Текст книги "Ледания и Шрампинтульный Домовой (СИ)"

Автор книги: Яна Оса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

10.2

Видимо всё что я сигме рассказываю, она на полном серьёзе в свою копилку складывает, или же в энциклопедию вносит. Вид разумных, подвид земляне. Вот бы почитать, что о нас она написала, основываясь на общении с мужчинами, которые попадали на место фантазёра.

Я тут же представила Нойя, сидящую за столом с настольной лампой, строчащую в фолианте строчку за строчкой и задумчиво поднимающей взгляд к потолку, в поисках наиболее правильных с её точки зрения объяснениях и заключениях.

Мне же захотелось посетить Трампина. Что я и сделала. Пошла и нашла.

Мужчина обнаружился в собственной каюте.

– Входи Ледания, – именно этими словами встретил он меня, – у тебя что-то срочное? – и покосился на открытый интерфейс со схемами и графиками.

– Ты занят?! – несколько обиженно протянула я.

– Готов попить с тобой чая! – тут же тронула уголки губ извиняющаяся улыбка. – Столько всего нужно понять! Гипношлем не помогает, а еще больше запутывает. Приходится по старинке. Те знания, которые вложили в голову, пропускать через себя еще раз. Сначала на интерфейсе, затем идти щупать.

– Не знаешь, почему в пылевом облаке настолько пыльно?

– Это искусственное уплотнение межзвездной пыли. Домовой говорит, что так существа, населяющие центр пылевого облака защищаются от незваных гостей. К ним добираются только самые настойчивые.

– Да ну! Они что не гостеприимные?

Трампин засмеялся, – наверное да.

Я с удовольствием полюбовалась на его разгладившийся лоб, на лучики морщинок, наметившихся в уголках глаз, и будто кто-то большой мягкой лапкой прошел у меня по душе.

Я совершенно искренне улыбалась ему ответ, до момента, когда начала сравнивать с Домовым.

– Так нельзя, – тут же одернула себя, – но что-то внутри меня фыркнуло и продемонстрировало мечтательную картинку физически удовлетворённой женщины.

– Трампин, приходи на чай через час, – в моей голове возник совершенно абсурдный план. Раз уж сравнивать, так почему бы не на равных условиях? А то у меня почему-то не на шутку либидо разыгралось. Требует большой и чистой любви. А нет – только большой. Вот же что с телом длительное воздержание делает. Прямо мартовским котом себя чувствую. Почему котом? Да потому что это кот бегает в марте, дерётся и норовит осеменить по максимуму.

– Через час? – несколько удивленно переспросил он.

– Ага, я подготовлюсь, – приподняла бровь и улыбнулась обещающе.

– А, – недогадливо вскинулся он, – испечешь какую-то вкусность?

Я побила мысленно себя ладонью по лбу и ответила, – и это тоже.

Трампин пообещал зайти, и я как старшеклассница рванула к своей каюте.

Отыскав среди пряностей расслабляющую, помчалась к Трис, с просьбой – предложением испечь кексы.

Пока она шныряла между холодильником и гаджетом для замеса теста, я всыпала щепотку порошка в приятно шоколадную структуру теста.

Интуитивно рассудив, что расслабление мне нужно в самом малом варианте, чтобы почувствовал себя как дома, решила, что щепотки достаточно.

В сущности, все то, что произошло потом, это просто стечение обстоятельств. Я же не виноватая, что шоколад является катализатором скрытого эффекта данной добавки. И что эффект от кексов будет взрывоопасным. Точнее на Трампина кексы подействуют как лёгкие наркотики.

Сначала чувствовалась какая-то напряженность. Трампин косился на угол, в котором Зум устроил свой мини сад. Таракан копошился, Трампин с непривычки косился, а я щебетала.

Первый кекс он съел, запивая чаем, прокомментировав, что вкус у него удивительный. Я не преминула упомянуть, что по моему рецепту. Так сказать, рассекретила Трис фирменный семейный рецепт.

Мне продемонстрировали тридцать два зуба и восхитились домовитостью. Да, я даже дождалась, что мою руку взяли, погладили, посмотрели в глаза и еще раз похвалили.

