Текст книги "Туман над морской бездной (СИ)"

Автор книги: Яойка Злая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Тётка в белой одёжке, в которой стыдно на глаза попадаться, – проворчал Хорнет. – О! Вот чего не хватало! – хлопнул в ладоши он, создавая стеклянный заварочник. – Эта тётка постоянно мне указывала, что делать.

– Указывала?

– Ага, – кивнул Хорнет, наливая кипяток в заварочник. – Пожалуйста, будьте моим гостем. Кресло вас не укусит, оно не живое, – сделав приглашающий жест в сторону одного из кресел, он запрыгнул с ногами на соседнее.

– На ощупь как настоящее. Странно, это всё так не похоже на то, что известно о глубинных. Откуда у них мебель, если они неразумные духи и в ней не нуждаются? И как они могут создавать предметы из воздуха? И ведь я действительно нахожусь внутри глубинного, но я не чувствую негатива. Только присутствие, которое повсюду. И зачем меня оставили в живых? Слишком много вопросов, ответы на которые только у этой глубиной, – подумала Мутсу, проведя рукой по спинке кожаного кресла. – Расскажи мне о ней, – сев в кресло напротив химе, сказала она, вежливо улыбнувшись.

– Не смотреть, не вестись, ТНН наше всё! – пронеслось в мыслях ментальной модели корабля.

– Пожалуйста, – добавила Мутсу, видя нерешительность собеседницы.

– О ней? – состроив непонимающее лицо, переспросил Хорнет, но потом вспомнил, о чём рассказывал. – А, о ней. Я только осознал себя этим, – указав рукой вокруг себя, начал он. – И тут появляется эта белизна и начинает отдавать мне приказы. «Каждый корабль или человек, оказавшийся в море, должен исчезнуть в тумане». Как-то так. А дальше началось рабство. Но недавно бац! И всё стихло! А я лежу на солнышке. Лежу на себе! И нет голоса в голове, приказывающего мне. Я так обрадовался, что даже решил выловить вас, ведь это из-за вас я стал таким, – лучезарно улыбнувшись Мутсу, он стал разливать чай по кружкам. – Но потом появились чайки и стали гадить.

– Демон смог выжить после уничтожения химе? Так не бывает... не бывало, но... химе не способны так меняться. Даже Южная, Гавань и Линкор при эволюции остаются похожими на себя. И существующие четыре вида одних только Южных Химе тому доказательство. Все они имеют различных демонов, но одинаковую гуманоидную часть. У Гавани и Линкора изменения хоть и есть, но они заключаются в дополнительном или чуть более длинном роге и сменившейся причёске. Эта же... придётся поверить ей на слово. Этот демон слишком большой, чтобы можно было почувствовать гуманоидную часть отдельно от него. И её внешний вид. Она больше похожа на Деву Флота или человека, чем на глубинную химе. Так не бывает, сама сущность глубинных не даст им принять иной облик, как и нам. Линкор никогда не примет форму, характерную для эсминца, – проносились мысли в голове Мутсу, пока она смотрела на химе перед собой. – Даже её язык тела ни капли не выдаёт в ней глубинную.

– Эм... Мутсу-сан, вам с сахаром? – поёжившись под взглядом канмусу, спросил Хорнет, ставя на стол сахарницу. – Чего ж она меня рассматривает-то так? Хорошо, что сейчас я под подозрением у Мутсу, а не у Конго. Иначе от лучей сканеров я бы уже светился аки новогодняя ёлка, облитая бензином.

– Да, благодарю, – кивнула канмусу, наводя себе чай.

– Простите, я не знаю ваших вкусов и вообще не разбираюсь, как в Японии принято пить чай, но я решил, что так вы не станете в меня стрелять.

– Разумное решение. Но откуда всё это? – обведя ложкой комнату, спросила Мутсу, с сомнением смотря на чашку с чаем.

– А, так на островах много такого добра есть, про чай я из разговоров слышал.

