Текст книги "Ты не поедешь на отбор! (СИ)"

Автор книги: Яна Спасибко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Мда? – Инвала выглядела расстроенной этим фактом. – От нее уже весь дом воет.

– Мне казалось, что Эллики ведет себя тише.

– Может, только на людях. На деле она уже всем плешь проела своими нравоучениями. Недавно наведалась ко мне в прачечную и потребовала показать ей простыни лэрда.

Я вопросительно подняла бровь, а Инвала продолжила:

– Ясно дело, что искала, да только не найдя ничего отчитала меня за то, что простыни недостаточно белые.

– А ты что?

– А я спросила, будет ли она инспектировать простыни юной девы. Все ж ей платят за то, чтобы она следила за ней, а не за лэрдом Андером. Так она разразилась такой бранью, что у грузчиков бы уши повяли.

Я прыснула.

– А ты не смейся. – Инвала погрозила мне мозолистым пальцем. – Она в серьез видит в тебе соперницу, и чует мое сердце, добром это не кончится.

– Да брось. Собака лает – ветер носит.

– Я бы на твоем месте не была так уверена. Поговаривают, что она…

Договорить прачка не успела. Калитка в сад со стуком распахнулась, и на поляну выскочил мальчишка, босоногий и растрепанный.

– Лэрд приехал! – Запыхавшись заговорил тот. – Срочно требует к себе деву Анну!

Я встала, и отряхнула платье, собираясь уходить.

– А я о чем? – Инвала кивнула в сторону дома. – Еще приехать не успел, уже тебя требует. Темнейшая только знает, что об этом подумает дева Эллики. Да что она, уж слуги шушукаются.

– О чем? – Обернулась я.

– Знамо о чем. О том что он тебя… выделяет.

Я поднималась в кабинет лэрда, считая шаги.

Первый шаг. Что он от меня хочет?

Второй шаг. Может, он нашел мне мужа, и мне придется уехать к совершенно чужому человеку?

Третий шаг. Но я не хочу. Я не готова.

Четвертый шаг. Это же придется с ним в постель ложиться.

В общем, в кабинет я вошла в ужасном настроении духа, готовая ко всему, и ни к чему одновременно.

Андер выглядел… торжественно.

– Я вижу, вы так бежали, что раскраснелись, дева Анна. – Одними уголками губ улыбнулся он.

От ужаса я задержала дыхание. Оборотень давно переступил черту, и обращался ко мне исключительно на «ты». То, что он решил соблюдать в кои-то веки приличия, наводило на совсем неприятные мысли.

Андер, словно не замечая моего состояние, продолжал:

– Я только что вернулся из княжеского дворца. Мы подробно обсудили ваш вопрос, и даже отписали вашему отцу, наверное, он уже получил послание.

– И теперь я могу сама отписать ему? – Немного успокоилась я. Черновик письма давно лежал в ящике моего стола.

– Нет, писать не надо. – На этот раз улыбка стала какой-то горькой. – Мы с князем пришли к единому мнению, что у нас нет больше смысла задерживать вас.

– Я могу отправиться домой?

– Да. Вы и ваш брат можете собирать вещи. Я, и мой отряд лично сопроводим вас во избежание эксцессов. И передадим на руки отцу. Подозреваю, что он тоже придет на встречу не один, и приведет с собой отряд королевской гвардии. Я сам в письме настаивал на этом. Дальше, ваша безопасность, к сожалению, не в моей власти. Анна, вам не хорошо?

– Нет, это прекрасные новости. – Слабо улыбнулась я.

Вроде бы мне радоваться надо, в припрыжку бежать собирать вещи. Но от чего же столько горечи в душе.

– Когда мы отправляемся?

– Спешка ни к чему. Завтра утром. Сегодня я хотел бы сделать небольшой прощальный ужин для вас с Аллоизом. Едва ли мы свидимся снова.

– Что ж… – От чего то захотелось плакать и сыпать проклятиями, но я лишь всдернула подбородок. – Нам здесь был оказан действительно теплый и радушный прием, и я с тяжелым сердцем покидаю это место.

И, чтобы не разреветься прямо у него в кабинете, собралась уйти.

По глазам Андера я видела, что он хочет сказать мне что-то еще на последок, но опередила его.

