Текст книги "Не повод для войны"

Автор книги: Яна Горшкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Обнаженную безоружную женщину.

– Вот именно! И получил закономерный результат – обнаженная безоружная женщина тебя скрутила.

– Моим же собственным ремнем, – поддакнул сидхэ, уже почти касаясь ногой ее бедра.

– Ха, я знала, что умение быстро расстегивать мужские пояса когда-то да пригодится! – самодовольно ухмыльнулась она. – Так что теперь ты – мой пленник, и будь уверен, что без хорошего выкупа я тебя не отпущу. В конце-то концов, Аэт'глатт, это же ты всегда оказывался хозяином положения, а теперь – мы просто поменялись местами.

– И что же грозит мне, коль скоро я оказался в твоей власти, о безжалостная?

– О! – девица склонилась над ним и коснулась кончиками пальцев щеки. – Я буду тебя стр-рашно, просто ужасно пытать... – и, уже расстегивая его рубаху, добавила: – И никакие мольбы о милосердии не смягчат меня, так и знай.

Ну, теперь Эллерик наконец-то все понял. Разумеется, эти двое знакомы, хорошо так знакомы, близко, более того – они любовники, и здесь – свидание. И стоило так выкладываться на защитный круг, всего лишь ради того, чтоб предаться низким порокам на расстеленной по песку аст'алхэ? Право, винлэс невозможно понять! О Высоких известно, что они неразборчивы в связях, но чтобы настолько?..

Он лукавил. Несмотря на грязную кровь и, несомненно, столь же грязную натуру, эта девка была хороша, возможно, хороша именно той необъяснимой притягательностью полукровок, что заставляет помешанных на чистоте происхождения муирэн тайно и постыдно желать столь противоестественной связи. В сугубо мужских беседах под кувшин-другой вина разговор о метисках заходил часто. Они слыли весьма изобретательными любовницами, и слухи о них ходили самые невероятные. Впрочем, мало кому в Маэрэ мог представиться случай это проверить – решиться на то, чтоб завести себе такую и прослыть едва ли не скотоложцем... все-таки это чересчур высокая цена. Ну что ж, зато теперь Эллерик смог убедиться в правдивости слухов, так сказать, воочию. Вовсе не преувеличивали подвыпившие собеседники, скорее, преуменьшали даже. Пожалуй, теперь муирэн и рад бы был не смотреть, однако стоит ли закрывать глаза, когда и разносящихся над водой звуков достаточно? Кроме того, свидание было тайным, а Эллерик узнал этого беловолосого, ведь девица посмела называть его по имени. Хэлгэ лэт Аэт'глатт, наследник Дома Рассвета. Втайне спит с одной из этих шлюх. Каково?! Так что же согласится отдать, что сделает для Эллерика и Маэрэ наследный князь одного из Великих Домов Вэннэлэ, чтоб избежать позорной огласки? Возможности здесь открываются самые невероятные! Муирэн ухмыльнулся. Пусть Перворожденные играют в свои древние игры между собой, но будущее, так или иначе, принадлежит поколению тех, кто не помнит Проклятой Земли. Его поколению. Пусть не сейчас, пусть через пару сотен лет или даже больше – сидхэ всегда умели ждать. Никто не ожидает от "мальчика Алькалиндэ" особой политической прыти – тем лучше. Но у этого мальчика отныне есть свой кинжал в рукаве, и Волна и Крылья свидетели, это только начало. Так что стоит отрешиться от желаний и эмоций и внимательно, очень внимательно досмотреть все это хаэнгэ до конца. Если наследник Рассвета оказался столь глуп, что позволил себе увлечься полукровкой, может быть, он проявит еще больше беспечности и сболтнет что-нибудь важное, как знать?

Но, вопреки предположениям Эллерика, тайны первой начала выбалтывать именно метиска.

– Игры... – хихикнула она, пока любовник распутывал ремень, с некоторых пор стягивавший уже ее локти. – В них, безусловно, что-то такое есть, хотя мне порой кажется, что мы оба с тобой попросту спятили, раз позволяем себе это, – и, встряхнув освобожденными руками, улеглась, положив затылок к нему на колени.

