Текст книги "Могущество и честь"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Штаб извещает, что вражеское войско на марше обнаружено и сейчас будет атаковано. Указанное в предписании место совпадает. Дано распоряжение действовать, как было приказано, без изменений.

– Благодарю… А что за способ связи?

– Магия, господин офицер.

– Так ты – маг?

– Именно так. У меня низшая ступень, но этого достаточно для того, чтоб принимать экстренные сообщения и пользоваться магическими инструментами.

– Что ж… Рад познакомиться. Как тебя зовут?

– Манджуд.

– Как?.. А, да. Манджуд. Очень хорошо… Серт.

– Я знаю, господин офицер, – чародей позволил себе улыбнуться. – И о том, что командир невосприимчив к магическому полю и пассивным магическим воздействиям. Мне сообщили.

– Прекрасно. Передай свои обязанности заместителю и будешь при мне. Экстренные сведения должны добираться до меня молниеносно.

– Да, командир.

Снова тёзка того, кого я когда-то знал и чью смерть видел. Словно воскрешение из мёртвых, хотя чародей на охотника-Манджуда был совсем не похож – рослый широкоплечий красавец-парень, девки, небось, гроздьями вешаются, пройдёт любой отбор в любую элитную гвардию. Само собой, ведь я командовал не простыми войсками.

Почему-то мне это напоминание о прошлом, этот намёк на воскрешение если не человека, то хотя бы имени, показался обещанием удачи в грядущем бою. Наверное, всё сложится хорошо. А что уж там будет под стенами Анакдера – посмотрим. Будем ждать другого намёка или же обойдёмся вовсе без него. Однако если умершие время от времени воскресают, пусть и одним только своим именем, то почему бы не уцелеть уже живущему?

– Бой идёт, – сообщил, подъехав ближе, Аканш.

– Что говорят разведчики?

– От разведчиков в таком деле мало толку. Надо всё видеть своими глазами. Удобное для этого место нам подобрали. Оттуда и атаковать можно будет.

– Пригорок?

– Лесистый. Нас не заметят, если не отправят разведчиков, а какие разведчики в подобной ситуации?

– Согласен. Только, боюсь, если нас не будет видно, так и нам тоже…

– Если загнать разведчиков на деревья, они всё прекрасно будут видеть и нам смогут просто прокричать сверху.

– А есть у тебя такие опытные ребята, чтоб сообразили, что именно происходит на поле боя, и своевременно передали точные сведения?

– Как не быть. Есть такие. А надо, так я и сам заберусь на дерево.

– Тебе лучше оставаться внизу. Пока будешь доспех снимать, половина боя пройдёт. А ещё потом обратно напяливать…

Аканш усмехнулся и махнул кому-то. Как я и предполагал, на том лесистом холме, который указали наши разведчики, видно не было ничего, однако кое-какие звуки достигали и сюда. Звуки боя, тут уже не ошибёшься. Знаки, которыми отмахивались вниз разведчики, были мне знакомы так же, как и общевойсковые, солоровские жесты диском. И в какой-то момент уже сам стоял, запрокинув голову, чтоб первым уловить самое важное.

– Как понимаю, – проговорил я, – армия Аштии пытается прижать вражеский отряд именно к этой части леса.

– Командир понимает, почему госпожа Солор так делает.

– Конечно. Распорядись, чтоб отряд пришёл в готовность. Начинаем.

– И ещё – здесь не вся армия. Часть её ещё не успела подойти. Легко догадаться, что её светлость решилась воспользоваться удачной ситуацией.

– Это-то понятно. Обычное дело. Командуй своими. Ильсмин!

Ударить, как всесметающая волна, налететь вихрем мы, конечно, не могли. Ни боевых ящеров, ни тяжёлых коней у нас не было. Однако отступающие к опушке леса отряды явно не ожидали появления противника ещё и отсюда. Мои бойцы строй не держали – теперь, когда важна была быстрота, хотя бы такая, которую способен выжать из себя пеший ратник в доспехах, это и не получилось бы. Я не собирался оставаться в стороне, точно так же, как и лезть в первый ряд. Но наличие коня делало меня удобной мишенью, поэтому в одночасье разумным стало спешиться. И, само собой, держаться подальше от переднего края боя, хотя через несколько минут этот передний край настолько размыло, что задача стала трудной.