– И что же ты собиралась делать, раз хотела, чтобы я в тебя не стреляла? – спросила Мутсу, аккуратно сделав глоток чая из кружки. – Чай как чай, обычный чёрный листовой. Значит, на некоторых островах на территории глубинных, где раньше были людские поселения, остались старые склады. И как минимум особи класса химе смогли до них добраться. Нехорошие новости. Глубинный Флот эволюционирует быстрее, чем мы думали. Но с другой стороны, разведка не имеет представления, что происходит на территориях, контролируемых Глубинным Флотом. Эта химе – ценный источник информации, ради которой можно и потерпеть последствия повторного призыва. Информация о социуме врага стоит двух месяцев беспомощности. Вот только, как бы её разговорить и, в идеале, обойтись без моего убийства. А ведь есть ещё и Мусаши.

– Сказать спасибо, – ответил Хорнет, отхлебнув из чашки. – Когда я вас вытащил, вы были ранены. Но стоило мне поднять вас на себя, ваши раны стали заживать. Но следы никуда не делись.

– Всё хорошо, спасибо. Но почему ты одна? Разве химе не имеют сопровождение из других твоих сестёр? – спросила Мутсу, бросив быстрый взгляд на окно.

– Меня все боятся, – грустно ответил Хорнет. – Рядом со мной было пять эсминцев, но я их отправил домой, игнорируя директивы Голоса. А остальные меня боятся до такой степени, что убегают, стоит мне подойти ближе. Я всегда один, – потупив взгляд, сказал он.

– Ожидаемо, но вместе с этим – удивительно. Глубинные стараются собираться в стаи вокруг сильных особей, и вокруг такой должен быть просто огромный флот. Но она одна. Хм... может, они считают её Девой Флота? Но её демон ощущается именно как глубинный, здесь ошибки быть не может. Даже её предполагаемый возраст не может быть причиной отсутствия эскорта. Она прошла путь от островов Самоа до окрестных вод Иводзимы, и по пути была просто обязана встретить своих сородичей. Стоп, их же на снимке было две, и если это самая крупная, то где вторая? Может, эта оставила свой эскорт с ней, неподалёку от того места, где мы сражались с Химе ПВО и Лёгким Крейсером? Но тогда почему мы не почувствовали их присутствия: Мусаши способна обнаружить и идентифицировать глубинных на поверхности океана в радиусе 150 километров, я – в радиусе 100 километров. Но мы не почувствовали ничего, только пустой океан. Не могла же она бесшумно пройти это расстояние под водой, такой огромный демон шумел бы так, что эсминцы его бы услышали ещё на выходе из базы, – размышляла Мутсу. – И что же ты теперь будешь делать с нами? – спросила она, в глубине души надеясь вернуться на базу.

– Я отвезу вас в Ясаку... нет, Ёкоску... опять не так, в Йоко Суку... нет, снова неправильно, но Йоко всё равно сука... В Йокосуку, во! Почему у вас база с таким сложным названием? Нет вот назвать как Куре или Сасебо, так нет, надо ломать язык, – бросив обвинительный взгляд на Мутсу, сказал Хорнет, вспомнив историю распада группы «Битлз».

– Ты знаешь дорогу? – удивлённо спросила Мутсу.

– Где ваши базы – все знают. Мы прибудем туда через... девять часов.

– Я была без сознания два дня? – спросила канмусу, от внимательного взгляда которой не укрылись глаза химе, которые на мгновение стали чуть ярче.

– Нет, шесть с половиной часов, – ответил Хорнет, наливая в кружку вторую порцию чая. – Я высажу вас рядом с базой.

– Ты хочешь сказать, что будучи такой огромной можешь преодолеть путь от места нашего боя до Йокосуки за пятнадцать часов? – с сомнением спросила Мутсу. – Мы идём на скорости 25-30 узлов, что уже много для такой громадины. Или я была без сознания гораздо больше, чем она говорит, или этот монстр может двигаться даже быстрее Шимакадзе. Что с её размерами за гранью разумного.

– Мог бы и за двенадцать, если бы не шоковое состояние от смерти Белизны, – с гордостью ответил Хорнет, после чего закрыл глаза, чтобы немного повыпендриваться.

И вновь внимательный взгляд Мутсу успел заметить мигнувшие на щеках химе синие полосы, одновременно с появлением которых по демону прошла волна слабой вибрации. Исчезла она так же быстро и внезапно, как и появилась, но химе, открыв глаза, указала на окно, буквально светясь от самодовольства.