Норма по рецепту была рассчитана на 6 штук. Один выпросила Трис, один я пожертвовала Зуму, а четыре были сервированы на тарелочке с голубой каемочкой. Три внизу и четвертый сверху.

Трампин задумчиво глянул на кексы, поднял на меня слегка поплывший взгляд и с придыханием поинтересовался – могу я, Ледания, рассчитывать на еще одну благосклонность с твоей стороны?

Я даже порозовела, внутренне ликуя, что не пришлось долго ждать.

– Конечно, всё, что пожелаешь! – и повела обещающе плечиками.

– Могу я съесть еще один кексик? – и нетерпеливо облизался.

– Конечно, – еще обрадованно ответила ему, радуясь втайне, что в будущем при приступе хозяйственности моё творчество будет кому есть.

Второй кекс он пытался смаковать, мыча от каждого кусочка и не уставая расточать дифирамбы.

Глядя на него, как он ест, я даже слегка возбудилась. И предложила еще один кекс, намереваясь скормить ему по кусочкам.

То, как он обсасывал мои пальчики после каждого куска, ввело моё тело в потряхивающий режим. Я – вся такая ждущая и предвкушающая однозначно не была готова, что последний кекс Трампин съест со звуками, приближающегося оргазма.

Забыв о моих глазах, пальцах, и обо мне.

– Божественно, – твердил он. – Феерично, почему мне кажется, что я сейчас взлечу на крыльях эйфории?

Вот именно в этот момент я и поняла, что так не должно быть.

– Кумулятивный эффект? – мелькнула мысль, прежде чем я обнаружила, как Трампин подскочил, потянул носом воздух и ринулся в сторону Зума.

Сграбастав кекс, который я вручила таракану, и так глянув на того, что у Зума челюсть от неожиданности отвисла, Трампин проглотил сладость за два укуса и глянув на обиженную мордочку оракула, сообщил тому, что у него есть чмыруканский табак, и так и быть он пожертвует щепотку в качестве компенсации.

Я как раз подскочила к Трампину, готовясь разнимать кексовую битву и заранее предвосхищая еще один поход на кухню за новыми, но удивленно уставилась на Зума, который принялся потирать лапки друг о друга и нетерпеливо подпрыгивать на месте.

– Сейчас? Прямо сейчас дашь?

– А что, могу и прямо сейчас, – кивнул тот, и потянувшись ко мне, сграбастал в объятия так, что ребра затрещали.

– Спасибо, Ледания, – это было – он не смог выразить словами свои ощущения и накрыл мои губы поцелуем.

Меня прострелило от макушки до пят. На секунду мне показалось, что меня собираются съесть, как кекс. Я застонала в губы Трампину, и меня тут же отпустили.

– Еще?

Я томно прошептала – да, – и потянулась в его сторону.

– Где?

Пока я соображала об ответе на вопрос «где?», меня нетерпеливо хлопнули ладошкой по попке, я от неожиданности подпрыгнула и отскочила от мужчины.

– Где кексы? – и опять облизался.

– Столько сладкого за один раз вредно, – понимание того, что поведение Трампина кардинально отличается от заложенных в кекс функций, а также от того, что я себе распланировала, толкало меня на размышления, каким образом вернуть все на круги свои.

Мне погрозили пальцем, сообщили что я виртуозная обольстительница, сграбастали в охапку таракана и ускакали в непонятном направлении.

– Что это было? – спросила я сама себя, и от греха подальше, натянув поверх халата до колен еще один – до пят, рванула за убежавшим Трампином.

По моему разумению, мужчина убежал расплатиться с тараканом. Моя догадка оказалась верной тоько отчасти. Таракан семенил в мою сторону от двери каюты Трампина, прижимая к себе табакерку.

– Где? – запыхавшимся голосом спросила у него.

– Пойдем, покурим?! – таракан вскинул на меня свои бусинки глаз, – ты даже не представляешь, какая это редкость!

– Трампин отдал тебе редкость за кекс?

– Ну не всю, он отсыпал щепотку, – несколько погрустнел таракан, – но если экономно расходовать, то хватит надолго.

– Черт, – я схватила Зума и рванула в сторону кухни, потому что оттуда донесся грохот.

Наверное, он ополоумел и разносит святая святых поварихи, разыскивая вожделенное лакомство, – промелькнула у меня мысль.

