Текст книги "Берег дна"

Автор книги: Вячеслав Шульга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

4

Пять минут ничего не происходило. Сидеть на корточках было неудобно, от давящего на спину рюкзака ломило шею. Маше очень хотелось снять рюкзак и выпрямить затекшие ноги, но она боялась снова получить взбучку от Моти. Вернется и опять начнет ругаться и брюзжать. И угораздило же ее с таким дураком дурацким связаться, все ему не так – тут не стой, там не сиди, туда не смотри. В туалет и то под его присмотром только! Как он не понимает, что она не маленькая уже и ей неудобно под присмотром «в кустики» ходить, индюк самовлюбленный! Даже не видит, что она взрослая совсем, и внимания на нее не обращает, будто она посторонняя туристка какая. Еще и задаваку этого с собой взял зачем-то. Этот Дима еще хуже, чем Мотя, – все зыркает как-то странно да что-то пишет постоянно в своем ПДА. И строит из себя суперсталкера, а сам всего восемь месяцев тут. А не шпион ли он? Может, он обманул Мотю и на самом деле вовсе не внук какого-то Сидоровича, а шпион и только и ждет, чтоб долбануть чем-то тяжелым по голове, как тот консьерж? Шишка после удара еще не сошла, хотя уже не болела, как прежде. Пусть только встретится тот гад – пожалеет, что с ней связался.

Нет, дальше оставаться в таком положении стало невыносимо, ноги совсем занемели и ломило уже не только шею. Боль перекинулась на спину, а рюкзак отдавил лопатки. Ну и пусть ругается, дурачина, если ничего не понимает. Ей все равно.

Маша огляделась и тихо ругнулась. Оказывается, пока она тут сидела как дура, остальные поснимали рюкзаки и, довольно комфортно устроившись под грибком на детской площадке, травили байки. Вот гады! Не могли позвать? А еще мужики называется.

Она попыталась подняться, но ноги отказались слушаться и Маша неуклюже плюхнулась на пятую точку, от смущения моментально залившись краской. Она ожидала услышать взрыв смеха и злые шуточки, особенно со стороны юного сталкера, но никто даже не улыбнулся, а Дима так вообще подбежал к ней, снял с нее рюкзак и помог подняться, чем поразил до глубины души. Отказавшись от предложенной поддержки, она доковыляла до грибка и с трудом опустилась на скамейку, с наслаждением вытянув ноги.

– Ты чего там сидела как приклеенная? – спросил Сюр. – Мы тебя звали-звали, а ты не отвечаешь.

– Так Мотя же велел не двигаться.

– Да мало ли чего он велел, – фыркнул Боцман. – Не на яхте.

– Вот именно! – От возмущения усы у Сюра зашевелились, он развернулся всем телом и его палец уткнулся Боцману в грудь. – Вот именно, что не на яхте и у тебя нет спасжилета! Поэтому, если жить хочешь, будешь в точности исполнять все, что Мотя прикажет. Скажет – лети, будешь лететь. А ты все правильно делала. – Он снова повернулся к Маше. – Мотя сталкер опытный, последний из могикан, и просто так ничего делать не станет. Это мы, дураки старые, нюх потеряли, извини. Отдыхай.

Маша откинулась назад, облокотившись на толстый деревянный столб, исполняющий роль грибной ножки, и закрыла глаза.

Нет, Мотя все же хороший, хоть и ругается много. Ведь не послал же он ее тогда в баре и не отправил домой, как сделал бы любой из папиных друзей. Вовсе наоборот даже, сразу понял ее проблему, собрал группу и пошел выручать отца. А что пристает много со всякими замечаниями, так наоборот хорошо, значит, она не пустое место для него, значит, следит он за ней постоянно и замечает каждый шаг. Вот бы найти такой артефакт, который мысли читает, как в том старом фильме про космических пиратов, да узнать все-все, что Мотя про нее думает.

