Текст книги "Ты не поедешь на отбор! (СИ)"
Автор книги: Яна Спасибко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Это только подтолкнуло меня к решению сегодня же попросить у императора разрешения как можно быстрее отправиться домой.
Я отошла в дальний угол бального зала, но и здесь меня доставали косые взгляды и долетали обрывки фраз. Кажется, что бы я не сделала – все равно буду в центре внимания.
– Отвратительно. – Послышался мягкий мужской баритон прямо над моим ухом.
Я обернулась, и увидела одетого по столичной моде молодого мужчину.
– Что вы имеете ввиду?
– Они ведут себя просто отвратительно. – Объяснил он. – Простите, не представился. Лэрд Бруно. К вашим услугам, дева Анна.
– Похоже, я в представлении не нуждаюсь.
– Ваше имя у всех на слуху. Но не обращайте внимания на этих сплетников… они погрязли в своем ханженстве. Стоит кому-то совершить мало-мальский проступок…
– По вашему я совершила проступок?
– Конечно же нет. Я имею ввиду, что они цепляются за любые слухи как голодная собака за кость. Позвольте я буду вашим кавалером на сегодняшний вечер.
– Простите. Мне хотелось бы уединения.
– Понимаю. Тогда могу предложить вам прогулку по вечернему саду. Я понимаю, что это не подходящее место для обсуждения деловых вопросов. Но мне хотелось бы поговорить о поставке зажигалок для курительных трубок. Это же ваш отец их придумал? Гениальное изобретение!
– Да, конечно. – О механизмах, придуманных отцом, я была готова говорить часами, потому что часто помогала ему искать материалы и экспериментировать с ними.
– Давайте выйдем в сад, здесь, пожалуй, слишком шумно. Давайте устроимся в какой-нибудь беседке, и все обговорим…
Парк был хорошо освещен магическими огнями и полон гуляющими людьми. Прямо у входа, на разукрашенном постаменте маг-заклинатель показывал завораживающие трюки и раздавал девам цветы, выращенные на их глазах из семечка.
Бруно тоже взял такой цветок, и преподнес его мне со словами:
– В знак моей симпатии.
– Благодарю. – Я взяла цветок лилии, который источал неестественно сладкий аромат.
Мы выбрали уединенную беседку в полутени, и устроились на лавочке для обсуждения. Я была готова отчаянно торговаться за каждую зажигалку, надеясь покрыть хотя бы часть расходов на этот ужасный отбор.
Не понравится цена – пусть поищет другого мастера, который бы взялся за эту работу!
Бернарда интересовала действительно крупная партия, целых сто двадцать штук, и мы даже сговорились о цене – я посчитала приемлемым брать по золотому за одну зажигалку. Пусть не жлобится, продаст то он их по пять. И теперь прикидывала, сколько времени нужно будет для изготовления большого заказа. Надо будет поторопить его с договором, чтобы сразу отвезти его к отцу и не терять время на пересылки.
Но исключительно меркантильные мысли были прерваны. Рука Бруно мягко легла на мою талию, и я почувствовала, как он притягивает меня к себе.
– Что вы себе позволяете? – Возмутилась я.
– Дева Анна… Мы же оба этого хотим…
– Мы оба хотим подписать выгодный договор. А чего хотите лично вы – меня мало волнует.
– Ну перестаньте. Жеманство вам не к лицу. Мы же оба понимаем, что небольшая разрядка не помешает нам обоим. Я предлагаю уединиться…
Его прервала хлесткая пощечина.
– Не смейте приближаться ко мне! – И, поднявшись со скамьи, я вышла из беседки.
– Шлюха! – Крикнул он мне в след.
Я продолжала идти с гордо поднятой головой сквозь молчаливые скопления людей, наблюдавших за столь пикантной сценой. Они замерли в восторге, чтобы продолжить обсуждать новые подробности скандала, в центре которого я оказалась. Ненавижу столицу!
В бальном зале было людно.
Я целенаправленно двигалась к трону, чтобы немедленно поговорить с императором. Куда угодно, хоть в монастырь, лишь бы не оставаться здесь!
Он встретился со мной глазами, и приветливо улыбнулся.
– Дева Анна, как хорошо, что вы сами пришли. – Император развел руки, словно хотел обнять меня. – Мы уже хотели искать вас.