Заскакивая в кухню на максимальной скорости, я сделала широкий разворот, и с криком: «Извините!», – выскочила обратно.

– Мне показалось, или Трис раздевала Скорпа? – спросила ни к кому конкретно не обращаясь.

– Хм, мне кажется, что они уже были раздеты, снизу по крайней мере уж точно, – глубокомысленно заметил таракан.

Около часа я носилась по кораблю, разыскивая неуловимого Трампина.

– Был здесь минуту назад, – говорили мне Нойя, Домовой, Черныш и подозрительно довольные Трис со Скорпом, которых я встретила по пути к каюте Скорпа.

Х’увыст осуждающе покачал головой, и сообщил, что в его молодости женщины так не бегали за понравившимся мужчиной, а ждали, когда будут бегать за ними.

Я зарычала, и сообщила, что он мне нужен для опытов!

– О! – кажется я выросла в глазах профессора. – А для каких именно?

– Для медицинских. Кровь и мочу взять нужно, – ляпнула первое что пришло на ум.

– Я тоже иголок боюсь, – по секрету сообщил профессор, – но так бегать уже не в состоянии, поэтому приду, как только позовете.

– Спасибо за сознательность, – поклонилась ему и побрела в сторону собственной каюты.

Всё равно он с корабля никуда не денется, – размышляла я.

Зум достал из своей коробки маленькую трубку, набил её выменянным табаком и раскурил её, как заправский никотинозависимый.

Запах дыма был похож на благоухание неведомых цветов. Я поймала себя на мысли, что он действует расслабляюще, окрыляющее и просветляюще. А главное я откуда-то получила ответ на вопрос, где Трампин.

Я просто вдруг поняла, что он в своей каюте и спит без задних ног.

– Может и права была Нойя, – качалась я на волнах удивительного дыма, плывущего по каюте, – не стоит кормить пряностями экипаж. Чревато, однако. А еще во мне зашевелилось крыше сносное желание – проверить контейнер еще раз.

Но я смогла дойти только до кровати.

И во сне фантастически перемещались мои желания и мужчины. Но на удивление утром я встала с кристально чистой головой и просветленным сознанием.

10.3

Постепенно то, сквозь что с минимальной скоростью пробирался наш корабль начало светлеть. Точнее плотность пыли начала падать, и мы наконец вывалились внутри туманного облака.

Звездная система представляла собой оранжевый поздний карлик с вращающейся вокруг него планетой, и еще одной чуть дальше от светила.

Профессор прокомментировал более дальнюю планету красивым словом – океанида.

Стало понятно, на этой планете есть только океан, ни клочка суши, а значит разумным, если таковые имеются в этом водном мире, запчасти для часов не нужны по умолчанию. Ледания вспомнила, как удивительно растягивается время на отдыхе, когда ты находишься в воде или на пляже, и невероятно улетает куда-то, когда положенные семь дней заканчиваются.

Вторая планета представляла собой слегка деформированный шар, с явно выраженным континентом, который венчала поистине колоссальная горная система с несколькими заоблачными вершинами. Не покидало ощущение, что они более всего похожи на исполинский хвостик груши.

Зависнув над планетой, корабль стал на время луной, медленно вращаясь на геоцентрической орбите.

– Когда мы попадем вниз, – профессор нетерпеливо потирал руки.

– Нужно дождаться приглашения.

Домовой задумчиво смотрел на заснеженные вершины, а я вспоминала наш феерический спуск на планете, где у одного из воплощений нашего Черныша остались дети.

Мысль о детях неожиданно заставила меня напрячься. Я даже похлопала ресницами, с трудом постигая, что вопрос защиты в контейнере у меня даже на секунду не возник. А еще игрища Трис и Скорпа, который, казалось, раздался в плечах и неожиданно быстро возмужал, заставили мысли заскакать в стремлении просчитать вероятности беременностей. Я покосилась на Нойя, буду считать, что уж она то не этим с Чернышом занимается. Хотя его хвост меня беспокоит. Зачем он ним время от времени по ее спине водит? Если это не интимная ласка, то что?

Я потерла пальцами уголок рта и поймала взгляд Домового, который отвернулся от экранов, и опалил горячим взглядом.

