Текст книги "Кайтусь-чародей"

Автор книги: Януш Корчак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 1

Кайтусь любит спорить с товарищами. Кайтусь заходит в магазины и изображает, будто хочет что-то купить, а у самого нет денег

– Ну что?

– А ничего.

– Не веришь?

– Нет.

– Тогда на спор!

Кайтусь любит спорить.

– Спорим на билет в кино!

– Спорим.

– Разбей. Кино – в воскресенье.

– Нет, погоди…

– Ага, уже забоялся!

– Не забоялся, а хочу знать, как всё будет.

Кайтусь повторяет:

– Войду в десять магазинов. Стану изображать, будто что-то хочу купить. А в кармане у меня ни гроша.

– Раньше говорил, что в двенадцать…

– Ладно, в двенадцать.

Поспорили.

Да! Войдёт. Как будто хочет купить.

И вот последний урок.

Вот и звонок прозвенел.

Собрали портфели.

Надели шапки.

– Пошли?

– Пошли!

Лестница. Школьный двор.

Ворота – на улицу.

– Я буду стоять у магазина.

– Пожалуйста. Только в окошко не смейся – догадаются.

Первая на пути – аптека.

Входит Кайтусь в аптеку.

Аптекарь выдаёт лекарства не спеша, чтобы не перепутать, – Кайтусь терпеливо ждёт очереди.

– Что тебе, мальчик?

– Две тетрадки: одну в клетку, а другую для рисования.

– Для рисования нет, только в клетку, – шутит аптекарь.

– Тогда извините.

Покупатели стали объяснять ому:

– Справа рядом дверь – там продают тетрадки.

– Спасибо.

Кайтусь ещё раз поклонился и вышел.

Рассказал приятелю, как всё было.

Рядом с аптекой писчебумажный магазин.

Кайтусь вошёл, осматривается.

– Пожалуйста, пирожное с кремом.

– Чего?

– Пирожное с шоколадным кремом.

– Ты что, ослеп? Ничего не видишь?

– Вижу.

Вид у Кайтуся удивлённый, словно он не понимает, чего от него хотят.

– В школу ходишь?

– Хожу.

– И не знаешь, где продаются пирожные?

– А мы этого ещё не проходили.

И Кайтусь пожимает плечами, как будто не знает, что ему теперь делать.

Продавец разозлился:

– Ну, чего ждёшь?

– Ничего.

И Кайтусь вышел.

– Как? – спрашивает одноклассник.

– Рассердился. Злой он чего-то.

– А он всегда такой, – говорит одноклассник. – Я его знаю. Никогда не покупаю у него.

– Чего ж ты не предупредил?

– Думал, может, у тебя получится.

Пошли дальше.

Кайтусь решительно входит в третий магазин.

Тут продают сыр, масло, сахар, селёдку, салаку.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, мальчик.

– Дайте мне, пожалуйста, кита.

– Кита?

– Да. Маринованного. Сто граммов.

– А кто тебя послал?

– Товарищ. Вон стоит на улице.

– Скажи товарищу, что он – хулиган. А ты – лопух.

– Значит, нет кита?

– Ждём.

– А когда будет?

– В четверг. После дождичка. Ладно, хватит придуриваться. Выметайся. И дверь не забудь закрыть.

Кайтусь аккуратно закрывает дверь, рассказывает, как прошло.

– А не боялся, что он догадается?

– Чего бояться? Продают же они морских лососей. Селёдки тоже из моря. Что, спросить нельзя?

– Ладно. Это только третий магазин. Может, ещё проиграешь.

– Посмотрим.

Четвёртый – маленькая будка.

В ней сидит сапожник.

Работы нет.

Уж скоро обед, а он продал всего пару шнурков и баночку гуталина.

Заходит Кайтусь:

– Взвесьте мне творога.

А сапожник то ли понял, что над ним смеются, то ли разозлился, что шутки над ним строят, тут же схватился за ремень:

– Сейчас я тебе взвешу!

И ремнём замахнулся.

Кайтусь видит – не вышло. Пробкой вылетел из будки.