Я замерла, а он продолжал:
– У меня для вас прекрасная весть!
– Какая? – Неожиданное приветствие сбило с меня спесь и часть решимости.
– У меня попросили вашей руки! – Столько восторга было в его голосе, он только что в ладоши не хлопал. – И я дал согласие.
– Что?! КТО?
– Вот этот юноша! – Он указал рукой куда-то в сторону, и я с содроганием сердца увидела Маркуса.
– Представляете, – Продолжал император. – Этому пылающему сердцу хватило смелости на балу подойти к императору, и пасть на колени, умоляя о чести жениться на вас! Он все рассказал мне! И о том, что вы однажды уже отказали ему, и о его любви. Он готов связать с вами свою судьбу не смотря ни на какие скандалы! Я вас благословляю!
– Но я не согласна!
Император слегка изменился в лице, и уже нормальным тоном ответил:
– Не в вашем положении выбирать. Завтра же отправляетесь в родной город. Я как раз хотел отправить туда нового жреца Светлейшему, все никак не мог подобрать ему компанию для путешествия.
Глава 9
Отступление.
Андеру хотелось выпить. Нет. Ему хотелось напиться.
Он уже вторые сутки фактически не выходил из своего кабинета.
Вроде бы радоваться надо, что он избавился от обузы в виде девицы из вражеского лагеря. Но почему так тошно на душе? Отчего так опустел его дом?
Горничную на место уваленной Эллики нашли быстро. Шутрая рябая девица из горожанок хорошо ладила с Милени, да и в принципе, старательно выполняла свою работу. Но девочка тоже скучала. И никак ее пока не удавалось расшевелить. Ни подарками, ни сладостями.
На душе Андера скребли кошки. Он очень надеялся, что очень скоро его тоска пройдет и забудется как страшный сон. Но сильно сомневался в этом.
И отчего так чешется запястье?
Смотреть в окно не хотелось. Вообще никого видеть не хотелось. Но в тесном пространстве экипажа не было такой возможности.
Маркус бросал в мою сторону заинтересованные взгляды, но, хвала Светлейшему, только ими и ограничивался. Распускать руки ему не давал жрец.
Полный, преклонных лет мужчина, едва сев в наш экипаж, прочитал мне лекцию о нравственности и вреде блуда для юных дев, а потом, и о том, что мне очень повезло, что ни смотря ни на что, меня взяли замуж.
Мне было уже все равно. В душе была только пустота.
Иногда я проваливалась в тяжелую дрему, и тогда мне снился Андер. Он протягивал мне руку, предлагал свою помощь, и я шла к нему на встречу, но с каждым шагом отдалялся от меня. А когда я переходила на бег – совсем исчезал. И я просыпалась на очередной кочке.
Мы молча проехали город, в который мы часто с отцом ездили на ярмарки.
– Спасибо вам, молодые люди за компанию. – Наигранно дружелюбно сказал жрец. – Высадите меня на площади, дальше я сам дойду.
– Постойте… – Я схватила за рукав уже готового выйти из экипажа жреца. – Мне хотелось бы испросить благословения у моего отца… вместе с вами.
– Это странная просьба, милая дева. – Даже растерялся он. – Вас уже благословил император, думаю, и отец без меня справится…
– Анна, любовь моя… – Маркус положил руку на плече. – Разве ты не видишь, как устал наш попутчик. Я понимаю твое религиозное рвение, но мы действительно справимся и без него.
– Ваш жених правильно говорит. Езжайте, испрашивайте благословение у родителей. И я жду вас на бракосочетание. Там с вашим отцом и обсудим все. Хотя, думаю, он будет счастлив за вас…
Хотелось мне того или нет, но пальцы пришлось разжать. Жрец вышел, и мы снова тронулись в путь.
– Думала обмануть меня, лживая тварь? – От влюбленности в глазах Маркуса не осталось ничего. – Твой отец узнает о твоем приезде только когда мы консумируем брак. Он уже ничего не сможет поделать.
– Это мы еще посмотрим. – Зло сверкнула я глазами и уставилась в окно.
Отчего так больно видеть родные поля и леса? Я видела, как вдали проплыла крыша отчего дома. Такая желанная и такая недосягаемая.
