Текст книги "Последняя субтеррина"

Автор книги: Вячеслав Хватов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Это этот город – лежбище северного атомного подводного флота был и их родовым гнездом. Сколько шуточек отпускали в отношении друг друга подводники и подземники, когда им доводилось встречаться на каких-нибудь спортивных соревнованиях, в то, еще мирное время.

В Мурманске они и подобрали Мормона, когда он весь в слезах и соплях ползал по развалинам своего родного детдома. Фамилии своей четырехлетний пацаненок конечно не знал – вот и назвали Мурманским, а позднее братишки уже стали звать его Мормоном.

– Маячка на нем нет, мы проверили, – нарушил тишину начальник радиоэлектронной разведки. – Причем ни на одежде, ни под кожей, ни внутри.

– Стопроцентную гарантию даете, товарищь Бельков? – повернулся в его сторону старпом.

– Обижаешь Женька, – глаза главного по тарелочкам, как все звали за глаза начальника радиоэлектронной разведки Геннадия Белькова, превратились в щелочки. – И вообще хорош уже выкать нам всем. Здесь вам не тут. Ишь ты, сердится он.

– И вправду, Саш, хватит уже. Чего вам с Мормоном и Генкой делить? Вместе не один пуд пыли съели.

– Ну ладно, а вы уверены, что этот ангелочек не прицепил маячок к обшивке, когда вы его сюда привели? – уже гораздо мягче сказал пристыженный старпом.

– Не привели, а принесли, – подал голос Мормон. – Он без сознания был и волками весь подранный. Какой там маячок…

При этих словах дверь в кают-компанию открылась, и на пороге возник сначала упирающийся Рууд, а за его спиной и ухмыляющийся Дед.

От такого зрелища всем присутствующим стало неловко, к тому же у всех перед глазами только что промелькнул образ израненного дикими животными мальчика.

– Отпусти его, – капитан сделал знак, молодому стенографисту, чтобы тот уступил парнишке место за столом. – Садись, чайку попьем, – сказал он по-фризски Рууду.

Ничего себе.

Пронеслось у растирающего красное ухо мальчика.

Оригинальный способ приглашения к чаепитию.

– Не бойся, Рууд, здесь все твои друзья. Ты с чем чай больше любишь, с медом или сахаром?

Ага, друзья-демоны!

Подумал мальчик и тут же устыдился этой мысли. Слово «демоны» уже как-то не вязалось с этими обитателями подземного чудовища. Тем более после того, как он кое-что услышал сегодня от гоши. Надо бы поймать его и расспросить обо сем по подробнее.

– Все свободны. Попрошу остаться Али Шамсиева и Семена Берестова для согласования нового курса, а остальные должны занять свои места согласно штатного расписания, – распорядился тем временем капитан. – К вечеру отправляемся путь и пусть земля нам будет пухом.

Штурман и геокартограф в ожидании капитана уселись за отдельным маленьким столиком, а Рууд поудобнее устроившись за центральным столом, взял в руки обжигающую чашку чая.

– Ну вы братцы и даете! – старпом выходя покосился сначала на Рууда, потом на Шамсиева с Берестовым и удалился, что-то ворча себе под нос.

– Сиди, сиди, – положил руку на плечо Рууда Мормон. – Это у нашего старпома шпиономания обострилась по осени. В деревенском пареньке агента «Черного крота» заподозрил, а теперь еще намекает, будто ты и в картах и навигации разбираешься. Чудак человек.

Про агента Рууд ничего не понял, а вот огромных размеров карта его очень даже заинтересовала.

Мормон, тем временем, вышел вслед за остальными, а капитан присоединился к тем двоим, что колдовали над разноцветным полотнищем.

Мальчик же, стараясь ничем не обнаружить свой интерес к тому, что происходит в углу кают-компании, непринужденно болтал ногами и прихлебывал горячий чай.

Смуглый усатый парень по имени Али все все это время производил довольно странные манипуляции с диковинным прибором, похожим на два колеса от телеги вплетенные друг в друга под прямым улом, а по середине этих колес без устали вращался смешной механизм этакий живчик. Была бы Рууда в свое время такая штуковина, он мог бы жить безбедно, собирая с ротозеев на городском рынке Роттердама патроны и байеры за одну только ее демонстрацию.

Ух и интересно же. Посмотрит, посмотрит Али на эту хреновину и что-то запишет в свою маленькую книжечку. Его белобрысый товарищ, косая сажень в плечах, не делал ничего интересного, просто водил дощечкой по карте и тоже что-то записывал. О чем они говорили между собой, мальчик, естественно, понять не мог. А когда Рууду удалось увидеть то, над чем корпел Семен, он и вовсе был разочарован. Эта, с позволения сказать карта, на карту совсем и не была похожа. Так – черточки, черточки и какие-то бурые пятна. Ни речек, ни названия городов.

