Текст книги "Демонолог (СИ)"

Автор книги: Ян Бадевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11. Закоулки Неома

Пытать людей нехорошо.

Всех этому учили с детства. Жестокость, насилие – неправильные вещи. К сожалению, большинство людей – прожженные лицемеры. В нас дремлет тяга к насилию, но она не реализована из-за нашей слабости. Взять, например, этого гомосека в розовой футболке. Как он видел реальность? Трое здоровенных бугаев на одного подростка. Исход предрешен. Тем более, что у одного из этих отморозков есть Дар. Подросток – легкая добыча. Свежее мясо. И если бы я начал нести чушь, что расправился с Доберманами в переулке без посторонней помощи, то меня начали бы пытать без зазрения совести. Чтобы вытянуть «правду». И никого не смутил бы мой возраст, уж поверьте.

Мне пытки удовольствия не доставляют.

Как и убийства.

Я просто делаю вещи, без которых не обойтись в сложившихся обстоятельствах.

Нельзя сказать, что вопли несчастного будут преследовать меня до конца жизни. В Легурии я часто проделывал с людьми подобные вещи. Причем с сильными людьми, которые ломались не сразу. Выудив нужную информацию, я избавил беднягу от страданий. С помощью топора. Трупы были сброшены в котлован, прикрыты строительным мусором, пожелтевшими газетами и рваным брезентом. Поднимется вонь, но в сердце замороженной стройки никто не придаст этому значения.

Одежду я не запачкал.

Кровь с рук пришлось убирать предусмотретельно купленными влажными салфетками. Топор я тщательно вытер и сбросил в открытый канализационный люк, огороженный бело-красной ленточкой. Спасибо коммунальщикам за неспешное выполнение своих обязанностей.

Преодолев в быстром темпе пару кварталов, я нашел тихую беседку в поросшем деревьями дворике. В беседке никто не пил, не курил, не играл в домино и карты. Идеально.

Сажусь и начинаю приводить себя в порядок.

Прогоняю целебные волны по организму, унимая дрожь в конечностях и ломоту суставов. Хилый организм господина Невзорова протестует против чрезмерных нагрузок. Я чувствую себя старой развалиной, но краткосрочная медитация возвращает Джерга в строй.

Напитываю себя праной.

Успокаиваюсь.

Прана – как наркотик.

Нельзя ходить под этой дурью постоянно, организм не железный. Вот только сегодня необычный день. Сегодня – день, когда я преподам урок вежливости отморозкам, держащим в страхе целый район. Я, по сути, выполняю работу местных стражей порядка. Мне молоко наливать нужно. За вредность.

Итак, что у нас в наличии?

Пересматриваю способности одаренных, души которых я ухитрился поглотить. Техника ледяного кулака, прокачанная до второго уровня. Этот подарок я использую вместо электрического урона, который слабее. Пассивные ауры аристо хороши, их можно оставить. Есть парочка тупых способностей, они отправятся на помойку истории. Умения демонолога еще не пробились, будем ждать.

А вот звериный нюх – это оригинально.

У меня имеются сведения, полученные от одноглазого. Есть обрывки воспоминаний белой рубашки. И запах большого босса, который я ни с чем не спутаю. Проблема в том, что если долго шататься по городу и что-то вынюхивать, разум устает. Запахи обостряются и отжимают на второй план остальные органы чувств, включая зрение. Город почему-то становится монохромным, как в старых кинолентах. Мне это не нравится. Поэтому будем применять сверхчеловеческое обоняние без фанатизма.

Открываю глаза.

Приходит четкое понимание – с бандой надо разобраться сегодня. Потому что завтра они заявятся к нам с Полиной, выломают дверь и начнут творить страшные вещи. При этом я не могу позволить себе аренду квартиры в другой части города. Цены на съем в Неоме, как оказалось, запредельные. Имеем то, что имеем.

Солнце клонится к закату.

Главарь Доберманов известен под прозвищем Саша Таролог – за странную привязанность к гаданиям и прорицаниям. Саша Таролог ведет преимущественно ночной образ жизни, поэтому днем отсыпается у своей девушки Николь. Очередной псевдоним, естественно. Выбравшись из постели Николь ближе к четырем утра, Саша заказывает еду на дом, приводит себя в порядок и приступает к неспешной прогулке по району в компании верных товарищей. Прогулка завершается традиционным посещением спортзала, где отморозки лупят грушу и друг друга, повышая боеспособность.