– Кстати, о приказах, – оторвал Машу от мечтаний голос Боцмана, – был у нас как-то на гонке случай. Собрались мы на «Экологичку» пару лет назад, да увязалась за нами какая-то селедка. То ли кэпова новая зазноба, то ли старпома, не помню уже. Дошли до старта нормально, без авралов, а перед гонкой строго-настрого внушили ей, что сейчас она не зазноба, а юнга, и что все приказы кэпа следует исполнять в точности до запятой. Стартанули, давай тягаться, а ее в проем рубки поставили, чтоб не мешалась. Перед последним поворотом третьими шли, а она только голову высунула и крутит ею на триста шестьдесят, глазенки выпучив. Сделали последний поворот и тут понимаем, что спинакер забыли подготовить. А нам рывок последний сделать и выйдем вторыми на марку, позиция у нас лучше. Кэп смотрит на селедку, вернее, туда, откуда спинакер обычно выносят, и орет что есть мочи: «Спинахер, бдя!..» Селедка думает, что кэп обращается к ней, подрывается, ныряет в рубку, укладывается на банку, складывает руки под щеку и закрывает глаза.

Сюр и Дима громко захохотали, а Боцман, довольный шуткой, закончил историю:

– В итоге пришли четвертыми.

5

Подобравшись к краю зарослей, Мотя осторожно раздвинул ветки и чуть не задохнулся от нахлынувшей злости. Сидят, сволочи, лясы точат. Устроились у всех на виду и ржут, как будто они не в Зоне, а на пикнике у обочины Одесской трассы. Ладно Маша, она маленькая и неопытная, но остальные же должны понимать, что расслабляться ни на секунду нельзя. Решили тут филиал «Аншлага» устроить, «Кролики» недоделанные? Оʼкей, повеселимся.

Сместившись по зарослям метров на двадцать вправо, он перебежал дорогу в том месте, которое не просматривалось со стороны детской площадки, и незамеченным подобрался к группе весельчаков с тыла. Маша сидела с закрытыми глазами лицом к Моте, вытянув ноги и откинувшись на столб. Похоже, она дремала. По другую сторону столба Боцман самозабвенно травил байки из своей богатой морской биографии, а Сюр и Дима ему внимали, позабыв об осторожности. Картина маслом.

Бродяги были настолько увлечены историями Боцмана, что не заметили тени, выскользнувшей из кустов у них за спинами. Мотя бесшумно, пригнувшись, в секунду преодолел разделявшие его и сталкеров метры и аккуратно, чтобы не напугать, зажал ладонью Маше рот. Она было дернулась, рванулась закричать, но, увидев перед собой лицо Моти с приставленным к губам пальцем, успокоилась и попробовала кивнуть, насколько ей позволяла рука, прижимавшая голову к столбу. Мотя отнял руку от Машиного лица, нацепил респиратор и, поднявшись в полный рост, громко произнес:

– Кто шевельнется, снесу башку! – и для убедительности щелкнул затвором.

Респиратор изменил голос, а произнесено это было таким тоном, что не вызывало сомнений – снесет.

– Попалися, голубчики. От Розарио Агро еще никто не уходил, такие вот дела.

Сталкеры застыли в тех позах, в которых их застал голос. Наблюдай эту сцену кто посторонний, он, верно, подумал бы, что бродяги свихнулись и развлекаются, играя в «море волнуется». Особенной схожести действу добавлял тот факт, что декорацией ему служила детская площадка.

– Теперича медленно встаем, медленно, я сказал, кладем руки за голову, не оборачиваемся и слушаем сюда. У меня заказ на эту красотку, за вас никаких распоряжений не было. Стало быть, я с ней сейчас уйду, а вот куда отправитесь вы – на тот свет или обратно в бар водяру бухать, можно решить. Какие будут предложения?

Сталкеры молчали, а Маша виновато, словно побитая собака, посмотрела на Мотю и покачала головой, мол, не перегибай палку.

– Ладно, расслабьтесь, – Мотя снял маску, – а то штаны намочите. Будем считать, что урок состоялся.

– Ах ты недомерок! – раздался рев Сюра. – Да я тебя сейчас с дерьмом смешаю!

