Текст книги "Последняя субтеррина"

Автор книги: Вячеслав Хватов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17. КЮЛЕМБОРГСКИЕ «СИРЕНЫ»

– Что будем делать? – Рууд пошевелил затекшей рукой.

– Я лично собираюсь хорошенько отоспаться, – Вим повернулся так, чтобы узлы веревки, стягивающей его руки за спиной, не впивались в бок.

– Как ты можешь спать, если нас могут вот-вот убить?

– Как, как? На правом боку, как доктор прописал. Если сразу не убили, значит, нужны мы им. Не бубни, Рууд, дай поспать.

– Зачем мы им нужны?

– Ну, например чтобы съесть.

– Спасибо успокоил.

Откуда-то из-за перегородок большого многоквартирного дома доносился приглушенный разговор. Сюда их везли, бросив на дно большой плоской лодки.

Да уж, подвел он Вима. У того на такие ситуации нюх. Не хотел ведь останавливаться. Да кто же мог знать, что призыв на помощь может оказаться ловушкой?

Рууд с трудом сел и привалился спиной к стене.

И главное, как ловко все устроили гады. Они с Вимом ничего сообразить не успели, как были накрыты сверху большой рыболовной сетью. И тут уж трепыхайся, не трепыхайся – бесполезно. И вот лежат теперь скрученные по рукам и ногам.

Со стороны лишенного двери проема послышалось шарканье ног о покрытый цементной крошкой пол шестнадцатиэтажки.

– О! Целая делегация, – Ван Хогдалем тоже сел. – Не иначе прощения идут просить.

– Сейчас договоришься, наемник, – оскалилась освещенная факелом небритая физиономия шествующего во главе процессии.

– Я смотрю, вы про меня что-то знаете?

– Кто же не знает знаменитого Вима-без-промаха!

– Тогда ты наверное знаешь, что будет с теми, кто посягнет на жизнь и здоровье кого-либо из нашего клана?

– Слышь, Квадрат, он нас еще пугает? – небритый обернулся к стоящему за ним громиле, и вправду похожему на квадратный шкаф.

– Понял, – Квадрат подошел к Ван Хогдалему, приподнял его над полом, взяв за грудки и швырнул об стену.

– Ух, – выдохнул Вим и сполз вниз.

– Продолжаем разговор, – небритый сел на грубо сколоченную табуретку, услужливо подставленную мелким мужичонкой в костюме, похожем на водолазный.

– Не в таком духе, – Вим снова сел, вытянув ноги. – Таким образом, я не согласен. Будешь бить – говорить не буду.

– Будешь хорошо себя вести – бить не буду, – успокоил небритый.

В комнату вошло еще несколько человек, одетых кто во что горазд. Внешность у них тоже была, что надо. Кунсткамера, ни дать, ни взять. Кого здесь только не было: трехглазые, шестипалые, безухие и краснокожие. Наконец Вим рассмотрел и главаря. Оказывается то, что он принял за недельную щетину, было какой-то шершавой коркой, переходящей на шее в натуральную чешую.

– Вот ты о нас, наверное, ничего не знаешь? – продолжал человек-рыба.

– От чего же, знаю. Вы те самые сирены, что завлекали неосторожных путников в свои ловушки еще тысячи лет тому назад, – Ван Хогдалем ухмыльнулся.

– Щас довыеживаешься, – в его сторону подался парень из лба и щек которого торчали наросты, похожие на шипы, – сиренами нас еще никто не называл.

– Выеживаешься как раз ты, – Вим опять ухмыльнулся.

– Ну все, сейчас я его по стенке размажу, – человек-еж снял с плеча автомат.

Главарь сделал едва уловимый жест, и человек-шкаф встал между человеком-ежом и пленниками.

– К делу господа. Мы, уважаемый Вим-без-промаха, собственно против вас ничего не имеем. Более того, мы имеем желание нанять вас для одного очень для нас важного дела.

– Оригинальные у вас методы вербовки…

– У нас не было другого выбора. Нам известно, что вы отошли от дел и…

– Для начала, мне все-таки хотелось бы знать, с кем мы имеем дело.