Мимо нескольких маленьких лавочек Кайтусь прошёл, не останавливаясь.

Встал перед парикмахерской и задумался.

– Ты всё одно и то же. Так неинтересно, – говорит одноклассник.

– Не нравится, сам ходи и придумывай, – отвечает Кайтусь.

– Ну ладно… А тут чего скажешь?

– Погоди. Там видно будет.

Заходит Кайтусь в парикмахерскую.

Красиво здесь. Чисто. Пахнет приятно.

Флаконы с одеколоном. Разноцветное мыло. Кремы всякие. Пудра.

За кассой сидит барышня и читает книжку.

– Чего изволите, кавалер? – спрашивает парикмахер.

– Пожалуйста, мазь, чтобы выросли королевские усы.

– А кому?

– Мне.

Барышня оторвалась от книжки, уставилась на Кайтуся. Парикмахер тоже удивился:

– Зачем тебе усы?

Кайтусь смотрит на него невинными глазами и говорит:

– Для школьного представления.

– Кого же ты будешь играть?

– Короля.

– Давай я их тебе нарисую.

– Нет, я хочу настоящие.

– А что ты с ними будешь делать после представления?

– Сбрею.

Парикмахер и барышня рассмеялись.

Поверили.

– Хочешь, одеколоном побрызгаю?

– Нет! – с отвращением передёрнулся Кайтусь.

– А чего ж так? Будет от тебя приятно пахнуть.

– Не хочу. Ребята засмеют. Скажут, что я жениться собрался.

– А ты не хочешь жениться?

– Конечно нет! Зачем мне?

Парикмахер и кассирша молодые. Скучно им. Вот и радуются развлечению.

Но тут в парикмахерскую вошла женщина. Пришлось прервать разговор.

– Приходи, нарисую тебе усы. Лучше настоящих будут.

– Не забудь пригласить на представление!

Однокласснику уже невтерпёж.

– Чего ты там так долго торчал?

– Да надушить меня хотели.

– За бесплатно?

– Да.

– Чего ж отказался?

– Ну вот ещё! Зачем одеколон переводить? Пошутить – это одно дело. Я не жулик и обманывать не люблю.

Входит Кайтусь в хозяйственный магазин. Просит порошок против блох.

Продавщица дает ему коробочку:

– Вот тебе порошок от блох, от клопов и от тараканов.

– У нас нет ни клопов, ни тараканов. Мама велела только от блох.

– Ну и что? Прекрасный порошок, все берут. Покажи, сколько у тебя денег.

Кайтусь крепко сжимает пустой кулак.

– Нет… Пойду спрошу… Мама велела только от блох…

– Пойди спроси. И скажи, что порошок стоит один злотый. Вы далеко живёте?

– Рядом.

– Коли будешь часто покупать у меня, получишь конфетку, говорит продавщица и покапывает Кайтусю банку леденцов. Видишь?

– Хитрая какая! – ворчит Кайтусь. – Так сразу и отдай ей целый злотый! Думает, на конфеты её польщусь. Не видел я конфет, что ли… Сколько уже было магазинов?

– Шесть.

– Ровно половина.

– Пошли дальше.

– Куда спешить? Погоди, отдохну немножко. У меня уже в голове всё перевернулось.

Но делать нечего. Пошли дальше.

В седьмом магазине торгуют всякими товарами для садоводов.

– У вас продают кокосовые пальмы?

– Нет.

– Поищите, пожалуйста. Учитель ботаники велел принести…

– Передай своему учителю ботаники, что у него морковка в голове.

– Неправда. Наш учитель умный. Нехорошо детям так говорить про учителей.

– Пошёл отсюда, сопляк! Он ещё будет мне морали читать!

– Буду, потому что так говорить некрасиво.

В дверях Кайтусь остановился и показал хозяйке язык.

А вышел и подумал: «Эх, жаль, не сказал ей, чтоб она велела набить из себя чучело и оклеить обоями».

– Чего ты такой злой?

– Надоело шляться из магазина в магазин.

– Сам же поспорил.

– Без тебя знаю. Начал, так закончу.