Сегодня – день сюрпризов.

Таролог всполошился, подтянул всех бойцов в ночной клуб «Кулер» и заявил, что позиции банды пошатнулись. Грядет война, сказал Саша. Многим не нравится наша власть, и всё такое.

Я в шоке.

У отморозков был только мой запах, но они установили слежку, навели справки, долго присматривались. Не лезли на рожон.

Перед смертью бородатый рассказал, что район прочесывается группами по три-четыре человека. Ищут меня, разумеется. В «Кулере» сейчас зависают Таролог, Николь и семеро быков, которым главарь доверяет. Восемь врагов. И девушка, о которой мне ничего не известно.

Дойдя до Лоскутной площади, я свернул в Конный переулок, обогнул здание Воропеевского мясокомбината, прошел еще полквартала и замедлил шаг.

До «Кулера» – рукой подать.

Осталось выяснить, планирую я убивать всех подручных Таролога или кого-то сохраню в назидание потомкам. Нет, никакого назидания. Доберманы имеют в полиции своих людей и наверняка будут мстить. Если уничтожу ядро банды – остальные разбегутся. Уцелеют ключевые фигуры – за мной начнут охотиться леги, но это не точно.

Легами на местном жаргоне называют полицейских.

Уговорили.

Валю всех.

В Неоме весьма своеобразная система сдержек и противовесов. Одни районы контролируются уличными бандами, другие – родами и кланами. В третьих хозяйничают спецслужбы и корпоративные СБ. Всё это напоминает разноцветную мозаику. Тронешь рычажок – и накроет лавиной последствий. Или не накроет. У Доберманов нет «крыши», насколько мне известно.

Жить в Неоме страшно.

Это факт.

Всё решают деньги и сила. Законы давно превратились в условность, за любым постановлением прячутся уши родов и корпораций. У нас человеческая жизнь гроша ломаного не стоит. Большая часть преступлений даже не регистрируется…

«Кулер» – полуподвальный низкосортный клуб, от которого нормальные люди держатся подальше. Драки, поножовщина, откинувшиеся нарики, изнасилованные малолетки – стандартная развлекательная программа этого заведения.

В надвигающихся сумерках клуб выглядел жутковато.

Черный арочный провал, крутые ступеньки, в глубине – массивная металлическая дверь с переговорным устройством. В дверь вмонтирован световой люк, напоминающий корабельный иллюминатор. Выпирающие крепежные болты усиливают индустриальную атмосферу. Высотки, нависающие над штаб-квартирой Таролога, создавали тень, которая не рассеивалась даже в солнечные дни.

– Эй! – окликнул я амбала, курившего напротив арки. – Дай закурить.

От неожиданности качок потянулся к заднему карману джинсов и тут же получил по кадыку ребром ладони. С ледяным уроном, чтобы наверняка. Больше никаких хрипов и покашливаний – я ударил в полную силу. И тут же спустился по ступенькам, чтобы проверить дверь. Удивительно, но этот придурок оставил узкую щель, чтобы не лезть за чипом. Моё почтение.

Обыскав падшую тушу, нахожу кастет с острыми шипами и электрошокер. Кастет – на пальцы левой руки. Шокер – в правую. Как говорится, вооружен и очень опасен. Радует, что в клубе нет одаренных. Ну, кроме Таролога и Николь. Да-да, сладкая парочка ухитрилась скопить деньги на услуги пробудителя. Опустошая кошельки случайных прохожих, выбивая мзду из торговцев на рынке и приторговывая травкой во всех окрестных школах. Достойный заработок, ничего не скажешь.

Краем глаза я заметил видеокамеру.

Значит, мое прибытие рассекречено.

Напитываю себя праной и осматриваюсь. Тускло освещенный вестибюль с граффити на стенах. Пустота и уныние. Клуб откроется поздно вечером, сейчас посетителей нет.

Туалеты – направо.

Выход на танцпол – прямо.

Мне нужна лестница, ведущая на второй этаж. Активирую звериное чутье – так и есть, моя жертва наверху. Возвращаюсь в привычный режим и неспешно шагаю к белой двери.

