Текст книги "Воронцов. Перезагрузка. Книга 9 (СИ)"

Автор книги: Ян Громов

Соавторы: Ник Тарасов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9

Нажал на спусковой крючок. Щёлк – бабах! Ружьё громыхнуло, дым пошёл из ствола.

– Попал! – Василий опустил оружие, сияя. – Прямо в цель!

Давыдов и Иван Дмитриевич переглянулись. Генерал подошёл ближе:

– Что это за замок? Где кремень?

– Нет кремня, Пётр Семёнович, – объяснил я. – Это совершенно новая система. Основана на свойствах кварца. Никаких искр от кремня и огнива. Только чистая механика и кристалл.

Иван Дмитриевич прищурился:

– И надёжность?

– Проверим сейчас, – пообещал я. – Василий, перезаряжай.

Он кивнул, начал засыпать новую порцию пороха. И, только закончил, как словно по заказу, начал накрапывать дождь. Сначала мелкий, потом всё сильнее.

– Ну вот и всё, – буркнул Давыдов, поднимая воротник мундира. – Испытали. Пошли в помещение, пока совсем не промокли.

Он уже собирался разворачиваться, но я его остановил:

– Подождите, Пётр Семёнович. Василий, перезаряжай. Как обычно.

Мастер недоуменно посмотрел на меня:

– Но, Егор Андреевич… Дождь же. Кремень не даст искры… То есть, у нас тут кремня нет, но всё равно…

– Делай, что говорю, – твёрдо сказал я.

Он пожал плечами, но продолжил. Под усиливающимся дождём забил пыж, вставил новую капсулу. Капли били по металлу ствола, стекали по дереву приклада.

Давыдов смотрел на всё это с нарастающим недоумением:

– Егор Андреевич, что вы хотите показать⁈ Ружьё мокрое! Оно не выстрелит!

Я не ответил. Взял у Василия заряженное ружьё. Специально подержал его на весу, чтобы все видели – ствол мокрый от капель, дождь барабанит по металлу. Вода стекает по замку.

Давыдов и Иван Дмитриевич смотрели на меня так, словно я спятил. Григорий и Савелий Кузьмич тоже молчали, но в их глазах читалась надежда.

Я прижал приклад к плечу, прицелился. Палец лёг на спусковой крючок. Глубокий вдох.

Нажал.

Щёлк – бабах!

Ружьё рявкнуло так же громко, как и в первый раз. Дым вырвался из ствола, пуля ушла в цель.

Повисла тишина. Даже дождь словно притих на мгновение.

Глаза Давыдова медленно полезли вверх. Иван Дмитриевич застыл с приоткрытым ртом. А в моей голове проскочила ироничная мысль: «А что – так можно было?»

– Это же… невозможно, – выдохнул наконец генерал. – Под дождём… мокрое ружьё… Как⁈

Иван Дмитриевич первым пришёл в себя. Шагнул вперёд, буквально выхватил у меня ружьё, начал лихорадочно осматривать замок:

– Как это работает? Объясните! Немедленно!

Я не мог сдержать улыбку:

– Вот именно для этого я и просил Захара вас позвать. Наша система не зависит от погоды. Кварцевый кристалл даёт искру от механического удара. Дождь, снег, туман – всё равно. Пока механизм исправен, ружьё будет стрелять.

Давыдов подошёл, взял ружьё у Ивана Дмитриевича, сам начал изучать. Его руки дрожали – то ли от волнения, то ли от осознания масштаба увиденного.

– Вы понимаете, что это значит? – тихо спросил он, глядя на меня. – Вы понимаете⁈

– Понимаю, – спокойно ответил я. – Это значит, что русские солдаты смогут вести огонь в любую погоду. В отличие от противника.

– Это же… это же переворот! – Давыдов повернулся к Ивану Дмитриевичу. – Представляете? Французы под дождём не могут стрелять – их кремневые замки отказывают. А наши – стреляют! Это колоссальное преимущество!

Иван Дмитриевич кивнул, но лицо его было серьёзным:

– Это преимущество нужно беречь. Егор Андреевич, – он повернулся ко мне, – эта технология должна остаться в строжайшем секрете. Никто, слышите, никто не должен узнать, как это работает!

– Я понимаю, – согласился я. – Производство капсул, обработка кристаллов, сборка замков – всё нужно делать в разных местах, а собирать ружье – уже тут. Полную картину будем знать только мы.

