Текст книги "Рассказы о капитане Бурунце"

Автор книги: Яков Волчек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Бурунц перебил его:

– Близко от базара поселился у своей родни сам Товмас. Не в этот ли дом переправлен шелк после похищения?

– Может, и так, товарищ майор… Надо проверить… Второй вывод: преступники решили реализовать награбленный товар по частям, через посредство спекулянтов. Еще есть третий вывод, но он очень предположительный: возможно, реализацией товара займется и Хорен, поскольку спекулянт указывал ему на дома, где живуг клиенты.

– Для чего они вместе зашли на квартиру к инженеру?

– Предполагаю, товарищ майор, что продали жене инженера материю, находившуюся в авоське. После чего Хорен получил деньги. Вечером, при встрече возле университета, он передаст деньги Товмасу или кому-то еще – может, главному, который туда придет.

Бурунц решил:

– Вечером к университету пойду я…

Но до вечера оставалось еще много времени. Надо было съездить на завод, где работал Алоян, и более точно выяснить, зачем спекулянт приводил Хорена в дом инженера.

В заводском комитете инженеру дали самую лучшую характеристику. Прекрасный, энергичный работник, честнейший человек, член– партбюро. Бурунц решил, что с таким человеком можно повести разговор начистоту.

Они встретились в литейном цехе. Алоян, в длинной синей блузе, шагал через кучи алебастра и извести за огромным ковшом подъемного крана. Цех реконструировали. Прислоненные к стенам, стояли свежевыстроганные оконные переплеты. Инженер с удивлением посмотрел на посетителя и движением руки пригласил его в застекленную конторку. Как раз в это время гудок возвестил обеденный перерыв.

Спокойно выслушав Бурунца, инженер снял телефонную трубку.

– Амалия? Я сейчас приеду домой с одним товарищем. Пожалуйста, никуда не уходи.

Квартира была новенькая. В больших окнах сияло солнце. Паркетный пол сверкал вощеной желтизной. А хозяйка была под стать квартире. Молодая женщина в желтом с черными цветами платье открыла дверь:

– Люблю гостей, особенно неурочных, неизвестных…

Но как только Алоян назвал должность Бурунца, она присмирела. Вопросительно посмотрела на мужа, перевела взгляд на гостя…

– Ты неправильно перешел улицу? Выпрыгнул из трамвая? Штраф с тебя – десять рублей?

Инженер Алоян хорошо знал характер своей жены. Недовольно поморщился:

– Амалия, отнесись со всей серьезностью… Товарищ из милиции – именно к тебе.

Молодая женщина шутливо вскинула вверх руки:

– Клянусь, никого не убила, никого не ограбила, товарищ начальник! Из трамваев не прыгала…

– Не угадываете.– Бурунц терпеливо и чуть смущенно улыбался.– Вот вы так весело настроились… Не знаю теперь, как к вам подступиться, чтобы попросить помощи…

– У меня? – Женщина округлила веселые черные глаза.– У меня помощи? Честное слово, я в восторге от вежливости нашей милиции.

Она сбросила со стола книги. Бурунц успел заметить английский журнал и кипу исписанных листков. Пока ехали с завода, Алоян рассказал, что его жена работает дома – переводит научно-технические статьи, напечатанные в иностранных журналах. Прежде работала инженером на заводе, а теперь двое детей приковывают ее к дому.

– Пожалуйста, садитесь!

В ту же секунду перед Бурунцем появилась чашечка черного кофе и тарелка с какой-то едой. Алоян резал ножом мясо:

– У Нас каждый должен что-нибудь съесть.

Бурунц неловко клюнул вилкой в донышко своей тарелки.

– Мне ли учить вас сознательности? – тихонько спросил он и посмотрел на Амалию.– Вот к вам сегодня утром приходил слепой спекулянт… Зачем приходил?

Женщина выдержала и отразила его пытливый взгляд.

– Какой же это спекулянт?-Она облизала полные губы кончиком языка.– Минае…– пояснила мужу. Снова повернулась к Бурунцу: – Я давно этого человека знаю. Он получает посылки от родственников из-за границы и разносит кое-что по домам. Инвалид… Берет недорого… Сегодня он был, правильно. Принес два отреза бразильского шелка. И я взяла оба – один для себя, другой для сестры.

