Текст книги "Мифы Цивилизации"

Автор книги: Ярослав Кеслер

Соавторы: Игорь Давиденко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Носороги вообще осторожны, боязливы и, почуяв людей, обращаются обыкновенно в бегство; раздраженные, раненные или сильно испуганные, они с величайшей яростью бросаются на врага, нанося удары рогами. По своей громадной силе носороги в этом случае весьма опасны, но вообще, по словам опытных охотников, охота за этими животными менее опасна, чем за слонами, львами и буйволами. Способы охоты довольно разнообразны; туземцы вырывают иногда глубокие ямы на тропинках, протоптанных носорогами, или подкрадываются к ним во время сна и поражают копьями или стреляют на близком расстоянии; иногда носорогов подстерегают на тропинках, нанося им сверху с дерева удар копьем. В Африке за ними охотятся также вдвоем, причем один охотник верхом на лошади старается отвлечь внимание носорога, а другой, пользуясь удобным моментом, наносит ему удар копьем.

У индийского носорога рог один, сидящий на носу, к ним относятся два современных вида, наиболее известен и чаще встречается в зоологических садах ганда (генда). Водится в настоящее время в области Тераи в Непале и Бутане и в верхней долине Брамапутры или провинции Ассам. Длина его достигает 3,75 м (включая хвост 60 см длины, высота плеч 1,7 м, рог до 55 см, вес около 2000 кг).

Первый носорог, привезенный в Европу (не считая индийских и африканских носорогов, которых римляне употребляли для представлений в цирке), принадлежал к этому виду и был привезен португальскому королю Эммануилу в 1513 г.

Обыкновенный африканский, обыкновенный двурогий, черный носорог (Rh. bicornis) длиной до 4 м (включая хвост в 60 см), высотой 1,6 м, длина переднего рога 70–80 см. Обыкновенно передний рог значительно больше заднего. Водится в лесистых и богатых водой местностях Африки от Абиссинии до Капской колонии, держится преимущественно на заросших кустарником склонах холмов, питается исключительно листьями и ветвями кустов и мелких деревьев. Белый, тупоносый, широкорылый, буршелев носорог (Rh. simus), самый крупный из современных носорогов, достигает в длину 5 м (включая хвост, равный 60 см), высота плеч около 2 метров. Цвет его часто светлее, чем у предыдущего, но это признак сильно варьирует и не имеет существенного значения.

Передний рог мало согнутый или прямой, длиною у убиваемых теперь до 80–90 см, но прежде, пока этот вид не был так сильно истреблен, попадались рога до 137 см; задний рог до 60 см. Водится исключительно к югу от Замбези, держится на открытых местах и питается травой. В настоящее время почти совершенно истреблен. Ископаемые виды носорогов весьма многочисленны. Rh. Antiguitatis s. tichorhinus, кости которого попадаются в Европе и Азии (а на севере Сибири встречаются в замерзшем состоянии и трупы вместе с остатками мамонта), был покрыт густой шерстью из жесткой ости и короткого подшерстка. (Н.Н.Книпович. http://encykloped.narod.ru/encycl1.htm)

Мы видим, что не мифические «цирковые носороги» римлян, а первый реальный носорог был привезен в Европу в 1513 году. И это был индийский, панцирный носорог с одним рогом.

Французы про носорога (rhinoceros) впервые упоминают только в 1549 г. (Le Petit Robert). Однако в форме «rhinocerons» есть «единичное, стоящее особняком упоминание» под 1288 г. (естественно, как заимствованное у греков). Понятно, что этот уникальный носорожец попал «из греков» во французские сказки о крестоносцах и где-то позднее всплыл после «падения Латинской империи». А вот мифический единорог (unicorne) замечен французами куда как раньше – в 1120 г. Но этот единорог, скорее всего, тоже фикция. Простая арифметика: из упомянутых дат следует, что разница между описанием реального носорога и мифическим носорожцем 1549–1288=261 год. Теперь сложим дату описания единорога с полученной разностью 1120+261=1381 и… практически сразу же, в 1385 г., находим другое французское название единорога – licorne, уже из итал. alicorne, которое, в свою очередь, то же самое искаженное unicorne»! Но до описания реального носорога еще оставалось полтора столетия…

