языком. Он умел пошутить, его сравнения были живыми и всегда к месту.

После июльского совещания, на котором присутствовали с полсотни высших офицеров, разработчиков и производителей, Хеллер стал изо дня в день ждать появления первых двух экспериментальных лодок. Но готовы они были только в конце ноября. 1 декабря первые две лодки прибыли в Хелу – «U-792» (построенная на судостроительной верфи «Блом унд Фосс») и «U-794» (верфь «Германия»).

Хеллер зря не терял времени и до Рождества провёл первый пробный выход на «U-792». Нашлась масса небольших неполадок, но все были быстро устранены людьми Вальтера, энтузиастами своего дела и специалистами высокого класса.

* * *

Капитан 1 ранга Закс, подводник, награждённый Золотым крестом за заслуги в Первую мировую войну, был по своей натуре человеком недоверчивым. Когда Хеллер сказал ему, что «U-792» развила подводную скорость в 25 узлов, тот ответил, что хотел бы увидеть это своими глазами и попросил пройти мерную милю в его присутствии.

– Это не так уж и просто, – сказал Хеллер.

– Что – развить такую скорость у меня на глазах?

– Да нет, мой господин, – спокойно ответил Хеллер. – Я имею в виду, что трудно организовать это так, чтобы вы увидели собственными глазами, как лодка разовьёт обещанную скорость. На полном ходу мы не можем выдвинуть перископ, он сломается, как морковка. Так что надо придумать что-нибудь другое… Вот, есть идея приладить пару ламп на носовой части ограждения рубки. Тогда вы сможете увидеть этот подводный свет. Вам надо будет следовать за нами на торпедном катере. И мы вам покажем не один скоростной режим. Вначале мы пройдём на турбинах Вальтера с минимальной скоростью – на тринадцати узлах, потом на шестнадцати, а уж потом – на полном ходу, на двадцати пяти узлах. Будем поддерживать подводную связь.

– Вы сможете нацепить эти штуки до завтрашнего вечера?

– Да, определённо.

– Прекрасно. И позаботьтесь, чтобы вся акватория была чистой, ни единой души. Итак, увидимся завтра в двадцать ноль ноль.

– Очень хорошо, мой господин.

Командиром «U-792» на этих испытаниях был лейтенант Хайтц. Торпедным катером командовал лично «папаша Закс».

К вечеру следующего дня всё было готово. Хеллер и Закс ещё раз повторили условия испытаний, после чего лодка с Хеллером на борту погрузилась и исчезла.

На рубке загорелись лампы, и лодка отправилась в первый прогон – на скорости 13 узлов. «Папаша Закс» на торпедном катере уверенно держался впереди. Он видел играющий под водой свет и был всем доволен. Что-то есть в этом хитром изобретении, думал он. Первый «заплыв» прошёл без сучка без задоринки. «Папаша Закс» дал сигнал в подтверждение этого, и Хеллер ответил: «Сигнал понял».

Затем лодка и катер сделали круг, готовясь ко второму «заезду». «Папаша Закс», понятно, оставался наверху, а Хеллер – под водой. Как только последний приблизился к началу мерной мили и пошёл на скорости, как условились, 16 узлов, он дал сигнал.

– Как там, с торпедного катера нет сигнала? – спросил Хеллер.

– Пока нет, господин лейтенант, – ответил радист.

– Ничего, будем продолжать.

«U-792», как и договорились, вторично прошла отрезок, но сигнала с катера не было.

– Ладно, во всяком случае, он должен был нас видеть. Разворачиваемся и идём на двадцати пяти.

Лодка развернулась, прошла к началу отрезка и прошла его на 25 узлах.

С катера по-прежнему не было ни звука.

Хеллер всплыл.

Катер почему-то находился в двух милях от лодки.

– Это что ещё за игрушки?! – прорычал «папаша Закс», как только корабли сблизились. – Не советую, молодой человек, разыгрывать со мной такие шутки.