Я скосила глаза на Маркуса. Он сидел, развалившись на сиденье и отстраненно смотрел в окно. Меня словно и не существовало для него.
Стоит рискнуть? От оборотня сбежала (правда не далеко), и от него убегу? Не убьет же он меня. Ясно как белый день, что я зачем-то нужна Маркусу. В его чистую любовь до гроба, я, конечно не верю, но все же…
Сделав вид, что принимаю позу поудобнее, я облокотилась весом на дверцу экипажа, и нажала крючок открывающего механизма.
Дверца распахнулась, и я вывалилась из экипажа. Мир перед глазами закрутился, я больно ударилась ребрами о землю, но не смотря на эти неудобства, подняла повыше юбки, и побежала, что есть сил.
Высокие стебли пшеницы путались в ногах, и я старалась как можно выше поднимать колени. Быстрее. Быстрее. Стучало в голове.
За спиной я слышала, как закричал Маркус, приказывая мне остановиться. Ага. Щаззз.
Меня погубило то, что Маркус не носил юбок.
Он повалил меня на землю, выбив воздух из саднящих легких, и навалился сверху.
– Прыткая, как коза, Анна. – Прошипел он, запыхавшись. – Надеюсь, ты не разочаруешь меня…
– Да пошел ты… – я пнула его что есть мочи, и попыталась подняться, но Маркус держал крепко. Он рванул меня на себя и влепил звонкую пощечину.
– Смирись! – Прокричал он. – Твоя судьба решена!
Он поднял меня, и крепко держа повыше локтя, потащил обратно к экипажу.
– Я буду кричать!
– Сколько угодно, дорогая. – Он усмехнулся. – Ты видишь кого-то, кто придет тебе на помощь?
– Но отец…
– Все равно тебя не услышит.
Остаток пути мы проделали в гробовом молчании.
Маркус грубо взял меня чуть повыше локтя, и потащил в дом почти волоком. Я изо всех сил упиралась в землю пятками, но с тем же успехом могла удержать быка.
В последний, и единственный раз я была в поместье Маркуса очень давно. В скорее после того, как мы получили дворянство.
С тех пор там мало что изменилось.
Все так же дышало ветхостью. Единственное отличие от того приема у «соседей-аристократов» было в том, что дива Амаль, моя будущая свекровь, была одета не в шелка, а в старое, много раз штопанное платье. Однако, и сейчас, в ее ушах сияли начищенные золотые серьги.
При виде меня она скривилась, даже не пытаясь соблюдать светские условности.
– Что так долго? На рассвете церемония! – Она надменно вздернула подбородок, с ненавистью гладя на меня.
– Не бывать тому! – Я даже ногой топнула от возмущения.
– Тебя больше никто не спросит! Марш в комнату! Готовить платье!
– Да? Ну, тогда ладно… – Я скорчила покорную рожицу. – А где же «добро пожаловать домой, невестушка»? Хлеб да соль на этот порог? Не сына теряю – дочь приобретаю?
Мой отец говорил мне: «Не можешь победить – возглавь». Поэтому я собиралась сделать все, что в моих силах, а возможно и за их пределами, чтобы задавать тон этому театру абсурда.
– Еще одно слово – Маркус больно сжал пальцы на моем плече. – И завтра ты фатой будешь прикрывать не девственное личико, а синяки под глазами.
Страшно? Очень.
Но я подозревала, что это цветочки по сравнению с тем, что со мной сделают после свадьбы.
– Глупая баба! – Маркус действительно замахнулся, чтобы ударить меня по лецу, но Амаль остановила его.
– Пока мы не можем ее трогать. Я и так еле убедила жреца в необходимости этого брака, даже если она будет кричать «нет». Если испортишь ей лицо – он откажется и пиши пропало. – Она зло посмотрела на меня. – Как иронично. Пришлые чужаки получают все, что хотят. Дворянство, деньги. В то время, как древние аристократические роды загибаются в нищете!
– Мой отец…
– Да ты хоть знаешь, кем он был, когда только появился в наших краях?! Никем! Местным юродивым! – Последнее слово она выплюнула, как грязное ругательство. – Он появился тощий и ободранный с младенцем на руках. Рассказывал небылицы об огромных металлических повозках, мчащих сквозь туннели через горы по железным дорогах, и о том, как они с этих дорог падают… Бредил в общем! Над ним можно было только посмеяться!