– Бразильский шелк…– Бурунц невозмутимо глотнул кофе.– Вы такие люди, что с вами хитрить не приходится. С этим шелком не просто, целая история… Вы позволите мне посмотреть?

Женщина легко вскочила и шагнула в другую комнату. Тут же вернулась, держа в руках отрез. Она была встревожена, но улыбалась по-прежнему.

– В жизни еще не имела дела с милицией…

Двумя пальцами Бурунц ухватил тоненький край материала и покрутил головой.

Амалия лукаво уставилась на него:

– Прелесть, правда? Хотите, достану для вашей жены?

– Товар хорош,– признал Бурунц.

– Бразильский! – Амалия подмигнула мужу.– Вот никогда мне больше не говори, что я деньги швыряю! Уж если милиция одобряет, значит, вещь стоящая.

Бурунц достал из кармана образец – узенькую полоску шелка, которую захватил с собой, отправляясь в Ереван. Положил полоску на отрез и легонько прихлопнул ладонью:

– Этот бразильский шелк сделан в том районе, где я живу и работаю, на нашей шелкоткацкой фабрике…

По глазам женщины можно было понять все, что с ней сейчас происходит. Сначала в глубине этих глаз мелькнуло недоверие, потом засветилась досада, а в конце концов заплясали веселые огоньки. Бурунц думал, что она рассердится,– она засмеялась:

– Ну, можно ли найти большую дуреху, чем баба, влюбленная в тряпки! Мой муж правильно говорит, что я швыряю деньги на ерунду.

– Пройдоха твой Минае,– спокойно заметил муж.

– А вот я его сейчас изругаю! – Амалия беззлобно потянулась к телефону.

Бурунц остановил ее:

– Не стоит ругать. Наоборот, попрошу вас позвонить ему и еще попросить бразильского шелка – хоть один отрез для какой-нибудь вашей знакомой.

– Он сказал, что может достать сколько угодно…– Женщина колебалась.– Но зачем это?

Бурунц сожалительно почмокал языком:

– Как бы я был вам благодарен, если б вы согласились ни о чем не спрашивать! То, что я мог сказать, уже сказал. Пожалуйста, просто поверьте мне, что это очень нужно.

– Хорошо!

Женщина подошла к телефону и энергично набрала номер.

– Прошу Минаса… Минае, дорогой мой, здравствуйте! Ваша знакомая Алоян… Вы знаете, я очень довольна… Просто прелесть! Нельзя ли еще устроить для одной моей подруги?… Нет-нет, обязательно тот же самый – бразильский! – Произнеся это слово, она сделала такую гримасу, что даже ее спокойный муж рассмеялся.– Можно? Минае, вы просто золотой человек! Когда? – Она вопросительно взглянула на Бурунца.

– Завтра,– шепнул он.

– Ну, скажем, завтра, в любое время… Жду!

Бросила трубку и тщеславно поинтересовалась:

– Хорошо я с ним говорила?

– Примерно так, как нужно,– скупо одобрил Бурунц,– только слишком нажали на слово «бразильский»…

Женщина недовольно поморщилась:

– А теперь как быть, если он принесет шелк?

– Не принесет – мы его перехватим. – Бурунц усмехнулся.– Но на всякий случай вот вам мой телефон. Как что неожиданное – звоните…

Прощаясь, он спросил:

– Не знаю, должен ли я предупреждать, чтобы все у нас обошлось без огласки?

Муж успокоительно кивнул.

Жена сказала:

– Не трудитесь. Мы сами с усами, товарищ начальник!

А вечером Дуся помешала Бурунцу увидеть человека, который должен был прийти на свидание с Товмасом и Хореном. Мало того, произнеся громко имя начальника районного отдела милиции, она спугнула преступников. На лекцию Норайр в этот вечер не попал – и тоже из-за Дуси.

Мужчины дружно ругали ее до тех пор, пока обиженная Дуся не ушла к подруге.

