Текст книги "Инженер Против Ⅳ (СИ)"
Автор книги: Ян Красногоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Инженер Против Ⅳ
Глава 1
Вместо предисловия
Хочу поблагодарить каждого, кто купил данное произведение, друзья, знайте вы помогаете воплотить мою мечту в жизнь и я искренне хочу отблагодарить вас тем, что буду и дальше стараться повышать свой скил в печатании букв.
Отдельно хочу выразить благодарность всем активным гражданам: Артем Тимонин, Антон Александрович, Вик, Альфарий Омегон, Alex, Максим, Рус, Андрей Безруков, R5VBB, Товарищ Шизо, Николай Клеткин, Кирил Варпович.
Получить паспорт гражданина Цитадели можно подписавшись на мой ТГ канал в закрепленном комментарии.
Приятного погружения в мир инженера. Искренне ваш Яр Красногоров. Кстати лайк и подписка продлевают жизнь автору)))
* * *
В кромешной темноте эхо металического скрежета прокатилось по техническому этажу особенно гулко, отразившись от стен по несколько раз.
– Ты можешь светить нормально и не отвлекаться на каждый шорох? – недовольно буркнул я.
– Конечно – конечно, – выживальщик снова повернулся ко мне, направив луч фонаря на своем шлеме костюма обратно на мои руки, – просто напомни мне пожалуйста, что мы тут делаем? – вкрадчиво спросил Вольдемар, глядя на то, как я вожусь с лифтовым люком.
– Мы пришли спасать дочку профессора, которому я обязан жизнью, – процедил я, продолжая возится с щитовой, – попутно мы захапаем все приколюхи, какие сможем унести из этого здания Уроборос.
Выживальщик поджал губы и слегка зажмурился, глядя на то, как я пытаюсь дотянуться до стального троса:
– Угу, это я помню, но я имел ввиду какого хера мы хотим от лифта, который давным-давно не работает⁈
– Млять, а что ты предлагаешь⁈ – я от злости до конца сорвал жестяную дверку, которая столько времени мешала мне нормально дотянуться до троса. – Считаешь лучше спускаться по ступенькам? Сразу скажу идея херня, мы там весь заряд положим!
– Не положим мы заряд батареи, – спокойно возразил Вольдемар, я же нормальный расклад сделал на «Таро», – программист обижено фыркнул, – программное обеспечение больше не будет тратить такое количество энергии на вычисления и еще…
– В рот я ебал эти лестницы! – грубо прервал я парня так, что от моих слов подскочили остальные ребята, которых мы взяли в качестве огневой поддержки. – Надеюсь это понятно?
Выживальщик не обратил на мою вспышку гнева никакого внимания и как нив чем не бывало, пожал плечами, издав металический шелест наплечников, после чего продолжил:
– Галилео, вариантов у нас все равно не особо много, разве что прыгнуть вниз и сделать экстренный спуск, – он специально заглянул внутрь, осветив шахту, после чего негромко присвистнул когда свет фонаря так и не достиг дна, – насколько я понимаю ты примерно это предлагаешь сделать, правда предварительно обмотавшись тросом, – он сделал паузу, чтобы я сам до конца оценил «гениальность» своей затеи. – И прошу заметить, я не сомневаюсь в твоих инженерных навыках, но мне кажется в твоей затее сделать лебедку из сервопривода и спуститься на ней по тросу шахты не хватает как минимум инструментов.
Я бессильно выдохнул, устало сев на задницу, после чего бросил взгляд на свой заляпанный кровью и пылью костюм, безмолвно ожидавший, когда я вновь заберусь в него:
– Ну моя задумка на деле не такая ебаная, как она только что прозвучала из твоих уст, – я продолжил в пол тона, – тем более, что сервопривод должен выдержать нагрузку и сможет спокойно спустить костюм по тросу, но… – подняв с пола крошку бетона я швырнул ее в темноту шахты, – стоит признать, дружище, что ты прав! Нам похоже действительно придется идти по лестнице. Однако, справедливости ради, хочу заметить, что процентов пятнадцать на спуск мы точно потратим, к тому же два стальных «шкафа» спускающихся по ступеням, точно будут издавать много шума.