Наклонив голову и подавшись торсом вперед, он ринулся на Мотю, как бык на тореадора, занося мощный кулак для удара. Боцман попытался Сюра остановить, но его руки поймали только воздух, настолько быстро тот сорвался с места. Маша, будто в рапиде, наблюдала, как огромный кулачище приближается к Мотиной челюсти, грозя разнести ее в щепки и вывернуть из суставов, как спокойно и даже устало смотрит на приближающийся кулак Мотя, как он, когда до сокрушительного удара остаются считанные миллиметры, просто приседает и, используя плечо в качестве опоры, подымает здорового Сюра в воздух и швыряет кулем об землю, да так, что чуть не вышибает из него дух. Вот тебе и недомерок.

Кульбит отрезвил Сюра. Он лежал на боку, рукой массируя поясницу, на которую пришелся основной удар, тихо матерился и даже не помышлял о новой попытке приложить свой кулак к челюсти Моти.

– Лучше бы спасибо сказали, что это был я, а не настоящий наемник. Иначе лежать бы вам сейчас с лишними дырками в ваших дурных головах, – он присел на скамеечку возле Маши, закурил и сплюнул в песок, то ли от досады, то ли от злости.

Маша, в начале схватки от испуга прикрывшая рот ладонями, одновременно виновато и с обожанием смотрела на Мотю своими большими черными глазами, от удивления сделавшимися еще больше.

– Я не виновата, у меня ноги затекли, – она попыталась оправдаться, готовая вот-вот расплакаться.

Дима и Боцман стояли перед ними как в воду опущенные, уныло кивая головами, кряхтя и постанывая, наконец поднялся Сюр, присоединился к товарищам и стал носком ботинка ковырять землю перед собой. Мотя попыхтел сигареткой, прищурившись, сквозь дым, осмотрел свое воинство, обнял Машу за плечо, потрепал ее челку и, улыбнувшись, протянул руку ладонью вверх:

– Ладно, прощены. Но впредь, если не хотите получить по зубам прикладом вот этой вот красавицы, – он показал на свою штурмовую винтовку, – будьте добры исполнять мои приказы в точности. Лады?

– Лады. – Боцман первым стукнул своей ладонью по протянутой ладони Моти. За ним несколько суетливо, хлопком подтвердил договор Дима, и следом уже Сюр с достоинством хлопнул своей ладонью.

– Тогда хорош на меня смотреть преданно, пройдемте в закрома. Тут недалеко, в саду бросил, чтоб туда-сюда не таскать. А тем садом мы незаметно к самому дому подберемся и, дай Бог, внутрь попадем. Ну что, ребенок, не расстраивайся, – он поцеловал Машу в щеку, вытер пальцем слезинку с другой щеки и нежно щелкнул по кончику носа, – совсем немного осталось, держи хвост пистолетом.

Вообще-то в Зоне не принято говорить о скором завершении дела – это плохая примета. И поход может действительно закончиться очень скоро в какой-нибудь из аномалий или в желудке какого-нибудь псевдогиганта или химеры. Будь Мотя в компании опытных бродяг, он бы уже давно за такие обещания получил по морде, да и сам он за подобные речи наказывал зуботычиной не один раз. Но сейчас ситуация требовала от него наступить на горло своим суевериям. Девчонка, сколько бы она ни корчила из себя взрослую и опытную львицу, оставалась всего лишь маленькой девочкой и нуждалась в поддержке, чтобы совсем не раскинуть в этой проклятой Зоне.

По отношению к Маше Мотя сейчас испытывал давным-давно позабытые чувства. Последний, о ком он заботился с такой нежностью и оберегал с таким старанием, был серый котенок, выброшенный на тротуар из проезжавшего такси и подобранный десятилетним Мотей. Неделю он кормил котенка и выводил гулять, расчесывал и чесал урчащий комок за ухом, а потом вернулись с турбазы родители и его пришлось отдать. Не сказать, что этот случай сильно ударил по его психике. Мотя почти не переживал, ведь котенка забрала бабушка, но именно с тех пор он ни к кому не привязывался и ни о ком не заботился. Девчонка же разбудила в Моте потребность кого-то опекать и он готов был это делать, пусть даже ценой собственной жизни.

