Текст книги "Демонолог (СИ)"

Автор книги: Ян Бадевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Зомби падает и рассыпается в прах.

Второго ушлепка сносит надгробием.

Глеб ловко орудует мечом – выписывает восьмерки, отсекает конечности, сносит головы и просто разрубает покойников надвое. Ух, его бы в личную гвардию правителя Валдорры. Годный мечник, ага.

Я обрушиваю кусок трубы на очередного мертвяка.

Мое «супероружие» входит в череп на половину ладони. Так не бывает – это же кость, а у меня не отточенное лезвие. Возникло чувство, что против нас воюет какое-то гнилье…

Зомби продолжают выдвигаться из тьмы.

Активирую одну из своих огненных способностей и начинаю швыряться файерболами. Быстро создавать снаряды не получается – на них уходит удивительно много праны. Требуются точные попадания, но вы же помните. Я – мастер метания. Две вражеские башни разлетаются искрами и полыхающими ошметками плоти. Очередной шар формируется в левой руке. Правой я наношу колющий удар трубой в глазницу однорукого полицейского. Форма хмыря истлела и болтается клочьями на костлявом теле. Хмырь падает.

Отступаю назад.

Запускаю файербол в свеженького оппонента.

И, споткнувшись, мажу.

Что за херня?

Рельеф ровный, под ногами ничего нет. Ну, кроме травы и мха. Я споткнулся о пустоту, достигающую уровня моих подколенных ямок.

Диван?

Так и есть.

Мы с учителем по-прежнему воюем в квартире, а всё это нашествие зомби – иллюзия. Мертвецов не существует, только полоумная тетка кривляется на экране парящего телевизора. Мощнейший морок. С абсолютным эффектом присутствия.

– Выруби телек, – приказал оккультист.

– Что?

Не верю собственным ушам. Я – наблюдатель. У куратора всё под контролем, он не должен приобщать меня к оперативной работе…

– Примени «антимех»! – рявкнул Сатин. – Гребаную шестеренку! Я прикрою.

Делать нечего – подчиняюсь.

Похоже, мы оба попали в передрягу.

Делаю шаг в сторону – за спину мастера-мечника. Концентрируюсь и вызываю образы новообретенных способностей. Вот она, заветная шестереночка.

Вкачиваю в «антимех» побольше резервной праны и бью по мерцающему в ночи зомбоящику. Не знаю, чего я ожидал. Столп света, раскалывающий демонический экран надвое? Вроде того. Я, весь такой крутой, раскурочиваю ненавистную плазму могучим световым потоком…

Ничего эпичного не произошло.

Поначалу.

Просто беснующаяся тетка окостенела. Лицо Акинфовой свело судорогой и помехами. Кривые линии пробежали по экрану…

И мы вернулись в апартаменты.

Морок распался. Тьма всосалась в окна и арочные проемы. Луна погасла. Могилы и ограды превратились в диваны, кресла и ящики модульной стенки.

В следующий миг учитель развернулся, выбросил правую руку в моем направлении и произнес:

– Шу!

«Замри».

С запозданием я понял, что огненный меч исчез. В отличие от уловителя, на центральном дисплее которого пульсировала ярко-красная точка. Стоп. Я же изгнал духа из телевизора, разве нет?

– Обернись, – сказал учитель.

Вот она – истинная угроза.

Госпожа Акинфова со здоровенным кухонным ножом в руке. Бросается не незримую стену, рычит, плюется… Беснуется – в прямом смысле этого слова. В глазах – оранжевое пламя. Зрачков нет, голос утробный, глухой. Пока мы воевали с несуществующими зомбаками, хозяйка вошла в квартиру, прокралась к кухонной зоне и стащила нож. Еще немного – и она бы перерезала наши с учителем глотки.

– Смотри, – приказал Сатин. – Запоминай.

Гаджет свернулся.

Куратор спрятал уловитель в наплечный чехол. Неспешно двинулся в сторону кухни, стал шарить по ящикам и доставать всякую мелочь. Соль, спички, маленькие декоративные свечи, напоминающие баночки с кремом.

