Текст книги "Зеленые ворота"

Автор книги: Януш Мейсснер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

- Abstossen! * - скомандовал бурграф. _____________________________________ * - отчаливай! (немецк.) Его люди, замерзшие и злые, что пришлось столько ждать, в понуром молчании тянули буксирный канат. Паром прошел под барьером, вышел в рукав Вислы, а потом, начиная от последнего столба, поддерживавшего канат, начал медленно плыть поперек русла с ленивым, едва заметным течением. Противоположный берег приближался, вырастал из воды черной массой, пока снова не показались столбы с натянутым канатом, за который ухватились баграми, чтобы подвести неуклюжую платформу к помосту. Сани легко въехали на подъем хорошо наезженной дорогой и свернули на тракт. Кони перешли на рысь, дружно фыркали, комья снега с шорохом сыпались на выгнутый облучок, на котором сидел кучер. Сассе только теперь стал распрашивать о судьбе экспедиции в Кальмар. - Мы полагали, что оттуда никто не вернется, - заметил он. - Не вернутся в Стокгольм два тяжелых шведских линейных галеона, ответил Мартен. - Ибо лежат на дне. Только Столпе как-то вырвался на своей полусожженной каравелле. Мы вернулись все, за исключением погибших. - Невероятно! - воскликнул бурграф. - Как же это случилось? Мартен не заставил себя упрашивать. Он гордился победой и геройством своей команды, так что изложил подробности битвы, описывая подвиги каждого из этих неустрашимых людей по отдельности. Сассе чувствовал, что это не пустая похвальба. И теперь усомнился, станет ли Сенат связываться с этим сорвиголовой. Рад был своей осмотрительности. Лучше не задираться с человеком, которому король был стольким обязан. Тем не менее он не хотел принимать на себя ответственность за любое решение в связи в незаконным вторжением "Зефира" в гданьские воды. Надлежало уведомить об этом Готфрида Ведеке - и чем раньше, тем лучше. Решил ехать прямо к нему, к Староместским Валам, а лишь потом отвезти на Холендры Мартена. Когда сани миновали Древний Тарг и влетели на площадь Доминиканцев, велел остановиться. - Я мог бы прислать за вами лошадей завтра утром, - любезно предложил он. Мартен поблагодарил, но заявил, что сам доберется в Лятарню. Намерен поехать на Стоги и там переправиться через Вислу. - Во всяком случае завтра в полдень "Зефир" уйдет в Пуцк, - добавил он. - Долго занимать у вас место я не буду. - Как хотите, - пожал плечами Сассе. - Езжайте с Богом. Доброй ночи и веселой забавы! - Доброй ночи, - ответил Мартен. - Спасибо что подвезли! Возница прикрикнул на лошадей и, развернувшись на месте, снова пустил их рысью. Дорога из Гданьска на Холендры была худой, едва протоптанной; лошади уже устали от трехчасовой езды. - Дайте им немного отдохнуть, прежде чем возвращаться, - сказал Мартен вознице, когда из-за деревьев блеснули огни в окнах усадьбы Генриха Шульца. - Ну, - буркнул кучер. - Все в мыле. Со двора заедем или как? - Со двора, - согласился Мартен. Сани миновали распахнутые ворота, проехали мимо низкой привратницкой и живой изгороди, отделявшей хозяйственные постройки от двора, и остановились у калитки, через которую можно было войти в парк. Мартен вылез, забрал у кучера пакет с соболиной шубой, и огляделся. Через окно в большом флигеле прислуги заметил несколько фигур вокруг уставленного стола. Из конюшни доносилось фыркание и ржание лошадей. Двое больших распряженных саней стояли перед конюшней. Какой-то парень или гайдук показался там на пороге, и приветствовав ворчливого кучера с Лятарни, завел с ним вполголоса разговор. "- У Генриха гости, - подумал Мартен. - Гулянка у тетки Анны", вспомнил он слова бурграфа, которые показались ему столь двусмысленными. Ян испытал какое-то неприятное чувство, что его выставили на посмешище или попросту дурачат. Никто тут не рассчитывал на его прибытие. Никто его не ждал. Он почувствовал себя просто чужаком, причем нежелательным. Сделав пару шагов в сторону парадного подъезда, он заколебался. Можно ведь пройти через калитку и попасть на террасу со стороны сада, чтобы заглянуть через застекленную дверь внутрь. Перед таким искушением он не устоял. Повернув и утопая в глубоком