– Правильно, – одобрил Иван Дмитриевич. – И ещё. Нужно срочно начинать массовое производство. Сколько времени займёт?

Я задумался, прикидывая:

– Если наладить всё как надо… Месяца два на отладку технологии. Потом можем давать по десять-пятнадцать ружей в день. Может, больше, если привлечём дополнительных мастеров.

Давыдов присвистнул:

– Десять-пятнадцать в день… За месяц – триста-четыреста ружей. За полгода – две с половиной тысячи. Этого хватит, чтобы вооружить пару полков!

– Именно, – подтвердил я.

Дождь усиливался, мы все промокли до нитки, но никто не обращал на это внимания. Давыдов и Иван Дмитриевич продолжали обсуждать планы, Григорий записывал, Савелий Кузьмич что-то прикидывал вслух.

Наконец Иван Дмитриевич поднял руку, призывая к тишине:

– Господа, предлагаю продолжить обсуждение в помещении. А то мы тут все заболеем к чёртовой матери.

Мы дружно рассмеялись и направились к мастерской. Внутри было сухо и тепло. Савелий подбросил дров в горн, огонь весело затрещал.

Давыдов уселся на лавку, положив ружьё на колени. Продолжал его разглядывать, словно не мог поверить в реальность увиденного.

– Егор Андреевич, – наконец сказал он, – вы только что изменили ход истории. Вы это понимаете?

Я пожал плечами:

– Просто использовал знания. И помощь отличных мастеров, – я кивнул в сторону Григория, Савелия Кузьмича и Фёдора.

– Не скромничайте, – строго сказал Иван Дмитриевич. – Без вас этого бы не было. Ни паровых машин, ни новых стволов, ни этого… – он ткнул пальцем в ружьё, – этого чуда.

– Иван Дмитриевич прав, – согласился Давыдов. – Вы гений, Егор Андреевич. Настоящий гений.

Мне даже стало неловко от таких похвал.

– Ладно, хватит лирики, – сказал я. – Давайте лучше обсудим конкретные шаги. Что нужно сделать в первую очередь?

Иван Дмитриевич достал блокнот, раскрыл:

– Первое – организовать производство кристаллов. Где будем брать кварц?

– В Уваровке есть месторождение, – ответил я. – Можно оттуда. И я уверен есть и другие месторождения. Но проще купить у ювелиров – они работают с кварцем. Нужны прозрачные кристаллы, без трещин. Размер стандартный. Я дам точные характеристики.

Он записал:

– Хорошо. Второе – производство капсул. Кто будет этим заниматься?

– Семён Кравцов уже делает, – ответил Григорий. – Он быстро схватывает, руки точные. Можем его назначить главным по капсулам. Дадим ему помощников, научим.

– Годится, – Иван Дмитриевич продолжал писать. – Третье – сборка замков. Это ключевой момент. Кто?

– Фёдор Железнов, – предложил я. – Он лучший в точной работе. Плюс братья Волковы – Антон и Иван. Втроём справятся.

– Отлично. Четвёртое – обучение. Нужно подготовить мастеров, которые смогут собирать эти ружья массово. Григорий, ты возьмёшь это на себя?

– Возьму, – твёрдо сказал Григорий. – Отберу толковых ребят, обучу вместе с Николаем. Месяц-полтора, и у нас будет целая бригада.

Давыдов поднялся, прошёлся по мастерской:

– А где производить будем? Здесь, на заводе?

– Здесь, – подтвердил я. – Но нужно выделить отдельное помещение. Закрытое, охраняемое. Никто посторонний не должен заходить.

– Сделаем, – пообещал генерал. – Выделю целый корпус, если надо. Поставлю охрану.

Иван Дмитриевич закрыл блокнот:

– Господа, у нас есть план. Теперь главное – исполнение. Никаких проволочек, никаких задержек. Работаем день и ночь, если понадобится. Через два месяца я хочу видеть первую партию готовых ружей. Сотню, минимум.

– Будет сотня, – пообещал Давыдов.

Мы ещё немного обсудили детали, потом Иван Дмитриевич и Давыдов ушли. Я остался с мастерами.

– Ну что, мужики, – сказал я, глядя на них, – началась настоящая работа. Вы готовы?

Григорий первым выпрямился:

– Готовы, Егор Андреевич!