Вима поразил внезапный переход главаря на Вы. Что-то тут не так.

– Я – Капитан Стоомшорт, а это моя команда. В этих окрестностях нас называют Речниками.

– М-да. Никогда ничего не слышал о Речниках, – Вим посмотрел на разношерстную компанию уродов.

– Не важно. Наши условия такие: вы доставляете нам некий груз из некоего места, а мы платим вам пятьсот байеров и отпускаем восвояси. Ого, щедро. Ван Хогдалем наморщил лоб.

– По рукам?

– По каким рукам, если они связаны?

Стоомшорт кивнул, и мужичонка в водолазном костюме, подскочив к Виму, одним ловким движением рассек веревки. Причем сделал он это без помощи ножа.

Во, ногти отрастил.

– И его, – Ван Хогдалем принялся растирать запястья.

– Подождет.

Семь пар и еще три глаза уставились на Ван Хогдалема в ожидании ответа.

– А если я откажусь?

– Тогда вот этого твоего щенка мы разрежем на тысячу маленьких кусков, зажарим и съедим. Квадрат, ты любишь рагу из свежего мясца?

– Ага.

– Не знаю, какое мясцо у вас, но мозги точно протухли, – Ван Хогдалем вздохнул и, не давая речной братве опомниться, выпалил. – Теперь мои условия: вы четко отвечаете мне на вопросы за чем и куда мы идем, напарник идет со мной, ибо один я не работаю, вы возвращаете нам всю амуницию и оружие, и наконец последнее, возвращаете нас туда, откуда увезли.

– Ни фига себе, – только и смог выговорить «водолаз», потрясенный такой наглостью Вима.

– А что, я согласен, – лицо Стоомшорта растянулось в улыбке, – со всем, кроме оружия. Нож и по одному патрону на рыло – это все, на что я могу пойти. Насчет места ходки и предмета заказа узнаете со временем. Обещаю. Дело в том, что даже не все присутствующие здесь посвящены в суть дела, а о деталях и вовсе знаем только я и мои братья, – главарь посмотрел на Квадрата и «водолаза».

Ну и семейка, подумал Вим, а вслух сказал. – Хорошо, но если почую что-то неладное – пеняйте на себя.

Целая флотилия лодок сопровождала их до самого Маасхоффена. Ван Хогдалема не могло не радовать то, что двигались они по направлению к Нейменгену. Могло быть все с точностью до наоборот. Доволен он был и тем, что ему вернули его винтовку. Другой такой он себе, пожалуй, больше не найдет. Правда, патрон всего один.

– На тебе один патрон, – сказал Квадрат, – чтобы было чем застрелиться.

– Сам-то ты квадратный, – Вим вставил обойму, – а юмор у тебя плоский.

После Маасхоффена вдоль реки потянулись сплошные заболоченные леса, хотя, судя по старой карте Рууда, должны быть каналы. Иногда на пути водному каравану все же попадались правильные геометрические формы берегов, но было это очень редко. Почему-то время и изнасилованная природа особенно постарались стереть следы деятельности человека именно здесь.

В том месте, где река повернула на юг, Стоомшорт распорядился причалить к берегу и устроил военный совет, после которого все лодки кроме одной повернули назад. Приглядывать за наемниками главарь оставил своего брата-Квадрата, человека-ежа, которого звали Эдгар, и еще двух молодчиков.

Слышь, парень, – Вим окликнул одного из них – сидящего на корме щуплого белобрысого паренька, – долго еще?

– Где-то день наверное, – ответил тот.

– Ого. Это мы так и до самого Нейменгена таким макаром дойдем.

– Да, туда и идем, – сказал парень и прикусил губу.

Эдгар чуть не испепелил чересчур разговорчивого речника своим полным ненависти взглядом.

– Да не кипятись ты, Эдик. Все равно мы рано или поздно догадались бы, – Ван Хогдалем хлопнул ершистого речника по плечу и тут же отдернул руку. Сквозь плотную ткань куртки его ладонь укололо несколько игольчатых наростов.

– Молчал бы лучше, тварь недоразвитая. Моя бы воля – я вас обоих Самсону скормил бы. И этого недоноска, – Эдгар посмотрел в сторону белобрысого, – тоже.