Но юродивый оказался рукастым! Он прибился к какой-то вдове, и поправил ее расхлябанное хозяйство. Когда местные девки начали обращать на него внимание – мы не предали этому значения. Так же как и когда одна из них выбилась в фаворитки и смогла женить на себе… В этой глуши, знаешь ли, не было других развлечений, кроме как наблюдать за пошлой возней челяди…
– А потом челядь неожиданно начала богатеть, получила титул, в то время как вы продолжили трясти своими титулами, за неимением талантов! – Выкрикнула я.
– Дрянь! – Дива Амаль отвесила мне хлесткую пощечину. – Ты как была ублюдком без рода и племени, так и останешься им! Маркус, отведи ее в приготовленные покои. Нет сил моих на нее больше смотреть! К н и г о е д . н е т
Он грубо потащил меня вверх по ступенькам. Щека горела огнем, а я с трудом сдерживала злые слезы.
Узкая лестница, ведущая на грубо пристроенный верхний этаж, не предполагала двух человек, поэтому Маркус тащил меня чуть позади, едва не выворачивая руку.
Он буквально втолкнул меня в маленькую комнатушку под потолком, и лязгнул деревянной дверью. Послышалось, как замочной скважине заскрежетал ключ.
Я немного отдышалась, и внимательно осмотрелась, чтобы найти хоть какие-то пути отступления, и тут же поняла – либо я срочно учусь телепортироваться, либо…
Старая, расшатанная кровать, широкая для одного человека и слишком узкая для двух, застелена побитым молью и застиранным одеялом. Плоская подушка скорее всего угадывалась под одеялом, чем действительно была видна.
Видавший виды стул.
Единственное маленькое окошко под крышей было зарешечено, так что на пол падал солнечный зайчик «в клеточку». Да, в темнице у темных действительно было уютнее.
Мои мысли то и дело возвращались к Андеру. Почему-то я была уверена, что знай он о том, что со мной вот-вот случится – непременно бы вмешался.
Я села на скрипнувшую под моим весом кровать, и, чтобы не разреветься, начала думать о возможных путях выхода из положения, в котором оказалась. В задумчивости перебирала браслет, подаренный Андером. Сколько же раз я его провернула вокруг запястья, уже кода саднит…
Я хотела его снять, и спрятать, чтобы не отобрали, но не успела. Раздался звук отпираемого замка, и дверь, скрипнув, отворилась.
Дива Амаль несла в руках ворох какого-то пожелтевшего тряпья.
– Вот! Завтра наденешь это!
– Вы этим полы мыли?
– Это МОЕ свадебное платье! Для тебя носить его слишком высокая честь! Ты ноги целовать должна моему сыну за то, что он женится на тебе, распутнице! Еще и позволяет с честью надеть белое платье невесты! Как по мне, тебе бы и половая тряпка сгодилась!
– Не надо мне оказывать такие почести! – Я фыркнула. – Давайте Маркус не женится на распутнице и не роняет своего дворянского достоинства, а я пойду домой. Провожать не надо, я сама.
– Нет уж! Маркусу пора жениться!
– Но почему на мне? Почему изначально не посватались к Лиз? Она бы уж с удовольствием, да за легионского офицера…
– Ну и недалеких дев воспитывает Илья. – Она смотрела на меня с превосходством. – А что дают в приданное за девой Лизабет?
– У Лиз большое приданное! Дальше побольше моего…
Тут я запнулась. Когда Лиз узнала, что ее приданное почти вдвое превышает мое, она недели две нос драла. Мне хоть и не хотелось замуж, но казался такой расклад не справедливым, и я все спрашивала у отца, почему так? Он только загадочно улыбался, и говорил, чтобы я не переживала, голодной не останусь…
– Деньги… Даже большая сумма однажды кончится. За тобой же отец дает чертежи, книги с тайными знаниями, знания он принес с собой. Тот, кто завладеет этой информацией, будет обеспечен постоянным доходом!
– Но эти же чертежи будут у моего брата. Это не имеет смысла! У вас не будет монополии!
– Чушь! Твой брат сделает блистательную карьеру военного или придворного чинуши…
– А если он не захочет?