Но того, что я успел увидеть с седла, мне хватило. Если Аштия и не победит, то по несчастливому стечению обстоятельств. Так-то всё на её стороне – расклад сил, ситуация, да и всё прочее. Взятый с марша противник явно не ожидал подобной выходки от её светлости, и теперь растерянность играла на руку главе Генштаба. Оглядываясь, я заметил и её саму… А может, не её, просто кого-то из штабистов, но с диском в руках. Всего пару раз диск взлетел, отдавая команды, но все они не имели отношения к моему отряду.

В какие-то моменты моим ребятам приходилось трудно, напор иной раз становился нечеловечески сильным. В тугой взбесившейся толпе и руки-то не поднять, чтоб размахнуться, эту тесноту мне пришлось испытать на себе, хотя я так и не вступил в бой – отчасти в силу стечения обстоятельств, отчасти благодаря сопровождавшим и оберегавшим меня воинам.

Войска перемешивались, как содержимое кипящего в котле супа. Здесь свои и чужие лишь отчасти отличались друг от друга – немудрено было перепутать. Однако сейчас имперцы резали, рубили и кололи имперцев, и, похоже, одни явно ломили других.

То ли в предвиденье победы, то ли по каким-то ещё причинам Аштия, наблюдавшая за ходом боя со штабного ящера, спустилась на землю, и я потерял её из виду. Но теперь мне следовало находиться в центре войска, а не одного только своего отряда, и об этом мои сопровождающие знали не хуже меня. Перемещаться сквозь плотную, где-то дерущуюся, а где-то ждущую своей очереди толпу было трудно, но офицеров всё-таки пропускали охотнее.

А потом – толпа уже не была толпой, бой сместился на опушку леса, здесь же стало свободно – я увидел рядом телохранителей Аштии. Почти все они были мне известны, и обнаружить их неподалёку от себя значило, что где-то поблизости находится и сама госпожа Солор. Потеснив кое-кого из них, я присмотрелся.

– Пустите его, – крикнула Аштия. – Серт! Прекрасно сработал. Вовремя и чётко.

– Не только моя заслуга.

– Как всегда. Я как никто это могу понять.

– Зачем ты спустилась сюда? На штабной платформе было бы безопаснее.

Её светлость прищурилась.

– Ты ведь больше не телохранитель, я права? Идём. Поле боя за нами.

– Ваша светлость! – окрикнул молодой офицер из тех, кого я не знал. – Ваша светлость!

Женщина оглянулась. Вокруг неё сейчас почти не было бойцов, только телохранители и штабные офицеры, и то далеко не все. Потому и видно было хорошо. Совсем недалеко, у кромки другого леса, появились вдруг движущиеся фигуры, собиравшиеся в ряды. Вся эта масса, обтекающая стволы деревьев и кусты, была вполне узнаваемой. Армия. Ещё одна. И явно не подчинённая госпоже Солор, как Главнокомандующей императорской армии, потому что иначе над строем развевались бы совсем другие знамёна.

– Я так вижу, разведчики ошиблись в оценке ситуации, – проговорила Аштия, и это вывело нас всех из ступора, мгновенного, но краткого. – Хилагеш?.. Нет, я не виню ни тебя, ни твоих людей. Я знаю, как трудно определить с точностью местоположение и скорость продвижения армии.

– Сейчас каждая мелочь решает судьбу Империи, – процедил Фахр. – А когда наши бойцы увидят нового, свежего противника, они могут побежать.

– Нельзя это допустить, – холодно ответила женщина, снимая с пояса диск. – Они только что одержали победу.

– Они только что бились. Они выдохлись. То, что произошло… – Начальник отдела боевого планирования мотнул головой в сторону вражеского подкрепления. – То, что они увидят, покажется им гарантией провала.