– Помоги.

Я сгреб свечи вместе со спичками и перенес на диван.

Куратор вернулся к кокону с запечатнной внутри одержимой теткой. И принялся рассыпать соль из солонки, вычерчивая тонкую окружность.

– Что? – прорычала Акинфова. – Ничтожный червяк, ты не смеешь!

Глеб не ответил.

Замкнул окружность, отбросил солонку.

– Поджигай свечи, не тупи.

Взяв коробок со спичками, я начал по одному зажигать тонкие фитили и выкладывать «шайбы» на подлокотник кожаного дивана. Учитель аккуратно переносил свечи и устанавливал на соляной окружности, стараясь соблюдать интервал в локоть.

Мы использовали шесть свечей.

– Сядь на диван, – попросил учитель.

Без проблем.

Устраиваюсь поудобнее, чтобы не пропустить представление.

– Ответь на наши вопросы, – сказал Сатин, – и я ограничусь изгнанием.

– Нет, – прорычал демон. – Вы оба умрете.

Учитель фыркнул и развел руки:

– Ладно. Я всегда даю шанс.

Ладони оккультиста покрылись сетью черных прожилок.

– Ра-самаатха! – выкрикнул куратор. – Илла та шамор!

Глава 18. Спектр

Хозяйка квартиры, выгнувшись дугой, царапала стенки незримого кокона. Накладные розовые ногти чертили серые полосы, смахивающие на клинопись.

– Назови себя, – приказал Глеб.

Демон упорно сопротивлялся.

На Виталину Акинфову больно смотреть. Человеческий разум подавлен, а запертая внутри тварь тщетно пытается прорвать чары, наложенные оккультистом.

Черная молния сорвалась с потолка и пронзила необъятную тушу в коконе.

Дух взвыл.

Перед нами действительно был гейст – третий ранг по классификации ордена. У меня пока не развился навык идентификации, но Глеб сказал, что это решится быстро. Наблюдатели после шести-семи рейдов пробуждают в себе соответствующую технику.

– Аум! – вырвалось из глотки женщины. – Называйте меня этим именем, смертные.

– Ты ждал нас, – учитель неотрывно смотрел на врага. – Зачем?

– Мне приказали.

– Кто?

– Не важно.

Очередной удар заставил одержимую броситься на изогнутую поверхность кокона. Из уголка губ женщины потекла слюна.

– Кто приказал тебе охотиться на демонологов Неома?

– Ты не разбираешься в нашей иерархии.

– Имя.

– Абарра, величие которого сложно оспорить.

– Элементаль, – буркнул себе под нос Сатин. – Мне казалось, его развеяли год назад.

– Тебе казалось, – ухмыльнулся Аум.

– И какова ваша цель? – продолжил допрос учитель. – Развязать новую войну с орденом? Наши экзорцисты давно не трогали аномалии, хотите нарушить перемирие?

– Нет у нас никакого перемирия.

– Цель, – повторил Сатин.

– Вселиться в оккультиста и проникнуть в конклав Московии. Найти адепта, на которого мне укажут. И уничтожить.

– Кто этот адепт?

– Пока не знаю.

Учитель на пару секунд задумался.

Контроль ослаб.

И демон, вывернувшись в воздухе под неестественным углом, уставился на меня. Взгляд полыхающих зрачков источал ненависть и непоколебимую веру в собственное превосходство.

В моей голове прозвучал голос:

Тебе не место здесь, жрец Нергала. Этот мир не по зубам таким, как ты. Знай, мы разыщем тебя даже под землей. Не скроешься.

Голос проникал всё глубже.

Я понял, что меня пытаются подчинить.

…Удар по щеке.

– Не слушай его! – рявкнул Сатин. – И не смотри в глаза этой твари.

Прихожу в себя.