– Что за вздор, конечно захочет! У нас его сестра!
– Я вас ненавижу.
– Это не на долго. – С ласковым ядом в голосе ответила она. – Очень скоро ты меня научишься еще и бояться.
Отступление
Андер собирался спать. Он лежал в постели, но заснуть все равно не получалось. Словно сама Темнейшая толкала его под руку.
Смутное беспокойство все возрастало, пока не стало таким всепоглощающим, что оборотень уже не смог лежать.
Он встал, оделся, прошелся по комнате.
Нет, оставаться дома было невозможно.
Андер вышел в сад. Душа его заныла от воспоминаний о последнем, прощальном поцелуе…
Нет. Если он сей же час не съездит к Анне, и не узнает, что у нее все в порядке – то никогда себя не простит.
Оборотень гнал коня всю ночь. Скакун под ним, будто бы понимая, какая миссия на него возложена, хрипел, но не сбивался на усталый шаг.
Когда Андер приехал в приграничную крепость, уже занимался рассвет.
Он быстро сменил лошадь, и успел даже выдвинуться в путь.
Запястье уже не чесалось. Оно горело огнем.
Оборотень закатал рукав и внимательно рассмотрел свою руку. На коже невооруженным взглядом виднелась проступающая татуировка с буквой «А», оплетенной вензелями.
Темнейшая… что же это выходит…
Он пришпорил лошадь, чтобы как можно быстрее оказаться у ее порога.
Ночью мне, ожидаемо, не получилось сомкнуть глаз.
Да и ложиться даже не хотелось.
Я мерила маленькую комнатушку шагами, металась как птица в клетке.
Отец мой – непонятно кто и откуда… нет, мы и раньше знали, что он человек пришлый, но чтобы настолько издалека… и не рассказывал он никогда о своей родине.
Пришел с младенцем на руках, то есть и маменька мне – не маменька?
А эта подстава с приданным? Я-то понимаю, что папенька как лучше хотел, но предпочла бы если и идти замуж, то за того, кому все равно, что там за мной дают.
Мои мысли плавно вернулись к Андеру. А ведь он звал замуж… хоть и в шутку… вот я дуреха…
И Алик намекал, что мне лучше остаться… Что-то знал? Подозревал?
Вернусь домой – надеру паршивцу уши!…
А вернусь ли…
За дверью скрипнула половица, заставив меня замереть в ожидании скрежета замка. Но тишину больше ничто не нарушало.
– Кто там? Отзовись. – Тихо позвала я.
За дверью засопели.
– Ну же, я слышу тебя!
– А ты маменьке не расскажешь, что я приходила? – Раздался тоненький девичий голосок одной из младших сестер Маркуса. Как ее? Белла?
– Белла, это ты?
– Да. Только тссс…
– Выпусти меня. Пожалуйста.
– Не могу… Прости. – Белла явно замешкалась. – Послушай, я пришла предупредить тебя.
– О чем? Куда еще хуже?
– Ты должна делать все, что они говорят. – Быстро зашептала девушка. – Иначе они избавятся от тебя, как только ты родишь Маркусу наследника. Ты просто будешь больше не нужна.
Я похолодела. Действительно. Хуже есть куда.
– Белла… – Я подошла вплотную к двери и села на колени, пытаясь заглянуть в замочную скважину. – Умоляю, помоги мне! Если бы я не была в таком жутком положении, не стала бы просить о помощи!
– Говорю же, не могу…
– Если ты боишься – пойдем со мной! В моем доме и тебе найдется место, мой отец…
– В качестве кого? – Горько усмехнулась девушка. – Анна, даже если бы я могла помочь тебе, то не стала бы. Речь идет не только о тебе или мне. А о выживании всей моей семьи. Ты – наш билет в будущее. Мы и сестры сможем скопить приданное, выйти в свет, заключить выгодные партии…
– А я-то тут причем?
– Прости, Анна. Я и так уже помогла тебе.
Она встала с колен, и начала быстро спускаться вниз.
А я осталась сидеть у двери. Хотелось плакать, кричать, бить толстые доски кулаком. Но едва ли это улучшит мое положение.
У меня даже заколки какой нет, чтобы попробовать вскрыть грубый замок, хоть пальцем в нем ковыряй.