– Спасибо вам за все, лэрд Андер. И особенно за то, что позволили нам воссоединиться с семьей. Для меня и Аллоиза это очень важно.

Он только кивнул, и я вышла из кабинета.

В свою комнату я почти бежала. Только с тем, чтобы разреветься в голос, как только тяжелая дубовая дверь захлопнется за моей спиной.

Я хочу к семье. Очень хочу. Очень соскучилась по отцу, по маменьке с ее нравоучениями. Даже по Лиз. Но почему я так не хочу уезжать отсюда.

Поплакав, и покричав в подушку, я почувствовала себя немного легче. И начала собирать свои вещи.

За время пребывания в темном княжестве я не успела обжиться большим количеством вещей. Два темно-синих платья горничной я решила оставить. Зачем они мне дома? А вот то, которое мне дали в крепости, добротное, крестьянское, почему-то забрала. Просто не смогла расстаться с ним.

Несколько гребней и заколок для волос. Чулки и нижнее белье.

Все мои пожитки уместились в небольшой чемоданчик. Прямо смех, а не багаж благородной девы. Ну ничего. Вещи для нас, а не мы для вещей. Так мне всегда говорил мой папенька.

Я зашла в ванную и посмотрелась в зеркало.

Глаза еще были припухшими, а нос – покрасневшим, и я умылась ледяной водой. Неплохо было бы и поспать, но я не усну.

Через час пришел Аллоиз, который тоже уже собрал свои вещи и был готов к отбытию. Он вел за руку раскапризничавшуюся Милени.

– Ты готова? – Коротко спросил он.

Я молча кивнула.

– Анна, Эллики сказала, что ты снова покидаешь нас! – Милени сердито топнула ножкой. – Пойди и скажи ей, что это не правда!

– Это правда, милая.

– А почему? Ты выходишь за муж? А меня пригласишь на свадьбу?

– Нет, я еду к своему отцу. Я очень по нему скучаю.

– То есть, ты едешь просто в гости? Значит ты вернешься? – Лицо малышки просияло, у меня же защемило сердце от того, что я собиралась сказать.

– Нет. Я больше не вернусь. Как бы мне не хотелось.

Милени стояла передо мной с застывшей счастливой улыбкой, но глаза ее говорили об обратном.

– Но почему?! – Наконец крикнула она.

Я не знала, что ей ответить. Спас положение Аллоиз:

– Ты же скучаешь по своему папе, когда он уезжает. И мы скучаем.

– А как же я? По мне вы скучать не будете?

– Очень будем, милая. – Я не сдержалась, и снова захлюпала носом.

– Так не уезжай!

Она топнула ножкой и убежала из комнаты, громко хлопнув дверью, и едва не прищемив свои маленькие пальчики.

Аллоиз молча подошел ко мне и обнял меня. Мы так простояли еще какое-то время, и наконец он заговорил:

– Мне тяжело тебе предлагать такое. Но может, ты останешься? Я все объясню отцу, он поймет.

– Ради Милени? Рано или поздно она вырастет, и я стану ту не нужна.

– Нет, – Удивленно ответил он, и слегка отстранился. – Ради себя.

– Мой дом там, где вы. – Тихо ответила я, с примирительно улыбнулась.

– Ну как знаешь.

Аллоиз ушел, а я снова осталась одна приводить себя в порядок. Что ж за день-то такой… сопливый.

Но долго я на этот раз не возилась. Быстро умылась, привела в порядок измятое платье, и спустилась вниз, к ужину. Будут спрашивать, плакала ли я? Уже все равно.

Стол уже был накрыт, горели свечи. Мое место, ожидаемо было рядом с Аллоизом.

Мой брат тихо обсуждал что-то с Андером, а Милени с отстраненным видом сидела рядом с Эллики, полностью игнорируя меня.

Стоило мне присесть на своем место, подали первое. Пахло до отвращения вкусно. Мне кусок в горло не лез.

Эллики, убедившись, что лэрд занят беседой, и наклонилась ко мне.

– Я слышала, вы снова покидаете нас, дева Анна. – С обворожительным видом прошептала она. – Как жаль, мы только начали находить общий язык.

В прочем, сожаления в ее голосе не было ни на грамм.