А они отправились в общежитие к Норайру. И до полуночи Бурунц слушал непонятно-восторженные восклицания Норайра по поводу каких-то мю-мезонов, объяснения насчет цепной реакции, совсем сбившие его с толку и окончательно запутавшие. Потом он долго рассматривал зачетную книжку Норайра и придирался к каждой четверке:

– Неужели не мог на «отлично» сдать? Занимаешься мало… Все со своей Дусей… – И, хитро прищурившись, Бурунц спросил для проверки то единственное, что запомнил из физики со школьных времен: – А ну, с какой скоростью распространяется звук в воздухе?

Ошарашенный неожиданным вопросом, Норайр заморгал глазами. Но, увидев насторожившееся и отчужденное лицо Бурунца, с испугом выпалил:

– Триста тридцать один с половиной метров в секунду при нуле градусов!

– Знаешь,– снисходительно признал Бурунц.

После чего довольный ушел из общежития.

За квартирой слепого установили самое тщательное наблюдение. План был простой. Спекулянт пойдет куда-то за шелком. Надо проследить и установить, в каком доме он возьмет товар. Тогда можно будет обнаружить, кто хранит награбленное имущество, и затем уже арестовать преступников.

Решили также, что Бурунц не должен принимать непосредственного участия в наблюдении. Вероятно, преступники и так встревожились, когда вчера вечером узнали, что Бурунц находится в Ереване. И теперь все дело может провалиться, если кто-нибудь из них увидит начальника райотдела милиции возле своего дома.

Бурунц сидел в одном из кабинетов республиканского управления и ждал известий. Первым позвонил сотрудник, наблюдавший за домом Хорена. Оказывается, еще вчера перед вечером Хорен уходил куда-то, а сегодня с самого утра…

– Постойте! – перебил Бурунц.– Будьте добры, попозже позвоните.

Он ждал более важных донесений. Самое главное было – поскорее узнать, что делает слепой спекулянт.

Агент, следивший за Минасом, не звонил очень долго. Наконец и он дал о себе знать. Сообщение было странное. Слепой вышел из дома поздно. Никуда по дороге не заглядывал, ни с кем не встречался. Пришел на городской бульвар, выпил в киоске воды, теперь сидит на скамеечке и ест мороженое. Сюда же чуть попозже явился Товмас. Устроился в той же аллее, но на другой скамье. Читает газету. Похоже, что у них тут свидание – оба кого-то ждут.

– Следите за ними внимательно! – приказал Бурунц.– Возможно, не они пойдут за шелком, а шелк придет к ним. Не упустите того, кто принесет…

И сразу, как только он дал отбой, раздался новый звонок.

Голос, который прозвучал в трубке, смутил Бурунца – уж очень он был знакомый. Вот только чей – не угадать. Но разговор начинался с какой-то ерунды.

– Алло, алло,– кричала женщина, – это ты, Розочка?

– Какая еще Розочка! – возмутился Бурунц.

– Вот хорошо, Розочка, что я тебя застала,– настаивал женский голос.– Это говорит Амалия… Амалия Алоян.

– Да-да! – Обрадованный Бурунц даже привстал.– Вас слушают. Говорите! Что случилось?

– Розочка,– с нажимом повторила женщина,– то, чем ты интересуешься, уже у меня. Принесли.

– Как? – не понял Бурунц.– Что принесли?

– Ну, бразильский…

– Кто принес? Кто?

– Знаешь, почему-то Минае не смог. Он, кажется, болен. Вместо него пришел молодой человек – тот, что был с Минасом вчера. Симпатичный такой… Сейчас сидит у меня на диване… Но материал тот же самый, бразильский…

Значит, у нее сидит Хорен. Принес шелк. Откуда же он взял? И эта женщина при нем говорит по телефону, Маскируется. Как бы Хорен не заподозрил обмана…

Бурунц молча дышал в трубку и думал.

– Розочка,– встревоженно сказала женщина,– чтэ же мне теперь делать? Ведь ты хотела этот материал. А у меня, знаешь ли, нет сейчас денег…

– Да-да,– пробормотал Бурунц,– одну минутку…

Надо было срочно принимать какое-то решение. Ничего толкового он не мог придумать.

– Розбчка, – взмолилась женщина, – почему ты молчишь? Может быть, ты раздумала?