Но и сдаваться я не собиралась. Они договорились на рассвете? Выиграю для себя еще один день! Отец должен рано или поздно узнать, что со мной случилось!
Тихо заблокировать дверь не получится, весь дом услышит, если я начну двигать к двери скрипучую кровать. Может, диву Амаль это и задержит, но вот Маркуса…
Я попыталась оценить крепость двери. Добротная, с ходу и не выбьешь, а разгон с той стороны будет взять проблематично. И я начала действовать.
Сложнее всего оказалось наковырять щепы с трухлявого стула. Щепа резала пальцы, и впивалась под обломанные ногти. Мне то и дело приходилось останавливаться, чтобы передохнуть и начинить получившимся мусором замочную скважину.
Сначала щепа проваливалась в грубый замок, потом – начала упираться в язычок, но я продолжала трамбовать, пока были силы.
Если им и повезет вставить ключ с той стороны, то провернуть они не смогут, а замок будет заблокирован замертво.
Мне же останется только ждать.
И молиться, чтобы меня хватились.
Отступление
Андер никогда не видел дома Анны, но из отчетов знал, где он находится. А как выглядит… Темнейшая, если понадобится, он постучится в каждую дверь в этом районе.
В какой-то момент, проезжая по кромке поля, оборотню показалось, что он почувствовал знакомый запах.
Андер даже остановил коня, чтобы принюхаться. Нет, действительно показалось.
А может и нет, все таки, уже где-то здесь ее дом. Быть может, она вчера проходила где-то мимо. Эта мысль придала ему уверенности, и Андер вновь пришпорил скакуна.
Ее дом он узнал с первого взгляда. Сложно было не узнать, настолько творение Ильи отличалось от местных построек.
Андер ненадолго остановился у калитки. Его смутило, что здесь, среди огромного числа смешавшихся запахов, не было того самого.
Он вошел в аккуратный дворик, и постучал в дверь.
Сначала тихо. А затем и требовательно.
Через некоторое время за дверью послышались шаги.
– Кто там? – Раздался встревоженный мужской голос.
– Лэрд Илья… – Андер прокашлялся. – Где Анна?
Дверь распахнулась.
Илья был в пижаме нелепой, клетчатой расцветки.
– Лэрд Андер, вот уж кого не ожидал увидеть на своем пороге. Анна на королевском отборе. – Он слегка посторонился, запуская оборотня в дом. – Зайдете? Видок у вас…
– Нет, она здесь. Я только что отчетливо чувствовал ее запах.
– Где? – Илья сразу насторожился.
– По дороге к вам.
– Погодите, я накину куртку, и покажете.
Илья скрылся в доме, и появился уже через минуту. В потертой, видавшей виды кожаной куртке, надетой прямо поверх пижамы, и грубых сапогах.
– Лэрд Андер. – Несмотря на нелепость, вид у Ильи почему-то был очень суровый. – Если это очередная уловка, чтобы выманить меня из дома…
– Если хотите, я могу поклясться Темнейшей.
– Не стоит, я вам верю.
До места, которое заприметил Андер, они добрались быстро. Даже не смотря на то, что уставший скакун с трудом нес двух всадников.
Андер принюхался. Действительно, ветер доносил до него до боли знакомый запах.
Примятая рожь, по которой явно кто-то бежал, уде успела подняться, но дорожка все еще угадывалась. А стоило пройти по ней, Андер заметил и целый вытоптанный круг.
– Здесь боролись. – Тихо сказал он, и обернувшись, увидел бледное в предрассветной темноте лицо Ильи. – И здесь самый сильный запах. Она была здесь не далее как вчера. А на дороге он почти пропадает. Куда она ведет?
– Маркус… – Илья сжал кулаки.
Когда забрезжил рассвет, я услышала, как кто-то поднимается по ступенькам. Попытки вставить ключ в восточную скважину увенчались успехом раза с четвертого. Ключ сделал примерно пол оборота и заклинил намертво.
Я не решилась бы повторить те слова, которые говорила Дива Амаль, но ей позавидовал бы и портовый грузчик.
Страшно ли мне было? До икоты.
Я забилась в самый дальний угол. Не то, чтобы боялась, что она достанет меня из-за двери, но жизненно необходимо было чувствовать за спиной опору. Пусть и такую бесстрастную, как стена.