– Может мы сможем справиться с задачей? – встрял в диалог Леший – невысокий парень из второго рубежа с винтовкой в руках, получивший свою кличку от созвучной фамилии Лешаков. – У нас нет костюмов и шума мы точно будем издавать меньше, – он кивнул на своего напарника из первого рубежа, который тут же всем своим видом изобразил готовность чуть ли не в одиночку отыскать дочку профессора в подземелье этого небоскреба.
Мы с Вольдемаром скептически скосились на парней, решивших проявить инициативу. По одному нашему виду было заметно, что мы до сих пор сомневаемся в том, что взять с собой ребят без должной защиты было хорошей идеей.
Под нашими взглядами Леший чуть ли не сдулся:
– С вашего позволения я пойду наверное осмотрю периметр на наличие опасных опасностей, – тихо произнес парень, осознав какую глупость сморозил, в добавок он решил сделать вид, что ему срочно нужно выйти на улицу.
– Я с тобой! – отлипнув от стены произнес Радик – следопыт из первого рубежа, которого нам навязал Аз, сказав, что он весьма перспективный разведчик, привыкший действовать в темных помещениях. – Подполковник же сказал, что отпускать стрелков одних патрулировать плохая идея.
Парни уже было собрались выйти на крышу небоскреба, но подпрыгнули на пороге, когда в электрощитовой рядом с нами послышались громкие щелчки, после чего из шахты лифта раздался скрежет. Тросы лифта, подобно струнам гитары задрожали издав свойственный лишь им металлический звук.
По правде говоря, я сам с ошарашенным видом уставился на то, как в черном провале шахты загорелся свет. Захлопав глазами, с любопытством ребенка я заглянул внутрь и увидел, как крошечная кабина лифта в самом низу начала плавное движение вверх.
– У тебя получилось! Он заработал! – саркастически и даже нервозно засмеялся Вольдемар.
– Это не моя заслуга… – тихо ответил я, все еще не веря в то, что в обесточенном здании вдруг включился лифт.
Выживальщик одним движением выпустил алебарду:
– Я же не из первого рубежа, чтобы верить в то, что ты колдун, товарищ Галилео, – он издал истерический смешок, – очевидно же, что лифт запустил не ты. Но если честно, я бы сейчас спокойнее отреагировал на твои магические скилы, чем на эту херотень!
Не упустив из внимания недовольный взгляд нашего лысого товарища Радика на едкое замечание, задевшее «религиозное чувство верующих» из первого рубежа, я решил, что моя миссия технаря успешно выполнена и пора бы подорваться с земли и взобраться в костюм. Я никогда еще так быстро не ползал на карачках, как сейчас. Наверное впервые в своей жизни я познал, что значит иметь не две ноги, а четыре лапы. Добравшись до костюма, я заскочил за спину и в два движения забрался в стальную броню.
Металл с шипением заскрежетал листами брони, закрываясь позади, бережно скрывая мое хрупкое тело в своем бронированном нутре. Монитор шлема приветственно загорелся теплым светом и я слегка поморщился от выкрученной яркости.
– Витязь, заметки, запись номер один – Рэм, сделай плавный запуск подсветки мониторов! После того как забираешься в костюм из темного помещения яркость ненадолго слепит, конец записи, – мой взгляд автоматически упал на основные показатели.
Уровень заряда основной батареи – 95%
Уровень заряда дрона – 90%
Уровень заряда щита – 97%
Количество патронов в пневматической пушке – 1000 единиц или 7,1 килограмм.
Температура внутри костюма + 20 градусов Цельсия; температура окружающей среды + 6 градусов Цельсия.
Связь с ближайшей Цитаделью отсутствует…
Привыкнув к свету монитора, я увидел, как Леший энергично машет мне рукой:
– Товарищ председатель, сюда! – прошептал он встав по диагонали от выхода из лифта, поднимая полуавтоматическую винтовку по направлению к шахте.