– Да, мне снова придется уехать. – Подтвердила я. – Мне тяжело, что придется покинуть деву Милени.

– Не переживайте, – Весело отмахнулась Эллики. – Вы оставляете ее в надежных руках. К тому же вы сами понимаете, что общение с такими как вы…

– С какими? – Я оторопело подняла бровь.

– Ну разве вы сами не видите? – Улыбка на лице гувернантки стала еще более милой. – С вами играют как кот с мышкой. И только потому, что вы это позволяете. Признайте, дева Анна. Вы – куртизанка, подобранная нашим лэрдом на какой-то обочине. Вас отмыли и нарядили в чистое платье, но суть ваша осталась прежней. И теперь вас отправляют обратно. На обочину…

– Дева Эллики. – Я сделала глубокий вдох, и, наверное, заговорила чуть громче, чем хотела бы. – Оставьте ради богов свои фантазии при себе.

Разговор Андера с Аллоизом прекратился, они оба с удивлением и ожиданием смотрели на нас.

– Дева Эллики. – Наконец произнес Андер. – Это уже второе предупреждение в вашу сторону. Еще одно, и можете искать себе новую работу.

– Я прошу прощения, мой лэрд… – Она мило покрасела, пушистые ресницы легли на разрумянившиеся щеки. – Я ничего такого не сказала, просто… Дева Анна в нашем доме имеет привычку пропадать и появляться вновь. Естественно, слуги строят догадки вокруг ее таинственной фигуры. Я лишь озвучила одну из них.

– Собственного сочинения? – Не сдержалась я.

– Не говорите ерунды, дева Анна. – Она отмахнулась от меня. – Вы будете удивлены, но это самая распространенная…

– Сплетня? – Аллоиз вопросительно поднял бровь.

– Теория! – Эллики возмущенно мотнула головой.

– Дева Эллики. – Андер тяжело вздохнул. – Я никогда не любил нарушать своего слова, но иногда обстоятельства вынуждали меня сделать это. Простите, дева Анна, я помню, что обещал вам, но… дева Эллики, после ужина потрудитесь собрать и свои вещи. Завтра вы тоже покидаете нас.

Она побледнела, и дальнейший ужин прошел в гнетущем молчании.

Ужин был закончен в полной тишине. И только раскапризничавшуюся Милени подхватили на руки слуги и увели умываться и укладывать спать.

– Спасибо за компанию и вкусную еду. – Я встала, и чинно расправила складки платья. – Завтра с утра нас всех ждет ранний подъем…

– Сядьте, Анна. Я надеялся обсудить с вами и вашим братом завтрашнюю поездку в более… дружественной обстановке. Но все складывается так, как складывается.

– Что же вы хотели обсудить? – Я медленно опустилась на свой стул.

– Для вашей с братом безопасности князь сделал исключение. – Он устало потер глаза. – И гвардия императора встретит вас не на границе. Вас будут ждать прямо в крепости.

– Спасибо, мы это очень ценим. – Ответила я.

Прозвучало несколько резковато, но Андер все понял правильно.

– Мне очень важно, чтобы вы в безопасности пересекли границу. – Он сделал глубокий вдох. – Простите, здесь становится душно. Может, прогуляемся по саду перед сном?

– Я действительно очень устал, и хотел бы уже отойти ко сну. – Ответил за меня Аллоиз. Вид у него был не то, чтобы сильно уставший, но слегка печальный. Брат посмотрел на меня, и я заметила, как плутоватый блеск в его глазах появился, и тут же исчез, словно и не было его. – Но я доверяю вам сопроводить на прогулку мою сестру. У нее был сегодня насыщенный день. Не мешало бы проветрить голову на сон грядущий.

Аллоиз быстро откланялся, и вышел из столовой, оставив нас наедине.

Андер подал мне руку, и мы вышли в сад.

Тусклое голубоватое свечение магических светильников давало ровно столько света, чтобы можно было разглядеть дорожки под ногами, но не бить в окна спален, выходящих на сад.

Мы неспешно шли между клумб.

– Моя маменька сказала бы, что это скандал… – Тихо сказала я, только чтобы прервать нависшую тишину.