Возле магазина тележка – газированная вода.

– Стакан газа, пожалуйста.

Газировщица налила – подаёт.

– Нет, воды мне не надо, только газа, – говорит Кайтусь.

А лицо у него такое невинное. Но она даже не глянула на него, а прямо – раз! – и плеснула в него газировкой.

Хорошо, Кайтусь успел нагнуться.

Вода вся мимо.

– Чтоб ты руки ноги переломал себе, бандюга!

А Кайтусь никакой не бандит и не жулик. Он ведь мог выпить газировку и убежать. Пить ему и правда очень хочется.

– Сами мошенница!

И на нее Кайтусь зол, и на себя. И на приятеля.

– Слушай, а что это значит: в голове морковка? – спрашивает тот.

– Наверно, что человек не соображает, что говорит. Сам не можешь догадаться?

Остановились перед фотографией.

– Я тоже с тобой.

– Как хочешь.

Заходят.

– Сколько стоят полдюжины голубей?

– Каких таких голубей?

– Почтовых, кабинетных. Мы будем держать голубей на коленях.

– А деньги у вас есть?

– Пока нет. Но мы достанем.

– Вот достанете, тогда и приходите.

– Да чего вы с ними разговариваете? – вступился господин в очках. – Тут людей фотографируют. А ослам сюда нельзя.

Кайтусь с приятелем вышли.

Кайтусь молчит. Вспоминает, думает: «Ослом обозвали, а до этого сопляком. Водой плеснули. Сапожник ремнём хотел отлупцевать. А всё почему? Потому что денег у меня нет. Был бы у меня злотый, все бы сразу вежливыми стали.

С деньгами тебя и в кино пустят, и воды продадут – не только чистой, но и с сиропом».

– Сколько уже было магазинов?

– Восемь.

– Неправда, девять!

Подсчитали – вместе с продавщицей газировки получилось девять.

И в следующий магазин вошли вместе.

– Покажите, пожалуйста, ремень.

Рассматривает Кайтусь ремень, переворачивает, примеряет. Пряжку оглядывает. Сосчитал дырочки. Дохнул, протёр рукаком. Скорчил недовольную гримасу.

– Этот слишком узкий, этот слишком тёмный, этот слишком широкий.

А продавщица как новый ремень подаст, так старый тут же прячет в коробку.

«Боится, что украду», догадался Кайтусь.

Ничего удиви тельного. Разные люди приходят в магазин. Придут, начнут со скуки смотреть товар, но ничего не купит. А бывает, и стащить что-нибудь пытаются.

Поэтому Кайтусь не сердится, что ему не доверяют.

А про одноклассника думает: «Ишь какой храбрый стал. Вместе входит, а рот не открывает».

Выбрал наконец Кайтусь ремень – красивый, бойскаутский.

– Сколько стоит?

– Два злотых пятьдесят грошей.

– Дорого.

– А ты за сколько хочешь?

– У нас один мальчик купил такой ремень за сорок грошей.

– Вот и ступай туда, где купил этот ваш мальчик.

– И пойду.

– Ишь ловкачи какие! Один выбирает, а другой смотрит, что бы стащить. Знаю я вас!

– А я вас.

Обругала их продавщица и выгнала из магазина.

– А что бы ты стал делать, если бы она отдала за сорок грошей?

– Что надо, то и сделал бы.

Кайтусь знает, что: стал бы рыться и карманах, делать вид, будто потерял деньги. Но объяснять приятелю он не собирается: пускай сам пошевелит мозгами.

– Значит, завтра покупаешь билеты в кино, – сказал Кайтусь.

Сказал и ждёт, какой будет ответ.

Одноклассник нерешительно говорит:

– Попрошу у отца, может, даст денег.

– А если ие даст?

– Тогда только в воскресенье.

Кайтусь скривился и недовольно махнул рукой. Подумал: «Вот и спорь с такими».

А в табачной лавке Кайтуся пожалели.

Стоит он робко на пороге, шапку теребит.

– Тебе чего, мальчик?

– Стыдно говорить.

– Ну, скажи, ничего тебе не будет.