Не мешкая, я быстро прошел отделяющее нас расстояние, спрятавшись за спиной стрелка из второго рубежа, после чего отпустил левую руку с кистевого «эспандера» для каждого пальца, отвечавшего за движение стальных фаланг перчатки и распрямив пальцы мизинцем зажал кнопку связи с группой.
– Повторяю еще раз, во время операции мой позывной – Галилео. Еще один косяк в именах и званиях и попрошу нашего подполковника заняться вашим личным обучением с еще большим пристрастием чем у остальных. Это ясно?
– Так точно, – с испугом прошептал Леший, взяв винтовку на изготовку.
Руки стрелка тихо подрагивали то ли от волнения перед поднимающимся по неизвестным причинам лифта и опасности, которая может быть внутри него, то ли от угрозы из моих уст о том, что я попрошу Грозу более пристально посмотреть за его обучением. Сделав долгий выдох, я перевел взгляд в противоположную сторону коридора и увидел аналогичную картину – Вольдемар, стоявший позади разведчика из первого рубежа, который так же целился по направлению к лифту.
В этот момент мне стало особенно смешно от всей этой картины – два здоровенных парня, закованные в стальные, технологичные костюмы, вынуждены прятаться за спинами обычных стрелков, которые из защиты имеют на себе лишь броники и пластиковые наручи с ножными щитками, которые способны выдержать только укус зараженного.
Мой взгляд устремился на табличку с горящими красными цифрами, показывавшими на каком этаже сейчас находится лифт.
Восемнадцать, девятнадцать, двадцать…
– Витязь заметки, запись номер два, – тихо произнес я, осознав что еще целых десять секунд треклятый лифт будет действовать мне на нервы своим подъемом, – Рэм, тебе срочно – обморочно нужно что-то предпринимать с бронированием костюма! Танковать только против зомби не лучшая идея, когда в мире еще долгое время будет существовать огнестрельное оружие! Конец записи.
Я выпустил клинки из правой руки, готовясь в любой момент отпихнуть в сторону стрелка со своей дороги и броситься в атаку, если из лифта на нас выскочит не боец с автоматом, а какая либо зараженная тварь, поднявшаяся наверх из подземной лаборатории Уробороса.
Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь… «дзынь»
Я сам чуть не нажал указательным пальцем левой руки на кнопку ручного огня пневматической пушки, когда услышал звук приехавшего лифта. В напряженной тишине мне показалось, что дверцы открылись с таким оглушающим грохотом, что все зараженные в нашем городе услышали этот звук. Свет из кабины увеличивал свой поток по мере открытия дверей, выхватывая из плена мрака все больше и больше пространства технического этажа.
Спустя несколько долгих секунд я услышал облегченный вздох Лешего. Парень опустил дрожавшую в руках винтовку, когда убедился в том, что в кабине лифта пусто. Похожий вздох облегчения раздался и с противоположной стороны.
– Млять, – прошептал Вольдемар, – я до конца думал, что сейчас оттуда «иной» вырвется!
– Не вырвался бы. Он бы своей кислотной слизью пол кабины прожег, – хмыкнул Радик.
– Не смог бы «иной» пол кабины прожечь, – буркнул Леший. – У него не такая токсичная слизь, чтобы растворить так много металла.
Радик убрал свой автомат и выпрямившись подошел ближе к кабине:
– Смог бы! В легкую!
– Не смог бы! – возразил Леший.
– Тишина! – гаркнул я. – Во-первых, если Радик имеет ввиду пол на котором стоят, а не половину кабины лифта, то «иной» точно смог бы за это время прожечь жестянку своей слизью. Я уже посчитал скорость расщепления стали. А во-вторых хватит засирать эфир! Сосредоточимся на нашей цели!