– Вот что,– медленно проговорил Бурунц:-задержите у себя этого парня сколько можете… Минут хотя бы на десять… Кофе ему дайте! – вспомнил он.– А потом пошлите его к Розочке…

– Послать к тебе, Розочка? – громко переспросила женщина.

– Да-да, ко мне. Розочка живет в студенческом общежитии…– Бурунц назвал номер комнаты Норайра.– А вам спасибо за помощь,– тепло закончил он.

– Что ты, Розочка! – лукаво ответила женщина.– Мы же друзья. И потом, этот шелк замечательно подойдет к твоим черным кудряшкам…

Бурунц смущенно усмехнулся. Кудряшек не было. Черных тем более. Редкие, седеющие, коротко подстриженные волосы – вот что сейчас росло у него на голове. Он тихонько положил трубку.

Машина ждала его у выхода. Он приказал шоферу ехать к дому инженера Алояна. В толпе возле автобусной остановки легко разыскал сотрудника, которому поручено было следить за Хореном, и пригласил его в свою машину.

– Быстро информируйте,– попросил он.– Вы начали по телефону, да я сдуру оборвал вас…

Вчера перед вечером какой-то подросток принес Хорену записку. После этого Хорен вышел из дома. Не заглядывал ни к Товмасу, ни к слепому спекулянту. Тем не менее в руках у него вскоре появилась сумка – видимо, с шелком. Отрез он получил в угловом доме, что стоит возле самого базара. Хорен заходил в квартиру номер три. Кто живет в этой квартире – пока не выяснено. Затем он, забросив сумку к себе домой, направился к университету…

– Дальнейшее мне известно,– вздохнул Бурунц.

– А сегодня утром понес шелк к инженеру Алояну.

– Это тоже знаю. Важно, что открыли место, где он взял материал. Дом у базара… Значит, там у них тайник…

Машина сделала круг и снова подъехала к той же автобусной остановке.

– Следите за Хореном! – приказал Бурунц, высадив сотрудника.– Если направится к университету, оставьте его в покое. А вдруг захочет свернуть на бульвар или куда еще – тогда задержите.

Теперь надо было поскорее разыскать Норайра. По счастью, сегодня с утра он свободен – это еще вчера узнал Бурунц.

Норайр сидел в своей комнате – почему-то на подоконнике– и с увлечением писал карандашом в тетради бесконечные формулы.

Бурунц возмутился:

– Что за место для занятий!

– Двух зайцев тут убиваю,– смущенно объяснил Норайр.– Во-первых, очень светло. Во-вторых, увижу, когда она будет подходить.

– Кто?

– Дуся…

Бурунц стащил его с подоконника:

– Верно люди говорят: куда сердце лежит, туда и око глядит!

Он четко изложил Норайру сущность дела. Нужно разъяснить этому Хорену, что висит он над пропастью. За какое пакостничество взялся – воровать у государства!

– В общем, придет такой с длинной шеей,– давал Бурунц последние наставления.– Вежливо извинись: «Розочка, мол, явится сию минуту, а вы посидите». Поговори с ним, как мужчина с мужчиной. Постарайся убедить, пробрать насквозь, до совести докопаться, если она у него еще есть…

Норайр загорелся.

– А можно дать ему разок по шее? – спросил он с вожделением.

– Еще чего! – Бурунц погрозил кулаком.– Смотри, как бы он тебе не дал! По шее стукнуть – ума не требуется. Ты его так расшевели, чтобы он захотел нам помочь.

Уже в дверях крикнул:

– Во всяком случае, задержишь до моего возвращения!

И побежал к машине.

В прокуратуре он оформил разрешение па обыск в квартире номер три. Позвонил по телефону и попросил подготовить наряд милиции. Затем поехал обратно в общежитие. Шофер медленно вел машину вдоль зеленого бульвара. Товмас и слепой спекулянт все еще сидели на скамьях – заметно нервничали, поглядывая то в один, то в другой конец аллеи.

«Да вот же кого они ждут – Хорена! – сообразил Бурунц.– Они его послали, а теперь нервничают…»

В коридоре у входа в комнату Норайра он остановился. За дверью царило молчание. Бурунц вошел и сразу все понял. Широко расставив ноги, Норайр сидел на стуле посреди комнаты и взглядом, напряженным и устрашающим, гипнотизировал Хорена. А тот, затиснувшись в угол, держался рукой за щеку – багровую, словно обожженную.