– Готовы! – подхватили остальные.

– Тогда за дело, – скомандовал я. – Времени мало, работы много. Но мы справимся. Обязательно справимся.

* * *

На следующее утро, едва позавтракав, я отправился к Ивану Дмитриевичу. Вчерашний успех с пьезоэлементом не давал покоя – я всю ночь прокручивал в голове планы. Четыре прототипа работали, это доказывало жизнеспособность идеи. Но для массового производства нужны сотни, если не тысячи качественных кристаллов кварца. А где их взять?

Тульские ювелиры? Их всего двое-трое в городе. Даже если загрузить их работой полностью, они физически не смогут обработать такое количество. Уваровское месторождение? Там песок кварцевый, конечно, но найти среди него достаточно крупных и чистых кристаллов – задача не из лёгких. Нужно было решение масштабное, государственное.

В конторе Ивана Дмитриевича охрана меня знала и пропустила без лишних вопросов.

– Егор Андреевич! – поздоровался Иван Дмитриевич, поднимаясь из-за стола, заваленного бумагами. – Не ожидал вас так рано. Что-то случилось?

– Нам нужен кварц, – коротко сказал я. – Много кварца. Если мы хотим перевести хотя бы часть производства ружей на эту систему, понадобятся тысячи обработанных кристаллов.

– Тысячи? – он поднял бровь.

– Минимум, – подтвердил я. – Одно ружьё – один кристалл. Если делать запасные – то и больше. Тульские ювелиры с таким объёмом не справятся. Их всего двое-трое, и они заняты своими заказами. Да и вряд ли объем такой насобирается у них.

Иван Дмитриевич встал, прошёлся по кабинету, заложив руки за спину. Я видел, как он размышляет, просчитывает варианты.

– Понимаю проблему, – наконец сказал он, останавливаясь у окна. – Закупать кристаллы по несколько штук у местных ювелиров – это капля в море. Нужен другой подход.

– Вот именно, – согласился я. – Поэтому я и пришёл к вам. Это уже государственного масштаба задача.

Он повернулся ко мне, прищурившись:

– А вы уверены, что секрет производства останется у нас? Ведь чем больше людей будет в курсе, тем выше риск утечки информации.

Я покачал головой:

– Я не собираюсь раскрывать технологию полностью. Пусть ювелиры обрабатывают кристаллы по моим чертежам – они будут знать только размеры и форму, но не назначение. Сборку замков мы делаем сами, здесь, на заводе. Никто не увидит полную картину.

– Умно, – одобрил он. – Хорошо. У меня есть информация, которая может вам помочь.

Он вернулся к столу, начал рыться в бумагах. Наконец извлёк какую-то папку, открыл её.

– По моим каналам прошли сведения, – начал он, водя пальцем по строчкам, – что в Петербурге есть один толковый ювелир. Григорий Пантелеевич Саламандра. На углу Невского и Большой Морской у него ювелирный магазин. Человек известный, работает с императорским двором, заказы выполняет крупные. И, что важно, у него целая мастерская с учениками и подмастерьями.

Саламандра… Я вроде бы слышал это имя. Карл Фридрихович упоминал его или Игорь Савельевич – не помню уже, да и не важно.

– Да, слышал о таком, – кивнул я. – Мастер известный.

– Вот именно, – Иван Дмитриевич закрыл папку. – Я напишу письмо своим коллегам в столице. Попрошу их связаться с Саламандрой и передать ваш заказ. Тайной канцелярии он вряд ли откажет.

– Отлично, – обрадовался я. – Но нужно соблюсти секретность.

– Естественно, – согласился он. – У вас есть подробный чертёж обработанного кристалла?

Я полез во внутренний карман кафтана, достал свёрнутый лист бумаги. Ещё вчера вечером, вернувшись домой, я тщательно перечертил образец, добавил все необходимые размеры, пометки, требования к качеству.

– Вот, – протянул я ему лист. – Здесь всё подробно. Размеры, форма, требования к прозрачности и отсутствию трещин. Даже указал допустимые отклонения.

Иван Дмитриевич развернул чертёж, внимательно изучил:

– Всё понятно, ничего лишнего.

– Да, Иван Дмитриевич, – твёрдо ответил я. – Я сделал чертёж максимально обезличенным. Никаких пояснений о назначении. Просто технические требования к обработке кристаллов кварца. Саламандра получит заказ, выполнит его, получит деньги – и не будет знать, для чего это нужно.