– Мастер велел купить три папиросы.

– Какие?

– Название у них гадкое.

– Говори, не бойся.

– Мастер сказал, что прибьет меня, если не принесу.

– Ну, как называются папиросы?

– «Сучья морда» называются, – пролепетал Кайтусь и закрылся шапкой.

– Пьян твой мастер, пусть проспится.

– Он только что встал.

– Ты из деревни? – спрашивает хозяйка.

– Из деревни.

– То-то и видно: стеснительный. Ох, посылают детей в город на мучения…

– Пойду я, – говорит Кайтусь.

– Голодный, наверно?

– Нет, не голодный.

– На, сиротка, булку.

А у Кайтуся то ли оттого, что его пожалели, то ли от усталости слёзы на глаза навернулись.

– Да не стесняйся, бери.

– Не надо, – отказался Кайтусь и выскочил из лавки.

– Чего плачешь? – спрашивает приятель.

– Да так… Мошка какая-то в глаз попала.

Ну, вот и конец. Двенадцатый магазин. Верней, прачечная. Кайтусь не собирался туда заходить, хотел найти что-нибудь поинтересней. Но приятель настоял.

– Войди, не бойся. Уже последний.

А Кайтусь и не боится. Он не трус.

– Скажите, у вас можно выгладить кота?

– Кота? – удивились девушки.

– Да. Дохлого. С хвостом.

Эх, не заметил Кайтусь, что у дверей сидит жених одной из девушек. Он – цап! – Кайтуся за шиворот.

– Погоди. Сейчас мы тебя выгладим. Франя, давай горячий утюг.

Сильный. У такого не вырвешься. Положил он Кайтуся на гладильную доску.

– Чего вы? – захныкал Кайтусь.

– А вот сейчас из тебя будет чучело кота.

Кайтусь не вырывается, только просит:

– Отпустите. Отпустите.

Сжалилась панна Франя:

– Да отпусти ты его. Он же дурачок ещё.

– Да нет. Он только строит из себя дурачка, а сам хитрюга.

– Да ты посмотри, какие у него добрые глаза.

– Я сейчас всё объясню, – хнычет Кайтусь.

– Ладно, выкладывай, какой такой дохлый кот?

Глядит Кайтусь – дверь открыта.

Хорошо ещё, портфель остался у приятеля, – удирать легче.

Погоди, ещё попадёшься мне. Я тебя запомнил. Ты меня схлопочешь! – кричит вслед жених.

Догнал Кайтуся приятель.

– От кого убегаешь?

– От кого надо.

– Расскажешь?

– А мы не договаривались, чтобы рассказывать. Давай портфель. И можешь сам идти в своё кино. Радуйся, что не пошёл со мной, а то бы так получил.

Рассерженные, разошлись в разные стороны. Не первая это ссора Кайтуся.

И спор не первый. Кайтусь любит спорить.

Зашёл как-то разговор о футболе.

Что интересней – футбольный матч или кино? Купаться или кататься на лодке? Велосипед или коньки?

Кайтусь сказал, что все фильмы для взрослых кончаются поцелуем.

– Пошли, покажу тебе, как целуются.

– Мальчика это что, ты девчонку поцелуй.

– Ишь, какой умный, сам попробуй.

– Думаешь, не поцелую? Ладно, давай на спор, на порцию мороженого.

– Спорим!

Кончились уроки.

Звонок. Сложили книги.

Школьный двор. Ворота. Улица.

– Идите за мной!

Кайтусь шагает впереди и уже жалеет, что поспорил.

Малявку какую-нибудь цеплять не хочет. Ну её, ещё испугается. Значит, надо поцеловать девчонку постарше.

Только как это сделать? Кайтусь идёт. Приглядывается.

Шагает. Смотрит. Думает. Смотрит. Ждёт.

«Эта нет. И эта тоже – нет».

Мороженое – чепуха. Стыдно проспорить. Он обязан доказать.

И вот наконец-то!

Две девчонки. Школьницы. Постарше Кайтуся. Хихикают. Болтают. Не спешат.