Самое первое, дошедшее до нас европейское изображение носорога принадлежит знаменитому художнику А. Дюреру. Вот что пишет об этом С. Зарницкий в своей книге о Дюрере: «Как-то в июньский день завернул Дюрер в таверну «Гюльден Хорн» и застал там купца по прозвищу Португалец, который по своему обыкновению молол какую-то чепуху, а посетители кабака, как обычно, слушали его, раскрыв рты. Тем более что Португалец врал складно. Обычно ни

одного своего рассказа не начинал он без ругани: нечего, дескать, Нюрнбергу на Венецию смотреть, а следует обратить свой взор к Лиссабону: Венеция, мол, галера, плавающая по луже, а Португалия – каравелла, несущаяся на всех парусах по морям. Вот за это самое и получил купец прозвище Португальца. Так оно к нему пристало, что и настоящее имя все давно позабыли. Нес он и на сей раз какую-то околесицу о письме, якобы полученном им из Лиссабона, от знакомого крещеного мавра по имени Валентин Фердинанд. Мавр сообщал, что в минувшем мае доставили португальскому королю Эммануилу от владыки Камбоджи Музафара в подарок единорога, по-ученому, стало быть, риноцеруса. Тут, конечно, все разом загалдели. Чушь это, не мог язычник Музафар поймать единорога, все знают: такое под силу лишь христианке-девственнице. И потом, что это за страна-Камбоджа? Кто о ней слышал или читал? Оказалось, что никто. Дюрер уже на улице сказал Португальцу, что он верит ему. В благодарность показал тот письмо, в котором даже рисунок единорога был исполнен довольно сносно. Выпросил Альбрехт это письмо. Предложил деньги, но Португалец отказался: пусть только Дюрер сделает гравюру риноцеруса для посрамления всех неверующих. Гравюру свою Дюрер исполнил способом офорта. Пластинка вышла на диво удачно, и оттиски получились четкими. Подарил Португальцу три штуки, несколько отдал знакомым в «Гюльден Хорне», а остальные Агнес (жене – р.) – продать на Главном рынке. Разошлись гравюры сразу же. Скупали их охотно и заезжие купцы. Другие мастера пронюхали, что дело прибыльно. Спустя месяц завезли в Нюрнберг гравюру Бургкмайра – тоже риноцерус, подозрительно похожий на дюреровского. Власти листы у купца отобрали, и палач их предал огню…»

Из этого рассказа вполне очевидно, что единорога «по-ученому» называли «риноцерус», то есть по-латыни – носорог!

Естественно, сначала должны были появиться рассказы о единорогом чуде-юде, которого видели побывавшие сухопутным путем в Индии. Хотя он и бегает быстро, но пешком носорог прийти в Европу явно не мог. Это не мог быть и африканский носорог, поскольку у него сдвоенный рог. Привезти его в Европу как экзотику смогли только после первых морских походов в Южную и Юго-Восточную Азию.

Единорогом французы позже назвали и нарвала, или морского единорога (Monodon monocetos). Само это слово попало к ним от датчан в 1627 г. Нарвал, конечно, редкое и прекрасное существо, и в определенном роде его можно назвать уникальным животным, но, к сожалению, он не обладает волшебной силой, как настоящий единорог…

А легенда о единороге и далее обрастала сказочными деталями. Но не исключено, что все куда как проще и прозаичнее и что эти уникорны – единороги сродни кентаврам, прообразом для которых послужили впервые увиденные греками всадники на лошадях. Так же и западноевропейские аборигены могли однажды впервые увидеть лошадку с боевым плюмажем («корнажем»), а на ней-всадника с притороченным копьем, скажем, Аттилу или Георгия-победоносца. То время было самым подходящим для создания легенд…

В канонической библейской «Книге Иова» упомянут единорог:

39:9 Захочет ли единорог служить тебе и переночует ли у яслей твоих?

39:10 Можешь ли веревкою привязать единорога к борозде, и станет ли он боронить за тобой поле?

Для нас важно, что «Книга Иова» написана тогда, когда люди уже бороновали поле! А единорог, в отличие от бегемота, никак не описан, к сожалению.

Иов был «знаменитее всех сынов Востока».

1:3 Имения у него было: семь тысяч мелкого скота, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов и пятьсот ослиц.

После всех искушений и испытаний Иов стал богаче вдвое.

42:12 …у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц.