– Не так уж и часто позволяем, – заметил Рассветный, перебирая ее спутавшиеся пряди. – Взъерошенная кошка! У тебя опять песок в волосах, смотри!

– Не только в волосах, – буркнула полукровка, блаженно жмурясь. – Надо же, как ты меня, право... ловко.

– Ты напросилась сама, – поддразнил он, – а я слишком долго ждал тебя тут.

– Ты ждал! – она фыркнула. – Ох, Хэль, я чуть было не загнала лошадь, провела в седле почти трое суток, слезая лишь для того, чтоб сбегать в кусты и дать Тени хоть какой-то отдых... а теперь мне кажется, что не так уж много времени я выиграла.

– У нас есть еще вечер, ночь и часть следующего дня.

– Меньше, – девица покачала головой, насколько это можно было сделать в такой позе. – Мой отряд догонит меня, самое позднее, после полудня завтрашнего дня.

– А мой... – он нахмурился, словно подсчитывая: – Ну да, ты права! Завтра около полудня я уже должен встретить это проклятое посольство.

"Ага!" – радостно подумал Эллерик в своих кустах.

– Какой предлог ты придумал для этой отлучки?

– Предлог? – Рассветный фыркнул. – Кайт, я командую этим эскортом – пока. Так что мне не нужны никакие предлоги. А ты?

– А я, – она с ухмылкой передразнила любовника, – командую своим отрядом, и мне предлоги тоже не нужны.

– Роскошно! Получается, мы с тобой дружно бросили вверенные нам силы на произвол судьбы.

– И подчиненных, – воительница лениво потянулась: – Для чего-то же нужны все эти умудренные тысячелетиями воины? А вообще ты прав, бросили. Опять.

– Ну, мои подчиненные вполне в состоянии сами дойти до лагеря муирэн у Слепого мыса. Кстати, ничего не изменилось в наших планах? Первым посольство встречаю я и довожу до Заставы Ирил, где встречаю тебя с твоим отрядом и наконец-то передаю командование?

– И ответственность? – она подмигнула и села. – Нет, Аэт?глатт, мы сделаем, как собирались. Мало того, что если я притащу в Ветреную Усадьбу триста гвардейцев Вереска, меня лэн Ириэн не поймет – представляешь себе, сколько мяса сожрут воины, а фуража – их кони? – так мы еще и разбойников наших можем спугнуть. Нет, не будем переигрывать. Скрытность предпочтительней – я так и не смогла узнать, кто в Приграничье снабжает элтайнитов информацией.

– А Папоротник?

– Пусть мечами Папоротника командует их глава. Лично. – Полукровка успокоилась и снова легла, на сей раз на бок, опершись на локоть. – Ты сможешь дотянуться до моей сумки? Там вино. И, если дотянешься, прихвати и планшетку мою – я там в пути план набросала, сейчас поглядим и обсудим.

– Держи, – Рассветный дотянулся не только до сумки, но и до ее рубашки. – Набрось рубаху, а то я не могу спокойно смотреть на то, как ты вздрагиваешь, эланэ. А для того, чтоб тебя согреть, мне следует немного передохнуть, – и лукаво подмигнул. – Так, вино я нашел... ага, вот и планшет, вот и пакет... Клянусь Рассветом, Кайт, кого ты опасалась в пути так, что запечатала... Нет, вскрывай-ка сама. Я не хочу, чтоб эти бумаги вспыхнули прямо у меня в руках.

– Предусмотрительность всего лишь, – фыркнула воительница, цапнув пакет. – Не прибедняйся, Рассвет, вскрывать такие печати нас с тобой учили в одно и то же время, и ты был лучшим учеником, чем я... Вот, посмотри.

– Любопытно мне, и как же ты умудрилась набросать даже карту, если и впрямь не сходила с седла? – он перевернулся на живот и принялся разбирать поданные бумаги.

– Ну не все же время я скакала галопом, а у Тени очень ровный шаг, сам знаешь... Вот! Я возьму десяток гвардейцев – этого достаточно будет для достоверности – и встречу тебя с посольством здесь, не доезжая поворота к Заставе Ирил. Эскортом командуешь ты – вот и продолжай командовать. Ни к чему муирэн знать, как все обстоит на самом деле. А Элоэрт раскусит нас моментально, едва лишь увидит этакое воинство.