Одна другую назвали Зоськой: «Слушай, Зоськи, когда в следующий раз приедешь…»

Дальше Кайтусь уже не слушал. У него возник план.

Подал приятелям знак рукой – дескать, сейчас. Перешёл а другую сторону улицы, обогнал девчонок и вернулся – навстречу им идёт.

Идёт. Голову опустил, будто задумался.

Сейчас разминётся с ними. Вдруг остановился. Взглянул:

– Ой, Зоська! Когда приехала?

Та остановилась и удивлённо смотрит.

А Кайтусь обхватил её за шею и – чмок! – поцеловал. Она, глупая, ещё и наклонилась. Удалось – лучше не бывает.

Тут Зоська пришла в себя:

– А ты кто?

– Я? Кайтусь.

– Какой Кайтусь?

– А такой! – отвечает Кайтусь и облизывается, мол, вкусный был поцелуй.

И – дёру.

Девчонки сперва были в недоумении, но теперь всё поняли.

– Ну, погоди, хулиган!

– Нахальный мальчишка!

– А откуда он знает, как меня зовут?

У приятеля было двадцать грошей, и он честно купил мороженое.

Порцию поделили на три части.

Третий, который был с ними, хоть ему и не полагалось, тоже получил свою долю.

Вот такой он – Кайтусь.

Нетерпеливый. Смелый. Вечно что-нибудь придумает. Таким он был, ещё когда и в школу не ходил.

Когда ещё не был чародеем.

Глава 2

Жалобы на Кайтуся. Шрамы. Антось или Кайтусь? Курит папиросы. Мышь у печки

Все, ну просто все на Кайтуся жалуются.

– Прямо горе с мальчишкой, – вздыхает мама.

– Не порол я тебя, но смотри, лопнет моё терпение, – грозится отец.

– Хороший он мальчик, добрый, – улыбается бабушка.

– Голова у него хорошая, – говорит отец.

– Всем интересуется, – соглашается мама.

– Весь в деда, улыбается бабушка.

А все жалуются.

Дворник говорит, что Кайтусь бросил из окна на голову домовладельцу селёдку.

– Бросил?

– Неправда.

Во-первых, вовсе не селёдку, а только селёдочный хвост.

Во-вторых, не на голову, а на шляпу.

В-третьих, не из окна, а в пролёт лестницы.

В-четвёртых, не Кайтусь, а совсем другой мальчик.

А главное, промахнулся, мазила!

Дворник говорит, что Кайтусь погасил свет на всех лестницах.

– Неправда. Вовсе не на всех, а только в одном подъезде. И вообще, откуда дворник знает, что это я? Может, кто другой? Может, девчонка погасила? Может, пожарник? Разве нет в Варшаве пожарников?

Дворник говорит, что Кайтусь звонит и убегает.

– Звоню, но не в наши ворота. В другие. Один раз позвонил, но давно.

– А зачем звонишь?

– Так просто… Чтобы узнать, не испорчен ли звонок. Иной раз со скуки. А иной раз со злости – оттого что он идёт в школу, а этот дурацкий звонок висит себе, как граф, и хоть бы хны.

Дворник говорит:

– Выломал камень, покорёжил водосточную трубу.

Ну, это уж и вовсе враньё.

Кайтусь даже знает, кто это сделал.

– Санки я сколачивал молотком, а никаким не камнем. И доску упёр в крыльцо, а ни в какую не в трубу.

У него есть свидетель. Он может привести мальчика, который дал ему молоток и придерживал доску.

И опять приходят с жалобой:

– Окно разбил. Камнем.

– Я сам видел, как он удирал. В собаку бросил камень.

– И не в собаку, а в кошку. И не камень, а обломок кирпича. А окно камнем разбил совсем другой мальчишка. Мы только убегали вместе.

Кайтусь знает кто, но не выдаст.

– Эта тётенька совсем слепая!

Не видит, а ещё приходит жаловаться. И требует, чтобы заплатили за стекло.

А они твердят: «Если это не он, тогда кто-то из его компании».

Так что же получается? За всех он должен отвечать или только за себя?

Кайтусь был ещё маленький.