Аштия обернулась. Я увидел её губы, сжавшиеся в тончайшую полоску, и блеск отстранённого, углублённого в себя безумия в глазах. В этот миг, словно кипяток пальцы, меня обожгла мысль о том, что гениальность ведь тоже в чём-то безумие. Как и решимость добиться своего любой ценой.

ГЛАВА 7
ИМПЕРАТОР

– Командуй вершним атаковать, Ишрун, – произнесла госпожа Солор прозрачно, хрустально, будто кусочек льда швырнула в лицо. От этого тона вздрогнули не только штабной маг и его помощник, но и все мы, слышавшие её. Она же, повернувшись к новой угрозе, как к своей погибели, замерла на миг, словно мысленно перебирала, всё ли успела сделать. Крикнула: – За мной!

И зашагала навстречу врагу размашистым уверенным шагом.

Я в замешательстве оглянулся на Фахра, но этот момент слабости длился всего один миг. Какой смысл взглядом спрашивать его мнения, если он – имперец до мозга костей и, даже не согласившись с приказом, никому не простит сомнений в нём. Даже если Аштия тронулась умом… Приказ всё равно есть приказ. Я бросился за ней, махнув рукой сопровождающему меня чародею-полусотнику, чтоб передал распоряжение Аканшу и Ильсмину и всем остальным в моём отряде.

Но это было уже не нужно. Казалось, первые шаги госпожи Солор захватили внимание всех окружающих солдат и офицеров, как волю коня смиряет натянувшаяся узда. В какой-то момент я испугался, что сейчас Аштия окажется если и не единственным бойцом, вставшим на пути вражеского подкрепления, то будет держать оборону в первом и единственном ряду, опираясь плечами в лучшем случае только на своих телохранителей и офицеров. Тем более что противник уже развернулся и двинулся в нашу сторону, не тратя времени на перестроение.

Но как бы там ни было, я всё равно считал своим долгом остаться рядом с её светлостью.

А потом мне пришло в голову обернуться, чтоб оценить наши надежды на хоть какую-то поддержку войск. Бойцы сбегались к своей предводительнице – сперва поодиночке, потом потоком, обегая её и офицеров, на бегу пуская вперёд щитоносцев и на кромке луга выстраиваясь в ряд: первый, второй, третий… Аштия замедлила шаг. К облегчению телохранителей, она явно не собиралась изображать из себя авангард. Но, пользуясь не до конца ещё установившейся незыблемостью строя, госпожа Солор подняла диск, и гудящая, страшная в своей мощи волна пламени змеиным языком рванулась вперёд, в передовые ряды атакующих вражеских войск.

Бойцы солоровского войска заорали что-то восторженное – отчасти чтоб отметить одобрением шаг своей предводительницы, отчасти чтоб подбодрить себя. Но одно было уже очевидно: отряды её светлости не собирались спасаться бегством ещё до первой встречи с противником.

У меня возникло злое желание схватить Аштию за локоть и оттащить в тыл. Убедившись, что мой отряд образовал три строя там, где и следовало, а Аканш и Ильсмин на месте и командуют, я предпочёл остаться рядом с её светлостью. Разбившись в первой атаке о строй щитников, благополучно устоявший под напором, довольно беспорядочным, но бойким, противник выпустил вперёд кавалерию.

– Аше, тебе надо перебраться в тыл войска. Сомнительно, что они нас обойдут.

– Да, сомнительно. Но я нужна здесь.

– Главе Генерального штаба не следует, знаешь ли, бросаться в бой в первых рядах, – проговорил я так тихо, что женщина, если б захотела, сделала бы вид, будто не слышала. – Опрометчиво.

– Иной раз приходится, – бросила она в ответ едва слышно. Грохот боя делал простой диалог совершенно невозможным делом. Но я, поднапрягшись, расслышал. – Приказ можно выполнить не сразу или не так, как следует. Но если есть пример командующего, отвертеться невозможно. Это средство, которое действует безошибочно. И только однажды.

– Я польщён тем, что ты оказываешь мне такое доверие и прямо говоришь об этом.