– Кстати об этом, – отозвался Вольдемар, – никому не показалось странным, что лифт приехал нам как раз в тот момент, когда Галилео посчитал сколько процентов заряда батарей в наших костюмах сядет, пока мы будем спускаться в это подземелье⁈
– Да хрен с этими расчетами, – нервно прошептал Леший, – меня больше смущает, что этот лифт словно бы только и ждет, чтобы мы в него зашли!
Радик почесал лысую голову:
– Что ты имеешь ввиду? Лифт не умеет ждать! Это же просто механизм.
Я напряженно вздохнул, не особо то и торопясь сделать первый шаг в сторону кабины:
– Вот тут я как раз согласен с Лешим. Обычный лифт уже должен был закрыться, а этот и впрямь ждет.
– Ну, раз нас ждет, то чего сиськи мять! – Вольдемар первым вошел в кабину.
– Ты уверен, что это хорошая затея? – с сомнением спросил я, глядя на то, как выживальщик расположился напротив зеркала и стал в манере бодибилдеров играть стальными «мускулами» костюма.
Парень отвлекся от своего занятия самолюбованием и с простецкой улыбкой произнес:
– Либо лифт, либо лестница. Если что, я голосовал за лестницу.
С шумом выдохнув, я вошел в лифт следом:
– Если это ловушка Уроборос, то они нас будут поджидать даже если мы спустимся по ступеням.
Как только Леший и Радик вошли в кабину, двери лифта тут же закрылись. Я почувствовал, как у меня захватило дух, когда мы начали движение вниз. Из колонок под потолком раздалась спокойная классическая музыка и несмотря на то, что свет периодически моргал от скачков напряжения, она создавала приятную атмосферу, помогая расслабиться и не думать о том, что нас ждет внизу.
Однако, пока мы спускались в самый низ меня не покидала мысль о том, что за нами прислала лифт именно София. Дочь профессора Сандро стала для меня навязчивой идеей, пока за неделю подготовки к переезду на завод я по ночам изучал всю ту информацию, что она успела мне передать за наш короткий сеанс связи.
Офисное здание, местного аграрного холдинга с непримечательным названием «Кормилец» на деле было ничем иным, как отделением Уроборос, успешно занимавшимся научной работой в сфере продуктов питания и развитием сельскохозяйственной инфраструктуры нашего края, а попутно неплохим способом обогатиться на прожорливых гражданах, желавших задарма отведать зарубежных деликатесов.
Однако несмотря на сильную привязку к нашей местности, агрохолдинг имел тесные связи с Таиландом, Индией, Китаем и Испанией. Насколько я понял из документов, то Уроборос проверял как растительные культуры того или иного региона способны выживать в разных климатических условиях, если менять их генетическую структуру.
Увы больше информации о деятельности «Кормильца» из документов присланных Софией не было ничего сказано. Все остальное было посвящено планам самого здания и маршруту, по которому нам стоит пройти, чтобы добраться до девушки и затем выбраться наружу.
Несмотря на две недели, которые прошли с момента того разговора с дочерью профессора Сандро, меня до сих пор не покидало странное ощущение, что манера общения девушки со мной была весьма странной и напоминала первые попытки нейросетей имитировать человеческий интеллект.
Я невольно вспомнил те далекие времена, когда я еще был совсем ребенком, а нейросети только – только стали появляться. Их создание стало настоящим взрывом в информационном поле. Однако вспышка популярности затухла так же быстро, как и загорелась.
Сотни и даже тысячи скандалов по всему миру о том, как с помощью нейросетей люди умудрялись обходить законы, избегать уплату налогов, создавать криптовалюты, совершать преступления и уходить от ответственности заставило правительства практически всех стран отказаться от развития нейросетей, а так же ИИ.
Естественно сразу же возникли слухи и конспиративные теории о том, что мировые гиганты, владевшими такими поисковиками как гулугуле и йандекс специально заглушили в зародыше конкурента, способного подвинуть их с рынка информационной монополии.
Хмыкнув, я подумал о том, каким бы был бы наш мир, если бы в те годы нейросетям и искусственному интеллекту позволили бы развиваться не только в стенах институтов, но и за их пределами. Был бы мир лучше, получили бы мы новые технологические достижения или же мы гораздо быстрее получили тот конец света, какой имеем сейчас?