Наконец, набравшись смелости, Рууд подошел к Али и заглянул через его плечо:

– Что это? – спросил он, показывая на прибор.

– Механический гироскоп, – ответил Али не оборачиваясь. – Электроникой сейчас пользоваться нельзя, иначе нас точно запеленгуют. Вот и приходиться извращатся этим артефактом.

– А что такое гироскоп?

– Иди, мальчик, не мешай. Некогда мне тут лекции читать по инерциальным системам навигации.

– У-у…

– Хочешь прогуляться на свежем воздухе? – капитан наконец отошел от своих подчиненных, продолжавших трудиться в поте лица.

Рууд как-то сразу и не нашелся что ответить. С одной стороны ему порядком надоело сидеть в четырех стенах, а с другой он прекрасно помнил чего ему стоила последняя прогулка. Вернее он думал, что помнил.

Глава 24. «DEVIL INCARNATE»

Не особо яркое осеннее солнце клонилось к закату, окрашивая в хищные тона близлежащие холмы и дорогу, уходящую в сторону туманной опушки леса. Запах жженых листьев и свежевспаханной земли буквально сшибал с ног. С непривычки у Рууда закружилась голова. У его спутников любоваться красотами природы времени не было и они, не мешкая, занялись тем, зачем собственно и выбрались наружу.

Понаблюдав какое-то время, как Али возится еще с одним чудным прибором, состоящим из нескольких трубочек, соединенных двумя плоскими дугами, мальчик двинулся вдоль еще дымящегося бока подземного монстра, ставшего ему домом на несколько последних дней. Близко к нему Рууд подходить не решался. И дело тут вовсе не в том, что от титановой обшивки исходил не ослабевающий жар. Дело в другом. Не смотря на то, что вот он, Рууд, вроде бы и сам только что выбрался из плавно отъехавшей дверцы на правом боку чудовища, а поди же ты оно все еще внушало ему благоговейный ужас. Рядом с исполинской тушей мальчик чувствовал себя жалким, никчемным и беззащитным. Он прекрасно помнил сколько бед натворила такая вот штуковина в его родном монастыре и в районе станции «Парквег» в Роттердаме.

Далеко не уходи, – крикнул ему Гоша, поправляя на плече ремень от невиданной доселе Руудом винтовки. Он тоже вышел наружу вместе с другими обитателями подземного исполина. Только в отличие от Семена и Али, невидящих ничего кроме своих хреновин, Гоша и двое его напарников расположились вокруг них и внимательно смотрели в сторону леса и на дорогу.

Пошаманив еще пару минут Али и Семен сложили все причиндалы в маленький сундучок, и небольшая экспедиция двинулась в сторону кормового люка.

Рууд чуть задержался на скользком овальном пороге и обведя взором окрестности, набрал полные легкие свежего воздуха, как будто хотел надышаться про-запас.

Через полчаса о внезапном визите гостей из преисподней напоминала лишь огромная борозда, черным шрамом наискосок пересекшая бесхозное поле.

– Ну вот, еще немного, и обед будет готов, – очередная картоха булькнув, присоединилась к сотне таких же, ожидающих своей незавидной участи на дне огромного чана. Утешает лишь одно, что жариться на адском пламени картофелины будут уже совсем скоро, а у него, Рууда, есть еще какое-то время.

Мальчик вытер со лба брызги, долетевшие до него от чана с картошкой и опять уставился а пляшущее пламя костра.

– Сорри, – Леха, служивший на русской подземной лодке юнгой, поднял правую руку вверх.

– Сорри, это же ведь не русское слово, – Рууд вопросительно посмотрел на сидевшего слева от него Гошу.

– Да, это по-английски. Леха у нас в разведчики готовится, изучает язык противника, хотя я лично считаю, что разведчик должен прежде всего знать язык местного населения. Ну чтобы можно было вербовать осведомителей, узнавать о дислокации противника и вообще получать другую ценную информацию, – затараторил Гоша, слегка запнувшись на слове «осведомители», но видя, что Рууд никак на это не отреагировал, бодро продолжил дальше, – я-то именно поэтому и выучил ваш язык, а у Лехи вообще мать из Северного Брабанта, сам бог велел.

– А я своих мать и отца не помню, – Рууд вырезал глазок из картофелины и аккуратно положил ее в чан. – Мы со старшим братом жили, пока он не умер.

