Текст книги "Рихард Зорге"

Автор книги: Вячеслав Кондрашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Мияги быстро нашел журналиста, и вскоре Рихард увидел своего друга и соратника по работе в Китае. Он опасался, не изменились ли его прежние взгляды, согласится ли он работать на советскую разведку на японской территории, где это намного труднее и опаснее, чем в китайских условиях. Но Одзаки остался прежним и согласился работать с Зорге.

Отто, таким был прежний оперативный псевдоним Одзаки, рассказал о своей жизни после возвращения из Китая. Он жил в городе Осака, работал журналистом в иностранном отделе газеты «Осака Асахи», был известен как крупный специалист по Китаю, написал несколько книг об этой стране. Одзаки владел обширной информацией, имел множество знакомых как в кругу высокопоставленных политиков, так и в промышленных и военно-промышленных кругах и был готов передавать Рихарду все интересующие его сведения.

Для встречи с радистом Бернхардом Зорге совершил поездку в Йокогаму, где тот должен был оборудовать радио квартиру и собрать передатчик. Рихард сразу обратил внимание, что Бернхард нервничает и словно чего-то сильно боится. Он показал Рамзаю радиостанцию и сказал, что ему ни разу не удалось установить связь с Владивостоком. По его словам, он все делал по инструкции, однако «Висбаден» не отвечал. Кроме того, у Бернхарда возникли трудности с легализацией, он так и не смог открыть свою фирму в городе, как ему рекомендовали в Центре, Зорге постарался успокоить своего радиста, но напомнил ему, что его главная задача – обеспечение радиосвязи и он должен сделать для этого все возможное.

Нелегальная резидентура могла начать работу. Рихард распределил обязанности между всеми членами группы. Сам он помимо общего руководства и обеспечения необходимых мер конспирации работает в германском посольстве и немецкой колонии, расширяет официальные контакты в японских кругах. Отто – используя свои связи, добывает информацию по военно-политическим и военно-промышленным вопросам. Джо – добывает сведения о состоянии армии и флота Японии, их техническом оснащении, производстве нового вооружения. Жиголо – используя свои официальные связи, добывает информацию о политике США, Англии и Франции в отношении Японии, организовывает фотокопирование документов. Бернхард обеспечивает устойчивую радиосвязь с Центром, а также оборудует вторую радиоквартиру в Токио. Женщины – жены Жиголо и Бернхарда – выполняют отдельные поручения, в случае необходимости используются в качестве курьеров. Членам группы запрещены контакты друг с другом без разрешения резидента.

Постепенно накапливалась информация, которую можно было направлять в Разведуправление, но беспокоило отсутствие радиосвязи.

В начале января 1934 года в Токио прибыл курьер из Москвы. Рамзай встретился с ним и после обмена паролями, не привлекая внимания окружающих, обменялся с незнакомым мужчиной небольшими пакетами одинакового цвета.

В своем пакете он передал письмо на имя Берзина, в котором сообщал, что начальный этап развертывания резидентуры проходит успешно, он установил доверительную связь с послом Германии, имеет доступ к важной информации немецкого диппредставительства, но радиосвязь с Центром организовать не удалось, кроме того, у Бернхарда проблемы с легализацией. Кроме того, посылал краткое донесение об обстановке в Японии, в котором подчеркивал, что в текущем году Япония не развяжет войну против СССР. Рихард вложил в пакет и короткое письмо жене, в нем было всего несколько строк: «Скучаю по дому… высылаю тебе 10 долларов, купи, что хочешь…»

Так началась практическая деятельность резидентуры «Рамзай». Весь 1934 год прошел в напряженной работе. Рихард основное внимание уделял работе в германском посольстве. К нему, как специалисту по проблемам Дальнего Востока, постоянно обращались многие дипломаты, в том числе военный и военно-морской атташе, а также глава торгового представительства Германии. Посол Дирксен по-прежнему пользовался его услугами, он все больше доверял Зорге, а разведчик получал от него еще более важные сведения.

