Текст книги "Не повод для войны"

Автор книги: Яна Горшкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Приветствую, – Рассветная повела раскрытой ладонью в сторону гостей, приглашая их в свой дом жестом простым и изящным. – Благословение Звездносияющей и Сил Её для гостей на моей земле. Я – Ириэн, дочь Рассвета и Вереска. Эранэрт и Кэр-Даэн, сыновья Рассвета – мои квэнъэ?с. Приветствуем наших родичей из Маэрэ.

– Привет и благословение благородной дочери и отважным сыновьям Рассвета! – первой спешилась полукровка, и Эллерик наконец-то начал догадываться, почему... и онемел от этой жуткой догадки. – Все ли благополучно в твоих землях, айлэн? Прости нас за это беспокойство, что мы причинили тебе.

– Не стоит извинений, княжна Лиэссат, – тонко улыбнулась хозяйка, и лицо полукровки расцвело ответной улыбкой.

– Княжна? – потрясенно прошептал Эллерик одними губами.

Воительница чуть потупила очи в смущении, наверняка притворном.

– Рамборг Лиэссат ан Аэнвэль, воительница Вереска, Щит и Меч Тир?на?Вэаннэ, прозванная также Кайт?Харэ Т?ханирасса. Прости мне эту не совсем уместную скрытность, лэр Эллерик. Право же, я полагала, что нашим родичам в Жемчужном замке известны все мои имена. Уверяю тебя, я и в мыслях не держала оскорбить тебя недоверием, но... так сложились обстоятельства, и я не в силах была это изменить. Ты получишь объяснения, разумеется... но, возможно, сперва мы отдадим дань уважения гостеприимству Рассвета?

– Разумеется, – пробормотал муирэн. – Я не держу на тебя обиды... княжна Лиэссат.

"Хитрая дрянь, – добавил он мысленно. – Не жди, что я это забуду".

– О, проходите же, проходите! – должно быть, молчаливо и злорадно веселящаяся так, как умеют только древнейшие, лэн Ириэн решила, что пора сворачивать этот балаган. – Легкие закуски, купальни с дороги – и затем ужин. Все уже готово.

************************************************************************

Рамборг Лиэссат. Рэир.

Возможность тихонько улизнуть от расспросов и возмущения, неизбежных хлопот размещения столь многочисленных гостей и необходимости что-либо объяснять – одно из неоспоримых преимуществ гостьи. На самом деле, я же заслужила передышку, разве нет? Велено было довезти и сберечь? Что ж, и сберегла, и довезла практически в целости. Здесь, за стенами Ветреной усадьбы, единственное, что может грозить бесценному нашему лэр Эллерику – это еще одна приватная встреча в темном коридорчике с лэт Хэлгэ, и то, если муирэн будет себя плохо вести. От прочих неприятностей наследника Маэрэ надежно сберегут дружинники лэн Ириэн. Ее рыжий квэнъэ Ллахас – это не юный разгильдяй вроде нас с Аэт?глаттом. По праву рождения Ллахас принадлежал к Дому Огня, но что-то там вышло у него не слишком приятное с Главой Дома лет этак... э-э... в общем, давно даже по нашему счету. Во всяком случае, теперь сын Огня принадлежал Рассвету именем и кровью. Такое случается довольно редко – у нас не принято перебегать из Дома в Дом, но, в конце концов, разные бывают ситуации в жизни. Знаменитая Рассветная сдержанность несколько укротила не менее знаменитую Огненную вспыльчивость, однако в Ллахасе, конечно же, все равно сохранились многие черты, свойственные сыновьям Огня. К примеру, то, что с некоторой натяжкой можно назвать... м-м... женолюбием. Или жизнелюбием, если угодно. Ллахас по самые кончики ушей влюблен в свою квэнъэ и предан ей беззаветно, однако это совершенно не мешает ему расточать комплименты и многозначительные подмигивания всем прекрасным лэнэ, кои встретятся ему на пути. И далеко не каждая дама понимает эти авансы правильно. До открытых столкновений с грозной советницей, разумеется, дело никогда не доходило, но попытки, скажем так, переманить у лэн Ириэн ее рыжего возлюбленного предпринимаются постоянно. И тот факт, что Ллахас уже трижды стал дедушкой, а не так давно – еще и прадедушкой, никого не смущает.