– И у меня вообще никого из родных не осталось. Мама с охоты не вернулась, и папа рано умер, когда ему еще и девяноста не было. Он во время войны радиации на большой земле нахватался, беженцев спасал. У Лехи матери тоже уже в живых нет. Она на нашей ба… в общем как и все местные лишь до двадцати пяти дотянула. Зато отец жив-здоров. Мормона видел? Он у нас отец-герой. У Лехи братьев-сестер по городам и весям полным полно. Он всех их и не знает.

– Скажи ему, что я не обиделся.

– Да ладно, он и так понял, – Гоша взял очередную картофелину.

– А я ведь вас до последнего времени про себя демонами называл, – Рууд улыбнулся.

– Да нам и не привыкать, – засмеялся Григорий. – Знаешь как наша лодка называется по классификации НАТО? «Devil incarnate» – «Исчадие ада». Любят они звучные и страшные названия и своей и нашей технике давать. «Черный ястреб», «Морской волк», «Черный крот»…

Рууд тоже засмеялся. Пламя костра подсвечивая Гошино лицо снизу и впрямь придавало ему какое-то дьявольское выражение. Вон и у Лехи глаза блестят, лицо чумазое – чисто чертенок. Да и сам Рууд, наверное, выглядит не лучше.

– Ну так вот, на чем я остановился? Для разведчика главное слится с местным населением и никак не выделятся… – Гоша глубоко вздохнул, чтобы продолжить свою тираду о разведке и всем таком, но Рууду хотелось узнать совсем о другом и поэтому он рискнул перебит своего единственного собеседника за последние несколько недель. Если конечно не считать капитана. Но капитана с тех пор ему так и не довелось увидеть. Слишком он занятой человек. Еще бы, ведь под его началом почти шестьдесят человек, да и управлять такой махиной как К-251 это совсем не то, что стареньким грузовичком механиков.

– А почему Леха учит язык англов? Ведь сколько я себя помню, ни разу не видел ни одного из них в наших крях. Франки, Готы и даже Пшеки попадались, а Англы никогда.

– Ну какие вы все-таки дикари! Англы Франки, Готы… Совсем истории не знаете. По-английски еще говорят и американцы, а «Черный крот» как раз американская подлодка и есть.

– А почему вы с ними воюете и зачем ваша подлодка вообще здесь?

Эх, – Гоша вздохнул и пошевелил веткой поленья, – за больное задел. Думаешь нам все не охота вернуться домой? Еще как охота. Даже нам с Лехой. Нам, которые Росии и в глаза не видели. Но ведь эти гады не дают. Рассекают, понимаешь тут под землей и время от времени запускают ракету с ядерной боеголовкой по нашим местам. И не спрашивай что это такое, долго объяснять. Я потом тебе как-нибудь расскажу.

– А я и сам приблизительно знаю, мне мой напарник рассказывал, – Рууд вспомнил тот свой первый разговор о войне с вимом в его каморке на «Парквег».

– Ну тем более, раз знаешь, значит тебе и объяснять не надо, почему еще много лет назад наши старейшины приняли решение отправить единственную уцелевшую после войны Субтеррину на поиски «Черного крота». Только вся беда в том, что у нас почти совсем не осталось чем ответить этим засранцам. Пара крылатых ракет с тактическим ядерным зарядом и все. Отстрелялись мы во время войны по полной. А у них полным полна коробочка, вот и шарашат.

– Часто?

– Системы никакой нет. То раз в десять лет, то каждые полгода. Наверное тогда, когда у их капитана случается припадок шизофрении. А представляешь как тяжело все это видеть? То есть я сам вживую ни одного пуска не видел, только на экране георадара. Но ведь знаешь, что через несколько минут, там в России не будет еще одного города, погибнут сотни, а может и тысячи людей, – Гоша спрятал лицо в ладонях.

– Они и здесь много чего натворили, – Рууд присел на ствол поваленного дерева рядом с Григорием. – Я сам видел.

– Ну здесь они, по крайней мере не используют ядерное оружие.

– Ага, только послушникам монастыря Святого Онуфрия и жителям подземки в Роттердаме на том свете от этого не легче. Рууд задумался.

Разве этими словами кого-нибудь сейчас проймешь? У каждого свое горе. И по сути жизнь незнакомого человека ничего не значила в мире, где само существование подобно разлетающимся от костра в разные стороны и моментально гаснущим искрам.

– А вот послушай, как это выглядит, когда ракету запускают? – Рууд взял в руку камушек средних размеров и принялся подбрасывать его и ловить.