И тут же на меня обрушивается боль. Страшная, всеохватывающая. Даже на кресте я не чувствовал подобного. Ноги подкашиваются, лицо утыкается в серый ворс ковра. Поле зрения сузилось до ножки дивана и прилегающих к ней окрестностей.

В комнате что-то происходит.

Вспышки, рев. Шаги учителя, огненная дуга над диваном. Стремительная тень, золотистое свечение. Снова рев, грохот падающего тела.

Голос Сатина:

– Марак та абан! Аум турабат!

Чудовищный гул, ледяной ветер.

Из моих глаз текут слезы.

Беру себя в руки, вызываю печати и активирую «смайлик». Подкрепляю свои действия праной… и боль отступает. Одеревеневшие мышцы расслабляются.

Встаю на ноги, держась за подлокотник дивана.

Хозяйка квартиры лежит неподалеку, уткнувшись мордой в пол. Сатин ходит с уловителем по комнате, озабоченно цокая языком. Демонолог обеспокоен. Вероятно, испуган, но это не точно.

– Ты ее убил? – вырвалось у меня.

Оккультист жестом приказал мне молчать.

– Развеял, – последовал быстрый ответ.

– Меня атаковали.

– Знаю. Тут… еще духи.

– Еще?

– Минимум один. Не отвлекай.

От точки, где стоял оккультист, начали расходиться серые штрихи. Я увидел, как эти линии просачиваются в стены и пол, поднимаются к потолку, уносятся в арку. Воздух задрожал от напряжения – наставник излучал некую непостижимую силу.

И тут шевельнулась жируха.

Я не стал дожидаться сюрпризов – шагнул к женщине и пинком отшвырнул валявшийся неподалеку нож в дальний угол комнаты.

– Где я? – раздался писклявый голосок Акинфовой. – Что происходит?

Учитель даже не обернулся. От меня ускользает смысл хаотичных перемещений Сатина по квартире. Похоже, оккультист пытается обнаружить источник новых проблем.

– Вы были одержимы, – сообщил я клинтке. – Вопрос разрешился.

Помогаю тетке добраться до дивана. Прическа Акинфовой растрепана, на лице – растерянность и непонимание. Уверен, она не помнит допрос и предшествующие ему события.

– Как вы оказались в моей квартире?

Твою мать.

– Кто вы такие? Я сейчас полицию вызову.

– Мы – демонологи.

– Это незаконное проникновение, – женщина распаляется. – Откуда у вас ключи?

Сатин вернулся в гостиную.

– Надо уходить.

По глазам оккультиста я понял – надо.

Без вариантов.

– Я вызову охрану! – заверещала хозяйка. – Что вы забыли в моей квартире?

Сатин двинулся к арке.

Я – за ним.

По зданию прокатился вздох. Протяжный и нечеловеческий.

– Выставляй ауру, – бросил через плечо Глеб. – И приготовься к дерьму.

Приготовиться я не успел.

Виски сдавило страшной болью, по мышцам прокатился спазм. Пошатнувшись, я врезался лбом в зеркальную колонну. Ощущения знакомые – это гребаные навыки. Привожу дыхание в норму, прогоняю прану по жилам и предвосхищаю приступ. Мне плохо, но не катастрофично.

Обнимаю колонну.

Зеркало запотевает от моего дыхания.

Сатин выпадает из поля зрения.

Успокаиваю пульс, убираю болевой синдром. Закрываю глаза и представляю ветки освоенных навыков. Вспыхивают красочные образы. К уже знакомым демонологическим умениям добавились новые плюшки. Усиление «смайлика». Шестеренка в темно-синем ореоле, связанная призрачной линией с первой шестеренкой. И красная рожа в ореоле языков фиолетового пламени.

Ладно.

Сейчас бы уцелеть в этой мясорубке.

Открываю глаза и понимаю, что Сатин исчез. Я – в гордом одиночестве. Посреди лабиринта, сложенного из серых газобетонных кирпичей. Из стыков выглядывает застывший раствор. Стены высокие – метра три, если не четыре. Крыши нет. Я вижу голубое небо и проплывающие по нему облака. Похоже, очередной морок.