– Тебе может пригодиться такой опыт. Он справедлив не только для Главнокомандующего императорской армии.

– Значит, всё-таки бывает, что имперцы не повинуются приказам вышестоящего?

Но Аштия не ответила, может быть, не расслышала. Всё её внимание теперь поглощало сражение. Конная атака на щитников первого ряда была очень мощной, но сильно затруднённой для верховых – дело было в зарождающемся овраге, отрезавшим луг от холмов и опушки леса. Он очень удачно лишил конницу возможности разогнаться как следует. Удача, конечно, была наша, но не только удача. Бойцы, выстроившие переднюю линию, опытом или чутьём безошибочно угадали то место, где им следовало дожидаться противника.

Осознав, что атаковать в лоб не получится, конница взяла левее, чтоб обойти самую глубокую часть новорожденного оврага и солдат, изготовившихся к бою прямо на краю склона. Но в тот же момент воздух наполнил звук бьющихся по ветру перепончатых крыльев. Аштия резко подала знак отступать – знак, немедленно повторённый во всех концах той части войска, что была застигнута боем на этом лугу.

Ряды солдат отхлынули назад, как море во время прилива. Атака вершних с воздуха получилась намного более мощной, чем конная, ведь им ничто не мешало. Что именно происходило, я не видел, мне мешали чужие шлемы, но вмешательство «авиации» в любом случае должно было так или иначе сыграть нам на руку.

– Командуй своим бойцам выходить из боя и атакуй пехоту противника с правого фланга, – велел мне Фахр, и я только в этот момент заметил его рядом.

– Слушаю.

Собрать своих бойцов сейчас было непросто. Впрочем, я не очень-то усердствовал, и сколько уж их там откликнулось на мой приказ, даже не пытался подсчитать. К чему? Те, кто просмотрел мои жесты и жесты Аканша и Ильсмина, продолжали сражаться наравне с обычными пехотинцами. От них и здесь будет толк. Наш обходной маневр нужен не столько для сокрушительного удара, сколько для развития и закрепления успеха.

Я был со своими людьми, хоть мог бы остаться и в стороне. Но мне не хотелось. Сражение, расплывшееся по лугам от леса до леса, превратилось в маловразумительную толчею, и не так просто было сообразить, за кем именно перевес. Вершние сделали всего три захода, после чего вынуждены были улететь, потому что противник перемешался со своими солдатами, и невозможно было ударить так, чтоб атака пришлась только по врагу.

Но ситуация менялась стремительно, и скоро стало очевидно, что дело по большому счёту сделано. Ещё до того, как мои ребята, обойдя поле боя по лесу, углубились в гущу чужого отряда, единственного на тот момент сохранившего хоть подобие строя, я угадал близость победы. К счастью, нашей, а не вражеской. Мои бойцы действовали уверенно. Вперёд пошли полторы сотни солдат Ильсмина, следом – сотня под командованием Аканша. Я волновался только об одном – смогут ли отряды особой подготовки вполне заменить пехоту, ведь у моих не было ни больших щитов, ни копий.

Зато наличествовало умение работать небольшими группами, что оказалось преимуществом в ситуации, когда бой из монолита превратился в ведьмино варево общей резни, бешеной и безумной. Безумной, как любое убийство. Каждую минуту я ждал, что мне придётся вступить в бой, однако обошлось без этого. Когда первая сотня моих бойцов увязла в схватке, а вторая уже примерилась нырять туда же, я заметил сигнал, поданный диском. Нет, сигнал предназначался не нам. Припомнив его значение, я постарался отыскать кочку повыше, которая позволила бы мне осмотреться.

Но поиски затянулись – всё-таки меня окружал лес, и к тому моменту, когда я нашёл подходящий пень, спешащая на подмогу солоровская конница стала видна каждому. Видимо, следовавшие прежним маршрутом конные войска наконец-то достигли места боя и взялись добивать уже в общем-то «издыхающего» врага. Аштия могла бы справиться и теми силами, которые имелись у неё в наличии на момент первой атаки, но помощь свежего подкрепления экономила жизни.