Что до меня, то я, конечно же, всегда считала, что Ветреному Рассвету можно только позавидовать, ибо все ее мужчины хороши, и один другого стоит, однако воинственного Ллахаса даже в этой великолепной тройке я признала бы лучшим. Я же выросла среди воинов, потому они близки мне и понятны. Сын Огня и Рассвета иногда вспыльчив, зачастую излишне горяч и порой может пойти на неоправданный риск, тем не менее дружина лэн Ириэн ничуть не уступает Первой Сотне Рассвета. И все благодаря ему. Так что иметь общие дела с Ллахасом интересно и приятно. А некоторые неожиданности, которые его участие может привнести в запланированную нами... м-м... акцию... ну что ж, покажите мне ту операцию, которая проходит четко по плану! Особенно когда планы могут измениться в любое мгновение.

Я успела быстро выкупаться, пока в поместье размещали гостей, и очень удачно нашла военачальника дружины Ветреной усадьбы там же, в бане. Мы даже смогли переговорить немного. Точнее, не переговорить даже, а договориться о времени и месте более приватной встречи в узком кругу посвященных. Доверие и ощущение полной безопасности, конечно, вещь хорошая, однако не след вести беседы о секретных операциях посреди общего зала бани, где за клубами ароматного пара могут скрываться чуткие и не обязательно доброжелательные уши. Приключение на озере все-таки кое-чему меня научило. Надеюсь. Так что теперь я буду предусмотрительна и осторожна, как и подобает княжне Правящего Дома.

Впрочем, осмотрительностью своей я упивалась недолго. Сперва все удовольствие испортил Ллахас, столь усердно подливавший мне легкого вина и так искусно, как бы невзначай, задававший невинные вопросы, что я сама не заметила, как уже чуть ли не взахлеб рассказывала о недавнем инциденте, отнюдь меня не красящем. Рыжий тонко ухмылялся и, вероятно, делал для себя выводы. Но окончательный и сокрушительный удар по моим благим помыслам нанесла хозяйка усадьбы, явившаяся из горячего тумана парной, подобная духу какой-нибудь из древних эльфийских королев. Нежно-кремовое банное покрывало, небрежно обернутое вокруг бедер, чуть золотящаяся кожа и подобранные кверху белоснежные волосы истинной Рассветной. Клянусь Вереском, ей и впрямь недоставало лишь легендарного Семизвездья на челе.

Перворожденная величественно сверкнула непроглядно-черными очами и промолвила:

– Р-развлекаетесь?

И вот странное дело – не прозвучало в этой ее фразе ни капли угрозы, разве что легкая ирония, однако же я тотчас инстинктивно скосила глаза в сторону Ллахаса, непроизвольно прикидывая, достаточно ли благопристойное расстояние разделяет меня и чужого квэнъэ. Тут вопрос не в приличиях даже, а, скорее, в праве собственности. Но шесть... нет, все-таки семь локтей – это вполне пристойно. Но банное покрывало стоит все-таки подтянуть повыше.

Рассветная еле слышно хмыкнула, оценив мой маневр.

– Что меня более всего умиляет в тебе, полукровка, так это твоя демонстративная деликатность. Вот еще бы чуть поменьше демонстративности и чуть побольше собственно деликатности – и цены бы тебе не было, Вереск.

– Я стараюсь по мере своих скромных сил, – ухмыльнулась я. – Не обессудь, Ветреный Рассвет, если не всегда у меня получается с первого раза.

– Ха! – фыркнула она, подбирая свое покрывало и присаживаясь на скамью, где лежал Ллахас. – Когда-нибудь тебе отрежут язык, инэль, так и знай. Тем не менее я рада тебя видеть, Лиэссат. Но я буду вдвойне рада, если ты все же объяснишь, ради какого дохлого дракона ты притащила в мои земли муирэн и что это за игры с переодеванием и сокрытием имен и титулов, а?

Рыжий квэнъэ хозяйки коротко хохотнул:

– О, это весьма занимательная история, ан?таэн мэ, и довольно пикантная. Всё как ты любишь. Стоит повторить еще раз, специально для Ирэ, а, Рамборг? Тем более, что ты наверняка вспомнишь еще пару любопытных подробностей.