– Все переживаешь за свою репутацию? – Андер снова перешел на «ты». Я скорее почувствовала, чем услышала его смешок. – Хочешь, я сделаю тебе предложение? Как честный оборотень. Но тогда тебе придется остаться.

– Шутить изволите? – Я почему-то тоже прыснула. – Я очень хочу увидеть своего отца, успокоить его. Вернуться домой.

– Понимаю. – Андер был неожиданно очень сдержан в своих словах. – Я тоже, возвращаясь с каждого задания рвусь к себе домой, чтобы увидеть Милени. У меня кроме дочери никого нет. Я очень завидую твоему отцу. И сочувствую ему. Двое из его детей пропали, и он только сейчас узнал, что они живы и здоровы.

Я прикусила нижнюю губу от досады, а Андер продолжал:

– Если бы с Милени случилось что-то подобное, я бы виновников из-под земли достал… – Он запнулся. – И еще я очень восхищаюсь твоим отцом. Хотелось бы верить, что моя дочь вырастет такой же отважной.

– А я надеюсь, что на ее жизненном пути не выпаде таких приключений. – Я горько усмехнулась.

И снова потянулась тишина.

Мы шли мимо белых магнолий, красных роз, цветков жасмина. Ночной сад дышал десятками переплетающихся ароматов, и в этот раз тишина не была в тягость. Мы слушали, как он говорит с нами на каком-то одному ему понятном языке.

– Ты же понимаешь, что я ни минуты не желал тебе зла? – Наконец нарушил молчание Андер.

– И зачем вы мне это говорите? Чтобы мне стало стыдно за мое поведение?

– Тебе нечего стыдиться. – Он резко остановился и взял меня за руку.

Его теплые сухие пальцы обжигали кожу на моем запястье. Сердце отчего-то забилось быстро-быстро.

– Ты защищала свою семью. – Продолжил оборотень. – Я не знаю ни одной другой девы, которая бы без колебаний отдала свою жизнь ради благополучия близких.

– Мне ведь на самом деле ничего не угрожало.

– Но ты ведь не знала об этом. И не верила… у тебя было мало причин доверять мне, или кому бы то ни было еще.

– Спасибо за прогулку. – Очень тихо сказала я. – Завтра действительно ждет ранний подъем. Я пойду готовиться ко сну.

– Хорошо… только я помню, что обещал тебе.

– Что вы мне обещали?

– Спросить твоего разрешения. Можно я тебя поцелую? На прощание.

Я опешила. Все мысли, роившиеся в моей голове вдруг разом исчезли, оставив только звенящую пустоту. Разум в ней метался словно птица, не находя ни одной причины, чтобы отказать в его просьбе. И я медленно кивнула.

В следующий момент его губы прикоснулись к моим.

Это был не украденный поцелуй на площади. В этот раз он был полон нежности и трепета, и я ответила.

Глава 8

Из окна моей спальни в имперском дворце сад был как на ладони. Хотя, садом это назвать язык не поворачивался. Больше это было похоже на большой парк. С белыми ажурными беседками, мраморными статуями и лабиринтом из высокой зеленой изгороди.

Да и сама спальня была шикарна. Не чета той, которую мне предоставили в темных землях. Нет, она была ШИКАРНА.

И так же бездушна и безвкусна.

Отец бы сказал: «Дорого-богато».

Мне же она казалась экспозицией в музее.

Я все время теребила простенький серебряный браслет с бирюзой, подаренный Андером на прощание, а мысли мои то и дело возвращались к оборотню.

Встреча прошла… сумбурно.

Мы с отцом долго обнимались и плакали. Впервые я видела слезы на родном лице. Ну как долго… столько, сколько позволили.

Однако, я и за это была благодарна.

Капитан гвардейцев проявил неслыханное терпение, позволив семье воссоединиться как подобает, не смотря на то, что ему было явно не по себе на вражеских землях.

Не знаю, виной тому было его великодушие, или смурное лицо Андера.

Еще безумно радовало, что Маркуса среди гвардейцев не было. Когда я сообщила отцу, что именно он виновен в том, что вся эта история случилась с нашей семьей, то папенька разразился чередой нецензурной брани. Командир гвардейцев, же наоборот, был настроен более скептично:

– Многие девы этого возраста склонны к разного рода фантазиям, переходящим в истерию. – Спокойно ответил он моему отцу. – Возможно, все не так, как ей видится. Я могу предположить, что все случившееся – это одно большое недоразумение.