– Ну, на фотографии это похоже на огромный застывший огненный столб. Зуб огненного дракона или червя, как говорят все очевидцы.

– Точно, – пробубнил себе под нос мальчик.

– Что?

– Да так… А помнишь, ты тогда сказал, что эти с «Черного крота» бьют по площадям? По каким?

– Да нет, ты все не правильно понял. Тогда они нас каким-то образом вычислили и лупили со всей дури в то место, откуда засекли сигнал. Точно они нас засечь не могут. Видать у самих какие-то проблемы с оборудованием, иначе давно уже нас прищучили. А так уже седьмой десяток в кошки-мышки играем. Вон, когда ты в прошлый раз наверху был, капитан приказал всю электронику вырубить и мы координаты по с помощью секстанта вычисляли.

– Это такая круглая штучка с живчиком внутри? Али по-другому ее называл.

– Да не, это гироскоп механический. Вообще-то положение нашего судна с помощью гирокомпаса вычисляется, и еще кучей всяких прибамбасов подключенных к бортовому компьютеру, но в тот раз только координаты секстантом по солнцу и гироскопом горизонт. Как колумбы какие, ерш твою медь!

– Бр-р, – Рууд замотал головой. Ничего не понятно.

Он вдруг вернулся в то состояние, в котором находился тогда, в монастыре, после той лавины знаний Прежних, обрушившейся на голову маленького деревенского мальчика со страниц книги «Церковь и мир после апокалипсиса». Но если там все было более менее понятно, то теперь для него, уже кое что повидавшего в этом мире не понятно было практически все. «Гирокомпас», «координаты», «секстант», «компьютер». Нет хватит на сегодня!

Он вернулся на свое место и принялся с двойным усердием чистить картошку пока Гоша вкратце пересказывал Лехе их с Руудом беседу.

В этот раз К-251 вынырнула на поверхность в густом лесном массиве неподалеку от деревеньки Вегенло.

В этом глухом поселении, находящемся вдали от бывших промышленных центров и автомобильных магистралей жили в основном охотники, но кое что по мелочи они всеже сажали. Подземники уже давным давно наладили с ними взаимовыгодную торговлю. И хотя продуктов на лодке было предостаточно (об этом напоминала шишка на затылке у Рууда, образовавшаяся в результате более чем тесного знакомства с закромами подземников во время нападения «Черного крота») – свежее мясо и овощи еще никому вреда не приносили (если они были не из кислотных и радиоактивных зон). Долго ведь на трофейных стратегических запасах НАТО не протянешь. Цинга – самое малое, что угрожало им, питайся они только сухпайками, галетами, да вяленым мясом и рыбой из вакуумных упаковок. Да и это был подарок судьбы.

Их боевая машина была предназначена прежде всего для уничтожения уцелевших подземных командных пунктов, баз подводных и подземных лодок, располагавшихся как правило тоже под землей или в прибрежных скалах, а также разнообразных арсеналов и хранилищ стратегических запасов продуктов, техники, топлива и сырья.

Из Мурманска К-251 шла морем. Так быстрее. Но к моменту, когда подземники прибыли в Европу большинство из этих объектов было разграблено местными жителями. Были и такие, которых в базе данных в бортовом компьютере просто не оказалось. Но и их постигла таже участь. Еще не одно десятилетие подземники обнаружив с помощью эхолотов техногенные подземелья, вместо драгоценных трофеев находили в бункерах, соединенных сетью переходов лишь остатки прежней роскоши. Но один раз все было иначе. В самом начале, когда их путь лежал мимо Норвегии, Отто Левс решил, что не заглянуть на Шпицберген, где в горе был построен бункер, называемый «фондом будущих поколений» или «хранилищем Судного дня», было бы настоящим преступлением. И он оказался прав. Из-за высокого радиационного фона ныне живущему поколению хранилище было не доступно. Всему виной база подводных на островах, по которой был нанесен один из первых ударов РВСН России. А ведь был когда-то Шпицберген демилитаризованной зоной. Там, В Баренцбурге русские даже уголь добывали, но потом из архипелага постепенно вытеснили и шахтеров и рыбаков. Как известно, свято место пусто не бывает, и НАТОвские субмарины переместились из-под Бергена поближе к русским берегам. Отто вздохнул.

