Текст книги "Рихард Зорге"

Автор книги: Вячеслав Кондрашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Из вопросов судьи Зорге понял, что полиция арестовала многих информаторов Мияги и Одзаки (всего было задержано 35 человек, обвинения в причастности к «делу Зорге» были предъявлены 17 японцам). Рихард требовал от Накамуры, чтобы в протоколы допросов были внесены его показания, что арестованные не входили в его разведывательную организацию, а являлись просто знакомыми его соратников. Правда, добиться этого было достаточно трудно из-за того, что под воздействием «особых методов следствия» практически все эти люди дали полиции подробные признательные показания. Однако на каждом допросе Зорге продолжал борьбу с судьей Накамура, который из-за этого все чаще выходил из себя и даже срывался на крик.

Свою личную защиту Рихард строил на прежних показаниях: всю информацию он получал от высших должностных лиц германского посольства в Токио, которые делали это на добровольной основе. Нарушением каких-либо японских законов это не является. Чтобы обнаружить дополнительные «улики» против Зорге, судья потребовал дословного перевода всех его статей, опубликованных в газете «Франкфуртер цайтунг» и других немецких изданиях. В них следствие надеялось найти факты, позволяющие обвинить его в раскрытии военных тайн Японии. Несмотря на всю абсурдность такой работы, она действительно была проведена, и следствием ее стали новые обвинения против арестованного разведчика. Зорге ставили в вину, что в его статьях были вскрыты особенности военно-фашистского путча в Токио в 1936 году, нашли отражение причины японо-китайской войны, а также ряда важных событий внутренней и внешней политики Японии. Анализ всех этих событий высококлассным аналитиком Рихардом Зорге был расценен как нарушение закона «О сохранении военной тайны».

Зорге своими показаниями пытался убедить следствие, что его группа действительно занималась разведывательной деятельностью, но интересовали ее в основном вопросы международной политики, ситуация на Дальнем Востоке, основные направления деятельности Японии в отношении СССР, что он и его помощники стремились предотвратить войну между японским государством и Советским Союзом, которая могла принести неисчислимые бедствия и потери всем странам региона. Рихард не мог отрицать, что получал конкретную военную информацию, – это японцам стало известно из показаний Мияги и его источников и подтверждено захваченными у Клаузена текстами радиограмм. Зорге признал, что такой факт действительно имел место, но ни в коем случае не был связан с получением сведений из секретных японских источников. Сложно было защищать Анну Клаузен, подробно рассказавшую следствию о своей работе в резидентуре в качестве курьера, но и здесь Рихард боролся за свою сотрудницу, отказываясь подтверждать эти сведения. Он говорил судье, что не помнит многих эпизодов, о которых рассказывала следователям Анна. И по-прежнему отрицал встречи с представителями советского посольства в Токио, хотя ему вновь были предъявлены фотографии сотрудников, с которыми у него действительно происходили оперативные контакты.

Несмотря на то что следствие располагало фактами деятельности Зорге и его соратников в качестве военных разведчиков Красной армии, подтвержденными судебным расследованием, судья Накамура в своем заключительном решении инкриминировал Зорге и другим обвиняемым деятельность в интересах осуществления «целей Коминтерна». Это позволяло подвести всех арестованных под действие закона «О поддержании общественного порядка».

Этим решением 15 декабря 1942 года завершилось предварительное судебное расследование ёсин, и судья Накамура направил «дело Зорге» на вторую стадию судебного разбирательства – процедуру кохан. В этом случае проводилось как бы открытое слушание дела с участием адвокатов и формально обеспечивалось равенство обвинения и защиты. Судебная система Японии действовала неторопливо, к весне 1943 года процедура выбора судей и адвокатов для этого необычного процесса еще не завершилась, их состав менялся несколько раз. Только в конце мая председателем коллегии суда был назначен судья Такада, которому поручили проведение всей процедуры кохан. Защитником Зорге стал адвокат Асанума, но его функции в этом «шпионском деле» были ограничены.