– Я не вру, я могу идти со скоростью восемьдесят узлов. Так что через девять часов вы будете дома.

– Этого просто не может быть, – мысленно воскликнула Мутсу, оценив изменение скорости движения облаков и высоты волн, поднимаемых носом демона. Но если это всё было признаками косвенными, то её оптические дальномеры дали неопровержимый результат – демон очень быстро ускорялся и уже шёл на скорости 45-50 узлов.

– Надо бы потом Ай-гав и Ро-мяу проверить, когда с канмусу разберусь. И пересчитать ментальную модель, а то быть ростом метр-с-кепкой не круто, – думал в это время Хорнет, рассматривая «корму» систершипа линкора Нагато. – Да и вообще, Конго в пупок смотреть тоже не сильно-то интересно.

– Это какой-то страшный сон, – вздохнула Мутсу, вернувшись на место.

Однако едва она села в кресло, как её кто-то ущипнул за руку. Инстинктивно попытавшись наказать обидчика ударом куда-нибудь, она заметила химе, которая в последний момент смогла увернуться от справедливого возмездия.

– Мутсу-сан, Мутсу-сан, а можно вопрос? – едва ли не подпрыгивая на кресле, спросил Хорнет.

То, что он хотел спросить у Девы Флота, терзало его с того самого момента, как он оказался в этом мире, и было предметом святых войн и крестовых походов на различных форумах, посвящённых «Кантайской Коллекции». И, видя как некоторые из теорий, обсуждавшихся на форумах, оказались реальностью, он хотел подтвердить и другие, имеющие непосредственное отношение к Девам Флота.

– Хм, на этом можно сыграть, – сделала вывод Мутсу. – Можно, но тогда ты ответишь на мой.

– Хорошо, – улыбнулся Хорнет. – Скажите, а ваш адмирал, он как, нормальный человек? Или человекоподобное существо с телом человека и большой буквой "Т" вместо головы? А какого она цвета?

– Это какие слухи ходят о людях среди глубинных? – поперхнувшись воздухом, подумала Мутсу. – Что?

– Ну, Т-головый адмирал. Я даже фотографию нашёл. Каких трудов стоило её достать... – проговорил Хорнет, протягивая фотографию Деве Флота. – А каких трудов стоило найти в памяти нормальную картинку среди террабайт порнографии.

Взглянув на фотографию, Мутсу протёрла глаза, но изображение никуда не исчезло и не стало менее абсурдным. На фотокарточке были изображены она и её сестра, Нагато, в своём боевом облике, стоявшие позади существа, которому самое место во снах шизофреника. Одето существо было в белоснежную адмиральскую форму, и его вполне можно было спутать с человеком, если бы не жёлтая буква "Т" вместо головы, которую венчала адмиральская фуражка. И сидело это существо за массивным деревянным столом в стиле ретро, сложив пальцы домиком. А перед столом строем стояли Ямато, весь класс «Конго» и класс «Югумо».

– Откуда эта фотография, да ещё и в таком хорошем качестве?! Глубинные взаправду считают, что и по базе мы ходим в боевом облике? Но с другой стороны, откуда им может быть известно о порядках среди канмусу на суше, – покачав головой, подумала Дева Флота. – Нет, таких... гхм, «существ» нет.

– Нда-а-а, – протянул Хорнет. – Йоко соврала!

– Теперь мой вопрос.

– М?

– Почему вы стали нападать на людей? – решив не ходить вокруг да около, спросила Мутсу.

– Эм, я не знаю. Просто в один прекрасный момент в голове прогудело «Прервать морское сообщение, вытеснить людей из океанов. Любой корабль или человек, осмелившийся выйти в море, должен исчезнуть в тумане». И что-то про «волю моря» и «очищение вод». А потом мы проснулись. И с таким приказом перед глазами мы стали жить, – произнёс Хорнет, смотря поверх Мутсу в окно, задумавшись над удивительным сходством директив «Адмиралтейского Кода» и установок некого «Зова Моря», о котором вскользь говорила Саяка. – Так, теперь моя очередь, – повеселев, сказал он, протягивая Мутсу новую фотографию. – А как насчёт шота-адмиралов?