Недаром в португальском языке слово ДОБРО означает ДВОЙНОЕ КОЛИЧЕСТВО. Но почему среди скота всякого не упомянуты лошади? Еще не приручены были? Но тогда почему в главе 39 (стихи 18–25) автор восхищается БОЕВЫМ КОНЕМ? Под всадником! Не боящегося оружия (меч, колчан, копье, дротик) и слушающегося звуков ТРУБЫ! Книга Иова – чистая поэзия с точными описаниями вещей…

МИФ О ДРЕВНЕМ КИТАЕ

Из статьи д-ра Е. Габовича (Германия) о китайских чудесах:

«Трудные роды китайской исторической идеи хорошо известны критикам хронологии. Собственно китайская историческая идея сильно отличалась от европейской и сводилась к тому, что рассказы о прошлом (конечно же, не имевшие никакой привязки к временной оси) имели характер моральных наставлений, поучительных историй и являлись, таким образом, чисто литературными произведениями. Не историческая истина, а убедительный характер поучительного рассказа стоял на первом месте в китайском «историческом» повествовании.

То, что западная историческая идея и сегодня еще чужда массам китайцев, продемонстрировали мне многочисленные контакты с коллегами, с которыми мне пришлось общаться в Китае летом 1999 г. Мой интерес к истории был явно не понятен коллегам-естествоиспытателям, вызывал у них скорее насмешку, чем сочувствие. Коллеги из Института истории естественных наук Китайской АН вели себя, естественно, иначе, но зато образ их работы демонстрировал, что они находятся на государственной службе. Китайские профессора-историки предпочитают не ставить неудобных вопросов, а просто «документировать» все, что им удается где-либо найти. Когда же я задавал им многочисленные вопросы, они в большинстве случаев ограничивались тем, что я про себя называл «журналистскими отговорками». На каждый вопрос у них был немедленный ответ с улыбкой: абсолютно неубедительные ответы, которые позволяют сохранить лицо, но не более того.

За полтора века своего присутствия при дворе китайских богдыханов европейские иезуиты не только успели придумать многотысячную историю для опекаемого ими Китая (эта сверхдлинная история должна была быть доведена до всемирного потопа, а не начинаться, как в Европе, когда-то много позже), но и объяснить китайскому двору уже хорошо осознанную в Европе истину: у кого древнее история – тому и карты в руки!»

Китай, как известно, страна особенная. Вы не найдете практически ничего, что бы не было открыто или изобретено на Земле, чего бы китайцы не знали или не сделали гораздо раньше. Все-то было у них задолго до остальных: и письменность, и бумага, и порох, и компас, и календарь и… и… и так до бесконечности. Достаточно почитать, например, книгу английских историков Джеймса и Торпа «Тайны древних цивилизаций». Там прямо заявляется, что все то, что нынешняя техногенная цивилизация сделала с 1500 г., было сделано до 1500 г., причем задолго, причем в основном китайцами. Особенно умилителен такой экспонат китайского паноптикума: изготовление китайского компаса, когда по раскаленному (то есть размагниченному) железу лупят молотком, чтобы, встряхивая атомы (!) железа (в русском переводе книги Джеймса и Торпа стоит еще более безграмотное «молекулы» вместо «атомы»), ориентировать по магнитному полю Земли.

А, например, чего стоит миф о китайских гребно-колесных судах с 39 парами колес? Вот что пишет Е. Габович о китайском мореплавании:

«На мое замечание о том, что в Европе только в конце XIX века кораблестроители смогли создать деревянный корабль длиной в 97 м (на большее дерево как материал «не тянет», статика не позволяет), китайские коллеги отвечали, что их корабли были построены из целых стволов, да еще и в несколько слоев, и потому были более прочными, чем европейские. Коллеги-профессора не понимали, что при таком весе даже самая изощренная «китайская статика» не позволит существовать и кораблю длиной в 50 м. Недаром замечательные китайские джонки имеют оптимальную длину в диапазоне 30–40 м.

На вопрос о том, как же наш колосс мог передвигаться по морям под парусами (размера парусов, представленных на различных моделях флагмана в морских музеях Китая, явно не хватало для успешного плавания). «Да, вы правы, – было сказано мне, – скорость флагмана была небольшая, так что его тащили по морю на буксире корабли поменьше». И даже показали в музее соответствующую картину местного Айвазовского, столь выразительную, что напрашивалось подозрение: а не с натуры ли писал художник, сидя на гребне морской волны?