– А чего ж своего-то? – удивился Квадрат.

– Да какой он свой? – Эдгар сплюнул в воду, – это его мать была наша, под водой могла часа два плавать, а этот… у него и жабры уже затянулись. В общем совсем стал, как эти.

– Так Стеере… э-э… капитан Стоомшорт как раз и хочет, чтобы наши дети…

– Молчи, тупица, – Эдгар аж подпрыгнул.

Стемнело. Речники собравшись в кружок бросали жребий кому дежурить первому. Вим и Рууд жребий бросать не стали. Ван Хогдалем положил под голову рюкзак и, покрутившись какое-то время на куче сухой травы, поднялся и сел к костру. Не спалось.

Тот небольшой, более-менее сухой участок берега, что облюбовали для ночлега путники со всех сторон окружало болото в котором то и дело что-то ухало, булькало и вздыхало.

– Слушай, Лоис, а правда, что отсюда можно выбраться только по воде? – Эдгар посмотрел на здоровяка с неестественно маленькими ручками.

– Да, а что?

– А давайте оставим этих недоразвитых здесь, пусть выбираются, – Эдгар посмотрел на Лоиса, бывшего, по-видимому, в этой компании проводником..

– Капитану это не понравиться, – возразил Квадрат.

– Да ладно, братца мы с тобой уболтаем.

– Не, так не пойдет, – Лоис помотал головой, – у нас задание…

– А что задание? Неужели вы думаете, что эта замороженная сперма поможет нашим бабам родить таких же как они, – человек-еж кивнул в сторону берега, где устроились наемники.

Остальные Речники в ответ закивали головами.

– А даже если и поможет, зачем нашим детям быть похожими на этих недоношенных? Посмотрите, ведь они все на одно лицо! Штампованные. Мы же такие разные. Уникальные…

– А я, например, не хочу что бы у моего сына были такие же руки, – Лоис посмотрел на свои маленькие ладошки.

– И я уже запарился постоянно за все цепляться головой, – Квадрат почесал один из углов своей головы.

– А я вообще долго не могу находиться ни на суше, ни в воде, – белобрысый ихтиандр встал, снял куртку и свитер из собачьей шерсти и направился к реке, едва не налетев по дороге на притаившегося в темноте Ван Хогдалема.

– У меня две новости, – Вим оглянулся на Речников, притихших у своего костра, – хорошая и плохая.

– Говори.

– Нас доставят, считай до самого места – до Нейменгена, но расплачиваться, как я понял, с нами никто не собирается.

– А что они там насчет какой-то спермы орали?

– Кхм… в Нейменгене они хотят разыскать Центральный Клинический Госпиталь и взять оттуда своих детишек.

Рууд поджал губы.

Видать Вим совсем за несмысленыша его держит! Будто он не знает, откуда дети берутся! Интересно как они с напарником могут помочь Речникам в этом деле?

– Не хочешь, не говори. Еще напарник называется, – Рууд повернулся к Ван Хогдалему спиной.

– Эх, – Вим махнул рукой. Он и сам терялся в догадках, зачем они понадобились этим уродам, если те и сами в состоянии разыскать этот поганый банк спермы? Что-то тут не так. С другой стороны, если бы их с Рудом Речникам кто-нибудь заказал, то зачем устраивать весь этот спектакль с наймом? Непонятно.

– Эй вы, недоделанные. Спать. Как рассветет – выходим.

Солнце все еще стеснялось показать свое личико из-за обожженного войной леса, и окутавший реку туман неохотно покидал насиженное место.

Рууд пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь по ходу движения, и дернувшись от громкого всплеска по правому борту, едва не спихнул в воду винтовку Лоиса.

– Не боись, – засмеялся Квадрат, – Самсон сюда не заплывает. В Кюлемборге его территория, там он и живет.

– А почему этот Самсон на вас не нападает? – Ван Хогдалем незаметно отсоединивший магазин от спасенной от переохлаждения винтовки, потихоньку выдавливал один патрон за другим и прятал их в карман.

– А потому что этот вот юноша, – Эдгар кивнул в сторону белобрысого, – почти каждый день его такими как вы кормит.

