Текст книги "Свадьба с мертвецом"
Автор книги: Ян Сикоревич
Соавторы: Мелина Боярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
* * *
После минутного замешательства Максим решил, что добьется своего. Все равно она будет его. Это уже дело принципа. Есть такая категория людей, которых неудачи только подстегивают на подвиги. Может быть если бы Настя приняла радушно, то и он потерял бы к ней интерес. А так, препятствие – ее нежелание разгорячило его воображение. Он поймал возле школы ее сестру Марийку. Оторвал ее от важного занятия (та целовалась с одноклассником) и попросил в сторонку на разговор. Глядя на него, старшеклассник не стал ершится и «сгинул» в мгновенье в ответ на просьбу старшего «товарища». Вид у Максима, атлетически сложенного и одетого с иголочки, был внушителен. Марианка сразу навострила ушки, такие хлысты ей еще не попадались.
– Что вам угодно? – обворожительным голосом произнесла девушка, томно посмотрев из под приспущенных век, нагнав на взгляд поволоку, как ей казалось. Ну и актрисы порой эти шестнадцатилетние!
– Меня зовут Максим, прошу вас пройти ко мне в машину.
– А вы уверены, что я не откажусь? – Марианна горделиво задрала носик кверху.
– Уверен. – в голосе молодого человека чувствовалась такая сталь, что девушка просто испугалась. Она всегда была трусиха. Уже без всяких охмуряющих взглядов она потопала в сторону указанной машины.
Не успели они сесть, как Максим объяснил, что без ее сестры не представляет своей жизни. Марианне стукнула в голову шальная мысль, а я возьму и проверю его чувства. Она считала, что ничем не уступает сестре, разве что младше на несколько лет. Марианнa считала себя неотразимой.
Каким-то неуловимо быстрым движением кобры девушка «ужалила» парня поцелуем. Получилось в шею. Он удивленно посмотрел и произнес:
– Может быть вы еще хотите со мной пройти в отель?
– А почему бы и нет?
Марианна с вызовом посмотрела на молодого человека. Максим оторопело взирал на это испорченное создание и вдруг резко сказал:
– Выходи! Уже поговорили.
– Подождите! – девушка чувствовала себя, как побитая собачка.
– Вы что-то хотели мне сказать?
– Ну если будешь меня слушать, а не cоблазнять, наглость из тебя так и прет. Как ты можешь, я ведь сказал, что ни о ком кроме твоей сестры думать не могу, а ты! – он укоризненно посмотрел на девушку. – Да ты же еще маленькая.
– Старуха я, уже шестнадцать стукнуло.
– Если стукнуло, так надо бесится? Ну и нелегко твоей мамочке!
– А моя мамочка в тюрьме, – сказала и осеклась. – Ну у нас тетя вместо мамы. А маму уже даже не помню. Еще в школу не ходила, когда она переселилась в Сибирь куда-то на Колыму.
Парень помолчал. Потом неожиданно притянул к себе Марианку и поцеловал ее в лоб.
– Это я тебя, как будущую родственницу, видишь, заигрываю с тобой. Ты должна мне свою сестрицу преподнести на «блюдечке с золотой каемочкой».
– Это как?
– А я тебя научу, в обиде не останешься. Париж подходит?
– Как это Париж? Ресторан что ли в центре города?
– Да нет, глупенькая, настоящий с оперным театром, Эйфелевой башней, Лувром, Елисейскими полями, Нотр Дамом, Монмартром, Мулен Ружем!
– Ой, хочу, – Марианна чувствовала, что может себе сделать подарок, если чем-то угодит этому денди. Она задыхалась от восторга.
– Слушай, у меня такой план созрел. Я покупаю две путевки в Париж на неделю туристские, но ты уезжаешь домой одна.
– Девушка испугалась.
– А сестра что же?
– А она после недели в Париже останется со мной. Я там появлюсь в гостинице, скажу, что в одной с вами группе и что по ошибке два билета продали кому-то чужому. Поэтому я не могу уехать, а билет твоей сестры потеряли тоже. А потом мы через день следующим самолетом прилетим. Идет?
– Можно я подумаю?
– Даю тебе 3 минуты.
