Текст книги "Летчица с листа ивы"

Автор книги: Window Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Эй, Райлана! – завопила новенькая. – Где ты пропадала всю ночь, а? Возвращаться не собираешься? Через пять минут построение, а ты нисколечки не готова!

– Слушай! – вскочила со своего места Райлана. – У тебя еще осталось право на желание этого месяца?

– Уже нет, – замотала головой алая красавица. – Своим желанием я вытребовала себе право никогда не расставаться с косметичкой.

И она извлекла из под планшета увесистую косметичку из темно-бордовой замши, усыпанную разноцветными бисерными узорами.

– Жаль, – хмуро произнесла Райлана, не обратив никакого внимания на подругино сокровище.

– Почему жаль? – удивилась новенькая. – А ты разве успела истратить свое право? Сегодня же еще только первое! А на что потратила? И где, в конце концов твой самолет?

– Слишком много вопросов, – пробормотала Райлана и сделала попытку отступить, но уперлась в продрогший бок Инги. – Самолет. Дорого бы я дала, чтобы узнать, где мой самолет.

– По-те-ря-ла?! – изумилась алая летчица.

– Украли, – расстроено призналась Райлана.

– Как это возможно – украсть самолет?!

– Ага, это для нас самолет – громадина! А вон такие, – Райлана кивнула в сторону Инги, отчаянно пытающуюся согреться в первых солнечных лучах, спокойно засунут его в карман.

Алая летчица нахмурилась, решительным шагом проследовала к Инге и жестко вцепилась в средний палец левой руки:

– Немедленно отдавай самолет!

Инга не отвечала. Она замерзла до такой степени, что уже не реагировала ни на что сверхъестественное.

– Да это не она, – махнула рукой Райлана. – Это Лопухан.

Новенькая посмотрела на Ингу, потом на Райлану, потом снова на Ингу, а затем уставилась на балкон второго этажа.

Там и стоял Лопухан, обхвативший лицо руками. Увидев, что его заметили, он смущенно отпустил руки, открыв безобразно оттопыренные, огромные уши.

На всякий случай Инга немедленно поставила самолет на ладонь и прикрыла его сложенными шалашиком пальцами.

– Не бойся! – прошептала Райлана подруге, ойкнувшей от такой стремительности. – Она не ворует самолеты.

Лопухан исчез. Инга тут же поставила самолет на место, чтобы странная летчица, покрытая алой шерстью, не беспокоилась. Но радость оказалась преждевременной: хлопнула дверь и лопоухий мальчишка выбежал во двор. На сей раз Инга просто осторожно прикрыла самолет сумочкой.

– Чего тебе? – неласково буркнула Инга. Тот, по чьей вине она потеряла дом, не вызывал симпатии и в нормальном обличии. А огромные уши делали его уродцем, от которого хотелось смотаться как можно скорее. Впрочем, для Инги и целого мира не хватило бы, чтобы спрятаться. Оставалось сидеть на лавочке и смотреть на чудище, уныло плетущееся к ней.

Сеня молча добрался до скамейки и выразительно подергал уши. Алая летчица презрительно хмыкнула. Это смешок донельзя расстроил Лопухана. Он со свистом втянул воздух носом и разревелся.

– По-моему тут становится слишком сыро, – сказала алая летчица. – Райлана, залезай в самолет, и возвращаемся в эскадрилью.

– Нет, – испугалась Райлана. – Меня вышвырнут из школы, если узнают про потерянный самолет.

– Не вижу смысла оставаться здесь дальше, – пожала плечами ее подруга. Кто теперь может вернуть твою машину?

– Он, – острый палец Райланы ткнул в сторону Лопухана.

– Да ну, – удивилась алая и пристально оглядела длинноухого.

– Я не могу, – залопотал Лопухан. – Я его уже поменял. Я не люблю держать у себя вещи, про которые надо плохо помнить.

– Что-то я его не пойму, – оттопырила губу алая.

– Чего ж тут не понять, – Инга с ненавистью посмотрела на растрепанного мальчишку. – Он говорит, что все ворованные вещи он немедленно меняет на что-то другое. Тогда он может считать себя честным и добрым.

– Отдайте мне мои уши! – заныл Лопухан. – Мама сказала, чтобы я убирался с глаз долой, пока снова не стану нормальным.