Дирксен рассказал Рихарду, что его перед отъездом в Токио принимал Гитлер и прямо сказал об основной задаче нового посла: добиться политического сближения Германии с Японией на антисоветской основе. Однако японский МИД отнесся к немецкому предложению весьма прохладно. Японцы выжидали, предпочитая наблюдать за действиями руководства Третьего рейха во внутренней и внешней политике. При этом многие представители высшей власти и военных кругов Японии были настроены крайне антисоветски. Фон Дирксену было трудно объяснить Берлину причины такой сдержанности. Рихард помог послу разобраться в местной политической кухне и предложил оказать помощь в составлении донесения в министерство иностранных дел Германии. Посол был в восторге и через некоторое время сам обратился к Зорге с просьбой помочь подготовить важный политический доклад «Виды на сохранение мира в Восточной Азии». Рихард, получив текст этого документа, написанный сотрудниками посольства, внес ряд дополнений. Ему также удалось сфотографировать окончательный вариант доклада, в котором делался вывод, что в 1934–1935 годах на Дальнем Востоке большой войны не произойдет. Для непосредственного военного столкновения Японии с США нет ни объективных, ни субъективных предпосылок. В китайско-японских отношениях достигнута определенная стабильность и, несмотря на присутствие японцев в Северном Китае, начинать конфликт ни одна из сторон не хочет. Наибольшие же опасения вызывают японо-советские отношения, определяемые агрессивными намерениями Токио в отношении северного соседа. Однако японская армия еще не завершила программу перевооружения и в ближайшие один-два года воевать против сильного противника не готова. Дорабатывая этот документ, Зорге получил разрешение посла знакомиться в делопроизводстве диппредставительства с предыдущими донесениями подобной тематики. Он сблизился с двумя секретарями, работавшими там, которые позволяли ему не только получать, но и выносить документы из посольства под предлогом изучения в домашних условиях, где никто не мешал.

Помощь Рихарда заметно пошла на пользу подполковнику Отту. В Берлине обратили внимание, что документы, которые готовил этот старательный офицер, стали более содержательными. Особый интерес вызвал его доклад о японской военной разведке и ее антисоветских шпионских акциях. Поощрение не заставило себя ждать. В апреле Отт получил чин полковника и был назначен военным атташе в Японии. Трудно сказать, кто радовался больше – новоиспеченный полковник или его друг-журналист. Теперь Рихард мог читать все телеграммы из Берлина, помогать Отту писать ответы, готовить другие рапорты и донесения. Высокопоставленный друг ввел Зорге в круг своих официальных знакомых, среди которых помимо иностранных военных дипломатов было много информированных японских офицеров.

Неплохо шли дела и у других членов группы. Активно действовал Одзаки. Он регулярно общался не только со многими известными журналистами, но и с внешнеполитическим советником кабинета министров, уполномоченным правительства по вопросам экономики, секретарем канцелярии премьер-министра – все эти люди были его хорошими знакомыми. Он получал и передавал Рамзаю много внутриполитической информации и сведения о внешнеполитических шагах руководства Японии. Хорошо работал Мияги, быстро нашедший идейно близких ему людей, обладавших доступом к военной информации. Они знали настроения младшего и среднего офицерского состава, владели данными о закупках боевой техники для армии и флота. Кроме того, Мияги получил возможность добывать военные публикации закрытого характера. Вукелич ежедневно посещал местное информационное агентство «Домей», где получал разнообразную информацию, как опубликованную, так и не опубликованную из-за цензурных ограничений и потому представлявшую наибольший интерес. Бранко регулярно общался с корреспондентами британского информационного агентства «Рейтер», американского агентства «Юнайтед Пресс», а также американских и европейских газет, аккредитованных в Токио. Среди его знакомых– дипломатов были британский военный атташе, другие представители западных стран. Жиголо передавал Рамзаю большое количество внешнеполитической информации.

Главной проблемой, которую никак не удавалось решить Рихарду, являлось отсутствие радиосвязи с Центром. Бернхард уверял, что сделать это невозможно. По указанию резидента новая радиоквартира была оборудована в Токио в доме Вукелича, но связи не было и оттуда. По словам Бернхарда, рация не работала. Когда Рамзай в очередной раз информировал об этом Москву, в Японию была прислана хорошо подготовленная радистка из шанхайской нелегальной резидентуры. Она быстро выяснила, что техника исправна, а радист просто боялся выходить в эфир, опасаясь, что его запеленгуют. Это был тяжелый удар для Рихарда, он не ожидал, что его ближайший соратник окажется трусом и своим бездействием фактически парализует работу разведывательной группы. Он просил Центр срочно заменить радиста.

