Текст книги "Берег дна"

Автор книги: Вячеслав Шульга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

8

Человек, бывший не так давно консьержем, очень злился. На себя. Давненько он не испытывал таких эмоций. Впрочем, и таких провалов у него никогда не было. Надо же, обвели вокруг пальца сопливые детишки. Ну, не детишки – подростки, какая разница! Что делать дальше, человек, в общем, представлял. Все сроки прошли – надо звонить «наверх» и сообщать о срыве задания. Диск утерян, девчонка тоже. Единственная зацепка – человек знал, что девчонка искала какого-то Мотю. Возможно, сталкера. Но с этим пусть начальство разбирается. Он выходит из игры. Проигравшим. Впервые в жизни.

Человек постоял еще немного. И достал телефон.

Бар «Три парсека» нашелся в полуподвале жилой кирпичной пятиэтажки. Вход располагался с торца здания и если бы не неприметная надпись с названием, то вход можно было принять за дверь какой-нибудь жилконторы. Маша подумала, что без Димы никогда бы не нашла бар.

– Так, я туда не пойду. Иди сама. Не найдешь там Мотю, спроси Диану. Она поможет. – Дима повернулся, собираясь уходить. Буркнул через плечо: – Еще увидимся. Пока.

И быстро зашагал прочь.

– Эй, рыцарь, спасибо тебе, – запоздало сообщила Маша удаляющейся спине. Спина вздрогнула, но пацан не обернулся.

Маша вздохнула почему-то и пошла к дверям бара. Спустилась по ступенькам, потянула ручку двери, вошла. В «предбаннике» было пусто. Вешалки на стенах тоже почти пустовали – на них ютилось две или три мужских куртки и женское пальто. Надо бы раздеться, подумала Маша, но вспомнила про потайной карман куртки, где была спрятана папина кредитка, и решила пройти в бар только сняв берет и повесив его на вешалку этого демократичного гардероба.

Помещение бара оказалось совсем небольшим, на дюжину столиков, и полутемным. Маша даже с трудом разглядела стойку в глубине. Потолок был раскрашен под звездное небо, на стенах висели плакаты со странными лозунгами.

Столики пустовали, только за самым дальним кто-то обедал. Или выпивал. Спиной ко входу. За стойкой Маше удалось обнаружить присутствие жизни – это была женщина, но она сидела и из-за стойки виднелась только прическа. Диана, решила Маша, и поспешила к стойке, лавируя между столиками и стульями. Лавировала, лавировала, да не вылавировала. Зацепилась за грубый деревянный стул, он с грохотом повалился на пол. Сидящий в дальнем углу мужчина отреагировал мгновенно и инстинктивно – рванул со своего стула в сторону стойки, засовывая руку во внутренний карман жилета. Маша даже испугаться не успела. Но зрение у мужчины оказалось еще лучше реакции.

– Опаньки! Мария свет Сергеевна, ты ли это?

Как уже догадался проницательный читатель и не сразу догадалась Маша, это и был искомый сталкер Мотя.

Глава 5

1

Маша поняла, что голодна как волчица, лишь когда барменша поставила перед ней тарелку, на которой дымилась яичница с ветчиной. Тогда Маша ненадолго прервала свой рассказ – о письме, нападении (даже шишку на голове дала сталкеру пощупать), звонке Синицыну, дороге – и заняла рот едой. Она ела яичницу, запивая колой, а Мотя сидел напротив и смотрел на нее с каким-то странным выражением лица. В ним читалось и сочувствие, и недоверие, и нетерпеливое ожидание. Потом у Моти зазвонил мобильник.

– Да… Слушаю… Привет, Сюр… Да, живой… О, как… Ви таки будете смеяться, но она меня уже нашла. Да? Эта нога – у того, у кого надо нога. Неужели? Это уже серьезно. Я перезвоню через пару минут.

Мотя отключился. Опять посмотрел на Машу, но уже серьезно и озабоченно.

– Так, ты в курсе, что за тобой хвост?

– Я ышо не ушпела шашкажать, – ответила Маша с набитым ртом.