Ещё не ходил в школу.

Пошёл он как-то на речку купаться.

Одежду оставил на песке.

Поплавал, вышел из воды, смотрит, а вдалеке мальчишки убегают.

Всё утащили: штаны, ботинки, шапку, даже рубашку. Какой-то человек пожалел Кайтуся, завернул в пиджак и отнёс домой. Ой, и попало Кайтусю!

Среди мальчишек тоже встречаются воры.

А Кайтусь чужого пальцем не тронет. И воришек не терпит. Разные с ним случались приключения.

Когда ещё была жива Хеленка, прыгали они с лестницы, с одной ступеньки, с двух, с трёх, с четырёх, с пяти.

Кайтусь хотел доказать, что спрыгнет, не держась за перила. И доказал: спрыгнул с пяти ступенек. Ему удалось бы, но был он в новых ботинках, а подошвы скользкие…

Потом он долго лежал в постели.

Сейчас на голове на этом месте у него не растут волосы. Это называется шрам.

Другой шрам у Кайтуся на ноге: это его укусила собака мясника.

Ребята говорили, что собака эта не даст себя погладить. Злющая!

– А я попробую осторожно. Вдруг удастся.

Попробовал осторожно. Не удалось.

Поспорил как-то, что перебежит перед трамваем.

– Смотри споткнёшься. Лучше не надо.

– Вот ещё споткнусь!

– Не успеешь.

– Спорим!

Спор разрешить не удалось. Вагоновожатый вовремя затормозил и остановил трамвай, но домой Кайтуся привёл полицейский.

Целую педелю Кайтуся не пускали во двор.

А как-то остался он дома один.

Хотел сделать приятное – наколоть топором дров.

Тоже не получилось.

Это уже был третий шрам на пальце левой руки.

А однажды вообще могло кончиться худо. Кайтусь опять был один дома. Решил зажечь лампадку перед образом.

Загорелась занавеска. Хорошо, бабушка пришла и погасила огонь.

Такой уж у Кайтуся нрав: всё ему хочется увидеть, узнать, самому попробовать.

Рассказала ему мама сказку про Али Бабу.

Али Баба был предводитель разбойников.

Арабский разбойник. Сорок их было. А Али Баба – предводитель, атаман.

Была у разбойников в лесу пещера. Называлась она Сезам.

Там они прятали награбленные сокровища. Ну, мешки с золотыми монетами, золотые украшения, драгоценные камни.

В пещеру вели наколдованные двери.

Стоит сказать: «Сезам, откройся!» – двери сами откроются.

Интересная сказка.

Лежит Кайтусь в постели и думает о спрятанных сокровищах.

– Пап, а настоящие клады бывают? – спрашивает он у отца.

Не в сказке, а взаправду.

Если мама и бабушка ему как следует не объяснят, он обращается к отцу.

– Бывают, – отвечает отец. – На наших землях шли войны. Враг жёг и грабил, а люди закапывали, что подороже, в землю. Недавно вот писали в газетах, что в поле выкопали горшок с монетами.

Еще отец говорит, что министр печатает бумажные деньги, потому что золото тяжело носить в кармане, а золотые слитки лежат, спрятанные в подвалах.

Кайтусь не очень это понял, потому что трудно. А может, потому что уже засыпал. А на следующий день пошёл он с бабушкой в подвал за углём.

Спустились. А там длинный коридор и много дверей. Подвал разделён на клетушки, и у каждой своя дверь.

Бабушка зажгла свечку. Идут. В коридоре в углу бочка.

Кайтусь и спрятался за бочку.

Набрала бабушка ведёрко угля и пошла обратно. Кайтуся нет.

– Антось! Антось! – зовёт бабушка.

А он скорчился за бочкой и молчит.

Решила бабушка, что он уже во дворе. Заперла подвал на замок

Остался Кайтусь в тёмном коридоре. Но ничуть не испугался.

Кто только одно тревожит: сможет ли он поднять тяжелый слиток золота.

Поискал в бочке. Пусто.

Нащупал первую дверь и произнёс:

– Сезам, отворись!