– А если он спросит? – прищурился Иван Дмитриевич. – Ювелиры народ любопытный.

Я усмехнулся:

– Скажете, что это для оптических приборов. Для телескопов, например. Или для каких-нибудь научных экспериментов. Кварц используется в разных областях – он не догадается об истинном назначении.

– Ладно, – кивнул он, складывая чертёж. – Убедительно. Сегодня же отправлю письмо в столицу. Думаю, через неделю-полторы получим ответ.

– А сколько кристаллов можно заказать на первый раз? – спросил я.

Иван Дмитриевич задумался, потирая подбородок:

– Начнём с пробной партии. Скажем, сотня штук. Проверим качество, скорость выполнения. Если всё устроит – закажем больше.

– Разумно, – согласился я. – Сотни хватит на первые испытательные образцы и небольшую партию ружей для войсковых испытаний.

– Вот и замечательно, – он убрал чертёж в папку. – Деньги на заказ выделю из государственного бюджета. Это стратегически важный проект, так что финансирование будет.

Я облегчённо выдохнул. Это снимало с меня огромную головную боль. Организовывать поставки кварца самостоятельно было бы крайне сложно и дорого.

– Спасибо, Иван Дмитриевич, – искренне сказал я. – Это очень поможет.

Он отмахнулся:

– Это моя работа – обеспечивать вас всем необходимым. Вы делаете дело, я убираю препятствия. Так что всё честно. Ладно, не буду вас задерживать. Уверен, у вас ещё дел невпроворот.

Я встал, пожал ему руку:

– Спасибо ещё раз. Как только будут новости из Петербурга – дайте знать.

– Обязательно, – пообещал он.

Я вышел из его конторы, спустился по лестнице на улицу. Захар ждал с лошадьми у крыльца.

– Куда теперь, Егор Андреевич? – спросил он.

– Домой, – ответил я, садясь в седло.

Я вернулся домой после разговора с Иваном Дмитриевичем в прекрасном расположении духа. Вопрос с кварцем решался, производство набирало обороты, всё шло по плану. Захар отвёл лошадей в конюшню, а я направился к дому.

Но едва я подошёл к крыльцу, как услышал голоса во дворе. Женские, оживлённые. Обогнул дом – и увидел целую компанию. Машка, бабушка, няня Агафья, моя мать… и ещё одна дама в роскошном тёмно-синем платье с меховой оторочкой. Княгиня Елизавета Петровна Шуйская.

Все они столпились вокруг коляски, которую я привёз из Уваровки. Машка что-то объясняла, показывая, как корзинка качается на ремнях, как легко катятся колёса. Княгиня ахала, склонившись над коляской, трогала кожаную обивку, проверяла крепления.

– А вот и сам изобретатель! – заметила меня бабушка.

Все повернулись. Княгиня выпрямилась, расправила юбки и направилась ко мне с широкой улыбкой:

– Егор Андреевич! Добрый день! Как же вовремя вы подоспели!

Я снял шапку, поклонился:

– Добрый день, Елизавета Петровна. Рад вас видеть. Что привело вас к нам?

Она взяла меня под руку, повела обратно к коляске:

– Вот, приехала навестить вашу супругу, узнать, как здоровье, как беременность протекает. А Машенька мне такое чудо показала! – она указала на коляску. – Я наслышана о вашем таланте в изобретательстве, Егор Андреевич, но чтобы вот так – для удобства прогулок с маленьким ребёнком! Это же что-то невероятное!

Машка застенчиво улыбалась, стоя рядом. Бабушка и мать переглянулись с довольным видом. Няня Агафья качала головой, причитая что-то про «нашего Егорушку-умницу».

– Просто хотел, чтобы и нам и ребёнку было удобно, – скромно ответил я.

– Удобно⁈ – Княгиня всплеснула руками. – Да это же гениально! Смотрите – корзинка качается, как люлька! Колёса мягкие, не трясёт! И катится легко, одной рукой можно везти!

Она снова склонилась над коляской, вглядываясь в каждую деталь. Потом выпрямилась, посмотрела на меня серьёзно:

– Егор Андреевич, у меня к вам огромная просьба. Если я вас очень попрошу помочь мне с такой же коляской – выручите меня?