Зорге вызвали на заседание суда кохан 31 мая 1943 года. В большом зале Токийского окружного уголовного суда, куда его вновь с соблюдением усиленных мер безопасности привезли на тюремной автомашине, Рихард увидел за столом председателя и двух членов суда, а также двух представителей прокуратуры в черных мантиях, отороченных пурпурной каймой. В зале также присутствовали около десяти приглашенных на слушание дела, видимо, как решил разведчик, из особо доверенных лиц полиции. Перевод осуществлял все тот же Икома, с которым Рихард даже подружился за полтора года следствия.

Процедура кохан проходила в еще более тяжелой обстановке, чем предыдущие этапы расследования. Вопросы председательствующего, произносимые быстрой судебной скороговоркой, едва поспевавший за ним переводчик, из-за чего Рихард не всегда понимал, о чем говорил судья, – все это должно было сломить сопротивление Зорге и принудить его к признанию в «преступлениях перед Японией». Однако Рихард продолжал бороться.

Он защищал свои коммунистические убеждения, отрицал роль Коминтерна в разведывательной деятельности группы, стремлении изменить государственный строй Японии. В присутствии адвоката ему пришлось вновь решительно заявить судье, что именно он несет всю тяжесть ответственности, а не обвиняемые японцы. Это произошло после того, как Асанума решил помочь Зорге, заявив, что он как иностранец не мог понимать незаконность своих действий. Услышав перевод выступления адвоката, Рихард немедленно попросил слово и жестко опроверг своего защитника: «То, что только что сказал мой адвокат, ошибочно. Ответственным за создание этой организации и за ее деятельность являюсь только я один. Другие участники были лишь моими помощниками…»

В конце сентября 1943 года процедура кохан подошла к этапу прений сторон, который носил формальный характер, и вынесению приговоров обвиняемым. Активность Зорге по оспариванию наиболее одиозных пунктов обвинения не прошла бесследно. Поэтому Токийский окружной уголовный суд не стал повторять первоначальные домыслы прокуратуры. Хотя Рихард и услышал в мотивирующей части своего приговора, что он «являлся внуком Адольфа Зорге – секретаря I Интернационала, созданного Карлом Марксом», далее в нем не упоминались ни «агенты Коминтерна», ни поставленные ему «штабом Коминтерна» задачи. Вместо этого в приговоре говорилось, что Рихард Зорге был направлен в Японию в качестве советского военного разведчика. Такое раскрытие нелегала, как хорошо знал Рамзай, Центром считалось недопустимым, но в данных условиях он считал это своей победой. Политического приговора над Коминтерном, как с самого начала добивалось следствие, не состоялось.

В том же зале суда 29 сентября 1943 года судьей Такада Зорге был объявлен обвинительный приговор: «Хикокунин о сикэй ни сёсу». Рихард, немного знавший японский язык, без переводчика понял, что это означало «Обвиняемый приговаривается к смерти». В этот момент вместе с ним перед судом стоял Одзаки, которого Рихард увидел впервые с октября 1941 года. Его соратник похудел, плохо выглядел, но выслушал приговор спокойно. Охрана не дала им попрощаться, и Рамзай больше никогда не видел своего соратника, с которым начал работать еще в Китае и с которым добился выдающихся успехов в Японии.

Зорге хорошо знал японские законы, поэтому решил обжаловать в верховном суде Японии приговор Токийского окружного суда. Он не питал никаких иллюзий, но все же решил не прекращать борьбу. Он продиктовал текст своему адвокату, и тот стал оформлять кассационную жалобу в верховный суд. В тексте апелляции Рихард отрицал, что, собирая в германском посольстве информацию, нарушал японские законы, и утверждал, что его соратники и помощники выполняли лишь вспомогательные функции.

Кассационная жалоба Зорге была отклонена верховным судом Японии 20 января 1944 года. Это решение было принято пятью судьями во главе с председательствующим Миясиро. Официальной причиной, как довели до сведения Зорге, явилось то, что его апелляция была доставлена в верховный суд с опозданием на один день. Рихард не стал разговаривать со своим адвокатом, по вине которого это якобы произошло, но был крайне возмущен, понимая, что такое решение было принято на самом «верху». Он прокомментировал это событие следующими словами: «Это не суд! Это жалкая пародия!»