– Она издевается? Хотя, Нагато была бы не против, – усмехнулась Мутсу, качая головой. – И таких нет.

– Йоко снова соврала! – выругался Хорнет, добавив пару крепких слов на немецком, которые он узнал от соседей по общежитию. Удивительно, но по странному стечению обстоятельств через три дня Адмиралтейский Код вернул его ментальную модель на корабль.

– А вот это она у Бисмарк услышала, или у кого-то из сестёр Дойчленд? Но ведь никто из Кригсмарине никогда не участвовал в операциях в тихоокеанском регионе. Возможно, она не всегда жила в Тихом Океане. Но тогда где её флот? Кроме тех двух эсминцев, которые были вместе с ней в бою, рядом никого. Но с другой стороны, с её скоростью и боевыми возможностями этой химе ей и флот не нужен. Скорее всего, так и есть, – проанализировала Мутсу оговорку химе.

Чем дольше она общалась с представительницей Глубинного Флота, тем больше ей казалось, что за детским поведением химе скрывается нечто большее. Слова, поведение, жесты, казавшиеся естественными на первый взгляд, при детальном анализе казались какими-то наигранными. Но для чего всё это химе, Мутсу не понимала. Подобное поведение шло вразрез с имеющимися представлениями о характере особей класса «Химе», и, с учётом возможностей этого конкретного представителя, было глупым.

– Кто командует Глубинным Флотом?

– Чем? – теперь уже поперхнулся Хорнет. – Мутсу-сан, а кто правил в Китае времён Троецарствия? Или немцами во время Священной Римской Империи? Или Японией в эпоху Сэнгоку Дзидай? Думаю, ответ на ваш вопрос очевиден.

– А вот это интересно. Глубинные не могут этого знать. Они же по официальной версии – духи, наделённые лишь зачатками разума, – мысленно скривилась Мутсу. А взглянув на очередную фотографию, которую протягивала ей химе, она заявила: – Нет, котов-адмиралов тоже нет.

– Йоко, ты тварь!

– Что ты сделала с моим флотом? – спросила Мутсу, сжав кулаки.

Вопрос о судьбе флота мучил Мутсу с момента её пробуждения внутри глубинного демона, но она не спешила его задавать. Было бы глупым спрашивать у химе о судьбе её противников, будь она как все остальные её сёстры. В таком случае любое слово Мутсу могло бы привести к её смерти. Но теперь, убедившись в относительной адекватности химе, она решила поинтересоваться результатами столкновения. Хоть глубинные, относящиеся к командному типу, редко преследовали отступающих противников, но особь перед ней была далека от понятия нормальности.

– После потери химе я был дезориентирован. Это невероятное, пьянящее ощущение свободы, словно боль, терзавшая меня долгое время, внезапно исчезла. Но потом мне в ватерлинию прилетело... раз, два... много. Много торпед мне попало в ватерлинию, и в меня стали кидать песком. Я и отмахнулся чем-то площадным. Они всё поняли и убежали. Не люблю, когда в меня кидают песком. Но, если бы они не стали кидаться песком, я бы никогда вас не нашёл.

– Они ушли? – тут же выпалила Мутсу.

– Я не стал их преследовать. Да и зачем? Серьёзных повреждений они мне не нанесли. Вот если бы они пробили мою броню – тогда я бы ещё подумал, – ответил Хорнет, подняв на Мутсу честный-пречестный взгляд, став похожим на кота из мультика про толстого, но такого доброго, гоблина. – А такие бывают?

Мутсу не выдержала и со вздохом закрыла глаза ладонью. Ей начинало казаться, что эта глубинная специально играет у неё на нервах. Не успела она в полной мере ощутить облегчение, услышав новость о своих подчинённых, как химе вновь нанесла удар по её мировоззрению.

Вопрос о качестве и источнике фотографий её уже мало волновал, гораздо интереснее было, чей больной разум мог додуматься до такого. На очередной картине абсурда была изображена Тенрю, которая с самодовольной ухмылкой обнимала стоящего на задних лапах бурого медведя в адмиральской форме ВМФ США. Рядом с ней стояла Хибики в компании белого медведя в белом адмиральском кителе, а на заднем плане наблюдали за цветением сакуры адмирал-панда и Нагато.