Я поднял бровь:

– Вам коляска нужна?

– Не мне лично, – она улыбнулась. – У меня племянница недавно родила. Прелестная девочка, моя крестница. И вот скоро крестины, все родственники будут отдариваться, а я всё думала, что бы такого особенного подарить. А тут Маша показала вашу коляску – и я сразу поняла, что это будет самый лучший подарок! Такого точно ни у кого не будет!

Я задумался. С одной стороны, дел и без того невпроворот. С другой – отказывать княгине Шуйской было бы неразумно. Она много раз помогала нам, поддерживала Машку в светском обществе, защищала от интриг. Да и вообще, женщина она была хорошая, искренняя.

– Сделаю, Елизавета Петровна, – кивнул я.

– Правда⁈ – она всплеснула руками. – Ах, как я рада!

– Вам на когда надо?

– Ну, неделя ещё есть, – она прикинула в уме. – Успеете?

Неделя… Для такой работы вполне достаточно. Особенно если поручить её Савелию Кузьмичу с его подмастерьями.

– Более чем, – уверенно ответил я.

Княгиня просто расцвела:

– Ах, Егор Андреевич, вы настоящий спаситель! Как я вам благодарна! – она повернулась к Машке. – Машенька, у вас муж – сокровище! Берегите его!

Машка покраснела, но улыбалась:

– Берегу, Елизавета Петровна.

Мы все прошли в дом. Матрёна уже накрывала на стол – видимо, ждали меня к обеду. Княгиня уселась рядом с бабушкой, продолжая расспрашивать о коляске, о здоровье Машки, о предстоящих родах.

Я сидел, попивая чай, и думал о том, как бы организовать изготовление второй коляски. Можно, конечно, самому заняться, но времени катастрофически не хватает. Лучше делегировать.

Обед прошёл в приятной беседе. Княгиня была прекрасной собеседницей – рассказывала новости из высшего света, интересовалась делами на заводе, хвалила Машку за скромность и благоразумие. Бабушка явно была довольна таким гостем.

Наконец княгиня засобиралась:

– Что ж, пора мне ехать. Дела ждут. Егор Андреевич, – она повернулась ко мне, – когда коляска будет готова, дайте знать. Пришлю слугу, заберёт.

– Обязательно, – пообещал я. – Через пять-шесть дней всё будет готово.

– Прекрасно! – она поцеловала Машку в щёку, кивнула остальным и направилась к выходу.

Я проводил её до кареты. Перед отъездом она ещё раз поблагодарила, помахала рукой и укатила.

Вернувшись в дом, я застал Машку в приподнятом настроении:

– Какая она чудесная! – говорила она бабушке. – Так искренне интересовалась, советы давала…

– Хорошая женщина, – согласилась бабушка. – И влиятельная. Такую подругу иметь – большая удача.

Я не стал вмешиваться в женский разговор. Поднялся к себе в кабинет, достал чистый лист бумаги и начертил подробную схему коляски – все размеры, детали, материалы. Чертёж получился детальным – любой толковый мастер по нему соберёт.

Глава 10

На следующее утро, позавтракав, я отправился на завод. Нашёл Савелия Кузьмича в его новой мастерской – тот как раз проверял очередную партию пружин для замков.

– А, Егор Андреевич! – поздоровался он, отрываясь от работы. – Что-то нужно?

– Выручай, Савелий Кузьмич, – начал я, доставая свёрнутый чертёж. – Шуйской пообещал помочь, а кроме как на тебя и положиться не на кого.

Он вытер руки о фартук, заинтересованно посмотрел на меня:

– А что сделать-то нужно?

Я развернул чертёж на верстаке. Савелий Кузьмич склонился над ним, прищурившись.

– Коляска? – переспросил он.

– Точно такая же, как я для Машки сделал, – подтвердил я. – Княгиня попросила – племяннице в подарок. Нужна через неделю.

Он внимательно изучал чертёж, водя пальцем по линиям, проверяя размеры. Потом почесал бороду:

– Ну, Егор Андреевич, я с кожей не очень…

Я уже собирался возразить, но он продолжил, всматриваясь детальнее:

– А хотя, тут и работы с ней почти что нет – натянуть только, да колёса обмотать. Сделаю.

– Точно справишься? – уточнил я.