– Ничего я не разыгрываю. Разрешите предложить вам повторить заезд?

– Хорошо! Поехали!

Но и повтор получился таким же безуспешным. И на этот раз Заксу удалось проследить только первое прохождение дистанции. На последующих двух он ничего не видел. Из соображений безопасности ему не было разрешено брать в помощь других наблюдателей (да ему и не хотелось этого делать).

Снова корабли подошли друг к другу. «Папаша Закс» был красным, как петушиный гребешок. Он возмущённо бубнил что-то и готов был вот-вот взорваться.

– Это уж слишком, Хеллер! Чистое надувательство. Вы и ваша железка прошла разок, а потом легли на грунт. А потом рассказываете мне, что сделали двадцать пять миль! Меня так просто не проведёшь, молодой человек!

– Давайте, господин капитан 1 ранга, сойдём на берег и выясним, что у нас не получилось.

– Обязательно! Я хочу выяснить всё до конца. И позвольте сказать, что если тут кто-то и ошибся, то это вы. Или ошиблись, или пытались сделать из меня дурака. А это скорее вы, если не хуже.

Хеллер первым сошёл на берег. Он знал одно местечко, где подавали хороший коньяк. Он быстро заказал бутылку. «Папаша Закс» был вне себя от злости. Но капля приличного коньяка несколько поубавила его гнев.

Дальше «допрос» пошёл очень гладко. Заксу понравился этот молодой человек. Одно его упрямство вызывало уважение. И постепенно они разобрались, почему же сорвалось представление.

У лодки диаметр циркуляции был около 150 метров, а у торпедного катера – за 350—400. Этого они не учли. И получалось, что, когда лодка была уже в начале дистанции, катер завершал циркуляцию. Подводная связь не сработала потому, предположили они, что угол был слишком острым.

Надо было найти какой-то другой способ замера прохождения лодкой мерной мили. На этот раз решили в начале и в конце мили поставить по подводной лодке. Мало того, что Закс будет следить за огнями, ещё и лодки будут отслеживать курс «U-792» своими гидрофонами. По соображениям безопасности, на верхней палубе должны были находиться только командиры лодок. Скоро всё было готово. Капитан 1 ранга Закс снова ступил на борт катера. Теперь уж точно всё должно было пойти по маслу.

Однако снова не пошло. Никакая выучка в мире не поможет с точностью пройти две отмеренные мили одну за другой в противоположном направлении.

Первый раунд прошёл нормально, как и прежде. И был прослежен гидрофонами. Два других «заезда» не сумели проконтролировать. Огни заметили только после прохождения финиша, когда лодка стала замедляться. И гидрофоны не смогли как следует уловить шум винтов.

Надо было знать Закса, чтобы представить его реакцию. На флоте знали, что, если что идёт не по нему, он ведёт себя так, как поступает разгневанный отец с непослушным сыном.

Но Хеллер не сдался штормам. Он спокойно дождался, пока ветер не потеряет свою силу, а потом сделал новое предложение.

– Так не пойдёт, господин капитан 1 ранга. Чтобы все сделать как следует, надо немножко денег. И мы должны найти их. Надо положить питающиеся с берега кабели перпендикулярно мерной миле, сделать виток или кольцо вокруг боевой рубки и установить на лодке приборы.

– Вот это наконец-то дело! – воскликнул Закс.

Он скоро нашёл и деньги, и кабелеукладчик.

Заключительный результат третьей и последней гонки показал, что «U-792» покрыла дистанцию в одну милю со скоростью точно 25 узлов, что было с точностью зарегистрировано техническими средствами, и теперь сомнений не оставалось. Загадкой оставалось лишь то, почему гидрофоны не зафиксировали никаких шумов.

В то время думали, что виной этому какая-то мёртвая зона. Тогда ещё представления не имели, в чём причина этого явления.