пушистом снегу, добрался до ступеней лестницы, ведущих на террасу. И снова заколебался. Зачем, черт возьми, ему туда подкрадываться? Что он рассчитывал увидеть? Пожал плечами, злой на самого себя. И уже хотел отступить, когда услышал неестественно высокий смех Марии Франчески. В тоне этого смеха скорее хихиканья - было нечто столь чувственное и одновременно возбуждающее, что дрожь пробежала у него по спине. В два прыжка он оказался у запертых дверей. Изнутри их заслоняли тяжелые плюшевые шторы, но между ними была узкая щель, через которую пробивался свет. Мартен окинул взглядом обширный зал, пол которого покрывал толстый турецкий ковер. Там царил беспорядок, говоривший, что гости пани фон Хетбарк и Генриха Шульца уже разошлись после обильного ужина, напившись до упада, как это бывало вдали от почтенных городских властей, в теплой компании или в обществе нескольких девиц, которые наверняка больше ценили веселую гулянку и золото, чем скромность и честь. Ни развеселых дам, ни их кавалеров уже не было в ярко освещенном зале. Пары, сложившиеся за время пирушки, рассеялись, наверняка в поисках более укромных уголков, оставив перевернутые кресла, разлитое вино, опорожненные бутылки под столом, рассыпанные сласти и закуски, брошенные веера и чью-то забытую туфельку. Не было там и "тетушки Анны". Зато её племянник, амфитрион этого пиршества, совершенно отключившийся, сидел под стеной у подножья часов и бормотал что-то сам себе, кивая в такт движениям маятника. На голове его был шутовской колпак с бубенчиками, а в руке бутылка, из которой он изредка потягивал, разливая вино на кружевной воротник и заляпанный шелковый кафтан. Мартен искал взглядом Марию Франческу, и не находил - вид на большую часть комнаты и противоположный конец стола заслоняли ему складки портьеры. Но он слышал смех сеньориты, и время от времени видел склонявшуюся в ту сторону рыжую голову и округлые сутулые плечи Готарда Ведеке, вторившего этому несносному хохоту низким горловым похрюкиванием. Тут сквозняк пошевелил портьеру. Ее края несколько раздвинулись и Мартен почувствовал, что вся кровь, собравшаяся в сердце, яростной горячей волной ударила ему в голову. Он заметил стройную фигурку Марии, охваченную рукой Готарда, и её голову, склоненную к нему на грудь. В тот же миг двери в глубине зала приоткрылись, в них заглянула пани фон Хельтбарк и тут же деликатно удалилась. Шульц, видимо, уснул: голова его упала на измятый воротник, а шутовской колпак съехал на глаза. Ведеке склонился, а потом с известным усилием поднялся с места и, повернувшись спиной к окну, двинулся в сторону спальни Марии Франчески. Ступал он осторожно, обходя перевернутые кресла, поскольку нес в объятиях роскошный и сладкий груз. Мартен увидел на мгновение его пухлые плечи и белые руки Марии, обнимающие толстый багровый затылок. Сеньорита болтала ногами, прижималась к Готарду, щекотала его за ухом и смеялась, хохотала как нимфа, уносимая сатиром. Треск разбитых дверей, звон стекла и яростный окрик Мартена заставил их замереть на месте. Ведеке обернулся, глянул через плечо и окаменел, разинув рот, из которого сочилась слюна. Мария вырвалась из его объятий, отступила к стене. Шульц очнулся, отбросил прочь колпак, вытаращил глаза и силился встать, что ему удалось не сразу. Мартен, ослепленный гневом, на миг застыл неподвижно, с напряженными мышцами и страшным смятением в мыслях. Сквозь кровавую мглу видел он только побледневшее, искаженное ужасом лицо Готарда Ведеке. И метнувшись к нему, как тигр, схватил за плечо, развернул к себе, врезал наотмашь по челюсти, добавил по другой, выхватил из-за пояса пистолет. И тут почувствовал, как чьи-то руки обнимают его колени, хватают за рукав. Услышал высокий пронзительный крик и немного придя в себя Ян узрел у ног своих Марию Франческу. Резко вырвался, и она упала между ним и Готардом, не переставая кричать и взывать на помощь. Ведеке, оглушенный, залитый кровью из разбитого носа, оступал шаг за шагом, и с порога спальни кинулся назад, к окну, распахнул его, выскочил наружу и помчался, спотыкаясь, налетая на кусты и цепляясь за ниpкие ветки деревьев. Удирал вслепую, подгоняемый