Через две минуты, пройдя тем же путем, что и Мотя, они уже распределяли скарб под прикрытием яблонево-малиновых зарослей. Маша сунулась было к куче железок, но быстро сообразив, что ей из нее ничего не достанется, отошла в сторонку и присела на землю, облокотившись на ствол дерева.

– Ну что, коллеги, – Мотя разложил на рюкзаке карту, – мы действительно достигли цели. Вот там, – он указал пальцем за спину, – строго на север порядка пятидесяти метров тот самый дом, обозначенный на схеме буквами «мэ» и «жо».

– Почему? – Дима недоуменно уставился на Мотю.

– Что почему?

– Почему обозначен буквами «эм» и «же»?

– Салага, – констатировал Боцман.

– Семе-о-о-н Семе-о-оныч, – укоризненно протянул Сюр, – классику знать надо! Маша вон и та знает. Так ведь, Маша?

– Типа сортир. – Маша кивнула, не открывая глаз.

– Вот! Наш человек!

– Быть тебе теперь Семенычем, сталкер. – Мотя похлопал Диму по плечу. – Семеныч – внук Сидоровича! А что, неплохо звучит. Да ты не обижайся, могли и хуже обозвать, Чиряком каким-нибудь, например.

– Да у меня уже есть погоняло! – с вызовом бросил Дима.

– Штык, небось? Или нет, ты же у нас парень компьютерно грамотный, в игры небось все время шпилишь. Что-то типа Хитмена, Нюкема, или кто там из новых кибер-героев в моде?

– Я – Дизель!

– Вот блин, – Мотя почесал переносицу, – я кроме Вина других Дизелей и не знаю даже. Сам придумал так назваться? Да не красней, не красней. Не девица, чай, перед нами тут невинность разыгрывать.

Дима кивнул.

– Смешной ты парень, Семеныч, хоть и геройский. Наемников играючи валишь, а у самого детство в штанах играет. Где ты видел, чтобы сталкеры носили те клички, которые сами себе придумали? Погоняло заслужить надо, такие вот дела. Да ты не расстраивайся, Семен Семенович Горбунков был хорошим дядькой, хоть и смешным. Потом нагуглишь себе информацию о нем, если выберемся.

Мотя сплюнул три раза через плечо, постучал себя по лбу и продолжил:

– Так вот, вернемся к нашим баранам. До дома, как я уже сказал, пятьдесят метров. Под прикрытием зарослей мы можем подобраться почти вплотную к нему. Это раз. «Жгучий пух» тут я пока не встречал, а об остальных аномалиях растительность нам сообщит не хуже любого детектора. Это два. И наконец, с этой стороны нас, скорее всего, не ждут, а значит, мы будем иметь преимущество. Это три. Все, что нам остается, – пробиться к точке перехода.

– Всего-то, – хмыкнул Сюр.

– Да не ссы, прорвемся. – Боцман похлопал приятеля по спине. – Закидаем сектантов из подствольников и пройдем как в штиль на веслах.

– Смотри, чтоб тебя в ответ торпедой не потопили, закидыватель. – Сюр не разделял уверенности друга. – Они-то хоть за стенами могут укрыться, а нам только и радости, что не видно нас, а листья от шквального огня не защитят.

– А деревья тут для кого понаставлены? За ними и укроемся.

– Угу, только сбросим сперва кило по тридцать каждый, чтоб жопы из-за стволов не торчали.

– Не будем никого ничем закидывать, – прервал спор Мотя. – Войдем тихо и без перестрелки.

Спорщики недоверчиво посмотрели на Мотю.

– Интересуюсь спросить, как? – по тону Боцмана невозможно было определить, издевается он или серьезен.

– Да просто мы пойдем прямо с началом выброса.

– Ты с дуба рухнул?! – Сюр посмотрел на сталкера как на умалишенного.