– Ага! – обрадовалась Инга. – Тебе сейчас тоже некуда идти?

– Некуда, – уныло кивнул Лопухан.

– У тебя есть только один выход, – хмуро сказала алая летчица. – Если вернешь нам самолет, мы позаботимся о том, чтобы твои уши вновь приняли нормальный размер.

Инга хотела сказать, что вряд ли это возможно, потому что волшебники учебной эскадрильи не умеют отменять собственные желания, но вовремя удержала язык за зубами. Пусть она не вернется домой, пусть этот противный Лопухан останется жить на улице, зато Райлана прилетит в эскадрилью на собственном самолете.

– Я не знаю, кому его отдал, – ныл Лопухан. – Он не с нашего двора.

– Найдем, – беспечно махнула лапкой алая летчица. – Ты только скажи, как он выглядит. На самолете я облечу весь город.

– Я не помню, – голос Лопухана пропитался сыростью. Казалось, слезы ручьями брызнут из испуганных глаз. – Нормальный пацан, как все

– Го-оспо-оди, – протянула подруга Райланы. – Ну во что он был одет?

– Ну... джинсы голубые, – нерешительно высказался Лопухан. – Ну... футболка черная.

– А волосы у него какие? – продолжила допрос алая.

– Вроде черные, – сказал Лопухан, потом подумал и добавил. – Не, вроде, не черные.

– О-о-о! Несчастье ты наше! – летчица схватилась руками за голову. – Ну а глаза?

– Во! – просиял Лопухан. – Точняк! Я таких глаз больше ни у одного пацана не встречал. Знаете, будто он для смеха вставил себе в зенки бутылочные осколки. Темные такие, как от шампани...

– Ага, – невесело сказала алая. – Дело плохо. Этого неизвестного искать нам не придется.

– Неужели это ОН? – ахнула Райлана и зажала руками рот.

– Вне всякого сомнения, – кивнула ее подруга. – Такие глаза существуют в единственном экземпляре.

– Стеклянноглазый, – прошептала Райлана, а Инге показалось, что слово вместе с маленькой летчицей прошептали все деревья и дома, все скамейки и заборчики, все облака бегущие по небу. Весь мир.

– Ну что, Райлана, – алая мягко положила лапу на плечо подруге. – Летчицей быть тебе не судьба. Я не знаю никого, кто мог бы выцепить вещичку, которую стеклянноглазый выменял в свое пользование.

– А ухи мои? Ухи?! – взмолился Лопухан.

– Утихни, – рыкнула на него алая и тот испуганно смолк.

Райлана сгорбилась и медленно побрела к самолету.

– Постойте, – сказала Инга. – Вы не можете просто взять и улететь. А как же мы? Неужели нам жить на улице?

– Ты мне нравишься, – внезапно сказала алая. – Обещаю, тебе не придется жить на улице. Но для начала мы должны побывать в эскадрилье. У Райланы серьезные проблемы. Серьезней, чем ты можешь себе представить. А после я обязательно вернусь с летчицей, еще не успевшей использовать свое месячное право на желание. Тогда ты спокойно отправишься домой.

Но Инга не верила. Последняя надежда вот-вот растворится в прохладном воздухе летнего утра. И тогда всю жизнь одинокая девочка станет скитаться по дворам. Она кинула косой взгляд на Лопухана. Не дай бог, это чудище потащится за Ингой. Обернувшись к самолету, Инга убедилась, что обе летчицы уже сидели в кабине, а прозрачный колпак, дрогнув, медленно стал закрываться.

– Не улетайте, – крикнула Инга. – Если я пообещаю вернуть самолет, то вы останетесь?

Прозрачный колпак замер на полпути.

– Ты хочешь САМА поговорить со стеклянноглазым? – алая летчица недоверчиво улыбнулась.

В эту минуту Инга поняла, что никто не придет и не решит ее проблемы. В эту минуту Инга была готова к любым подвигам. И еще оставалась Райлана, чья мечта могла оборваться в этот летний солнечный день.

– Я поговорю с ним, – сказала она.

– Ты знаешь слова, которые надо сказать?

– А кто знает? Если ты, то скажи мне!

Алая летчица смутилась.

– Откуда мне знать? – сердито произнесла она. – Летчицы, говорившие со стеклянноглазым, бесследно исчезают. Слова знают лишь оракулы из числа подземных летчиков, побывавших в Лабиринте Вечной Ночи.