– Он раскусит нас еще быстрее, едва лишь увидит тебя, Кайт. Не думаю, что Лунный забыл вашу прошлую встречу.

– И верно! – полукровка поморщилась и выругалась – именно так вульгарно, как и подобает смескам: – Ну, давай что-нибудь придумаем тогда... Хэль, сможешь ты сделать так, чтоб мне не встретиться с Элоэртом хотя бы до Ветреной Усадьбы? Как только муирэн войдут в поместье лэн Ириэн, у меня будут развязаны руки. Но если Лунный изволит взбрыкнуть, не доезжая усадьбы, он сорвет нам все дело. А в поместье... во-первых, им займется сама лэн Ириэн, а если и этого будет мало, я вызову туда Керберна, и пусть древнейшие разбираются между собой.

– К чему эти сложности? – Рассветный забрал у нее флягу с вином и сделал два долгих глотка. – Почему бы тебе не подождать нас в Ветреной Усадьбе или хотя бы на заставе?

– Потому что Аэнвэль весьма недвусмысленно дала понять мне, что за безопасность этого наследного щенка муирэн я несу личную ответственность. Веришь, мне не хотелось бы разочаровывать княгиню.

– Снова.

– Вот именно. На этот раз я могу и не отделаться так легко.

– Хорошо, – он потянулся, хрустнув суставами, и сел. – Я сделаю так, чтоб Элоэрт тебе не мешал. И верно – из всего посольства лишь Лунный знает тебя в лицо, для прочих же ты будешь всего лишь очередной... м-м-м...

– Мог бы и договорить, – она пожала плечами, изображая равнодушие. – Я прекрасно знаю, как в Маэрэ относятся к таким, как я – и как называют.

– Оставь, – Рассветный поморщился. – Муирэн могут говорить между собой, что угодно, но это еще не повод для того, чтоб я повторял за ними.

– Еще бы! – девица сплюнула. – Повторять за муирэн было бы ниже твоего достоинства, Рассвет.

– Кайт, перестань. Давай не будем обсуждать достоинства, твои и мои, хорошо? Я прекрасно понимаю, как задевает тебя отношение муирэн к полукровкам, но, веришь ли, мы и так делаем все, что можем, чтоб как-то смягчить это... Ты слушаешь?

– Ты прав, давай не будем, – она отмахнулась. – Та-ак... что у нас еще... Ну, весь план операции я расписала по пунктам, как видишь, и сделала для тебя копию. Кстати, вот тебе и предлог для отлучки -нам следовало встретиться наедине хотя бы для того, чтоб согласовать действия...

– Да что с тобой, Кайт? – нахмурившись, он резко отложил бумаги и, ухватив ее за локоть, притянул к себе. – Ну?

– Ничего, – тряхнув головой, она высвободилась, встала и, застегнув рубашку на пару крючков, отошла к воде. Зайдя в озеро по щиколотку, обернулась и нервно бросила, почти выкрикнула: – Проклятье, все из-за этих муирэн! Хэль, мне не нравится это посольство, мне не нравится эта идея с династическими союзами, мне не нравятся эти игры у меня за спиной... Пёс, да мне вообще ничего не нравится! Называй это предчувствием или же просто истерикой, но это так.

– Только что тебя все устраивало, – спокойно заметил Рассветный.

– Проклятье! Только что у меня не было чувства, что за мной наблюдают! – все-таки сорвавшись почти на крик, она сжала кулаки и окинула озеро и лес злобным взглядом.

Эллерик замер в своем убежище и забыл, как дышать.

– Кайт, – сын Рассвета тоже встал и, подойдя к ней, положил руку на плечо настороженной и напружинившейся, словно перед прыжком, полукровке: – Кайт, таэнэ, здесь никого нет, кроме нас. Я тебя уверяю, круг я очертил со всей тщательностью. Впрочем, если ты сомневаешься, давай просто проверим окрестности – и все. Это не такое уж долгое дело.

– Да нет же, нет, я не о том, – она явно расслабилась под его рукой и чуть подалась назад, к нему: – Конечно же, здесь никого нет. Я вовсе не сомневаюсь в твоей способности обеспечить безопасность, Аэт?глатт. Нет нужды в прочесывании округи.