Норайр вызывающе объявил:

– Не убедил, но задержал.-И, обернувшись к Хорену, добавил:– Выходи из угла, гад! Вот она, твоя Розочка!

Бурунц неодобрительно поцокал языком. Хорен смотрел на него с ужасом – голова на длинной шее качалась из стороны в сторону, как одуванчик под ветром.

– Бить человека не имеешь права! – сердито сказал Бурунц.– Вот если он принесет жалобу, мы тебя за хулиганство на десять суток…

Норайр искоса взглянул на него – не шутит ли?

И сразу понял-человек рассержен всерьез.

Хорен отрицательно помахал рукой. Жалобу он приносить не намерен. Ни к чему это.

– То-то! – презрительно фыркнул Норайр.

– Теперь помолчи! – приказал Бурунц.– Ты, парень, иди сюда,– подозвал он Хорена.– Хорошенько слушай. Кто украл шелк и каким способом он украден – это мы знаем. Где хранится награбленное и кто главные лица в преступлении-это нам еще неизвестно. Так вот, если хочешь, то можешь нам помочь.

– Почему я должен вам помогать? – невнятно пробормотал Хорен.

Норайр крикнул:

– Он от всего отказывается! Я доказывал, убеждал сначала по-хорошему. Что вы с ним нянчитесь?

– Не тебе бы это говорить,– негромко обронил Бурунц.

Он поднялся и несколько раз прошелся по маленькой комнатке.

– Все хочу понять,– мирно и с грустью произнес он,– за что тебя, Хорен, любит хорошая девушка… Значит, видит в тебе что-то такое, от других скрытое… Есть в тебе хоть что-нибудь или уже ничего не осталось?

Норайр опять вмешался:

– Вы и без него все знаете! Квартира номер три и тому подобное. На кой вам нужны его показания?

Бурунц медленно раскачивался, переступая с ноги на ногу.

– Чистосердечные показания больше нужны ему самому, чем мне.– Посмотрел на часы: – Ладно, парень… Кажется, твое время истекло!

Хорен уже с полминуты шевелил губами, а все не решался заговорить.

– Я не хотел… Не хотел, товарищ Бурунц! – выдавил он с воплем и забился головой о стену.– Меня Товмас… Я проиграл Товмасу пять тысяч!

– Отойди от стены,– хладнокровно приказал Бурунц.– Значит, тебя втянул Товмас?

– Да… Он сказал, что мы хорошо заработаем и никто не узнает…

– Полная, значит, безопасность… Для чего вы приехали в Ереван?

– Товмас сказал – будем сами продавать шелк…

Парень немного подтянулся и только время от времени судорожно всхлипывал.

– Но Товмас сегодня уезжает,– добавил он.

– А продано всего десять или двадцать метров,– подсчитал начальник райотдела.– И он уезжает? А как же остальное?

– Не знаю. Мне не все говорят.

– Почему сегодня к инженеру Алояну шелк понес ты, а не слепой?

– Они прислали мальчишку с запиской, чтобы я пошел. Почему?– Хорен помедлил.– Этот Зуб не любит, чтоб к нему на квартиру ходил слепой. Говорит, что слепой и так на примете у милиции…

– Пожалуй, что и верно.– Бурунц затянулся самокруткой.– А кто такой Зуб?

Хорен долго молчал.

– Я не знаю,– признался он виновато.– Честное слово, не знаю, товарищ Бурунц… Ни имени, ни фамилии… Видел его только один раз.

– Два раза,– уточнил Бурунц,– два. Сначала он приезжал к вам ночью на грузовике, чтобы забрать шелк…

– Да-да, верно! – Хорен торопливо кивнул.– Но нет, ведь тогда мы его не видели. Он только постучал в стенку, и мы стали подавать в окошко рулоны…

– А сегодня утром ты был у него дома?

– Нет, вчера вечером. На двери звонок – если к Зубу, то нужно нажать кнопку два раза…– Хорен приложил руки к груди.– Видите, я ничего от вас не скрываю» товарищ начальник!