– Вы намекаете, что моя дочь – фантазерка и истеричка? – Отец повысил голос, и выпятил грудь, явно стараясь казаться больше.

– Ни в коем случае. Подозреваю, что между молодыми людьми случилось недопонимание. – Командир сделал шаг назад, явно собираясь сгладить конфликт. – Юная дева ждала серенад под окном и стихов в ее честь, а у простого солдафона не нашлось слов, чтобы выразить свои чувства.

Отец явно собирался спорить до последнего, и спорил бы, не вмешайся Андер.

– Не знаю, действительно вы верите в свои слова или просто из солидарности прикрываете подонка, но я свои умозаключения я отправил императору. Пусть он решает, что с ним делать.

Я выдохнула. Скандала не будет. Так не хотелось портить радость встречи выяснением отношений с недалекими людьми.

Мы пересекли границу незаметно. Очень скоро я начала узнавать до боли знакомые места. Даже дышать как-то легче стало.

Когда в дали показалась крыша нашего дома, мы немного пришпорили лошадей.

Вот она, наша улица, а вот и ровненький белый штакетник. Маменька стоящая в воротах, и прижимающая к груди мокрый от слез носовой платок.

Мы спешились, и она сгребла Аллоиза в свои объятия, разрыдавшись в голос. А после и меня.

– Девочка моя… – Причитала она. – Сколько же ты натерпелась…

– Все хорошо, маменька. – Я мягко обняла ее. – Не переживай, все кончилось.

– Я боюсь, не все. – В этот раз капитан гвардейцев был настроен куда более решительно. – У нас приказ доставить деву Анну в имперский дворец.

– Что? Но отбор уже начался, зачем она там?

– Отбор невест тут ни при чем. Дева Анна долго пробыла в стану врага… Император изволит говорить с ней лично. Но не переживайте. Я думаю, что как только он убедится, что вашу дочь не завербовали и не околдовали, тут же отпустит ее домой. К тому же, насколько я знаю, дева Лизабет находится во дворце? Вместе и вернутся.

Во дворец мы прибыли глубокой ночью. Я едва держалась на ногах после нескольких дней в седле, но нашла в себе силы осмотреться.

Итак. Обезличенные шикарные покои с полами из белого мрамора, красными бархатными шторами и золотой лепниной.

И словно издевка, гордо возвышающийся по центру комнаты огромный чемодан с пошитыми для отбора платьями.

У меня не было сил, чтобы вскрыть чемодан, и в ворохе вещей найти ночную сорочку, да и сильно подозреваю, что ее не было там. Все мои личные вещи сгинули вместе с лошадьми во время устроенного мною в лесном доме пожара.

Поэтому, быстро смыв с себя пыль дорог и конский пот в уже остывшей воде, плескавшемся в золоченом корыте, я забралась под одеяло как есть, дав себе зарок, что завтра обязательно подберу себе что-то из багажа. Да хотя-бы комбинацию из нательной рубахи и панталон.

Утро встретило меня после полудня.

Я подозревала, что во дворце не принято вставать с первыми петухами, но не думала, что просыпаются они тогда, когда мы в деревне садимся обедать.

Хотя, чего я ожидала? Сейчас идет отбор, балы заканчиваются после полуночи. Юным девам и прекрасным дивам, дабы сохранить цвет лица и блеск глаз надо высыпаться.

К слову говоря, после изматывающего путешествия я бы поспала еще час– полтора, но в мою спальню вошли две горничные, и начали деловито разбирать мой чемодан.

– Что изволите сегодня надеть, дева Анна? – Гоничная услужливо поклонилась, едва заметив, что я уже не сплю. Голос ее был теплым и учтивым, если не сказать, приторным. Глаза же оставались холодными и цепкими.

Меня, не смотря на уважительное отношение, обдало холодом.

– Любое. На ваш выбор.

Откровенно говоря, я уже и не помнила, что было в этом чемодане. Но и признаваться в этом почему-то не хотелось.