Протягиваю ладонь и трогаю кладку. Шершавая поверхность, всё как обычно… но ведь этого не существует! Лабиринт развернулся в моем воображении.

Так, что мы имеем?

Демоны охотятся на меня. Враг Нергала узнал о прибытии жреца смерти в этот мир. Духи Бездны выяснили, кто я и какими способностями обладаю. И сейчас именно я – их главная цель. Спокойная жизнь закончилась, не успев начаться.

Учитель, вероятно, покинул апартаменты.

А я здесь.

Наедине с полоумной жирухой, в которую вновь может вселиться демон. Кстати, этот демон атакует мой разум прямо сейчас. А госпожа Акинфова видит перед собой слепого идиота, трогающего стены и оторванного от действительности.

Я уязвим.

Так, надо избавиться от наваждения. Чем быстрее, тем лучше. Что у меня есть в арсенале? Первая жертва, аристо из переулка, оставил мне в наследство парочку фич для улучшения интеллекта. Я решил не развивать эти линии. Возможно, зря.

Разворачиваю печати с универсальными символами. Глобал помог мне разобраться с трофеями. Вот эта аура с круговой стрелочкой вокруг мозга означает улучшенное качество сна. Круглый щит – ментальная блокировка третьего уровня. Ага. Блокировка рассчитана на телепатов и эмпатов, но вдруг сработает и против демона?

Активирую навык щита.

Вкачиваю прану.

Реальность лабиринта подергивается помехами, становится зыбкой и полупрозрачной. Теперь я вижу контуры кирпичного коридора, наложенные на прихожую роскошных апартаментов. А еще – госпожу Акинфову. Прет на меня с ножом, сучка такая, и думает, что самая умная. Сильно удивляется, схлопотав тумбой для обуви в грудину. Телекинез, такой телекинез.

Тумба разваливается от мощнейшего удара.

Акинфова махнула пухлой ручкой – и мебель превратилась в щепки. Тумба замедлила жирную осатанелую тварь, но не катастрофично. Такое чувство, что наша неугомонная хозяйка покрыла себя броней.

– Всего лишь человек, – пророкотал демон.

Ретируюсь к входной двери.

Да чего уж там…

Тактическое бегство – не отступление.

Хлопаю дверью и со всех ног мчусь к лестничной площадке. Слышу, как дверное полотно срывается с петель. Внезапно кусок стены сдвигается и перегораживает путь к отступлению. Что?

За окном – пожарная лестница.

Дергаюсь туда, но проем зарастает кирпичами. Серьезно, я не шучу. Окно закладывает себя рыжими прямоугольниками, упаковывается в штукатурку, окрашивается и полностью исчезает.

А куратор хорош.

Бросил ученика на произвол судьбы.

Оборачиваюсь.

Жируха неспешно приближается, выставив нож. Издалека я вижу красные угольки глаз. Перспектива коридора искажена. Стены то сужаются, то расширяются. Коридор всё больше смахивает на тоннель, по которому в мою сторону движется монстроподобная туша. Акинфову разносит всё больше и больше – она отращивает дополнительную пару конечностей, бугрящихся мускулами.

Перебираю нехитрый арсенал.

С духом бездны надо воевать соответствующим образом. Применяя демонологические умения. Раскрытая книга нуждается в заклинаниях, но кто сказал, что я их не знаю? Вкачав в технику побольше праны, я выкрикнул:

– Шу!

Акинфова вморозилась в кокон, подобный тому, что Глеб применил в гостиной. Даже не верится, что у меня получилось…

Эффект был недолгим.

Жирная туша завибрировала, начала светиться зеленым, развела все свои конечности и истошно заверещала. У меня уши чуть не заложило от этого дерьма. Демонический вопль смел незримую преграду и обдал меня ледяным ветром.

Сука.

Повторно наполняю технику энергией. И применяю развеивающее заклинание, подслушанное в квартире:

– Марак та абан! Аум турабат!