Мотя поднял руку в успокаивающем жесте:

– Рискованно, я в курсе. Но заковыка вся в том, что те, кто нас ждет, на время выброса спрячутся в подвале, оставив дом в полное наше распоряжение. Не дураки же они, в самом деле, под выбросом сидеть.

– Зато ты дурак, похоже. – Боцман покрутил пальцем у виска. – Мы что, по-твоему, выбросоустойчивые?

– Выброс так же смертелен для нас, как и для любого другого бродяги, будь то военстал, «долговец» или безбашенный «монолитовец». Это Семецкому по барабану – накрыло выбросом, встал, отряхнулся и пошел дальше по делам.

– И ты предлагаешь нам прогуляться под выбросом, как под летним дождичком? Я правильно тебя понимаю?

– Абсолютно. – Мотя устало потер лоб. – Я сегодня шутить более не намерен. А тебе, Боцман, я специально поясню – первая волна не опасна для человека. Она бьет по эмоциям, наводит ужас, меняет зрительные и слуховые восприятия, но не убивает. Убивает вторая, аномальная, которая накрывает через две минуты после первой. У нас будет целых две минуты на все про все. Более чем достаточно.

– Зуб даешь? – Боцман все еще сомневался.

– Даю, но только…

– Ну, начинается.

– Спокойно, Боцман. Я могу поручиться только за то, что две минуты от начала выброса у нас будет. За поведение встречающих я, как ты понимаешь, поручиться не могу. Но я готов рискнуть.

Боцман и Сюр обменялись взглядами.

– Ну, раз такое дело, – Сюр теребил ус, что было явным признаком крайней обеспокоенности, – то мы, пожалуй, согласимся с твоим планом. Ты сталкер опытный и у нас нет причин не доверять тебе.

– Хорошо, – Мотя поднялся и оглядел отряд, – тогда всем отдыхать, за час до выброса я вас разбужу. – Он посмотрел на часы. – У вас есть три часа сорок две минуты, чтобы отдохнуть. Вопросы еще есть?

– Никак нет, – отрапортовал Боцман, Сюр покачал головой, Дима промолчал, а Маше было все равно – Маша спала, свернувшись калачиком под деревом.

6

Мотя по опыту знал, что если выброс не случился за сутки до прогноза, то тогда он произойдет ровно по расписанию, плюс-минус пять минут. Поэтому совершенно не беспокоился о том, что спящих товарищей накроет аномальной энергией, а время потратил на принятие сложного решения: рассказать или нет? Промучившись два с лишком часа и так и не склонившись ни к одному из вариантов, он достал из заднего кармана «счастливую монету» – полдоллара Североамериканских Соединенных Штатов с головой статуи Свободы на аверсе – и доверился слепому жребию. Выпала Свобода. Он со спокойной душой поменял ствол на своей винтовке, проверил детектором аномалий подходы к дому, затем визуально, под прикрытием кустов, наметил подход, перекусил холодной тушенкой и хорошенько приложился к фляге.

Приятелей он растолкал, как и обещал, за час до прогнозируемого выброса, протянул каждому по открытой банке тушенки, порезал последние помидоры, достал из рюкзака бутылку «Red Label» и пять металлических стаканчиков. Ни слова не говоря, наполнил стаканы до краев, а остатки перелил в пустую уже флягу.

– За удачу пить не будем, она нам еще пригодится, – протянул Мотя руку со стаканом. – За тех, кто в Зоне! Да не тушуйся, – он заметил, как несмело пригубила виски Маша. – В другом месте и в другое время я бы тебе даже пива не налил, мала еще. Сейчас это не выпивка, а лекарство. От нервов и от радиации.

– А ну как захмелеют оба, что тогда? – спросил Сюр.

– Да в стакане всего сто двадцать грамм, не захмелеют. А Семеныч – воробей стреляный, ему эта доза, что слону дробина. Верно говорю? – он подмигнул Диме и закурил, по обыкновению прищурившись.

– Вот ты жлоб, Мотя. – Боцман после виски скривился так, будто выпил рыбьего жиру. – Вот объясни мне, нафига ты всякую дрянь дешевую пьешь? Не мог лучше вискарика запасти?