Не сумели китайские историки техники убедительно ответить и на другие мои вопросы: где брали лес («привозили из-за границы» был не слишком точный ответ), какие породы использовали для строительства кораблей (в музеях кораблестроения я обнаружил только образцы диаметром в 15–20 см), как осуществлялась ориентация в море, какой была система сигнализации между кораблями и откуда бралась информация о мелях и подводных скалах (картография была тогда в примитивнейшем состоянии).

Еще один аспект этой славной истории выдает происхождение от источника, описывавшего испанскую Армаду. Во флоте адмирала Женг Хы корабли были все строго специализированы: одни везли товары и подарки (корабли с сокровищами), другие были боевыми кораблями с многочисленными пушками (и это в 1405 году!), третьи транспортировали солдат (не торчать же им вблизи пушек!), четвертые – продовольствие (чтобы те, что на других кораблях, не чревоугодничали), пятые – питьевую воду. При первом же штурме такой флот оказался бы в пикантной ситуации, когда солдатам нечего пить и есть, а на некоторых судах голодные матросы могли бы купаться в питьевой воде или рыскать в предназначенных для торговли товарах на предмет нахождения чего-либо съедобного.

На самом деле известно, что испанская Армада создавалась в спешке, в нее включали не только военные, но и торговые, порой обветшалые суда Чтобы их как-то разумно использовать, некоторые из них нагружали запасными продуктами питания: все-таки флот шел во вражеские воды и собирался действовать у берегов противника (в отличие от китайского флота, шедшего с миссией доброй воли в гостеприимные южноазиатские страны). Прочитав про это, склонный к порядку китайский писатель ввел во флоте Женг Хы стопроцентную специализацию кораблей, никогда не реализуемую ни в одном реальном флоте: каждый корабль экспедиции должен быть в дальних морях максимально автономен».

О кругосветных путешествиях «китайского» флота недавно написал книгу командор Британского подводного флота Г. Мензис («1421 год – Китай открывает мир», вышла в 2002 году на английском языке). В книге приводится немало любопытных сведений, которые могут свидетельствовать о плаваниях из Евразии в Америку и даже в Австралию до Колумба, но причем тут китайцы? Например, Мензис, обнаружив на острове Род-Айленд (США штат Массачусетс) одичавший рис, посчитал, что это свидетельство о пребывании там китайцев. Но этот рис растет рядом с романской ротондой-маяком, построенном так, как в Китае отродясь не строили. К тому же и одичавший рис говорит не в пользу «древнекитайского», а индоевропейского происхождения, ибо рис, родина которого Индия, был сначала культивирован в Европе (например, в Ломбардии – в 1475 г.), а в Китае – только в XVI веке! Только после этого времени Китай стал «страной риса»…

Теперь о китайском книгопечатании. Предоставим слово все тому же пытливому Е. Габовичу:

«До или после Гутенберга изобрели китайцы книгопечатание? Речь идет не о традиционной китайской «блоковой» печати, то есть печати с вырезных деревянных досок, который еще и в начале XX века был в Китае преобладающим способом производства книг. Нет, речь идет о печати при помощи книжного набора, печати с подвижными литерами, который крайне естественен и рационален для любого фонетического письма, сводящего азбуку к небольшому числу обозначений для звуков.

Но ведь китайская письменность не является фонетической, а число знаков в оной исчисляется многими тысячами! Поэтому китайская письменность и сегодня еще не пригодна для набора и большинство китаизированных компьютеров, как мне объяснили китайские коллеги, работают на основе английского алфавита. Пишущий китайский текст вводит в компьютер латинскими буквами название очередного иероглифа.

Но это же название имеют и многие другие знаки китайского письма: количество односложных наименований измеряется сотнями, а иероглифов – десятками тысяч. Поэтому компьютер вынужден показывать на экране все те знаки китайской грамоты, которые носят напечатанное название. Их может быть несколько десятков, а может быть, и более сотни. Поэтому работающий с компьютером должен выбрать из этого множества именно тот иероглиф, который ему сейчас нужен. Указав на него, пишущий перенимает очередной значок в свой текст.

Ясно, что при такой структуре китайской письменности применение любой наборной кассы становится практически невозможным: слишком много ящичков нужно включить в наборную кассу. Китайцы якобы применяли вращающиеся наборные кассы, что еще менее вероятно на практике: при вращении наборщик должен уметь распознавать тысячи и тысячи иероглифов не только в их обычном виде, но и под любым углом наклона, в том числе и «вверх головой». Кроме того, эти имеющие только по 24 ящичка две круглые наборные кассы должны были содержать по несколько тысяч литер каждая, что превращает «набор» в абсолютно невыполнимое предприятие.