Начался следующий этап тюремного заключения Зорге. В тюрьме Сугамо не было камер смертников, поэтому Рихард по-прежнему находился в своей камере. Режим его содержания не изменился, но у него появилось больше свободного времени, потому что допросы прекратились и его никуда с утра не увозили. Дни заключенных не отличались разнообразием: ранний подъем, проверка, скудный завтрак, днем короткая прогулка, обед, после которого время тянулось особенно медленно в небольшой камере, где трудно было сделать даже несколько шагов, затем ужин и отбой, но свет в камере не выключался. Приговоренные к смертной казни каждый день ожидали приведения ее в исполнение, что оказывало воздействие на психику.

Зорге в этих условиях держался абсолютно спокойно. Еще на предварительных этапах следствия ему удалось добиться, чтобы часть его личных средств, арестованных полицией, расходовалась на покупку для него дополнительного питания. Не забывал он и о ежедневной зарядке, занимаясь ею не только в камере, но и во время прогулок в тюремном дворе. Больше всего ему нравилось прыгать через веревочный шнур, который ему на время давали надзиратели. Тюремный персонал с уважением относился к иностранцу-смертнику, который часто разговаривал с ними на японском языке, шутил и хорошо знал жизнь простых людей Японии.

Главным увлечением Рихарда всегда было чтение. В тюрьме Сугамо имелась библиотека, однако большую ее часть составляли популярные сочинения местных авторов и брошюры воспитательного характера, специально предназначенные для заключенных. Зорге пришлось довольствоваться этим, он брал по несколько книг из тележки надзирателя, посещавшего по воскресеньям каждую тюремную камеру. Но даже это дешевое чтиво позволяло ему отвлекаться от тяжелых мыслей и совершенствовать японский язык, к чему он всегда стремился и на что у него раньше не хватало времени.

Затем через адвоката Асануму, которому было разрешено посещать его, Рихард стал покупать интересующие его книги, на что почти полностью потратил оставленные ему полицией личные средства. Зорге интересовали издания по истории, которые Асанума искал в Токио и других городах, выполняя заказ своего подзащитного. В общей сложности он купил более сотни томов: книги по истории Японии на английском языке, редкое британское издание «Истории мировой культуры», «Всемирную историю» на немецком языке, ряд других известных изданий. Рихард благодарил адвоката за каждую книгу, и за чтением время в камере текло быстрее.

При каждой встрече с Асанумой Зорге пытался узнать что-нибудь о своих соратниках и их судьбе. Адвокат не мог сообщить ему, что Мияги скончался в заключении, Клаузен и Вукелич приговорены к пожизненному заключению, Анна Клаузен получила семь лет тюрьмы, и отделывался общими фразами, что он не в курсе дела… От него Рихард также старался получать информацию о событиях на советско-германском фронте. В первые годы заключения он мог слушать радио в камере, однако прокуратура постановила лишить его этой возможности, и радио в камере отключили. Асанума опасался говорить много, но от него Зорге узнал о коренном переломе на фронте, где фашистская Германия все чаще терпела поражения. Это поднимало настроение, приговоренный к смертной казни Зорге даже насвистывал какие– то известные только ему мелодии…

Рихард много думал о любимой жене Кате, вспоминал счастливые дни, когда они были вместе. Переживал за нее, беспокоился, как она живет одна в Москве в условиях войны.

Зорге не знал, что к этому времени ее уже не было в живых… Екатерина Максимова была арестована органами НКВД в сентябре 1942 года по подозрению в шпионаже. Поводом для ареста послужил донос ее дальней родственницы Е. Гаупт, жившей в Свердловске: ее задержали как советскую немку в превентивных целях и стали усиленно допрашивать. Она сообщила следователю, что видела, как Максимова встречалась с иностранцами – немцами и что дома у нее было много заграничных нарядов.