Слышу топот.

Бегут два человека.

Факт, известный с давних времен: в узких коридорах численное преимущество нивелируется. Я распахиваю дверь настежь и подсечкой сваливаю ближайшего оппонента. Упитанный крепыш с пистолетом в руке теряет равновесие и врезается мордой в стену. Опомниться не даю – сую шокер под ребра. Гора мышц содрогается и оседает на пол, уронив оружие. Второй боец перепрыгивает через павшего товарища и тычет в мою сторону ножом. Уклоняюсь и наношу удар шокером в шею. Парнишку выворачивает прямо на друга. Я делаю шаг в сторону, позволяя хмырю проблеваться. Затем довершаю начатое кастетом – двумя точными ударами в переносицу и висок.

Пистолет – убойная вещь.

К сожалению, пользоваться огнестрелом я не умею. В моем мире нет ничего подобного, а Илья Невзоров – просто школьник, а не крутой гангста с района. Ай, и так сойдет.

Осталось пятеро бандитов и девушка.

Переступаю через тела, поднимаюсь по ступенькам. Два пролета, открытая дверь и коридор, теряющийся в полумраке. Лампы на потолке вспыхивают по мере продвижения.

Вижу людей, спешащих навстречу.

Ускоряюсь.

Волосатый парень в мешковатой одежде выбрасывает руку – нечто со свистом рассекает воздух. Уклоняюсь, слышу глухой удар о полотно двери. Остаток дистанции преодолеваю зигзагами. Волосатик замедляется, а из-за его спины выскакивает монстр с двуручным пожарным топором. Красный, мать его, топор и желтое топорище. С заостренным обухом. Вся эта яростная мощь обрушивается на меня. Отступаю, я же не камикадзе. Держу в поле зрения второго упыря.

Монстр с ежиком торчащих во все стороны рыжих волос замахивается для повторного удара. Топор – это вам не короткий меч или кинжал. Быстро орудовать двуручной махиной не получится. Да еще в узком пространстве с товарищем за спиной. Две лапы рыжего поднимаются, открывая корпус. Я тут же смещаюсь влево, иду на сближение. Бью шокером и кастетом попеременно. Серией из четырех молниеносных ударов. Шокер в межреберье, кастет в печень. Апперкот в челюсть, шокер в ребро. Монстр что-то ревет и шатается, пробует махнуть топором. Шаг вправо. Перехватываю кисть костлявого типчика в спортивке – тот уже собирался пырнуть меня ножом. Выкручиваю кисть, ломаю пальцы. Тяну костлявого за собой, подставляя под топор. Хруст, хлюпающий звук. Никто не ругается, все сосредоточены.

Пробиваю монстру в глаз, не забыв угостить ледком.

С левой.

Вкатывает.

Мужик пытается выдернуть лезвие топора из спины приятеля и теряет драгоценные секунды. Шокер в пах. Локтем сворачиваю переносицу. «Титаник» идет на дно. Пара добивающих.

Не останавливаться.

Чуть не поскользнувшись в луже крови, продолжаю свой путь.

Осталось трое плюс Николь.

Справа и слева – несколько дверей. Бросается в глаза странная табличка: «АППАРАТНАЯ». Иду дальше, не теряя времени. Пропускаю две VIP-комнаты и останавливаюсь перед дверью, помеченной как «комната отдыха». Обрывочные воспоминания белой рубашки подсказывают, что здесь расположен уютный зальчик, связанный винтовой лестницей с баром и кухней. Тут, собственно, враги и окопались.

Делаю шаг в сторону.

Предчувствие.

Раздается грохот выстрела, коричневое дверное полотно с треском разлетается. Я вижу большую дыру на уровне своего живота – стреляли из крупного калибра.

Второй выстрел.

Образуется дыра в районе моих плеч.

Стой Илья Невзоров напротив двери, он был бы уже мертв.

Замираю. Вслушиваюсь в звонкую тишину, втягиваю носом пороховые газы. Калибр крупный, но не дробь. Не знаю, откуда эти сведения. Вероятно, передалось с опытом поглощенного белорубашечника. А еще накрыло смутным пониманием, что стрелял Бабай – правая рука Таролога. Бабаю принадлежит двуствольный охотничий штуцер «Вепрь», из которого он по мне и гасит. Спасибо тебе, рубашка, за науку.