Мои размышления прервал заветный звук «дзынь»
Двери с тихим шелестом открылись на этаже под номером минус три.
Увиденное заставило меня на краткий миг потерять дар речи, проглотив комок застрявший в горле, первое, что я сказал так это:
– Команда газы!
Дрессированные подполковником Леший и Радик моментально задержали дыхание. Закрыв глаза, они отточенными движениями вытащили из подсумков противогазы и нажав кнопку принудительной фильтрации сделали первый вдох густого воздуха подземелья агрохолдинга «Кормилец»
Луч фонарей на наших с Вольдемаром костюмах рассеивался в складках стелющегося тумана. Потревоженный движением лифта микроклимат подземной лаборатории словно ожил, отреагировав медленным движением на наше появление.
Мне показалось, что даже фильтра костюма, выдержавшие едкий дым шашек на крыше ангара не могут справиться с тягучим, будто пропитанным ядом, воздухом. Каждый мой вдох оставлял на языке соленый привкус металла и гнили – смесь разложившейся органики и химикатов, вырвавшихся на свободу из разбитых колб, что блестели на полу отражая лучи фонарей сквозь дымку испарений.
Свет аварийных ламп, редких и мерцающих, окрашивал коридоры в багровые тона, будто сама преисподняя протянула сюда щупальца. Тени плясали на стенах, изгибаясь в такт потрескиванию проводки, и мне показалось, что кто-то из парней нервно жмет на кнопку закрытия двери, которая уже не работала…
Глава 2
С высоты стального помоста, где остановился наш лифт, подземная лаборатория, некогда сверкавшая стерильностью и стеклом, теперь была похожа на один гигантский, разлагающийся труп, расчлененный стенами комплекса по разным кабинетам.
Несколько лифтов застыли меж этажами лаборатории. Покореженные двери с рваными следами когтей заставляли наших парней сильнее сжимать оружие, дыбы быть готовым в любую секунду встретиться с тем, кто мог оставить такие отметины.
Вентиляционные шахты утробно гудели, как раненые звери, разнося по подземным тоннелям запах плесени и чего-то сладковато-приторного похожего на гниющие цветы. Я проследил взглядом за причудливыми изгибами оцинкованных труб и увидел, что некоторые из них выходят на поверхность. Данное наблюдение натолкнуло на весьма нехорошие мысли. Мне трудно было похвастаться прекрасными знаниями в биологии, но насколько я помнил из школьного курса – плесень и грибы размножаются с помощью спор, способных летать по воздуху на огромное расстояние. А глядя на цветущий «сад» даже отсюда было видно какое количество зараженной странной болезнью плесени здесь произрастает.
Когда мы спустились по стальной лестнице слегка тронутой ржавчиной от высокой влажности и опутанной странным плющом, бледные ветви которого ломались как засохшие от каждого нашего шага, под ногами ребят из первого и второго рубежа захлюпала мутная жидкость.
В крохотных лужицах скопилась то ли ржавая вода, то ли вонючий сок богомерзких растений, растущих в немыслимых условиях под землей. Луч фонаря на шлеме выхватил из темноты серые стены, покрытые паутиной трещин, в которых уже бурлила какая-то жизнь. Приблизив безымянным пальцем изображение я увидел, что это некие пористые наросты, похожие на грибницу. Они просочились в трещины и казалось, пульсировали в такт ритму, недоступному человеческому уху. Чем дольше я на них смотрел, тем больше мне казалось, что эти мхи дышат как легкие. Переведя взгляд ниже, я заметил потеки бурой, липкой слизи, какую они выделяли. Глядя на всю стену целиком и на количество всех этих потеков, могло сложиться впечатление, что она кровоточит, не в силах вынести заразу поселившуюся в ее ранах.