Екатерину этапировали в Свердловск, где началось следствие, а затем привезли в Москву и около девяти месяцев держали на Лубянке. Обвинение в шпионаже не подтвердилось, ее приговорили к пяти годам ссылки как имевшую подозрительные связи. В мае 1943 года она приехала в Красноярский край, в село Большая Мурта. В ссылке Катя жила очень тяжело, голодала. Летом этого же года она скончалась в результате тяжелой болезни. Родственники узнали об этом спустя некоторое время из полученного из Большой Мурты письма…

В камере Рихард Зорге начал писать тюремные записки. Суд разрешил приговоренному к смерти писать все, что он считает нужным. Ему передали пишущую машинку и требуемое количество бумаги. Рихард знал, что его ждет, и писал последнюю работу своей жизни вместо задуманных ранее книг о Китае и Японии.

Его увлекла эта работа, он вновь почувствовал себя журналистом, которому было что рассказать… Рихард писал о детстве и юношеских годах в Германии, участии в Первой мировой войне, учебе. О том, как присоединился к левому движению, стал убежденным коммунистом и вступил в германскую Компартию, участвовал в революционных событиях в Германии. Достаточно подробно описал работу в Исполкоме Коминтерна, свое отношение к центру международного коммунистического движения. Переход в военную разведку Красной армии и последующую деятельность по заданию Разведывательного управления Рихард описывал, учитывая свои показания, данные во время следствия. Он раскрыл некоторые особенности своей разведработы в Китае и Японии, указал некоторых лиц, от которых получал информацию. В своих записках он не вышел за рамки материалов следствия, когда был вынужден подтвердить показания, данные его соратниками. При этом, однако, он сохранил в тайне многие данные об агентурных операциях и людях, сотрудничавших с ним. Много писал о своей исследовательской и информационно-аналитической работе.

Свои тюремные записки он передал в японские судебные органы, надеясь, что они будут опубликованы, что в конечном итоге и произошло. Японские власти только добавили к ним все протоколы допросов и собственноручно напечатанные Зорге ответы на вопросы прокурора.

В Москве в это время по-прежнему не имели никакой информации о судьбе Зорге. В Главном разведывательном управлении Красной армии, которым в то время руководил генерал-лейтенант И. Ильичев, дело нелегальной резидентуры «Рамзай» передали в архив. Это произошло после того, как была получена информация НКВД, что арестованный в Токио Зорге расстрелян японцами в 1942 году. Собственных данных, которые могли бы опровергнуть эти сведения, у военной разведки не было – полиция и судебные органы Японии сумели сохранить в тайне всё, что было связано с «делом Зорге».

В конце лета 1944 года министерство иностранных дел Японии, уступая настойчивым требованиям немецкой стороны, разрешило представителю гестапо в Токио Мейзингеру встретиться с приговоренным к смертной казни немецким журналистом. Однако гестаповец, для которого Рихард в свое время был главным источником информации по Японии, побоялся, что местная полиция использует эту встречу в своих интересах, и послал вместо себя переводчика посольства. Зорге встретил его спокойно, сказал, что доволен результатами своей деятельности в Японии и готов ко всему…

Утром 7 ноября 1944 года в камеру Зорге вошел начальник тюрьмы Итидзима с группой сотрудников. Он в соответствии с принятой процедурой спросил имя, возраст смертника и объявил ему, что сегодня по приказу министра юстиции приговор будет приведен в исполнение. Казнь будет произведена немедленно, и он просит Рихарда встретить смерть спокойно. Зорге, который ждал такого исхода много месяцев, не потерял самообладания. Он обратился к тюремным служащим на японском языке со словами: «Благодарю вас за вашу доброту». Затем его привели к месту казни – отдельному домику во внутреннем дворе тюрьмы. В небольшой комнате перед помещением для казни находился алтарь с фигуркой Будды и стоял священник. Зорге, до конца державшийся хладнокровно, молча прошел мимо алтаря и встал на крышку люка, над которым висела петля. Люк опустился в 10 часов 20 минут, тюремный врач констатировал смерть осужденного в 10 часов 36 минут… Так окончилась жизнь незаурядного, многогранного человека и выдающегося разведчика.