Показалось, что его взгляд прожег во мне дыру, при этом запустив вулкан желания, и я неосознанно сжала покрепче колени, отводя взгляд от красноречивого капитана. Отвела я взгляд на Трампина, который будто почувствовав его, дернулся и медленно развернулся.

Слегка виноватая улыбка тронула его губы, я моргнула и от греха подальше развернулась в сторону профессора.

Старичок нетерпеливо переминался с одной ноги на другую и всем своим видом демонстрировал крайнюю заинтересованность. Подмигнув мне, он снова задал вопрос – когда же?

– Нужно дождаться приглашения. – теперь уже Нойя произнесла реплику капитана, и сразу же за этим, – скорее всего это будет не скоро.

– Почему? Мы же можем постучаться, каким-то образом, – профессор был нетерпелив.

– Что-то говорит мне, что стучаться в этом случае бесполезно, точнее противопоказано. – Трампин отвернулся к экранам, и вывел на центральный разрозненные точки шахт для баллистических ракет. Или какие еще бывают ракеты? Было явно видно, что из них точат носы, чего-то угрожающе понятного, и стук в этом случае был признаком дурачины, а не выдержанного и воспитанного гостя, дожидающегося, когда ему откроют дверь.

– Нас могут оставить на орбите на несколько дней, – подала голос Нойя.

– Тогда мы на кухню, – Трис соскочила со своего кресла, и за ней степенно поднялся Скорп.

Я тоже посчитала атмосферу рубки несколько наэлектризованной, и сославшись на «а у меня ноги, а мне домой», – аккуратно исчезла чтобы успокоится и подумать над собственными реакциями организма.

Долго оставаться одной не получилось. Сначала в мед отсек ввалился профессор.

– Милочка, давайте вы проведете все исследования сейчас, а то я устал бояться.

Пришлось прогнать дедушку сквозь полную диагностику, с удивлением констатируя, что он совсем не дедушка.

– Сколько вы сказали вам лет? – смотрела я на физические и физиологические показатели, большинство из которых лежали в зеленой зоне.

– Сто тридцать пять.

– А по виду не скажешь, – задумчиво рассматривала графики, диаграммы и помигивающие желтизной показатели.

– Так это от стресса я поседел! – пояснил профессор. – Отец седеть начал только когда четыреста ему стукнуло.

– А умер когда? – почти на автомате спросила у мужчины в полном соку, так сказать.

– Да не умер он еще, точнее три года назад был еще жив.

– И ему было?

– Четыреста тридцать.

– Прямо обзавидовалась, – сообщила ему. – У нас на Земле сто пятьдесят потолок. Хотя на магическом двойнике – говорят лет до трехсот без проблем дожила бы.

– На магическом двойнике? – сделал охотничью стойку профессор.

– Нойя говорит, что магическая концепция мира в этом сегменте отсутствует полностью.

– Расскажите! – не то попросил, не то приказал мужчина, – и давайте не здесь, а то ваши приборы меня нервируют.

Я улыбнулась, кивнула и отправилась с внимающим слушателем в сторону кают компании.

В своем рассказе под заваренный чай с каким-то удивительно вкусным ликером, разлитым в крошечные рюмки, я дошла до нашего знакомства с Трампином, и чуть-чуть не успела дорассказать про причину начала путешествия за волшебными шрампитулями.

Потому что корабль ощутимо вздрогнул, противно заверещала сирена, и голос Нойя сообщил, что на нас напали. Через секунду поправившись, что напали на систему пылевого облака.

Насколько быстро мы попали в рубку, я не отследила.

На экранах было видно, как облако, через которое нам пришлось пробираться почти неделю, медленно, но верно вспыхивает еще не очень явными всполохами.

– Аннигиляция преобразователями тит-частиц, – профессор поставил диагноз одновременно с Домовым.

– Кто-то уничтожает преграду к этой зоне, – пояснила Нойя человеческим языком.

– Кто-то очень нетерпеливый, – подытожил Трампин.

– Отступим? – казалось Трампин с опаской рассматривает прорывающиеся сполохи, которые становятся все более видимыми.

Казалось, в воздухе разлилось напряжение, когда Нойя жестко ответила – нет. Мы не отступим, нам нужны детали для часов профессора.