Несмотря на всю нелепость утверждения об изобретении в Китае набора в середине XI века, эта новая сказочка историков взята на вооружение китайским государством и активно внедряется в сознание. Возводятся памятники «изобретателю» литерной печати Би Шэну, строятся музеи книгопечати и т. п. Это явно вранье с удовольствием подхватывается всеми традиционными историками, которым «внешняя экспансия» и изобретение новых тем (типа историчности короля Артура) заменяет критический подход к традиционному «вральному континууму».

Почему-то в древнем Китае не изобрели атомную бомбу и подводную лодку? Но зато «изобрели» практически все то, что стало известно по переводам с европейских языков с момента появления иезуитов в Китае. Западные технические изобретения XVI–XVIII веков буквально заполонили страницы в фантастической древней истории Китая. Как было не попасть туда и изобретению Гутенберга Конечно, как и все другие европейские технические изобретения, и книгопечать существовала в Китае только на бумаге».

А в Китае еще было и бамбуковое огнестрельное оружие (читатель, только, ради Бога, не экспериментируйте с таким «ружьем»!) и многое другое…

Китайцев, однако, смутить такой несуразностью нельзя. Они с детства убеждены, что их Поднебесная вечна, а потому «историческая правда» – это выдумка досужих западноевропейцев. Ведь они-то все – потомки Конфуция… Не верите? А зря! В 1999 г., когда праздновалось 50-летие КНР, одновременно, по случаю, оказалось и 2550 лет со дня рождения этого самого Кон-фу-ци, ради чего был собран съезд тех его потомков, которые сохранили свою родословную на бамбуковых дощечках, ведшуюся непрерывно (!) в течение этих самых 2550 лет. Собралось таковых в Пекине около 1500 человек. При этом, учитывая естественный коэффициент размножения, за 100 с лишним поколений общее число потомков Конфуция должно было составить порядка 10 млрд. человек – то есть все живые и усопшие, вместе взятые, включая аборигенов Австралии и прочих не знающих о том, что все мы – потомки Конфуция…

На рисунке показан процесс набора с помощью подвижного деревянного шрифта, разработанный Ван Чэнем в конце XIII в., 250 лет спустя после изобретения подвижного шрифта Би Шэном. Справа: вращающиеся кассы, позволявшие наборщику быстрее находить нужные знаки. Слева: работник разглаживает обратную сторону листа бумаги, чтобы получить оттиск с печатного блока.

Китайская грамота. Касса металлических шрифтов в наборном цехе китайской газеты.

Реконструкция китайского военного колесного корабля (около 1135 г.н. э.) Вероятно, это был крупнейший представитель своего класса, с двадцатью двумя гребными и одним кормовым колесом. Кроме судовой команды, на нем размещалось около 3000 морских пехотинцев.

Для сравнения приведем данные А.Н. Баташева, собравшего все сведения о своем роде «Баташ»: примерно то же число (1500) ныне живущих потомков по всему свету прослеживают свой род назад только до XV века, далее же – все легендарно. Вот и возникает мысль о том, что некий Исповедник (по-латыни Конфессор), приехавший из Западной Европы с португальскими мореплавателями в XV веке, и положил основу легенде о древнем Конфуции.

И, конечно же, говоря о Китае, нельзя пройти мимо Великой Китайской Стены. Предоставим заключительное слово коллеге Габовичу:

«Что мы знаем про Великую Китайскую Стену (далее ВКС)? В первую очередь то, что мы о ней мало что знаем. Мы не знаем, например, какова ее длина: разные энциклопедии и книги по китайской истории сообщают самые разные числа на сей счет. Мы не имеем ни одной подробной карты ВКС. Мы не знаем даже точной доли естественных препятствий, интегрированных в ВКС (некоторые источники утверждают, что около 80 % ВКС составляют именно такие препятствия, которые при всем сочувствии к традиционной истории рукотворной стеной не назовешь).