– Маркус! Немедленно иди сюда! Маркус! – Судя по звукам, она вцепилась в ключь, и пыталась выдернуть его, перевшись ногой в стену.
Но дверь держала хорошо.
А вот кольцо ключа, судя по всему, не очень.
Раздался тихий щелчок, и я услышала, как она кубарем покатилась вниз по ступенькам, и продолжила ругаться уже оттуда.
Очень скоро к ее ругани добавился еще и голос Маркуса.
Быстро выяснив у матери обстоятельства ее падения, он взбежал по ступенькам, и попытался отпереть замок.
Но ключ без обломившегося ушка, которое, судя по всему, осталось в руках дивы Амаль, провернуть стало совсем невозможно.
– Рано или поздно я открою это дверь, Анна… – Пропыхтел он из-за двери. – И тогда ты сильно пожалеешь!
Я сидела, пытаясь не издавать ни звука, тело мое окаменело от страха.
Замок не поддавался.
Выбить дверь с разгона тоже не получилось. Она дрожала, щедро посыпая пол известкой из косяка, но держалась.
– Так значит? – Голос Маркуса стал вдруг тихим и вкрадчивым, и это заставило меня испугаться еще больше. – Когда я открою эту дверь, лучше бы тебе быть уже в платье, готовой к бракосочетанию. Иначе ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю.
Он совершенно спокойно спустился с лестницы, перекинулся парой слов с матерью, и пропал.
Но не надолго. Очень скоро я услышала его шаги.
– Ты думала, что на тебя не найдется управы? Считаешь себя самой умной?
Послышался громкий стук, и я с ужасом увидела, как в щели под дверью оказался загнутый конец лома.
Маркус подергал его, и убедившись, что лом сел намертво, навалился на рукоятку всем своим весом.
Дверь дрогнула, снимаясь с петель.
Я еще сильнее забилась в угол, словно хотела слиться со стеной.
Дверь с грохотом упала на пол, подняв облака пыли и известки.
В комнату ворвался Маркус. Глаза его были совсем бешенные.
Он схватил меня за волосы, и выволок из моего укрытия, а мощный удар под дых выбил воздух из моих легких.
Удары сыпались один за другим, пока я не услышала голос дивы Амали:
– Стой! Прекрати! Не порть ей лицо! – Она оттащила сына от меня. – А ты пожалеешь что не свет родилась, когда мы вернемся! Я специально для тебя замочу розги в соленой воде!
Маркус, сжимая кулаки вышел, а дива Амаль грубо взяла меня за руку с пола.
– Поднимайся, никчемная девка! Ну же! Мы спешим! Или мне позвать Маркуса, чтобы он надел на тебя платье?!
Мне пришлось подчиниться.
Я позволила на себя напялить пожелтевшее платье, расползающееся в пальцах, а лицо прикрыть такой же пожелтевшей фатой, с которой сыпалась пыль.
Дива Амаль волоком вытащила меня из комнаты, при этом задев браслет Андера. Кожа под ним горела огнем.
За порогом ждал заложенный экипаж. Такой же жалкий и старый как платье.
Меня посадили между Маркусом и его маменькой, так, чтобы я не могла повторить свой побег. Да я даже пошевелиться не могла.
– Если ты не будешь вести себя хорошо на церемонии… – Жарко зашептал мне на ухо жених. – То я завяжу тебе рот.
– Нас не обвенчают без моего согласия.
– Ошибаешься, дорогая. – Амаль улыбнулась. – Священник уже свято уверен, что ты в положении. К тому же не большой, не обязывающий ни к чему подарок…
Выглядела эта парочка донельзя самодовольной.
Храм Светлейшего не был украшен по всем правилам свадебной церемонии, но это никому и не требовалось.
Я пыталась упираться, но Маркус с легкостью подхватил меня на руки, и внес через порог святилища. Выглядело это наверное, мило.
Вот он подошел к алтарю, и поставил меня на выложенный белым мрамором пол. Поставил бережно, как фарфоровую статуэтку. Нежно поправил фату на моем лице. Ни дать ни взять, влюбленный новобрачный.
– Мы собрались тут… – Начал жрец, тем временем за нашей спиной действительно собралось все семейство. – Чтобы связать священными узами брака этого мужчину и эту женщину перед ликом Светлейшего. Молодые, возьмитесь за руки.