– Тогда нам придется отвоевывать наше первое место в очереди, – хмыкнул Домовой, нажимая на символы на интерфейсе.

Трампин по кивку капитана принялся выполнять маневр разворота, чтобы оказаться лицом к противнику, запустившему редкое оружие и настойчиво прорывающегося внутрь системы.

– Щиты на максимум, – дал команду капитан.

Нойя, молчавшая до этого, подала голос – а вот и негостеприимные жители.

И я увидела, как вокруг планеты начали проявляться микроскопические, с точки зрения размера нашего корабля, суденышки, очень похожие на комариков. Носы у них были длинные, и я прямо представила, как больно они кусаются.

Передний фланг встроился в сложную фигуру, предоставив нам центральное место.

– Нам позволили примкнуть к их системе защиты, – прокомментировал Скорп.

– Рекомендую всем членам экипажа одеть легкие скафандры. – Нойя не шутила.

Я посмотрела на капитана, он обернулся в мою сторону и кивнул.

Меня пробрало морозом – куда это мы вляпались?

Было даже страшнее чем в той фантастической битве с Мороком. Потому что теперь у меня не было волшебного листа Древа Жизни, магии, и понимания кто на нас лезет, и почему мы не убрались прочь, предоставив самим воюющим выяснять кто прав, кто виноват.

10.4

Наверное, все же не женское дело – война.

Когда пыль выгорела под действием аннигилятора, стало понятно, что чёрная громада, заполонившая обзорный экран, корабль, который больше, чем планета, за нашими спинами.

– Сдавайтесь! – сообщение захватчика проецировалось прямо в мозг.

Нойя скривилась, и что-то сделала, потому что после этого зажегся один единственный экран.

На нём возникло кошмарное пупырчатое членистоногое, в шлеме, увенчанном алыми петушиными перьями и чем-то отдаленно похожее на блоху.

В низу вспыхнул еще один экран и на нас уставились практически черные глаза крепыша в летном шлеме.

– Гость, это не ваш мир, не ваша битва. Мы предлагаем вам уйти, так как вероятность нашего проигрыша достаточно высока.

– Мы остаемся, – голос капитана был тверд, – если наше присутствие увеличит ваши шансы.

– Вы же исследовательское судно! – брови командира комариков, полезли под шлем.

– У нас есть сюрпризы, которые помогут вам достойно ответить тому, кто нагло приходит в гости, угрожая требованием сдаваться.

Житель планеты отсалютовал Домовому странным жестом и исчез с экрана.

Вместо этого на нем зажглась странная схема.

– Нойя? – вопрос капитана повис в воздухе.

– Нам предлагают заходить с фланга, – прокомментировала она с невероятной скоростью меняющиеся значки.

Домовой кивнул, и мы, пропустив кавалькаду корабликов, сдали влево.

На носу огромного корабля полыхнуло голубым и в космос покатилось разрастающимся пламенем.

– Зум, – пронеслось у меня в голове, и я рванула прочь из рубки.

Таракан спал у себя в кроватке. Вчерашнюю ночь он потратил на устройство сада камней, вокруг коробки с проросшими грибами, и теперь отсыпался.

Я схватила его и прижала к себе.

– Ледания, – что стряслось? – сонно пробормотал он.

– У нас война, – рвано выдохнула я и понеслась обратно.

– Мы на кого-то напали?

– Напали не на нас, мы на стороне защищающихся.

– Зачем?

– Для справедливости.

В рубке было жарко.

Мониторы показывали странную картину, складывающуюся из разрозненные кусочков, показывающих скоротечность битвы с таким огромным противником.

Первая волна комариков достигла монстра и теперь плевала с близкого расстояния чем-то огненно-жёлтым.

Попадая на поверхность корабля, эта субстанция начинала пожирать обшивку.

Но вторую и все последующие волны не подпускало силовое поле.

Мы зашли достаточно далеко, но и на нас начало давить чем-то непонятным, указывая возросшую плотность окружающего космоса.

Зум, который с интересом развернулся в сторону мониторов, глубокомысленно заметил, – какие требования выдвигал противник?

– Да никаких, сразу велел сдаваться.

– У них кончилось топливо? – продолжил он.

– Почему ты так решил?