Норайр презрительно сплюнул:

– Уже, гадюка, награду просит…

– Шелк хранится у Зуба? – поинтересовался Бурунц.

– Да. Там есть такой диван. Надо поднять сиденье. Я не знаю, много там или нет, но только он достал отрез оттуда.

– Так… Значит, Зуб дал тебе шелк… И что сказал?

– Ничего. То есть он сказал…

– Что именно?

– «Убью».

– Одно только это слово? А за что? Почему такая угроза?

– Не знаю. Это – на испуг. Подержал за рубашку на груди и объявляет: «Убью». Видать, я ему не понравился, товарищ Бурунц…

И снова Норайр не выдержал – хлопнул ладонью по столу:

– Это он себе тоже в заслугу ставит!

– Больше тебе Зуб ничего не говорил?

– Нет. Еще дал паспорт, который он брал у Товмаса…

– Для чего брал? Почему у него оказался чужой паспорт?

Хорен жалобно скривился:

– Клянусь, ничего не знаю, товарищ начальник!

– И ты должен вернуть этот паспорт Товмасу?

– Да… Они ждут меня на бульваре…

Бурунц задумался.

– Ладно,– объявил он наконец,– иди и отдай паспорт.

На этот раз Хорен испугался еще больше.

– Я? – ткнул себя пальцем в грудь.– Вы хотите, чтоб я пошел?

Бурунц кивнул.

– Отдать Товмасу?

– Его паспорт – ему и отдай.

Норайр не мог этого стерпеть:

– Эх, напрасно вы его отпускаете!

Хорен окрысился:

– Товарищ начальник уже объяснил, что не тебе бы говорить! – Он заглянул в глаза Бурунцу.– Вот так просто могу уйти?

– Можешь.

– Шелк оставить?

– Зачем же? Возьми с собой. Скажешь, что Розочка не покупает.

Хорен боязливо поднял авоську:

– А что мне потом будет за мое преступление, товарищ начальник?

– Конечно, под суд пойдешь.– Бурунц осторожно выбирал слова.– Ты это заслужил. На оправдание рассчитывать не приходится – дадут тебе срок. Но если ты рассказал все чистосердечно, а сейчас, когда уйдешь, воздержишься от подлости, то суду будет известно, что ты оказал помощь в разоблачении шайки. Теперь дальше…– Бурунц тронул его за плечо.– Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, то одна девица будет тебя ждать…

Хорен тяжело перевел дыхание. Еще раз испытующе взглянул на начальника райотдела.

– Шелк отдам слепому,– размышлял он вслух,– скажу – не взяли, только голову морочили…

Постоял на пороге.

– Спасибо за ваше человеческое отношение, товарищ начальник. Недаром про вас говорят, что вы справедливый. То, как вы насчет меня рассудили,– это все правильно.

И ушел, осторожно притворив дверь.

– Вот и упустили голубчика! – злорадно сказал Норайр. Он был очень недоволен.

– Куда денется? – Бурунц растопырил пальцы.– Он у нас в горсти. А вот зачем Товмас отдавал свой паспорт Зубу – вот ты мне это объясни!

Квартира номер три помещалась на втором этаже. На площадку Бурунц поднялся с двумя милиционерами. Управдом показывал дорогу.

Дверь долго не открывали. Наконец послышались шаги, щелкнул замок, густой мужской голос спросил из темноты:

– Кого надо?

– Наверное, вас,– отозвался Бурунц.

Он вошел в коридор, негромко приказал:

– Свет зажгите.

Управдом уже шарил рукой по стене, разыскивая выключатель. Под потолком засветилась неожиданно яркая лампочка.

Перед Бурунцем стоял спокойный человек средних лет в шелковой пижаме.

– Почему долго не открывали? Ведь два звонка – это к вам?

– Спал,– насмешливо ответил баритон.

Этот голос как-то непонятно тревожил Бурунца, вызывал неясные воспоминания…

Раскрылась дверь в другом конце коридора. Выглянула испуганная женщина:

– Что случилось?

– Милиция,– объяснил Бурунц.– Вы хозяйка квартиры?

– Больше муж… Сейчас он на работе… Но и я тоже, конечно, хозяйка… А что такое?

– Вы наших звонков не слышали? Почему не открывали?