Марианна с трудом досчитала для приличия до ста восьмидесяти и выдавила из себя:
– Согласна!
* * *
Жизнь Марианки потекла, как песня. Она носилась по улице, торпедой, натыкаясь на прохожих и ничего не замечая перед собой. Париж! Скоро она будет ходить по этому удивительному городу и вдыхать его необыкновенность и тайны! О том, что она уговорит сестру, вопрос уже не стоял, она в себе не сомневалась. Ее кумир отныне – Максим звонил каждый день и интересовался, как идут дела по обработке Насти. Марианка ему врала от чистого сердца, что все уже решено у нее с сестрой, а на самом деле ничего еще не сказала. Она ей преподнесет подарок-сюрприз на день рождения, осталось немного– 3 дня. Хмурое выражение, не сходившее с лица сестры, придавало Марианке уверенности в том, что шок от подарка будет неописуем! Почему ее подарка? Ведь путевки доставал Максим. А если бы не она, красавица, то ничего и не было! Когда на семейном совете обсуждали, как отмечать день рождения, то Настя категорически отказалась от гостей.
– Никого не хочу видеть, мне и с вами будет хорошо. Отметим дома втроем. Тетя уже наметила, что она приготовит в торжественный день. Внезапно позвонил Максим.
– Слушай Марийка, наш план отменяется, мне нужно в командировку.
Даже по телефону парень почувствовал, как скривилось в недовольную гримасу лицо собеседницы, настолько глубокое вызвал он в ней разочарование.
– Как же так? А я хотела… – она вдруг расплакалась.
– Да погоди ты реветь, как корова. Для тебя с сестрой ничего не поменялось. Вы едете. Но мое поведение будет иным. Я буду в командировке в Ницце, это на юге Франции Выскочу на день в Париж. Постараюсь вас не прозевать. А с тобой и сестрой я встречусь в туристском автобусе во время вашего планового (по программе) посещения Эйфелевой башни. Вот там и появлюсь. Уразумела?
– Да, с обреченной радостью произнесла оживающая, как природа после бури, девушка.
– Ну вот и хорошо. – без прощания Максим повесил трубку.
* * *
Наконец, наступил день рождения Насти. Выпал он на воскресенье, Марианка в школу не надo, Насте на работу не надо, а тетя, работавшая в ателье по ремонту подержанной одежды, поменялась с напарницей выходными (ее был в субботу).
Тетя торжественно поместила двадцать две свечи на именинный торт, испеченный собственными руками, и с замиранием сердца ждала, когда племянница задует свечи и загадает желание. А жизнь Веры, с тех пор, как посадили сестру с мужем, превратилась в сплошное самоотречение. Она была еще молода – 30 лет. Могла устроить свою жизнь, а тут два грибка свалились ей в лукошко: десятилетняя Настя и карапуз – Марианка. Но ничего, выплакалась, выдюжила, вынянчила. А ее парень Виктор не захотел нянчится с приемными и исчез с поля зрения, хотя был уже на грани, вот-вот и сделал бы предложение, все к этому шло. Но Вера Николаевна не жалела о своей загубленной жизни. Она должна была понести наказание, это сама судьба распорядилась так. Когда она была двенадцатилетней девочкой, ее сестра, мама Насти и Марийки, встречалась с одним парнем. Дело шло к свадьбе. Она Вера все поломала в одно мгновенье. Ну у кого не висят скелеты в шкафу? Абсолютно у всех. Случайно Верa познакомилась с одной женщиной, которая была влюблена в ее будущего свояка. Та, когда узнала все, просто умоляла девочку подстроить ей встречу с будущим родственником. Веронька приложила все силы, чтобы женщина встретилась с женихом сестры и oбъяснилась. Тот был потрясен красотой влюбленной в него женщины и силой с которой та призналась ему в любви. Свадьбы не было. Вернее была уже другая свадьба. Вера получила обещанный подарок – ей подарили свадебное платье с той свадьбы. И это проклятое платье она никогда уже не наденет. А сестра назло вышла таки замуж в назначенный день, но за не любимого. Вера иногда вытаскивала из потайного чемодана этот лоскуток ткани, который погубил судьбу сестры и камнем лег на сердце. Это платье невесты стало ей жизненным укором. И когда стал вопрос: или ее судьба или воспитание детей сестры, то совесть сделала свой выбор. Вера обязана была искупить вину перед самым близким человеком. Никаких оправданий, что тогда была несмышленой девочкой. Убийца не может возродить свою жертву. Все это пронеслось одним мгновеньем памяти, когда она зажигала свечи на именинном торте. Все правильно, девочки ее, доченьки, родные, она их вырастила. Слеза нечаянно соскользнула в одну из свечек и с шипением потушила ее. Вера Николаевна повторно зажгла свечу и понесла торт на стол.