– Пару дней и будет готова, – уверенно сказал он. – Вон, подмастерье отдам, – он кивнул в сторону молодого парня, работавшего у наковальни, – сам только проконтролирую. Хороший в этот раз попался, смышлёный.

Я облегчённо выдохнул. Одной проблемой меньше.

– Вот уж спасибо тебе, Савелий Кузьмич. Удружил, – я протянул ему руку.

Мы пожали друг другу руки.

– Да не за что, – отмахнулся он. – Дело-то небольшое. А вот эти замки с кварцем – вот это работа! Каждый вечер думаю, как лучше сделать, чтобы кристалл дольше служил.

– И как успехи? – заинтересовался я.

– Да вот, прокладки кожаные попробовал, – он показал на несколько обойм с кристаллами, лежавших на верстаке. – Вроде получше стало. Кристаллы дольше держатся. Один уже семьдесят раз ударил – всё работает.

– Отлично! – обрадовался я. – Продолжай эксперименты. Чем надёжнее сделаем, тем лучше.

Он кивнул, снова склоняясь над своей работой. Я оставил его в покое и направился к выходу завода – хотел съездить в лечебницу к Ричарду.

Клиника уже вовсю функционировала. У входа стояла небольшая очередь – человек пять-шесть, в основном простой народ. Внутри пахло лекарствами, чистотой и слабым запахом спирта.

Ричард был в операционной, объясняя двум молодым лекарям, как правильно накладывать жгут при кровотечении. Увидев меня в дверях, он закончил демонстрацию и подошёл:

– Егор Андреевич! Рад вас видеть! – он вытер руки о чистое полотенце. – Что-то случилось?

– Нет, просто зашёл проведать, – ответил я. – Как дела? Как пациенты?

– Поток с каждым днем увеличивается, – Ричард кивнул в сторону коридора, где ждали люди. – В основном мелочи – порезы, ушибы, простуды. Но были и серьёзные случаи. На прошлой неделе делали операцию – гангрена на ноге у старика. Успели отрезать вовремя, спасли.

– Под эфиром? – уточнил я.

– Конечно, – подтвердил он. – Без боли, чисто. Старик уже на ногах, вернее, на ноге, – он грустно усмехнулся. – Зато выживет.

Я кивнул. Это была пусть и небольшая, но победа. Ещё месяц назад и такой старик просто бы умер в мучениях.

– А как с обучением? – спросил я. – Николай помогает?

Ричард оживился:

– Ещё как! Знаете, это оказалось гениальной идеей – привлечь учителя. Он полностью переработал мою программу лекций. Разбил всё на блоки, составил планы занятий, конспекты. Теперь лекари не путаются, всё усваивают намного быстрее.

– Вот и отлично, – обрадовался я. – Значит, не зря его взяли.

– Более того, – продолжал Ричард, – он сам начал разбираться в азах медицины. Задаёт умные вопросы, читает книги, которые я ему даю. Думаю, из него может выйти неплохой лекарь, если продолжит в том же духе.

Мы ещё немного поговорили о текущих делах клиники. Ричард рассказал, что заканчиваются запасы спирта, нужно найти время или кому-то поручить, чтоб занялся перегонкой. В общем-то вопрос был решаем и я был уверен, что он справится сам. Попрощавшись с ним, я вышел на улицу.

Захар ждал с лошадьми у ворот:

– Домой, Егор Андреевич? – спросил Захар.

– Нет, – решил я. – Поедем на завод. Проверю, как там дела с новыми замками.

На заводе ещё кипела работа. Из цехов доносился привычный шум. Я направился в мастерскую, где Григорий с командой собирали новые замки.

Но едва я вошёл во двор, как меня окликнул караульный:

– Егор Андреевич! Тут вас спрашивают!

Я обернулся. У ворот стояла карета с гербом – знакомый герб Дубининых. Из кареты вышел сам градоначальник Глеб Иванович, в парадном мундире, с тростью.

– А, Егор Андреевич! – радостно воскликнул он, завидев меня. – Как раз вовремя! Искал вас повсюду!

Я подошёл, поклонился:

– Добрый вечер, Глеб Иванович. Чем могу быть полезен?

– Да вот, хотел поговорить, – он оглянулся по сторонам. – Тут не очень удобно. Может, прогуляемся?

Я кивнул Захару, чтобы он оставался с лошадьми, и мы с градоначальником вышли за ворота завода. Шли неспешно, по знакомым улицам.