Бернхард всё же периодически стал передавать короткие радиограммы в Центр, но основные материалы Зорге направлял в Москву почтовой связью. Каждые два-три месяца курьеры забирали пакеты, в которых находилось от пяти до пятнадцати фотопленок с отснятыми документами, военные брошюры японской армии и аналитические доклады, написанные Зорге. Он лично занимался анализом всей добываемой членами группы информации и готовил итоговые документы. Рихард своими аналитическими способностями заслужил доверие и авторитет среди всех членов резидентуры. Составлять некоторые донесения о ситуации в Японии было не менее трудно, чем решать сложную логическую или математическую задачу, настолько непростой была обстановка, чтобы разобраться в ней и выявить истинные мотивы тех или иных решений. Но Рихард справлялся с этим быстро и сравнительно легко.

Кроме разведывательной работы Зорге должен был подтверждать свое пребывание в стране журналистской деятельностью. Он продолжал писать и направлять в Германию и Голландию свои статьи, в подготовку которых также вкладывал весь свой талант и детальное знание обстановки. Большинство из них пользовались успехом у читателей, некоторые материалы даже перепечатывались в СССР. Рихард Зорге вошел в число наиболее авторитетных европейских журналистов на Дальнем Востоке. Многие иностранные дипломаты в Токио стремились встретиться с ним, чтобы обсудить интересующие их вопросы по местным политическим реалиям. Рихард не снимал с себя маску нацистского журналиста, которая давала ему много преимуществ, хотя и ограничивала контакты с представителями западных стран.

В то же время Зорге был своим в партийной группе НСДАП, созданной в Токийско– Йокогамском землячестве Германии в Японии. Он стал инструктором по идеологической работе среди членов немецкой колонии, близко сошелся с руководителем партячейки нацистов Шарффом, которого часто приглашал в пивные бары и другие увеселительные заведения. Общение с ним и другими членами нацистской группы давало мало полезной разведчику информации, но закрепляло его положение в посольстве и германской колонии. Шарфф в октябре 1934 года собственноручно выписал Рихарду Зорге партийный билет члена НСДАП, что еще более повысило его авторитет в нацистских кругах. Благодаря этому Рихард установил контакт с местным националистом Накано Сайго, основавшим японскую фашистскую организацию «Тохокаи», в которую входили реакционно настроенные молодые офицеры. От них Рихарду удавалось получать интересную для него информацию.

В соответствии с планом операции в середине 1935 года Рамзай должен был приехать в Москву, доложить о результатах своей работы и получить новые указания. Он заблаговременно подготовил и отправил в Центр курьерской почтой отчет о проделанной работе, в котором сообщал, что ситуация в стране очень сложная, но он установил контакты со всеми членами своей группы, которые начали добывать необходимую информацию. Сам он успешно развивает личные связи в германском посольстве, в том числе с послом и военным атташе. От них получает не только устные сведения, но и закрытые документы. С местными кругами работа продолжается. Лично Рамзаю привлекать к сотрудничеству кого-либо из японцев сложно и опасно. Работа идет через Джо и Отто, но результатов пока нет. Он также настоятельно просил заменить радиста.

В мае 1935 года произошел провал в шанхайской нелегальной резидентуре, в которой раньше работал Зорге и через которую теперь поддерживал почтовую связь с Москвой. Резидент, арестованный в Шанхае английской полицией, лично знал Зорге. Именно он встречался с ним в Германии в качестве представителя Центра, когда Рихард готовился к командировке в Японию. В Разведуправлении опасались, что провал в Шанхае может затронуть и группу в Токио. Именно поэтому, а не только в связи с необходимостью лично заслушать Зорге по итогам первого этапа его работы в Японии, резидент получил указание прибыть в Москву.