Свидетельства о существовании ВКС в прошлом крайне малочисленны. Да, она обозначена линией на некоторых старых картах, но бумага все стерпеть может. Зато никаких картин китайских художников, изображающих ВКС, нет и в помине. Все мои поиски в художественных альбомах остались безуспешными. Такие же поиски читателей моих критических статей тоже не привели ни к какому результату. А ведь китайские художники-реалисты обожали рисовать и горы, и реки с кораблями, и сцены из городской и придворной жизни. Только вот ВКС они не рисовали. Может быть, из-за того, что она не помещалась ни на какое полотно? Первое известное человечеству изображение ВКС сделал в конце XVIII века английский офицер, очевидно, видевший серию линий укреплений севернее Пекина.

Кратко история возникновения мифа о ВКС представляется мне следующим образом. В XVII веке, быть может, еще до завоевания Китая маньчжурами, с помощью европейских инженеров были построены крепостные стены для защиты Пекина с севера (о чем свидетельствует внешнее сходство с европейскими укрепленными стенами). Эти укрепления имели целью перегородить лежащие к северу от Пекина перевалы. Рассказы об этих действительно внушительных укреплениях, протянувшихся на десятки (но не на сотни и не на тысячи километров или хотя бы ли: 1 ли – 0,5 км), а так-же про отдельные крепости, сигнальные башни, земляные валы, которые рассказчики видели в разных частях Китая, слились в воображении европейцев, слышавших эти рассказы (не всегда очевидцев), в некий образ предлиннющей (на многие тысячи километров простирающейся) сплошной ВКС.

Получившие образование в Европе или в европеизированных университетах Китая будущие коммунисты и революционеры подхватили этот миф и сделали его символом величия Китая. Поэтому, когда им после 1949 г. удалось взять власть в свои руки, они в качестве одной из первых акций взялись за «восстановление» ВКС. Но так как в большинстве случаев восстанавливать было нечего, пришлось строить ВКС заново. При этом ее строили не там, где она могла бы в прошлом играть хоть какую-то оборонительную роль (ей приписываемую), то есть на перевалах и в низинах между горами, а там, где она лучше всего и на максимально большое расстояние смотрелась: на водоразделах и хребтах гор».

Вот так успешно строилась Великая китайская стена – под мудрым руководством Великого Кормчего, Председателя Мао Цзэдуна…

НОВЫЕ КОМПАРАТИВНЫЕ МЕТОДЫ И ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ К ИСТОРИОГРАФИИ

Концепция «цикличности цивилизаций», на которой основана традиционная историография, была выдвинута Н. Макиавелли, развита трудами отца и сына Скалигеров, Ф. Бэкона и др. в XVI–XVII веках и стала общепринятой в XVIII веке в результате «общественного договора» гуманистов с клерикалами. Апогея иррациональности эта концепция достигла в XX веке в работах О. Шпенглера (Oswald Spengler), Л.Н. Гумилева и др.

Традиционная историография, основанная на искусствен-ной хронологической шкале, отражающей эту концепцию, неоднократно подвергалась критике со стороны ученых, исповедующих естественно-научный подход. Начатая в XVI веке профессором Саламанкского университета де Арсилла (de АгсШа), продолженная гениальным сэром Исааком Ньютоном и аббатом Жаном Гарпуэном (Jean Hardouin) в XVII веке, эта критика была развита в начале XX века, в частности, Р. Балдауфом (Robert Baldaut), Э. Джонсоном (Edwin Johnson), а затем В. Каммайером и поставлена на системную естественно-научную почву академиком Н. Морозовым.

В конце 70-х годов XX века русский математик академик А. Фоменко предложил новые статистические методы анализа нарративных текстов (хроник) и датировки астрономических событий. Он показал, что история Евразии до XVI века н. э. «склеена» из нескольких повторяющихся исходных средневековых хроник (XIII–XVI вв.), сдвинутых друг относительно друга во времени и пространстве.

При этом ему удалось с высокой степенью достоверности выделить три временных сдвига в прошлое исходных европейских хроник: «древнегреческий» (он же «древнееврейский») сдвиг примерно на 1800 лет (то есть события, скажем, XIV века оказались отнесенными в традиционной историографии к V веку до н. э.), общеевропейский («христианский», или «римский») сдвиг примерно на 1050 лет (отнесение Рождества Христова более чем на 1000 лет назад) и «византийский» сдвиг примерно на 330 лет (например, фантомный перенос столицы Римской империи в Константинополь).