Квадрат заржал так, что затряслась вся лодка.

Вим, решив, что хорошего понемножку, вставил магазин обратно в Лоисовскую винтовку и принялся изучать подсвеченные первыми лучами солнца облака.

Нейменген они увидели издалека. Вообще Ваал был не такой широкий, как Недер-Рейн, на котором (вернее теперь в котором) стоял Кюлемборг. Но именно перед Нейменгеном берега реки раздались вширь. Благодаря розе ветров здесь никогда не было ни радиоактивных осадков, ни черных дождей, в отличие от находящегося совсем недалеко его родного Арнема.

Рууд вздохнул.

Вон зелень изумрудных заливных лугов просто режет глаз. Должно быть долгожителей здесь живет больше чем где бы-то ни было.

– Что нравиться? – Вим поднял свою винтовку. – Я в первый раз тоже в восторге был. Райский уголок. Даже почти все здания сохранились. Посмотри, – он протянул мальчику свою FN.

Дома действительно стояли почти нетронутые ни войной, ни временем. Разноцветная черепица, ажурные башенки флигелей, ровные, не растрескавшиеся тротуары. Даже стекла кое-где есть.

– Видел, да? И ведь не заросло ничего ни травой, ни деревьями, а люди там не живут.

– Почему?

– Я не знаю. И никто не знает. Меня сюда в первый раз занесло спустя двадцать лет после войны. Здесь уже никто не жил. И теперь в Нейменгене не то, чтобы жить – на пару дней никто не задерживается.

– М-да.

– Я, если честно, поэтому и решился на путешествие сюда, что рассчитывал найти документы отправленные Хедвигом Де Хоопом Мейно Гусберту. Если дома стоят – значит, и внутри что-то осталось.

Высаживаться на городской пристани не стали. Причалили в доках какой-то мебельной фабрики. Здесь Рууд впервые в жизни увидел столько обработанного дерева сразу. Нескончаемые штабеля из досок, бревен и фанерных листов. Чуть дальше под навесом стояла готовая мебель. Странно, что это все уцелело. В любом другом городе такое богатство не пролежало бы нетронутым и пару недель, после того, как Прежних перестали греть их «умные дома». Еще более странным было то, что ничего это не сгнило и не рассыпалось в труху.

Когда два наемника и трое речников вышли на чистенькую, будто сегодня утром подметенную улицу, с белоснежной разметкой на асфальте, идти дальше мгновенно расхотелось. Рууд посмотрел на Эдгара, прятавшегося за квадратную спину своего брата. Глаза его бегали, руки тряслись, а винтовка, которой он всю дорогу размахивал перед носом у них с Вимом, волочилась по земле. Лоис выглядел не лучше. Единственным, кто сохранял хотя бы видимость спокойствия, был Квадрат. Хотя и он не спешил пересечь улицу.

– Что сдрейфили? – Вим положил свою винтовку на плечо, подмигнул мальчику и беспечной походкой направился в сторону сверкающего витринами универмага. – Пошли, пошли, до госпиталя тут рукой подать.

Постояв в нерешительности еще пару секунд, еще такая грозная сегодня утром троица засеменила вслед за наемниками.

– В магазин зайдем отовариться? – спросил Ван Хогдалем, не оборачиваясь. – Я сквозь витрину вижу замечательный балык.

Эдгар что-то невнятно прошипел в ответ.

Пройдя парковой аллеей с идеально подстриженными кустами, они оказались у стен, будто только что отстроенного госпиталя.

– Все как он и говорил, – прошептал человек-еж, глядя на вращающиеся стеклянные двери.

– Я так понимаю нам в подвал, господа, – Вим снял с плеча винтовку.

– Правильно понимаешь. Иди первым.

То, что им было нужно, они нашли почти сразу. Герметичные алюминиевые контейнеры с колбами стояли в нишах за массивными железным дверьми. Может быть что-то было и в многочисленных холодильных камерах, но искать там не было никакого смысла. Если где и могло сохраниться будущее поколение речников, то только в помещении с естественным, а главное, с холодным климатом. Такой был только здесь, на четвертом уровне.