В руководстве военной разведки в это время произошли серьезные изменения. После крупных провалов в Финляндии и во Франции, приведших к арестам нелегальных резидентов и значительной части их агентурной сети, деятельность IV управления была рассмотрена на заседании политбюро ЦК ВКП(б) и получила негативную оценку. Подобные провалы подрывали внешнеполитический авторитет СССР и вызывали рост антисоветских публикаций в мировой прессе. По предложению Сталина было признано целесообразным принять определенные меры, чтобы впредь не допускать подобного. Для совершенствования управления всеми операциями за рубежом было решено вывести Разведуправление из Штаба РККА и подчинить его непосредственно наркому обороны. Одновременно усиливалось руководство военной разведки за счет направления туда опытных кадров из Иностранного отдела ОГПУ, занимавшегося политической разведкой. Первым заместителем Берзина стал Артур Христианович Артузов, который привел с собой группу сотрудников ИНО. Он расставлял их на ключевые посты, стремясь контролировать всю работу управления. Руководить Вторым агентурным отделом, отвечавшим за работу в странах Востока, стал чекист Федор Яковлевич Карин. Он также стал менять его состав, объясняя это необходимостью повысить результативность работы. Новым начальником японского отделения назначили офицера Покладка, сотрудника Разведупра, который лично ранее не занимался агентурной деятельностью. Таким образом, руководство резидентурой в Токио стали осуществлять люди, которых Зорге совершенно не знал и которые также ничего не знали о его предыдущей работе в Китае и Японии.

На этом перемены не закончились. В феврале 1935 года произошел новый провал – в Дании, где был задержан нелегальный резидент военной разведки и арестована группа ценных агентов. Хотя его причиной явились грубые ошибки сотрудников резидентуры, нарушавших указания Центра, Берзин решил взять ответственность на себя и в апреле написал на имя наркома обороны рапорт с просьбой об отставке. Ворошилов ее принял и своим приказом освободил Берзина от должности начальника Разведывательного управления. В подписанном наркомом приказе выражалась уверенность, «что и в будущей своей работе т. Берзин вполне оправдает свой заслуженный авторитет одного из лучших людей Рабоче-Крестьянской Красной армии». Яна Карловича назначили вторым заместителем по политической части командующего войсками ОКДВА, отвечающим за работу военной разведки в этой армии. Он убыл на Дальний Восток к новому месту службы.

Военную разведку возглавил комкор Семен Петрович Урицкий. Это был опытный офицер, воевавший на фронтах Гражданской войны. За его плечами был опыт службы на различных политических и командных должностях. С начала 1934 года он работал заместителем начальника Бронетанкового управления РККА. Два года работал за рубежом, сначала возглавлял нелегальную резидентуру во Франции, а затем действовал в Германии по заданию военной разведки, что и определило выбор его кандидатуры. Урицкий получил указание Сталина вместе с пришедшими из ОГПУ чекистами «навести порядок» в военной разведке, устранить причины провалов и повысить эффективность разведывательной деятельности.

Добираться до Москвы Рихарду пришлось по сложному маршруту, чтобы скрыть свое посещение СССР. Морским путем он прибыл из Японии в США, где в Нью-Йорке курьер военной разведки передал ему австрийский паспорт на другую фамилию с советской въездной визой. Затем отплыл во Францию, а оттуда на поезде через Австрию, Чехословакию и Польшу попал в Советский Союз.

На вокзале его встречал незнакомый офицер. На следующий день он пришел в хорошо известное ему здание, но ему показалось, что он попал совсем в другую организацию.

Зорге ехал в Москву, ожидая услышать положительную оценку своей работы в Японии. Однако у него состоялся долгий и тяжелый разговор с Покладком, который отнесся к нему, как видел опытный разведчик, недружелюбно и старался выяснить какие-то компрометирующие сведения, касавшиеся его работы в Китае. Сложной оказалась и встреча с Кариным, который не столько выяснял особенности работы резидентуры в Токио, сколько вел прямой политический допрос. Зорге старался понять, чем это вызвано, и большие надежды возлагал наличную встречу с начальником Разведывательного управления.

Встреча с Урицким состоялась через несколько дней. Зорге уже информировали, что новый начальник управления, сменивший Берзина, отличается высокой требовательностью, непримиримостью к малейшим недостаткам и промахам в разведработе. Рихард немного опасался этой встречи, но ему было что доложить, он даже привез с собой несколько фотопленок с отснятыми в Токио секретными документами.