Ничего. Нащупал вторую:

– Сезам, отворись!

Опять ничего.

Ходит туда-сюда вдоль дверей. Темно.

Бродит, ищет. Уже и не понимает, где он. Один-одинёшенек. Темно, тихо.

– Сезам, отворись!

Плакать начал. Перепугался.

А вдруг тут привидения или крысы?

Кайтусь тогда совсем маленький был. Ещё в школу не ходил.

Кричит, лупит по стене кулаком.

Страшно: а вдруг он никогда уже отсюда не выйдет?

– Мама! Бабушка!

И правда, он мог бы тут долго просидеть. Бабушка-то его не искала. В первый, что ли, раз Кайтусь на улицу удрал или к соседям побежал?

А у него уже и голос пропал:

– Бабушка, папочка, мамочка!

Люди идут по лестнице и не слышат, потому что каблуки у них стучат. А Кайтусь даже не у двери, а в конце коридора, возле бочки.

Но тут почтальон пришёл. Стоит, в сумке почтальонской своей роется. И услышал. Прислушался. Что такое? Кого-то в подвале закрыли. Похоже, ребёнка.

Кайтуся потом спрашивают:

– Ты почему, когда бабушка знала, молчал? Зачем за бочку спрятался?

А он не отвечает.

И не потому, что наказании боится.

Не хочет, и всё.

Он и без того натерпелся страху. Скажет, так ещё смеяться будут.

– Ой, Антось, Антось, вечно ты что-нибудь натворишь…

Настоящее имя Кайтуся – Антось. Так его дома зовут.

А Кайтусем его прозвали ребята во дворе.

Стоит он как-то у ворот и папиросу курит.

Затянется и – пых! Затянется и – пых!

Старается, чтобы дыму было побольше. Потому что заплатил за папиросу пять грошей и хочет, чтобы всё взаправду было.

Мог бы шоколадку купить, но папироса – интересней.

А по улице солдат идёт.

Остановился, глянул, расхохотался и говорит:

– Ну и ну! Этакий Кайтусь, от горшка два вершка, а курит, как дед.

Застыдился Кайтусь и обиделся.

А ребята сразу:

– Кайтусь! Кайтусь! От горшка два вершка!

Они сердитые были на него, потому что он не давал потянуть. Сами курить боялись, но завидовали.

Вот так Антось и стал Кайтусем.

А с прозвищами дело известное. Если не будешь злиться, то про прозвище могут забыть, перестанут обзывать. Но если станешь ерепениться, то еще сильней начнут. Потому что ребята любят дразниться.

Кайтусь, когда его называли Кайтусем, лез в драку. Только что один может против всех?

К тому же во дворе два Антося, так что это даже удобней: сразу ясно, кого зовут. В конце концов он привык, но не совсем. И вообще, ребят Кайтусь не очень любит.

Кайтусь уже третий год ходит в школу, а настоящего друга так и не нашёл. По-настоящему хороших ребят очень мало. В основном, все прикидываются. Подлизы.

И трусы. Прикидываются послушными, потому что дома на них ругаются, а то и порют. Такие больше всего врут.

Кайтусь тоже научился выкручиваться и притворяться.

Сознаваться во всём нельзя. Если бы взрослые лучше понимали, тогда другое дело.

Кайтусь говорит:

– Не понимаю, чего они от меня хотят.

На самом-то деле прекрасно понимает.

Говорит:

– Враньё с начала до конца.

Хотя в серёдке есть чуточка правды.

Ему говорят:

– Ты так его избил, что он встать потом не мог.

– Да ну, не мог! Не убил же я его.

Значит, отвечай не за то, что сделал, а за то, что могло произойти.

Нет, бывают и серьёзные ребята, но задаваки.

А то тихони или недотроги.

Чуть что:

– Отодвинься!

– Перестань!

– Отойди!

Третий год Кайтусь ходит в школу.

Но и тут сплошные жалобы. Когда он пришёл в первый класс, учительница его похвалила:

– Уже читать умеешь. Кто тебя научил?

– Сам научился.

– Сам? И никто не помогал?