Заметив несущуюся в их сторону конную орду, мятежники потеряли охоту к сопротивлению.

– Аканш, Ильсмин, командуйте своим бойцам выходить из боя! – крикнул я.

– Было соответствующее распоряжение?

– Проверяешь? Я бы сказал, это уже чересчур, – заметил я, глядя в глаза Аканшу. Его сомнение можно было понять, он как никто представлял себе, насколько я отличаюсь от других офицеров. Но намекнуть, что пора бы прекратить опекать меня, да ещё и на глазах у всех, следовало.

– Прошу простить меня, командир.

– Преследовать бегущих всё равно будем не мы, а конные. Да, Аканш, было соответствующее распоряжение, – добавил я шепотом.

Мой зам сделал страшные глаза.

– Ещё раз прошу простить меня, командир, – и отвернулся, чтоб отдать приказ на отступление.

Лишь после того, как конница и убегающие освободили луг, я смог распорядиться, чтоб младшие командиры собрали наконец остатки моего отряда и определили потери. Из пяти сотен на ногах держались только четыре, но это было не так уж и плохо, особенно если сравнить с потерями обычных пехотных подразделений – некоторые из них потеряли до половины своего состава. Слава богу, что у госпожи Солор есть ещё войска.

– Серт! – окликнула меня Аштия, подъехав на лошади. Верхом она держалась великолепно. Её сопровождали и другие офицеры штаба, среди них – Ниршав с таким выражением лица, что в нём, кажется, можно было насмерть замариновать целого кабана. – Подыщи среди своих людей того, кто сумел бы наилучшим образом допросить пленных.

– Да, госпожа.

– У тебя ведь найдутся такие?

– Должны отыскаться. Аканш…

– Да, командир, – мой заместитель поклонился – то ли мне, то ли её светлости – и поспешил уйти.

– Госпожа могла бы поручить это мне, – вмешался Хилагеш.

– Не сам же ты будешь это делать. У тебя сейчас есть чем заняться. А твои люди пока не прибыли. Пусть отдуваются разносторонне обученные бойцы, – отрезала госпожа Солор. – Серт, сколько человек у тебя в строю?

– Четыре сотни.

– Хорошо. Не ждала столь скоро установленного точного числа. Твои бойцы должны быть готовы как можно скорее. Мы отправимся дальше, как только я получу нужные мне сведения. Нет ни желания, ни возможности вставать лагерем прямо на этом лугу.

– Да, госпожа.

– Серт, я жду результатов. Пленники, которых я имела в виду, и перечень вопросов тебе передаст Фахр.

– Уже готов, – сказал начальник отдела боевого планирования, настойчиво, но без выражения косясь на её светлость. Можно лишь гадать, что он имел в виду этим взглядом, а лучше даже и не гадать.

Аштия унеслась прочь, следом за ней – все её приближённые, и я остался с Ильсмином ждать Аканша, отобранных им солдат, а также пленников, которых следовало допросить. Её светлость интересовало, чьи именно отряды она атаковала, какие фамилии поддержали лорда Атейлера, сколько войск собрал каждый из них. Можно было предположить, что пленники должны быть высокопоставленными, раз им задают подобные вопросы – рядовые бойцы уж наверняка не в курсе такого рода сведений.

Я не хотел вникать в допрос, да и не должен был. Общение с пленниками происходило в глубине леса, потому что так всем было удобнее, и, судя по тишине, царившей в той стороне, беседа обходилась без силовых воздействий. Через какое-то время Аканш принёс мне дощечку с кривоватыми строками – ответы были получены исчерпывающие. И по реакции Аштии, которой я их доставил, стало понятно, что её они тоже удовлетворяют. Во всех смыслах.

– Представь себе, мы атаковали с марша четвёртую часть армии, которая собиралась для осады Анакдера, – сказала женщина, держа дощечку в пальцах.

– Госпожа имеет в виду, что те силы, которые мы разбили вначале и добавили в конце, составляли четверть всех сил Атейлера?