– Где найти оракулов?

Пальчик летчицы показал на основание скамейки.

– Под землей, – глухо пояснила алая.

– Отлично! – быстро сказала Инга, чтобы не передумать. – Как мне пробраться под землю?

– Известен лишь один путь, – с нажимом произнесла алая. – Люк, в который уводят скобы сиреневого света.

– Что за люк такой? – удивилась Инга.

Пушистая голова завертелась по сторонам.

– Вон посмотри, – палец указал направо.

Возле газона красовался темная крышка с выдавленными квадратиками и круглой дыркой по самому центру.

– Он уводит вниз. Это и дураку понятно, – продолжила объяснение алая и внушительно посмотрела на Лопухана. – Так? – тот суматошно закивал. – Если же в его стенах ступеньки-скобы, озаренные сиреневым светом, значит он не просто уводит вниз, а добирается до маршрутов, по которым летают подземные летчики. Ты готова рискнуть и попробовать отыскать подземных летчиков? Кроме них нам никто не укажет путь к оракулам.

Инга сглотнула накопившуюся во рту слюну и кивнула.

– Похвально, – летчица, похоже, удивилась. – Эй, девочка, – и она жестом попросила Ингу нагнуться.

Вместе с Ингой к летчице потянулся и Лопухан.

– Ниче себе! – возмутилась алая. – А тебя кто просил нагибаться?

– Я тоже хочу знать, о чем вы шепчетесь, – привычно заныл он.

– Мы тут о своем, о женском. Иди пока, погуляй, – сказала, как отрезала летчица.

Лопухан обиженно отошел.

– А ты храбрая, – взволнованно прошептала летчица. – Давай знакомиться.

– Но сейчас же нет Луны! – удивилась Инга.

– С хорошим человеком приятно знакомиться в любое время. Можешь звать меня – Зумки! – и алая протянула навстречу Инге свою растопыренную пятерню.

– А меня – Инга! – девочка осторожно коснулась пушистой руки мизинцем. Шерсть оказалась мягкой-мягкой.

– Ну, – Зумки по-хозяйски сунула руки в широченные карманы комбеза, голос ее набрал прежнюю мощь. – Сразу и приступим, – она посмотрела в сторону люка. – А крышечка-то тяжеленная. Сможешь ее поднять в одиночку?

– Попробуем, – качнула головой Инга и вскочила с лавочки, намереваясь двинуться к люку.

Но не успела.

– Не надо туда лезть, – подал голос Лопухан, смущенно скребущий голову. Я знаю, где сиреневые ступеньки. Есть тут один подвал...

Глава девятая

Начало подземного путешествия

Под крышкой люка, действительно, оказались ступеньки – железные скобы. От них исходило мерцающее, темно-синее сияние, как от лампы, которой греют нос при всяких простудах.

– То, что надо! – обрадовалась Райлана.

Зумки критически посмотрела вниз, словно выискивала возможность отвертеться от опасного приключения.

– Здесь мы не пройдем, – наконец, выдала она. – Не наш размерчик.

Лицо Райланы погрустнело.

– Выгонят, – вздохнула она. – Теперь точно выгонят.

– Может быть, я одна? – робко предложила Инга. Ей донельзя не хотелось лезть в холодную темнотищу, но видеть Райлану в расстроенной просто не было сил.

– Тебе бесполезно, – хмыкнула Зумки. – Даже, если ты отыщешь хотя бы одного подземного летчика, он просто не станет с тобой разговаривать.

– Зумки права, – всхлипнула Райлана. – Ты большая. Большие уже не видят летчиков.

– Но тебя то я вижу! – рассердилась Инга. – И Зумки вижу. Почему же я не увижу остальных летчиков?

– И правда! – лицо Райланы озарилось новой надеждой. – Может быть попробовать?

– Бесполезно, – отрезала Зумки, продолжая вглядываться в темную дыру. Все равно у нее нет самолета.

Разговор зашел в тупик. Девочки поочередно вздыхали. Лопухан застыл скульптурой пионера-тимуровца.