– Если два звонка, то к ним…– Хозяйка указала на мужчину в пижаме.– Нас специально просили на такие звонки не выходить.

– Сдаете комнату этому гражданину?

– Да, временно… Недавно сдали на три месяца…

– Где его комната?

Мужчина в пижаме сделал приглашающий жест.

– Вопросы насчет меня прошу задавать мне,– веско заявил он.

Вошел в комнату, сел на диван и спросил:

– Начальник, а у вас есть право беспокоить людей?

Он поднял над глазами рыжие брови, встряхнул головой, и светлые волосы покорно откинулись назад. Жест этот тоже показался Бурунцу знакомым. Очень хотелось вспомнить, где и когда он видел этого человека.

Комната была маленькая и узкая. Мебель стояла вдоль стен. Милиционеры открыли, осмотрели, потом отодвинули шифоньер, перетащили на другое место стол…

– Могу ли я узнать, начальник, что ищут в моей комнате?

Бурунц неторопливо разъяснил:

– Ищем материал, похищенный с нашей шелкоткацкой фабрики.

Он не спешил с осмотром. Проще всего, конечно, было бы сразу поднять сиденье дивана. Хорен утверждал, что шелк спрятан там. Но нельзя, чтобы Зуб заподозрил Хорена. Дойдет очередь и до дивана.

– Вставай, друг, вставай! – Милиционер подошел к дивану.

Зуб заиграл рыжими бровями.

– Хотелось бы слышать «вы», а не «ты».– Он усмехнулся.– Милиция, будь вежлива со своими клиентами!

Держался он что-то слишком уж уверенно, даже нагло. А вдруг Хорен соврал и никакого шелка здесь нет?

Когда милиционеры поднимали сиденье, Бурунц уловил в глазах преступника выражение мимолетного торжества. И тут же увидел, что под сиденьем пусто.

А все же совсем недавно тут что-то лежало. Дно было покрыто свежей газетой. Ни пылиночки. Под газетным же листом – слой многолетней пыли, скопившейся особенно густо по углам.

Обыск продолжался, но Бурунц уже знал, что найдено ничего не будет. Шелк куда-то перепрятали.

Он вышел в коридор и постучался в дверь к хозяйке. Встревоженная женщина пригласила его в столовую.

– Ваш постоялец ничего не передавал вам на хранение?

– Нет, что вы! – Женщина замотала головой.– У нас не такие отношения…

– Он организатор крупной кражи государственного имущества,– предупредил Бурунц.– Так вот, как бы вам не оказаться случайно замешанной в плохом деле.

Хозяйка твердо встретила его взгляд:

– Ни за что, товарищ майор! Он всего дней пять как к нам въехал. До сих пор не прописанный. Все не дает документов. Говорит, якобы он бухгалтер и где-то работает по соглашению, а сам почти все время дома.

– Сегодня с утра уходил куда-нибудь?

– Сегодня – нет.

– А вчера?

– Да. Купил два больших чемодана, чего-то в них укладывал, потом вышел с ними и влез в такси – я в окно видела…

Бурунц вышел в коридор. Шелк увезен из квартиры – это ясно. Но где теперь его искать?

Милиционеры уже закончили обыск и ждали начальника. Он подозвал одного из них и громко распорядился:

– Будете следить за этим человеком! Оснований для его ареста мы пока не нашли. Но глаз с него не спускать. Куда бы ни пошел – идти за ним!

– Не упущу, товарищ майор!

– Это что же, нянечку ко мне приставляете?

Густой баритон прозвучал насмешливо и опять очень знакомо. Прикрыв на мгновение глаза, Бурунц мысленно старался сквозь наслоения многих лет вызвать в памяти все то, что было связано с этим голосом. И, словно прорвав туманную пелену, ему представилась пустынная ночная дорога, потом машина с бандитами, которую он один задержал на шоссе,– задержал на целых двадцать минут, пока не прибыло подкрепление. И густой баритон вожака шайки и его слова, адресованные Бурунцу: «Дай-ка полюбуюсь… Запомнить хотелось бы…»

Так вот с кем ты сегодня встретился, Степан Бурунц!

– Зуб? – спросил он, наклонив голову.