Я покорно вздохнула:

– Что ж, надеюсь, это развлечет вас, Рассветные. Что до подробностей... пожалуй, вспомню, и не пару даже, а несколько больше. Вот только чьи еще уши, кроме ваших, могут услышать меня, сокрывшись в тумане, а?

– Силы Гэлэас... – возведя очи горе, протянула Перворожденная. – Снова приступ необоснованной подозрительности?

– Поверь мне, лэн Ириэн, на этот раз основания у меня есть.

– Ну что ж, – дочь Рассвета пожала плечами и плавно повела рукой, ограждая нас троих от внешнего мира. – Теперь ты удовлетворена?

– Вполне, – я завистливо поморщилась, вглядываясь в серебристую дымку отчуждения, укрывшую нас непроницаемым пологом. Иногда моя досада на собственную неполноценность и, как следствие, ограниченность некоторых врожденных эльфийских способностей, превышает границы разумного. О, конечно же, я отлично знаю, что прыжки выше головы обычно не заканчиваются ничем хорошим, и следует довольствоваться тем, что и так незаслуженно дано мне, но... Этакая небрежная простота и естественность, с которой лэн Ириэн сотворила отчуждение – вот истинный повод для зависти. Так что скрежетала зубами я вовсе не от желания сравняться с хозяйкой усадьбы в количестве и качестве ее квэнъэ.

– Тебя разве не научили в детстве, что завидовать нехорошо, а, княжна? – безжалостно поддел меня Ллахас.

– Нехорошо, а главное – бесполезно, – я испустила очередной вздох, еще более тяжкий, чем прежние. – Ну, внимайте мне, что ли, о Рассветные...

Рассветные, надо отдать им должное, внимали просто замечательно – сосредоточенно и бесстрастно. Советница даже бровью не повела, выслушав несколько... хм... подправленную версию инцидента на озере. Разумеется, несущественные подробности я опустила или, скорее, заменила другими, на ходу придуманными. И в самом деле, к чему лэн Ириэн знать, с кем именно я встречалась и из чьей сумки украли секретный пакет? Поэтому имя моего... ну да, получается, любовника! – так ни разу и не прозвучало, а документы... ну, пусть считают, что это свою собственную сумку я забыла зачаровать перед сном. Правда, из-за этого в рассказе появились некоторые шероховатости, и пришлось несколько смазать финал, дабы не завраться окончательно. И так уже уши краснеть начали.

– Прелестно, – промолвила лэн Ириэн, когда я выдохлась, и мы все немного помолчали. – Ты нынче добавила мне головной боли, княжна, но с этим уже ничего не поделаешь. Не выгонять же мне посольство Маэрэ за ворота! Нет смысла уже менять наши планы или все же... Ллахас?

Мы обе выжидающе посмотрели на военачальника. Что бы там ни было, а в делах ратных рыжий воитель будет поопытней нас обеих, вместе взятых. Оно и немудрено – как бы я не хорохорилась, а сражаются мужчины все-таки получше женщин, да и командовать дружиной у них выходит как-то... естественней. Во любом случае, гордыня моя не столь велика, чтоб не выслушать его совета.

– Мы-то можем изменить наши планы, – пожал плечами Ллахас, – да только противник наш вряд ли изменит свои. Так что смысла менять что-то, и верно, нет. Другое дело, что теперь, из-за муирэн, нам придется усилить гарнизон на заставе Ирил и охрану самой усадьбы, а потому в битве у нас не будет лишних мечей. Не дело это, ввязываться в бой, не имея резерва... но делать нечего. Рискнем.

– Керберн обещал мне помощь по первому зову, – напомнила я.

– Керберн... – советница задумчиво поджала губы и продолжила, немного помолчав: – Я бы предпочла не впутывать в наши дела Папоротник.

– Ох, покажите мне тех Перворожденных, у кого нет старых счетов между собой! – я фыркнула.

– Можно подумать, что у вас, молодежи, счетов между собой меньше, – парировала Рассветная. – Инэль, ты даже представить себе не можешь, что может случиться, если под одной крышей сойдемся мы трое – Керберн, Элоэрт и я! Особенно если у них обоих под рукой окажутся острые мечи... Нет уж, только не у моего очага, инэль. Пусть Аэнвэль их растаскивает, коль уж ей приспичило приглашать к себе Лунного.

– Вечно ваша старая вражда становится поперек славных дел! – я скривилась. – А что будет, если еще и Леадарн сюда приедет? Война начнется?