Первой надоело даром терять время Зумки. Ловким движением она отцепила косметичку и опрокинула ее над пожелтевшим газетным листом. Щелкнул замок, и черные буковки мигом оказались засыпанными разноцветными богатствами. Чего там только не было. И тоненькие ракушки румян самого высшего качества, и крохотный бутылек, наполненный лаком для ногтей с перламутровыми блестками, и стеклянная груша одеколона с резиновым шаром пульверизатора, и золотистая трубочка помады, и темно-синяя полупрозрачная расческа, и ультрасовременная плойка, и набор духов и дезодорантов, и зеркальце, мгновенно стрельнувшее солнечным зайчиком на стену соседнего дома. Главным сокровищем оказался блестящий трехэтажный сундучок с тенями всевозможного цвета. У Инги аж шея вытянулась навстречу выпадающим одна за другой вещичкам. А косметичка еще не опустела даже наполовину.

Вот только Райлану это великолепие нисколечки не взволновало

– Зумки! – уперла она в бока сжатые кулаками руки. – Но ведь самолет есть у тебя!

– У меня нет разрешения на пересечение границ владений подземных летчиков, – бесстрастно отпарировала пушистая красавица, не отрываясь от ювелирной работы по выщипыванию из бровей лишних волосков.

– Значит, мне теперь пропадать? – надежда рассыпалась потухшими угольками, серым порошком пепла, черными крупинками золы.

– Зумки, – попросила Инга, – давай слетаем, а? Ведь Райлана потеряла самолет из-за меня.

Обладательница алой шерстки не вдохновилась.

– А кто ее просил впрягаться? – нахмурилась она и уронила тончайшую губку в плоскую коробочку, откуда немедленно взвилось туманное облако пудры. Самовольный вылет на территорию подземных летчиков – это не шутка. За такое из нашей эскадрильи в шею гонят.

– Но ведь ты "ведущая", – нашлась Инга.

– И что? – насторожилась пушистая летчица, с помощью малюсенькой щеточки увеличивая объем ресниц раза в три.

– Мне говорили, что ни один "ведущий" не опустится на аэродром, если "ведомый" не может произвести посадку.

– Болтают, – отмахнулась Зумки и раскрыла сундучок. Ее взгляд, плавно перетекающий из одного отделения в другое, выражал все сложности проблемы выбора.

– А почему ты бросилась на поиски Райланы? Не потому ли, что именно она твоя ведомая. Ведь так?

– Хорошо, – неожиданно согласилась Зумки. – Но только, если ты полетишь вместе с нами.

– Но как я залезу в твой самолет? – удивилась Инга.

– Проще простого, – пожала плечами Зумки. – Я делаю падение вниз, Райлана прыгает за мной, ты за ней... Ап, и вы в самолете. У меня ведь там есть второе местечко. Полными вас не назовешь, почему бы не взять. Может, и тебя захватить? – обернулась алая летчица к Лопухану.

Тот суматошно замахал руками. Голова завращалась туда-сюда в бешеном темпе, словно Зумки предложила ему нанести визит к зубному врачу.

– Если не полетишь с нами, твои уши навсегда останутся большими. Ты согласен? – пальчик Зумки покинул отверстие пузырька с духами и легонько коснулся ушных раковин, а потом сбоку погладил шею.

Лопухан не ответил. Только вжался в угол еще сильнее.

– Тогда нас трое, – подвела итог хозяйка самолета, опрыскивая дезодорантом кабину. – Кто будет прыгать первым: ты или Райлана?

Инга боязливо заглянула в люк. Ступеньки сияли неоновыми скобами. Внизу что-то неприятно журчало. Из глубин поднимался душный пар, будто там прятался готовый вскипеть вулканчик.

– Как я окажусь в самолете? – прошептала Инга.

– Никто не знает, – с нажимом ответила Зумки. – Никто тебе не объяснит. Это одна из вещей, которая работает, если ты в нее веришь. Полностью и беспрекословно.

– Я не верю, – прошептала Инга еще тише.

– Тогда вылет отменяется, – Зумки хлопнула по приборной панели. – Райлана, залезай, и возвращаемся на аэродром. По дороге набросай прошение об отчислении из летной школы. Лучше это сделать так, чтобы не потерять лица. Возможно, тебе будет позволено опылять поля химикатами. Работенка еще та, но летчицей называть ты себя можешь, ни капельки не привирая.

– Я хочу к звездам, – вздохнула Райлана.