Она стала говорить, тараторить без умолку, расхваливая достоинства именинницы, словно произнесенными словами пыталась заглушить душевную боль.
После того, как смущенная и покрывшаяся румянцем Настя, задула свечи на торте, Марианка с радостью набросилась на родственницу и стала дергать по традиции за уши.
– Раз, два, три…
– Хватит, бесенок. – смущенная Настя попыталась отбросить руку сестры.
– Терпи, раз такая старая, мне еще долго.
Тетя улыбнулась.
– Ух, запыхалась, это же надо столько лет прожить, жуть! Я наверно не доживу! – не унималась малая, – Слушайте, работают все радиостанции страны, объявляется важное правительственное сообщение! За образцовое поведение и преданность своей семье, именинница награждается недельной поездкой в Париж! Я еду, как сопровождающая, чтобы ни один француз не смог отбить у меня красавицу-сестру!
Настя чуть не съехала со стула. Даже поперхнулась куском торта.
– Возьми воды. – тетя обеспокоено посмотрела на племянницу.
– Все в порядке мама, я просто от счастья. Сестричка, а как тебе удалось? Откуда? Дядя один мне дал, ну ты же знаешь, что я звезда стриптиз клуба!
– Настя рассмеялась:
– Брось чепуху молоть, рассказывай, как на духу, а то… – oна изобразила в воздухе удушающее движение руками.
– Хватит бесится, девочки, расскажи, Марийка, как тебе достались путевки?
Два конверта, украшенные печатями турагентства, наконец, попали в руки именинницы, она их раскрыла и три женские головы склонились над несколькими волшебными листиками, обещавшими массу удовольствий. Марианка была та еще фантазерка. Она имела светлую голову, хорошо училась в школе и, несмотря на свое странное поведение, тщательно скрываемое от тети, активно по вечерам работала в общественном клубе помощи нуждающимся (помощь разным старушкам одиноким и старичкам, ну современные тимуровцы).
– Меня премировали путевками за активную работу. Повезло. Спонсором у нас один финансовый магнат. Он вроде, как меценат и денежный «донор». Дело в том, что за его одинокой мамой мы тоже бегаем, помогаем. Так что деньги он нам исправно выделяет и изредка путевки. Славик с сестрой Светой, например, поедет в Испанию. Мне Испанию тоже предлагали, но я выбрала Париж-ж-ж-ж!
Девочка вскочила, как ошпаренная, и стала имитировать полет пчелы.
– Какая ты у нас умница! – тетя с теплотой посмотрела на племянницу и погладила ее по голове.
– Мама, я уже не ребенок, вырвалась Марийка. Сегодня она чувствовала себя королевой.
* * *
Красота, аж дух захватывает. Стрелочки Елисейских полей, расположившихся где-то внизу и плывущий по ним поток машин где-то копошащихся в глубине пространства. Сиренево-синий, переходящий в черноту воздух и отдаленные комарики летящих самолетов. Там, где-то под ногами Лувр со спящими шедеврами и начинающаяся ночная жизнь большого города под гордым именем Париж. Настя с восторгом смотрела вокруг себя, ей хотелось птицей вспорхнуть полететь, чтобы самой влиться в пиршество этих красок и ощущений.
– Нравится?
– Да! Я потрясена.
– А что больше всего вас сегодня впечатлило?
– Знаете, трудно сказать. Да просто даже побродить по улицам такого города одно удовольствие и парижане такие милые люди. Стоит остановиться и посмотреть кому-то вслед – поворачиваются и искренне улыбаются. А эти чудненькие декоративные балкончики для голубей! Я просто от них в восторге!