– Нет. Адмиралы – нормальные люди, без каких-либо физических отклонений! Ни головы в виде буквы "Т", ни такой же наклейки на лице, ни бумажного пакета или маски с ней же они не носят! – устало вздохнула Мутсу, смирив химе недовольным взглядом.

– А такие? – протянув ещё одну, но уже помятую, фотографию, спросил Хорнет. – Эй, вы задали два вопроса! Моя очередь!

– Если там какой-нибудь цветок-адмирал, то мой ответ – нет, – ответила Мутсу, но, взглянув на фотографию, она произнесла уже более спокойным тоном: – Да, именно такие адмиралы.

Взяв фотографию в руки, она разгладила её, мысленно подмечая пятна от какой-то жидкости, но не придала им особого значения. На фотокарточке был изображён высокий статный мужчина азиатской внешности, одетый в белоснежный адмиральский китель. На плече у него сидела Инадзума, а под руку он держал Деву Флота, в которой Мутсу с трудом опознала Миссури. Лицо Миссури было словно затёрто, да и остальное её изображения явно пострадало, словно кто-то пытался стереть её с фотографии. Но одна деталь осталась целой – левая рука Миссури с серебряным колечком на безымянном пальце.

– Чего это с ней? Даже на пятна от жидкости и на явную поюзанность не среагировала, – подумал Хорнет, глядя на задумчивую канмусу, которая рассматривала фотографию так, словно увидела на ней давно погибшего близкого. – Мутсу-сан, что-то не так?

– Да нет, всё нормально, – грустно вздохнула Мутсу.

Проследив за взглядом канмусу, Хорнет обнаружил, что смотрит она не на фотографию адмирала, а на кольцо на руке Девы Флота рядом с ним. Не успел он и подумать о причине возникновения подобного грустного взгляда на лице Мутсу, как та тряхнула головой и, скомкав фотографию, не глядя бросила её в камин.

– Скажи, откуда у тебя такие фотографии? – спросила Мутсу, про себя размышляя: – Это не может быть правдой. Если бы кто-то из адмиралов рискнул бы оформить отношения с канмусу, ему бы просто не дали этого сделать. Не говоря уже о том, что сама вероятность этого просто призрачная. Да и не могут люди долго находиться в обществе канмусу-линкоров, о какой свадьбе может идти речь. Но с другой стороны, подделка слишком качественная.

– Меня фригидная химе-линкор убьёт! – обиженно завопил Хорнет, визуализируя процесс горения фотографии при помощи голограммы. – Как же я теперь домой вернусь?!

– Причём тут Химе-Линкор?

– Это её фотография. Мне крышка.

– Но тебя не смогли ранить ни я, ни Мусаши. Почему ты так боишься Принцессу Линкоров?

– Потому что она – единственная адекватная в том зоопарке, где я родился. Нет, она мне ничего не сделает, но вот терять общество единственной адекватной личности на сотни километров вокруг как-то неохота. Но, видимо – это судьба, – вздохнул Хорнет. – Да и она может меня побить. Я не люблю, когда меня бьют. Это неприятное чувство, когда твою броню разрывают и крошат внутренности. Раньше было проще, раньше умирать было не страшно. Но когда ты вырастаешь – начинаешь понимать вещи вокруг себя, и тебе становится страшно, – проговорил он, вспомнив, какие на самом деле испытывал чувства за мгновение до того, как его втянуло в гравитационную аномалию. – Страшно, что умерев вновь ты уже не будешь прежним.

– Прямо как и мы, – подумала Мутсу, вспомнив своё состояние после недавнего призыва. – Но ведь глубинные появляются не в результате призыва... Неужели они при смерти перерождаются в новом теле? И она говорила так, словно есть шанс переродиться в неразумную особь. Но ведь это ненаучно. Да, глубинные эволюционируют, но при смерти они уничтожаются окончательно. Это подтвердили результаты десятков экспериментов!

– Мутсу-сан, – вывел Деву Флота из раздумий голос химе. – А что такое...

Ангар Хорнета.