– Становись птицей, – пожала плечами Зумки, оконтурив брови темной тушью, – не жди, что я стану тебя утешать. Мне и так влетит за внеплановый полет, поэтому приведу-ка я себя в порядок.

По щечкам Райланы протянулись две мокрые почти неприметные полоски. Зумки не смотрела на них, она любовалась своим отражением, уяснив, что стать еще привлекательнее не получится. По крайней мере, на сегодня. Зато на Райлану смотрела Инга.

– Зумки, – дрожащим голоском попросила она. – Не надо прошение об отставке, я согласна.

– Тогда за тобой прыжок. Ты первая? Или после Райланы? Эй, Райланка, девочка и так беспрестанно совершает подвиги из-за твоего пропавшего самолета. Ты можешь хотя бы прыгнуть первой?

Райлана шмыгнула носом и кивнула.

– Отлично, – косметичка щелкнула замком и исчезла в щели между креслом и корпусом самолета. – Начинаем, – пальчики Зумки потянулись к стеклянному куполу кабины.

– Подожди, – взмолилась Инга. – Этот прыжок... Ты уверена, что не будет никакой ошибки.

– Ошибаются только глупые детишки, – процедила Зумки. – Начитаются сказок и норовят сигануть в любой колодец. И не посмотрят, светятся его ступеньки или нет. Впрочем иногда злые светляки разыгрываю коварную шутку. Облепят ступеньки и ждут, кто купится на их трюк.

– А здесь не светляки? – жалобно спросила Инга, надеясь, что придет кто-то и заберет Ингу из этой непонятной компании.

– Ни в коем разе, – ребро алошерстной ладошки со звоном стукнуло о панель. – То сияние неверное. То погаснет, то вновь замерцает. И ступеньки становятся пузырящимися, бугорчатыми от массы светляков, вцепившихся в металл и друг в друга. Здесь же я не чую ни одного светляка. Им повезло! Светляки на моей родине считаются изысканным деликатесом.

Инга еще раз глянула в глубину. Она боялась. Однажды, когда она стояла в бассейне и глядела на колышущуюся воду с трехметровой вышки, она испытывала такой же всепоглощающий страх. Однако, в бассейне было светло, и сквозь толщу воды проглядывало дно, выложенное разноцветными плиточками. Здесь же взору девочки представала только темнота. Далеко внизу свет ступенек уже не различался, и от этого Ингу продирал неземной холод.

– Эй, Лопухан, – обратилась Зумки к безмолвному дополнению девичьей компании. – Тебе предоставляется последний шанс.

Лопухан замотал головой еще отчаяннее и вжался в угол. Казалось даже, что стена подвала прогнулась под его напором.

– А ты – не летчик, – скривила губы Зумки. – Ингочка, не тяни время. Иначе ты просто не догонишь мой самолет, и твой подвиг так и не свершится.

Стеклянный купол с легким щелчком лег на свое место. Самолет задрожал. Завертелся винт и превратился в блестящий почти невидимый диск. Заметались по бетонным шероховатостям обрывки полуистлевших газет. Крутанулись шасси и понесли самолет к черному провалу. Инга раскрыла рот, но сказать ничего не успела. Самолет опрокинулся за кромку. Вслед за ним, обхватив голову руками, в дыру шагнула Райлана.

Инге очень хотелось взглянуть на вжавшегося в угол Лопухана. Она не верила в то, что окажется в кабине сразу после прыжка. Но она не хотела верить тому, что так не бывает. И еще она верила, что если она хоть разочек взглянет на Лопухана, то останется с ним. И тогда оставалось только попрощаться с улетевшей сказкой. Отступить так просто. Инга непременно отступила бы, если бы ей было куда возвращаться.

Но сейчас ее ждали только внизу, в маленьком самолете, который уносился в темноту все дальше. И чтобы не тянуть время, Инга подскочила к краю и, поджав ноги к животу, прыгнула вниз.

Ничего не произошло.

Оглушительное падение с ветром, взметнувшим волосы вверх. Вверх уносились и синие полоски – ступеньки, словно указатели пройденного пути. Не было самолета. Не было ни Зумки, ни второго места, ни Райланы. Только темная пустота и призрачные спирали света, какой бывает, если долго глядеть на лампу, а потом закрыть глаза. Беда в том, что глаза у Инги широко раскрылись от ужаса. Скоро ее встретит грязная вода с илистым дном, где копошатся страшные чудища из ночных кошмаров. Падение становилось все более стремительным. Ветер уже бешено свистел и старался вырвать волосы с корнями. Внутри Инги прокатились судороги. Казалось, что живот приклеился к спине, а сердце остановилось. Не в силах чувствовать полнейшую беспомощность и невозможность хоть что-нибудь изменить, Инга прикрыла глаза и постаралась представить американские горки в парке отдыха.