Беседа проходила в знакомом Рамзаю кабинете. Семен Петрович, не перебивая, выслушал доклад резидента, затем задал несколько уточняющих вопросов о том, как он смог получить возможность знакомиться с материалами германского посольства. Начальник управления, как и надеялся Зорге, положительно оценил работу его группы. Имея опыт нелегальной деятельности, Урицкий сразу понял, насколько важно то, чего добился Зорге. Семен Петрович поблагодарил Рихарда за отличную работу, отметил ценность направляемой им в Центр информации. На просьбу заменить радиста Бернхарда сказал, что скоро ему на замену прибудет известный Рихарду человек – Макс Клаузен. В заключение Семен Петрович пожелал Рихарду хорошо отдохнуть, но предупредил, что его отпуск будет непродолжительным, не более двух недель, так как в Японии назревают серьезные события и резидент должен в ближайшее время вернуться в страну. Перед его отъездом они еще раз встретятся, и он лично поставит Рамзаю новые задачи на следующий этап операции.

Рихард выходил из Разведывательного управления в хорошем настроении. Урицкий, конечно, отличался от Берзина, но это был настоящий профессионал своего дела. Подвижный, темпераментный комкор сразу выделил главное в докладе Зорге, согласился с его смелыми оперативными предложениями. Начав беседу несколько настороженно, Семен Петрович закончил ее в благожелательном тоне. Самое же главное заключалось в положительной оценке работы его группы.

Зорге наслаждался каждым днем пребывания в Москве. Наконец-то он оказался рядом с любимой женой, которая ждала его долгих два года. Кате на заводе тоже предоставили отпуск, и они все дни проводили вместе. Любящий муж делал супруге подарки, много рассказывал ей о далекой восточной стране, в которой выполнял трудную миссию. Екатерина уже знала, что ее муж Ика, как она называла его, работает в военной разведке, и беспокоилась за его судьбу. Рихард успокаивал ее и, смеясь, говорил, что он везучий и с ним никогда ничего плохого не произойдет. Супруги очень хотели ребенка и стали обсуждать, как назовут малыша. Зорге надеялся, что после возвращения из командировки станет хорошим семьянином, будет воспитывать детей и учить их иностранным языкам. Две недели семейного счастья пролетели стремительно.

Завершающая встреча с Урицким прошла в доброжелательной и деловой атмосфере. Речь снова зашла о крайней важности информации о военных мероприятиях японцев и их подготовке к возможной войне против СССР. Советское военное командование опасается агрессии на востоке, в последнее время на границе с Маньчжурией участились японские военные провокации. Кроме этого, Центр заинтересован в сведениях о внутриполитическом положении в стране, деятельности военно-фашистских организаций и милитаристских кругов. Для этого необходимо расширить сеть надежных информаторов. Начальник управления разрешил Рамзаю продолжить закрепление в германском посольстве, уделяя особое внимание работе с военным атташе полковником Оттом. Он также сообщил, что в ближайшее время в Токио прибудет новый радист. Клаузен прошел подготовку в Москве и в качестве шифровальщика, поэтому возьмет на себя эту работу в резидентуре. Его жена может использоваться в качестве курьера.

После обсуждения ряда оперативных вопросов Урицкий затронул тему недавнего провала шанхайской резидентуры и обсудил с Зорге, как это может повлиять на его работу в Токио. Рихард выразил уверенность в своей безопасности, так как не сомневался, что арестованный советский разведчик не выдаст его ни при каких обстоятельствах.

В конце встречи Зорге попросил организовать его встречу с кем-либо из сотрудников Разведывательного управления, хорошо знающим обстановку в современной Германии, чтобы лучше разобраться в происходящих там событиях. Нацистский режим укреплялся, более явной стала его агрессивность во внешней политике. Рихард предвидел, что ему придется вести разведку Третьего рейха из далекой Японии, и хотел лучше подготовиться. Зорге очень интересовал еще один вопрос: когда закончится срок его командировки. Семен Петрович заверил Рамзая, что это произойдет, как и планировалось, через два года. Урицкий настолько стал доверять и ценить Зорге, что приказал дать ему возможность пообщаться с одним из надежных действующих агентов военной разведки – Герхардом Кегелем, который работал в посольстве фашистской Германии в Варшаве.

Обратный путь в Токио лежал через Польшу и Германию, поэтому организовать эту встречу сотрудникам Разведуправления оказалось относительно просто. Через несколько дней в польской столице известный немецкий журналист встретился с германским дипломатом. Зорге подробно рассказал ему о проблемах Дальнего Востока, ситуации в Китае, обстановке в Японии, где верх в руководстве брали политики, склонные к внешнеполитическим авантюрам.