безумным страхом, но вскоре вынужден был остановиться, ибо не хватило дыхания. И тут убедился, что никто его не преследует. Присев за толстым пнем и тяжело переводя дух, попытался понять, что же все-таки произошло. Это было нелегко. В голове у него мутилось, на губах ощущал вкус крови, а лицо опухало и горело, как ошпаренное. Ему показалось, что сквозь распахнутое окно и выбитые стекла долетают звуки драки. "- Этот бешеный пес всех нас перебьет, - с ужасом подумал он. - Что делать?" Огляделся кругом и теперь, освоившись с темнотой, разглядел живую изгородь и распахнутую калитку. Готфрид кинулся туда и вбежал на двор. Лакеи и гайдуки высыпали из избы для прислуги и с любопытством заглядывали во двор. Он уже собирался позвать их, когда заметил и узнал запряженные сани. Это была упряжка бурграфа Лятарни. Значит Мартен прибыл оттуда! В таком случае его корабль стоит в Вислоуйсце. Может быть, "Зефир" поврежден? Времени задумываться над этим не было. Надлежало действовать. Быстро! Немедленно! Ведеке кликнул кучера. - Быстро в город! - бросил он, падая в сани. Неуклюжий парень торопливо снимал с конских голов мешки с зерном, поправлял хомуты, подтягивал упряжь. Остальные несмело приближались, окружая упряжку полукругом. - Люди добрые! - обратился к ним Ведеке. - Бегите в дом! Там дерутся. Тот, что только что приехал, охвачен приступом безумия. Он вооружен. Его нужно связать и запереть! Слишком поздно он заметил, что перепугал прислугу. Никто не горел желанием умереть от руки безумца. Но сани уже рванули с места. Ведеке выругался и укрылся пологом. - Гони! - крикнул он. - Лети во весь опор! Тем временем Мартен, потеряв его из виду, несколько остыл. - Встань, - велел он Марии. - Перестань кричать и собирайся. Едем на корабль. Сеньорита умолкла и уставилась на него расширенными от страха глазами. Взяв её за локти, поставил на ноги. - Даю тебе две минуты, - тихо сказал Ян. - Забирай то, что под рукой, и возвращайся, ибо дольше я ждать не намерен. Подтолкнул её легонько к дверям спальни и повернулся к Шульцу, который стремительно трезвел от холодного ветра из разбитого окна. - Тебя стоит проучить и наградить приличным пинком, скотина, презрительно процедил Мартен. - Или пустить пулю в лоб, как паршивому псу. Тебе и тому хряку, которому ты её подсунул. Шульц заморгал, словно ему сыпанули песком в глаза. Ему становилось ясно, что и он остался в дураках. - О ком ты говоришь? - выдавил он. - Кому я... я - Марию? - Кому! - повторил Мартен. - Если бы не видел собственными глазами, сам бы не поверил! Сколько тебе заплатил Ведеке за то, чтобы ты споил её в собственном доме, чтобы мог с ней... как с первой попавшейся... Тьфу! сплюнул он под ноги. Шульц наконец пришел в себя. - Ведеке?! - возвопил он. Его потрясение было таким очевидным, что Мартен даже усомнился в правоте своих подозрений. - Только не делай виду, что ты ни о чем не знал, - сказал он уже спокойнее. Шульц тут же понял, что пока ему ничто не грозит. "- Ведеке! - поспешно размышлял он. - Все можно свалить на этого престарелого Адониса. А она? Ее нужно задержать. С ней я разберусь позднее, - облизал он пересохшие губы. - Хватит у Анны ума выпроводить тех гостей и женщин? Мартен их, пожалуй, не видел... - он покосился на стол и приборы. Ладно, как-нибудь объясню, - думал он. - Самое главное, чтобы он уехал один, без нее. С Готардом я улажу, но нужно избавиться от Мартена. Только как? Пока нужно сделать все, чтобы Мария осталась здесь." Тут он услышал тихий звон бубенчиков саней. И облегченно вздохнул. Мартен даже не взглянул в сторону окна. Казалось, он ждет дальнейших объяснений. - Я был пьян, - сказал Шульц. - Готард все время пил со мной, шельма. Бог мне свидетель, - ударил он себя в грудь, - я его не заподозрил! - Оказалось, голова у него куда крепче твоей, - буркнул Мартен. Подойдя к столу, налил себе кубок вина и выпил залпом. Генрих наблюдал за ним исподлобья. - Наверняка, - подтвердил он, деланно сокрушаясь. - Если бы я только мог допустить, что он с тайным умыслом... - Знал, с кем имеешь дело, - прервал его Мартен уже почти без гнева. Налил снова и пил не спеша, косясь на Шульца с