Дожевала, продолжила:

– Когда мальчишка меня сюда вел, за нами какой-то увязался. Мы от него спрятались.

– Что за мальчишка?

– Не знаю, Димой зовут, он помог мне бар найти.

– Дима? – что-то смутно колыхнулось у Моти в памяти, но не сформировалось, – ладно, неважно. Что за чел за вами увязался, не видела?

– Не рассмотрела. Может, это тот, что мне по башке дал? Ну, консьерж…

– Мда, все страньше и страньше. Так. Ты так и не сказала, что от меня надо-то?

Маша втянула в себя побольше воздуха и выпалила:

– Я хочу тебя нанять! И пойти с тобой в Зону искать отца!

Мотя усмехнулся.

– Нанимают за деньги, а я и сам бы Серегу спасать пошел бы. Бесплатно. Но в одиночку тут не справиться. Надо еще людей и обмундирование, а это деньги, а денег у меня сейчас…

– Во-первых, деньги у меня есть. Во-вторых, с тобой пойду я!

Мотя воздел очи горе.

– Ну, Маш, ну куда тебе в Зону? Там опасно, меня твой отец на месте расстреляет, если узнает.

– Небось, не расстреляет. А еще… Знаешь, я думаю, что без меня вы его не найдете… Я это… Отмычка, вот! И еще, – Маша пошла уже на совсем грубый шантаж, – я не скажу тебе координаты, если не возьмешь!

– Ох, не хочется брать грех на душу, а придется. – Мотя как-то погрустнел, допил пиво из кружки. – Придется тебя брать. Но нужно еще человека три-четыре…

Тон его сменился на деловой:

– Значит, сколько у тебя денег, говоришь?

– Достаточно. – Маша полезла в потайной карман, вынула карточку. – Думаю, тут хватит. Я знаю – лишнего ты не возьмешь.

– Понятно. Карточка на Серегу – значит, в банке не снимешь без его документов. Банкоматов в городе пять штук, два круглосуточных. Выдача наличных в них ограничена, в день не больше некой суммы, так что в два банкомата надо успеть сегодня до полуночи, а утром пройти все остальные… Ладно, это сделаем. Теперь люди…

– Нужны самые крутые и надежные! Мы им денег заплатим, да?

– Не скажу, что очень уж крутые, но надежные у меня есть. Как раз трое.

Мотя взял со стола мобильник. Нажал кнопку ответа на последний входящий звонок.

– Сюр. Жду сегодня у себя. Чем раньше, тем лучше. Есть дело. Да нет, не бухать, а нормальное дело. Интересное и прибыльное. Отзвони Транцу и Боцману. И… это… захватите гитары…

Маша хихикнула.

– Сюр? Классно – будет у нас поход в Зону сюрной?

– Ну да, только ты при нем это не скажи. Этой шуткой его уже достали.

– А почему он Сюр?

– А фамилия у него – Суриков. Был Сур, а когда узнали, что сюрреализмом увлекается, сразу переделали. Вот посмотри на плакат – он делал.

Маша посмотрела на стену рядом со столиком. На плакате были нарисованы бутылка с прозрачной жидкостью и этикеткой VODKA и банка с чем-то мутным внутри и наклейкой SPERM. Сверху красовался слоган «Мечта прозрачнее любви!» Маша почему-то покраснела.

– Ага, – согласился Мотя, – сюрно. Тут еще его плакаты висят. Но ты не волнуйся, сталкер он хороший. Из ветеранов. Правда, в Зону давно не ходил, были тому причины… А теперь пойдем-ка ко мне домой, скоро гвардия соберется. Эй, Диана, запиши на мой счет.

Симпатичная и молчаливая барменша, она же по совместительству официантка и, вполне возможно, совладелица бара, кивнула из-за стойки и ободряюще улыбнулась Маше. Мотя до этого представил ей Машу как свою двоюродную сестру (Маша внутренне хихикнула – надо же, опять в кузины попала, на этот раз не сама), и Маша чувствовала, что Диана ей симпатизирует.