Основной результат его работы – создание глобальной хронологической карты. В 80 – 90-х годах XX века на базе этого подхода А. Фоменко и его сподвижник и соавтор Г. Носовский разработали свою концепцию реконструкции всеобщей истории (см. список литературы). Концепция «короткой истории», в штыки встреченная историками-традиционалистами, в целом, однако, находит подтверждение в недавно опубликованных трудах болгарского ученого, профессора И. Табова, немецких ученых Г Габовича, У. Топпе-ра, X Пфистера, профессоров Е.И. Крюкова, X Иллига (Heribert Illig) и Г. Хайнссона (Gunnar Heinsohn), французского историка Р. Каратини (Roger Caratini) и др.

Во второй половине XX века выдающийся французский лингвист Э. Бенвенист (Emile Benveniste) разработал строго научный лингвистический метод «слово – понятие – вещь», позволивший ему доказать не цикличность, а единство процесса развития языковой и социальной культуры на всем географическом пространстве Евразии и традиционно обозримом временном промежутке (примерно 2500 лет).

Совсем недавно русский искусствовед А. Жабинский (в сотрудничестве с Д. Калюжным и С. Валянским) на основе стилистического анализа произведений искусства показал искусственность созданной традиционной историографией пилообразно-синусоидальной повторяемости «подъемов» и «спадов» в изобразительном искусстве.

При этом единственным прототипом эволюции искусства «древних цивилизаций» оказалось поступательное развитие изобразительного искусства в IX–XVII веках, при этом, например, «спад» I–IX веков является зеркальным отражением упомянутого временного отрезка, а «подъем» IX века до н. э. – I в н. э. – его фантомным дубликатом и т. д.

Палеоклиматолог С. Чумичев, ныне работающий в Японии, на основе результатов гляциологических исследований показал, что климатические условия, описанные в хрониках, традиционно датируемых V в. до н. э. – XIV в. н. э., находятся в прямом противоречии с экспериментальными данными, в частности, по содержанию изотопа ¹⁸ О в континентальных вечных льдах, однозначно определяющими периоды существенного похолодания и потепления на Земле и соответствующие изменения региональных условий обитания.

Крабовидная туманность, образовавшаяся после взрыва сверхновой звезды в 1054 году. В центре ее нейтронная звезда (пульсар) диаметром всего 25 км, хотя ее масса превышает массу нашего Солнца. Пульсар вращается со скоростью 30 оборотов в секунду и своей энергией питает туманность. «СЕРДЦЕ СПАСИТЕЛЯ» бьется уже 947 лет!

Применение методологии системного технологического, материаловедческого, материально-бытового и сопутствующего лингвистического анализа к историографическим источникам и предметам материальной культуры позволило авторам этой книги выделить несколько временных отрезков, определяющих характер развития современной цивилизации.

Это, в частности, вторая половина XI в. – вспышка сверхновой в Тельце и ее непосредственные последствия, появление конного транспорта и связанная с этим эпидемия чумы в первой половине XIV века, похолодание в Европе и связанная с ним цинга в XV веке, химико-технологическая и оптико-механическая революция XVII века, металлургическая и инженерная революция XVIII века.

В результате удалось с большой вероятностью предположить наличие дополнительных региональных хронологических сдвигов в традиционной историографии. Это, в частности, примерно, 260-летний позднесредневековый сдвиг историографии (XIII–XVI вв.) в прошлое за счет фантомного «татаро-монгольского игра» (якобы в 1230–1490 гг.), оно же итальянский «Проторенессанс», оно же испанская «Реконкиста». С этим же связан и 150-летний сдвиг истории цивилизации Англии относительно континентальной Европы, образовавшийся как разность 260-летнего «ига» и фантомной «Столетней войны».

«Исламский сдвиг» в прошлое примерно на 800 лет, приведший к современной датировке эры хиджры, также возник как разность общеевропейского «христианского» сдвига (около 1060 лет) и фантомного «татаро-монгольского ига».

При этом история цивилизации относительно периферийных Японии, Китая, Индии, Египта до XIX века, а также всех «вымерших цивилизаций» оказывается полностью вымышленной в XVIII–XX веках.

Краткий итог совокупности перечисленных исследований и концепций заключается в следующем:

Современная цивилизация от совершенно примитивной в IX в. до «античного расцвета» в XV вв. развивалась поступательно как единое целое в естественных условиях без ощутимого техногенного давления на окружающую среду, а с XVI в., с появлением значимого прибавочного продукта и становлением капиталистических отношений, началась техногенная дифференциация человечества с образованием «наций» и «национальных государств», продолжающаяся и по сей день.