Я встала с постели, совершенно забыв, что не одета. Вышколенная горничная почти ничем не выдала своего удивления. Даже бровью не повела.

Мне туго затянули корсет, помогли надеть на себя утреннее платье оливкового цвета с вычурными черными бантами, и уложили сложную прическу.

Смотрясь в зеркало, я горько усмехалась про себя. Выглядела я, на мой взгляд, несколько вызывающе и вульгарно. Неужели именно к этой жизни стремятся все девы империи?

Быстро поглотив принесенный мне завтрак, я вышла из своих покоев.

Имперский дворец поражал своими размерами. Наверное, так и должно быть? Как они сами не блуждают в этих лабиринтах?

Мне выделили лакея в сопровождение, и он вел меня переходами и галереями. В какой-то момент я поняла, что не смогу самостоятельно найти пути назад.

Мы вышли в тот самый парк, который я наблюдала из своего окна.

– Я прошу прощения, но куда мы идем? – Наконец спросила я у лакея, целенаправленно идущего куда-то вперед.

– Его светлость изволят принимать утренний чай, и хотели поговорить с вами, прежде чем представить ко двору.

Где-то в животе противно затянуло, завтрак тут же попросился наружу. Это что же я сделала такого, что на меня обратил внимания сам император? Понятно, что. Было бы удивительно, не захоти он со мной побеседовать.

Правильно говорит отец. Хочешь выделиться – опаздывай.

Император и его семья восседали за накрытым столом под изящным ажурным зонтиком, защищающим набеленную кожу дам от утреннего солнца.

Я присела в изящный книксен, и склонила голову.

– Поднимись, дитя. – Голос у него был… обычный. Самый не примичательный голос. – Присаживайся к столу, мы хотим побеседовать.

И столько доброты было в нем. Ни дать – ни взять добрый дядюшка приехал к племянникам, которых давно не видел.

– Присаживайтесь, дева Анна. – Он жестом указал на свободный стул, который для меня тут же выдвинул лакей.

Я учтиво улыбалась, а сама несознательно сравнивала его с темным князем. Спокойный интерес и вежливость. Почему-то темному этого было достаточно, чтобы расположить к себе. Наш же император был во всем… слишком.

Слишком учтивая улыбка на чрезмерно набеленном лице, тон голоса, словно он захлебывается от восторга при виде меня, и вообще…

Я почувствовала себя мухой, увязшей в варенье.

По правую руку от императора сидела императрица. В противовес своему венценосному супругу, она выглядела неприязненно, и даже не старалась этого скрывать, но пока молчала.

Сын императора, самый завидный жених был хорош лицом, его можно было бы даже назвать красивым, если бы в его выражении была хоть толика мужественности.

На всем образе его светлости Леонарда был какой-то флер детства. Оттого он казался не милым, но даже немного отталкивающим.

– Скажите, это правда, – Он позволил себе перебить отца прямо посередине фразы. – Что темные жрут своих пленников прямо на поле боя?

Ажурная чашечка с липовым чаем в моих руках дрогнула.

– Я не знаю, ваша светлость. – Улыбнулась я. – Не присутствовала на поле боя.

– Жаль. – Даже расстроился он. – Но за столом вы с ними ведь ели? У вас в тарелке тоже были младенцы?

– Я не покидала поместья советника князя. – Видит Светлейший, мне было тяжело держать себя в руках. – Там за столом любили сладкую выпечку.

– То есть советник темного князя – сладкоежка? – Произнес он таким тоном, каким можно было сказать: «То есть большой и злой оборотень носит дамские кружевные панталоны?».

– Не он. Его дочь. – Так же улыбнулась я. Чашку я все же решила поставить. Меня саму уже начало раздражать противное дребезжание о блюдце.

– Вы делили с ним постель? – Леонард даже наклонился ко мне ближе, чтобы не пропустить ни единого моего слова.

– Довольно, Лео. – Прервала императрица, до сих пор благосклонно слушавшая вопросы своего сына.

– Но я хочу знать…

– Это не уместная тема для разговора за столом.

Вот так. Выйдите из-за стола – спрашивай у девы что хочешь. Но не порть маменьке аппетит. Меня мысленно передернуло от той мерзости, в которой только что пришлось искупаться.