И сразу она врезалась во что-то мягкое.

В нос бросился тягучий аромат Зумкиного дезодоранта.

– Ногу убери, – прошипел сдавленный голосок Райланы. – Да не эту. И перестань щипаться. Да, место второго пилота не предназначено для совместного использования.

– Ваше счастье, что Лопухан отказался, – зазвенел смешок Зумки. Посмотреть бы, как вы копошитесь там втроем.

От удивления Инга открыла глаза. Наполовину она сидела на Райлане, безуспешно пытавшейся освободиться, наполовину застряла в щели между креслом и фюзеляжем. На ногу безжалостно давил холодный металл чего-то массивного и неприветливого. Над головой непоколебимо реял стеклянный колпак, по которому ходили вывернутые отражения зеленых экранов панели управления.

Падение резко оборвалось и перешло в плавное скольжение. Двигатель на секунду смолк, но потом счастливо взревел снова.

– Не лихачь, Зумки, – попросила Райлана, кое-как высунувшая голову из-за спины Инги.

– Кто бы говорил, – прорычала в ответ алая летчица и крепче сжала штурвал.

Мигнули и загорелись на кончиках крыльев габаритные огни – красный и зеленый.

По курсу подземного маршрута начался отсчет первых пройденных километров.

Глава десятая

Аэродром Призрачной Радуги

Сначала Инга молча глядела сквозь стекло. Ее поразило, что местность вокруг оказалась обитаемой. В переплетениях скал то и дело проглядывали разноцветные огни. Приблизившись, они оборачивались то тусклой лампой, освещавшей вход в приземистый склад, то кровавой каплей, горящей на шпиле странного небоскреба с потухшими, кое-где разбитыми окнами, то скоплением домишек в расселине, то острой иглой прожектора, освещавшего с крыши старинной колоннады уходящие во мрак серебряные нити железнодорожных путей.

– Там живут гномики?! – возликовала Инга. Зумки хмыкнула, а Райлана проронила разочарованное: "Если бы..."

– А кто? – не унималась Инга.

– Откуда ты знаешь про гномов? – спросила Зумки, не оборачиваясь.

– Сказки про них читала, – ответила Инга. Она уже начинала чувствовать себя своей в компании летчиц учебной эскадрильи.

– А кто еще живет под землей в ваших сказках?

– Кто еще, – Инга призадумалась. Находясь в почти что сказочном самолете, не так-то просто вспоминать тех, кто мог жить под землей. Даже описанных в самых интересных сказках.

– Ну, Ингочка, не молчи, – заворочалась Райлана. – Мне тоже интересно.

– Кроме гномов... – протянула Инга, если бы мозги и в самом деле могли скрипеть, то Зумки с Райланой уже давно бы позатыкали уши. – По-моему, я читала про подземных эльфов. И еще, вроде бы, про целое королевство. Там один мальчик спас черную курицу, оказавшуюся подземным жителем. Они на картинках были такие смешные. Камзолы с отворотами, кружевные банты, где бы вы думали? На шеях! А женщины ходили в вот такенных бальных платьях.

Показать руками не удалось, потому что рука слева уткнулась в заверещавшую от негодования Райлану, а правая больно стукнулась об обшивку фюзеляжа.

– Продолжай, Ингочка, продолжай, – кивнула Зумки, напряженно смотря вперед. Где-то далеко впереди маячило нечто, похожее на скопление светлячков. Язык у Инги примерз к небу из-за жуткой догадки: не коварные ли светляки вынюхали присутствие летчиц и решили разделаться с теми, кто не клюнул на их приманку. Однако, ни Зумки, ни Райлана ничуть не испугались призрачных огоньков. Или просто не показывали виду.

– Да я и не помню всего, – призналась Инга. – Только уж точно уверена, что в той сказке самолеты не летали.

– А когда она писалась, та сказка? – вкрадчиво поинтересовалась Зумки.