– Ну куда вам столько? – Ван Хогдалем с удивлением смотрел на увешанного мешками Квадрата. – Вы что на ней картошку что ли жарить будете?

– Не твое дело!

– Не, ну правда. Таким количеством можно всю Европу осеменить.

– Отвяжись. Лучше посмотри, где там твой малец запропастился.

Вим спустился по ступенькам и окликнул Рууда. Тишина. Мерцающий свет факела выхватывал из темноты арку за аркой, пока Ван Хогдалем не заметил привалившегося к стене мальчика. Казалось, он устал, присел отдохнуть, да и заснул.

– Рууд, Рууд, – Вим потряс мальчика за плечо и облегченно вздохнул, когда тот открыл глаза. – Жив напарник.

– Что произошло, Вим? Эдгар…

– Все ясно, Рууд. Эта игольчатая крыса заманила нас в ловушку, – Ван Хогдалем бросился к выходу. Точно. Дверь входа на четвертый уровень была заперта.

– Скоты, – старый наемник затушил факел. – Кислород надо беречь, объяснил он мальчику, потирающему затылок.

– Счастливо оставаться, – послышалось из-за двери – это Эдгар не выдержал и вернулся, чтобы отвести свою поганую душу.

– Так-то ваш капитан держит свое слово, – Вим ударил ногой в дверь.

– Наш капитан – человек слова, только слово свое он дал одному человеку раньше вас.

– И что это за человек такой?

– Скоро сами все сами узнаете. Ариведерчи, – за дверью послышался удаляющийся звук шагов.

– Как же мы отсюда выберемся? – спросил Рууд.

– Спокойно напарник! Вим-без-промаха еще и не из такого дерьма выбирался.

После получаса блуждания по подземелью пришлось признать, что ситуация безвыходная. Ни вентшахт, ни канализации на четвертом уровне не было и, похоже, захлопнутая дверь была единственным отверстием соединявшим их с поверхностью.

– Ну что ж, будем ждать этого человека. Благо встретить его у нас есть чем, – Вим достал из кармана краденные патроны и принялся снаряжать ими обойму своей винтовки.

Рууд вздохнул, вспомнив о своем утопленном арбалете. Винтовку ему отчего-то было не так жалко. Не привык к ней еще, наверное.

– Эх, никогда не курил, а сейчас бы не отказался, – Ван Хогдалем присел на невысокий продолговатый ящик. За дверью опять послышались шаги.

– Никак у наших друзей совесть проснулась, – Вим на всякий случай снял FN с предохранителя.

Дверь скрипнула, и по массивным сводам зашарил необычайно яркий луч электрического фонаря.

– Еще шаг и стреляю, – Ван хогдалем отступил за колонну.

– Не стреляйте – я Мейно Гусберт, – говоривший подсветил сам себя, и наемники увидели стоящего перед ними абсолютно лысого старика, лицо которого было лишено еще и бровей.

Глава 18. МЕЙНО ГУСБЕРТ

– Сволочи, – Мейно отвязал поводья от ограждения бывшей парковки и уселся на козлы. – Хотя, что с этих дикарей взять? Не удивился, если бы обнаружил вас связанными по рукам и ногам.

– Это мы уже проходили, – Ван Хогдалем поудобнее устроился на самодельной повозке. – А мы собственно как раз к вам и у нас очень много вопросов.

– А я знаю, и у меня есть для вас ответы, – рассмеялся Гусберт, – но сначала обед, все дела потом.

Если бы наемники искали Гусберта по адресу Мариенвег 17, то долго бы они его еще искали. Мейно расположился совсем в другом месте – в бывшей городской резиденции бывшего Мэра. Скромно, но со вкусом. Правда, почти все свое время он проводил в подвале, бывшим когда-то погребом. В общем-то, погребом он остался и сейчас, только вина в нем заметно поубавилось. Но гостей своих Гусберт принимал в парадной зале за большим овальным столом. Другое дело гостей этих было – раз, два и обчелся. Именно в эту залу и вошли через парадный вход Ван Хогдалем и Рууд.

– А где оркестр?

– Что? – не сразу понял хозяин дворца.

– Да нет, просто неудачная шутка, – отмахнулся Вим.