– Лорда Атейлера. И ты можешь говорить мне «ты», раз уж рядом никого нет. Не четверть. Далеко не все войска лорда-мятежника осаждают замок. Полагаю, он не считает скудные силы, оставшиеся верными императору, достойными такой чести. Тем лучше.

– Но снятие осады с Анакдера не решит проблему мятежа, верно я понимаю?

– Разумеется. Странно было бы полагать иное. Но радует и то, что на сей момент изрядная часть имперской знати ещё не выбрала сторону. Поэтому я должна как можно скорее одержать как можно большее число побед. Это даст мне необходимое подкрепление… Вернее, не мне, а его величеству, чьи военные интересы я блюду.

– М-да, подкрепление… Ещё когда мы торчали в демоническом мире, тебе всё обещали подкрепление. Вот оно, это подкрепление – на лугу валяется. А совсем недавно стояло по другую сторону луга. И ещё встанет.

– К чему ты это говоришь?

– Можно ли доверять потенциальным ренегатам? Флюгерам, которые смотрят лишь в ту сторону, куда дует ветер? Какой толк от союзника, который в любой момент может топор в спину бросить?

– Зависит от ситуации. Дай только его величеству вернуть себе хоть часть власти, и всё будет иначе. В конце концов, от тех семей, чья верность сомнительна, правитель может взять заложников.

– Так принято?

– Это допустимо. Его величество может распоряжаться своими слугами. Или тебя интересует отношение вассалов к такому взятию заложников, верно? Ты дикарь, Серт. Если на одной чаше весов лежит право на земли и титул, а на другой – возможность полностью распоряжаться всеми без исключения членами своей семьи, выбор будет очевиден.

– Но уж из твоей семьи его величество едва ли возьмёт заложников.

– Я никогда не давала и не дам ему ни единого повода для этого.

Я смотрел в её глаза – она не боялась, действительно не боялась. Ей и в голову не приходило, что однажды она может вызвать произвольное неудовольствие императора и навлечь на себя его гнев. С её точки зрения, как я мог понять, гнев государя не мог быть неправедным, несправедливым, порождённым воображаемыми проступками. В её мире тот император, каким она его видела, мог раздавить своего слугу наказанием только за дело, и никак иначе.

Наверное, такому правителю действительно отрадно было служить столь верно и преданно, как служила её светлость.

– Далеко ли до Анакдера?

– Около двух дней пути. Нам может понадобиться и больше. У нас много пехоты и обширный обоз. Впрочем, с обозом проблем не будет, Ниршав работает отлично.

– С пехотой проблем тоже не будет. Всё организовано прекрасно.

– Я делаю скидку на разного рода неожиданности. Но через три дня мы определённо будем под стенами Анакдера. И нас ждёт такая же атака с марша, как и здесь. Иного выбора нет.

– Понимаю. Что ты собираешься поручить мне и моим ребятам?

– Будешь в резерве. Твои бойцы, я думаю, справятся с задачей помочь уже увязшим в бою пехотинцам расправиться с врагом. Для простоты опознавания я распорядилась каждому солдату повязать на шею полосу красно-жёлтой яркой ткани. В горячке боя проще опознавать своего не по гербам на одежде или по форме мундира, а по запоминающейся и необычной детали. Убедись, что твои бойцы каждый знает об этом опознавательном знаке и имеет таковой, чтоб надеть его.

– Да, госпожа.

– Ты не удивлён. У тебя на родине так делают?

– Что у меня на родине только ни делали. Как понимаю, подобный шаг для Империи – большая необычность?

– Необычность, да.

– И ты не боишься, что противнику станет известно о твоей уловке, и его люди тоже повяжут себе на шею куски полосатой ткани?

По выражению глаз я понял, что подобная мысль не приходила ей в голову. Несколько секунд Аштия размышляла, после чего качнула головой.

– Сейчас подобная вероятность невозможна. Однако, думаю, ты прав, и использовать эту уловку можно будет только раз. Ты кладезь необычных идей. Мне это очень нравится… Нет, передашь распоряжения своим людям и будешь при мне. Всё возможно. В том числе и необходимость применить твой особый дар. Ты понял?