Вопреки ожиданиям и к радости подземников в «хранилище Судного дня» оказались не только тысячи тонн всевозможных семян, саженцев и спор, но и вполне приличный запас «долгоиграющих» продуктов, которые могли хранится (и хранились ведь!) в этих ледниках не один десяток лет. Только вот замысел устроителей этого грандиозного сооружения так и не осуществился. То есть почти не осуществился. Судный день наступил, а того, кто был бы способен позаботиться о восстановлении утраченных видов и сортов, в живых не оказалось. А если кто из яйцеголовых и выжил, избежал рабства и не сошел с ума, все равно у них не было возможности даже добраться до хранилища, не говоря уже о том, чтобы сеять по миру «доброе и вечное». Все это богатство скорее всего пойдет на прокорм местным дикарям, если конечно к тому времени, когда земля здесь окончательно очистится от испражнений «грязной бомбы» кто-то вспомнит о залежах семян в безымянной скале. Как в том анекдоте, они взяли сколько могли.

Отто не испытывал по этому поводу никакого угрызения совести. Не они, так другие. По крайней мере они-то хоть частично выполняют задуманное создателями хранилища – меняют семена на продукты по всей территории Голландии. Сами тоже что-то пробуют сажать и выращивать на своей временной базе.

Было бы неплохо устроить свою базу прямо здесь, на Шпицбергене и потихоньку перевозить все эти сокровища на большую землю, но во-первых уже упомянутая радиация лишила их этой возможности, а во-вторых нужно было в первую очередь уничтожить «Черного крота». Иначе сажать семена и собирать урожай в России было бы просто некому.

Капитан отрезал кончик сигары, сделанной из великолепного голландского табака, сохранившегося еще из довоенных запасов, и подойдя к одному из костров, прикурил от тлеющей головешки. Вот он – один из редчайших случаев, когда можно вот так посидеть у костра, подумать, покурить, впервые за последние несколько месяцев. Да и то невеселые мысли одолевают, мать их. Не расслабишься.

Отто в душе надеялся, что уцелевшие там, на большой земле, давно ушли прочь из окрестностей больших городов и от бывших военных баз и гарнизонов, и теперь «подарки» «Черного крота» никому больше не причиняют вреда. Но и исключать обратного было нельзя. Ведь осталась же под Мурманском община, с которой они держали связь до четырнадцатого года. И только то, что Мурманчане не вышли на связь задолго до очередного пуска баллистической ракеты с «Черного крота» заставляло надеятся на лучшее. Быть может просто рация исчерпала свой ресурс, или еще что? – капитан посмотрел на ребят, что-то живо обсуждающих возле костра на полевом камбузе и улыбнулся. Скорее бы уже разделаться с этим «Черным кротом» и вернуться на родину, выйти там на заслуженную пенсию и учить вот таких охламонов военному делу, да и просто уму-разуму.

– А как будет по-русски картошка?

– Kartoshka.

– Ха-ха-ха!

– А субтеррина?

– Podzemnaya lodka.

– Ух. Язык сломаешь. А Иесус?

– Iesus и будет.

– Да! Бог, он для всех един. – Рууд перекрестился.

– Не скажи. У басурман, во-первых свой бог, а под Эндховеном и вовсе живут придурки, которые «огненному червю» поклоняются. Дары ему всякие преподносят, на жертвенном камне девственниц убивают и даже детей там оставляют. Говорят дети потом исчезают. Не иначе американцы их себе забирают. Ты чего? – Гоша с удивлением посмотрел на мальчика, который вдруг приложил указательный палец к губам, потом отвел за спину руку с камнем, которым игрался все это время, и застыл в таком положении.

– Ты че…

Рууд еще раз, но уже левой рукой сделал знак (молчи мол) и вдруг резким движением метнул камень в одно из ближайших деревьев.

Глухой звук, и вот из листвы на землю вывалилась невиданная ранее Гошей, не очень крупная лесная птица.

– Зачем ты ее убил, красивая ведь? – Григорий наклонился над тушкой и взял ее в руки. – Да и мяса мы у охотников вон сколько выменяли. Дикарь ты, дикарь и есть.

Рууд только развел руками. Ему и в голову не могло прийти, что всякими птичками там и рыбками можно просто любоваться, особенно когда в винтовке осталось три патрона, а в животе ничего не было со вчерашнего утра. Ну а если у тебя еды в данный момент вдоволь, это не значит, что через неделю ее тоже будет завались. Любое мясо можно подкоптить как следует, засушить, засолить и еще тысячу и одним способом заготовить на черный день. А таких дней у него, у наемника было триста шестьдесят пять в году.

Да! Многому же еще предстоит Рууду удивиться, общаясь с этими необычными людьми. И если еще пару дней назад он размышлял, ка бы выбрать момент и сбежать от этих «демонов», то теперь мальчик решил, что уходить ему отсюда пока не стоит. По крайней мере пока он не узнает кое чего.