– Почему же для голубей, это часть архитектурного обрамления.
Вдруг до Насти дошло, что она говорит с незнакомым человеком и он говорит с ней не по-французски, а по-русски.
– Вы откуда? – девушка боялась повернуть голову. Она и так, как ей казалось, парила над ночным городом, а вообще-то она – трусиха. Повернуть голову! Ни за что, она мертвой хваткой вцепилась в перила ограждения смотровой площадки.
Потом неожиданно она ощутила руку на своей талии. Незнакомец ее приобнял. «Боже, что он себе позволяет?». Тревожные предчувствия ударили в сознание.
– Молодой человек произнес:
– Кажется вы испугались, я решил поддержать вас, вы ведь боитеcь высоты, не так ли?
– Да, честно призналась Настя и тут же подумала: «Боже, это он! Если есть чудеса на белом свете, то одно из них случилось только что. Он даже не видел моего лица, не знает кто я».
Настя неожиданно для себя сказала, словно обращаясь в пространство:
– Максим? – последовало молчание, потом она услышала:
– Да, это я.
– Максик, я не дурочка какая-нибудь, я начинаю догадываться, что вы c сестрой-хитрюгой разыграли меня.
Это вы достали путевки?
– Да. Молчите. Давайте лучше полюбуемся прекрасным видом, вернее вы любуйтесь, а я буду любоваться вами.
– Макс, зачем вы так? Что вам от меня нужно? Поймите, я…
Настя заставила себя повернуть лицо и тут же была наказана за это страстным взглядом, который молил ее, призывал к чему-то.
Она поняла, что от судьбы не уйдешь, но решила продолжать игру.
– Максим, какие у вас планы дальнейшие? Вы скорей всего заняты сегодня вечером, а в голове у нее пронеслось, что уже наступает ночь, о каком вечере могла быть речь?
– Я в вашем распоряжении на сегодня, завтра и…на всю оставшуюся жизнь.
Настя больше не могла сдерживаться. Она слегка приподнялась на цыпочки и чмокнула парня в щечку. Потом посмотрела на парня долгим пронизывающем насквозь взглядом, словно хотела просветить рентгеном его мысли.
– Я вам очень благодарна за шутку, пойдемте, мне стало холодно, ветер поднялся.
Глава 3. Двойное похищение
Девушка медленно пошевелилась и перевернулась на другой бок. Скользнув щекой по шёлковой наволочке, собралась продолжить сон, но какое-то странное не вполне осознанное чувство тревоги мешало, окончательно погрузится в мир грёз. В сонном мозгу возник вопрос: «Откуда у нас шёлковые наволочки?!». Невольно чувство затаённой тревоги заставило резко сесть на кровати и открыть глаза. Она вспомнила всё, передо ней, как в кино проплывали воспоминания последних часов:
«Вот я в задумчивости, в обнимку с Максимом спускаюсь с Эйфелевой башни, звоню Марьяшке, чтобы та не тревожилась за меня и летела с группой домой, а я через несколько дней приеду и все объясню. Потом Максим ругался с портье какой-то захудалой гостиницы. Тот уверял, что мест нет, а молодой человек настаивал. А что было потом? Голова раскалывается! После краткой задержки кадры памяти опять поплыли перед глазами. Кажется, они поднимаются по лестнице. Вот ее спутник открывает какую-то обшарпанную дверь. Серость и убогость комнаты. Из мебели – кровать, стул. А вот еще глаза поймали умывальник и сиденье туалета. И это все вместе?
– Не бери в голову, здесь сдаются номера по часам. Я ругался, потому что мне хотели только на два часа, а я рассчитываю на большее. Конечно, если ты не против. – голос молодого человека всплывал, как в тумане. От ленты воспоминаний у Насти побежал холодок по спине.
– Это что для проституток? И ты меня привел сюда?
Сердце прожгла какая-то резкая боль. Душа, которая еще птицей парила в поднебесье Эйфелевой башни, отказывалась поверить в реальность. Значит, меня привели сюда, как шлюху?
Откуда-то из пространства раздался голос спутника:
– Не бойся, я ничего плохого тебе не сделаю. Слушай, у меня как раз есть хорошее сердечное средство. Но это укол.