– Если они полезли в бой сразу, то у них недостаточно ресурсов лететь дальше, и они будут биться не на жизнь, а на смерть.

Нойя развернулась в нашу сторону.

– Это предсказание?

– Нет, – оракул подумал секунду, а затем нехотя выдал, – я понимаю их.

– И чего же они хотят?

– Забрать планету. Сломить всех. Им нужен новый мир в качестве дома.

– Значит океанида им не подойдет, – сделал собственный вывод профессор.

– Это вряд ли, не хотелось бы озвучивать, чем питаются эти захватчики, – Зум замолчал, а мне, через поглаживание пришла картинка человеческой фермы. Люди в загонах, и их пьют подросшие членистоногие. Кусают и пьют. И их очень много. Тех, кто пьет.

– Мы их еда, – я не смогла промолчать. – Они пьют кровь, прокусывая тело.

– Нас не пускает силовое поле их корабля. – Домовой снова и снова прокручивал расчеты на ближайшем к нему экране.

– Тогда нужно прыгнуть! – Нойя смотрела на кораблики защитников, которые больше не плевались. Зона поражения, постепенно затягивалась чернотой, и, хотя странная субстанция и откусила приличный кусок корабля, но этого было недостаточно.

– И дальше? – командир оставил в покое монитор.

– Резать и жечь!

– Может газом? Или холод еще. – Я перебирала способы борьбы с блохами, известные в моем мире.

– У нас на корабле есть генератор плазмы. – Нойя окинула нас взглядом. – Температура точно убьёт органику. Но для этого нужно проникнуть за черную оболочку. В идеале расколоть на несколько кусков.

– Остальное оружие мы не можем применять, слишком близко от корабля, заденет нас отдачей. – Домовой задумчиво листал опции защиты.

Планета начала плевать в захватчика ракетами. Нам пришло сообщение сдать еще немного назад, чтобы нас не зацепило.

В ответ на ракетный удар, который то и дело расцветал на поле защиты корабля, блохи не так часто, но все же плевали синим в сторону планеты. И каждый раз полыхающее излучение оказывалось все ближе и ближе.

– Щит планеты садится, – не знаю, излучение похоже на процессы, происходящие в голубом карлике.

– В звезде? – я не понимала некоторых терминов, но голубой карлик в моем понимании был исключительно звездой.

– Да.

– Переместите меня! – Скорп встал и шагнул на середину рубки. – Я знаю, что смогу проникнуть поглубже в корабль. Если пронесу бомбу, то расколоть орех с середины будет легче.

Трис рвано выдохнула, сжала ладони, глядя на мужчину увлажнившимися глазами.

– Таймер должен быть на очень короткое время. – Казалось, что Нойя, считает с невероятной скоростью. – У планеты слишком мало вероятности выстоять.

Где-то через пару часов, сидя глубоко под поверхностью спасенного мира, в удивительном по красоте месте, со сталактитами и сталагмитами, на низких диванчиках у подземного озера, я снова и снова прокручивала то, что случилось после предложения Скорпа.

– Быстрее, – подгоняла Нойя.

В шлюзе было не протолкнуться. Со Скорпом пришли попрощаться все.

Он держал в руках вытянутый цилиндрический чемодан. На спине скафандра имелся ранец.

Проводы вышли скомканными. Молчаливые объятия. Всхлип Трис.

Слова Зума, о том, что только Скорп успеет уйти из чрева корабля, за отведенное время.

Синхронизация точки входа и выхода. Установление маячка на тяжелый скафандр, в котором предстоит протолкнуть лазутчика поближе к кораблю.

Время замедлилось. Вернувшись в рубку, я со страхом смотрела, как ракеты с планеты взлетают все реже и реже.

Вычисления корабля указывали на то, что захватчик аккумулирует энергию для последнего выстрела. И вычисления говорили о том, что этот выстрел оставит планету без щита.

Скорпа переместили лучом, проткнув игольное ушко в самом хлипком месте защиты.

Максимальное увеличение вывело на экран картинку, как он влетает на ранце в неприметную дыру.

Кажется, именно тогда я поймала взгляд Трис. Она смотрела на Зума с таким выражением на лице, что я не удержалась, встала и шагнула в ее сторону. Я не успела дойти до нее всего шаг.

В рубке противно пискнуло.