Японские власти официально ничего не сообщили о казни главного обвиняемого по «делу Зорге», не было никаких сообщений в печати и об Одзаки, которого повесили в той же тюрьме и в тот же день. Исключение было сделано только для нового немецкого посла Штаммера, которому сообщили о приведении в исполнение смертного приговора в отношении Зорге.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Закончилась Вторая мировая война, в которой Япония потерпела поражение. Страна восходящего солнца была оккупирована американской армией, Вашингтон требовал «возрождения и укрепления демократических традиций» во всех областях деятельности государства. В Японии была объявлена амнистия, по указу императора большинство политических заключенных были освобождены и восстановлены в правах. Американские оккупационные власти изъяли архивы правоохранительных органов Японии, в том числе дела о «шпионаже» и «подрывной деятельности» против японского милитаристского государства.

В это время были освобождены радист Макс Клаузен и его жена Анна. Бранко Вукелич, приговоренный к пожизненному заключению, скончался от воспаления легких на каторге в начале 1945 года.

После войны в Японии стали по-новому оцениваться события предвоенного и военного времени. В печати появились материалы о «деле Зорге», основное внимание в которых уделялось его деятельности по предотвращению войны Японии с СССР. В 1946 году в Токио была издана книга, в которую вошли письма из заключения и предсмертные записки соратника Зорге Одзаки Ходзуми. Она называлась «Любовь, подобная падающей звезде…» и содержала оценку казненного не только своего жизненного пути, но и работы в интересах Советского Союза. Книга вызвала большой интерес читателей к этому мужественному человеку, а также к разведывательной организации, в которой он работал под руководством Рихарда Зорге.

Американская оккупационная армия полностью контролировала все, что происходило в то время в Японии. Когда в разведывательном отделе ее штаба стало известно о шпионской сети советского разведчика, его начальник генерал– майор Ч. Уиллоуби решил собрать всю информацию об этом деле. Он, немец по происхождению, первоначально заинтересовался им с профессиональной точки зрения. Ч. Уиллоуби был офицером разведки в штабе генерала Д. Макартура во время боевых действий в Тихоокеанской зоне и знал, в каких тяжелых условиях приходилось работать американским разведслужбам против японцев и как трудно им было добывать разведывательную информацию. Поэтому хотел ознакомиться с опытом работы группы Зорге, немцем, который возглавлял ее в Японии более восьми лет, и достигнутыми ею результатами.

Его подчиненные из контрразведывательного отделения стали тщательно изучать захваченные архивы военного министерства, министерств внутренних дел и юстиции Японии, отбирая из них соответствующие материалы. Были найдены и допрошены японские участники расследования и судебного процесса, в том числе прокурор Ёсикава. От них американцам стало известно, что в Японии по-прежнему находятся освобожденные из заключения члены группы Зорге – Макс Клаузен и его супруга. Ч. Уиллоуби приказал немедленно найти их и задержать для последующих допросов. Максу через сохранившиеся японские связи стало об этом известно, и он вместе с Анной при помощи советского посольства успел вовремя покинуть Японию.

Американским контрразведчикам пришлось довольствоваться документами из архива министерства юстиции, на основании которых был подготовлен доклад «Шпионская группа Зорге. Расследование международного шпионажа на Дальнем Востоке». Несколько позже этот доклад был доработан и в сокращенном виде направлен в Пентагон. Генерал Ч. Уиллоуби довел его содержание до некоторых знакомых ему американских журналистов. В 1949 году текст доклада после ряда цензурных изъятий был опубликован в американской прессе.

В это время в США на фоне начавшейся с Советским Союзом холодной войны проводилась масштабная антикоммунистическая пропагандистская кампания, и «дело Зорге» позволяло усилить ее «документированными» разоблачениями «мирового коммунизма», занимавшегося подрывной деятельностью еще в предвоенное время. В итоге Зорге и его разведывательная группа оказались в центре ведущихся в Вашингтоне расследований антикоммунистической направленности. Генерал Ч. Уиллоуби, решивший приобрести политический вес на обнародованных им материалах, передал в палату представителей Конгресса США список лиц, подозреваемых в причастности к деятельности Зорге в Китае и Японии, который включал 175 человек, были среди них и американские граждане. Расследование по этой информации проводилось в обеих палатах американского Конгресса и сопровождалось антисоветскими выпадами.