Боль опять ударила волной. Я растерялась.
– Коли.
Потом наступил провал».
…От страха в горле моментально пересохло, сердце со страшной силой забилось в груди, Настя смотрела в темноту расширенными от испуга глазами. Разум заполнили десятки вопросов и неподдельный ужас, от которого даже волосы на голове зашевелились: «Где, я? А как же мама и папа, они же ищут меня! Что делать?»
В этой тишине раздался щелчок, и свет торшера стоящего в дальнем углу комнаты ослепил. Инстинктивно зажмурившись от света, девушка несколько секунд сидела и не шевелилась. Потом открыла глаза и, окинув взглядом комнату, наткнулась… на сидящего в кресле Максима, в довольно непринуждённой позе. Он смотрел на нее, как удав на кролика.
– Зачем? – охриплым голосом спросила Настя.
Он в недоумении поднял брови.
– Не понял, что зачем?!
– Я тебе, зачем? Как вообще тебе пришла в голову такая мысль?
– Забавная ты, «лисенок», – усмехнулся он.
– Да, ну? И что из-за этого меня нужно было похищать? У тебя, что «крыша поехала» ведёшь себя как сумасшедший! – ее словно прорвало, внутри была злость, и она пересилила животный страх. – Кто ты такой, а? Бог?
– Нет, – спокойно ответил он. – Вo-первых, тебя никто не похищал, сама сюда пришла. Во-вторых, однажды, я решил жить одним днём и по максимуму. Этого тебе не понять. Я знаю, что сейчас чувствуешь, сам через это прошел. Страх, неверие, агрессия, всё знакомо. Не бойся, я тебя не трону.
– Думаешь, дурочку поймал? А ты задумался, каково моей маме? Они же с ума сойдет! – пленница махнула рукой, показывая тщетность попыток доказать ему что-нибудь. Быстро встала с кровати и пошла к двери.
Насмешливый голос Максима раздался cзади:
– «Лисенок», ты куда собралась?
– Домой, – лаконично ответила Настя, не вдаваясь в дискуссию.
– Да? Ты уверенна, что дойдёшь? – всё так же издеваясь, спросил он.
Развернувшись к нему лицом и смерив Максима презрительным взглядом, ответила:
– Можешь даже не сомневаться или ты думаешь удержать меня?
– Нет, не буду. А ты, что так пойдёшь? – окинув девушку ехидным взглядом, спросил он.
И только тогда она поняла, что стоит перед ним только в нижнем белье и чужой майке, которая доходила до середины бедра. Злость от того, что кто-то посмел дотрагиваться до ее тела и тем более раздевать, разгорелась новой силой.
– Ой! Надо же, какой у тебя сейчас взгляд, – продолжил веселиться «Робин Гуд». – Надо чаще тебя злить.
Настя стремглав помчалась к зеркалу с отбитой верхушкой проверить… «Нет. Действительно не тронул. Трусики в любимой позиции – левый край чуть выше на бедре, чем правый».
– Зачем же он меня привел сюда, если не для «этого?» – Пронеслось в голове девушки. – Он хотел просто моей ласки и душевной близости? В это трудно поверить, но факты! – внезапно через нее прошел разряд озарения. – Он влюблен! А я?
На Настю нахлынула волна нежности и благодарности к «обидчику». Ей стало все равно. Она согласна даже потерять то, что дано женщине от природы и что теряют раз в жизни – невинность. Это ее мужчина! Если судьбе угодно – они скоро поженятся. А впрочем, все равно. Настя была счастлива, зачем думать о завтра.
Девушка села к молодому человеку на колени, обняла за шею, легко поцеловала в губы, положила его руку себе на бедро.
Он ничего не понимает, в глазах лишь горит огонь желания. Но ее глаза говорят: «Потерпи милый, еще несколько мгновений и мы войдем в сказку, подожди чуть-чуть, дай мне попрощаться с миром детства, перед тем, как я стану совсем взрослой».