– Почему не удачная? Просто это я тут одичал без общения. Располагайтесь, я сейчас чая принесу.

– Кхм, кхм. А чего-нибудь покрепче…

– Конечно. Как же это я сразу не сообразил. Французский коньяк столетней выдержки пойдет?

– Тащи, – перешел на «ты» Ван Хогдалем, не привыкший к долгим расшаркиваниям и экивокам.

За бутылочкой ожидание обеда не казалось таким утомительным. Несколько раз Вим порывался помочь с этим делом, но каждый раз возвращался из кухни-погреба-спальни, разводя в стороны руки – отшили мол.

Несколько раз сам хозяин, сидя за очередной чаркой, срывался вдруг с места и бежал вниз, проверять не сгорела ли баранья нога и не переварился ли грибной суп.

– Грибочки надеюсь без стронция? – Ван Хогдалем подул на ложку с маслянистой коричневой жидкостью.

– Обижаешь.

Вим хотел расспросить Мейно о некоторых, мягко говоря, странностях Нейменгена, но, увидев дымящуюся на блюде баранину, передумал. Неизвестно откуда появилась вторая бутылка коньяка и застолье начало набирать обороты.

– И мне, – Рууд потянулся за бутылкой французского.

– Ну чтож, – Ван Хогдалем налил своему напарнику в кружку на палец, – в конце концов какой ты наемник, если не пьешь?

Ни о каких делах в этот день они, конечно, не говорили, а погребок Гусберта стал еще меньше соответствовать своему названию. Значительно меньше.

Ван Хогдалем вывалился из застекленных дверей Мэрского дворца и нетвердой походкой направился к фонтану, в котором плескалась на удивление прозрачная вода. Сам фонтан при этом не работал. Руду наблюдавшему за напарником из окна показалось, что Вим не вынимает голову из воды уже целую вечность. Но только он хотел позвать на помощь Мейно, бесконечно пьющего из чайника воду, как старый наемник, наконец, закончил свои водные процедуры.

Ван Хогдалем все утро ходил мрачнее тучи. От вчерашней эйфории не осталось и следа, а вместе с похмельем пришло и осознание некоторых не вполне укладывающихся в голову вещей.

– Чего-то не нравится мне этот Гусберт, – Ван Хогдалем вытер рукавом лицо. – Говорит, что, узнав о том, что кто-то интересуется «Огненным червем», заплатил речникам информацией о хранилище будущих поколений, чтобы те разыскали и привезли к нему этих людей, а те, мол, тупорылые не придумали ничего лучше насильственного найма. Что-то слишком уж много совпадений. И вообще, как он о нас узнал? Как с речниками связался? Сорока на хвосте принесла?

По чашечке кофе не желаете? – Мейно вышел на крыльцо и, заметив недружелюбный взгляд старого наемника, сказал. – Знаю, что не очень-то верите вы в мои вчерашние россказни, но в то, о чем я вам расскажу сегодня, поверить будет еще сложнее.

Рация продолжала хрипеть. По тому самому закону подлости, она не спешила подтвердить слова своего хозяина. Перед этим он долго рассказывал своим гостям о том, как, обнаружив его, одичавшего и еле живого, единственного уцелевшего жителя Нейменгена, механики сделали Гусберта своим представителем в городе, как собрали доисторическую ламповую рацию, точно такую же, что была уже и у них, как в одном из сеансов радиосвязи старый Лис проболтался о старом и молодом наемниках, охотящихся на «Огненного червя». И вот теперь это скопище проводков и лампочек отказывалось работать.

– А ты частоту точно помнишь?

– А как ты думаешь, за столько лет ее не возможно было выучить?

– Дык за столько лет ее можно было и забыть!

– Главное аккумуляторы и на половину еще не разрядились – вот что обидно. Бывает целыми днями ждешь этих караванов, чтобы поменять старый аккумулятор, на заряженный.

– А что же ты для механиков такое делал, что они тебе и рацию сварганили и аккумуляторы исправно поставляют?

– Говорю же, форпост тут у них, в виде меня, гостиница, опять же. Ну и еще кое-чего.