– Вот бы знать, – Инга никогда не забивала голову бесполезными вещами.

– Мне кажется, что давным-давно, – проворчала Райлана. Она извивалась ужом и старалась завоевать себе еще хотя бы капельку пространства.

– Именно, – сказала Зумки, чуть разворачивая самолет. – Тогда о полетах и не мечтали. Неудивительно, что в той сказке ни слова о самолетах. Но подземное королевство до сих пор живет в темных глубинах. Теперь их владения разрослись настолько, что требуется немалое количество летчиков для перевозок людей и грузов. Треть выпускников нашей школы отправится работать под землю. Разве Райлана тебе об этом еще не говорила?

Теперь скопление огней оказалось прямо по курсу.

Инге до ужаса не хотелось выглядеть ничего не смыслящей дурочкой, но оставаться в неизвестности она больше не могла.

– Зумки! Что там за огни?

– Аэродром, – бесстрастно ответила Зумки. – Надо поговорить с теми, кто разбирается в здешних порядках. Бесполезно искать оракула вслепую. Нам нужен тот, кто укажет верный маршрут. Лучше диспетчера здесь никого не сыскать.

Огоньки вырастали на глазах. Внезапно они взметнулись ввысь и замерцали таинственной разноцветной дугой. Выше всех светила мутно-ртутная, едва различимая во тьме полоса. За ней сверкала во всей красе изогнутая лента расплавленного серебра. Чуть ниже примостилась извилина, блестящая золотом, как фольга от шоколадки. Замыкало подземную радугу бронзовое сияние. И лишь присмотревшись, Инга поняла, что границей радуге служила еще одна полоса, сотканная из фиолетовых блесток.

– Это радуга, да? – закричала Инга на всю кабину. Аж самолет дрогнул. Райлана начала пальчиками протирать едва не оглохшие уши.

– Радуга, – согласилась Зумки. – Это место так и называется – аэродром Призрачной Радуги.

– А почему призрачной?

– Сама поймешь, – голос Зумки стал напряженным. – А сейчас посиди тише. Я думаю, что потерю двух самолетов ивовая эскадрилья не переживет.

Почему призрачная, Инга догадалась весьма скоро. Как только самолет приблизился к таинственным полосам, те тут же рассыпались обычными огнями. Если, конечно, считать огни под землей обычным делом.

– Радуга, Радуга, – непрестанно повторяла Зумки. – Борт 936, ивовая учебная эскадрилья, просит посадки. Прием.

– Борт 936, – отозвался динамик металлическим дребезжанием. – Полоса 6-Б. После посадки жду объяснений насчет внепланового вылета. Конец связи.

В динамике засвистело, словно на подземном стадионе подземный судья назначил несправедливый пенальти в подземные ворота, и тысячи подземных гномов в едином порыве выражали свое неодобрение. Зумки щелкнула тумблером, и в кабине наступила благодатная тишина.

– Час от часу не легче, – проворчала она. – Ну, девочки, что будем врать насчет оракула.

– Ой, не знаю! – воскликнула притихшая было Райлана.

– Ты не поверишь, но я тоже, – мрачно добавила Зумки. Одна рука лежала на штурвале, зато вторая уже расстегнула спрятанную косметичку и вытянула оттуда трубочку помады. Перед диспетчером Зумки собиралась предстать во всей красе. И во всей вселенной не было дела важнее.

– А можно я поговорю с диспетчером? – робко предложила Инга и тут же смутилась.

– Валяй, – разрешила Зумки. – Можешь нести все, что придет в голову. Если дело зайдет в тупик, я тебя прикрою. Ты даже не представляешь, что можно выдумать, когда оправдываешься по поводу отсутствия на лекциях.

Самолет тряхнуло. Шасси коснулись земли. Радостно дрожа, машина алой летчицы неслась по полосе. Огни парами вспыхивали по бокам и оставались позади. Справа бледным серебристым сиянием разрывала мрак коробка аэропорта.

– Вылезай, – сердито пихнула Ингу в спину Райлана. – Всю ногу отсидела. Чтоб я еще кого пустила после себя прыгать.

Купол кабины плавно поднялся и откинулся назад. Зумки выпрыгнула первой. За ней Инга. Потом уже спустилась Райлана, бессвязно ворча и беспрерывно растирая ноги. После прогретой кабины прохлада подземелья показалась заполярным морозом. Обхватив руками плечи, Инга осматривала самолеты, вышки, локаторы аэродрома Призрачной Радуги. Из залитого серебристым светом окна грибообразной башни девочкам махал рукой темный силуэт.