* * *
Настя вновь очнулась. Хотелось открыть глаза, но сдержалась. Сейчас руки любимого наверно еще горят от воспоминаний, как они сжимали ее податливое тело. Стоит только открыть глаза, как она увидит его, человека, с которого начнется отсчет дней нового счастья. Наконец, она решилась! Но напрасно надеялась что-то увидеть. Темнота. Где-то скрипнула дверь. Кромешная тьма. Показалось, что звук раздался откуда-то сверху. Что это может значить?
В голову лезла всякая ерунда: «Меня что похитили? Что я помню последнее – извиняющаяся улыбка Максима и ощущение, что падаю, а он меня пытается поддержать?» – На душе стало муторно. – «Вот и доигралась. Он, наверное, дал мне понюхать какую-то гадость, а теперь держит в каком-то подвале, чтобы побаловаться и выбросить, как использованную игрушку!».
У девушки вдруг вырвалось вслух, как-будто кто-то мог здесь ее услышать:
– Максим, как ты мог, дура я, дура!
Голос глухо раздавался в каком-то маленьком помещении, и от безысходности, несчастная готова была залить этот подвал слезами. Ей ответило только какое-то царапанье. В душу закрался ужас перед возможной встречей с мышами, она их боялaсь сильнее смерти. Если это подвал, то это их вотчина. Свидания не избежать. И вдруг над самым ухом услышала мужской голос:
– От судьбы не убежишь.
У Насти душа ушла в пятки. Трусиха была еще та.
– Кто это, где вы?
В ответ – тишина. Девушка готова была провалиться сквозь землю, страх полностью овладел ее сознанием, не давая пошевелиться. Затем наступило оцепенение, cхватившая ее судорога немного отпустила. Настя решила встать. Бесполезно. Какая-то сила приковывала к месту. Она не могла даже пошевелиться. Крик отчаянья вырвался из легких, как вопль убиваемого хищником животного. Ей казалось, что это последние мгновения жизни.
– А вот орать не надо, хуже будет.
Крик завис вопросом на высшей ноте и превратился в хрип отчаянья.
– Вот раньше бы так, а то вопли, людям отдохнуть не даешь и с мыслями собраться.
Настя пребывала в шоке: «Это голос ее похитителя, Максима».
Он продолжал:
– Ты хоть знаешь, что произошло?
Девушка заморгала часто-часто, не в состоянии вымолвить ни одного слова.
– Ладно, попробуй пошевелиться.
Настя машинально попыталась сдвинуться, но безрезультатно. Полная скованность. Теперь только дошло, что она крепко связана.
Голос Максима раздавался откуда-то из-за спины, но очень близко.
– Мы с тобой как братья близнецы теперь, висим на одной пуповине с матерью, будь она проклята, веревкой.
Настя поняла, что связана с Максимом спиной к спине. Кисти рук были жестко скреплены чем-то вместе. От затянутости она потеряла чувствительность, и только сейчас дошло, что ее пальцы впились в ладонь мужчины. А ноги оказались привязаны к чему-то холодному. Может, металлическая балка?
– Извини, Максим, значит, не ты меня похитил, что же будем делать?
– Как не я, а кто же еще?
Настя совсем растерялась и чувствовала себя полной идиоткой: «Хорошо, что никто не видит меня в темноте!»
– Это ты меня похитила! – появилась еще одна версия Максима, – а потом нac похитили с тобой на пару. А может тебе нравиться такой вариант: я просто хотел отвести тебя к другу на дачу, чтобы побаловаться, а там….меня вместе с тобой взяли прямо из постели.
Девушка взвизгнула:
– Максим, что ты говоришь, опомнись, я девушка, как ты мог?
– Не волнуйся, я знаю, как сохранить девичество… осторожно. И все останутся довольны и порядочной осталась.
– Ты уверен?
– Даю честное слово, можешь мне поверить. A как страстно ты меня целовала!
– Максим, я в здравом уме еще ни с кем не целовалась после пятого клаcса, и то черт попутал.
– Вот видишь, ты уже в младенчестве думала о восхитительных минутах встречи со мною.
Но хватит о таких пустяках, как о потере невинности, если здесь останешься, то потеряешь ее уже сегодня вечером на десерт. Тут компания серьезная подобралась мужская.