– Слышал, у вас большие успехи, – начал Глеб Иванович. – Новые ружья, которые в дождь стреляют. Генерал Давыдов весь город уже извёл своими восторгами.

Я усмехнулся:

– Пётр Семёнович человек эмоциональный.

– Ещё бы! – рассмеялся градоначальник. – Такое дело! Но я не об этом. Вернее, не только об этом.

Мы свернули на боковую улочку, где было тише и малолюдно.

– Я тут подумал, – продолжал Глеб Иванович, – что вот вы Ричарду комнату у себя предоставили. Замечательный жест, конечно. Но человек он ценный, главный врач новой лечебницы. Достоин отдельного жилья, как вы считаете?

– Безусловно, – согласился я. – Только где его взять? Ричард человек небогатый, снять что-то приличное вряд ли сможет.

– Вот именно! – Глеб Иванович ткнул тростью в мостовую. – Поэтому я решил – государство должно позаботиться о ценных кадрах. Ричарду я выделил небольшой домик рядом с лечебницей. Служебное жильё, так сказать. Пусть живёт, работает. Может, женится, детки будут. А то живёт у вас – неудобно же.

Я остановился, посмотрел на градоначальника с благодарностью:

– Глеб Иванович, это очень щедро с вашей стороны. Ричард будет рад.

– Да ладно, – отмахнулся он. – Это такая малость.

Мы продолжили прогулку. Глеб Иванович о чём-то задумался, постукивая тростью по булыжникам.

– Знаете, Егор Андреевич, – наконец сказал он, – вот вы человек образованный, много где бывали, много чего видели. Хотел бы я у вас совета попросить.

– Слушаю вас, – ответил я.

– Тула – город большой, промышленный. Завод, мануфактуры, тысячи людей. Но вот беда – инфраструктура хромает. Понимаете, о чём я?

Я кивнул. Действительно, город рос, а удобства оставались на уровне прошлого века. Грязь на улицах, отсутствие нормальной канализации, проблемы с водоснабжением.

– Вот вы что бы предложили? – спросил Глеб Иванович. – Если бы у вас была возможность что-то улучшить в городе, с чего бы начали?

Я задумался. Возможностей было море, но нужно было выбрать что-то реальное, осуществимое в текущих условиях.

– Ну смотрите, – начал я медленно, – сейчас снег сошёл, да?

– Ну да, – кивнул он.

– А что было две недели назад?

– Грязь, слякоть, – поморщился градоначальник. – Ходить невозможно было.

– Вот именно! – подхватил я. – Каждую весну и осень город превращается в болото. А почему? Потому что воде некуда уходить. Она стоит лужами, размывает дороги, портит фундаменты домов.

– И что вы предлагаете? – заинтересовался Глеб Иванович.

– Ливневую канализацию, – твёрдо сказал я. – В Петербурге уже есть. Система водостоков, которая собирает дождевую воду и талый снег, отводит их в реку. Прошёл дождь, снег растаял – а в городе чисто и сухо.

Градоначальник остановился, посмотрел на меня с интересом:

– Ливневая канализация… Звучит разумно. А как это делается?

Я начал объяснять. Мы остановились прямо посреди улицы, и я палкой начал чертить на земле схему.

– Вот смотрите. Вдоль улиц прокладываются канавы – желоба из камня или кирпича. Закрываются сверху решётками, чтобы не провалиться. Вода стекает в эти желоба, а оттуда – в общую трубу, которая ведёт к реке Упе.

– А зимой не замёрзнет? – скептически спросил он.

– Зимой снег можно сгребать в эти же желоба, – пояснил я. – Весной растает, стечёт. Плюс можно сделать уклон так, чтобы вода шла быстро, не застаивалась.

Глеб Иванович задумчиво кивал, обдумывая услышанное:

– Интересно. Очень интересно. А дорого это будет?

– Поначалу – да, – честно признался я. – Нужно рыть канавы, укладывать камень, делать решётки. Но потом окупится. Дороги дольше прослужат, дома не будут подмываться, люди не будут болеть от сырости.

– Убедительно, – медленно сказал градоначальник. – А ещё что можете предложить?

Я задумался. Что ещё можно сделать в городе начала XIX века, имея знания из XXI?