Два выстрела.

Два ствола.

Слышу звук переламываемого штуцера. Нельзя позволить этому выродку перезарядить оружие. Тогда у засевших внутри появится шанс.

Ударом ноги распахиваю дверь.

Бабай, сорокалетний безбашенный нарик, подсевший на антидепрессанты с магическими компонентами, успел вложить патрон в нижний ствол. Не знаю, что у этого чувака с лицом. Жуткая морда, словно человек побывал на пожаре или пережил пару-тройку эпидемий оспы. Таким фэйсом только детишек пугать…

Левой рукой отвожу пушку в сторону, правым локтем бью в челюсть. Голова оппонента дергается, на скуле образуется синий след. Промороженные насквозь зубы хрустят и ломаются.

Кастетом в бочину.

Добивающий – в кадык.

Со льдом.

Бабай в отключке, а я уклоняюсь от промчавшегося через всю комнату файербола.

Обстановка комнаты впечатывается в мозг. Локация примитивная. В центре – П-образный низкий диванчик со стеклянным столиком, на котором разложены какие-то коробки. Справа – два кресла, занятых сладкой парочкой Николь-Таролог. Слева меня обходит резкий и очень неприятный на вид типок неопределенного возраста. Типок худощавый, но двигается плавно, удерживая на отводе за спиной бильярдный кий.

Расклад хреновый.

Меня зажимают между магами и нагромождением мебели в центре.

Николь выскальзывает из кресла и движется вдоль стены. С первого взгляда я понимаю, что зря сбрасывал эту стерву со счетов. Девочка хоть и смазливая, в откровенном топе и коротких шортиках, но в глазах читается желание убивать. Таролог, насколько мне известно, качает огненные техники, Николь обладает зачатками телекинеза.

В мою голову летит пепельница.

Уклоняюсь.

И тут же прыгаю на П-образный диванчик.

Бильярдный кий, напоминающий шест шаолиньского монаха, свистит в воздухе, описывая широкую дугу. Я подпрыгиваю, группируюсь – и это спасает мне колени. Краем глаза замечаю, что Таролог формирует в ладони очередную порцию жидкого огня.

Кий опускается на журнальный столик.

Звон стекла, куча осколков.

В прыжке сворачиваю ублюдку челюсть. Захожу за спину, провожу захват и ломаю любителю палок шейные позвонки. Обмякшее тело падает к моим ногам. Тут же пригибаюсь – меня обдает жаром от прилетевшего файербола.

Так, быстро создать новый шар у выродка не получится.

Бегу к дальнему креслу.

Николь разгадывает мой замысел и начинает швыряться предметами. В спину летят осколки стекла, стаканы и даже мобильный телефон. Проносится кий – вращаясь вдоль собственного центра тяжести. Словно лопасти вертолета. Я двигаюсь по зигзагу, и девушка мажет. Меня лишь слегка зацепило куском стекла, оцарапавшим плечо. С разбега пробиваю коленом в голову Таролога. Вот только голова исчезает – Николь ухитряется выдернуть любимого из кресла и переместить на пару метров.

Бросок вправо.

Шаг, подшаг, двойка в корпус, тычок головой в переносицу.

Таролог не производит впечатления перекачанного быка, но он юркий и резкий. А еще может вкладывать в удары дополнительный урон от огня. Плюс – защитные татуировки.

Блоки, уклонения.

Встречная атака.

Ребра обжигает болью – я пропускаю удар коленом. Снимаю неприятные ощущения, запускаю регенерацию. Сбоку летит чашка – уклоняюсь. Провожу подсечку, начинаю вязать руки оппонента мягкими блоками. Пытаюсь провести захват – не получается. Навязываю Тарологу клинч. Серия ударов в корпус с ледяным уроном, раскрытой ладонью – в подбородок. Ледяной урон не прокатывает.

Слышу нехороший свист.

Что-то несется к моему горлу.

Смещаюсь, но кусок стекла вспарывает щеку. Гребаный, мать его, телекинез. Выхватываю из воздуха окровавленный осколок и, не глядя, метаю обратно. Туда, где по моим расчетам, должна стоять Николь.