Меня будут, по-видимому, бить, а тебя насиловать. Лучше давай советоваться, что делать. Ты же мне почти уже, как жена, после того, что было, осталось душами сродниться. И вообще, в голову таких идиоток, как ты приходят иногда ценные мысли, как к младенцам.
– Максим, что ты говоришь? – Насте перестало хватать воздуха и в глазах появились искры, как в каком-то фильме ужасов.
Наступила тишина. Никто не хотел больше разговаривать. Настя не представляла, что произойдет вечером, но зато вспомнила, какой ужас произошел вчера или сегодня? Ни числа ни дня она не знала: «Сколько часов провела в забытьи?» Весь ее мир сейчас сосредоточен на Максиме, с его правдой или неправдой. Еще тишина. Горько стало на душе. «Хорошо, если он оказался порядочным и не обманул. А, впрочем, о какой порядочности идет речь? Он же занимался со мной этим самым…» – страшно было даже об этом подумать. А в душу вползала змеей мысль о том, что Настя уже прошла через ту боязнь, которая охватывала ее каждый раз, когда думала о том, что предстоит, если она выйдет замуж. В другой интерпретации «Это» Настя даже себе не представляла. Мама тысячу раз твердила ей, что нужно выходить замуж чистой девушкой.
– А осталась ли я чистой? – хотелось верить Максиму, но на сердце скребли кошки. Потом вдруг oн прервал молчание.
– Слышишь, крошка, мне кажется, что все-таки ты не так сильно привязана, как я. У паскудников рука должна была дрогнуть, когда женщину вязали.
– Какую женщину?
– Дурочка ты или претворяешься? И на такую я запал! Позор моей седой пряди. Знаешь, ведь меня уже похищали. Но с девушкой на пару – впервые. – в тишине раздался ехидный смешок.
– Попробуй активно пошевелиться и не бойся, я потерплю твои спинные объятья. Такого даже в Камасутре нет. Ну давай.
Подбодренная им, Настя стала изо всех сил дергать ногами, поскольку руки были прикованы к рукам Максима. Но все попытки оказались тщетны. Потом она решила подвигать пальцами в ладони парня. Он стал помогать ей ответными движениями. Через полчаса оба выбились из сил. Но внезапно Максим воскликнул: «Эврика!». Он потянул руку девушки вниз, отчего ее пронзила острая боль, и что-то вязкое и теплое потекло по пальцам.
– Не дрейфь, голубка.
Это была кровь Максимa, он нащупал какой-то острый обруч рядом и с силой стал тереть об него связанные руки. Прогресс был налицо. Вскоре Настя смогла оторвать несколько пальцев от раненой ладони друга по несчастью, а потом, не веря в чудо, высвободить руку. Пленники молчали счастливые, как только могут быть счастливы люди в подобной ситуации. В тишине раздался писк мышки, словно она радовалась их успеху. Через десять минут руки были свободны, только в пальцах продолжалось ощущение затянутости. Но активное растирание ладоней друг о друга скоро восстановило кровообращение, молодые люди принялись освобождать и другие конечности. Когда силы закончились, и они уже были свободны от пут, кто-то отбросил крышку подвала и стал опускаться вниз по слабо освещенной лестнице.
Настя молила бога, чтобы человек опускался как можно дольше, теперь она с ужасом представила картину того, что может ждать наверху: «Боже, пусть произойдет чудо!».
И судьба услышала ее по-своему. Старая лестница скрипнула в агонии под тяжелым телом, грузный мужчина полетел вниз. Подняться ему не дал Максим. Вместо того, чтобы помочь, он схватил «гостя» за горло одной рукой, а второй всадил в бок какой-то острый предмет. Человек даже не вскрикнул.
– Тихо, – шепнул он и стал шарить по карманам лежащего похитителя, констатируя полушепотом: «Кошелек, визитки, деньги. О! Пистолет, пригодится. Молодец гость, спасибо за подарки».
Вдруг кто-то сверху закричал.
– Шмудрик, у нас в Одессе за такой рекорд скорости уже давнo бы болельщики шмонали тибе головой о ступеньки Потемкинской лестницы.
Это было последние слова незнакомца. Когда он склонился вниз посмотреть, что там приключилось в подвале, то получил пулю прямо в лицо. С жутким криком, потеряв равновесие, второй похититель упал на дно подвала, Максим едва успел отскочить.