Эллерик выдохнул. Проклятая бешеная девка! Сидхэ не умирают от сердечных приступов и внезапного ужаса – но еще немного, и муирэн усомнился бы в этом. Он нервно улыбнулся, все еще вздрагивая. Проклятье! Всего на миг, но он почти поверил в некую невероятную проницательность этого создания... Уф! Обошлось...

**********************************************************************

Рамборг Лиэссат, княжна Вереска. Рэир.

– Это просто такое мерзкое и скользкое чувство, Хэль, – сбивчиво объясняла я. Рассветный продолжал держать меня за плечи, и шедшее от него тепло успокаивало, но не отметало моей тревоги. – Ты бывал в лабораториях Знающих? Помнишь эту хитрую штуку с увеличивающими линзами, через которую они смотрят на мелкую живность, невидимую обычным глазом?

– Помню. И что же?

– Я вдруг почувствовала себя этакой букашкой, Хэлгэ, – пожаловалась я. – И не только себя, всех нас. Вот мы планируем что-то, воюем, побеждаем, рассуждаем здесь о возможностях и вероятностях – но на самом деле все наши шаги уже просчитаны, и...

– Кем просчитаны? – он недоверчиво хмыкнул: – Морскими? Эланэ, ты просто заработалась. По-моему, тебе следует теперь как следует поесть, а после – выспаться. Потом же, если будет необходимо, мы вернемся к линзам и букашкам. Что скажешь?

– И все-таки я...

– Кайт, – на этот раз Хэлгэ прервал меня уже нетерпеливо, – уясни, пожалуйста, одну вещь. Нет, не отворачивайся, посмотри на меня, – развернув к себе лицом, он взял меня за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза, не позволяя отвести взгляд. – На самом деле, сейчас действительно важны только два фактора происходящего, которые по-любому останутся неизменными. Как фундамент, без которого не устоит здание. Первое. Нападение должно быть отбито, а враг – полностью уничтожен. И ты это сделаешь. Второе. Посольству любой ценой надо обеспечить безопасность. И я это сделаю. И всё. С остальным мы будем разбираться позже, когда появится и время, и возможность. А сейчас ты искупаешься, оденешься и сядешь на берегу курить и пить вино, а я – разложу костер и обустрою лагерь. Потом я искупаюсь тоже, а ты тем временем разогреешь наш ужин. А после ужина – ты будешь спать.

– Спать? – я недоверчиво прищурилась.

– Ха, – он ухмыльнулся. – Кошка! Если после еды и вина тебя не разморит окончательно, можно будет рассмотреть некоторые варианты, но пока что я утверждаю именно такой план на вечер.

– Знаешь, Хэлгэ, возможно, было бы лучше, если б ты командовал, а не я, – честно призналась я. – Даже наверняка.

– Боишься проиграть?

– Можно и так сказать, – на самом деле, вовсе не поражения боялась я, однако... Пёс, ну и в самом деле – зачем же сейчас все усложнять? И так вместо нормального свидания получился военный совет. Снова. Нет, хватит, Лиэссат, хватит. Хэлгэ прав – мне действительно надо выспаться. Хотя как сделать это, учитывая столь близкое соседство снежного сидхэ?

– Так что ты говорил насчет еды? – и тряхнула головой, словно отбрасывая и дурное настроение, и слишком сложные для этого вечера мысли.

*********************************************************************

Эллерик ан Лиарэ, наследник Маэрэ. Эйхаль.

Сидхэ недаром славятся терпением и умением правильно выждать подходящий момент. Главное ведь – не просто дождаться, а еще и не упустить его. Эллерик в этом отношении ничем от сородичей не отличался – и ждать умел, и рискнуть решился. Хотя лежать без движения и почти без дыхания и ничем не выдать себя до тех самых пор, пока эти двое не заснут – это был воистину подвиг! Мало того, что разговоры у костра на том берегу изрядно нервировали муирэн, а запах пищи терзал обоняние, так ведь они же не улеглись спать после ужина, как планировали. Вернее, улеглись, но вовсе не спать. Счастье еще, что подробностей в неровном свете угасающего костра было уже не разглядеть, да и вообще... парочка вела себя более сдержанно и... традиционно, что ли... по сравнению с разнузданными дневными игрищами. Утомились, наверное. Выдохлись. Что ж, тем лучше.