– Вполне.

Я почему-то совершенно не сомневался в успехе. Мне виделось цунами солоровских войск, захлёстывающее подступы к крепости… Таинственной крепости, которую я никогда раньше не видел, но, уж наверное, такой же гигантской, как и остальные имперские твердыни. Анакдер был самой северной и самой мощной из резиденций его величества. То, что мне рассказал про эту крепость Аканш, впечатляло.

Замок был выстроен ещё во времена прежних императоров, как одна из основных опор обороны против севера. Тогда север ещё не был включён в состав Империи, и одним из самых мощных королевств, угрожавших покою северных границ государства, было Хрустальное королевство. Теперь оно именовалось Хрустальным графством. Так мне его и назвали.

Позже, захватив и подчинив Империю, его величество достроил и укрепил Анакдер в числе ещё нескольких замков. И время от времени появлялся здесь, проверяя, в порядке ли гарнизон и всё прочее. Я так и не узнал, застал ли бунт его величество в этой крепости, или же император бежал сюда. Да и какая разница. Главное, что он надёжно засел в тех стенах, наверняка мощных и неприступных.

– Анакдер в полупереходе, – сообщил Аштии Хилагеш, изучив очередную дощечку, доставленную ему.

– Все слышали? – огласила женщина. – Анакдер в полупереходе. Все должны быть в готовности.

– Да, ваша светлость, – ответил один только Фахр. И обернулся, оглядывая тех своих подчинённых, от кого, видимо, ждал немедленных действий… Хоть замок ещё не показался.

Госпоже Солор поднесли шлем, и она взяла его на сгиб руки. Рядом с ней появились знаменосцы, с трудом везущие длинные древки, аккуратно обмотанные полотнищами, а также личные хорунжие её светлости с её личными знаками. Появившийся в поле зрения Ниршав отыскал меня взглядом и сделал жест подобраться поближе. Всё это должно было что-то значить.

– Фахр, поставь конницу в первый ряд.

– Едва ли есть смысл делать так. Коннице лучше атаковать с того фланга, где будет расположено самое уязвимое подразделение.

– Хилагеш уже сообщил, что тяжёлая пехота стоит ближе к стенам крепости. А дальше – лёгкая пехота и обоз.

– Стрелки в любом случае атакуют первыми.

– Никто не помешает им стрелять поверх конных отрядов. Расположи тяжёлых боевых ящеров в соответствии с рекомендацией разведки. Пусть возьмут на себя тяжёлую пехоту. И убедись, что вершние успеют вмешаться в нужный момент.

– Всё готово, госпожа.

– Четверть перехода, ваша светлость! Лес заканчивается!

– Ну и замечательно, – пробормотала Аштия, но я находился близко и услышал. Мне показалось, она счастлива, что цель её близка, и беспокойство об исходе нисколько женщину не мучает. – Быстрее.

– Не стоит, – процедил Фахр. – Не нужно, чтоб люди входили в раж до того, как встретят врага.

– Ты прав. Действуй на своё усмотрение.

А потом поредел лес, ещё несколько стволов миновали наши плечи, и в глаза ударило синее небо. Только его я видел совершенно отчётливо, ведь впереди и по сторонам было полным-полно народа в доспехах, причём многие намного крупнее и корпуснее меня. Ничего особо и не разглядишь. Кони без труда поднялись на пологий подъём, поросший стелющейся жухлой травой, и тогда офицеры вытянулись в три ряда. Я как-то само собой, может, по чистой случайности оказался во втором, прямо за спиной госпожи Солор, и смог взглянуть на замок.

Да, Анакдер был огромен. Заняв большую часть долины, расположившейся меж лесов, в окружении дорог, он сейчас казался ещё мощнее потому, что его со всех сторон стискивала армия. Где-то крупные шатры или палатки, где-то сборные постройки – похоже, осаждающие обосновывались тут надолго и с необходимой долей комфорта. Но намного больше тут было людей, с такого расстояния казавшихся даже не толпой, а неким однородным веществом, клокочущим у подножия серой твердыни.