– Главный диспетчер, – поежилась Зумки, вспрыгивая на движущуюся дорожку. – Сейчас нам такой разнос устроят. Ингочка, ты уж не подведи, а?

Дорожка привезла девочек к блестящей никелем двери лифтовой шахты. Кабина, обитая красным бархатом, легко вознесла трех путешественниц на верхний этаж. Первое, что увидела Инга, были глаза, затянутые пасмурной пеленой.

Диспетчер усталым взглядом смотрел на тройку маленьких девочек.

– Курсант летной школы Зумки! Ивовая учебная эскадрилья! – бодро отрапортовала Зумки.

– Курсант летной школы Райлана! Ивовая учебная эскадрилья! – не осталась в стороне Райлана.

Инга промолчала. В летчицы ее никто не принимал, а положено ли находиться в подземном аэропорту обычной школьнице, она не знала.

– А это кто? – глаза диспетчера отливали сталью. Вокруг глаз расположились суровые морщины. Инга чувствовала себя крайне неуютно.

– Она с нами, – хором ответили летчицы.

– Так-так, – пальцы диспетчера забарабанили по отполированной столешнице, в которой отражались сигнальные огни. Зумки и Райлана разом перевели взгляд за окно и уставились на медленно вращающиеся тарелки локаторов. Инга почувствовала правым боком толчок от Зумки. Тут же в левый вонзился локоток Райланы. Пора начинать.

– Это из-за меня, – сказала Инга жалобным голоском и уставилась под стол, где виднелись носки начищенных до блеска ботинок диспетчера. – Дело в том, что каждое первое сентября в ознаменование начала учебного года у нас в школе... не только у нас, конечно... в общем, во всех школах... ну и в нашей тоже...

– Так что происходит первого сентября в вашей школе? – нетерпеливо прервал ее диспетчер.

– Урок мира! – выпалила Инга и замолкла, будто бы прозвучавшие два слова все объясняли.

Зумки и Райлана так не считали, поэтому бока Инги вновь ощутили дружеское подбадривание.

– Раньше мы приглашали ветеранов, – сказала Инга, пресекая очередной вопрос диспетчера. – Но в прошлом учебном году учительница нам дала задание подумать, кого еще из интересных людей мы можем пригласить на урок мира. И когда я услышала от девочек про подземный лабиринт, то решила, что лично я обязательно приглашу оракула. Вот!

На этот раз тычки в бока отражали безоговорочное восхищение девочек речью Инги. Только на диспетчера она произвела весьма странное впечатление.

– О-о-о! – простонал он. – В то время, когда пять рейсов выходят из графика, когда на седьмой полосе чуть не столкнулись три большегруза, когда два самых опытных летчика покинули наши ряды, подавшись в отщепенцы... Почему именно в мою смену?!!!

Инга боязливо вжала голову в плечи. Райлана и Зумки дружно сделали шаг назад. Инга осталась на месте. Только смотрела она сейчас не на диспетчера, а на большие круги, расчерченные паутиной зеленой сетки. От центра до границы круга пролегла вращающаяся полоса. Иногда на ней вспыхивали яркие точки.

– Это не ко мне, – голос диспетчера тоже стал усталым. – Ничем не могу помочь вам, девочки. Ничем. Дело в том, что существование оракулов считается недоказанным. Нет никаких научно обоснованных сведений как о том, что происходит в Лабиринте Вечной Ночи, так и о летчиках, сумевших оттуда вернуться. В том числе, и в качестве оракулов.

– Но откуда тогда все про них знают!? – гневно воскликнула Райлана.

– Легенды, – вздохнул диспетчер. – Легенды, в которые приятно верить. И находятся ведь! И верят! Но только те, кто запускают дела, кто бросают обязанности, кто переступают через слово "Надо!" и рвутся в треклятый лабиринт. Все остальные нигде и никогда не видели оракулов. А те, кто отправляются в лабиринт, вряд ли что вам скажут. Они уже не здесь, они там, порвавшие с реалиями подземного мира и летящие по комнатам, пусть и призрачным, лабиринта, откуда нет выхода.