– Вот с «кое-чего» и надо было начинать.

– Ну что ты мне допрос устроил. Расскажи вашему брату наемнику о своем бизнесе, так от вас тут продыху не будет и дело мое тю-тю.

– Да я чего? Мне до твоего дела нет никакого дела.

– Ну тебе-то в принципе я могу сказать. Ты у нас теперь богат, как арабский шейх.

– Твою мать! И до тебя дошло.

– Шила в мешке не утаишь. Так вот, есть тут по близости небольшой ликеро-водочный заводик, на котором я наткнулся на несколько десятков бочонков коньяка, зарытых в землю…

– Ну вот, а нам лапшу на уши вешал – французский, французский.

– А что, плохой коньяк?

– Отличный! Бархатный. Не обжигает, как нынешнее рапсовое пойло.

– То-то!

– А вот скажи мне, Мейно, отчего это до твоих запасов никто до сих пор не добрался? И что в городе вообще твориться? Наши сюда ходить зареклись после того как десятка полтора наемников из ходки в Нейменген не вернулось. Почему здесь ничего не гниет, не ржавеет и не рассыпается? Почему люди не живут? Куда они все делись? Ты здесь все время живешь, ответь.

– Столько вопросов… Я знаю только ответ на последний. После войны здесь был просто райский уголок – ни радиации, ни кислотных дождей. Отсюда почти никто не ушел. Организовалась коммуна. Только не долго она просуществовала. Сначала в восточном пригороде обосновалась колония беженцев из Польши и Германии. Да и местные к ним примкнули. То, се – начались стычки, но, в общем, выжили как-то. А потом, через двадцать лет накатила орда отмороженных франков и вырезала всех под корень. Я тогда в своем подвальчике вусмерть пьяный валялся, и они то ли за мертвого приняли, то ли мараться не стали. Выжил, в общем. А франки покуражились и ушли. С тех пор в городе многие пытались осесть, но каждый раз после нескольких загадочных смертей исчезали из Нейменгена навсегда. До сих пор так.

– А отчего это все? Неужели за столько лет не стало известно, кто убивает людей, и куда они исчезают?

– Нет. Все на уровне слухов и легенд. Говорят, что это восставшие мертвые жители города похищают души приезжих. Я вот, правда, за все это время ни одного мертвеца не видел. Может быть они меня, как своего не трогают? Хе-хе. Но если кто их и видел, то тот уже и не расскажет. Но не бойтесь – вас они тоже не тронут.

– Почему это?

– По моим наблюдениям долгожителей из прежних они не убивают. Те просто исчезают.

– Успокоил.

– А я? – Рууд напрягся. – Я же не долгожитель, и не Прежний.

– Не долгожитель? Кто тебе сказал? – Мейно протянул к мальчику костлявую руку и выудил у того из-за пазухи драгоценный мешочек с леденцами. – А это что?

– Не знаю, старый Хендрик велел есть через каждые три дня.

– Я так понимаю, это твой пропуск в будущее, и если тебе повезет, проживешь еще лет сто.

СТО ЛЕТ! Рууд больше не видел и не слышал того, что было вокруг него. СТО ЛЕТ!

Он никогда не задумывался – как это, что это. Что он будет делать столько времени? А как же… как же Маша? Она умрет намного раньше!

СТО ЛЕТ!

Как интересно узнать, что будет через сто лет.

– Да уж. Ну и дела у вас тут творятся, – Вим, похоже, не слушал, о чем они тут говорят с Гусбертом. Его интересовали вполне земные вещи. То есть как раз не земные, а потусторонние.

– Это еще что! – Мейно сложил руки на груди. – Вот вы насчет «Огненного червя» интересуетесь…

Вим, сидящий рядом с Мейно, положил руку тому на запястье, и чтобы долго не рассусоливать, достал из кармашка разгрузки содержимое коробки, найденной Рудом в Роттердаме в одном из пустующих домов.

– Значит, вы уже почти все знаете и искали меня? – Гусберт отложил пожелтевшие листочки.

– Да. Осталось только посмотреть те документы, что переслал тебе Хедвиг.