– Тогда я запру ворота прямо перед ними, – советница ухмыльнулась. – И не высуну носа даже для того, чтоб посмотреть, кто там кого зарубит. Короче. Ллахас, скажи нам еще раз – считаешь ли ты, что у нас хватит сил на то, чтоб все прошло по плану? Если нет, то надо звать подмогу, и делать это прямо сейчас. Разведчики доносят, что элтайниты уже выступили. Мы же не хотим, чтоб нас застали врасплох?

– Наших сил хватит, Ирэ, – спокойно ответил Ллахас.

– Тогда за дело, – Ветреный Рассвет поднялась и поправила свое покрывало. – Рамборг?

– Да, – я встала тоже. – Завтра мы развернем знамена Вереска и Рассвета.

– Отлично, – Ллахас чуть улыбнулся невольному пафосу наших речей. – Отправим гонца на заставу Ирил, пусть собираются, как только проедет обоз муирэн. Не стоит пугать Элоэрта заранее блеском мечей, а то еще подумает ненароком, что их против него наточили. И с утра начнем. Сразу же после завтрака.

– А сегодня нам еще предстоит ужин, – лэн Ириэн вздохнула. – Но мы, конечно же, дождемся Элоэрта, прежде чем сядем пировать, а потому – ужин будет поздним.

– И трезвым, – я вздохнула тоже. – Есть еще кое-что, что тебе следует знать, Ирэ.

И выложила свои размышления и подозрения – насчет Лицедея, Эллерика и возможного интереса легендарного наемника.

– Умеешь ты порадовать, Рамборг, – Рассветная поморщилась. – Лицедей, Лицедей... Ты уверена, что он и в самом деле существует? Таинственный неуловимый убийца и шпион... Это больше подходит герою какой-нибудь романтической баллады, чем живому человеку.

– Он не человек, – хмуро ответила я. – И он существует.

– Допустим, – скептически наморщила нос Рассветная. – Хотя этот, как ты утверждаешь, "не человек", вполне может оказаться творением коллективной фантазии Созерцателей и муирэн из тайной стражи, дабы прикрыть их собственные делишки. Впрочем, даже если твой Лицедей, и верно, ходит под звездами во плоти, это не отменяет моего подозрения. Очень удобно, знаешь ли, сотворить – или вырастить – этакое одновременно и пугало, и отравленный нож в потайных ножнах, а после избавиться, свалив на него все грехи. Учти на будущее.

– Мерзко, – я скривилась, оценив намек.

– Ну, а кто же спорит? – хозяйка усадьбы пожала плечами. – Но вот твои подозрения насчет Эллерика – действительно бред. Во-первых, – предупреждая возражения, она подняла руку, – я достаточно хорошо знала мать юного князя. Он похож. И не только внешне, если ты понимаешь, о чем я. А во-вторых – и тебе стыдно этого не знать! – твой наемник не мог убить Эллерика, чтоб занять его место. Рамборг, я понимаю, что ты не сильна в применении магии, но уж теорию-то следовало выучить!

– Я учила! – обиженно вскинулась я. – И прекрасно помню, что можно сотворить подменную личину, используя образ умершего! И Лицедей это, кстати, уже проделал один раз в Маэрэ!

– Можно-то можно, – Перворожденная усмехнулась. – Да только держится такая личина не более суток, даже если набросить на тело настоящего хозяина этого лица полог безвременья. Так что – мимо, Рамборг. Как не льстит тебе мысль о том, что вовсе не щенок Алькалиндэ тебя облапошил, а легендарный и неуловимый Лицедей, но придется признать. Ты продула именно Эллерику.

– Тьфу! – ответила я, даже не пытаясь скрыть досаду.

– Не переживай так, – Ллахас тоже встал и успокаивающе похлопал меня по плечу. – Мы предупреждены, и это главное. Если этот наемник здесь появится, мы его встретим, как подобает. Тебе понравится.

– Я верю в зоркость твоих стражей, Рассвет, – я кивнула. – Но все-таки вряд ли мне придется этой ночью сомкнуть глаза! Да и все последующие ночи... боюсь, что тоже.

– Как знать, возможно, у тебя найдется и другая причина для бессонницы здесь, в моем доме, – лукаво ухмыльнулась хозяйка усадьбы, и это было единственное, чем она намекнула на то, что знает или догадывается, с кем я была на озере.