Пока аватара корабля разыгрывала спектакль перед пленной канмусу, два эсминца, мирно доедавшие последнюю копию автоматической пушки «Эрликон», оставленную им в качестве обеда, замерли, словно прислушиваясь к чему-то. Недавняя резкая остановка вывела их из спячки, и они решили поддаться природному порыву и перекусить, но сейчас голод отступил. Это было странно, так как они успели съесть всего по две пушки, что для эсминцев не было даже похожим на завтрак.

Спустя несколько секунд свечение в их глазах стало тускнеть, а их тела стали покрываться паутиной мелких трещин, через которые наружу заструилось тёмно-красное свечение. Медленно, неестественно медленно для их кажущейся массивности, они стали погружаться в воду, своими движениями, а точнее – их отсутствием, походя на мертвецов.

Постепенно, тела эсминцев начали растворяться, придавая воде маслянисто-чёрный окрас и делая её похожей на нефть. Но помимо визуальных изменений с водой происходили и другие. Её температура упала до десяти градусов по шкале Цельсия, и системы подогрева, установленные в бортах бассейна, не могли нагреть воду до положенных 18 градусов. И она потеряла всякую подвижность, став словно застывшим куском смолы, который быстро перекрашивался в маслянисто-чёрный цвет.

========== Разговоры в дороге. ==========

– Мутсу-сан, а что такое... – хотел было спросить Хорнет про кольцо, но тут получил отчёт от систем контроля внутреннего объёма корпуса.

Переключившись на камеры в ангаре, он увидел вместо бассейна с водой, в котором должны были спать два глубинных эсминца, кубик чёрной смолы. И эта смола поглощала тепло от нагревателей с такой интенсивностью, словно она через портал отдавала тепло куда-то на поверхность Плутона на его ночной стороне.

– Это ненормально. Совсем ненормально! – думал Хорнет, на ходу меняя систему обогрева и накачивая её энергией до краёв.

Но странная смола абсолютно не замечала попыток искусственного интеллекта корабля её прогреть. Не обладая соответствующими знаниями, Хорнету оставалось лишь продолжать пытаться поддержать комфортный для эсминцев режим внутри бассейна, пусть на это и уходило столько же энергии, сколько и на работу противокорабельного фотонного орудия вспомогательного калибра дальнего радиуса действия. Изолировав, на всякий случай, бассейн полем Клейна от остального пространства корабля, Хорнет стал просматривать, что произошло с эсминцами, но тут почувствовал лёгкое прикосновение к своей ментальной модели.

В то же время Мутсу с интересом смотрела на внезапно замолчавшую химе. Вид у глубинной при этом был такой, словно она увидела нечто страшное, что заставило её оцепенеть. И в доказательство этого на щеках химе загорелись синие полосы, и Мутсу всем своим естеством ощутила, как на неё что-то смотрит буквально со всех сторон. Но взгляд, внезапно появившийся, так же внезапно пропал, и она вздохнула с облегчением.

– Эй, что с тобой? – спросила Мутсу, подойдя к химе, которая застыла словно каменное изваяние.

Не дождавшись ответа, Мутсу собралась с духом и хотела было потрясти химе, но едва она прикоснулась к ней, как через её тело словно прошёл электрический разряд. От неожиданности она осела на пол, хлопая глазами, но жжение в левом боку и приятная истома вывели её из ступора. Опустив взгляд, она увидела, как шрамы исчезают, оставляя после себя здоровую кожу без единого изъяна.

– В чём дело? – услышала Мутсу голос химе, но он разительно отличался от того, что было ранее.

Исчезли всякие нотки веселья и ребячество. И задан вопрос был таким тоном, что Мутсу невольно вспомнила свою сестру Нагато. Да и взгляд был похожим. Взглянув в окно, химе откинулась на спинку кресла и протёрла глаза, после чего взглянула на Мутсу.

– Простите, Мутсу-сан, – ответила химе. – Я не хотел вас пугать. Наверное, я ещё не готов быстро передвигаться. Я всего недавно проснулся, – зевнув, сказала она, – относительно недавно.

– Ч-что случилось? – спросила Мутсу, переведя взгляд со своего бока на химе.

– Всё нормально, просто задел рифы. Это больно, – скривилась химе.