Рыжие брови снова заиграли.

– Что? Какой зуб? У кого зуб? Против кого зуб?

– А ну, не ломаться! – властно сказал Бурунц.– Предъявите документы.

– Пож-жалуйста…

В паспорте было указано, что выдан он на основании справки об освобождении из места заключения.

– Вышел по амнистии, – скривившись, пояснил Зуб.– Собрался начать трудовую жизнь… Да вот не даете! Опять спихиваете в яму грязи, пошлости и позора!

– За что отбывали?

– По причине ревности, начальник. Один муж приревновал меня к своей супруге – вот и загнал за решетку…

– Врете! – Бурунц жестко усмехнулся.– Врете все время. Не муж, а я вас загнал! И второй раз не уйдешь от меня!

Он хлопнул дверью и зашагал через две ступеньки к машине.

Старший оперуполномоченный Вартанов считал, что Товмаса нельзя отпускать в Сочи. И на вокзал незачем соваться. Подумаешь, невидаль, Товмас уезжает! Взять его дома, и все. И Хорена взять. Арестовать всю шайку, а уже потом, во время следствия, выяснить, где они прячут шелк…

– Нет, все же поедем на вокзал,– не согласился Бурунц.– Вот я уверен, что там весь узел распутается.

Они сидели в привокзальном ресторане. Вартанов первый увидел Товмаса и с усмешкой указал на него начальнику. У Товмаса в руках был один маленький рюкзак. Рушилась надежда на то, что преступник появится на вокзале с чемоданами, наполненными шелком.

– Ну?-терпеливо спросил Вартанов.

Бурунц чувствовал себя сконфуженным.

– Все-таки, кто объяснил бы мне,– твердил он,– зачем Зубу понадобился паспорт Товмаса?

Когда до отхода поезда осталось совсем немного времени, Бурунц поднялся.

– Видать, ты прав,– виновато обратился он к Вартанову.– Ну что ж, и сейчас не поздно снять Товмаса с поезда…

Они пошли на перрон. Но Товмас вдруг сам выбежал из вагона. Он пробивался сквозь толпу, выставив вперед плечо. Сотрудники угрозыска неотступно следовали за ним. Товмас ничего не замечал.

– Путает он нас, что ли? – гадал Вартанов, стараясь держаться подальше, чтобы не попасть преступ

нику на глаза.– Может, что-нибудь заподозрил…

Скрыться хочет…

Бурунц молчал. Только бормотал: «Извините, виноват!» – когда наталкивался на бегущих по перрону людей.

На минуту они потеряли Товмаса из виду, но снова настигли его возле камеры хранения ручного багажа. Товмас уже спешил обратно к поезду. Но теперь у него были два огромных чемодана, взятых из камеры.

– Носильщик! – кричал он.

– Вот тебе и объяснение насчет паспорта! – Бурунц хлопнул себя по колену.– Вчера Зуб сдал эти чемоданы на хранение на Товмасово имя!

Он шагнул к преступнику:

– Столько у тебя здесь знакомых… Мы, например… Неужели не обойдешься без носильщика?

Товмас остановился. По лицу его прошла судорога. Короткая шея еще больше вжалась в плечи.

– Товарищ начальник…– обалдело выдавил он.– Здравствуйте. Вы тоже едете? А я на Черное море, по путевке…

Бурунц сказал Вартанову:

– Решили, значит, все рулоны увезти в другой город… Я и то удивлялся, как это они не боятся сбывать по частям, через спекулянтов. А это, оказывается, лишь небольшое количество продано. Деньги, наверное, вот как были нужны!

Товмас пугливо озирался. К ним приближались сотрудники угрозыска.

– Вы насчет чего, товарищ начальник? Все этот шелк ищете?…

– А как же! – Бурунц кивнул.– Ведь я обещал, что тебе первому скажу, когда найдем. Вот тебе первому и говорю: нашли!

Поезд дернулся, загрохотал, затем плавно двинулся,-убыстряя ход. Товмас провожал его тоскливым взглядом.

Один из подошедших сотрудников хотел отобрать чемоданы.

Бурунц остановил его:

– Не надо. Пусть сам тащит.

И они пошли по перрону к выходу в город.