Я шел впереди, так как по сути был единственным, кто знал куда именно нам необходимо продвигаться. А потому можно было сказать, что я, своего рода, первооткрыватель данного сада, так как на видео, которые мне скидывала София, подобных зарослей не было и в помине. Видимо данная флора разрослась всего за две недели. Я хмыкнул, решив, что здесь есть над чем поразмышлять.
Следом за мной шли Леший и Радик. Парни постоянно водили стволами винтовок по сторонам, в любой момент ожидая нападения бешеных из кустистых зарослей скрюченных растений. Замыкающим был Вольдемар. Программист явно нервничал сильнее остальных. Было заметно, что вид противоестественных кустов выросших в сыром подземелье под редкими вспышками мерцающих аварийных огней у него вызывает приступ паники.
– Смотрите, – раздался, должно быть первый за месяц, людской голос в этих лабораториях, – ну и название конечно, – Радик указал на собранную из золотых букв табличку «сады Авроры».
– Мда, такое себе название, – ответил Леший.
– Не отвлекаться! – произнес я, заметив несколько дыр от пуль в стене под потолком, что еще не успели зарости вездесущей плесенью. – За мной, – я свернул вправо и вышел к нужному сектору лаборатории.
Я с трудом узнал его по потускневшей от едких испарений табличке «Флора11». Вход в данную часть обозначили разломанные двери, белый пластик которых медленно утопал в фиолетовых зарослях плюща с иголками. По записям, которые прислала дочь профессора, именно здесь ученые «Кормильца» занимались основными опытами над сельскохозяйственными культурами.
Оранжереи, некогда залитые искусственным солнцем, теперь поглотила чернота, изредка озаряемая вспышками аварийного освещения. В кратких мгновениях, когда красный свет заливал помещение нам удавалось увидеть громоздкие контуры диковинных растений, в которых лишь едва угадывались аналогичные экземпляры, растущие на поверхности земли. Глядя на их узловатые стебли, резанные листья, глянцевые шипы и пестрые соцветия, могло сложиться впечатление, что их создавали по рисунку ребенка, больного аутизмом, который только тем и занимался, что целыми днями придумывал все более и более противоестественные виды растений.
Опустив голову я увидел, что белые керамические горшки, в которых росли эти карликовые деревья, треснули, и сквозь щели прорвались корни – толстые, узловатые, покрытые черными шипами и бледными наростами, похожими на гриб трутовик. Они вились по стеллажам, сминая оборудование, пронзая иссохшие трупы учёных, чьи тела слились с растительностью и судя по всему послужили кормовой базой, превратившись в мумии.
Я ненадолго остановился возле одно из такого симбиоза растения и трупа. Листья этого карликового дерева, когда-то зелёные, теперь приобрели фиолетовый оттенок с черными точками, его рваные края закручивались, как когти, а меж прожилок блестела густая жидкость, тускло светящаяся ядовито-зеленым, как фосфор.
А цветы… Боги, эти цветы. Они были прекрасны, как проблеск белого света, лишенного эмоций, появившийся среди кошмарного бреда. Лепестки, напоминающие бледные, синюшные губы первой любви, словно тянулись ко мне, будто желая получить хоть каплю моего внимания. Я склонился чуть ближе и увидел целый микромир в середине бутона – переливающиеся всеми цветами радуги тычинки только и ждали, когда я дотронусь до бутона и всколыхну его так, чтобы источаемые пестиками струйки тончайшего пара попали на них.
– Млять! – жесткий, но одновременно легкий удар стального наконечника алебарды в мою нагрудную пластину вырвал меня из любования цветком. – Мне кажется не стоит его трогать, – спокойно, но настойчиво произнес Вольдемар, глядя на то, как я тянусь к бледно-синему бутону.
– Думаю ты прав, – ответил я, решив, что слишком увлекся наблюдением за местной флорой. – Пойдем дальше.
Мы углубились в ряды оранжерей, продвигаясь дальше сквозь заросли. Я старался больше не обращать внимание на эти бутоны, сосредоточившись больше на том, чтобы как можно скорее добраться до крыла лаборатории, где находилась София. Однако, чем дольше мы находились в этих подземных джунглях, тем больше сомневался в том, что она вообще могла здесь выжить.