– Так это совсем легко.

Сел Кайтусь за первую парту.

И началось:

– Прямо сиди. Не вертись. Не болтай. Не вертись. Сиди спокойно. Не играй карандашом. Слушай внимательно.

В начале урока ещё легко. А чем дальше, тем трудней.

Когда же наконец звонок?

Учительница рассказывает что-нибудь интересное и тогда очень сердится, если перебивают. До того становится сердитая, что даже слушать её не хочется.

Дома можно опереться на стол, когда папа объясняет, на кровать, когда мама рассказывает сказку, на сундук, когда бабушка вспоминает давние времена.

Дома можно и наклониться, и потянуться, и спросить, если что нибудь непонятно. А в школе, если хочешь что-то сказать, поднимай два пальца и жди.

В классе ведь много учеников, и учительница не может разговаривать с одним, потому что остальные начнут шуметь. Но это ужасно мешает.

– Ну, Антось, – интересуется отец. – Как успехи и школе?

– Да так…

– А что в школе новенького?

– Ничего.

Кайтусь не очень любит говорить про школу.

Пересадила его учительница на четвёртую парту у окна.

Но в окно смотреть нельзя.

На первой парте сосед был спокойный, а этот, с четвёртой, всё время цепляется. За ухо дёргает. Не больно, но чего лезет? Хочешь сказать ему, чтобы отстал, а учительница:

– Не отвлекайся!

– А если мне нужно?

– Встань в угол!

– Не знаете, а сразу наказываете, – бурчит Кайтусь.

– Марш из класса!

Вызвали раз отца в школу.

– Что ты там натворил?

– Дрался с одним. Он рассказал, что меня Кайтусем называют.

– Так тебя так и называют. Это же правда.

– Ну и что, что правда? Двор это одно, а школа совсем другое.

– Надо было ему объяснить.

– Ну да, будет он слушать.

– Драться всё равно нельзя.

– Да знаю.

– Ой, Антось, худо ты начинаешь. Смотри, лопнет у меня терпение…

Учительница очень жаловалась отцу:

– Не слушается. Не дружит с товарищами. Дерётся.

Огорчился отец:

– Старайся, Антось…

Он старается – да что проку?

Дня два всё идёт хорошо, а потом опять что-нибудь.

Перед Кайтусем сидит мальчишка и толкает его локтем, ну, не его, а тетрадку.

– Убери руку, – говорит ему Кайтусь.

А тот:

– Что? Может, не позволишь?

– Подожди, после звонка получишь у меня.

– Ах, испугал!

Кайтусь его только чуть-чуть рукой, а тот задел локтем чернильницу, и чернила пролились.

И еще врёт.

Учительница Кайтусю не верит.

У других получается, а у Кайтуся – нет.

Кайтусь старается. Только всё напрасно.

Если на уроке он ведёт себя тихо, – значит, на переменке отличится.

Прямо зло берёт.

И уже никакого смысла стараться нету.

Да и не всегда можно удержаться, когда что-нибудь в голову придёт или внутри начинает зудеть.

Раз сидит Кайтусь на уроке арифметики, скучает.

И учитель на часы поглядывает – ждёт звонка.

Как сделать, чтобы поскорей кончился урок?

Кайтусь как вспрыгнет на парту!

– Ай, мышь! Вон, в норке у печки. Ещё хвост виден.

Учитель поверил:

– Стыдись! Большой мальчик, а мыши испугался.

Весь класс в смех. К учителю подлещиваются:

– Мыши испугался! Трус!

Кайтусь с парты слез и говорит:

– Ха! Никакой мыши не было. Я всё придумал.

– Была! – доказывают ему.

– Так поищите – где у печки норка?

Смотрят: и правда нет.

Кайтусь думал, что учитель скучает, хотел его развеселить.

А учитель рассердился. Стал писать записку отцу.

Кайтуся только звонок спас.

Говорят про него: паяц.

Вот и неправда.

И читает он много, и о разных серьёзных вещах думает, и вопросы умные на уроках задаёт.

Только ребята его вовсе не за это уважают, а за всякие глупости.