Аштия вскинула голову и без спешки надела шлем. Кольчужная барма неприятно зазвенела о фигурные наплечи. Тишина царила вокруг, такая полная, что мне показалось – я оглох. Откуда тут может взяться тишина? Лошади должны храпеть и встряхивать головами, звеня трензелем о заклёпки узды. Люди тоже шевелятся, ёрзают, гремят оружием и доспехами. Ветер, в конце концов, не спит, и ему есть что тут потревожить.

Но я не слышал ничего, а только видел. Может, сознание, поглощённое зримым впечатлением, не способно было уделить внимание ещё и слуху, а потому временно оглушило меня, но зато каждое движение, каждый жест Аштии я воспринимал обострённо. Вот она подняла руку, окованную металлом кольчужной перчатки с узорными пластинчатыми накладками, и все знамёна, флаги и личные знаки развернулись в небесной синеве как бы единым движением. Ветер подхватил их, заиграл тканью, и первый звук, который я сумел уловить – хлопанье полотнищ.

Что-то происходило там внутри. У клокотанья человеческой массы, заполнившей собой подступы к императорскому замку, была какая-то логика, и уж конечно Аштия Солор и её люди прекрасно разбирались в этой логике. Если они чего-то ожидали, значит, в том был смысл. Я с любопытством смотрел вниз, время от времени по сторонам и заражался величественным покоем, который, как солнце животворные лучи, излучали окружившие меня люди.

А солоровская армия, выходящая из леса, уже не помещалась на свободном от деревьев пространстве и растекалась по опушке.

Её светлость сняла с пояса диск и столь же неторопливо, как управлялась со шлемом, подняла символ своей власти перед лицом.

– Вперёд, – обронила она.

– Конница! – заорал Фахр. – Лучники!

Тишина умерла. Умер и покой – сигнальщики засуетились, поднимая разноцветные диски: у каждого свой цвет. Я уже знал, в чём тут дело: кто-то из них передавал команды лучникам, кто-то коннице, пехоте такой и эдакой, а кто-то раздавал приказы магам, способным связаться с вершними подразделениями. Зашевелились офицеры, кони заржали, неохотно маневрируя в толпе – каждому военачальнику предстояло срочно включаться в управление своими отрядами. Только немногие могли позволить себе спокойно наблюдать. В их числе был и я – моё время пока не пришло.

Воздух застонал, давая путь сотням и тысячам стрел. Вот чем сейчас откроют дорогу коннице. Только одно средство может остановить конницу – неколебимый строй и тысячи копий, поднятых как одно. Но когда стрелы, многие из которых снабжены магической начинкой, выкашивают поле, о строе можно забыть. Мгновенная передача жестовых сигналов и мгновенное их прочтение безупречно обеспечивали выверенность, синхронность действий каждого подразделения. И поэтому лучники прекратили обстрел лишь тогда, когда первые конные ряды, разогнавшись на плотной, выжженной солнцем траве, уже почти достигли цели. У врага просто не осталось времени возродить строй.

– Пехота, – уронила Аштия.

– Тяжёлая пехота! – гаркнул штабист с большим пятном ожога на щеке. Как же его… Да, Азур! Помню!

Ещё один сигнальный диск ожил, отмахивая команду за командой. Тяжёлую пехоту сгружали с транспортных ящеров как раз во время конной атаки. Вот уж кто точно свеж и силён – этим ребятам просто негде было устать.

Мне показалось, я слышу грохот их сапог, размеренный и слитный, как на параде. Наверное, жутко, когда на тебя неторопливо катит такая волна, раздражённо поблёскивающая металлом в солнечных лучах. Металла на ребятах предостаточно. Сейчас они пройдут по первым, рассеянным конницей рядам, вытопчут их. Потом врубятся в первого серьёзного для себя противника, расколют строй… И вот тогда наступит моя очередь. Моя – и моих ребят.

– Твои люди готовы, Серт? – осведомился у меня Фахр, едва обернувшись.

– Да, командир, – мне не приходилось в этом сомневаться.

– Командуй им строиться к выступлению.