Из горла Акинфовой вырывается вой. Обреченный вой существа, получившего смертельную рану в бою. Из глаз и ротового отверстия жирухи вырвались красные лучи – они тотчас оформились в субстанцию, ежесекундно меняющую цвет и конфигурацию. Плотный сгусток прорезали белые зигзаги – то ли молнии, то ли трещины. А затем дух начал таять. Растворяться в небытии.

Туша сдулась, втянула в себя лишние конечности.

И упала на мраморные плиты.

Вдалеке раздался рев. Здание содрогнулось, с потолка начала сыпаться штукатурка. В следующую секунду я услышал тихое звяканье прибывшего лифта. Створки одной из кабин разошлись, и в коридор шагнул Глеб Сатин. С огненным мечом в руке. Куратор бросил мимолетный взгляд на распростершуюся у его ног Акинфову, после чего меч пропал. А в руке у демонолога вновь появился уловитель. Глеб несколько секунд всматривался в экранчики, после чего свернул гаджет. И двинулся ко мне.

– Поздравляю. Ты развеял гейста.

Ответить я не успел.

Меня вновь скрутило эволюционным приступом. С каждым разом подобные фортели переносились легче. Кроме того, я под «смайликом», что облегчает страдания.

Раскрытая книга прокачалась до второго уровня.

Добавилась плашка с шестиконечной звездой.

Неплохо, подумал я, вытирая скупую мужскую слезу. Главное – не привыкнуть к боли. А то пополню ряды мазохистов.

– Ты сбежал, – в упор смотрю на наставника.

– Ага, – фыркнул Сатин. – Тогда почему я здесь?

Возразить нечего.

– Пока ты сражался с гейстом, – продолжил куратор, – я взвалил на себя ношу посерьезнее.

– Ты о чем?

– Спектр.

Таак.

Спектры – четвертый ранг демонов по классификации ордена. Не всякий ритуалист справится с таким монстром, что уж говорить о скромном наблюдателе.

– Валим отсюда, – сказал Глеб. – Надо доложить о произошедшем Тобенгаузу.

– Думаешь, появятся другие?

– Не хочу проверять.

Шагнув в лифтовую кабину, мы мгновенно переносимся в штаб-квартиру конклава. Тьма рассеивается, и я вижу перед собой холл, в котором проходил инициацию.

– За мной, – командует Сатин.

Поднимаемся на третий этаж.

Куратор достает смартфон, перебрасывается парой слов с большим боссом и направляется к тому самому кабинету, где я начал свое знакомство с демонологами. Уже через пять минут мы сидим в компании Александра Трифоновича, пьем чай и делимся своими наблюдениями. Рассказывает преимущественно учитель. Я поддакиваю и отвечаю на вопросы, адресованные мне напрямую.

К финалу истории Тобенгауз мрачен, словно туча.

– Подведем итог, – глава евроссийского конклава барабанит пальцами по столу. – Вы отправились изгонять демона по рядовому заказу. И столкнулись с ловушкой, расставленной элементалем. Развеяли двух гейстов и одного спектра. Ситуация настолько вышла из-под твоего контроля, Глеб, что ты воспользовался помощью подопечного.

Сатин кивнул.

Дескать, тут ничего не прибавишь.

– Наблюдатель проявил себя достойно, – продолжил Тобенгауз, бросив в мою сторону косой взгляд. – Освоил развеивание. Помог справиться с призрачными зомби. Самостоятельно избавился от морока и уничтожил гейста, применив заклинание, которому его не учили. Так?

– Не совсем, – встрял я. – Заклинанию меня действительно не учили. Но я слышал, как их читает Глеб. А память у меня хорошая.

Тобенгауз хмыкнул.

И сделал самое главное заключение:

– А хуже всего тот факт, что демоны решили объявить войну ордену Неома. Проникнуть в наш конклав. И всё… ради него?

Очередной взгляд не предвещает ничего хорошего.

Меня в чем-то подозревают.

– Получается так, – признал Сатин.