2

Дом Моти был расположен весьма удачно. С одной стороны, почти в самом центре. С другой – в неприметном, тихом, заросшем пожухлой травой переулочке – какой сталкер любит быть на виду? Сам дом был довольно большим, но Мотя пояснил, что ему принадлежит только полдома, хозяин другой половины – сталкер-одиночка по прозвищу Отверг пропал около года назад. Наследников Мотя искать не спешил – иногда в Зоне и на большие сроки люди пропадали, мало ли что. Вдруг в тюрягу замели или тому подобное. Гаража в доме не было и Мотин потрепанный «лендровер» стоял под самодельным навесом. Сам дом Маше рассмотреть не удалось – уже изрядно стемнело.

– Проходи, – сказал Мотя Маше, с мобильника набрал эсэмэску с кодом – отключив сигнализацию, отпер бронированную дверь и зажег свет.

Они оказались в небольшом, изрядно захламленном коридорчике, служившим, похоже, одновременно сенями, раздевалкой и кладовкой для ин струмента. Мотя открыл еще одну дверь в гостиную, жестом пригласил Машу следовать за ним.

Гостиная впечатляла. В углу красовалась огромная плазменная панель телевизора, рядом возвышалась стойка с хай-файной аппаратурой, на стенах висели полки с дорогими изданиями, прямо посередине комнаты красовался инкрустированный золотом овальный стол. Впрочем, поверхность стола была изрядно попорчена – судя по всему, на нее не только проливали всевозможные напитки, но и прожигали окурками. Еще Маша обратила внимание, что на всех окнах были решетки и могучие ставни. Еще Машу поразил стеллаж, на котором располагалась коллекция курительных трубок – более сотни на специальных подставках.

– Да, я люблю покурить хорошую трубку и выпить приличного виски, – заметил Мотя Машин взгляд. – И вообще, я сибарит, если ты знаешь, что это такое. Для местных властей я вовсе не сталкер, а внештатный обозреватель одной крупной столичной газеты. У меня даже удостоверение есть. А крутой журналист должен быть сибаритом и снобом, не так ли?

– Так, – согласилась Маша, продолжая изучать изобилие. Она уже начала сомневаться в продекларированном Мотей отсутствии денег. Но она не обижалась – в конце концов, даже если он богатый, он не обязан никому помогать за свой счет. Кроме того, Маша, как любой подросток, цены деньгам не осознавала – они для нее были, как правило, просто набором цифр. А цифрой больше, цифрой меньше – какая разница.

Тем временем Мотя подошел к большому старинному глобусу на колесиках и откинул северное полушарие – внутри оказался бар. Мотя вытащил початую бутылку «Гленфиддика», там же в баре раздобыл стакан, налил на два пальца. Сходил на кухню, вернулся со льдом в стакане. Уселся в кресло-качалку. Набил трубку «Данхиллом» и раскурил зипповской зажигалкой.

– А ты садись пока на диван, надо подождать немного. Скоро придут трое. Ты их не пугайся. Они внутри добрые и пушистые, несмотря на внешний вид. Только деньги любят. И водку. Я потому виски сейчас пью – надо чуток расслабиться посредством хорошего напитка. А то потом придется водку пить. Непременно. Ты – можешь не пить, тебе по возрасту не положено, а меня заставят. Таким проще отдаться, чем объяснить, почему не можешь. А зовут их странно – Боцман, Транец и знакомый тебе Сюр. – Мотя довольно улыбнулся, пыхнул трубкой и закончил монолог предложением: – Хочешь, телик включу или музыку? Чтоб не скучала?

– Нет, спасибо, я лучше книжки посмотрю пока.

В этот момент в дверь позвонили.

– О, первый пошел! – Мотя торопливо допил виски и пошел открывать.