Я прикусила губу. Проклятье! Да есть ли в Вэннэлэ хоть кто-нибудь, кому неизвестно еще, с кем именно спит ненаследная княжна?!

– Сделай мне одолжение, Рамборг, – вдоволь насладившись моими гримасами, лэн Ириэн теперь улыбалась, довольная. -Та комната, где ты ночевала прежде, в угловой башне – она снова твоя. Я велела отнести туда одежды для тебя, так вот: не обижай меня отказом, оденься к ужину так, как подобает княжне Вереска.

– То есть?

– Она имеет ввиду, что накануне нашего дела не следует еще раз напоминать муирэн о том, что ты у нас – воинственная княжна, – пояснил Ллахас. – Парадные гвардейские одежды хороши, конечно, но платье в такой ситуации будет уместней. Силы Рассвета! Женщины, вы все-таки вынудили меня говорить о тряпках!

– Прости, – я почти честно попыталась изобразить раскаяние и даже взор потупила для пущей достоверности. Ллахас, выгнув бровь, понаблюдал за моими ужимками и в конце концов расхохотался.

– Право же, чего только не сделаешь ради того, чтоб прекрасные лэнэ так трогательно просили прощения!

– Потребуй с нее клятву, мэ каэлли, что под нашим кровом она поумерит немного свой воинственный пыл, – насмешливо посоветовала Рассветная.

– Не обещаю, но постараюсь, – я согласно закивала. – Кстати, о воинственном пыле. Что там мой вассал? Полагаю, мне следует его повидать перед началом пира... и нашего дела.

– Вассал весьма недурственный... для смеска, конечно, – советница ненадолго задумалась, а потом добавила: – Сходи на псарню. Насколько я понимаю, он должен быть сейчас там.

– Куда? – мне показалось, что я ослышалась:– На псарню? Я просила тебя позаботиться об этом юноше, а ты отправила его на псарню?

– А чего еще ты хотела, Вереск? – Перворожденная чуть скривилась. – Что же мне было делать с твоим диковатым метисом – может быть, посадить за семейный стол и каждое утро собственноручно потчевать медовыми лепешками?

Вот это и называется – наступить на любимую мозоль.

– О, я поняла! – я привычно выпятила губу и вздернула подбородок. – Ты тонко намекаешь мне, Рассвет, на то, что за твоим столом и так многовато полукровок? Ровно на одну больше, чем требуется, да?

Вместо ответа советница изогнула брови домиком и посмотрела на меня с прямо-таки исследовательской любознательностью, словно на неизвестную диковинную зверушку. Я прикусила язык.

– Это луна на тебя так влияет, что ли? – мирно поинтересовалась Перворожденная немного погодя, когда уши мои уже пылали именно так, как и должны были пылать, учитывая ситуацию. – Знаешь, у Эранерта припасено с лета несколько весьма полезных сборов – травки как раз для таких случаев. Попроси его заварить тебе кувшин-другой. Клянусь Рассветными водами, тебе это только на пользу пойдет, Вереск. Впрочем, в вашей семейке все бешеные. Будь моя воля, вы бы всем выводком пили кошачий корень... вёдрами.

– Да вам обеим это не помешало бы, прелестнейшие, – хохотнул Ллахас. – Бросьте лаяться, лэнэ, не то я поищу какой-нибудь действенный способ, чтоб вас успокоить. Тут и так жарко, а еще и вы очами сверкаете так, что сейчас искры посыплются. Рамборг, не надо так надувать щеки и пыхтеть – уже завтра ты сможешь вволю помахать мечом, и с тобой снова можно будет спокойно разговаривать. Ирэ, не подначивай ее. Скоро мы все усядемся за стол с муирэн, тогда и сможешь поязвить вволю – и горе им, если посмеют огрызнуться!

– И верно, – Рассветная ухмыльнулась.

– Прости, Ветреный Рассвет, – я покаянно опустила голову. – Просто в последнее время одно лишь слово "полукровка" действует на меня, как стрекало. Так что там с моим Ланхэ?

– Как я и сказала, скорее всего ты найдешь его на псарне. Куда еще мне было деть его, чтоб не возникло лишних вопросов? Егерь из него получился неплохой – это во-первых, и он сам попросился – во-вторых. Кстати, что собаки, что лошади приняли его на удивление спокойно.