Генерал Ч. Уиллоуби после увольнения с военной службы написал и в 1952 году издал книгу, названную им «Шанхайский заговор: шпионская сеть Зорге», в которой использовал свои служебные доклады и собранные его бывшими подчиненными материалы. Она вызвала большой интерес в США и во всем мире, так как базировалась на материалах японских архивов, в том числе протоколах подробных показаний всех арестованных по «делу Зорге». Поэтому в книге содержалось много достаточно детальной информации о Рихарде Зорге и деятельности его группы в Японии. Однако она носила явный антисоветский характер и содержала много дезинформации и прямой клеветы на советского разведчика.

Еще до появления материалов американского расследования в разных странах вышло несколько произведений, в которых рассказывалось о Зорге. В 1949 году в Японии была опубликована повесть Ханако Исии «Зорге – человек». В 1950 году бывший немецкий дипломат Э. Кордт написал мемуарную книгу «Не по делам». В 1951 году немецкий журнал «Дер Шпигель» начал регулярно публиковать статьи о Зорге как о выдающемся немце, попавшем в мировую историю. В том же году Ханако написала вторую книгу «Вся моя любовь – человеку Зорге».

В течение нескольких послевоенных лет Ханако Исии искала останки Зорге, чтобы перезахоронить их в отдельной могиле. С большими трудностями ей удалось добиться согласия на это американских оккупационных властей. Вместе со своей подругой она нашла кладбище, где в общей могиле были захоронены тела казненных и умерших в тюрьме Сугамо. Двум молодым женщинам пришлось вскрыть общую могилу и не один день искать останки Зорге. Исии удалось опознать их по вставным золотым зубам, туфлям большого размера и пряжке ремня.

Ханако кремировала его останки и около года хранила прах у себя дома. В 1950 году она купила участок земли на кладбище Тама в пригороде Токио и оформила там на себя могилу. Затем ей пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться разрешения местной администрации на захоронение в ней урны с прахом Зорге. По японским правилам было недопустимо, чтобы иностранец был захоронен на участке кладбища, предназначенном только для умерших местных жителей. Исии все же удалось это сделать, и прах разведчика упокоился на японской земле.

Имя Рихарда Зорге продолжало упоминаться во все новых печатных изданиях. В 1955 году в ФРГ вышла книга «Зорге: русский супершпион. Человек с тремя лицами». Ее написал бывший немецкий дипломат Ганс Отто Мейснер, который некоторое время работал в германском посольстве в Токио и лично общался с Зорге. Однако книга, хотя и названная автором «документальным романом», была весьма далека от действительности и содержала много мифов и легенд о выдающемся советском разведчике.

В послевоенный период во многих странах выходили книги и исторические труды, в которых анализировалась деятельность как ведущих разведслужб мира, так и отдельных разведчиков. В большинстве из них упоминался Рихард Зорге, его успешные разведывательные операции, не имевшие аналогов в мировой истории разведок по своей результативности и значимости. Базировались они на опубликованных ранее материалах американского расследования и выпущенных разными авторами книгах.

Но в Советском Союзе не появилось ни одной строки о Рихарде Зорге, не комментировались также западные публикации о нем. В соответствии с правилами советской военной разведки все, что касалось работы ее сотрудников за рубежом, тем более нелегальных, было строго засекречено и не имело срока давности. Отдельные исключения допускались только с разрешения руководства Главного разведывательного управления. Все специальные дела, связанные с работой Рамзая в Китае и Японии, хранились в архивах и рассекречиванию не подлежали.