– Так вы говорили, что не выходили из поместья? И ничего не видели? – Продолжил император, убедившись, что любимое чадо обиженно замолкло.

– Совершенно нет. Все это время я проводила на территории поместья. Лэрд Андер, пока я была его гостьей, поручил мне обучить его дочь естественным наукам. – Ну, почти не соврала.

Принц фыркнул, а император продолжил:

– Как случилось, что вы оказались в темных землях?

– Меня похитили.

– Темные?

– Нет, это сделал имперский легионер, когда я ехала на отбор.

– С целью выкупа?

– Нет. Накануне он сделал мне предложение? И я отказалась.

– Естественно отказалась. – Фыркнула императрица и ласково погладила своего сына по голове, хотя тот и попытался увернуться, всем своим видом показывая, что «мамино солнышко» не довольно. – Каждая дева мечтает о шансе выйти замуж за бедующего императора.

Упаси меня Светлейший…

– То есть, вы сбежали из-под венца? – Продолжил император, не обращая внимания на комментарии супруги.

– Получается, что так.

– Что подвигло вас бежать на земли темных? Вы решили, что вступить в брак с кем-то из их племени более приоритетно, чем за имперского легионера?

– Я не бежала в земли темных. Я просто бежала, куда глаза глядят. И заблудилась.

– Очень удачно заблудились. Не находите? – Император, видно, очень довольный собой, отправил в рот кусок медового пирога. – В письме, Лэрд Андер очень тепло отзывался о вас. Как думаете, почему?

– Не могу знать. – Одни боги знают, как тяжело мне было сохранять хладнокровие. – Но могу предположить, что плохо отзываться о деве ему не позволило воспитание. Все же он светский… оборотень.

После того, как император понял, что никакой внятной информации от не добьется, он сразу потерял интерес к моей персоне.

Мне быстро дали понять, что аудиенция окончена, и я, раскланявшись, поспешила убраться от них подальше. Чувствовала себя… оплеванной.

Предоставленная сама себе, я принялась бродить по галереям в поисках входа в свои покои. Мне бы конечно стоило в первую очередь найти сестру, но, во-первых, где ее сейчас искать, я не представляла, а во-вторых – мне отчаянно нужно было побыть наедине с собой, и прийти в себя.

Блуждала я часа два, не меньше.

Успела и успокоиться, и подумать о положении, в котором оказалась. И даже обрадоваться, что снята с участия в этом унизительном конкурсе, гордо именуемом отбором невест. Отчасти от того, что главным призом оного было мамино сокровище, по недоразумению названное принцем. Ничего кроме отвращения этот человек у меня не вызывал. Более мерзкий, наверное, только Маркус.

Расстраивало меня только то, что все равно придется провести здесь несколько месяцев, пока идет отбор. Потому что Лиз я в этом гадюшнике не брошу.

Наконец, за очередным поворотом я увидела мальчишку-пажа. Видимо, с первого взгляда юноша определил, то перед ним, а потому просто улыбнулся той улыбкой, на которую способны только дети и сказал:

– В левую галерею и лестница наверх.

Я не успела его даже поблагодарить, как он окликнутый кем-то из соседнего помещения, скрылся за дверями, однако, стоило мне только свернуть в указанном направлении, как я начала узнавать картины, мимо которых проходила, когда шла на завтрак к императору.

Наверху суетились горничные. Как оказалось, многие девы, едва проснувшись и позавтракав, стали подбирать себе вечерние туалеты на предстоящий бал.

Светлейший, сколько же денег улетает, как в бездну на ежедневные балы в течение нескольких месяцев отбора… сто императоров можно было бы женить с размахом.

Сейчас де девы собрались в общей комнате, чтобы передохнуть и предаться последним сплетням. Мне было совершенно не интересно, поэтому я, сухо поздоровавшись, направилась в свои покои.

Идти на бал не хотелось. Да и зачем мне? С другой стороны… ну запрусь я в четырех стенах, и что? И за сестрой не посмотрю (хотя, если она до сих пор без меня не пропала, то уже и не пропадет), и сама взвою совсем скоро. Потому что без дела сидеть не смогу. Надо поискать имперскую библиотеку.

Я начала расплетать прическу, от которой уже начала болеть голова, когда в дверь постучались.