– Я не про это, – тряхнув головой, сказала Мутсу, вставая с пола.

– М-м-м?

– Что ты со мной сделала?

– В смысле? Я ничего не делал. Просто прислушался к своим чувствам, – сказал Хорнет, но тут заметил отсутствие шрамов на боку Мутсу. – О, ваши шрамы пропали.

– Да, – косо посмотрев на химе, произнесла Мутсу, вернувшись в своё кресло.

– Это ведь из-за меня, да? – протянул Хорнет. – Я сделал вам больно?

– Вовсе нет, но...

– Но вы на меня так смотрите, будто я побил вас.

– Всё нормально, забудем, – вздохнула Мутсу, поняв, что ответа от химе она не добьётся.

– Мутсу-сан, а почему вы так смотрели на фотографию, словно там был изображён ваш павший родственник? – спросил Хорнет. Посмотрев на руки Девы Флота, он добавил: – Не расскажите, почему химе могут устраивать драки из-за какого-то «кольца»?

– Драки? – переспросила Мутсу.

– Да. Иногда даже до смерти. Меня, правда, не трогали, – сказал Хорнет, посмотрев в камин. – Ну так почему кольцо способно заставить химе драться между собой. Неужели этот кусок металла несёт в себе что-то особенное, какую-то силу?

– Нет, никакой особенной силы в кольце нет, – усмехнулась Мутсу. – Это скорее символ, знак отличия. Ты, может быть, ещё не понимаешь в силу возраста, но мечтой многих канмусу является получить подобный знак. Жаль, что мечтой несбыточной. Я лично знакома с теми канмусу, что были изображены на фотографии, и ни одна из них не носила подобного кольца.

– Но ведь в чём тогда дело? – спросил Хорнет, который не мог сопоставить грустно глядевшую в окно Мутсу и какой-нибудь из мифов о женитьбе канмусу из прошлой жизни.

– Когда ты станешь немного постарше, – начала Мутсу, про себя добавив: – Если тебя не уничтожат до этого.

– Кшип Аасв Хорнет уже большой! – картинно надулся Хорнет.

– Это твоё имя?

– Да. Я когда проснулся, у меня в голове буквально грохотало это имя. Кшип Аасв Хорнет, – кивнул он в ответ на вопрос Мутсу. – Но химе звала меня просто Хорь или Хоря, если забыть всю её ругань и обидные прозвища, – добавил Хорнет, вспомнив, какими именами его одаривала Квинси, по которой он периодически кидался ракетами по баллистической траектории.

– Не советую тебе представляться таким именем канмусу авианосцев, – грустно улыбнулась Мутсу.

– Я не боюсь канмусу, я сильный. Но кольца, Мутсу-сан. Что в них такого особенного? – спросил он, формируя на вытянутой ладони кольцо из наноматериала, встраивая в него прослушивающую и передающую аппаратуру. – Эм, Мутсу-сан, вы же не будете меня бить из-за кольца?

– Из-за кольца – нет, – ответила Мутсу. – Кольцо становится символом только тогда, когда оно является завершающей частью определённой цепочки событий... судьбоносных событий. Без этого кольцо, как ты и сказала, является лишь красивой безделушкой.

– Но неужели вручить подобную безделушку Деве Флота так сложно? – спросил Хорнет, подойдя к Мутсу и положив колечко в её ладонь. – Госпади, что я говорю. И, надеюсь, меня не поймут неправильно.

– Ты права, вручить кольцо не сложно, – ответила Мутсу, смотря на серебряное кольцо на своей ладони. – Гораздо сложнее собраться с силами для этого. Не каждый мужчина может в один момент найти в себе силы и сделать предложение простой женщине. Насколько я знаю, этому событию предшествует долгая подготовка. Чего уже говорить о канмусу. Мало кто способен находиться рядом с канмусу целый день, и редко у кого эти силы действительно имеются. Так что не всё так просто, Хорнет, – сказала она, возвращая кольцо химе.

– Что-то как-то странно выходит. Нет, я догадывался, что базы канмусу не будут напоминать бордель, как это представляли фанаты, но я ожидал более... ну не знаю, более мягкой реакции на кольцо. А сейчас она словно вот-вот разрыдается, – подумал Хорнет, замахав руками. – Оставьте себе, Мутсу-сан. Я, всё-таки, должен вам за своё освобождение.