– М-м… Они сгорели в сейфе в моем прежнем доме. Какой-то умник из франков решил, что я храню там золото, и вскрыл его, не особо церемонясь. Сгорело все.

– Вот те на!

– Но я все запомнил. Более того – единственное мое развлечение, кроме погребка, вот эта штука, – Гусберт с любовью погладил рацию. – И вот как-то крутя ручки настройки, я услышал английскую речь. Я даже с табурета тогда свалился. Ведь после войны к тому времени прошло уже тридцать лет, и рации не было ни у кого кроме меня и механиков. Я и шарил по волнам просто так, от нечего делать, и тут на тебе – еще кто-то объявился. Английский я знал тогда через пень колоду, но кое-что понял. Это было какое-то американское военное подразделение. Со временем я стал понимать, что это экипаж какой-то из уцелевших американских субмарин. Потом мне стало ясно, что субмарина действующая. Но что такое? Из переговоров между двумя их группами получалось, что подводная лодка находится на суше, совсем недалеко отсюда. Что за чертовщина? И тут я вспомнил про материалы Хедвига! И не только. Про «Огненного червя» только ленивый не говорил. Я поделился своими соображениями с Лисом, но тот отмахнулся. А я думаю, что он что-то еще тогда знал, но разве из него что-нибудь вытащишь.

– Это точно.

– Продолжая слушать эфир, я понял, где их логово. Нет, Хедвиг писал мне, что она, эта база, под Алпендорном в местечке Валкенсвейк, но где именно не знал и он. А я узнал. Сейчас принесу карту…

– Не надо. У нас есть свои.

– Вот, единственный вход туда через приток Норд-ам-эйсела, западнее Валкенсвейка. Только я не слышал, чтобы они говорили о погружении и всяких других водолазных делах.

– К тому времени приток мог и пересохнуть. От самой-то старушки Эйсел мало что осталось, – Ван Хогдалем поставил крестик на своей карте и что-то быстро записал в свои заметки.

– И что вы будете теперь делать? – Гусберт посмотрел на старого наемника, и что-то в этом взгляде Виму не понравилось, но он не подал виду и рассмеялся.

– Начну с тобой переговоры по поводу приобретения пары бочонков так называемого французского коньяка.

– Не-е. Механики мне голову оторвут. Кстати, что-то они на связь не выходят. Пойду еще покопаюсь в этой рухляди.

– Ну ладно, а мы начнем собираться потихоньку.

– Нет, не отвечают, – в дверях появился расстроенный Мейно. – Уж не знаю, что и думать.

– Все будет нормально, – Вим еще раз проверил, хорошо ли привязан клапан рюкзака.

– Может, останетесь на недельку другую? Тут неподалеку есть замечательная грязелечебница. Там этой грязи, как грязи…

– Нет уж спасибо, Мейно. Мы, за последние несколько дней, уже в двух медицинских учреждениях побывали, и в обоих нас до смерти залечить пытались. Один Самсон чего стоит. К тому же эти ваши призраки. Бр-р-р.

– Ну как знаете… Да, чуть не забыл. Эти с «Черного крота» несмотря на всю свою неуязвимость, все-таки кого-то боятся. Кого, я так и не понял, но боятся смертельно. Иначе бы не скрывались после своих налетов в считанные секунды.

– А кого им бояться-то? Нас с нашими пукалками в расчет можно вообще не брать. Механики? Так Лис при упоминании «Черного крота» вообще затрясся как осиновый лист на ветру. Кого может бояться атомный ракетный крейсер? Если только…

Они удалялись по шоссе, подальше от этого чистенького, вылизанного, и от этого еще более страшного города. Рууд все оглядывался на белоснежное здание автовокзала и парковку перед ним, заполненную серебристыми автобусами с тонированными стеклами и разноцветными автомобилями, у которых даже резина не ссохлась и не потрескалась. Виму же было не до того. Его терзала страшная догадка.

Что если «Огненный червь» не единственное подобное чудовище? Что если они, маленькие жалкие людишки, выжившие в адском пламени атомного горнила – просто мелкая пыль под ногами дерущихся подземных монстров? Могут ли они с Руудом что-то сделать? Во всяком случае уже совсем скоро это будет ясно.