Глава 6

1

Баба Ната устроила свою штаб-квартиру на окраине поселка, переоборудовав старую овощебазу. Огромные погреба в два человеческих роста с автоматическим контролем влажности и температуры, соединенные между собой сетью подземных коридоров, пара утепленных цельнометаллических ангаров – это было идеальное место для ее уголовно наказуемых делишек. Любое оружие любых марок оптом, в розницу и под заказ, вплоть до танков и вертолетов. Только кому могли танки понадобиться в Зоне? Правильно, никому. Но если вдруг надо, баба Ната могла достать любой. Артефакты она скупала в промышленных количествах, порой даже давала хорошую цену, обычно после бутылки коньяка с черным шоколадом. Штаны, свитера, куртки, комбинезоны и обувь любых цветов и размеров, с защитой и без, для глубоких рейдов и для показа мод – все это в изобилии водилось у нее на складах и поражало воображение любого, кто попадал туда впервые. Не было на свете ничего такого, чего она не могла достать. Естественно, вся эта бурная деятельность официально прикрывалась вывеской частного предприятия по ремонту дорожной и сельскохозяйственной техники, и на территории даже стояли уборочный комбайн и ржавый трактор «Беларусь». Прикрытие было чисто формальным – все в округе знали о деятельности бабы Наты, но ее щедрые взносы в «пенсионный фонд» армейского руководства давали ей неприкосновенный статус и к ее услугам прибегали даже военные и полиция.

Баба Ната была пышной тридцатилетней женщиной, румяной сероглазой хохотушкой с веселыми ямочками на щеках – эдакая простодушная селянка, звезда сельских дискотек. Но не стоило обманываться столь добродушной внешностью – за влажными озорными глазами скрывалась хитрая, предельно деловая и жесткая банкирша. Немало глупцов, пытавшихся ее кинуть, так и пропали без вести, как будто их и вовсе не существовало. К ней-то и направился Мотя.

Подкатив на своем старом «лендровере» к воротам, он посигналил и его тут же впустили на территорию.

– Чо, бродяга, снова коньяк жрать будете и голыми на крыше плясать? – в окне сторожки торчала недовольная опухшая рожа Джоннидепа, спившегося сталкера, которого по доброте душевной приютила баба Ната, поселила в привратницкой и назначила «главным по воротам». Выражений морды у Джоннидепа было всего два – недовольное с бодуна, пока еще не похмелился, и довольное – когда уже.

– За рулем, ты же видишь. – Мотя высунулся из окна и протянул сторожу бутылку дешевой водки, которую всегда держал в бардачке на всякий случай. – У себя?

– А где ж ей еще быть, – Джоннидеп мигом выскочил из дверей и принял бутылку, – с утра приехали какие-то хмыри понтовые, до сих пор висят. Слышь вон, галдят.

У офиса Банкирши стояли три модных «паркетника» с московскими номерами, из открытой задней двери одного торчали чьи-то ноги. Из распахнутых окон второго этажа доносились музыка и смех, периодически прерываемые групповым воплем «Трэш! Угар! И содомия! А-а!»

На пороге Мотю чуть не сшиб скатившийся сверху волосатый мужик, весь в коже и заклепках. Обдав сталкера перегаром и зажав рукой рот, он кинулся за угол, откуда тут же послышались неприятные звуки. В офисе пьяная оргия была в самом разгаре. Все видимое пространство было заставлено бутылками пустыми, бутылками полными и бутылками початыми. От табачного дыма резало глаза и хотелось чихать. На диване восседал какой-то круглолицый блондин лет за сорок с гитарой в руках и пел что-то про «маму Марию», а остальные ему подпевали нестройным хором. Хозяйки нигде видно не было. С трудом добившись от присутствующих, что баба Ната вышла подышать воздухом, Мотя поднялся на крышу, где и застал Банкиршу, сидевшую свесив ноги на краю здания и курящую кальян.

– Давно хотел у тебя спросить. – Мотя присел рядом. – Отчего Джоннидепа так прозвали? Он же ни разу не похож.

– Да он на Ванессе Паради просто помешан, даже портрет ее на груди наколол и всю сторожку ее плакатами обклеил.

– С пониманием. Чего не пьешь со всеми?