Маркус так сжал мою ладонь, что, кажется, кости затрещали.
– В здравии и в болезни, в горе и радости, будешь ли ты, лэрд Маркус Лотсгорд, любить эту женщину? Станет ли она на всегда дивой очей твоих и твоей путеводной звездой?
– Да.
– В богатстве и нищете, в тепле и холоде, будешь ли ты, дива Анна Милануа любить этого мужчину? Станет ли он навсегда твоим покровителем и отцом детей твоих?
Маркус еще сильнее сжал мою ладонь. Из глаз брызнули слезы. Но я продолжала хранить молчание.
– Бедная девочка перенервничала. – Как-то даже умиленно произнесла Амаль. – На нее столько навалилось в последние недели. Дар речи потеряла.
– Будем считать, что молчание знак согласия…
Двери святилища распахнулись, с грохотом ударив о стены, и в храм въехал прямо на нашем старом мерине мой отец. За его спиной показался Андер, тоже верхом.
– Как смеете вы попрать храм Светлейшего копытами…
– Молчи, продажный! – Мой отец спрыгнул с лошади, в два прыжка оказался у священника и замахнулся на него. Глаза у папеньки были такие, что даже я бы не осмелилась к нему сейчас подойти.
– Дева Анна не может выйти замуж за этого человека. – Спокойно сказал Андер, тоже спешиваясь, и подходя к нам. – Она уже замужем.
Он нежно взял меня за руку, и, расстегнув браслет, показал священнику мое запястье. На покрасневшей коже виднелась небольшая витиеватая татуировка.
– Зачем вы притащили в храм Светлейшего отродье тьмы? – Возмущенно выдохнул жрец, обращаясь к Маркусу. – Эта метка тьмы…
– Мы вам заплатили! – Взвизгнула Амаль. – Будьте же добры!
– Нет! – Жрец с хлопком захлопнул Светлую книгу. – Я верну вам ваш подарок, но на преступление не пойду! – И уже обращаясь к Андеру: – Не могли бы вы забрать свою… благоверную и удалиться из обители света? Я очень прощу вас не устраивать тут своих разборок.
– С радостью. Маркус. Отпусти руку моей жены.
– Нет. – Маркус дернул меня на себя. – Она моя!
– Тогда давай выйдем и решим все как мужчина с мужчиной…
Андер не успел договорить. Маркус действительно опустил мою ладонь. Но только лишь с тем, чтобы достать кинжал, и кинуться на оборотня.
Андер сделал несколько прыжков назад, укорачиваясь от лезвия и уводя от меня Маркуса.
Первой очнулась Амаль. Она кинулась ко мне, но ей дорогу преградил мой отец.
– Не смей подходить к моей дочери, падаль. – Процедил он. – Ты и так слишком много горя принесла моей семье.
– Вы – всего лишь крестьяне! Должны были радоваться!… Держите его! – Амаль указала рукой куда-то нам за спину, где только что стоял священник. – Он же сейчас позовет стражу!
– Пусть. – Отец резко развернулся на каблуках, и попытался вывести меня из храма, мимо вцепившихся как два кота Андера и Маркуса.
Но не успел. Амаль коршуном налетела на него, вонзая в спину тонкий поясной кинжал. Отец захрипел, и упал на колени.
Она попыталась схватить меня за руку, и вытащить из храма. Но за ее спиной уже не маячила фигура Маркуса. Мне же страх и гнев придали сил.
И я вцепилась ей в глаза и волосы. Мы покатились по полу.
Дети семьи Лотсгорд разбежались кто куда, возможно, ловить священника, но мне было все равно.
Амаль дралась как в последний раз, растеряв остатки своих аристократических манер. Она с силой перекатилась и оседлала меня, нанося беспорядочные удары.
Я попыталась вцепиться ей в горло, но мои пальцы схватили пустоту – Амаль взмыла в воздух.
Андер держал ее за шиворот, словно нашкодившую кушку. Он с презрением посмотрел на нее, и развернулся.
То ли оборотень смог подавить горячку боя, то ли просто хорошо контролировал себя, но он отвесил моей несостоявшейся свекрови пощечину, чтобы привести ее в себя. Амаль тут же затихла.