– Мог. Только я люблю этот. Знаю, что дрянь пойло, а люблю.

– Я же говорю – жлоб! – подвел итог Боцман и принялся набивать тушенкой рот, чтобы забить вкус виски.

Спутники за обе щеки уминали холодное мясо, слышны были только стук ножей по стенкам банок да нестройное причмокивание. Мотя неспешно докурил сигарету.

– У меня есть для вас, как в том скверном анекдоте, две новости – хорошая и плохая. Начну с хорошей. Аномалий перед домом нет, пройдем чисто. Теперь плохая, – он замешкался на минуту, собираясь с духом, затем взглянул по очереди в глаза Сюру и Боцману, – я не смогу дать вам то, что обещал.

Сюр закашлялся, подавившись, а Боцман пристально посмотрел на потупившего взгляд Мотю и прошипел:

– Ты так не шути, сталкер!

– Сегодня я не намерен больше шутить, я же сказал. – Мотя не отрывал взгляда от земли.

– Так какого… бдя?..

– Подожди, Боцман. – Сюр постучал себя по груди и откашлялся. – Что значат твои слова, Мотя? Только отвечай, тщательно взвешивая каждое слово, я тоже сегодня шутить не намерен.

И в подтверждение своих слов достал из кобуры «Грача» и снял с предохранителя.

– Зачем же было напрягаться, пистолет доставать? – Мотя поднял глаза и усмехнулся. – «Калаш» ведь ближе?

Маша дернулась, попыталась встать, но была остановлена Димой, придержавшим ее за плечо. Мальчишка сидел как сидел, только чуть подобрал ноги да слегка отклонился телом вправо, где стоял его автомат. Казалось бы совсем чуть-чуть, но этого хватило бы для того, чтобы успеть схватить автомат и вскочить раньше, чем это сделает Сюр. Мальчишка был готов к выяснению отношений. Только этого Моте и не хватало – устроить разборки со своими на пороге цели.

– Когда я вам обещал, я не располагал всей информацией.

– И что поменялось? – Боцман сверлил Мотю взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. – Прилетели злые гуманоиды и стырили «Исполнитель желаний»?

– Да стоит Монолит на месте, ничего ему не сделается. Тут в другом дело. Ошиблись мы, конкретно так ошиблись. Нет тут никакого прохода к Монолиту.

– Как так? – Сюр немного сбавил тон, но «Грача» прятать не спешил. – Погоди, дом есть, маячок есть, а прохода нету?

– Да гонит он, мазут сухопутный, – Боцман толкнул приятеля локтем, – давай пришьем падлу, чтоб не врал своим товарищам.

– Да подожди ты, – отмахнулся Сюр, – пусть объяснит. Я – физик какой-никакой, я вранье сразу почувствую. Давай, Мотя, излагай во всех подробностях.

– В подробностях не успею, – Мотя взглянул на часы, – двадцать три минуты до выброса.

– Давай сколько успеешь. Один фиг уже не успеем перетанцевать.

Где-то вдалеке послышались раскаты грома, первые, пока еще редкие капли дождя забарабанили по листве.

– А если вкратце, то я уже все сказал. Мы неправильно поняли Машу и тут нет прохода к «Исполнителю желаний». Зато есть машина времени. Наш профессор случайно на машину времени наткнулся, которую, судя по всему, «О-Сознание» в сговоре с вояками испытывает.

– Ты ничего не путаешь? – Сюр отказывался верить в услышанное. Как физик по образованию, он мог чисто теоретически допустить существование проколов пространства и мог даже, поднапрягшись, вспомнить кое-какие формулы, доказывающие такую вероятность. Но в существование машины времени верилось с трудом. Вернее – не верилось совсем.

– Возможно и путаю, не знаю. Но все один к одному сходится.

Громыхало теперь близко и со всех сторон, дождь усиливался, но листва пока еще спасала укрывшихся под деревьями сталкеров.

– Вроде все понимаю, но поверить трудно. Научная фантастика какая-то. И когда ты об этом узнал?