Первой заснула метиска, свернувшись клубком и положив голову на колени своего любовника, а вскоре сдался усталости и он сам. Костер еще немного помигал умирающими углями, на несколько мгновений даже разгорелся, как это всегда бывает, стоит оставить его без внимания – но довольно быстро последние огоньки погасли, и на лесное озеро опустилась окончательная, по-осеннему непроглядная тьма.

Для верности Эллерик выждал еще около часа, чтоб любовники заснули покрепче, а потом, проверив и перепроверив собственную, заботливо сплетенную за время наблюдения маскировку, тихо, словно дух бестелесный, выполз из кустов. Ни одна веточка не дрогнула, листик не шелохнулся, когда муирэн обходил озерцо. Все-таки, когда очень нужно, даже в Морских просыпаются инстинкты их родичей – Эллерик крался, как и подобает сидхэ. Даже лошади винлэс не услышали его, не говоря уж об их безмятежно спящих беспечных хозяевах.

"Беспечность должна быть наказана, – еще раз повторил себе Эллерик и ухмыльнулся. – Вот так-то! Будете впредь осторожней, когда решите вновь тайком заняться вашим развратом".

Вообще-то, муирэн сперва нацелился на планшетку полукровки – наверняка там можно было найти много интересного, хоть и дикость это какая-то, предполагать, что эта распутная девка может знать нечто важное и на что-то такое влиять. Но, вероятно, чудеса все-таки случаются, и как бы там ни было, но она и в самом деле чем-то или кем-то командует. Винлэс окончательно спятили. Сам Эллерик не доверил бы это девице даже управление корытом в луже.

Но, увы! – полукровка оказалась на диво предусмотрительной и спать улеглась, не расставаясь со своей сумкой. Поэтому от первоначального плана пришлось отказаться. Но зато муирэн без особого труда обшарил вещи самоуверенного любовника метиски и, разумеется, нашел некий пакет, даже – ха! – не запечатанный. Ну, вот и славно. Приключение это принесло Эллерику не только любопытнейшую информацию, но и весьма существенную, ощутимую добычу. Надежно припрятав похищенное за пазухой, молодой князь так же бесшумно прокрался обратно на "свой" берег, отыскал в ельнике Серого и тихонько повел его вповоду, описывая широкий круг вдоль озера. Удивительно, но довольно широкая тропа, по которой вполне можно было скакать, нашлась довольно быстро. Эллерик вовремя заметил нить охранных чар, хмыкнул, вскочил на Серого – и был таков, сходу пробив все заклятья. Звона рухнувших за спиной чар муирэн уже не слышал – застоявшийся конь рванул с места так, что в ушах засвистело. Украденный пакет холодил кожу под рубашкой, но это было единственное неудобство, что испытывал теперь наследник Маэрэ.

Глава 8.

Рамборг Лиэссат, княжна Вереска. Рэир.

Щеке было тепло и мягко, а вот носу – щекотно. Не открывая глаз, я по-кошачьи подергала носом, пытаясь избавиться от источника щекотки. Не получилось. Так что разлепить веки все-таки пришлось. Впрочем, за подвиг этот я была немедленно вознаграждена, ибо зрелище мне открылось поистине дивное. Интересно, как это я умудрилась перекрутиться во сне, если продрыхла всю ночь, практически обвившись вокруг моего ванэл-фраэрэ? Добро бы на плече возлюбленного сопела, так нет же – пристроилась головой чуть выше живота (должно быть, инстинктивно выбирала местечко помягче), оплела руками и ногами так, что не оторвешь. Под утро и в самом деле похолодало, но это еще не повод так уж откровенно накрываться возлюбленным вместо одеяла! От комаров, что ли, пряталась? Кстати, все-таки покусала меня какая-то тварь летучая – чувствую, как опухло левое веко. Обычно кровососущие насекомые меня облетают стороной, словно любого приличного эльфа, но сейчас близится полнолуние, и кровь сиэ во мне набирает силу, так что я уже начинаю понемногу пахнуть зверем, а не эльфом. То-то мне полночи снились какие-то совершенно дикие сны – сверху пикируют драконы, я спешно пытаюсь закопаться в землю, а копать, кроме как ногтями, нечем... бедный мой Аэт?глатт! Это ж я под него подкоп рыла... А его длинные распущенные пряди тем временем щекотали мне нос.