Сдавленный крик.

Бульканье.

Я же говорил, что метаю всё, что подвернется под руку.

– Урод! – не выдерживает Таролог.

И начинает совершать ошибки.

Как и я.

Потому что Николь – одаренная.

Я пожираю душу этой стервы, хватающейся за горло в углу комнаты. Ноги Николь слегка подергиваются, из распоротого горла толчками вытекает кровь.

Падаю с потемневшим взором.

Мне плохо.

Болят виски, ломит суставы, образы, навыки и чужая прана вихрем врываются в мозг. Дыхание перехватывает, грудь сдавлена…

Таролог не понимает, что творится, но с радостью пинает меня ногами.

– Получай, сука!

К ментальной боли добавляется физическая.

Удар ногой ломает мне ребро. Затем прилетает кулаком в затылок, я чую запах горелой плоти… А остатки души Николь продолжают впитываться, трансформируясь в новые знания…

Чужая прана укрепляет мои мышцы.

Собравшись с духом, обрушиваю шипы кастета на пальцы левой ноги Таролога. Суставы хрустят, ублюдок теряет равновесие. Толкаю бандита плечом. Саша перелетает через мою спину и валится на холодный плиточный пол. Прикладывается головой о кафель.

Лучше не придумаешь.

Превозмогая пульсирующую боль в ребре и затылке, подползаю к своему врагу и бью левой в переносицу. Центральный шип проламывается сквозь носовую перегородку и входит в мозг. Подползаю ближе, приподнимаюсь на локте и наношу три удара – в висок, глаз, шею. Шипы окрашиваются кровью и слизью.

А потом меня захлестывает вторая волна поглощения.

Способности Николь и Таролога перемешиваются, общие воспоминания разрывают мою несчастную голову, а прана буквально переполняет через край. Это пассивная прана – та, которую я могу аккумулировать и применять в любой момент без специальной подготовки.

Я пожрал слишком многих.

Я возвысился.

Передо мной кружатся печати телекинеза второго уровня, знаки огненных шаров, пламенеющего кулака и повышенной ловкости. Между несколькими однотипными навыками протягиваются призрачные линии. Я вижу потенциальные ветки развития, но мне всё равно.

Потому что я не могу подняться.

Голова раскалывается, ребро горит адским пламенем. Кровь на плече и щеке. Волосы на затылке обожжены. Боги, это почище распятия…

Восстанавливаю дыхание.

На полную врубаю регенерационную ауру.

Отрешаюсь от всего лишнего, заталкиваю панику поглубже во тьму, из которой она вылезла. Всё в порядке, Джерг, ты выкарабкаешься…

Мои глаза открываются.

Я вижу человека, сидящего на краю дивана.

Человек смотрит на меня оценивающим взглядом.

Глава 12. Орден

Пожилой мужчина с аккуратной бородкой. Волосы седые, собраны в пучок на затылке. Глаза обманчиво добрые, но я чувствую двойное дно. Костюм-тройка серого цвета, до блеска начищенные туфли. Очки в золотой оправе. И черная лакированная трость с набалдашником в виде оскаленной пасти неведомого зверя. Конец трости постукивает по кафелю – я вижу адамантовое кольцо накладки.

Привлекает внимание.

От мужчины веет силой.

И он не похож на предводителя уличных банд.

– Здравствуйте, молодой человек.

Моя рука поднимается в приветствии:

– Добрый вечер.

Хотелось бы восстановиться прямо сейчас, но я не могу.

Мужчина отлипает от дивана, приближается ко мне и протягивает руку. Теперь я вижу, что новый персонаж носит кожаные перчатки. Белые и весьма тонкие. Летом.

Убивать меня никто не собирается.

Да и манеры пришельца явно намекают на его аристократическое происхождение.

Клановцы до меня добрались?

Перехватываю руку мужчины чуть ниже локтя и рывком поднимаюсь. Шатает, но внезапный помощник оказывается крепким стариканом и не дает мне упасть.

Еще раз прогоняю по себе целебные волны праны.

Крепко приложил Таролог.

Попахивает сотрясением.