усмешкой сожаления. - От меня он так получил по морде, что с неделю не сможет показаться людям на глаза, - сообщил Ян. - Не причаль я под Лятарней. - начал он и умолк на полуслове, наморщив брови, ибо при мысли, что бы тогда могло случиться, кровь опять ударила ему в голову. Шульц содрогнулся. - Ты причалил под Лятарней?! - воскликнул он. Мартен удивленно взглянул на него. - Да, - протянул он и тут же сообразил, что "Зефиру" грозит опасность. После того, что тут произошло, Ведеке сделает все, чтобы отомстить. Бежал через окно и потом прямым ходом во двор, значит должен был наткнуться на сани Сассе... Узнал от кучера... Погнал в город или прямо в Лятарню! - Я советовал бы тебе поскорее туда вернуться, - заметил Шульц, Мария... - Вели запрягать! - прервал его Мартен. Оглянулся на полуоткрытые двери, за которыми исчезла Мария Франческа. Там стояли темнота и тишина. - Поехали, Мария! - крикнул он. Никто не ответил, потому он схватил со стола канделябр и, отодвинув Шульца в сторону, вошел в спальню. Пламя свечей колебалось от ветра, тени прыгали по стенам. Пришлось закрыть окно, чтобы её увидеть. Сеньорита стояла на коленях у широкой кровати, с лицом, укрытым в ладонях. Ян решил было, что она молится, но его поразила беспомощность и полная неподвижность её фигуры. Коснулся плеча и тут же вынужден был её подхватить, ибо она повалилась назад. Была смертельно бледна, на лбу выступили капли пота, закатившиеся глаза холодно сверкали белками. Он перепугался. Мороз пробежал по коже. Знал, что она не расставалась с маленьким, острым стилетиком, который носила на поясе в складках юбки. Дрожащими руками попытался его нащупать, поставив канделябр на пол. - Она в обмороке, - услышал он за спиной голос Анны Хетбарк. Бедняжка! Как можно быть таким жестоким! Мартен испытал безмерное облегчение, благодарно посмотрев на эту женщину, которую ещё минуту назад презирал и готов был оскорбить самыми грубыми словами. - Прошу положить её на постель и дать мне кувшин с водой, - велела она. - Он на умывальнике в алькове. Ян покорно выполнил все распоряжения. Когда вернулся с кувшином, пани фон Хетбарк сидела рядом с вытянувшейся навзничь Марией Франческой и натирала ей виски водкой, крепко пахнувшей травами. Веки Марии дрогнули, она глубоко вздохнула, легкий румянец медленно окрасил щеки. - Жива, - шепнул Мартен. - При виде диких скандалов не умирают, - ядовито заметила придворная дама королевы Боны, и добавила: - К счастью. Мартен чувствовал себя униженным её словами. Но земля уже горела у него под ногами. - Я должен забрать её на корабль, - заявил он. - Вы и в самом деле ошалели, капитан Мартен? - спросила Анна, смерив его презрительным и гневным взглядом. - Прошу немедленно убираться отсюда и оставить нас одних. Видите, до чего вы её довели?! Вы хотите её убить? - Мне нужно срочно ехать в Лятарню. - начал Мартен. - Скатертью дорога! - заявила та решительно и безапелляционно. - Мария останется тут под моей опекой. - 323 - Но я приеду за ней завтра из Пуцка, - сказал он. - И пусть уж ваша милость стережет её получше, чем до сих пор. Отвернулся и выбежал из спальни, а потом тем же путем, каким ворвался сюда, выбрался на террасу. Уже хотел перескочить балюстраду, чтобы поскорее очутиться на дворе, когда обо что-то споткнулся. Это был сверток с собольей шубой. Его он швырнул в опустевшую столовую через выбитое стекло. ГЛАВА XYI Готард Ведеке мчал сломя голову, лишь бы поскорее оказаться в Гданьске. Знал, что Сассе вылез из саней перед его домом на площади Доминиканцев, значит наверняка хотел его видеть. Может быть, оставил какое-то известия? Велел ехать туда, открыл замок входных дверей собственным ключем, но убедился, что те заперты изнутри. Его охватила ярость. Принялся грубо ломиться в дверь, ругаясь на чем свет стоит, но поначалу разбудил только соседей, которые приняли его за разбушевавшегося пьяницу и тоже наградили проклятиями. Кто-то вдобавок ещё плеснул из окна ведром помоев, и только немного промахнулся, обрызгав впрочем ему сапоги. В конце концов, однако, его собственная прислуга разобралась, с кем имеет дело, и в великом замешательстве с извинениями впустила внутрь.