– Отсчет запущен, – голос Нойя был сух и холоден.

– Вышел, – сообщил Трампин через долгих десять секунд.

– Не достаю, – казалось пальцы Домового побелели на рукояти, более всего похожей на джойстик.

Каким-то невероятным способом Трис дотянулась мыслями до мужчины, которому отдала всю себя.

Сноп, вырвавшийся из рюкзака, отбросил его от бока корабля, превращая в снаряд, уходящий по прямой траектории, но не в нашу сторону, а в открытый космос.

– Если будут стрелять по нему, нас не зацепят, – проносится мысль.

– Ноль, – звенит голос Нойя, – секундой позже корабль вздрагивает и начинает распадаться на куски.

И именно в этот момент рука капитана замирает, и он нажимает на гашетку.

– Поймал, – говорит он немного позже, когда мы прыгаем, сначала назад, а затем вперед.

Около часа мы поливаем огнем, точнее высокотемпературной плазмой остатки корабля.

Осознание того, что вместе с блохами погибли те, кто являлся пищей для них, делает победу горькой. Я держу увиденную картину в себе, раз за разом запихивая поглубже. Чтобы ни одним всхлипом не показать, что чувствую.

Зум периодически смотрит на меня. Шевелит усами. Но ничего не говорит.

«Такое нужно просто пережить», – говорит его взгляд. И я переживаю.

Зато потом нас приглашают. На планету. И мы загружаемся на челнок, оставляя на корабле только Трис и Скорпа. И Трампин остается в рубке, потому что на корабле всегда должен быть кто-то, кто поведет его дальше.

А мы сидим сейчас на низком диванчике. Друг против друга. Я и Домовой.

Профессор что-то втолковывает Нойя, они тоже сидят на парных диванчиках, метрах в трёх от нас.

Черныш свесился через ограждение и всматривается в черноту озера, будто пытается увидеть там что-то ведомое только ему.

Но хвост он прижал к спине сигмы. Точно между лопатками. И мне это кажется, или место соприкосновения искрит?

– Есть что-то, что я должен узнать? – голос капитана тих, пости неслышен, – но я вздрагиваю, и вздыхаю.

– Наверное, нет.

– Сейчас – нет, а потом? Ты поделишься со мной тем, от чего у тебя грустные глаза?

– Мы победили, они не могут быть грустными, – я через силу улыбаюсь.

Зум спрыгивает с моего плеча и резво скачет в сторону компании остальных членов экипажа.

Капитан протягивает ладонь и накрывает мою.

– Мы всегда чем-то платим за победы, – говорит он и поглаживает большим пальцем кожу между большим и указательным пальцем. – Иногда, эта ценна неподъемная, невыносимая, но, если ее разделить с кем-то, она становится легче. Я готов разделить, с тобой эту ношу. И не только эту.

Я сглатываю, потому что слышу в его словах гораздо больше, чем он мог сказать.

Продолжить разговор нам не дают.

На той стороне озера вспыхивают огни, распахиваются огромные ворота и на удлиняющийся в нашу сторону мост выходят коротышки, одетые в парадную форму.

Ноги существ, населяющих подземный мир планеты, непропорционально короче, чем должны быть. Я вспоминаю аномалию развития у карликов. Что-то подобное здесь является нормой. Разве что низ мужчин гораздо массивнее, чем это необходимо верхней части тела.

– Его королевское величество, правитель подземного Тарума, великолепный Тыхтымыш.

Мы встаем, потому что платформа подъезжает между наших столов.

С той стороны озера в воротах застыл мужчина, слегка выше остальных. С черным обручем на голове, в центре которого горит желтый камень.

– Добро пожаловать в Тарум, – произносит он низким голосом, который отскакивает от стен пещеры и прокатывается эхом над водой.

И мы ступаем на присланный за нами мост. И когда последняя ступня становится на его поверхность, он как эскалатор начинает втягиваться к воротам и королю.

Что ж, наверное, они чем-то похожи на гномов, – воображение подбрасывает сказочное существо с длинной бородой.

– Только у этих борода не являете фетишем, – еще успеваю подумать, прежде чем начинается встреча в верхах.

И происходящее отодвигает картины гибнущих на корабле захватчике человеческих существ.