А вот и тошнота…

Пожилой аристократ подводит меня к дивану и аккуратно усаживает на тканевую поверхность. Прислоняюсь к твердой подушке, пальцы левой руки сжимают подлокотник. Несколько секунд борюсь с тошнотой и болью в ребрах. Здорово же меня потрепали.

– Я вам не враг, – заверил мужчина, присаживаясь рядом. – И не собираюсь причинять вред. Прежде всего, хотелось бы выразить свое восхищение. Вы достойно сражались, Илья, и, вне всякого сомнения, принесли неоценимую пользу обществу.

– Благодарю, – выдавил я.

Высокопарная манера разговаривать с головой выдает человека старой закалки. Впрочем, я же не общаюсь каждый день с представителями высшего света. Быть может, я – бескультурная бестолочь. А эти ребята – благородные рыцари в белых пальто.

– Разрешите представиться, – улыбнулся в бороду мой собеседник. – Александр Трифонович Тобенгауз, глава евроссийского ордена демонологов.

Вот оно как.

Бодхи предупреждал, что меня найдут.

– Со мной, полагаю, вы знакомы, – мрачно произношу я.

– Отслеживали, – признает Тобенгауз. – Обычная практика, не обессудьте.

Дыхание.

Следи за дыханием, Джерг.

– Зачастую пробужденных демонологов приводят в орден наши вербовщики, – сообщил Тобенгауз. – В вашем случае… всё несколько сложнее. Навыки духоборчества прорезаются на третий-пятый день после обретения Дара. Вы еще не прошли через эту стадию, Илья. Однако в бою используете весьма нетипичные… хм… для нашего класса техники. Это и привлекло мое внимание. Я решил понаблюдать за вами лично.

– Помочь не могли? – вырвалось у меня.

– Никак нет, – покачал головой руководитель местных демонологов. – Мы не встреваем в криминальные… хм… разборки… без особой необходимости.

Киваю.

Политика ордена лежит на поверхности. Выкручивайся, как можешь. Получится выжить – молодец. Станешь одним из нас.

Вот только не факт, что я приму ваше предложение.

– Вы находитесь не в лучшей физической форме, господин Невзоров, – заметил мой собеседник. – Я бы мог отвести вас к целителю ордена. Если позволите, разумеется. А после мы перейдем к обсуждению действительно важных вещей.

Я задумался.

Хотя…

Чего тут раздумывать?

– Согласен.

– Вашу руку.

Я ухватился за ладонь в перчатке, и мир померк. Краски смазались, незримая длань стерла окружающую реальность. Испугаться я не успел – взамен комнаты отдыха мне подсунули уютный кабинет. Диван, на котором я сидел, испарился. Упасть мне не дал предусмотрительный глава ордена. Подхватил под руку и отвел к глубокому кожаному креслу в дальнем углу помещения.

Разгоняю круги тьмы перед глазами.

Осматриваюсь.

Ноги утопают в темно-коричневом ворсе ковра. Одна стена превращена в систему хранения, разбитую на открытые и закрытые секции. Книги, свитки, какие-то сувениры. Шкатулки с непонятными надписями. Песочные часы. Еще в кабинете обнаружились картины, преимущественно портреты каких-то господ в цилиндрах и военных мундирах, а также письменный стол и непритязательный стул. За окном – живописный парк. Небольшое озерцо, окруженное ивами, каштанами и кубическими кустами. Мощеные красной плиткой дорожки и скамейки, притаившиеся в тени деревьев. Всё это подсвечивается фонарями, вмурованными в каменные постаменты лампами и непонятным сиянием магического происхождения. Вечереет, как ни крути.

Похоже, меня телепортировали.

Мгновенно перенесли из одной точки пространства в другую.

Александр Тобенгауз владеет редкой способностью, о которой ходят легенды даже в среде одаренных. И этот мужик не просто путешествует по миру столь экзотическим способом, он может подхватывать других людей…

Пока я размышлял над этим вопросом, глава московских демонологов приблизился к столу, включил устройство внутренней связи и тихо произнес:

– Мне нужен целитель. Кто у нас сегодня? Данилевский? Хорошо, пусть приготовит бокс. Повреждения… средней тяжести. И да, Наташенька, проводите нашего гостя к Данилевскому. Потом – ко мне в кабинет.

Щелчок.

Связь отключилась.

– Где мы? – спросил я.