В конце 1950-х годов прогрессивный французский кинематографист Ив Чампи прочитал книгу Мейснера о Рихарде Зорге. Его заинтересовала трагическая судьба этого человека, и он решил воссоздать на экране мужественный образ советского разведчика. В 1961 году он снял фильм под названием «Кто вы, доктор Зорге?». Многое в нем не соответствовало историческим фактам, многое автором сценария, а им был все тот же Мейснер, было вымышлено, что значительно исказило личность главного героя, но фильм получился интересным. Он имел большой успех во Франции, вышел в международный прокат, его с большим интересом восприняли зрители многих зарубежных стран.

Ив Чампи предложил свой фильм для показа в СССР, но его предложение отклонили, так как в фильме было слишком много откровенных постельных сцен. Кроме того, французская лента не соответствовала советским канонам фильмов о разведчиках, а о главном герое в СССР практически никто ничего не знал. И все же в 1964 году фильм попал на закрытый кинопросмотр, организованный для членов политбюро. Он понравился Н. С. Хрущеву, который дал поручение узнать, существовал ли действительно такой советский разведчик. Этот запрос оказался в Главном разведывательном управлении Генерального штаба, и вскоре на столе у Никиты Сергеевича лежала краткая справка, в которой не только подтверждалось, что Рихард Зорге являлся военным разведчиком-нелегалом, но и указывались высокие результаты его работы в Японии.

По указанию Хрущева была создана специальная комиссия, которая детально ознакомилась с соответствующими материалами ГРУ и приняла во внимание реальные результаты работы разведчика. По итогам работы комиссии было решено присвоить Рихарду Зорге звание Героя Советского Союза и опубликовать информацию о нем в советской прессе. 5 ноября 1964 года был подписан соответствующий указ Президиума Верховного Совета, а 6 ноября газета «Правда» писала:

«Только через двадцать лет сложились условия, позволяющие рассказать правду о Зорге. По достоинству оценены его выдающиеся заслуги перед Родиной, его мужество и геройство. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1964 года товарищу Рихарду Зорге посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Люди доброй воли с великой благодарностью вспоминают коммуниста-интернационалиста, пламенного антифашиста и борца за мир – советского разведчика Рихарда Зорге».

Публикации о Зорге стали появляться в других газетах и журналах Советского Союза, выходили книги о нем. Именем Зорге были названы улицы в ряде городов, пароходы, его имя присвоено нескольким школам. Памятники Рихарду Зорге поставлены в Баку, Москве и Казани. Прошло более пятидесяти лет после первых открытых публикаций о выдающемся советском военном разведчике, но количество их не сокращается. Новые поколения граждан России узнают о Рихарде Зорге и подвигах, которые он совершал на невидимом фронте во имя своей Родины.

Деятельность Зорге продолжают изучать исследователи во многих странах мира. Существуют группы ученых, которые проводят симпозиумы, другие мероприятия, посвященные личности и делам великого разведчика. Не снижается интерес к нему и его соратникам в Японии. Большими тиражами переиздается посмертная книга Одзаки. Его брат также написал книгу о группе Зорге, периодически в газетах и журналах появляются статьи о нем. В одной из книг, изданной в Токио, Зорге включен в список «100 людей, навсегда вошедших в историю 20 века». В 1997 году группа японских адвокатов после многолетних усилий добилась, чтобы прокуратура Йокогамы сняла с Зорге обвинение в шпионаже, фактически признав, что он не был врагом Японии.

В Токио практически не сохранилось мест, где жил и работал Рихард Зорге. Они исчезли в связи с реконструкцией японской столицы, когда сносились целые районы и на их месте возводились современные здания. Основным памятным местом, связанным с выдающимся советским разведчиком, остается его могила на кладбище Тама. На ней в 1960-е годы установили на базальтовом надгробном камне плиту из черного мрамора. На ней высечены Звезда Героя Советского Союза, лавровая ветвь и надпись на русском языке: «Герой Советского Союза Рихард Зорге», на базальтовом камне – надпись на японском и немецком языках: «Рихард Зорге» и даты рождения и смерти. Ежегодно 9 мая к этой могиле приходят сотрудники российского посольства в Японии и возлагают цветы, отдавая дань уважения разведчику за его вклад в Великую Победу.