Не дожидаясь моего ответа, Лиз вошла в комнату.

– Привет. Я рада тебя видеть. – Улыбнулась я, неожиданно осознав, что и по ней тоже соскучилась.

– Зачем ты приехала?

Улыбка медленно сползла с моего лица.

– По приказу императора. – Сухо ответила я. – Не переживай, меня сняли с отбора.

– Тебе бы все равно ничего не светило. – Лиз фыркнула. – Такой красавчик как Лео даже не посмотрел бы… на такую как ты.

Она попыталась обдать меня взглядом, полным холодного презрения, явно подражая кому-то, но ее потуги выглядели жалко.

– Не больно то и надо. Видела я твоего Лео. Упаси Светлейший от такого мужа.

– Он – будущий император!

– И от этого не может быть отвратительным супругом? – Я подняла бровь. – Если ты действительно хочешь попробовать побороться за корону и за его сердце, я тебе мешать не буду. Даже помогу, чем смогу. Но очень уж любопытно знать, чем тебе помешал мой приезд?

– Вокруг твоей персоны, сестрица, разразился безобразный скандал! – Она в сердцах даже ножкой топнула. – Даже когда ты была где-то далеко, на меня косо смотрели! А теперь никто не хочет даже не здоровается! Представляешь, я сегодня проснулась, и узнала, что меня обсуждают даже слуги!

– Подожди, а ты-то тут при чем?

– Ну и дурра, ты Анна! – Прорычала она. Лицо ее раскраснелось от гнева, и даже через слой белил моя сестра стала похожа на перезрелый помидор. – При том, что я – сестра главной распутницы этого сезона!

Я сделала глубокий вдох. Это какое-то своеобразное боевое крещение в императорском дворце, или мою жизнь действительно кто-то захотел превратить в пытку?

– Я – не распутница. Отец наверняка писал тебе, и рассказывал, что случилось.

– И что мне теперь? Ходить каждому сплетнику в лицо его писулькой тыкать? Надо было тебе выходить замуж за Маркуса, пока звал! Тогда бы этого ничего не было.

– То есть, я должна была пойти под венец с этим… насекомым, – Не выдержала я. – Чтобы тебе продолжали улыбаться люди, которым на тебя плевать?

– Да ты хоть представляешь, ЧТО о тебе говорят?! Ты сбегаешь с каким-то оборотнем по дороге на отбор! Несколько недель от тебя никаких вестей, весь двор шепчется за моей спиной, когда же это моя сестра принесет в подоле ублюдка-волченка! Потом, как только слухи немного поутихли, императору приходит письмо о тебе, в котором написано: волк наигрался, заберите свою девку обратно, и императорский дворец превращается в осиный улей, и каждый норовит меня ужалить! Потом объявляешься посреди ночи, в компании мужчин в непотребном виде, а утром вся прислуга шепчется, что ты спала в чем мать родила, и не факт, что одна!

– Ты правда веришь во все это? – Тихо прошептала я.

– А чему мне еще верить?! Из-за тебя…

– Лиз… Это временные трудности. И это можно пережить. – Устало сказала я. – Я искренне желаю тебе победы на отборе, а сама постараюсь отбыть домой как только появится возможность. А теперь пошла вон из моей комнаты.

На бал все-таки идти пришлось.

Не смотря на гадское настроение и ссору с сестрой.

Ради меня даже вызвали главную диву-фрейлину, которая объяснила, что причиной не явления на бал может являться только серьезная болезнь. Ну и что, что я не конкурсантка? Не прийти на праздник его сиятельства было бы серьезным оскорблением. Я же не хочу, чтобы моя семья попала в немилость?

Куда уж немилостивее.

Так что я начала нехотя собираться, рассчитывая, что удастся отсидеться где-то в углу.

Привлекать внимания совершенно не хотелось, но все платья из моего багажа как назло оказались яркими и кричащими. Я выбрала светло-бежевое с белым кружевом, а вызывающее декольте прикрыла тонкой шалью. Ну, ничего. Хотя, конечно, не мой стиль.

На балу было… скучно. Все девы замолкали при моем приближении, а стоило повернуться к ним спиной – отовсюду раздавались смешки и шепотки. В меня только что пальцем не тыкали.