Несмотря на то, что явной опасности мы пока не встретили, вся обстановка в этом карликовом лесу мутантов наводила на мысль о том, что вся эта растительность на самом деле опасна не только для нашей жизни, но и для мира, что находится на поверхности.
Через пару минут мы шли уже в самом сердце этой оранжереи. Звук шагов под ногами стальных ног тонул в мягкой, желейной жиже, в которой пушистым ковром рос бледный мох, напомнивший мне своим видом заплесневелый хлеб. У меня вдруг возникло желание на краткий миг переключить обзор Витязя с обычной камеры на тепловизор.
Я невольно ахнул, когда после голосовой команды мир вокруг меня преобразился таким разнообразием оттенков, что я и представить себе не мог, что подобное смешение цветов вообще возможно в тепловом спектре. Стволы карликовых деревьев пульсировали, передавая частичку своего тепла листьям, забирая от них холод. Дальше пульсация спускалась к корням, медленно уходя еще ниже.
– Ебучий случай!!! – заорал я и отпрыгнул в сторону, на автомате прикрывшись щитом.
Изображение с щита моментально переключилось на обычную камеру и я понял, что больше не вижу теплое, дышащее человеческое тело, так как оно полностью скрыто за влажными и ворсистыми корнями карликовых деревьев.
Парни среагировали мгновенно, встав в позы и ожидая любой угрозы, какая может появиться в следующую секунду.
– Что случилось? – тихо спросил Вольдемар по общему каналу связи.
Я медленно опустил щит и увидел, что практически под каждым кустом этой оранжереи в корнях виднеются еле теплые контуры живых человеческих тел!
– Витязь обычный вид, – отдал я голосовую команду и впервые был безумно рад тому, что сейчас нахожусь в стальном костюме и не качаюсь даже краешком одежды этих растений. – Там пиздец парни, похоже видео покажу, а сейчас надо валить из оранжереи как можно быстрее.
Подгоняемые неизвестным страхом мы двинулись вперед еще быстрее. Мне уже начинало казаться, что растения словно двигались вслед за нами. Медленно, почти незаметно, но неумолимо.
– Витязь, заметки. Запись номер три. Рэм, при переключении камеры шлема в тепловом режиме обзора на камеру в щите, Визор переключается на обычный вид. Нужно уделить этому багу больше внимания, чтобы не попасть в просак, когда будешь пользоваться прибором ночного видения. Конец записи, – произнес я решив хоть как-то поддержать связь с реальностью.
Однако мне все равно почудилось, как плющ, что рос под стальным лабораторным столом, опутал иссохший скелет в белом халате и когда мы проходили мимо, вдруг сжался, дробя кости бедолаги в прах. Еще кривые лозы, свисавшие с потолка, будто слепые змеи раскачивались из стороны в сторону, ища тепла живого тела, так как мертвецов на полу им явно не хватало.
Уже возле самого выхода в углу, где тень была гуще всего, находились подвесные ящики с десятками горшков, разбитых, опрокинутых, а из них торчали ростки. Маленькие, хрупкие, с полупрозрачными стеблями. Но когда наши шаги стали эхом разноситься в помещении, они начинали дрожать и распускаться. Из бутонов выползали отростки, усеянные иглами, а в воздух взмывали облака спор, серых и пушистых, как одуванчики.
Я с трудом узнал место из видео, которое показывала мне София, однако мой мозг сразу же отметил те же контуры гидропонной системы полива, работавшей от аккумулятора Уроборос. Подойдя ближе, я клинками рассек ветки и без особого труда извлек из специального контейнера полностью севший аккумулятор.
– Неплохая добыча, – отозвался Вольдемар. – Откуда ты знал, что он там находится?
– Видел на видео это место, – спокойно отозвался я, положив аккумулятор в контейнер на правом бедре. – Правда за две недели здесь все сильно поменялось, всех этих дебрей тут не было. Пойдем дальше от всех этих кустов у меня мороз по коже.