– Да надоели шуметь, сволочи, – она протянула чубук, но сталкер отказался. – Они выход альбома празднуют, неделю уже, вот и решили разбавить веселье экскурсией в Зону. Приперлись с утра и песни орут.

– Менестрели, что ли?

– Ага. Давние мои приятели. Полгода из студии не вылезали, ни капли алкоголя все это время. Вот, развязались. А тебя каким ветром занесло? Надо чего или тоже побухать?

– Надо чего.

Баба Ната глубоко затянулась, секунд двадцать наслаждалась дымом, закрыв глаза, выдохнула дым через нос и, хлопнув Мотю по бедру, встала.

– Пройдемте, граф.

2

Через пару минут они вошли в длинный зал, уставленный стеллажами в несколько рядов.

– Любой каприз за ваши деньги, – царственным жестом обвела рукой свои владения Банкирша. – Тебе как всегда?

– Почти. – Мотя протянул ей список.

– Так, любопытно – три семьдесят четвертых, три «Берилла», четыре пары берц, четыре рюкзака, ночное видение тоже четыре. Ты что, Мотя, свою группировку сколачиваешь? – торговка посмотрела на сталкера удивленно. – Чего-то я раньше не замечала, чтобы ты любил в компании в Зону ходить.

– Меньше знаешь, баба Ната, крепче спишь.

– Крепко спят только покойники, Мотя. Жди, – и она скрылась за стеллажами.

Какое-то время из глубины склада доносились звуки переставляемых коробок и дребезжание тележки, затем что-то грохнуло и покатилось, вновь задребезжало, и из-за стеллажей показалась Банкирша с супермаркетовской тележкой, груженной Мотиным заказом.

– Получи и распишись, – она стала выкладывать вещи на длинный, обитый жестью стол. – Берцы белорусские сорок второго и сорок третьего; берцы «Монблан», размер тридцать шестой; сапоги кирзовые с портянками, сорок второй размер. Слушай, кому это ты так удружить решил с кирзой?

– Да есть один, – Мотя улыбнулся, – принципиальный.

– Стукнутый?

– Скорее упертый. Два часа как-то мне доказывал, что портянки и кирза лучше любых ботинок. Вот пусть и проверяет на практике теперь.

– Добрый ты, Мотя, – засмеялась баба Ната.

– Что ты, я справедливый просто.

– Патроны семь шестьдесят два, – продолжила выкладывать товар Банкирша, – патроны пять сорок пять, патроны двенадцатого калибра и ружье к ним, Винчестер «Чейзер», три АК семьдесят четыре, комбезы «Берилл» три штуки, комбез «Сева», самый маленький, что был. С тобой что, ребенок пойдет?

– Карлик.

Баба Ната внимательно посмотрела Моте в лицо, не шутит ли он, но тот оставался невозмутим.

– Никак не могу раскусить, что ты за человек, Мотя. Не гопник и не ботан, на военного не похож, на делягу тоже, по Зоне один ходишь. Ты не шпион часом? Уж больно ты отличаешься от всех.

– Ну, ты даешь! – Мотя искренне рассмеялся. – Будь я шпионом, я бы был наоборот – как все!

– Да? Ни разу не видела шпионов. Но я тебя все равно рано или поздно раскушу. Интересно мне, что у тебя внутри.

Мотя упаковал оружие и вещи в рюкзаки, погрузил их на тележку и повез к выходу. На пороге он обернулся.

– Не поверишь – мне самому это интересно, но я боюсь туда заглядывать.

3

Вырулив из владений Банкирши, Мотя поехал не домой, а повернул в сторону Карпиловки – автоматы новые, муха не сидела, и нуждались в пристрелке, а до захода солнца как раз можно было успеть. Отъехав от Дитяток около пяти километров, Мотя направил джип прямо по полю в небольшую посадку метрах в ста слева от дороги. Отличное место – и от патрулей далеко, и к Зоне близко, если выстрелы услышат с дороги, спишут на военных. Он загнал «лендровер» в заросли кустарника, достал из багажника рюкзак с оружием, а из бардачка мушковод и мишени, и пошел искать место для пристрелки. Посадка оказалась густой, и ему пришлось изрядно побродить, прежде чем удалось найти подходящее место.