Я потянула ноздрями воздух. От волос Хэлгэ пахло хвоей и палыми листьями с каким-то неуловимым проблеском ранних заморозков. Но, вопреки имени и облику, снежный эльф оказался весьма пристойной грелкой – отрадно сознавать, что за те несколько месяцев, что мы не засыпали в обнимку под одним плащом, ничего в этом отношении не изменилось.

Так вот, о дивном зрелище. Надеюсь, никто не усомниться в том, что любоваться четким профилем и совершенными чертами прекраснейшего из сыновей Рассвета на заре – занятие весьма приятное. Правда, угол зрения был все-таки несколько неудобным, так что пришлось проявить чудеса изворотливости и осторожно выползти из-под неожиданно тяжелой ладони, что лежала у меня на затылке и по-хозяйски прижимала к себе. Чудеса особенные не понадобились, впрочем. На мои поползновения Хэлгэ ответил невнятным: "Ум-гу-м-м..." сквозь сон, не соизволив даже одного глаза открыть, перевернулся на бок и продолжил безмятежно спать. Еще и ладонь под щеку подложил. Неужто я его и впрямь вчера так... хм... утомила? С чего бы вдруг? Я вот, к примеру, никакой особенной усталости не ощущаю, напротив – и выспалась отлично, и отдохнула – в общем, бодра, весела и готова на подвиги. Собственно, именно на них, на подвиги, то бишь, я и отправилась, ибо утреннее умывание в озерной водице – воистину подвиг.

Поеживаясь от предрассветной свежести и поджимая босые ноги на влажном от росы песке, я прошлепала к озеру, на ходу растирая озябшие бедра. Все-таки одна лишь нижняя рубаха – несколько смелое одеяние для вот такой утренней прогулки. Месяц Багрянца, хоть и радовал нас нынче непривычным теплом, но все-таки оставался вторым месяцем осени, и до середины его оставалось совсем немного. Чуть подумав, я решила сперва раздуть огонь, а уж потом идти умываться, курить и оправляться.

Над озером стелился туман, причудливо сплетаясь с дымом от нашего костра. Тишина была такая, что казалось, ее можно брать горстями и пить, словно сладкую лесную воду. Тихонько поплескавшись на мелководье, я растерлась полотенцем, покопалась в своих седельных сумках и достала парадную гвардейскую форму. Проклятое посольство я встречу уже сегодня, а товар надобно показывать лицом, ничего не поделаешь. Вот и пришлось тащить с собой целый комод одежек на все случаи жизни. Впрочем, надевать все это офицерское великолепия я покамест погодила – дождусь Хэлгэ, пусть поможет. Ограничилась бельем и рубахой, да на плечи набросила аст'алхэ. Остальные детали туалета украсили ветви. Пусть отвисятся.

Ну вот. Теперь, когда костер уверенно горел, а оба котелка над ним – мелодично булькали, собираясь закипать, можно было поудобней устроиться с трубкой на бревне и, прихлебывая свежую эпэссу, погрузиться в созерцание дивной прелести осеннего пейзажа и истинного его украшения – вдохновенно сопящего снежного эльфа. Тем более, что любоваться оставалось недолго – едва лишь чувствительных ноздрей Хэлгэ коснется запах упревающего в котле брикета полевого пайка, он моментально проснется. Проверено не просто годами – десятилетиями. В этом отношении мой снежный сидхэ ничем не отличается от прочих наших братьев-по-мечу – на запах еды они подтягиваются к месту раздачи мгновенно. Вероятно, это еще одна из чисто мужских особенностей, которые я не в состоянии понять просто в силу принадлежности к иному полу.

Я вздохнула умиленно и наклонилась, чтоб поворошить прогорающий хворост и подложить в костер еще, но когда уже распрямлялась...