– Так, второй гость пожаловал. Интересно, сколько там еще наверху? Если только эти двое, то мы временно спасены.
Максим подсадил свою спутницу на плечи и та, подтянувшись, вспомнила добрым словом учителя физкультуры. Потом сбросила подельнику вниз пару стульев, и парень тоже выбрался наверх. Это был частный дом, в котором они, как впоследствии оказалось, находились одни. В карманах, потерявших сознание похитителей (хотя один из них больше походил на труп), Максим нашел какие-то связки ключей. Парочка бросилась на улицу. Удалось открыть стоящий во дворе вольво.
– Ну, заложница, с богом.
Мoтор взревел, автомобиль выехал на улицу неизвестного дачного поселка. И в самый раз. Какая-то машина остановилась, ожидая, когда ей освободят путь. Потом Настя с ужасом увидела вышедшие из орбит глаза водителя, который яростно раскручивал руль обратно. Девушка успела насчитать в машине пять человек. Началась погоня. Максим вдавил педаль газа и спросил неожиданно спокойным голосом:
– Стрелять умеешь?
– Ну, в тире стреляла, – призналась Настя.
– Молодец. А теперь будешь по людям, хотя это – нелюди. Вот тебе, – протянул револьвер с несколькими патронами.
Несчастная набралась мужества, ничего более не оставалось. Большой палец правой руки готов был нажать на курок, защитить жизнь. Преследователи пошли по встречной полосе на ускорение, чтобы обогнать вольво c беглецами.
Максим внезапно затормозил и, когда машина преследователей поравнялась с ними, то Настя, зажмурившись, сделала несколько выстрелов. Случайно попала в шину. Открыв глаза, она за доли секунды увидела мельчайшие детали летящей рядом машины, осклабившиеся физиономии бандитов, услышала визг тормозов. Затем машина преследователей резко вильнула в сторону, чуть не врезавшись в автомобиль Насти и Максима. Каким-то чудом Максу удалось уйти от прямого удара крылa в крыло.
На трех колесах далеко не уедешь. Машина бандитов завалилась в одну сторону, а поскольку скорость была запредельной, то несколько раз повернусь вокруг оси, как балерина и… внезапно взорвалась. Видимо, искра попала в бак с бензином. Максим развернулся и помчался назад. Через несколько секунд беглецы стояли перед пылающей машиной, из которой выскочил извивающийся человек-факел. Потом еще один. Остальные видимо погибли на месте от взрыва. Максим хладнокровно cкомандовал:
– Ну, стреляй же, девушка! Покажи им свою женскую «слабость».
Настя прицелилась. Первый упал, как подкошенный. Увидев, что произошло, девушка заорала благим матом, Максим вырвал у нее пистолет и тут же расправился со вторым. Затолкав подельницу в машину, Макс снова вдавил педаль газа. Они ехали, пока не закончился бензин, несколько раз меняя трассы, чтобы запутать следы на случай погони.
В какой-то маленькой гостинице захудалого поселка их встретила ночь. Настя с удовольствием приняла душ и легла одна на двуспальную кровать, а ее спутник устроился на диванчике в углу. Максим девушку и пальцем не тронул.
Лежа, Настя переваривала события этого страшного дня и вдруг: «Как я могла забыть? Я ведь убила человека, того первого, который выскочил, как горящий факел из машины!» Слезы сдавили горло и она зарыдала, как на похоронах. К ней подошел Максим, обнял нежно и прошептал на ухо:
– Девочка, не убивайся, ты ему просто помогла, он уже был не жилец, просто помогла.
Он поцеловал ее в лоб, обнял. Настя легла ему на плечо, закрыв глаза, тревожный сон накрыл ее легким летним одеялом.
– О, если бы можно было этот день вычеркнуть навсегда из моей жизни? Бедная мама. – сердце девушки разрывалось от мысли, что та не знает, где ее дочь. Но Максим запретил звонить. На них велась крупная охота и неизвестно, кого следовало больше бояться полиции или тех, кто их преследовал. Конечно те, в машине были не одни. Внезапный сон пришел, как манна небесная.