– Да... да, конечно же, ты права, – я наконец-то заставила себя немного подумать, прежде чем что-то говорить. – И он может спокойно уходить и приходить, не привлекая к себе излишнего внимания. Разумеется, егерь – это отличное прикрытие для него.

– И неплохое занятие на будущее, кстати. Учитывая, как Вереск заботится о своих вассалах, возможно, юноше стоит немного подумать и остаться здесь, у нас? – лэн Ириэн подмигнула.

– Если ты заметила, я не надевала на юношу ошейник, – оскалилась я в ответ. – Так что он волен выбирать, какому Дому ему служить. От вассальной клятвы я могу освободить его хоть прямо сейчас.

– Сперва оденься, – советница хихикнула, – ибо столь... безыскусным видом собак мне ты, конечно, не распугаешь, а вот за бродящих по двору муирэн не поручусь.

До псарни я не дошла, завернула сперва на конюшню, проведать свою лошадь, да там и осталась, обнаружив именно того, кого искала. Бывший разбойник, а ныне – мой личный вассал, полукровок Ланхэ как раз подсыпал Тени овса. Уже вычищенная и отдохнувшая кобыла дернула ушами, заслышав мои шаги, и метис обернулся.

– Княжна Лиэссат!

– Рада видеть тебя, Ланхэ.

– И я, – он как-то неловко улыбнулся. – Очень рад. Ты... совсем другая в этом... в этой одежде.

– Да? – я недоуменно повела плечом.

Ну, наверное, можно сказать, что другая. Конечно, ведь до этого он и видел-то меня только в походном, ну, в крайнем случае, в военном платье. Разумеется, появление на конюшне меня в столь нарочито княжеском облике должно было слегка удивить моего необычного вассала. Я и сама-то удивилась, внимательно рассмотрев собственное отражение. В серебристых глубинах зеркала отражался кто-то настолько чужой, что впору было спрашивать: "Кто здесь?" Нет, покрой у платья был вполне традиционным, я и дома частенько такие ношу, когда подходящий случай представляется, конечно. Но вот сочетание цветов оказалось, мягко говоря, непривычным. К слову сказать, ни один из Домов не считал алое и черное "своими" цветами – слишком уж "говорящие" это оттенки. Цвет огня и войны, сплетенный с цветом судьбы и одиночества. Нет, сама для себя я бы никогда такого не выбрала. Однако смотрелось и впрямь, по-княжески. Наверняка в этом наряде скрывался какой-нибудь хитрый намек, понятный лишь избранным, к числу которых я, к счастью, не относилась хотя бы в силу возраста. Перворожденные никогда не делают ничего просто так, а если учесть нашу всерасовую любовь к символизму цвета... Вот так пройдешься, колыхая юбками, перед соседским посольством – а окажется, что войну объявила. В общем, подозревала я, что эти торжественные одежды мне еще выйдут боком. Недаром же встреченных по дороге муирэн так перекосило. Да теперь еще и мой вассал-полукровок посматривает искоса, тоже ведь неспроста.

Была во всем этом какая-то... неловкость, что ли. Что-то промелькнуло во взгляде метиса, немедля отзываясь этаким тревожным звоночком, словно чуть дрогнула паутинная нить охранных чар... Так не смотрят ни на госпожу, ни на красивую женщину даже. Как бы там ни было, а в глазах отверженного полукровка я должна была представать красавицей вне зависимости от наряда. Так что вряд ли мой личный вассал решил вдруг в меня влюбиться. Нет, тут что-то другое, а вот что – понять я не смогла, а может, просто не успела. Слишком уж неуловимым оказался этот оттенок неправильного, чтоб его опознать, да и времени у меня не было разбираться. А потому я тряхнула головой, избавляясь от неуместного ощущения, словно от соломинок в волосах после ночевки на сеновале, и постаралась утопить все это в непринужденной болтовне. И, должно быть, хорошо старалась, ибо вскоре от неловкости не осталось и следа. А распитая за разговором фляжка легкого светлого вина и вовсе поправила дело.