С автоматами возиться почти не пришлось, только второй покапризничал, но совсем немного, и через двадцать минут все было готово. Удачные попались экземпляры, наверняка собирались в начале месяца. Вернувшись к машине и закинув рюкзак в багажник, Мотя решил, скорее по привычке, исследовать посадку, тем более что размерами она не превышала пару футбольных полей.

В самой посадке ничего представляющего интерес не оказалось. Скучная и бесполезная роща посреди поля. Мотя уже собирался уезжать и направился было к автомобилю, когда боковым зрением заметил какую-то странность. Между посадкой и периметром Зоны шла полоса вспаханной земли шириной в пятьдесят метров – несколько рядов колючей проволоки, проволоки под напряжением и спирали Бруно ограждали Зону от людей, как в африканских заповедниках ограждают животных от браконьеров. Странность же заключалась в том, что в пределах видимости не наблюдалось ни одной сторожевой вышки, ни одного блокпоста, так привычных сталкерскому глазу. Вояки просто так не оставят без присмотра даже метра Периметра. Сталкеры, они же как тараканы – и в сантиметровую щель просочатся, а тут целые полкилометра без надзора – хоть на машине въезжай. Очень странно, почему в этом месте еще не ходит рейсовый автобус Дитятки-Зона?

– В чем подвох? – сам себя спросил Мотя.

Он уселся на крупный ком вывернутой земли и закурил. Он всегда курил, когда требовалось крепко подумать. Знал, что сигареты убивают, пару раз пробовал бросить – один раз даже при помощи знакомого экстрасенса, – но каждый раз не хватало выдержки и Мотя возвращался к отраве. После нескольких безуспешных попыток бросить он махнул рукой на здоровый образ жизни и превратил табакокурение в хобби. Он скупал дорогие и редкие трубки и портсигары, зажигалки и мундштуки, табакерки, пепельницы и все прочее, так или иначе имеющее отношение к табаку. Мотя знал толк в хорошем табаке и даже иногда усаживался в кресло-качалку, наливал себе стакан виски и раскуривал трубочку классического английского яхтенного табаку, пуская кольца точно как Бильбо. Но это были редкие моменты – в основном он курил обычные недорогие сигареты, купленные в ближайшем ларьке.

Докурив сигарету, Мотя сплюнул и осторожно двинулся по направлению к невысоким кустам, примостившимся неподалеку от одной из оградных опор. В другое время он бы ни за что не стал к ним приближаться, но сейчас его внимание привлекло что-то оранжевое, просвечивающее сквозь листву. И пусть интуиция ему кричала: «Не смей! Это ловушка!», любопытство побеждало.

«Оранжевым нечто» оказалась банальная старая «аляска», когда-то безумно модная куртка.

– Вот уроды! – разозлился Мотя и неизвестно кому показал средний палец.

Он полез в кусты, чтобы отыграться на ни в чем не повинной куртке, попытался сдернуть ее с веток, не получилось, тогда он дернул сильнее, еще раз, с четвертого раза ему это удалось и куртка грязной тряпкой повисла у него в руках. На этом экзекуция и закончилась, потому что внимание Моти сейчас было сосредоточено не на старом тряпье, а на неглубокой канаве в полметра шириной, скрывавшейся за кустами.

– Оба на! Сюрприз будет. – Мотя бросил куртку и нырнул в углубление.

Вопреки предположениям, в канаве оказалось сухо – ни тебе застоявшейся воды, а дожди в Зоне идут едва не каждый день, ни гниющей листвы, ни проволоки под напряжением. Проспект!

Через тридцать метров канава закончилась точно так же, как и началась, – плавно сошла на нет. Однако. Никогда еще за всю его сталкерскую жизнь Мотя не входил в Зону настолько просто. Полежав еще минут десять и тщательно изучив ближайшее пространство впереди, он развернулся и ползком вернулся в нормальный мир.

И только в машине он вспомнил, что так и не выяснил, в чем подвох.