Тобенгауз скрестил руки на груди и уставился на меня долгим немигающим взглядом. Тяжелым взглядом, скажу прямо.

– Раньше такого не случалось.

– У нас – да, – подтвердил куратор. – Но известны случаи в Индии и Пандеме, когда демоны обрушивались скопом на конкретных экзорцистов. Мстили за успешные рейды в аномалии.

– Есть нюанс, – заметил Александр Трифонович. – Илья не относится к числу экзорцистов. По большому счету он – никто.

– Илья быстро развивается, – последовал спокойный ответ Сатина. – За время боя он дважды прокачал ветки навыков. И применил свои умения на практике.

– Игнорируя запрет, – напомнил глава конклава.

– Ситуация требовала.

Шеф вздохнул.

Какое-то время в кабинете царила тишина.

– Демоны уже давно не воюют против людей, – задумчиво произнес Тобенгауз. – Мы сражаемся с ними в аномалиях, это верно. И то не всегда. Если наглеют и прорываются в сопредельные локации. В последние десятилетия мы редко кого-то развеиваем. В основном, изгоняем. По заказу. За деньги.

– Духи в курсе? – не удержался я.

И был награжден недобрым взглядом.

– В курсе, – сказал Тобенгауз, буравя меня глазами. – И мне хотелось бы знать, чем ты такой примечательный? Некто отдал приказ. Там, в Бездне. Спектр и два гейста сорвались по твою душу. Что с тобой не так?

Пожимаю плечами.

– Илья, пора откровенно поговорить, – Тобенгауз не отступал. – Орден всегда находит демонологов среди одаренных. Вербовщики имеют доступ к правительственным базам данных – именно так мы и узнали о твоем существовании. И всё же, твой случай несколько… необычен. Я впервые вижу человека, способного убивать одаренных и перенимать их навыки. Вряд ли тебя можно назвать чистым демонологом. Ты – нечто большее.

– Как ты научился этим финтам? – вступил в диалог Сатин.

– Взял и научился, – спокойно ответил я. – На меня напали. Я защищался. А потом вдруг понял, что обрел способности, которыми не могу воспользоваться.

– Закрытая чакра, – хмыкнул Тобенгауз. – Ты получил техники убитого аристо раньше, чем пробудился?

– Именно.

– Никогда о таком не слышал, – пробурчал Сатин. – Хрень полная.

– Это правда, – возразил я.

Правда, но не вся. Мне и в голову не придет рассказать вам о своей миссии, ребята. Без обид. О Нергале и моем истинном происхождении вам тоже не следует знать.

– В мире хватает одаренных с уникальными способностями, – Александр Трифонович вновь застучал пальцами по столешнице. – Это не повод охотиться за ними.

– У Ильи мощный потенциал, – сказал Глеб. – Я таскал с собой в рейды девятнадцать наблюдателей. Никто не расправлялся с гейстами в день инициации.

– Духи не умеют заглядывать в будущее, – Тобенгауз всё еще не верил в мою легенду. – Иначе они перебили бы всех экзорцистов в материнской утробе.

– Им что-то известно, – согласился куратор.

– Что ж, – глава конклава поднялся со своего места и начал расхаживать по кабинету, сложив руки за спиной. – Будем наблюдать за происходящим. Об успехах новичка докладывать мне лично. Я жду подробных отчетов, Глеб. Ты меня понимаешь?

Сатин кивнул.

– Я прикажу усилить меры безопасности в конклаве, – продолжил экзорцист. – В рейды выходить по двое. Обновите заклинания в своих квартирах и машинах. У кого семья – пусть сходят к нашему татуировщику. Телепортации на второй-третий этаж – под запретом. Прыгать только через холл. Там я установлю портальный уловитель с выводом сигнала на пульт охраны. Вопросы?

Поднимаю руку.

– Да, Илья.

– Я с сестрой скоро переезжаю. В кампус лицея Адамсов.

– Поздравляю, – буркнул Тобенгауз. – И что с того?

– Наш номер не имеет защиты.