Его собеседник говорил о драматических для него, немецкого антифашиста, событиях, которые произошли в Германии за последние два года. Нацистское руководство сразу принялось строить то государство, которое считало правильным для реализации своего курса. При этом многие исторические и гуманитарные традиции страны были отброшены как не отвечающие требованиям нового времени. Гитлер упразднил институт президентства и придумал себе собственный титул – фюрер германского рейха и народа. Нацистское правительство получило право без санкции парламента вводить новые конституционные законы. Подавлялось инакомыслие, любая оппозиция не имела права на существование, особым гонениям подвергали все левые силы. Созданное нацистами гестапо в массовом порядке арестовывало подозрительных лиц без санкций суда и следствия.

К сожалению, как отметил Кегель, политический курс Гитлера, направленный на выход из кризиса и отмену условий Версальского договора, вызывал поддержку среди широких слоев населения, в том числе тех, кто раньше на выборах голосовал за социалистов и коммунистов. Активно действовала нацистская пропаганда, которая стремилась внедрить идеологию НСДАП в сознание масс, чтобы психологически подготовить население к предстоящему созданию массовой армии и завоевательным походам с целью расширения «жизненного пространства» для немцев. Пользуясь попустительством США, Великобритании и Франции, Берлин начал ревизию Версальского мирного договора. После выхода из Лиги Наций Германии был возвращен Саар, ранее находившийся под ее протекторатом. В марте 1935 года Гитлер объявил об окончательном разрыве Версальского договора, восстановлении всеобщей воинской повинности и создании регулярной армии – вермахта. Фашистская Германия явно готовилась к войне в Европе, а Великобритания и Франция проводили политику соглашательства и уступок, чем только поощряли нацистское руководство к агрессивным действиям.

Рихард поблагодарил собеседника и, идя в гостиницу, где он остановился, думал о том, что между фашистской Германией и милитаристской Японией много общего. Эти две страны явно стремились к войне, им не хватало «пространства» и ресурсов для реализации своей политики. Нацизм и идеология японского шовинизма также имели схожие черты. Объединяли их крайний антикоммунизм и негативное отношение к СССР, который рассматривался в качестве потенциального военного противника. Если два таких государства начнут координировать свои действия, заключать военные или другие соглашения, это явно усилит военную угрозу Советскому Союзу. Получению информации по этим вопросам необходимо уделять особое внимание.

В Берлин в 1935 году прибыл уже совсем другой Зорге. В немецкой столице появился опытный журналист, получивший широкую известность за свои статьи и репортажи из Японии. У него был партийный билет члена НСДАП, и он не нуждался в дополнительных рекомендациях. Рихард посетил редакции газет, чьим корреспондентом являлся. Главные редакторы выразили полное удовлетворение его деятельностью в Японии и наперебой предлагали печатать его статьи. Он совершил официальные визиты в нацистские ведомства и некоторые государственные структуры. На одном из мероприятий в Доме печати Зорге познакомился со специальным посланником германского министерства иностранных дел Шмиденом. Узнав, что перед ним журналист, работающий в Японии, высокопоставленный чиновник долго не отходил от Рихарда. Оказалось, что он собирался в Токио для переговоров в японском МИДе, и весьма осведомленный в делах этой восточной страны журналист оказался весьма кстати.

Отвечая на его многочисленные вопросы, Зорге выяснил, что японский военный атташе в Берлине ведет переговоры с Риббентропом по перспективам развития двусторонних отношений. Контакты носили конфиденциальный характер, и о них мало кто знал. Рихард постарался произвести впечатление на Шмидена, чтобы продолжить с ним встречи в японской столице, и ему это удалось. Они договорились встретиться в Токио в резиденции посла Дирксена. Посланник Риббентропа просил никому не рассказывать о его специальной миссии и теме предстоящих переговоров, что Рихард, конечно, ему сразу же пообещал…

С такой информацией нужно было спешить в Японию, чтобы разобраться в деталях расширяющегося взаимодействия двух агрессивных государств и своевременно информировать об этом Москву. Обратный путь вновь лежал через Америку, откуда Рамзай вернулся в Токио. После посещения родины авторитет и популярность Зорге в японской столице еще более выросли. Рамзаю предстояло еще многое сделать, чтобы успехи его нелегальной резидентуры не менее высоко оценили в Разведывательном управлении Красной армии.