Знаете, это осознаешь внезапно, как-то вдруг, и, словно дурочка, радуешься вновь открытому умению, какое-то время считая его то ли даром Звездносияющей, то ли великой удачей, то ли – ах, кто из нас не подвержен гордыне! – знаком своей избранности. И лишь потом приходит понимание – никакой это не дар и не исключительная способность, а всего лишь годами враставшая в плоть и кровь привычка, наконец-то тобой осознанная. Илоэр, в бытность нашу товарищами в порубежной страже, именовал сию особенность "вниманием к мелочам". Бывает, что одной лишь веточки, сломленной под неправильным углом, достаточно, чтоб выйти на верный след. И через какое-то время взгляд сам цепляется за такие вот незначительные неправильности, и нет в том никаких чудесных способностей, а всего лишь опыт и привычка. Это как поймать верный конец нити, дернуть его правильно – и спутанный неопрятный клубок случайностей, неясных ощущений и предчувствий разворачивается сам собой.

Место нашего лагеря выглядело абсолютно спокойно, невинно и мирно, но неправильность уже сидела во мне, словно заноза под ногтем, и теперь надо было ее найти, эту деталь – и все станет ясно. Точнее, не найти даже, а осознать. Я уже смотрю, но покамест не вижу...

Увидела.

Сумка Хэлгэ, которую он вчера не удосужился даже застегнуть, лежала на том же месте, где он ее оставил – но лежала неправильно.

Блаэр'та т'хасса!

*************************************************************************

Хэлгэ лэт Аэт'глатт, наследник Рассвета. Хайга.

Сколько помнил себя сын Рассвета, он всегда просыпался на заре, и никакого значения не имело, спал ли он всю ночь или же едва успел прильнуть щекой к подушке. Стоило восходящему солнцу едва мазнуть по небесному полотну первым лучом – и сон бежал от племянника Леадарна, словно заяц-подранок от гончей. Незыблемое правило это сопровождало Хэлгэ из года в год, но оно не было бы правилом, если б не одно-единственное из него исключение. А именно – Рамборг. Одна лишь Звездносияющая ведает, как же нетерпеливая и непредсказуемая полукровка умудрялась за столь короткое время так выматывать отнюдь не считавшего себя таким уж слабаком Хэлгэ, но факт оставался фактом – после нескольких часов в ее не всегда безопасных объятиях Рассветный дрых, словно бревно, и чтоб разбудить его, каких-то там солнечных лучей было явно маловато.

Когда этакий конфуз приключился с ним в первый раз, в ответ на его честное недоумение полукровка с язвительным хохотком высказала предположение:

– А может быть, все проще? В моем обществе ты чувствуешь себя столь безопасно, что можешь позволить себе мирно сопеть, подобно невинному младенцу?

Не успела Рамборг смахнуть из уголка глаза слезинку деланного умиления, как разобиженный Хэлгэ немедленно доказал ей, что сравнение его с невинным младенцем было, по меньшей мере, неуместным. Впрочем, непохоже было, что она против. Так что такое нарушение многолетнего правила оказалось весьма приятным, а в привычку перерасти просто не могло, ибо на памяти Хэлгэ этих неправильных пробуждений случилось всего три. Нынешнее должно было оказаться четвертым. Но на этот раз все было иначе.

Рассветного разозлил и озадачил сон. Мутный какой-то, вроде бы и не кошмар, а приятным тоже не назовешь. Хэлгэ снилось, что он – коврик. Ну да, самый обычный коврик, из тех, какими застилают пол перед камином. Расцветка, впрочем, была довольно странной – во сне коврик-Хэлгэ стал почему-то белым и пушистым, что весьма его раздражало. Но особенно снежного эльфа нервировала бахрома. Сидхэ снилось, что кто-то так и норовит повыдергивать из нее нитки, теребит и дергает край, а прекратить безобразие он никак не мог. Но проблемы с бахромой меркли по сравнению с тем, что об него, пушистого и белого, внаглую точила когти черная кошка, сопровождая свои преступные действия довольно-таки мерзкими воплями. В какой-то момент когти вонзились особенно глубоко, а визгливый мяв вдруг сложился в разъяренное:

– В мечи!!!

Хэлгэ подскочил с места, как был, отбрасывая в сторону назойливую когтистую помеху и нашаривая рукоять меча. И все это – еще не успев глаза открыть. А вот когда открыл...