Ланхэ в Ветреной усадьбе жилось совсем неплохо. Егерские обязанности такой уж синекурой, конечно, не были, несмотря на то, что являлись всего лишь прикрытием для истинной деятельности метиса. А действовал он, как оказалось, весьма и весьма неплохо, можно даже сказать – результативно. Без его помощи вряд ли нам удалось бы подготовить такую глобальную приграничную акцию. Сведения, добытые бывшим разбойником, оказались поистине бесценны. Так что свою часть работы Ланхэ выполнил безупречно, и дело теперь было за малым, то бишь за нами. Всего лишь провести всё, как должно, и не загубить результаты столь долгих усилий. Впрочем, если не мне, так уж Ллахасу точно можно доверять в таких вещах. Все пройдет хорошо, просто потому, что по-другому пройти не может. И никакие Лицедеи, никакие муирэн, князья и Перворожденные нам не помеха.

В общем, из конюшни я выбралась уже изрядно повеселевшей, и вовсе не от вина. Подметая камни внутреннего двора усадьбы краем длинного подола, я мимоходом отметила откровенно заинтересованный взгляд Хэлгэ из окна второго этажа. Хм. Вот что значит в кои-то веки как следует затянуть шнуровку на боках! Довольная реакцией возлюбленного, я даже шаг чуть замедлила и плечи расправила, да и бедрами слегка качнула – как же без этого? В итоге мимо угрюмо слоняющегося между клумб Эллерика я промаршировала с гордо поднятой головой и грудью, выставленной вперед, словно у носовой фигуры боевого корабля. Муирэн поневоле тоже стрельнул глазами, заметил мой лукавый взгляд и немедленно смутился. Даже голову опустил, должно быть, от искушения прятался. Я едва удержалась от хихиканья. Почему-то вдруг нестерпимо захотелось... поозорничать, что ли. Пошалить. Может быть, даже пококетничать. Вот, к примеру, на пиру... почему бы, собственно, и нет?

Я улыбнулась своим мыслям и покосилась на окно второго этажа. Хэлгэ там уже не было. Обидно. Зато предзакатный солнечный луч запутался вдруг в волосах Эллерика, и было это потрясающе красиво. Право же, стоит иногда замереть на миг и просто полюбоваться...

Глава 11.

Хэлгэ лэт Аэт?глатт. Хайга.

Давным-давно уже известно, что никакое вино, даже самое хорошее, не способно исправить дурное настроение, а может лишь усугубить его. Но одно дело знать, а совсем другое – проверить самому. Ну, чтобы убедиться. Ведь пока сам не попробуешь, никакое утверждение не кажется верным, не так ли?

Вот Хэлгэ и попробовал. И – о, да, убедился. Вино не помогало. Проклятье, а ведь еще недавно все было так хорошо!

Сидхэ скрипнул зубами, припомнив горделивые мысли и речи, коими он тешил самолюбие всего лишь несколько часов назад. Недаром посмеивались братья-по-мечу – проклятая кошка опять вильнула хвостом и оставила его... хм... с носом, да еще и повод дала всем окружающим втихомолку позубоскалить. Разумеется, Хэлгэ не собирался демонстрировать свои истинные чувства прямо посреди пиршественной залы, но... В общем, его знаменитая невозмутимость если кого и обманывала, то только муирэн.