– Опорный пункт, – Тобенгауз прислонил трость к столешнице и неопределенно повел рукой. – Представительство. Называй, как хочешь. База демонологов в Неоме. Здесь мы лечимся, готовимся к рейдам и одиночным миссиям, обучаем новичков.

На языке вертится новый вопрос, но меня отвлекают.

И отвлекают довольно приятным образом.

В комнату, тихо постучав, входит симпатичная девушка с распущенными каштановыми волосами. Девушка носит черную униформу, состоящую из брюк, полувоенного френча и замшевых полуботинок на шнуровке. Ей что – не жарко? Впрочем, с чего бы. В кабинете запущен климат-контроль, меня овевает приятной прохладцей.

Френч не может скрыть аппетитных форм Натальи.

Перехватив мой взгляд, девушка слегка покраснела. На вид ей лет восемнадцать-двадцать. Я таких люблю, а вот Илья Невзоров даже заговорить постеснялся бы. К счастью, Невзорова больше нет. Есть Джерг, а он не привык к отказам и отступлениям.

– Наталья Козырева, – представил вошедшую Тобенгауз. – Она проводит вас в медблок. Прошу любить и жаловать.

Мой заинтересованный взгляд не укрылся и от старшего демонолога.

С трудом отлипнув от кресла, я последовал за девушкой. Должен признать, вид Натальи Козыревой сзади ничуть не хуже, чем спереди. Попка округлая, упругая. Ничего лишнего на бедрах. Прям загляденье.

Женщины всегда чувствуют похотливые взгляды.

– Не отвлекайтесь, Илья, – Наташа смерила меня надменным взглядом. – Как бы мне не пришлось вас тащить на себе. Выглядите непрезентабельно.

Улыбка не сходит с моего лица.

– Не спешите с выводами, Наташенька. Однажды мы будем вместе.

Козырева фыркнула:

– Я – хранитель ордена в ранге ритуалиста. А вы, как я понимаю… никто.

– Пока никто, – поправляю зарвавшуюся красотку.

Желание завоевать в будущем эту особу только крепнет, но в чем-то Наташа права. Меня здорово потрепали. К горлу приступами подкатывает тошнота, реальность плывет перед глазами.

Миновав широкий коридор с паркетным полом и обшитыми деревом стенами, мы спустились по лестнице на второй этаж. Похоже, офис демонологов обустроен в старинном особняке, владелец которого был повернут на деревянных панелях, резьбе и коврах, приглушающих звуки шагов. Очередная ковровая дорожка была зафиксирована на ступеньках металлическими штырями.

Чтобы не упасть, держусь за перила.

– Вперед и направо, – командует моя Наташа.

Слушаю и повинуюсь.

Медицинский бокс притаился за дубовой дверью с табличкой в виде красного креста в белом ромбе. Открыв передо мной дверь, девушка кивком предложила войти. И пояснила:

– Я подожду снаружи.

– Проходите, молодой человек, – ко мне приблизился квадратный мужчина в белом халате. Реально квадратный. При достаточно низком росте у целителя были широченные плечи, широкое лицо и массивная челюсть. Черные с проседью волосы аккуратно подстрижены. В нос ударил запах дорогого одеколона. – Данилевский. Максим Петрович.

Жму протянутую руку.

– Вот сюда, – Данилевский усадил меня на кушетку в углу.

Бокс ничем не отличался от врачебных кабинетов, разбросанных по всему Неому. Белоснежность, стерильная чистота, кварцевые лампы, медицинские шкафчики. Письменный стол, кушетка, непонятный агрегат у окна, забранного плашками жалюзи.

Ладони целителя окутались мягким оранжевым сиянием.

Данилевский закрыл глаза и начал водить руками, очерчивая вокруг моей персоны замысловатые фигуры. Ладони целителя задержались дважды – на затылке и ребрах. Порезы заинтересовали эскулапа в меньшей степени.

– Что ж, – Максим Петрович открыл глаза и слегка «притушил» сияние. – Трещина в девятой паре слева. Сотрясение мозга средней тяжести. Ожог… вероятно, от применения магической атаки. Неглубокая рана на плече и порез на щеке, там быстро заживет. Я вижу, пытались регенерировать?

– Слегка, – кивнул я.