Нет, реакция полукровку не подвела – в полете она извернулась и на песок упала, словно настоящая кошка, на четыре лапы, чтоб тут же откатиться и вскочить. Взъерошенная и злая, она стояла, чуть сгорбившись, и сверлила его яростным взглядом.

– Ну что, разул глазки, спящий красавец?! – прошипела Рамборг и скривилась так, словно собралась сплюнуть.

– Да что случилось-то? – недоуменно поморщился Хэлгэ. – Это новая традиция у нас теперь такая – будить...

– Круг свой проверь охранный, ч-чародей, – прервала его на полуслове княжна. Прозвучало это, словно изощренное ругательство.

– Что... – начал было сидхэ, но тут же сдавленно ахнул и зашипел не хуже нее.

– Вот-вот, – полукровка уже успокоилась и теперь отряхивала коленки. – Очень мне любопытно, сколько же ты выпил перед тем, как его ставить? Потому что не представляю, как можно на трезвую голову не заметить, что внутри кольца уже кто-то есть! И этот кто-то – проклятье! – дождался, пока мы заснем, и преспокойно нас ограбил. А ты даже ухом не повел, Аэт'глатт.

– Да прекрати ты язвить, Рамборг, – он поправил задравшуюся во сне рубаху и пошел к озеру, на ходу потирая лоб. – Можно подумать, что ты сама повела ухом. И еще неизвестно, действительно ли наш ночной гость сторожил нас все это время.

– Я, может, и не проснулась, когда нас грабили, однако пакет с картой, планами и приказом вытащили из твоей сумки, а не из моей, – парировала она, наклонившись к костру: – Пёс! И вода выкипела...

– Сейчас еще наберу, погоди. Дай мне котелок, – отозвался Хэлгэ и зачерпнул воды: – Вот, держи. Давай ты пока соберешь наши вещи и доделаешь завтрак, а я обойду окрестности – думается, след найти удастся...

– Ищи, – вздохнув, она перехватила у него котелок и снова повесила над огнем.

Обернулся он довольно быстро – мало того, что след нашелся сразу, так еще и место недавнего пребывания нежелательного зрителя оказалось практически в двух шагах от стоянки. Рассветный мрачно осмотрел примятую траву и пару сломанных веток. Так стыдно ему уже давно не бывало.

– К сожалению, ты была права, – вернувшись к костру, хмурый сидхэ принял предложенную чашку горячей эпессы и, шипя и обжигаясь, выпил до дна, а потом продолжил: – Вон там, на том берегу, видишь кусты? У него там была лежка. И, боюсь, что весь вчерашний день за нами наблюдали. Так что впредь будем верить твоим предчувствиям. Пёс! Ведь хотели же вчера прочесать лес...

– Роскошно, – злобно ответила она. – Мало того, что секретные документы увели, так теперь еще и каждая собака на Драгэс Карнэ будет знать подробности нашего свидания. Может, сразу зарежем друг дружку, не дожидаясь, пока на нас начнут показывать пальцами и хихикать, а? Ладно. Сейчас перекусим, соберемся, я перекинусь – и сделаю из этого смертного паштет, а потом...

– Это был не смертный, Рамборг.

– Что?

– Здесь побывал сидхэ, притом наследил так, как ни один из винлэс себе не позволил бы.

– Для начала, никто из винлэс не позволил бы себе подглядывание из кустов, – она брезгливо поморщилась: – Окажись там случайно кто-то из наших, он бы не стал дожидаться представления, а объявился бы сразу, чтоб не ставить в неловкое положение ни себя, ни нас.

– Может, постеснялся? – невесело усмехнулся Хэлгэ.

– Угу. Такой скромник оказался, что даже не пикнул. Ни единым чихом себя не выдал, – она усмехнулась в ответ. – Любопытно, это врожденный талант – или специальная подготовка, а? Та-ак... Значит, или кто-то из Бродячих, или муирэн.

– Скорее, второе, – Рассветный вздохнул. – Я же говорю – наследил он изрядно. Но есть и хорошая новость – наш стеснительный друг был один.

– Хэлгэ, – вкрадчиво поинтересовалась Рамборг, – а теперь назови мне хоть одну причину, по которой мне не следует сейчас пересчитать тебе все ребра сапогами, а?