– Спасибо, – с улыбкой ответила Мутсу, убирая кольцо в небольшой кармашек юбки.

– Э-э? Откуда у такой юбки карман? И, самое главное – для чего он? – протерев глаза, подумал Хорнет, смотря на карман юбки. – Мутсу-сан, а почему вы говорите, что никто из людей не может стоять рядом с канмусу? Я слышал, что у адмиралов есть гаремы из канмусу.

– Кто тебе такой бред сказал?

– Да все, вот вещдок. Подобное расписание надлежит иметь каждой химе, которая живёт в Тихом Океане, – ответил Хорнет, протягивая Деве Флота листок формата А3.

– Ежемесячный план технического осмотра? – прочитала Мутсу, и уже хотела с пристрастием расспросить эту химе о том, как к глубинным в руки попал один из важных документов любой базы канмусу, но тут она вчиталась в текст и почувствовала, что краснеет. – Что? Адмиральская комната, понедельник – Ямато, Муракумо, Читосе, Могами, Абакумо. Теплица, вторник – Нагато, Югумо, Кёшимо, Миоко, Судзуя. Спортзал, среда – Тенрю, Инадзума, Иказучи, Акатсуки и Хибики... Пенная вечеринка в бассейне – каждое второе воскресенье, участники: Конго, Киришима, Хией, Харуна, Фусо, Ямаширо... Суббота, праздник нижнего белья: Атаго, Такао, Майя, Чёкай, Тоне, Чикума... Бред, это не расписание планового техосмотра, а больше похоже на расписание работы какого-нибудь борделя!

– К нему фотка прилагалась, – проговорил Хорнет, протягивая Мутсу фотографию мальчика лет 14-и, одетого в адмиральскую форму, которого весьма красноречиво обнимала канмусу тяжёлого крейсера Атаго.

– Не хочу тебя огорчать, но этот план... техосмотра... недействителен.

– Вы уверены? – скептически посмотрев на Деву Флота, спросил Хорнет. – Это никакая не попытка меня обмануть?

– Нет. Канмусу не занимаются подобными вещами с адмиралами.

– А почему? Вы же все красивые и привлекательные, а адмиралы все мужчины. Или они все как и химе... по себе подобным больше специализируются?

– О, эта детская наивность, – вздохнула Мутсу. – В силу некоторых причин люди не могут строить подобные отношения с канмусу. И давай закроем эту тему.

– Ладно, – надулся Хорнет. – Надо бы поподробнее разузнать этот вопрос, а то глядя на Мутсу создаётся впечатление, что на канмусу адмиралы даже не смотрят. Не верю!

– Скажи, а среди Глубинного Флота есть ещё химе, похожие на тебя? – отогнав грустные мысли, вызванные фотографией счастливой и замужней Миссури, спросила Мутсу.

– В каком смысле «похожих на меня»? Таких же больших и сильных?

– Да, – кивнула Мутсу, вспомнив спутниковую фотографию острова Маноно, где и была обнаружена химе, в теле которой она сейчас находилась.

– М-м-м, именно о похожих на меня я не слышал. Есть чуть меньше, чем я. И, сказать по секрету, и я, и Белизна, её опасались. Она вроде и поменьше, и демон у неё послабее, но... она странная. Не обращает внимания на сестёр, словно они камни на морском дне, но при этом приручает чаек, – заговорил Хорнет, одновременно наблюдая за действиями проснувшейся Мусаши. – Линкор, играющий в стелс – это так прикольно.

– Насколько она слабее тебя? – спросила Мутсу, сосредоточив всё внимание на химе.

– Ну, – приложив палец к губам, картинно задумался Хорнет, – в открытом бою один на один я её смогу победить, правда мне будет очень больно. Но она, имея демона ниже меня на пять моих ростов и короче на сорок, способна превратить даже три глубинных эсминца в грозную силу. И, в отличие от меня, она... – договаривать он не стал, и резко выпрыгнул из кресла, уворачиваясь от захвата Мусаши.

– [Мусаши?!] – выкрикнула Мутсу, перейдя на японский.