К горлу молниеносно подступила тошнота.

– Спокойно, – голос врача сделался строгим, профессиональным. – Избегайте резких движений. Сейчас я поработаю над вами вручную, затем выдам кое-что… из своих запасов. Готовы?

– Да.

– Приступаю.

Ладони Данилевского вновь окутались сиянием, только фиолетовым. Целитель положил левую ладонь мне на затылок, а правой начал водить по лбу и темени. Я почувствовал легкое жжение, затем – проникающее тепло и покалывание. Тянулись секунды и минуты, лицо доктора оставалось сосредоточенным. Вскоре восстановилась пространственная ориентация. Рассеялись черные круги, перестало подташнивать. Я понял, что могу концентрировать взгляд на предметах и относительно здраво мыслить.

– Лучше? – поинтересовался Данилевский.

– Ага.

– Сколько пальцев на руке?

– Два.

– Что на картине?

– Море. Парусник.

– Чудненько. Расслабьтесь.

Ладони кудесника прикоснулись к моим ребрам. С двух сторон грудной клетки. Скосив глаза, я увидел, что фиолетовое сияние окутывает мою грудь и бока. Даже показалось, что языки жидкого пламени втягиваются внутрь, всасываясь в межреберье. Сделалось не по себе, но мешать доктору – не лучшая идея.

На сей раз жжение стало почти нестерпимым.

– Держитесь, – посоветовал врач. – Кость сращивается.

Очуметь.

Этот мужик голыми руками лечит переломы?

Да, такие услуги оказывают элитные клиники Неома, вот только… стоимость зашкаливает. Мама привыкла лечиться в государственных поликлиниках, а там одаренных – кот наплакал. Разве что главврач да парочка хирургов. И то не факт. И то не высшей квалификации.

Несколько мучительных минут.

И долгожданное облегчение.

– Готово, – Максим Петрович открыл глаза, развеял целительскую ауру и внимательно осмотрел меня. – Проверим результат. Пройдитесь по кабинету, дражайший.

Выполняю указание.

Боли нет, восприятие – в норме.

Немножко бодрости прибавилось.

– Поверните голову. Наклонитесь. Свет не слишком яркий? – Доктор резко хлопнул по своему колену. – Звуки не раздражают?

Стоически терплю издевательства.

Отвечаю на вопросы.

– Хорошо, – кивнул доктор. И тут же направился к шкафчику с медикаментами. – Сейчас дам один препарат, надо будет попринимать пару дней. Для полного восстановления.

У меня в руках появился до боли знакомый «Регенерат».

– Царапины смазать, – пояснил эскулап. – Дважды в день. Втирается в кожу как обычный крем.

– Я знаю.

Максим Петрович наградил меня уважительным взглядом.

– А вот это, – мне выдали упаковку из четырех крупных таблеток, – знаменитый «Мексидол» с зачарованными травами. Там целый букет магических компонентов. Даже без медитаций слона на ноги поставит. Нулевая побочка, между прочим.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Не за что, – доктор хлопнул меня по плечу. – Принимать дважды в день. Запивать большим количеством воды. Обычной холодной воды.

Распрощавшись с целителем, я вернулся к Наташе.

Девушка повела меня на третий этаж. Я и сам дорогу запомнил, но компания приятная. Да и ракурсы услаждают взор…

У кабинета Тобенгауза я задержался.

– Что вы делаете в субботу вечером, Наталья?

– Выколачиваю дурь из деревянного манекена в спортзале, – отрезала девушка.

Ухмыляюсь.

Нечто подобное я и ожидал услышать.

Дверь закрылась за моей спиной, отрезая девушку-мечту.

– Полегчало? – участливо интересуется Тобенгауз.

– Очень даже, – я не пытаюсь скрыть свое восхищение.

– Вот и замечательно, – улыбнулся маг. – Теперь поговорим о делах. Наверняка ты слышел о нашем ордене, Илья. Вот только… Слышать – это одно. Видеть – совсем другое.

Тобенгауз поднялся со своего места, обогнул столешницу и приблизился к системе хранения. Постоял несколько секунд в задумчивости. Сдвинул дверцу закрытой ячейки и достал некий предмет.

– Если тебя не затруднит, подойди поближе. Можно на «ты»?

Я не возражаю.