– Не только у вас, – отозвался Леший. – Я до сих пор слышу, как деревья шепчутся между собой.
– Шепчутся? – переспросил я.
– Ну да, – будто так и должно было быть ответил Радик. – Разве вы не слышите? – он перевел взгляд с меня на Вольдемара, который так же стоял пребывая в шоке от того, что произнес Леший.
– Теперь мне нравиться тут еще меньше, – выживальщик умоляюще посмотрел на меня, словно прося без слов продолжить наш путь, лишь бы как можно скорее покинуть этот рассадник.
Выйдя из оранжереи мы оказались в длинном коридоре, стены которого покрывал тот самый губчатый мох, какой мы видели при самом входе. Признаться я был рад тому, что увидел бурые, кровавые потеки слизи на стенах вместо еле теплых тел под столами, которые растения использовали в качестве удобрения.
Однако уже через пол сотни метров мы осознали, что оранжерея была лишь декорацией к еще более отвратительному зрелищу. Мы наконец встретили «живых» обитателей подземной лаборатории «Кормильца».
Первый зараженный встретился в секторе B-7, где холодильные камеры, лишившись энергии, превратились в компостную кучу. Дверь, сорванная с петель, лежала в луже слизи, а из проёма, прямо под потолком, выглядывало… Не тело. Не человек. Не растение. Это был гибрид, порождение вируса и безумия. Верхняя половина ещё напоминала женщину: спутанные волосы, слипшиеся от коричневого гноя, лицо с обвисшей кожей как у двухсотлетней старухи, одна рука полностью вросла в обвивавшие ее тело ветви. Вторая свисала вниз и высохла настолько, что больше напоминала кость, обтянутую кожей. Но тем не менее она медленно шевелилась, словно пыталась поймать того, кто будет проходить мимо.
Ниже пояса тело растворялось в массе листвы из колючих ветвей, покрытых чёрными волосками. Они развевались в такт дыханию этой женщины, словно с каждым вдохом с их помощью она фильтровала витавший в подземелье густой смрад. Её глаза – вернее, то, что от них осталось – светились тусклым и мигающим зелёным, словно рой светлячков сожрал глазные яблоки и теперь копошиться внутри них. Когда женщина открыла гнилостный рот, чтобы завыть или захохотать, из глотки вырвался лишь скрипучий звук, похожий на треск сухого дерева.
– Ну и уродина, – прошипел Вольдемар.
– Предлагаю назвать этот вид зомби «Дриадой», – произнес Леший, неотрывно глядя на то как иссохшая рука женщины продолжает качаться из стороны в сторону, словно приманивая его к себе.
– Почему дриада? – скривившись от отвращения, поинтересовался я.
Ответ мне решил дать Радик:
– Потому что это самая прекрасная женщина, которую я когда либо видел! Дриада… – почтительно прошептал он, – настоящая хранительница этого леса.
Мы тут же переглянулись с выживальщиком, после чего посмотрели на парней, которые опустив плечи и склонив головы вбок, не отрываясь смотрели на иссохший труп ведьмы под потолком.
– Сейчас я подправлю ей личико, – громко произнес я, когда на визоре шлема фэйсайди указало морду этой твари как цель.
– Не стреляй! – раздался девичий голос из колонок под потолком. – Ни в коем случае не стреляй! Им это не понравиться! Лучше скажи мне какая у вас радиочастота.
Я нахмурился узнав голос Софии:
– Двадцать семь целых сто тридцать пять сотых мегагерца, – ответил я, посмотрев на начавших, в такт руке, покачиваться из стороны в сторону ребят.
Через мгновение к нашему каналу связи подключилась София:
– Повторяю еще раз, не стреляйте в нее и вообще лучше тут вообще ни в кого не стрелять! С вероятностью в восемьдесят два процента им это не понравиться и они будут считать вас угрозой.
– Кто такие эти они? – спросил Вольдемар, сняв с языка мой же вопрос.