– В «Ста рентгенах». Дима Шухов разные сплетни рассказывал, и о машине времени в том числе.

– Ты знаком с Шуховым? – Дима обалдело смотрел на Мотю.

– Есть немного. Когда-то у него «отмычкой» начинал.

– Это же… это… вот это да! Круто!

Мотя чуть не рассмеялся. Вот оказывается, как легко заработать авторитет у юного поколения. Достаточно всего лишь быть знакомым с их кумирами, а все твои таланты и заслуги ровным счетом ничего не значат.

– Вот как? – Сюр спрятал пистолет обратно в кобуру. – И что Шухов?

– Жив-здоров, чего и вам желает. Приветы наказывал передавать.

– Ты не уходи от темы.

– Он рассказывал, что якобы какой-то ботаник наткнулся на рабочую машину времени где-то в центре Зоны, и из-за этого на него теперь военные охотятся, а он от них по времени прыгает и пытается первую аварию предотвратить.

– Стало быть, нет никакого «Исполнителя желаний»?

Мотя пожал плечами.

– И ты только сейчас решил нам сказать? – Боцман еле сдерживался, чтобы не броситься на Мотю и не разорвать того голыми руками.

– Кстати да, почему только сейчас рассказал? – спросил Сюр. – Почему не в баре?

– Говорю же, в баре я слышал только сплетню и выводов еще не сделал никаких. Информации у меня было мало для выводов.

– В норе когда сидели – знал?

– Знал. А не рассказал потому, что вы бы не пошли дальше, – Мотя снова уставился себе под ноги, пряча взгляд, – а без вас я бы не справился. Я просто обязан Машу довести! Не могу словами объяснить, но чувствую – обязан и точка. Потом, если захочешь, пристрелишь меня. – Он посмотрел в глаза Боцману. – Слово даю, сопротивляться не буду.

– Слишком много чести, патрон на тебя тратить, гнида сухопутная, – неуверенно пробурчал Боцман.

– Стрелять мы тебя не станем, не отморозки безбашенные. А морду мы тебе завсегда пощупать успеем, вот только дай выбраться отсюда. – Сюр посмотрел на часы. – Еще момент. Как она работает-то?

– Если я правильно расшифровал послание профессора, то всего и надо – навести прибор на аномалию во время начала выброса.

– Какой прибор?

– Что-то лазерное, я не сильно вникал. Принцип его работы в том, чтобы направить луч определенной частоты в аномалию, которая расположена прямо над точкой входа непосредственно в начале выброса. А почему это работает – спросишь у Титаренко лично.

– Это точно работает? А то наобещаешь, а как дойдет до дела, снова отмазываться начнешь.

– Один раз, как ни странно, это сработало.

– Этот прибор у тебя?

– Нет.

– А?..

– Не дергайся, побереги нервишки. Он у Маши на шее висит и, похоже, именно из-за него на нас охотятся.

– Откуда ты знаешь про прибор? – Маша побледнела.

– Не бойся, ребенок, если бы я был заодно с тем консьержем, то давно бы забрал его у тебя. У меня для этого было миллион возможностей. Ты же сама мне письмо зачитывала. А два плюс два я складывать умею. Кстати, пора бы уже кулон достать, а вам всем, – он обратился к остальным, – собрать рюкзаки и проверить оружие.

Пока сталкеры собирали вещи, Мотя достал свой наладонник и нацепил на запястье. Активировать его он пока не спешил – если их пасут, а пасут их бесспорно, то успеют засечь ПДА и напасть. До выброса подождет. Детектор аномалий он сунул в безразмерный карман древнего поношенного пыльника, нацепил гарнитуру и перевязал бандану.

– Я пойду первым, за мной идут Сюр и Боцман, за ними сразу Маша, а Семеныч замыкающим. Вперед меня не лезть ни при каких обстоятельствах! Если видите что-то странное – сперва стреляйте по нему, а потом уже спрашивайте документы.

Отряд в полной готовности сидел на корточках полукругом перед Мотей, все сосредоточенные, автоматы наизготовку, только Маша вместо оружия держала в руках кулон.