– Уличное освещение, – предложил я. – Сейчас в Туле по вечерам темно. Фонарей мало, горят они плохо. Можно увеличить количество фонарей, поставить их через каждые двадцать-тридцать метров на главных улицах.

– А топливо? – спросил он. – Масло дорогое.

– Можно использовать животный жир, – ответил я. – Или сделать фонари на свечах – толстые сальные свечи горят долго. Главное – регулярность. Назначить фонарщиков, которые будут каждый вечер зажигать, каждое утро тушить. Платить им жалованье из городской казны.

Глеб Иванович записывал что-то в маленький блокнот, который достал из кармана:

– Ливневая канализация, уличное освещение… Что ещё?

Я прошёлся туда-сюда, размышляя. В голове крутились десятки идей, но нужно было выбрать реальные.

– Общественные туалеты, – сказал я наконец.

Градоначальник поднял бровь:

– В смысле?

– Ну вот сейчас что делают люди, когда им нужно справить нужду в городе? – спросил я прямо.

Он поморщился:

– Ищут укромный уголок. Или идут в кабак, если есть поблизости.

– Вот именно! – подхватил я. – А результат? Вонь на улицах, антисанитария, болезни. Можно построить несколько общественных уборных в разных концах города. Простые деревянные будки с выгребными ямами. Нанять людей, которые будут следить за чистотой, вычищать ямы. Брать копейку за посещение – этого хватит на содержание.

Глеб Иванович морщился, но записывал:

– Неприятная тема, но вы правы. Антисанитария – источник болезней.

– Именно, – согласился я. – Чистый город – здоровый город. А здоровые люди работают лучше, болеют меньше, живут дольше.

Мы прошли ещё немного в тишине. Градоначальник обдумывал услышанное. Потом остановился, повернулся ко мне:

– Егор Андреевич, а у вас есть ещё идеи? Что-то более… масштабное?

Я усмехнулся. Масштабное? У меня в голове был целый список. Но озвучивать всё сразу не хотелось – можно прослыть фантазёром.

– Есть одна, – медленно сказал я. – Но она действительно масштабная. И дорогая.

– Говорите, – подбодрил он.

– Центральное отопление, – выдал я.

Градоначальник непонимающе посмотрел на меня:

– Что?

– Представьте себе, – начал я объяснять, – одну большую котельную на окраине города. В ней топятся огромные печи, нагревают воду. Горячая вода по трубам идёт во все дома города. В каждом доме стоят радиаторы – металлические решётки, через которые проходит горячая вода. Радиаторы отдают тепло, нагревают помещения.

Глеб Иванович слушал, приоткрыв рот:

– То есть… не нужно в каждом доме печь топить?

– Именно, – подтвердил я. – Одна котельная обслуживает весь район. Экономия дров, экономия труда, удобство. Проснулся утром – в доме тепло, никаких печей, никакой копоти.

– Это же… это же фантастика какая-то! – выдохнул он.

– В больших европейских городах уже начинают внедрять, – соврал я. – Правда, пока в экспериментальном порядке. Но принцип работает.

Градоначальник яростно записывал, его рука едва поспевала за мыслями:

– А как трубы прокладывать? Под землёй?

– Можно под землёй, можно над землей сделать им обшивку из досок и их засыпать опилками, чтоб держали тепло зимой, – ответил я. – Трубы должны быть толстые. Хорошо изолированные, чтобы вода не остывала по пути.

– А как воду гонять?

– Можно использовать паровые насосы, – предложил я. – Или водяные колёса, турбины, если котельную поставить у реки. Вода под давлением пойдёт по трубам сама.

Глеб Иванович наконец оторвался от блокнота, посмотрел на меня с каким-то благоговением:

– Егор Андреевич, вы гений. Просто гений. Откуда вы всё это знаете?

Я пожал плечами:

– Читал, слышал, видел кое-что за границей. Плюс голова работает.

Он захлопнул блокнот, спрятал в карман:

– Знаете что? Я серьёзно займусь этим. Начну с ливневой канализации и освещения – это реально сделать за год-два. Общественные уборные тоже можно быстро построить. А вот центральное отопление… Это проект на много лет. Но я его запомню. Обязательно запомню.

Мы развернулись, пошли обратно к заводу. Разговор перешёл на более лёгкие темы – Глеб Иванович расспрашивал о Машке, о предстоящих родах, желал здоровья.