А портиться всё начало, естественно, из-за Рамборг. Мало того, что эта самовлюбленная дура зачем-то вырядилась в цвета королевского Дома, того самого, сгинувшего вместе с Проклятой Землей и легендарным венцом Семизвездьем ... любопытно, она и в самом деле не понимает, чьи цвета на себя напялила? Не понимает или не помнит, а может – и не знала никогда? И такое тоже возможно, если подумать. Рамборг если и засиживалась в архивах над древними летописями, то только по долгу службы. Вряд ли она прочитала хоть страницу сверх того, что ей было нужно. Зато заклятые друзья-муирэн, судя по взглядам, отлично все знали и помнили тоже неплохо. Главу Полнолуния при виде полукровки вообще перекосило так, что он едва смог извергнуть из себя приветствие, такое сдавленное, что непонятно было, это проклятье или ругательство? Теперь Элоэрт, фактически зажатый между хозяйкой усадьбы и одним из ее квэнъэ, кисло улыбался застольным шуткам и час от часу мрачнел все больше. Речи его становились все короче и суше, а взгляд – все жестче, пока в конце концов Лунный и вовсе не замолчал. Зато внезапной разговорчивостью вдруг отличился князь Эллерик. Поначалу-то и он дичился, отмалчивался и от соседки по столу чуть ли не шарахался, стоило ей сделать лишнее движение. Но время шло, одна перемена блюд сменяла другую, а вина было в избытке... и вот, пропорционально количеству выпитого, Эллерик становился все смелее и общительнее. Мало того, что начал отпускать шуточки и сыпать любезностями, так еще и разговорился, можно даже сказать – стал болтать без умолку. Да еще и пресловутыми ресницами своими хлопал! И на Рамборг начал уже поглядывать со вполне откровенным интересом – расхрабрился, значит. Ну-ну, подумал Хэлгэ, методично и вдумчиво вливая в себя очередной кубок. Еще бы не осмелеть, когда рядом сидит эта бесстыжая кошка и вовсю то ли щебечет, то ли мурлычет, колыхая при том непристойно обтянутым тонкой алхэт бюстом и завлекательно изгибая стан. Умеет же быть обольстительной, если захочет! Кошка блудливая. То-то муирэн разомлел и ресницами, опять же, хлопает так, словно собрался на них взлететь... воробей общипанный! Отчего-то эти проклятые ресницы – длинные и загнутые, как у девицы – упрямо лезли в голову Хэлгэ, а изгнать их оттуда было совершенно невозможно... ну, разве что, еще пара-тройка кубков?

Но все-таки корень зла крылся даже не в ресницеобильном Эллерике и не в полукровкином зловещем кокетстве. Во всяком случае, последней каплей оказалось не это, хотя и тут, конечно же, без Рамборг не обошлось. До настоящего бешенства Хэлгэ довел ее метис. Да-да, тот самый смесок, после чьих грязных рук Хэлгэ долго-долго отмывал потом волосы. Снежный сидхэ не был бы собой, если б забыл то маленькое приключение полугодичной давности. Хэлгэ и не забыл. Просто прежде не только случая свести счеты не представлялось, но и смысла он в запоздалой мести не видел. И в самом деле, зарубить льстивого ублюдка следовало сразу, не дожидаясь, пока он начнет таскаться за Рамборг хвостиком, преданно заглядывая ей в рот щенячьими глазами. А Хэль не зарубил, побрезговал. А вот зря побрезговал, зря!

Не сиди Хэлгэ на пиру в гостях у высокорожденной госпожи из собственного Дома, он бы не удержался и непременно сплюнул. И никакое воспитание его не остановило бы. Он приметил гаденыша еще днем, когда тот сперва шмыгнул в конюшню, а потом выполз обратно чуть ли не под ручку с полукровкой. У этой жалостливой дуры, должно быть, память отшибли вместе с мозгами в какой-нибудь очередной приграничной стычке, если не при рождении. Вот бы узнать у кого, не роняли ли ненаследную княжну во младенчестве? Откуда в злющей, иногда даже беспричинно жестокой Рамборг взялась эта странная сентиментальность, Хэлгэ мог только гадать. Нет, ну он понимал и даже отчасти разделял это ее стремление защищать всех слабеньких и попискивающих, вроде того гоблинского детеныша, которого она как бы усыновила, но одно дело – беспомощный младенец-сирота, и совсем другое – этот здоровый и наглый смесок, вовсю пользующийся ее благодушием. Примерно что-то в этом роде и в довольно жестких выражениях он ей и высказал, поймав в коридоре перед ужином, присовокупив замечание о том, как же дешево Рамборг оценила жизнь и честь своего брата-по-мечу и возлюбленного, если тает теперь от льстивых речей убийцы и грабителя. В общем-то, после этого разговора оставалось только напиться, ибо княжна немедля вызверилась, словно облитая пивом кошка, и наговорила ему в ответ тоже немало разных красивых слов. И кокетничала теперь с Эллериком, разумеется, в отместку. Но Хэлгэ не собирался поддаваться на столь дешевые приемы и ревновать, проклятье, не собирался тоже! Особенно к этому... с девичьими ресницами. Она же его, его от пяток и до кончиков ушей, и у него есть на нее определенные права, пусть и тайные... и лучше бы Рамборг об этом не забывать. Впрочем, отчего бы не освежить ее память? А что? Еще три... нет, пожалуй, все-таки четыре кубка – и кто знает, чем закончится вечер?